Текст книги "Пробел в биографии"

– И вы развелись, но партнёрство сохранили.

– Да. Купили портальный амулет, кучу денег грохнули, зато вопрос с тем, что я живу в Арле, а он в поместье, был решён.

– И вы остались партнерами?

– Конечно. Партнёрами и друзьями, – она глубоко вздохнула. – А теперь его нет.

– Я вас поняла, Луиза. И я повторяю свой вопрос, теперь вы ответите? Что именно вы хотели получить из оставленного Клодом наследства?

– Бумаги и расчёты, – ответила Луиза без промедления. – Отчёты по всем делам, предварительные данные по последнему. Это всё у Клода в личном сейфе, в кабинете, а не в том домике, где он жил. На банковский счёт и прочее я не претендую, пусть эта свистушка забирает.

– Хорошо. Я прослежу, чтобы вы смогли просмотреть содержимое сейфа и забрать то, что вас интересует. Теперь следующий вопрос: вы были в курсе всех его дел по аналитике?

– Да.

– Могло ли одно из них привести к смерти Клода?

Тут Луиза глубоко задумалась, даже встала и прошлась по гостиной. Лавиния воспользовалась случаем, чтобы осмотреться. Комната была стандартно хорошо обставленной – новая мебель, мраморный камин, на доске над ним фотографии в серебряных рамках и две фарфоровые вазы, может, даже и севрские; круглый столик с мозаичным панно на крышке, пара зеркал в серебряных рамах… За распахнутыми окнами сад, оттуда пахнет цветами и свежеподстриженной травой, похоже, что, как минимум приходящий садовник за всем этим ухаживает. Да, молодая женщина явно не бедствует, и. если это заработано собственными мозгами, можно лишь восхищаться.

Мадам Камуан остановилась у окна, и на фоне его различим был лишь силуэт.

– Не знаю, – сказала она. – Я перебрала всё, что мы делали за последний год, но там не было ни одного… сомнительного заказа. Да и скажем прямо, в последние года четыре он брался за работу всё реже. Только если приходили заказы от таких структур, которым не отказывают. Но я думаю, что им бы не понадобилось тайно подсовывать Клоду какой-то артефакт. Они бы просто раздавили одним пальцем и его, и меня.

– Вы имеете в виду, например, дожа Венеции?

– Да хотя бы и его! – тут Луиза неожиданно развеселилась. – Там и расчётов-то было – капля, а деньги очень неплохие. Рассказать о сути дела не могу, но поверьте, светлейшему не за что было на нас обижаться.

– Мог ли быть у господина Тезье какой-то заказ помимо вас?

– А почему нет? В каких-то делах расчёт был просто не нужен, там Клод применял свои методы. Пару раз он мне велел просто не соваться, потому что его не тронут, а мне могут голову оторвать просто профилактически… Ой!

– Вот именно, что ой, – отозвалась Лавиния ворчливо. – А его всё-таки тронули. Вот что, Луиза, мы с вами поступим так: для начала вы наконец предложите мне кофе…

– Ох, простите, я должна была сделать это сразу! Подождите пару минут, я сварю, готовлю я сама.

«И готовишь из рук вон плохо!» – думала госпожа Редфилд, наблюдая за тем, как та ищет джезву, роняет её, рассыпает молотый кофе… Конечно, она не стала ждать в гостиной, а отправилась за Луизой следом на кухню, это ведь отличная возможность понаблюдать за фигурантом. «Оп-па! А с чего это я стала называть её фигурантом дела, а не бедной деточкой? Получается, какой-то был звоночек, который я пропустила? Та-ак, ну-ка, соберись, старая ворона, обдумай всё сказанное».

Лавиния потихоньку пила кофе, со сливками и сахаром вполне годный к употреблению, поглядывала на госпожу Камуан, перебирала в мыслях их беседу. Наконец кофе закончился, она отставила чашку и сказала:

– Итак, я предложила бы вам самой просмотреть содержимое сейфа в кабинете управляющего, – тут глаза женщины вспыхнули, – но боюсь, те, кто живёт в имении, меня не поймут. А я в известной степени от них завишу.

– Да уж, не поймут – это точно, – Луиза опустила глаза.

