Текст книги "Поместье «Снигири»"

Глава 3

21 марта 2186 года.

«Ну что же, дорогой дневник, давай поговорим о деле.

Поместье Снигири. Большой, уютный, тёплый дом, окружённый лесами, полями и рощами. Собственными. Рощи ухожены, не зря же тот игрок, Савва Котов, хотел с собой миколога привезти на предмет выращивания трюфелей. Поля, конечно, сейчас под снегом, но известно, что Вадим сдаёт их в аренду, и арендаторы довольны. Леса… ну ладно, просто обширны. Словом, всё отлично. Зачем продавать?

Далее, сам хозяин здешних мест, Вадим Снигирёв. Может, он и давний приятель Андрея, но уж точно не близкий друг. Нет в их разговоре той специфической близости, каких-то общих воспоминаний, словечек, той неуловимой нотки, которая всегда появляется при общении старых друзей. И это значит, что А. что-то от меня скрывает.

С другой стороны, все что-то скрывают, даже от самых близких… Стоит ли лезть в это глубже?

Смешно, нас сочли супружеской парой и, разумеется, разместили в одной комнате. Всякое бывало в нашей жизни, всё-таки больше двадцати лет дружим, помнится, и в одном спальном мешке пришлось спать как-то. Но вот отчего-то никогда и мысли не возникало о каком-то сексуальном подтексте. Может, зря?

Нет, к Тёмному. Не надо нам портить отличные отношения этой путаницей. Вернёмся лучше к делу.

Гости… Гости непростые, и мне бы очень хотелось знать имеют ли они отношение к продаже? Адвокат, например. Или кузен?»

Тут на соседней кровати зашевелился напарник, и Лена быстро захлопнула дневник.

Утро выдалось серое. Дождь закончился, и на Снигири лёг туман, густой, словно разбавленное молоко. Сквозь него с трудом можно было разглядеть тёмные пирамиды елей, отгораживающих огороды и прочие хозяйственные службы. Потянувшись, Елена раздёрнула шторы на окнах и посмотрела вниз.

– Андрей, – сказала она хрипло. – Подойди сюда, скореее.

– Ленка, я сплю ещё… – пробормотал он из-под одеяла.

– Иди сюда!

Она смотрела вниз, не отрываясь. Увы, картинка не менялась: серый подтаявший сугроб и на нём – раскинувшая руки женская фигура лицом вниз. Возле головы женщины темнело нехорошее пятно…

– Кто это? – спросил Андрей за её спиной.

– Как ты догадываешься, я пока не имела возможности посмотреть вблизи. Можно предположить… Спортивная фигура, довольно высокая, в джинсах, значит, или Маркова, или Стелла. Лиана совсем тростиночка, а Софья Яковлевна поменьше и покруглее. Впрочем, в таком ракурсе…

– Понятно. Давай, одеваемся по-быстрому, зубы чистить будем позже. Я иду будить Вадима, а ты вниз, чтобы никто не кинулся хватать руками и оставлять следы.

– Зубы я всё-таки сейчас почищу, – пробормотала Лена. – По-быстрому, ха! Потом точно никто такой возможности не даст.

Спешно натянув джинсы и свитер, она слетела по лестнице в прихожую, впрыгнула в валенки и шубу. Потом огляделась, открыла дверь кладовки и взяла оттуда швабру.

Дом пока только просыпался. Вот кто-то протопал наверху по коридору, судя по тяжёлой походке, Корнелий пошёл умываться. Вот потянуло с кухни свежим хлебом… Лена задумалась: может, сходить и предупредить Наталью Петровну? Потом решительно качнула головой, потянула на себя входную дверь и вышла на обледенелое крыльцо.

– Скажешь ей про труп, она в обморок хлопнется, а пока я буду ею заниматься, кто-нибудь в окно глянет и увидит. Нет уж, варит кашу, вот пусть и не отвлекается…

Она обошла дом и, осторожно ступая, подошла к телу.

Женщина лежала так, что с этой стороны виден был только затылок. Подтаявшие остатки снега, ледяная каша, лужа стылой воды. «Видимых следов, конечно, никаких нет, – подумала она Лена. – Магические… даже если и были, вода смывает всё. Разве что микроследы в ране найдут?».

