Текст книги "Северная Корона. Против ветра"

Да и вид на город, как и предполагала Юля, английского гостя впечатлил. Кажется, стереотипы о том, что на самом деле представляет собой одна из бывших стран Советского Союза, у него ломались, громко, с хрустом, как тонкий лед, и это музыканту нравилось.

Ему, видимо, вообще нравилось все новое.

Несколько часов молодые люди сидели вчетвером, на квадратной просторной лоджии перед столиком, на котором стараниями хозяина квартиры появились напитки и пицца – Стас не особо утруждался готовкой, покупая полуфабрикаты, а также кальян, привезенный одним из друзей из Ирана. Марта, до этого кальян не курившая, пару раз вдохнула сквозь длинную синюю трубочку ароматный терпкий дым и на этом успокоилась, ибо ее это не особо впечатлило. Юля в кальянах в принципе прелести не находила. Поэтому курили только молодые люди. Стаса кальян успокаивал, а Феликсу, видимо, просто было интересно.

Чем больше они общались с Визардом, тем все более отчетливо понимали, что он – не суперстар с капризным поведением, а обходительный, вежливый человек, со странностями, конечно, с другим непонятным им мышлением, но интересный и обаятельный, с отличными, воистину английскими манерами и завораживающими жестами. И Марта, и Юля подметили, как мило он изредка поправляет длинные волосы, откидывая темные, тронутые чуть заметной волной пряди с высокого бледного лба, или как сцепляет пальцы под подбородком, или как жестикулирует открытой ладонью, когда неспешно рассказывает что-либо.

От Феликса исходила какая-то теплая, мягкая, вкрадчивая энергия, которая обволакивала и снимала напряжение. Может быть, поэтому они общались так легко, не заморачиваясь на том, что с ними сидит известный во всем мире человек, буквально чудом попавший в этот дом.

Марта все еще находилось под властью восторга от такой встречи, Стас тоже был немало впечатлен, но он, как музыкант, пусть неизвестный и начинающий, был совсем не прочь пообщаться с таким именитым коллегой, а вот Юля продолжала чувствовать себя несколько странно.

Да, определенно, она, как и сестра, чувствовала долю восхищения от столь неожиданного знакомства, но что-то ее все-таки смущало, когда она смотрела на точеное узкое длинное лицо, обрамленное темными волосами. Ее не слишком смущало, что она сидит на мягких подушках рядом с рок-звездой. Она не понимала, почему ее тянет к нему? Действительно ли виновато любопытство?

Юля задумчиво посмотрела на профиль музыканта, невольно залюбовавшись им, а после резко встала и, ни слова не говоря, скрылась в кухне, где долго пила холодную воду прямо из-под крана. Она хотела, было, вернуться, однако хозяин квартиры и его гости переместились в кухню вслед за Крестовой.

– Слушай, Юль, куда бы свозить нашу почти домашнюю звезду? – шепнул довольный Стас девушке, когда как Марта, почти уже не стеснявшаяся, учила Феликса говорить по-русски «спасибо», «пожалуйста», «привет» и «пока». Он медленно за ней повторял, и было видно, что такие мини-уроки доставляют ему удовольствие.

– Я думаю над этим. Пока светло, можно просто покатать его по городу, а после отвезти куда-нибудь на природу и устроить пикник, – сказала чуть хрипловато Юля. Она знала, что сегодня Стас свободен – парень взял недавно отпуск и в музыкальном магазине, и в тату-салоне.

– План мне нравится, но у меня нет тачки, – развел руками Стас.

Как Крестова и предполагала, он был рад Феликсу куда сильнее, чем обычному гостю. А гости в квартире этого парня были явлением частым, а потому привычным. Общительный Стас часто знакомился с людьми через Интернет, и когда они приезжали в город, то останавливались у него. К тому же он не против был принять у себя и тех приятелей, которым временно негде было жить.

– Знаю, – кивнула Юля. – Но ее можно достать.

– Я достану, – пообещал парень, со скрытой нежностью глядя в лицо девушки.