– Поэтому у нас с вами есть другой вариант. Я сама просмотрю всё, убью на это сегодняшний вечер, и составлю список. А завтра мы с вами его изучим и решим, во-первых, всё ли на месте, и во-вторых – могло ли что-то из дел, которые вёл Тезье в качестве аналитика, привести к его смерти. Годится?

– Ну… да… Но, госпожа коммандер, вы считаете, мне нечего опасаться? Может быть, лучше уехать и затеряться где-нибудь?

– Если вами интересуются, так уже должны были бы следить, – Лавиния покачала головой. – Правда, я по дороге сюда не заметила ничего такого, но мало ли! Так что мы сделаем по-другому: вот амулет, – она достала из пространственного кармана и выложила на стол пирамиду. составленную из дерева, металла и разноцветных камней; на вершине пирамиды сиял рубин размером с ноготь большого пальца. – На красный камень нужно капнуть каплю вашей крови, для настройки на вас. Когда я выйду, вы запрёте дверь и нажмёте последовательно здесь, здесь и здесь. После этого никто не сможет войти в этот дом через дверь, окно или даже через разобранный потолок, понятно?

– Понятно, – пискнула Луиза. – А-а… А если я сама захочу выйти?

– Куда?

– Ну мало ли… Если пожар, например!

– Нажмёте на красный камень и выйдете, – махнула рукой Лавиния. – Правда, включить защиту сами вы уже не сможете, так что лучше обойтись без пожара.

Губы хозяйки дома тронула слабая улыбка.

– Знаете, я и не жажду, но мало ли что!

Госпожа Редфилд не стала сообщать, что, помимо действительно серьёзных защитных функций, амулет ещё и будет отслеживать местонахождение того, на чью ауру настроен.

Тут Луиза вдруг нахмурилась.

– Вот только странно… Я не артефактор и вообще не маг, но читала… Разве для защиты дома нужно привязывать настройку к конкретному человеку?

– Нам нужно защитить не дом, а вас. Если вы переедете в отель, то точно так же можно будет включить щит вокруг комнаты, где вы будете находиться. Понимаете?

– Ну… Наверное… Вы ведь не можете сделать мне ничего плохого?

– Нет. Но если у вас есть сомнения, давайте не будем их подкармливать. Завтра утром я свяжусь с вами по коммуникатору, – и Лавиния встала. – Да, вот ещё что: вы ведь знакомы с девушкой, на которую написано завещание?

– С Андреа? – госпожа Камуан фыркнула. – О да! Кажется, это называется «с младых ногтей», ей было восемь или девять, когда я познакомилась с Клодом. У него было что-то вроде романа с Марго, матерью девчонки.

– Что-то вроде романа?

– Ну да. Они были знакомы давно, года четыре, и время от времени встречались. Хотя я и не могу понять, что общего было у Клода – Клода! – и этой простушки-цветовода. Что-то, наверное, было, но этого не хватало, чтобы пожениться. А потом появилась я… Не знаю, почему он решил всё своё имущество завещать Андреа, но это и не важно. Его деньги, его право, я сама на себя заработаю.

– Я поняла. Ну что же, в таком случае, я с вами прощаюсь до завтра.

– Госпожа коммандер, постойте! – Луиза вскочила из-за стола и тоже подошла к двери. – Я согласна, оставьте, пожалуйста, ваш защитный амулет. Я вам верю.

* * *

Храм в Жансоне был один, Пантеон. Возможно, неведомый архитектор хотел повторить величественное римское сооружение, но получилось… то, что получилось. Во всяком случае, были у входа мраморные колонны, числом четыре, и ступени между ними вели к гостеприимно распахнутым высоким дверям. Отец Андре тут же, у дверей, и обнаружился: он сбрызгивал водой из лейки мозаичный пол.

– Жарко очень, – пояснил священник. – А тут как-то не продумана система вентиляции, и получается ещё и душно. Вот водой спасаемся.

– Понятно…

Лавиния опустила несколько монет в кружку у дверей и спросила:

– Найдётся у вас время, чтобы со мной поговорить?

– А почему же нет? Я здесь и провожу день, разговаривая с любым, кому понадобилась моя помощь. Пойдёмте, присядем на скамью вон там, слева, там есть небольшой сквознячок.

– Скажите, отец Андре, насколько хорошо вы знали Клода Тезье? – спросила Лавиния, Опустившись на деревянную скамью, отполированную задами горожан.