Медленно, держась на расстоянии, она стала обходить эту жутковатую инсталляцию. Наконец, стало видно лицо; глаза приоткрыты, на виске виднеется гематома. «Стелла… Удар в висок и мгновенная смерть. А кровь на затылке откуда? – привычный взгляд фиксировал детали, пока ни за что не зацепляясь. – Художник с ней вчера ссорился, так что же, дошло до убийства? Я слышала только что, как Корнелий шёл в ванную, только у него такая тяжелая и неровная походка. Вчера убил женщину, почти жену, выкинул тело в окно, а с утра, как ни в чём ни бывало, отправился чистить зубы?». Она подняла взгляд: вон те два окна слева – их комната, следующие два – комната адвоката, а прямо над телом… двойной ширины переплёт и эркер. Кого же там разместили?

Так, стоп. Вчера Стелла и Корнелий заходили в дверь напротив, то есть, их окна вообще выходят на другую сторону, на парадный подъезд!

– Матерь Великая, да что ж это такое? – раздался горестный вскрик за спиной у Елены.

– Это труп, Вадим, – ответила она, поворачиваясь. – Вы вызвали стражников?

– Что? – хозяин дома смотрел растерянно, словно не понимая вопроса.

Андрей за его спиной кивнул.

– Да, вызвали, – сказал он. – Надо, наверное, как-то огородить это?

– Я хотела хотя бы начертить круг, – Лена кивнула на брошенную в сторону швабру. – Но ты сам видишь, по льду много не начертишь. Придётся тут стоять, сейчас ведь все прибегут…

И в самом деле, не прошло и десяти минут, как все гости столпились, удерживаемые Андреем на расстоянии пары метров. Взгляд Елены скользил по фигурам и лицам, отмечая реакцию.

Вот Корнелий упал на колени прямо в ледяную лужу, согнулся, схватившись за голову.

Лиана вскрикнула и спрятала лицо на плече Юрия Тороканова. Они что, знакомы? Или это был первый, кто оказался рядом?

Лицо самого Тороканова, странно сосредоточенное, с закушенной губой.

Марковы – каменные, совершенно одинаковые маски супругов и живая рожица мальчика, на которой написано только любопытство.

Нахмуренные брови адвоката и его рука, обнимающая за плечи жену.

Наталья Петровна не подошла близко, смотрела издалека, с жадным интересом.

Вадим, по-прежнему растерянный, вцепился в плечо Андрея, не отрывая взгляда от тела.

Выждав пару минут, Елена прекратила эту немую сцену, окликнув экономку.

– Было бы хорошо всех покормить до приезда стражи. Наталья Петровна, ау!

– А? – оторвав взгляд от жуткой и притягательной картины, женщина спохватилась. – Ох, да-да, конечно! Завтрак готов, прошу вас, пойдёмте!

– Да как же можно, сесть и жрать сейчас? – голос Лианы подозрительно вибрировал.

«Сейчас свалится в истерику…»

Елена поморщилась и попросила:

– Юрий, уведите её, пожалуйста. Пусть умоется и хотя бы чаю выпьет, сладкого. Лев Борисович, попробуйте чуть отвлечь Корнелия. Ему бы стоило переодеться.

С Васильева и в самом деле текла грязная вода…

Подгоняемые Андреем, то и дело оглядываясь, гости поплелись в дом. Снигирёв всё стоял, держась руками за лацканы своей криво застёгнутой дублёнки, и Лена сказала:

– Вадим, найдите, пожалуйста, какое-нибудь большое полотнище, чтобы прикрыть тело.

– Полотнище? – переспросил он.

– Да. Покрывало, большой кусок брезента, мешковину…

– Да, понял. Сейчас. Минуту!

Он суетливо бросился к дому.

Поглядев вслед приятелю, Андрей сказал:

– Иди в дом, я теплее тебя одет. Позавтракай. Когда стражники приедут, неизвестно, так что нам придётся меняться на дежурстве.

– Хорошо. Через час я тебя подменю, – кивнула Лена и пошла следом за хозяином дома.

При необходимости она умела не спорить.

* * *

В кухне царило молчание.

Чета Марковых ожесточённо работала челюстями, сражаясь с бутербродами. Их дитя вертелось на стуле, украдкой подкармливая сидящего под столом полосатого кота.

Лиана всхлипывала, размазывая по тарелке кашу. Корнелия не было видно.