Она не была в его вкусе – ему нравились девушки женственные, веселые, с формами, желательно блондинки, но тут его сердце словно дало сбой. Стасу начала нравиться Юля. Сначала она привлекала его внимание своим талантом. После он нашел в ней интересную собеседницу, с которой они могли часами разговаривать о музыке. И с каждым разом все больше и больше привязывался к Крестовой, сам того не замечая.

Кстати, к нему девушка относилась очень даже хорошо.

Он не был бездельником: работал в музыкальном магазине и тату-салоне, а еще много репетировал. Стас занимался музыкой куда более серьезно, чем многие – работой, хотя, конечно, никаких доходов она не приносила.

К тому же он был без дури в голове, не казался обделенным манерами и чувством ответственности, не злоупотреблял алкоголем и не видел вдохновения в наркотиках, не менял девчонок, словно перчатки, и умел поднять настроение.

Поначалу Юля относилась к нему прохладно, но постепенно она оттаяла и свободно общалась со Стасом, заставляя по-дружески ревновать Криса, иногда ведущего себя так, словно ему было пять лет. Со Стасом Юля чувствовала себя спокойно и даже как-то уверенно, зная, что если они вместе гуляют по ночному городу, не ей придется в случае чего разбираться с гопниками или пьяными, решившими к ним пристать. Да-да, и такое бывало! Однажды Крестова сдуру потащилась на улицу под утро вместе с Крисом и его приятелем. К ним неожиданно из какой-то подворотни подкатила компания ребят в спортивных костюмах, принявших Юльку за парня, и начавших требовать то закурить, то позвонить. Юля, смачно обозвав парней несколькими нехорошими словами, и, даже и не надеясь на мальчишек, молниеносным движением вытащила из сумки, перекинутой через плечо, перцовый баллончик и смело распылила его прямо в глаза неприятелям. Тогда им удалось убежать.

А еще ее умиляло, что Стас не видел в ней «своего в доску парня». Не давал таскать тяжести, не называл Юльком – только Юлей, не предлагал ей на посиделках пива, смешанного с водкой, или другие ядерные коктейли, и даже открывал перед ней двери! Крестову это как-то даже впечатлило.

Стас казался ей хорошим другом, на которого можно было положиться. Крис как-то намекал подруге, что они со Стасом смотрелись очень даже круто, но девушка так далеко послала парня, что тот обиженно замолчал. И дулся рекордное для себя количество дней – целые сутки. Юля, которая терпеть не могла ссоры с близкими, все же спросила, почему друг так обиделся – неужели она его раньше никогда не посылала? На это Крис ответил, что ему обидно не за себя, и разговор замял, больше к теме о ней и Стасе не возвращаясь. Нечуткая к намекам и воспринимающая только открытые понятные действия Юля так и не поняла ничего.

И сейчас, словно не замечая нежности в глазах парня, она ответила:

– Не беспокойся, я сама найду.

– Юля, – позвал ее Стас. Она вопросительно посмотрела на него. – У тебя к щеке что-то прилипло, – сказал он, приблизился к ней и осторожно коснулся ее щеки, делая вид, что смахивает ресничку.

Ее губы были так близко, что он не мог отвести от них взгляд.

Парень почти наяву видел, как впивается в них своими губами, однако в реальности все пошло иначе.

– Нас ждут, – произнесла Юля и первой вышла из кухни.

– Юля, может, согласишься? – выкрикнул ей вслед парень.

– На что? – обернулась девушка.

Стас слишком поздно понял, что сказал.

– На один концерт с нами, – нашелся Стас. – Я – квартиру для иностранца, ты – один концерт для моей группы.

– Прости, нет, – вынуждена была отказать девушка.

Стас рассерженно взлохматил волосы.

* * *

Таким образом, с Феликсом вскоре познакомились еще и Крис с Лешей. Биатлонист как раз недавно купил себе хорошую машинку – внедорожник, правда, не самый новый, но все-таки мощный и просторный. И с просьбой покатать их по городу Юля позвонила именно ему. Логически мыслящая девушка помнила, что ближайшие пару недель ее друг будет находиться в городе и только потом уедет на какие-то сборы на север страны.

