Текст книги "Ледяная старуха в Снежном замке"

ГЛАВА 3

На письменном столе Кристиана де Вира высились две кучи картонных папок – классических, коричневых с завязочками. Кристиан кивнул на ту, что была побольше, и сказал:

– Все твоё, наслаждайся.

Алексей про себя медленно сосчитал до пяти, но стукнуть приятеля все еще хотелось, и он продолжил счёт. Потом вздохнул и поинтересовался:

– Это что?

– Ты же просил информацию по персоналу отеля? Ну вот, это наш отдел кадров. Здесь, – рука легла на стопку поменьше, – постоянные сотрудники, в той куче – временный персонал. Постоянных у нас девяносто два, временных – сто двадцать шесть.

– Почему так?

– Так отель же сезонный. Мы открываемся обычно десятого декабря и работаем до середины апреля. В этот период загрузка отеля от восьмидесяти до ста процентов, и горничных, официантов, уборщиков и слесарей всех видов нужно много. На летнее время отель работает с начала июня по начало октября, но летом мы справляемся практически только постоянным составом. Ну, официантов набираем, и всё.

– Погоди, – Алекс потер лоб. – Сколько гостей сейчас в «Эдене»?

– Полная загрузка, сто девяносто один.

– И так будет до?..

– До середины января. Следующий пик стопроцентной занятости примерно с середины февраля по середину марта. И в первую неделю апреля будет много народу.

– То есть вы набираете сто с лишним единиц обслуги на четыре месяца, и они соглашаются?

– Конечно, – Кристиан пожал плечами. – Почему бы им не согласиться, если официанты только на чаевых получают как минимум второе жалованье?

– Ну, хорошо, предположим. Ты считаешь, что искать подозрительного типа среди постоянных сотрудников не стоит?

– Понятия не имею, детектив у нас ты. Мое дело – точно знать, куда переселить гостя, если ему не нравится номер с видом на трассы, и сколько будет стоить ремонт комнаты, в которой приехавшие дети играли в магов и случайно прожгли шелковые обои.

Подавив тяжелый вздох, Алексей спросил:

– Ну, хотя бы что-то вроде кабинета ты мне дашь?

– Запросто! Бери дела и идем со мной.

Де Вир привел друга в небольшую светлую комнатку под самой крышей, где, кроме стола, кресла и гигантского торшера на резной ноге, ничего не было.

– Вот, пользуйся! – широким жестом он обвел комнату. – На резьбу особо не смотри, они там понавырезали чего-то психоделического, если долго вглядываться, мозги переворачиваются.

– Да ну? – Алекс заинтересовался и стал разглядывать узоры на темном дереве. Через несколько секунд в темно-коричневых завитках ему и в самом деле начало мерещиться тьма знает что, и он прекратил это занятие. – Так зачем вы эту штуку здесь держите?

– А куда ее девать? Выкинуть не можем, дарил клиент. Вот он приезжает в феврале на три недели, мы этот торшер чистим, полируем и ему в номер ставим. Ему нравится. Даритель уезжает, номер убирают и торшер выносят сюда…

– Н-да, тяжёлая у тебя жизнь. Ладно, сажусь читать дела. Все вопросы запишу и приду к тебе за ответами.

Кристиан шагнул к двери, потом повернулся и сказал:

– Вот еще что может быть важно, как мне кажется. Горничные, персонал детского клуба, слесари и официанты, в общем, все, кто не работает ночью, живут в основном в Ла Перье, это городок у подножия горы, на высоте тысяча триста метров. В шесть вечера их увозит большой экипаж, остается только дежурная смена. Это два десятка человек, список я тебе положил в верхнюю папку. Но кто-то всегда может задержаться и переночевать здесь, для этих целей у нас есть служебные квартиры.

– А мы можем узнать, задерживался кто-нибудь позавчера?

– Вообще в тот вечер у персонала был праздник по случаю открытия сезона. Происходило это как раз внизу, в Ла Перье, и туда уехали почти все сотрудники отеля, кроме дежурных. Возвращался ли кто-то, только Тёмному известно. Швейцар это отследить не мог, персонал пользуется другими выходами, – де Вир задумчиво покрутил в воздухе пальцами. – Но между собой наверняка девочки это обсуждают, и, возможно, мадам Руссо что-то слышала… или еще услышит.

– Слушай, я еще хочу поговорить с вашим безопасником, он в отеле сейчас?

– Конечно, он здесь и живет, в тех самых служебных квартирах. Я посмотрю, что там и как, и скажу ему, чтобы он к тебе сюда зашел.