Отсутствовал и господин Левинсон, отчего Елена предположила, что он с художником обсуждает перспективы возможного задержания. Софья Яковлевна глядела в окно, держась за большую чашку чая. Окно было почти сплошь затянуто ледяными узорами, так что смотрела пожилая дама, по всей вероятности, в свои мысли.

Тороканов методично заворачивал в блинчики тонкие ломтики сёмги.

Вадим шуршал и гремел чем-то в прихожей. При очередном падении чего-то железного сердце Натальи Петровны не выдержало, она со стуком поставила на стол большой фарфоровый чайник со свежезаваренным чаем и вышла.

Положив себе овсянки, Лена плеснула в неё молока и села за стол.

«Вот интересно, – думала она, – убийство связано с неудачными попытками продажи имения? Или это яйца из разных корзинок? Надо выяснить, чьё же окно с эркером, сейчас поймаю экономку и спрошу. Вообще она удивительно спокойна, будто там не знакомая ей женщина лежит, а мышь дохлая. Стелла моложе и намного спортивнее, хотя бы по виду, так что Наталья Петровна могла с ней и не справиться. С другой стороны, если подойти сзади и ударить, то и справляться не понадобится… Ссадина на лбу и гематома на виске, то есть, ударили и вытолкнули? Интересно, что скажет патологоанатом».

Из прихожей послышался громкий сигнал коммуникатора и невнятное бормотание Вадима; почти сразу он вошёл на кухню, отыскал глазами Лену и протянул ей свой аппарат.

– Поговори, пожалуйста!

На экране виден был молодой мужчина в форменном полушубке.

– Здравствуйте! Вы – Асканова Елена Дмитриевна?

– Да.

– Разрешите представиться, старший инспектор Коваль, следственный отдел Истринской районной стражи.

– Чему обязана?

– Елена Дмитриевна… – даже на небольшом экране видно было, как инспектор мнётся. – А мы могли бы поговорить… конфиденциально?

– Хорошо, подождите минуту.

Она вышла из кухни, ни на кого не глядя – и так спиной чувствовала устремлённые на неё вопросительные взгляды – поднялась в свою комнату и закрыла поплотнее дверь.

– Говорите, инспектор.

– Видите ли, какое дело… Мы не можем до Снигирей добраться.

– То есть как? – не поняла она.

– Никак. Дорога размыта, это ладно, но разлился ручей Заячий, и смыл мост через овраг. Получается, что вы там отрезаны от всего, вот…

– У вас что, магов нет? Заморозьте этот ручей, или пусть воздушники перенесут через него! – удивилась Елена. – И потом, при чём тут я?

– Елена Дмитриевна, так складываются обстоятельства, что мы доберёмся до Снигирей нескоро. Вы же сами сыщик, что я вам говорю – первые часы самые важные. Прошу вас, осмотрите тело и снимите первые показания с присутствующих, а я приложу все усилия, чтобы найти дорогу, так или иначе.

– Раньше или позже, – пробормотала она; в кончиках пальцев возник знакомый зуд, хотелось заняться привычным, хорошо знакомым делом. – Ладно, сделаю, что смогу. Магвестник сможете организовать?

– Попытаюсь, – радостно ответил инспектор.

– Вот пришлите мне магвестником подтверждение полномочий, и срочно! Без этого допросы проводить не стану.

Раскрасневшийся от радости Коваль гаркнул что-то невразумительное и исчез с экрана.

Подумав, Лена достала свой коммуникатор и набрала номер Алекса Верещагина.

– Я думал, вы там гуляете, – улыбнулся он, поздоровавшись. – Москва-то вся раскисла, а за городом, небось, ещё зима?

– Здесь тоже всё залито водой, но это было бы ерундой. Хуже то, что мы влипли в убийство, а Снигири отрезаны от дороги.

Алекс присвистнул.

– Да-а, вы попали.

– У меня к тебе просьба, выясни всё, что возможно, о гостях этого дома.

– Диктуй список.

Он записал перечисленные имена, просмотрел их и сказал:

– Тебе как, по мере поступления информации или пакетом?

– По мере поступления, – твёрдо ответила она.

«Ну, хорошо. Значит, начнем с тела. Потом, когда получу от Коваля поручение, можно будет опросить присутствующих. Кстати, а где у нас Гай?» подумала она и негромко окликнула:

– Гай? Галлитрап Бидли!