Леша легко согласился. Он любил поездки на природу, да и вообще был таким человеком, который мог спокойно подорваться и поехать куда-нибудь. Правда, в это время он находился в компании Криса, с которым не виделся уже очень давно, поэтому хипстер тоже оказался в этой небольшой компании, со своей собственной звездой. Естественно, когда Крис узрел на кухне у Стаса одного из музыкантов «Красных Лордов», он обалдел – по-другому и не скажешь, и, наверное, целый час едва ли не скакал вокруг гостя из Англии с блаженной улыбкой на лице, веселя девушек. Леша, как человек, несколько далекий от современной музыки, так не восторгался, но тоже впечатлился. Тот факт, что его подруга детства и ее сестра умудрились где-то найти известного музыканта и притащить его домой к Стасу, казался несколько странноватым – и Леше все чудилось, что его надули.

Когда Феликса повезли в город, чтобы покатать по улицам и показать основные местные достопримечательности, Марта, спохватившись, убежала на репетицию оркестра, строго-настрого наказав, чтобы на природу не смели уезжать без нее. Даже общество ненавистной Юли ее уже не так сильно волновало – ради Визарда она готова потерпеть и ее, и ее друзей.

В результате за город компания приехала только к девяти вечера, поскольку неистовый Иван Савельевич долго не отпускал свой студенческий оркестр, ругаясь и крича громче обычного – волновался, как бы его раздолбаи плохо себя не показали во время выступления на фестивале. Если в концертмейстере он почти не сомневался, то тромбоны вызывали в нем все тот же праведный гнев, смешанный с отчаянием.

Когда нервничающая Марта, наконец, вырвалась из здания консерватории, где проходила репетиция, то ее уже поджидал внедорожник Леши и стоявшая около него Юля.

– Мы решили ехать на природу с ночевкой, – сообщила она Марте. – Палатки и спальники у нас есть. Сейчас мы завезем тебя домой, и ты возьмешь нужные вещи.

– Нужные для чего? – изумилась девушка, не ожидавшая такого сообщения.

– Для ночевки на природе. Возьми белье, теплую кофту, джинсы. В платье, поверь, тебе там не понравится, – насмешливо окинула фигурку сестры, облаченной в все то же летнее сине-голубое платье, перехваченное на талии тонким черным пояском, Юля. – Едой и выпивкой парни затарились. А, ты же не пьешь, – припомнила она. – Зато весь апельсиновый сок будет твоим.

Карлова растерялась.

– Кто решил ночевать на природе? – спросила она.

– Парни. Ну что, садись в тачку.

– Мама не любит, когда я не ночую дома, – нехотя призналась Марта. Ей не хотелось говорить нелюбимой сестре таких вещей, но пришлось. Эльвира Львовна действительно не одобряла подобного, переживая за дочку. Если Марта ей сейчас скажет, что хочет поехать на природу вместе с Юлей и четырьмя незнакомыми, вернее, плохо знакомыми молодыми людьми, та немедленно запрет единственную дочку на все замки.

– И что, только потому, что твоя мать этого не любит, ты не поедешь? – негромко спросила Крестова. Она, привыкшая к свободе, не воспринимала таких детских ограничений всерьез.

Марта услышала в ее голосе вызов.

– Поеду, – задрав подбородок, произнесла она, мгновенно решив про себя, что скажет маме, будто ей нужно будет переночевать у Нади. Она, Марта, как концертмейстер и хорошая подруга, должна помочь ей с партией.

Все это было белибердой, но Эльвира Львовна, гордящаяся успехами дочери, поверила ей и с легким сердцем отпустила. А бабушка дала девушке с собой целый пакет, нет, даже пакетище с только что испеченными горячими пирожками.