– Хорошо знал. Наверное, лучше всех, с кем он встречался здесь, в Провенсе. Он ведь был человеком очень закрытым, и свои проблемы обсуждать не любил.

– А с вами обсуждал?

– Да.

– Расскажите, пожалуйста! – заметив, что священник нахмурился, Лавиния подняла ладонь. – Я не прошу выдавать тайну исповеди, хотя не уверена, что для умершего она всё ещё действительна. Просто расскажите о том, что его беспокоило в последние два-три года?

– Могу я узнать, почему вас интересует именно такой срок?

– Потому что довольно долго после возвращения в родные места Клод не только служил в страже, а потом управлял поместьем. Он занимался аналитикой по заказам довольно высокопоставленных персон.

– Ах вот оно как…

«Значит, ты что-то об этом знаешь? – быстро подумала коммандер. – Значит, тут надо копнуть глубже!»

– Но, по словам его делового партнера, в последние два или три года он резко сократил количество заказов, за которые брался. Клод Тезье был убит, отец Андре, и я хочу знать, была ли его смерть связана с аналитической работой из числа последних.

– Или с отказом от какого-то заказа? Да, понимаю… – священник вздохнул. – Понимаете, подробностей я не знал…

«Сейчас будет врать… Ох, как же я не люблю, когда служители божии начинают лгать!».

Но отец Андре снова её удивил. Легко поднявшись со скамьи, он зашёл в какую-то неприметную дверку и почти сразу же вернулся, держа в руках толстую потрёпанную тетрадь в чёрной кожаной обложке.

– В принципе, это не для разглашения, – он улыбнулся. – Но вам я покажу, поскольку это для дела. Вот, глядите.

На странице Лавиния увидела записи чётким, каким-то острым почерком, заставляющим вспомнить готические соборы. Даты, имена, цифры…

– Что это? – спросила она.

– Пожертвования от прихожан. Вот итог за месяц, а на следующей странице расписано, куда израсходованы деньги.

Цифры были большими, даже чересчур большими для маленького городка, и коммандер взглянула на священника, ожидая пояснений.

– Не знаю, какую часть доходов Клод Тезье отдавал нам, но суммы были большими. И, насколько мне известно, он уже сам оплачивал обучение нескольких детей из бедных семей, сиделок к лежачим больным… Сам он жил только на то, что зарабатывал в качестве вашего управляющего.

– Это он вам сказал?

– Да.

– А… причины?

– Всего рассказать не могу, но было в истории его службы несколько эпизодов, которые он сам себе не мог простить, – отец Андре развёл руками. – Как вы справедливо заметили, я связан тайной исповеди, поэтому делайте выводы сами, или расспросите кого-то ещё.

– Спасибо… – медленно проговорила Лавиния. – Я подумаю, к кому прийти с вопросами.

* * *

– Ну, и чем вас кормить? – ворчала мадам Тома, проворно накрывая на стол. – Не то обед, не то ужин, добрые люди уже давно отдохнули после еды и работать пошли, а вы только за стол!

Привычно отмахнувшись, Лавиния впилась зубами в ломоть ещё тёплого хлеба с толстым куском домашнего окорока.

Доев последнюю ложку обжигающего кассуле[6]6
  Кассуле – густая фасолевая похлёбка с зеленью и мясом. В зависимости от региона, готовится из свинины, гуся, утки, баранины или колбасок. Иногда из всего вместе.


[Закрыть]), она откинулась на спинку стула, поглядела на сидящую напротив Марджори и сказала весело:

– Нас с тобой ждёт исключительно интересная работа!

– Какая? – спросила Марджори.

– Кабинет покойного управляющего. Где он, мадам Тома, и у кого ключи?

– На втором этаже, – ответила кухарка. – А ключи… Погодите минутку!

Она нырнула в кладовую, не забыв прикрыть за собой дверь. Там что-то звякнуло, грохнуло, прокатилось со стуком… Лавиния переглянулась с секретаршей и открыла было рот, чтобы прокомментировать эти поиски, но тут же его и захлопнула, покачав головой. Наконец мадам Тома вышла, неся в руках связку самых разных ключей, штук тридцать – больших и маленьких, старых и новеньких, блестящих и слегка заржавевших.

– Вот! – связка легла на стол перед хозяйкой, – Клод на магический замок запирал и кабинет, и библиотеку, а как его не стало, я закрыла на обычный замок. От греха подальше.