– Спасибо, – Алекс сел за стол, откинулся на спинку кресла, раскрыл первую папку и привычным жестом сунул в рот мятную конфету. – Когда мои бандиты вернутся, попроси швейцара мне сюда просигналить.

Мишель Буало, начальник службы безопасности отеля, появился в дверях комнаты с психоделическим торшером не слишком скоро. Детектив успел просмотреть большинство папок, не столько изучая данные, сколько читая имена и вглядываясь в лица. Всегда, начиная расследование, он старался не только узнать биографии причастных к событию лиц, но и увидеть их с разных сторон.

Алекс посмотрел на Буало и отложил в сторону одно их личных дел. Мишель взял папку и прочел:

– Дени Ранье, сотрудник детского клуба. Вы думаете, что он может быть причастен?..

– Да нет, я пока ничего такого не думаю. Просматриваю дела, чтобы как-то ориентироваться в работе отеля. Никогда не думал, что это такая сложная машина…

– Ну, не всякий отель этим похвастается, – пожал плечами начальник охраны. – Вон загляните в какой-нибудь «Эдельвейс», там всего наёмного персонала – два официанта. Поваром хозяин, на кассе и на рецепшен его жена, горничными дочки… Так там и живет другая публика.

– Хуже? – поднял брови Алекс. Очень он не любил этого снобизма…

– Не хуже, не лучше. Другая. Туда приезжают люди, которые хотят кататься, и точка. А сюда – те, кто хочет и себя показать, и с горы спуститься, и на какой-то супер спектакль пойти. Опять же, предположим, что официально господин N. с господином Z. не разговаривает – но что им может помешать перекинуться парой слов в нашем сигарном клубе или в лыжной комнате? А потом политика какого-нибудь концерна кардинально меняется…

– Н-да, сложно.

– Так что, вы заподозрили Дени в чем-то предосудительном? – повторил вопрос Буало.

– Нет, просто у меня ощущение, что я видел это лицо раньше, вот и пытаюсь вспомнить, где, – Алекс вернул папку сотрудника детского клуба в общую стопку. – К сожалению, у Кристиана нет досье на гостей отеля, их бы я тоже просмотрел.

– Ну, у де Вира может и нет, ему не положено. А вот мне… – Буало хитро прищурился и достал из кармана записывающий кристалл. – Конечно, я не сыщик, а простой охранник, но я-то обратил бы внимание не только и не столько на персонал, сколько на гостей. В «Эдене» простая публика не живет, сами понимаете.

– Например? – Алекс с интересом смотрел на собеседника.

– Например, вот наша очаровательная блондинка, баронесса Штакеншнейдер. Такая вся неземная-воздушная, да? Я сам видел и слышал, как она орала на свою личную горничную из-за того, что та не может немедленно подать ей серебряную коробочку с порошком.

– И что?

– А то, что коробочку эту баронесса сама потом забыла в голубой гостиной. Все, что гости забывают в общественных зонах, приносят мне для проверки. Был как-то случай, когда гильдия убийц ещё существовала в Галлии, у них тогда был заказ на министра… ну, имен я называть не буду, ладно?

Верещагин согласно кивнул, и начальник охраны продолжил.

– Ну, вот. Работали гильдейские всегда парами. Одна из них устроилась работать в отель в Лютеции горничной, а её напарник был на подхвате. Вот он девице своей передал особое устройство, вроде часовой бомбы, только там был не взрывпакет, а яд. И не просто яд, а вещество, становящееся отравой при контакте с никотином даже в самых малых дозах. Министр тот, на которого заказ был, всегда перед сном выкуривал сигару, вот поздним вечером устройство это в сигарной комнате девица и разместила. Амулет должен был сработать за полчаса до полуночи… Слушай, давай я кофе закажу, а? – перешел Буало на приятельский тон.

– Мне со сливками, – Алекс понял, что ему и в самом деле хочется кофе.

Поднос с чашками, кофейником, спиртовкой для подогрева, сахарницей, сливками и несколькими видами печенья возник на столе, кажется, едва ли не в тот момент, когда Буало закончил заказ и отключил коммуникатор. Начальник охраны насыпал в чашку три ложки сахара с горкой, размешал, отпил и зажмурился от удовольствия.

– Что, ну что? – заметил он удивленный взгляд Алекса. – У меня работа умственная, мне мозги питать надо.

– Ладно, – засмеялся тот. – Дальше рассказывай.