Однако пикси так и не появился. Не удалось дозваться и домового. Всё это было странно, но Лена отодвинула эти странности на задний план. Она достала из своей сумки чистый блокнот и магическое перо, заменила варежки тёплыми перчатками, на которые натянула резиновые. «Патологоанатома в ближайшее время можно не ждать, осмотрю сама, – думала она. – Андрей пока позавтракает. Всё нужно заснять в подробностях, а вот и вопрос, сколько у нас с собой кристаллов?»

Записывающих кристаллов оказалось довольно много, полтора десятка, должно было хватить. Лена взяла десять штук, остальные, повинуясь неясной пока логике, спрятала в пакет с тёплыми носками. Потом сбежала по лестнице на кухню. Гости всё ещё сидели за столом, держались за чашки. Домоправительница сердито ворочала что-то на плите, а хозяин стоял у окна и на что-то внимательно смотрел.

– Вадим? – окликнула Лена.

Он медленно повернулся.

У него было опрокинутое лицо человека, обнаружившего в ящике письменного стола живого динозавра. Или выход в другую Вселенную. Елена на всякий случай выглянула в окно: ничего нового там не появилось: лёд, лужи, кусты, ёлки… Тело и охраняющий его Андрей остались с другой стороны дома.

– Вадим, пойдёмте, мне нужна ваша помощь, – твёрдо произнесла она.

Вяло волоча ноги, хозяин дома пошёл следом. Выйдя в коридор, Лена повернулась и сказала:

– Во-первых, вы обещали какую-нибудь ткань, чтобы накрыть тело.

– Ткань… Да, сейчас Наталья Петровна найдёт…

– Во-вторых, где Корнелий?

– Не знаю.

– Отыщите его и… заприте в комнате, что ли. А остальных соберите в той гостиной, где вчера сидели, и постарайтесь не выпускать их по одному.

Ответом ей было пожатие плеч. Ясно стало, что полагаться на Вадима нельзя.

«Ладно, потом разберёмся, что его так прибило, – подумала она. – Сейчас надо начинать работать».

К счастью, инспектор Коваль оказался обязательным, и в руки ей свалился магвестник. Елена развернула влажный листок, внимательно прочла его, удовлетворённо кивнула и вернулась на кухню.

– Господа, прошу внимания! – к ней повернулись лица, такие разные и в тоже время одинаковые выражением ожидания и любопытства; что-то царапнуло, и она отложила это что-то на полочку памяти, чтобы обдумать позже. – Представители городской стражи прибудут чуть позже, а пока, чтобы не терять времени, они делегировали мне полномочия первичного осмотра и бесед со свидетелями, то есть с вами.

– Какие ж мы свидетели, если ничего не видели, – хмыкнул Маркин.

Одновременно с ним его жена выкрикнула:

– Откуда нам знать, может, ты нас обманываешь? Почему это тебе что-то там делегируют?

– Вот официальное поручение, – развернув документ, Лена продемонстрировала его гостям. – Лев Борисович, всё правильно?

Адвокат пожевал губами и кивнул:

– Абсолютно.

– Вот и хорошо. Тогда я прошу вас всех перейти в гостиную и побыть там. Я подойду через несколько минут и мы поговорим.

Показал пример Левинсон. Он подхватил Софью Яковлевну под руку, помог встать и неторопливо направился к лестнице; остальные потянулись следом.

Елена повернулась к домоправительнице:

– Наталья Петровна, найдите мне, пожалуйста, две или три чистых чайных ложки, несколько пузырьков или баночек с крышками и сколько-то водки.

– Водка-то тебе зачем с утра?

– Чтобы протереть импровизированные ёмкости для сбора образцов, – терпеливо ответила Елена.

Напарник ушёл завтракать, пообещал вернуться быстро.

Глубоко вдохнув влажный воздух, Лена взглянула на часы и мимолётно удивилась: всего половина десятого? А казалось, прошло часа три с того момента, как она выглянула в окно и увидела труп. Потом сжала в руке записывающий кристалл и начала размеренно надиктовывать текст по знакомой схеме, за пятнадцать лет работы въевшейся в кровь.