Вот таким вот неожиданным образом Марта и оказалась на уютной полянке неподалеку от соснового бора и чистого озера, километрах в пятидесяти от города. Вода в озере, несмотря на хорошую погоду, была прохладной, и купаться в ней никто, кроме Алексея, не решился, и то, его беременная жена Лена, поехавшая вместе с компанией, была очень против. К тому же девушки не взяли с собой купальников, да даже если бы и взяли, Марта бы, наверное, не решилась раздеваться перед незнакомыми парнями и Феликсом.

Ребята обошлись тем, что установили две больших палатки около самой воды, разобрали вещи, а после сделали шашлык и мясо на гриле. За первое отвечал Стас, про которого Крис заявил, что он – бог шашлыков, за второе – Алексей, супруга которого захотела именно куриные крылышки на гриле. Они же, при непосредственной помощи Юли, отвечали и за установление палаток. Феликс тут же предложил свои услуги, но, естественно, его, как почетного гостя, никто запрягать не стал. Крис, от которого в бытовом плане толку было мало, поскольку, по уверению Крестовой, руки у него росли прямиком из того места, на котором обычные люди сидят, с умным видом рассказывал что-то Феликсу на довольно неплохом английском и водил его на прогулку по сосняку, обалденно пахнувшему смолой и хвоей. Марта и Лена увязались следом за ними и бродили то по протоптанной тропинке, то между колоннами стоящих поодаль друг от друга могучих сосен с гладкими стволами. Почему-то ветви виднелись только ближе к вершине, и Феликса это очень заинтересовало. Он, слушая своего эмоционального собеседника, задумчиво смотрел наверх, на высокие кроны деревьев и проглядывающее сквозь них постепенно темнеющее небо, с запада охваченное радующим глаз бурным оранжево-красным пожаром томного заката.

Кажется, лес пришелся знаменитому музыканту по душе – он полной грудью вдыхал очищенный соснами воздух и тихо, не показывая зубов, смеялся, изредка обращаясь к девушкам – тут Крису приходилось временно замолкать и переставать рассказывать свои истории и быть переводчиком.

– Скажи ему, что в сосновом лесу воздух продезинфицирован, – сказала Лена, которая к музыке, как и ее супруг, была равнодушная и Визард был для нее скорее загадочным иностранцем.

Крис послушно перевел, а Феликс что-то спросил, изучая при этом лицо Лены – румяное, круглое, симпатичное и с ямочками на щеках. Во время беременности девушка несколько округлилась и смотрелась очень мило – особенно души в ней не чаял ее супруг, который как-то еще не осознал, что через пару месяцев станет отцом.

– Он спрашивает, почему? – послушно перевел Крис.

– Сосна испаряет особые вещества – терпены, которые убивают микробов, – пояснила девушка, легонько поглаживая круглый живот, скрытый под широкой майкой. Феликс задержал взгляд на ее животе, а после кивнул. Вид его был задумчивым.

– Давайте возвращаться назад, – сказала Марта. – Мы уже минут сорок гуляем.

– Давайте, – согласился голодный Крис, который очень-очень хотел попробовать шашлыков Стаса. – Феликс, пойдем обратно, – обратился он к музыканту. – Сейчас ты попробуешь классное… А где Феликс? – пробормотал медововолосый парень и недоуменно поправил новые очки в пластиковой оправе – на этот раз в ярко-оранжевой, подходящей к его модной футболке с Микки-Маусом на впалой груди.

– Может, его леший забрал? – нервно хихикнула Лена.

– Фанаты выследили, – в тон ей отвечала Марта. За короткое время они успели подружиться.

– Он, и правда, такой знаменитый? – удивилась девушка.

– А то! – заверила ее скрипачка. – Я тебе в городе, когда Интернет появится, видео с их концерта покажу, – пообещала она.

– Не смешно, девчонки, – топнул ногой Крис. – А если он заблудится?

Иностранный гость, однако, не заблудился. Он оказался неподалеку – стоял рядом с высоченной старой сосной и осторожно гладил ее по гладкому, без единого сучка, стволу кончиками пальцев. Изредка он смотрел на него, словно бы видел что-то такое, что неподвластно зрению обычного человека.