– А что про него рассказывать? Амулет сработал. Только в курительной в тот момент оказался вовсе не министр, а какой-то шейх из Парса. Поскольку он курил не сигару, а кальян, яд подействовал слабо и шейха вовремя спасли. Напарников быстро взяли, они сдали всех, кого знали. Собственно, именно тогда и начали вычищать темные гильдии.

– Понятно… Так и что оказалось в серебряной коробочке баронессы Штакеншнейдер?

– «Ангельская пыль» там оказалась, – вся веселость с Буало слетела мигом. – Вот только прижать её не смогли. Осталось неизвестным, от кого наша прелестная Камилла эту гадость получила и каким образом. Так что ты не считай априори всех соседей по отелю чистыми и непорочными.

– Я и не считаю… Пока что из ста девяноста одного гостя отеля я абсолютно уверен в четверых: в себе самом и ещё троих, носящих фамилию Верещагины.

Глава охраны фыркнул прямо в чашку с кофе.

– Ты хочешь сказать, что будешь изучать четыре с лишним сотни подозреваемых? Если сложить количество служащих в «Эдене» и гостей…

– Знаешь, вот всю жизнь думал: как бы было любопытно провести герметичное расследование! – развеселился и Алекс. – Но как-то я представлял себе небольшую виллу с десятком гостей, или там яхту, с которой деваться некуда. Ну, известное дело, когда боги хотят наказать, они выполняют наши желания.

Ничего, количество подозреваемых мы сократим, как без этого…

Трое младших Верещагиных вернулись в отель, когда уже стемнело. Франк Мюллер проводил их до дверей, перекинулся словом с швейцаром и, помахав всем рукой, ушел вниз, к поселку.

Услышав, как стукнула дверь соседнего номера, Алексей встал из кресла, отложил блокнот, куда записывал первые наметки по расследованию, и пошел проверить. Мальчишки, толкаясь, спорили, кто первым идет в душ. Насквозь мокрые куртки, штаны и ботинки были горой свалены у двери.

– Папа, – закричал Стас, заметив отца, – Наши нарты пришли вторыми! Мы почти чемпионы дня!

– А первым кто пришел? – улыбаясь, Алекс потрепал его по макушке. Сергей тут же ревниво подлез под вторую руку.

– А первым пришел Готье, но он уже давно занимается. Мы ужинать будем? Я голодный, как сто ездовых собак!

– Через час, – ответил ему Алексей, посмотрев на часы. – Как раз успеете принять душ и одеться относительно прилично.

– Ча-ас… Долго! – заныл мальчик, но брат подтолкнул его, указав взглядом на задумавшегося отца.

– Пошли мыться, – прошептал он. – А после ужина расспросим про новое расследование. Все-таки папа же обещал, что в следующий раз мы будем ему помогать!

Катя аккуратно развесила на плечики куртку и штаны, поставила ботинки в сушилку и отправилась в душ. Потом, высушив волосы, начала их расчесывать: сто раз справа налево, сто раз слева направо. Подошла к окну и посмотрела на Снежный замок: громада дома, расчищенные дорожки в лунном свете, тёмные окна… Тёмные? Нет, вон в правой башне горит свет! Не магический фонарь и не электрическая лампа; странный свет, мигает и колеблется, будто… да это же просто свеча!

Пару минут девочка, не отрываясь, глядела на огонек. Наконец, тот мигнул в последний раз и стал тускнеть, удаляться, будто бы там, в башне, кто-то уходил в глубину дома, держа свечу в руке.

За ночь насыпало еще снега, и на склонах задолго до рассвета заработали машины – уплотняли снег, выравнивали трассы. Утро встретило Верещагиных ослепительным солнцем, и, быстро позавтракав, они помчались надевать лыжные ботинки.

На подъемник была даже небольшая очередь, и местный маг торопливо менял в механизме фиал с истраченным воздушным элементалем на свежий.

Алексей предложил сыновьям и племяннице спуститься в соседнюю долину и попробовать тамошние трассы. Предложение было с восторгом принято, и веселье началось.

Было уже далеко после полудня, когда он съехал до самого низа, откатился в сторонку и обернулся, ожидая детей: надо было идти обедать, пока все хорошие столики в кафе не заняли конкуренты. Мальчишки и Катя все не спускались, и Алекс колебался, начинать ли сердиться или уже пора волноваться, когда к нему с чрезвычайно серьёзным лицом подъехал Стас и сказал:

– Нужна твоя помощь.

– Что случилось?