«Осмотр начат в девять часов тридцать шесть минут. Проводится при естественном освещении, в пасмурную погоду с небольшим мокрым снегом, температура воздуха плюс два градуса…»

Зафиксировала расположение тела, описала одежду, сделала снимки со всех ракурсов. Взяла образцы тёмного месива вокруг головы: это кровь со снежной кашей, да, но может быть и ещё что-то? Лишь бы стражники побыстрее прибыли вместе с экспертами, сама она анализы не проведёт. Странно, крови мало, слишком мало для повреждения головы. Обычно куда больше бывает…

Наконец, вздохнув, с трудом перевернула тело, порадовавшись про себя, что куртка не смёрзлась насмерть со льдом под ней.

Странное выражение сохранялось на лице Стеллы: будто только что она победила в каком-то трудном споре или выиграла партию в покер, такое плохо скрытое торжество.

– С кем же ты разговаривала перед смертью? – спросила Елена.

Ответа почему-то не было…

* * *

Пока отставной старший инспектор Асканова описывала место происшествия, а её напарник методично поглощал оладьи, дом не впал в спячку. В своей комнате Корнелий Васильев писал что-то на большом холсте, по гостиной расхаживал сделавшийся вдруг чрезвычайно деятельным адвокат Левинсон, подробно описывая процессы над убийцами, в которых ему приходилось участвовать. Тихо плакала, сидя в кресле, Лиана.

Где-то между вторым этажом и чердаком, между былью и небылью, сидели на мешке с ароматным сеном двое. Изящная фигурка одного, обладателя длинных ушей и рыжих волос, была облачена в ярко-зелёную шёлковую рубашку, кожаные штаны и расшитые бусинами сапожки. Второй, бородатый и кряжистый, оделся в клетчатую рубаху и потёртые джинсы, нимало не контрастировавшие с валенками.

– Неужели ты не видел, что произошло? – недоверчиво спросил Гай.

Мефодий Варламович помотал бородой.

– Ты пойми, то, что в доме происходит, я чувствую. Ну, вот ты ощущаешь свою руку или ногу?

Пикси покрутил сапожком и кивнул:

– Чувствую, конечно. Но… как бы это сказать? Не осознаю ежеминутно,

– Во-от! – домовой поднял палец. – Так и я, если мышь где-то пакет с крупой подгрызает, или доска гнить начала, или холодильный амулет на кухне отказал, это всё я сразу узнаю. А пока всё в порядке, так что ж волноваться? Я, как и все, по ночам сплю! Ну вот, а то, что вне дома, вижу не всегда.

– Не всегда, а когда? – тут же прицепился Гай.

– Во-первых, если что-то происходит с хозяином, – принялся загибать пальцы домовой.

– И далеко ты его воспринимаешь?

– Нет, – насупился Мефодий. – Недалеко, метров пятьсот. Он же обряд не провёл, будто и нету меня… Ладно, это моё дело. Во-вторых, я могу увидеть, что происходит вне дома, если там какое-то магическое действо проводится, или иное колдовство сильное. В-третьих, если делается что-то во вред дому. Ну, не знаю, поджигать собираются!

– Поня-атно… – задумчиво проятнул Гай. – А когда эту тётку по голове лупили, это, значит, дому не во вред?

– Как по мне, так только на пользу… – нахохлившийся домовой стал похож на замёрзшего воробья. – Но хозяин там не был, это точно.

Что-то дожёвывая и одновременно застёгивая куртку, Андрей спустился с крыльца и повернул за угол.

Напарница сидела на корточках возле тела и что-то внимательно разглядывала.

– Лен? – спросил он, подойдя ближе. – Что-нибудь нашла?

– Посмотри на синяк, – ответила она. – Он вовсе не на виске, а на скуле, и можешь мне поверить – не сегодняшний, я по цвету вижу.

– Не поверю, что Корнелий её мог ударить, – помотал головой Андрей. – Что вообще он мог бы ударить женщину, любую.

– Во всяком случае, об этом надо его спросить, – Лена поднялась, отряхивая руки. – Ну, вроде бы я всё зафиксировала, что могла. Вопрос, что теперь с телом делать?

– Ну, наверняка тут есть какой-нибудь сарай. Думаю, Наталья Петровна нам подскажет.

– Иди, спроси у неё, а? На меня она плохо реагирует. А мне её ещё допрашивать.

Фыркнув, он пошёл в дом и через несколько минут вернулся вместе с экономкой.

– На ледник класть не дам! – категорично заявила та, ещё даже не подойдя к телу.