Марджори пошевелила железную кучу кончиком пальца.

– И какой из них?

Глаза кухарки подозрительно заискрились весельем, и Лавиния усмехнулась.

– Нет-нет, дорогая, не надо! Это совсем не сложно определить.

Она провела ладонью над связкой, задержала её…

– Вот этот… и этот! Я права, мадам Тома?

– Да правы, конечно, что уж тут. Ладно, поиграли, и будет. Через пару часов работники с виноградника вернулся, надо рагу готовить.

И она отвернулась к плите.

Левое крыло второго этажа традиционно отводилось под хозяйские покои – спальни, гардеробную, кабинет хозяйки, в котором Лавиния, честно говоря, уже года три не была. В правом крыле размещались гостиные, пара спален, библиотека и несколько комнат «на всякий случай», вот в одной из них Клод Тезье и устроил свой кабинет. Замок открылся без запинки.

Кабинет был обжит. Подушки на одном из кресел смяты, словно только что кто-то встал, по столе стопкой лежат бумаги, в шкафу за стеклом поблёскивают бокалы разноцветного стекла. Более того, заглянув в соседнюю совсем уж крохотную комнату, Марджори обнаружила там аккуратно застеленную узкую кровать и шкаф, в котором висели и лежали мужские вещи.

– Получается, он и ночевал тут, – сказала она.

– Мы ж с тобой заглянули во флигель, – пожала плечами Лавиния. – Там явно никого давно не было, кроме мадам Камуан в последние пару ночей.

– Ну что же, значит, нам же проще. Обыскать полторы комнаты значительно легче, чем двухэтажный флигель. С чего начнём?

– Ты займись столом. Документы, что в ящиках, нет ли там расходных книг… Сама знаешь. А я отыщу сейф.

– Или два, – хмыкнула Марджори. – Или три, как помнишь, у того тёмного мага?

– Ну, первый, я полагаю, вот за тем натюрмортом, – коммандер подошла к картине, висящей между двумя книжными шкафами, осмотрела её раму и нажала на золочёный завиток в правом нижнем углу.

Натюрморт сдвинулся, открывая стальную дверцу.

Минут пять Лавиния провозилась, вскрывая обычный и магический замки, наконец, дверца подалась и мягко распахнулась. На верхней полке лежали несколько замшевых мешочков, в каких обычно хранят или перевозят наличные монеты, под ними – две толстые и довольно потрёпанные тетради.

– Ага, это, надо полагать, местная бухгалтерия, – пробормотала она. – Деньги, это неинтересно. Так, а тут что?

Нижняя полка была плотно заставлена толстенькими томиками, переплетёнными в скучную коричневую бумагу с белыми наклейками на корешке. Надписи на этих наклейках Лавиния расшифровать не смогла, чередование цифр и букв показалось ей совершенно произвольным и ни к чему не относящимся. Похмыкав, она не без труда вытянула один из томиков и раскрыла посередине.

– Вот Тьма! Таблица… температуры? И где её измеряли?

– Средняя по больнице, – хихикнула за плечом Марджори, бросившая ящики стола на произвол судьбы. – Смотри, вот тут, по-моему, дата! – её палец упирался в левую колонку. – Вот, февраль восемьдесят пятого, двадцать первое число. Знаешь, я подозреваю, что это записи по виноградникам. Гляди, температура воздуха ночью, утром и днём, то же самое – у корней. Эта графа – почки, а вот здесь уже для меня слишком сложная кодировка…

– Да, пожалуй, ты права. И это что, он вёл такие записи каждый треклятый день за все эти годы? Зачем?

– Понятия не имею. Но тебе придётся нанимать нового управляющего плюс главу виноградарей, плюс энолога вместо одного Клода Тезье. Интересно, какой добрый человек подложил тебе такую свинью…

– Не знаю… – Лавиния закрыла журнал записей и аккуратно вернула его на место. – Но узнаю непременно. Ладно, в этом сейфе ничего важного. Деньги только надо посчитать, чтобы потом передать новому управляющему. Так, где ещё может быть скрыто что-то важное?

Марджори пожала плечами.

– Слушай, тут так мало места! Вряд ли тайник может быть в потолке, ведь так? Кровать узкая, без спинки… Ну, разве что в матрасе что-то спрятано.