– Пошли… нет, ты сними лыжи, надо подняться совсем чуть-чуть и в сторону от трассы.

Пройти действительно нужно было недалеко. За сугробом Алекс увидел синюю куртку Сергея и алую Катину, и ощутил немалое облегчение, поняв, что дети целы.

На снегу сидела женщина и вытирала слёзы рукавом. Получалось плохо: ткань явно была зачарована от промокания.

– Что случилось? – спросил Алекс, протягивая пострадавшей бумажную салфетку. – Вот, возьмите, этим удобнее…

Незнакомка подняла на него взгляд, и он осёкся: глаза были большие, серые, как тучи перед грозой, и очень красивые.

– Я неудачно упала, – ответила женщина. – Похоже, серьезно повредила колено. Больно ужасно.

Голос у нее был хрипловатый и тоже очень красивый.

– Растяжение? – Алекс присел на корточки рядом с ней.

– Боюсь, порвала связки в колене. Кончилось мое катание… – усмехнулась она. Усмешка была больше похожа на гримасу. – Я слегка обезболила, но мы ж себя не можем лечить как следует.

– Мага-медика вызвали?

– Ни у кого нет коммуникатора! – ответила Катя. – Мы поэтому тебя и позвали.

– Понятно. – Поднявшись на ноги, Алексей достал аппарат и сказал племяннице: – Надо зафиксировать колено, сумеешь?

Та кивнула, сосредоточенно закусив губу, и потянула с шеи шарф.

Маг-медик появился довольно быстро, не прошло и десяти минут. Провел рукой над пострадавшим коленом, осмотрел шину, сооруженную Катей из лыжи и шарфа, и коротко сказал:

– Боюсь, это обойдется вам в два-три дня в клинике. И потом на пару месяцев чтобы никаких перегрузок. Экстремальное катание оставьте до следующего сезона, тогда могу гарантировать, что никаких последствий не будет. Сейчас я наложу короткое обезболивающее заклинание, чтобы можно было вас доставить до клиники, а супруг пусть соберет вам вещи.

Детектив и незнакомка переглянулись и почему-то промолчали, а девочка сказала:

– Я все соберу и привезу, а Алекс проводит до клиники. Мало ли что, вдруг вам помощь понадобится!

Очевидно, обезболивание начало действовать, потому что улыбка женщины была уже больше похожа на настоящую.

– Держи ключ от комнаты, – сказала она, протягивая Кате карточку. – Я живу в «Эдене», номер восемнадцать. Меня зовут Барбара Вишневская.

– О, мы тоже в «Эдене» живем!

Забрав ключ, Катя быстро назвала свое имя и, оставив лыжи кузенам, побежала к подъемнику.

– Клиника на рю Бельвиль, дом девять! – крикнул ей вслед маг-медик.

– Я зна-аю! – донеслось до них уже издалека.

Катя выросла очень разумной девочкой. Поэтому она не пошла с ключом в чужой номер, а отправилась в кабинет директора отеля. Кристиан беседовал с начальником отдела бронирования, но разговор прервал; понятно было, что просто так его бы не побеспокоили. Выслушав Катю, он нажал на кнопку устройства связи и сказал секретарше:

– Луиза, вызовите мадам Руссо срочно. И подготовьте экипаж, пусть мадемуазель Верещагину потом отвезут в клинику.

Вместе со старшей горничной они быстро сложили в сумку то, что Барбаре Вишневской могло бы понадобиться в больничной палате, и побежала к выходу, где её ждал экипаж. В дверях она столкнулась с блондинкой в мехах.

– Смотри, куда идешь! – прошипела та, отталкивая ее.

– Прошу прощения, – смиренно сказала Катя.

– Кто ты такая? Что ты вообще делаешь в приличном отеле, замарашка? – очень быстро голос дамы в мехах повысился почти до визга, и на них стали оборачиваться окружающие.

– Ками, пойдём, у тебя время медитации, – взяла блондинку за локоть невзрачная женщина, шедшая за той следом.

Но остановить начинающийся крик было уже невозможно.

– Какие, к Тёмному, медитации? – сбросив руку компаньонки со своего локтя, белокурая красотка повернулась к ней. – Я хочу в клуб! Где экипаж, еще пять минут назад должны были подать?

К сожалению, несмотря на хрупкую фигурку, женщина полностью закупорила входную дверь, и проскользнуть Кате никак не удалось бы. Поэтому девочка отошла в сторонку и встала за спиной массивного, словно медведь, швейцара.