– Да сегодня кругом ледник, – поддержал её под локоток Андрей. – Сарай какой-нибудь, дровяной, к примеру, а? Стража приедет и сразу увезёт, а до тех пор надо убрать. Ну что ж Вадиму Витальевичу каждый раз огорчаться, как на улицу выйдет?

Наталья Петровна мрачно осмотрела тело. «Будто курицу на базаре выбирает!» – подумала Елена, но благоразумно промолчала.

– Огорчаться… – буркнула экономка. – Знамо дело… Вот тебе ключ от сарая, где лопаты и грабли всякие держим, туда и отнесите.

Глава 4

21 марта 2186 года, продолжение.

Дверь гостиной была чуть приоткрыта, и оттуда доносился мужской голос. Лена остановилась и прислушалась.

– Весь мой опыт говорит, что оперативники из провинциальной стражи бывают двух разновидностей, – говорил Левинсон. – Они или очень талантливы, и тогда пребывание здесь даже надоесть нам не успеет, или…

Тут адвокат сделал нарочитую паузу.

– Или? – лениво переспросил женский голос.

«Ага, это Маркова» – отметила Елена.

– Или же окажутся совершенно тупы, вследствие чего мы застрянем среди сугробов на несколько дней.

– Да ну, это вряд ли, – тенор принадлежал Юрию Тороканову. – Лично мне нужно не позднее двадцать седьмого быть в Самаре, так что пусть делают что хотят, а я уеду.

– Ну и запрут тебя, – хмыкнула всё та же Алла Маркова. – Будешь смотреть на небо в клеточку.

«Они разговаривают, как люди, хорошо знакомые. Интересно, давно ли? Или чужое несчастье так сближает?»

– Интересно, как там Корнелий? – вмешался в разговор Владимир Марков. – Может, сходить, посмотреть?

– Тебя просили быть в гостиной до допроса, – напомнила ему жена.

– Опроса, Аллочка, – поправил её адвокат. – Допрашивают задержанных, а мы свидетели.

– Это временно, Лев Борисович! – хохотнул Марков.

– Как вы можете! – врезался в беседу истерический возглас Лианы. – Тётю убили, а вы смеётесь тут!

В гостиной повисло молчание. Елена толкнула дверь, вошла, окинула взглядом комнату. Левинсон стоял у камина с трубкой в руках, его жена сидела, протянув руки к огню. Чета Марковых расположилась в дальнем углу возле книжных полок, и вид у них был такой, будто супруги вот только что обсуждали подготовку заговора, ну, или спорили о подарке сыну на именины. Мальчик лежал на диване, перелистывая толстую и явно не детскую книгу. Заплаканная Лиана сжалась в кресле у окна; кто-то сердобольный накрыл её плечи пледом, но всё равно девушка была бледна до синевы и казалась замёрзшей и усталой. Кузен хозяина дома возле журнального столика разливал по стопкам тёмно-красную наливку, в воздухе пахло вишней.

– Итак, господа, – Лена прошла на середину комнаты и нажала в кармане на записывающий кристалл. – Давайте поговорим.

– Ну, давайте попробуем, – хмыкнул Юрий. – Вишнёвочки хотите?

– Рановато для меня, а вы не стесняйтесь, всё равно день не задался.

– Это уж точно, – пробормотал Левинсон, и потом добавил погромче. – Да вы спрашивайте, что уж тут. Полномочия ваши мы видели, ответим, как на духу.

– Хорошо… Итак, прошу вас рассказать, кто когда в последний раз видел Стеллу и при каких обстоятельствах?

Гости переглянулись, будто успели всё это обсудить и даже выработали некий общий план действий.

Начал Юрий:

– Лично я встретил её вечером, когда пошёл в душ. Стелла поднималась по лестнице, я пожелал ей спокойной ночи, получил ответ… и, собственно, всё.

– И что она сказала?

– Да я даже не запомнил! Вроде тоже спокойной ночи пожелала, а может, послала к Тёмному. Вид у неё был недовольный. Это точно.

– Недовольный или расстроенный?

Тороканов только развёл руками.

– Я не физиономист, не возмусь судить.

– И в какое примерно время это было?

– До полуночи точно! У меня в комнате хорошо слышно их бой, – он показал в сторону старинных напольных часов, которые, словно в ответ, громко и важно ударили один раз. – Вот, сами слышите, сейчас половина одиннадцатого. А полночь било, когда я уже в постели лежал.