Лавиния тут же, с трудом сдерживая смех, провела рукой вдоль кровати.

– Нет, ничего в матрасе нету!

– Слушай, а вообще каков объём того, что мы ищем?

– Ну-у… Клод получал заказы на аналитическую оценку довольно много лет, больше десяти точно. Даже если он в последние годы сильно сократил эту деятельность, даже если уничтожал расчёты и промежуточные записи, оставляя только исходники и страницы с обоснованием и выводами, всё равно, должна быть изрядная пачка бумаги. Думаю, объёмом не меньше того сейфа, что мы уже выпотрошили.

– А не может это всё храниться в компьютере?

Лавиния даже отвечать не стала, только выразительно покрутила пальцем у виска. Потом покосилась на секретаршу, тихонько выругалась и подошла к рабочему столу.

– В этом компьютере? Ты шутишь? Он даже записи по виноградникам держал в тетрадях, а аналитика – это секретность. Думаю, что здесь была максимум переписка по электронной почте, ну, и какие-то рабочие мелочи. Но… Сама предложила, сама и проверяй.

– И проверю! – Марджори нажала на кнопку и стала ждать загрузки, а Лавиния вернулась к поискам второго сейфа.

В конце концов он был обнаружен в полу, под журнальным столиком, хитро спрятанный в узорах паркета, и вскрыт. Там обнаружились банковские документы, договоры с работниками, ещё несколько мешочков с деньгами. Но и здесь вторая работа Клода Тезье никаких следов не оставила.

– Ну хорошо, – сказала Марджори, окидывая взглядом кабинет. – Здесь и в той конуре мы осмотрели каждый угол. Я бы предположила потайную комнату или что-то в этом роде, но зачем бы ему это понадобилось? Тезье был здоров, умирать не собирался, ты его работу никогда не проверяла, так ведь? Зачем ему было прятаться, словно заговорщику?

– Если бы мы так легко могли влезть в его голову, так уже знали бы, кто убийца, – буркнула коммандер. – Могу только повторить: аналитика – это секретность самой высокой пробы, уровня новейших разработок в артефакторике. Так что мог – и должен был – скрывать материалы не от меня или там от мадам Тома, а вообще, от всего и всех. У нас ещё не осмотрен флигель, хотя на него надежды мало.

– И ещё библиотека, – сказала вдруг Марджори. – Мадам Тома сказала, что Клод запирал на магический замок кабинет и библиотеку. Там могут храниться какие-нибудь очень уж редкие драгоценные книги?

Лавиния нахмурилась, припоминая.

– Там должна быть пара полок с хорошими старыми изданиями по теории и практике боевой магии, довольно много книг по энологии, сколько-то художественных, даже и в прижизненных изданиях… Но чтобы раритеты – нет, такого нет. Не было. Или я об этом не знаю.

– Ну вот. Значит, сейчас мы считаем деньги, закрываем сейфы и идём в библиотеку. А если и там ничего нет…

– А если и там ничего нет, мы прекращаем деятельность на сегодня и отправляемся перекусить! Только одна поправка: деньги считаешь ты, а мне нужно переговорить с капитаном Кальве.

Экран коммуникатора довольно долго оставался синим, но Лавиния не отключалась. Её настойчивость была вознаграждена: появилась физиономия начальника городской стражи. Усы его шевелились, Кальве явно что-то дожёвывал.

– Добрый вечер, капитан.

– Добрый, добрый… Госпожа коммандер, вы, право же, словно нарочно момент выбираете!

– Да ладно, если бы так, я бы в три часа ночи вас дёрнула, а сейчас всего лишь половина девятого! Мне бы с вами поговорить, и лучше сегодня. Вы в Жансоне?

– Так где ж мне ещё быть? Только… назад в управление не пойду, хоть режьте!

– Боюсь, там, где вы ужинаете, нам тоже побеседовать не удастся, – Лавиния поморщилась, как раз в этот момент до неё донёсся взрыв смеха, и мужской голос затянул песню.

– Тоже верно…

– Давайте я вам портал открою сюда, в «Лаванду», скажем, через полчаса, – предложила она. – И потом так же верну назад. Здесь уж во всяком случае тихо!

Когда госпожа Редфилд отключила коммуникатор, секретарша посмотрела на неё с сомнением.

– Ты хочешь сказать, что отправишь меня одну изучать библиотеку?