В этот момент перед раскрасневшимся лицом блондинки возникла белая птичка магвестника. Набирающий обороты крик будто обрезало ножом: женщина протянула вперед ладонь, и туда опустился лист белой бумаги. Читать письмо адресатка не стала: она посмотрела на него с испугом, потёрла лоб и, не глядя ни на кого, быстро пошла вглубь лобби отеля, к лестнице на второй этаж. Ее серая спутница, стоявшая рядом с Катей, пробормотала себе под нос:

– Ну, слава Пятерым, хоть не головидео на этот раз прислал! – и она почти бегом припустилась следом за своей… подругой? Нанимательницей? Подопечной?

Фигуры гостей и служащих отеля, наблюдавших эту странную короткую сцену, будто отмерли и продолжили движение: покатилась к лифту тележка с багажом, девушка на рецепшен с улыбкой подала новым гостям ключ-карты, пробежал кто-то в форме Детского клуба. Швейцар тоже отмер, распахнул перед Катей дверь и слегка поклонился. Девочка улыбнулась в ответ и побежала к ожидающему ее экипажу.

Маг-медик окончил процедуру и отложил амулет.

– Ну, что же, – сказал он, глядя почему-то не на Барбару, а на Алексея. – Всё, что могли, мы сделали. Медицина и магия сказали свое слово, теперь должен поработать организм мадам. Сегодня я оставлю её здесь в клинике, чтобы понаблюдать, а завтра после десяти утра вы сможете доставить госпожу Вишневскую в отель.

– Я прекрасно доберусь сама, – сказала Барбара уверенным голосом.

Уверенности она не чувствовала, и это поняли все присутствующие – врач, Алексей и Стас с Сережей.

– Конечно, я подойду утром, – сказал Алекс. – У детей в это время собачья школа, а кататься без компании я не люблю.

– Собачья школа? – удивилась женщина.

Серж и Стас наперебой начали рассказывать о нартах, упряжи и трудной работе каюра, а маг-медик отвел Алекса в сторонку:

– Мне удалось полностью срастить связки, – сказал он не без гордости, – но это все пока очень… хлипко. Должен пройти естественный процесс уплотнения ткани, если подгонять, дело может кончиться уже операцией, и даже заменой сустава. Поэтому я бы рекомендовал мадам в основном лежать, три дня, не меньше. Еду могут приносить и в номер, а по прочим… надобностям лучше донести ее на руках. Конечно, я могу оставить мадам в клинике…

– Да ну, ерунда какая! – бодро сказал Алекс. – В отеле ей явно будет комфортнее. Но вы ведь придете завтра вечером, чтобы удостовериться, что все заживает как должно.

– Безусловно!

И они пожали друг другу руки.

Глядя на этот диалог, Барбара только сжимала зубы. Как, ну как этот человек себе представляет ее жизнь на ближайшие дни? Он, совершенно чужой мужчина, которого она знает всего пару часов, будет носить ее на руках в ванную и в туалет?

– Послушайте, доктор, – решительно сказала она. – Лично я уверена, что мне лучше будет… э-э-э… под присмотром медицинского персонала. Если нужно, я готова заплатить за сиделку, или там работу медсестры.

Мужчины переглянулись; их совсем непохожие лица стали в этот момент до смешного одинаковыми.

– Доживем до завтра и посмотрим, – ответил маг-медик.

Когда за семейством Верещагиных закрылась дверь, Барбара откинулась на подушки и перевела дух. Все-таки их было слишком много и чересчур активно, отвыкла она от деятельной помощи окружающих. Конечно, спасибо всем богам за то, что эти дети не проехали мимо неё к своим играм и приключениям… Собачья школа, подумать только! И вертикальная морщинка между бровями женщины исчезла сама собой.

Выйдя из клиники. Алекс посмотрел на часы: уже два, еще полчаса, и ни в одном, даже самом захудалом ресторанчике, они не получат и чашки кофе. Галльские правила, что тут поделаешь! Это вам не Москва, где можно обрести хоть тарелку борща, хоть антрекот в любое время дня или ночи, главное места знать.

Он огляделся, и взгляд сам собой зацепился за вывеску: «У папаши Жака».

– Ага, вот сюда мы и пойдем, – пробормотал он и толкнул тяжелую деревянную дверь.

В небольшом зальчике было почти пусто; навстречу Верещагиным вышел немолодой мужчина в белом фартуке, разгладил седые усы и спросил:

– Обедать желаете?

– Да! – в один голос закричали мальчишки.

Катя добавила сладким голоском:

– Если это возможно, конечно.