– Хорошо, – кивнула Лена. – Спасибо.

– Мы вернулись раньше вас, – сообщил Левинсон. – И сразу ушли в свою комнату, больше не выходили.

– Что, и зубы не чистили? – хохотнул Марков.

– Зубы – чистили, но госпожа Гогнадзе при сём не присутствовала, и в коридоре мы её не встретили, – с достоинством парировал адвокат.

– Лев Борисович, может быть, ночью от чего-то просыпались? Меня, например, что-то разбудило, а вот что – не знаю, – Лена попыталась чуть подтолкнуть его.

– Нет, госпожа Асканова, я сплю спокойно всю ночь, и вам советую…

И он, положив руку на плечо жены, слегка сжал пальцы. Софья Яковлевна, открывшая было рот, тут же его захлопнула и отвернулась. «Надо будет как-то отловить её одну и порасспрашивать», – постановила для себя Лена, поворачиваясь к Марковым.

– Владимир, а вы?

Супруги переглянулись, и он неспешно ответил:

– После того, как все возвратились с прогулки, мы Стеллу не видели.

– Мы очень устали и сразу легли спать, – добавила Алла.

– Погоди-ка, Володя, разве я с тобой не столкнулся на кухне? – удивлённо спросил Юрий. – Я за водой спускался, а ты что-то искал в аптечке.

– Ну, да, я и забыл… – неохотно кивнул Марков. – У Аллочки голова разболелась, а аспирина мы с собой не взяли.

– Вы же маг-медик, Владимир! – вскинул брови Левинсон. – Неужели даже головную боль снять не можете? И амулет с собой не носите?

Стиснув зубы, Марков отвернулся.

Оставалась Лиана, племянница убитой. Девушка сидела, сплетя пальцы, и ни на что не реагировала, и Елена решила поговорить с ней наедине. Разумеется, потом нужно будет опросить и всех остальных по отдельности, но… вдруг случится такое счастье, и местная стража сумеет-таки перебраться через овраг? Вот они пусть и опрашивают.

Ладно.

– Господа, спасибо, – вежливо произнесла Лена. – Пока все свободны…

– Что, и уехать можно? – жизнерадостным идиотом подпрыгнул Тороканов.

– Уехать нельзя. Да и гулять я бы вам не советовала, там очень гадко. Где не лед, там лужи, а под ними снова лёд. Поэтому советую разойтись по своим комнатам и отдохнуть до обеда. Если кто-то вспомнит что-то важное, я буду или здесь, или внизу на кухне.

Недлинной цепочкой гости потянулись к двери. Кто-то неопознанный буркнул:

– Дёрнул меня Тёмный сюда вообще отправиться…

Наконец вышел последний, Елена выждала пару секунд и подошла к девушке, всё также сидевшей молча.

– Лиана, – сказала она негромко. – Поговорите со мной, пожалуйста. Лиана!

– Да…

– Расскажите, как вы провели вчерашний вечер?

– Гуляла вместе со всеми, – пожала та плечами. – Вернулись, я умылась, почитала и легла спать.

– Ваша комната рядом с тётиной?

– Да.

– И ничего оттуда не слышали? Может, ссора какая-то была?

Девушка вздохнула:

– Не было никакой ссоры. Понимаете… – она чуть оживилась, даже повернулась к Елене. – Корнелий очень её любил, всегда делал всё, что она просила. Вообще всё, даже совсем глупости! Ну, или соглашался, а потом поступал по-своему. Она всё равно не помнила, что хотела полчаса назад…

«Похоже, что большой любви между тёткой и племянницей не было, – подумала Лена. – Даже по имени Стеллу не называет. Надо чуть нажать в этом месте…»

– Лиана, а вы давно с ними вместе живёте?

– Полтора года. Я приехала поступать в университет, и поступила, на романо-германскую филологию и рунную магию. Ну, и они решили, что нечего снимать квартиру, комната свободная есть. Я согласилась.

– Расскажите мне о Стелле, пожалуйста.

– Что рассказать? – почему-то Лиана оставалась заторможенной, будто не могла отойти от снотворного.

«Может, она сидит на каких-то препаратах? Зрачки вроде нормальные. Надо будет намекнуть стражникам, чтобы проверили. И Алекса попросить узнать, какая в этом смысле ситуация в университете».