– Время уже позднее. Предлагаю так: сегодня ты начнёшь, посмотри хотя бы, что там вообще есть, и найдётся ли место, чтобы что-то прятать. А завтра продолжим.

– Если ты не отправишься куда-нибудь по следам господина Тезье – в Лютецию, в Геневу или в Магадху.

– В Магадху – ни за что, – рассмеялась Лавиния. – Остальное же вполне возможно!

Капитан Кальве вышел из портального окна, разгладил усы и спросил самым деловым тоном:

– Курить у вас где можно?

– Знаете что, пойдёмте в сад. Помнится, там была беседка, вот там и расположимся.

Беседка была увита виноградом, рядом цвели кусты душистого табака…

– А лаванды-то у вас в саду нет, – Кальве вытянул из кармана трубку.

– За что я каждый раз благодарю Великую Матерь! – Лавиния достала свой кисет и предложила стражнику. – Не хотите попробовать? Карибский, с островов Асунсьон. Вообще-то они его используют для сигар, но мне делают специальную, трубочную нарезку. Одна моя знакомая говорила, что он пахнет солнцем и фруктами.

Молча они набили трубки, Лавиния зажгла огонёк на пальце и поднесла собеседнику, потом подожгла табак у себя. Когда над ними стал подниматься ароматный дымок, капитан принюхался и пожал плечами:

– Ну, яблоками пахнет, это да. А насчёт солнца – это поэзия, высокий штиль, тут не ко мне. Так о чём вы хотели поговорить?

– О Тезье.

– Это понятно.

– Он служил в качестве капитана городской стражи до вас, так?

– Да.

– Долго?

– Нет, года два.

– Почему подал в отставку?

– Жаловался на головные боли. Доктор говорит, и в самом деле, такие приступы были, что он ничего не мог поделать. Последствия ранения. Ну да вы, наверное, в курсе.

– В курсе, – Лавиния кивнула. – Скажите, капитан, а досье на него у вас сохранилось?

– Ну, предположим…

– Я просмотрела документы в Легионе, но там они заканчиваются как раз увольнением после ранения, то есть, ноябрём шестьдесят пятого. А в Жансоне он появился в начале шестьдесят шестого…

– В апреле, – капитан смотрел заинтересованно, но по-прежнему слова ронял с такой осторожностью, словно за каждое платил собственными деньгами.

– Мне нужно знать, где он был с конца ноября по апрель. Или хотя бы что он об этом рассказывал.

– Вы считаете, что его смерть пришла оттуда?

– Понимаете, Кальве, у нас тут дыра. Пробел в биографии. Вполне возможно, что он провёл эти пять месяцев на Тибете и лечился у какого-нибудь просветлённого монаха…

– Или валялся на пляже Красного моря рядом с какой-нибудь блондинкой, – подхватил капитан.

– Именно так. Но я желаю знать имя этого монаха и адрес блондинки.

– Хорошее желание, трудновыполнимое. Это вам не стакан воды выпить. Значит, скажу вам сразу: я сомневаюсь, что в досье что-то есть, но посмотреть его вы сможете. Думаю, что найти адрес монаха и имя блондинки вы, скорее, сможете у кого-то, с кем Клод водил дружбу в те года, когда служил в страже. Пару имён я вам назову… Жак Дюфло и по сей день служит, он мой заместитель, тоже капитан. А Этьен Камуан нет, он давно на пенсии. Был начальником стражи перед приходом Тезье, и немало тому помогал, даже уйдя в отставку.

– Камуан? – переспросила Лавиния. – Не самая частая фамилия. Он случаем не родственник бывшей жене Клода?

Кальве ухмыльнулся и покрутил пальцами в воздухе.

– Ну, все мы родственники в той или иной степени… Другая ветвь семьи, и эти ветви уже лет сто как в ссоре. Я даже не уверен, что Этьен с этой дамочкой знаком.

– Интересно… А где его искать?

– Виноградник у него километрах в тридцати от Жансона, там и живёт. Завтра загляните, я кого-то из ребят отправлю с вами на экипаже, чтоб отвезли.

– Договорились.

– Ну что ж, спасибо за табачок, пойду я. В нашей работе, сами знаете, госпожа коммандер, выходных не бывает.

– Знаю, – Лавиния улыбнулась. – Я сейчас вообще-то в отпуске.