Мужчина снова разгладил усы и поинтересовался:

– Здесь желаете или на террасе?

– Наверное, на террасе, если там найдется местечко, – решил Алекс. – Вид на горы ведь?

– Тут со всех сторон вид на горы, не промахнёшься, – усмехнулся хозяин ресторана.

Он не спросил у Карвера, что удалось узнать про ресторан, где ужинал убитый, ну, и ладно. Сам сейчас посмотрит. Хозяин – как его, Жак Фурнье – вроде бы контактный, можно попробовать поговорить…

«Антрекот по-виноградарски с зеленой фасолью» – вспомнил он и спросил именно это блюдо. Глядя на отца, мальчишки заказали то же самое, а Катя предпочла утиную грудку.

– А почему это мясо так называется, по-виноградарски? – спросила она, глядя на коричневые антрекоты, политые еще шипящим маслом.

– Потому что его жарят на сухой виноградной лозе, – охотно ответил усач в белом фартуке. – Это придает говядине особый аромат.

После горячего перешли к десерту, и, пока дети расправлялись с крем-брюле, Алекс вернулся с террасы в зал. Папаша Жак убирал со столиков солонки и перечницы.

– Скажите, господин Фурнье, местная стража ведь уже расспрашивала вас о чернокожем молодом человеке, который ужинал у вас два дня назад?

– Расспрашивала, а как же. А вы, простите, тоже из стражников будете?

– Нет, не совсем. Я частный детектив, но господин Карвер попросил помочь ему с расследованием, – честно ответил Алекс.

– Ясно… Погодите минутку, я это все отнесу и сварю кофе, тогда и поговорим.

За чашкой отличного кофе папаша Жак рассказал, что чернокожий мужчина и в самом деле здесь ужинал и попросил комнату на ночь. Оставил сумку, сказал, что вернется часов в одиннадцать вечера, но так и не пришел.

– Ага, а сумку стражники забрали?

– Да, конечно, вот только… – Фурнье замялся.

– Он оставлял что-то еще? – понятливо кивнул Верещагин.

– Не он, – выдохнул хозяин ресторанчика. – Покойник только ушёл, как прибежал мальчишка, рассыльный, я его знаю. Он оставил конверт для господина Кенвуда…

– И этот конверт?..

– Забыл я про него. То есть, вот только что вспомнил, поверьте!

– Верю-верю, бывает такое! Так конверт этот еще у вас?

– Минуту, сейчас принесу! – папаша Жак скрылся за занавеской из кусочков бамбука и тут же вернулся с конвертом, протягивая его Алексу.

Детектив взял неожиданную добычу и осмотрел: обычная белая бумага, запечатано, на лицевой стороне четким почерком написано «Господину Кенвуду». Именно написано от руки, синими чернилами, на всеобщем. Внутри прощупывался листок бумаги и твердый небольшой прямоугольник, что-то вроде ключ-карты. «Ладно, – подумал он, – хоть и любопытно, но вскрывать не буду, отдам Карверу запечатанным. Пусть потешится».

Поблагодарив Жака Фурнье, Верещагины вышли на улицу.

– Па-ап, – подергал отца за рукав Серж, – ты взял новое дело, да?

– Не совсем, – рассеянно ответил Алекс, глядя на горы. – Не совсем. Здешняя Стража попросила меня помочь, поскольку у них нет опыта расследования убийств.

– Убийств? – в голосе Стаса отчего-то не прозвучал положенный ужас, только восторг и готовность немедленно куда-нибудь бежать и что-то делать.

– Да. Именно. И в связи с этим мне нужна будет ваша помощь. В «Эдене» есть детский клуб.

– Детский клуб? – презрительно повторил Серж. – Это такая комната с кубиками и плюшевыми зайцами для детей от двух до пяти?

– Это такое место, куда вы пойдёте, чтобы узнать, какие там есть магические игры. И Катя пойдет вместе с вами, потому что она, как старшая сестра, должна проконтролировать, что именно вам предложат.

– Ясное дело, – кивнула Катя. – Просто обязана!

– Так вот, в этом самом клубе есть сотрудник по имени Дени Ранье. Мне интересно всё, что вы сможете о нем узнать. Условия работы остаются обычными…

– На рожон не лезть, – незамедлительно ответил Серж.

– Быть крайне осторожными, – подхватил Стас.

– Не давать заметить свой интерес к чему бы то ни было, – договорила Катя.

– Отлично! До отеля сами доберетесь? А я тогда в Стражу…