– Ну, какая она была, Стелла, – терпеливо повторила Лена. – Я ведь её совсем не знала, даже не в курсе, чем она занималась – работала, преподавала, дома сидела?

– Не-ет, дома она не сидела, – покачала головой девушка. – Работала… что-то связанное с театром. Мы никогда об этом не говорили. Собственно, – тут она хихикнула, – мы вообще почти не разговаривали. Знаете, даже странно. Вроде жили в одной квартире, а виделись только по выходным. И то не каждый раз. У неё всё время какие-то встречи были, дела, переговоры, иной раз дома-то появлялась далеко за полночь. Моя комната первая от входной двери, так что я слышала, когда кто приходил.

– Каких-то знакомых Стеллы вы знаете?

– Знакомых… Нет… Между прочим, никакая она не Стелла! Не Стелла! – с нажимом повторила Лиана и разрыдалась. – Мама очень на неё сердилась, потому что имя её сестры – Сакварела, любимая! А тётка решила, что для Москвы это имя не подходит…

Сев рядом, Елена обняла девушку, поглаживала её по голове и тихонько шептала что-то успокаивающее. Впрочем, плакала Лиана недолго. Высвободившись, она высморкалась, утёрла слёзы и решительно повернулась к собеседнице:

– Значит, так. Я сейчас расскажу, что знаю, надо будет – спросите ещё. Тётка крутила какие-то свои дела, и никому о них не рассказывала. Вроде бы и деньги иной раз с этих дел получала неплохие, но ни Корнелий, ни тем более я этих денег не видели. Пару раз она попадала в неприятности, откупался от них Корнелий. Он её и в самом деле очень любил, правда, поверьте! И никогда бы ей ничего плохого не сделал. Сюда ехать он не хотел, у него выставка скоро, и надо было готовиться, это тётка нас потащила. Ей нужно было с кем-то из гостей встретиться и переговорить, вроде как случайно.

– С кем?

– Не знаю, – Лиана помотала головой. – Но о встрече она сказала Корнелию, а я недалеко была и услышала.

* * *

Тщательно заперев сарай с лопатами, где разместили накрытый мешковиной труп, Беланович добавил к хорошему амбарному замку ещё и запирающее заклинание. Просто так, на всякий случай. Пусть будет. Потом вымыл руки, поднялся на второй этаж и постучал в спальню, которая была отведена Корнелию Васильеву и его покойной подруге. Пока Лена разговаривала с остальными гостями, он должен был попытаться вытянуть информацию из художника.

Неразборчивый отклик из комнаты Андрей решил считать приглашением, толкнул дверь и вошёл.

Васильев стоял возле окна и, казалось, вглядывался в пейзаж. На визитёра он внимания не обратил. Беланович подошёл ближе, протянул руку, чтобы тронуть хозяина комнаты за плечо и остановился. Нет, вовсе не заоконная картинка занимала художника, глаза его были плотно зажмурены, а по щекам катились слёзы.

– Корнелий, – негромко окликнул Андрей.

Тот вздрогнул, открыл глаза и непонимающе посмотрел на гостя.

– А, это ты… – Корнелий шмыгнул носом, вытянул из кармана платок, вытер лицо и попытался улыбнуться. Получилось плохо. – Проходи… впрочем, ты уже прошёл. Ну, тогда присаживайся. Я могу чем-то помочь?

– Можешь.

– Чем?

– Так вышло, что городская стража сюда доберётся только к концу дня. Они попросили нас с Леной пока… заняться телом и поговорить с присутствующими, расспросить о Стелле. А кто ж её знал лучше, чем ты?

– Тело, да… – он глубоко вздохнул и кивнул. – Наверное, надо перенести куда-то.

– Мы это уже сделали. Ты мне расскажи о ней, пожалуйста, какая она была – Стелла Гогнадзе?

– Вообще-то не Стелла Гогнадзе, – улыбка у художника вышла уже лучше. – Сакварела Гогнадзе по паспорту, или Стелла Горская – по псевдониму. Она смешная такая была, ей не нравилось имя «Сакварела», казалось… деревенским.

– А по-моему, красиво… – осторожно поддакнул Андрей.

– И мне так казалось. Но ей хотелось чего-то необыкновенного, вот и стала называться псевдонимом всегда, а не только на сцене.

– На сцене? – Андрей удивился. – Она была актрисой?