– Что ты делаешь? – тут же поинтересовался непосредственный Крис, следя за движениями рук музыканта.

– У леса хороший хозяин, – не ответил на вопрос Феликс и осторожно присел, теперь касаясь руками высоких травинок.

– Чего? – не понял Крис. Он тоже присел на корточки, став, как и Визард, гладить траву. Темноволосый улыбнулся ему и повторил:

– У нас будет отличная ночь, – и распрямился в полный рост.

– Почему? – тут же поднялся и Крис.

– Пообещали, – пожал плечами Феликс.

– Э-э-э, – ничего не понял парень и подумал: «А не зря его называют странным». После чего поспешил вслед за Феликсом, широким шагом идущим к Марте и Лене. А скрипачка, наблюдавшая за своим любимым музыкантом, едва заметно улыбнулась.

Когда они пришли к палаткам и машине, то почти совсем уже стемнело, и на небе привычно повисла важная луна в окружении подданных – звезд. Ночное светило отражалось в темной глади озера, оставляя на его зеркальной поверхности желто-белую сверкающую дорожку. В воздухе, смешиваясь с запахами разнотравья, смолы и хвои, витал аромат жареного мяса, приглашая нагулявшихся путников к сооруженному хозяйственными Стасом, Лешей и Юлей к импровизированному столу.

– Иди сюда, – махнула рукой Марте Юля, – поможешь мне.

Скрипачка только хотела огрызнуться, но, подумав, что при таком скоплении народа это будет некрасиво, молча подошла к сестре.

– Что мне делать? – спросила она хмуро.

– Пусть порежет, – предложил Стас, стоящий рядом, и кивнул на овощи Крестовой. – Это для салата. Эй, Крис, поводи Феликса еще немного около берега, не все пока готово. И, прошу тебя, не утопись. И его не утопи.

Он протянул нож Марте, девушка взяла его в руки, но Юля оказалась против этой затеи.

– Это сделает кто-нибудь другой, – сказала она спокойно, но явно давая понять, чтобы с ней не спорили.

– Почему? – искренне удивился Стас.

– Она играет на скрипке. Если порежет палец, будут проблемы.

– Почему ты думаешь, что я порежу палец? – возмутилась Марта для приличия. Но вообще Юля была права – Карлова не очень хорошо умела обращаться с острыми предметами. Но зато скрипка в ее руках пела так, как ни у кого другого.

– Дай сюда нож, – сказала она сестре. Юля казалась старше Марты на пару лет, хотя на несколько месяцев была младше.

Марта послушно протянула ей рукоять ножа, и в его лезвии блеснуло преломленное отображение луны. Их пальцы с совершенно одинаковыми миндалевидными ногтями на мгновение соприкоснулись. Светловолосая девушка, чьи волосы сейчас были собраны в высокий хвост, вдруг улыбнулась, и тут же спрятала улыбку в ладони, сделав вид, что зевает.

– Поможешь расставить посуду, – сказала ей Юля и обратилась к друзьям. – Эй, кто будет алкоголь, говорите сразу – есть пиво и вино. Кто что будет? Сколько мне бутылок доставать?

Минут через пятнадцать, наконец, все было готово, и шумная компания уселась на походные раскладные стулья, расставленные поодаль от палаток и столика, около небольшого, но яркого костра. Смех, слова, выкрики растворялись в ночной темноте. Кроме этих семерых вокруг не было ни души. О лесном озере, находившемся в стороне от основной трассы, знали немногие.

– Феликс, все в порядке, тебе тут нравится? – на всякий случай спросила Юля гостя, садясь рядом с ним, напротив места Стаса, который заканчивал колдовать над мангалом. Крис орал ему, размахивая пивной банкой, чтобы тот поторапливался. Стас по-дружески его посылал.

– Более чем нравится, – отвечал Визард, любуясь блеском луны в зелено-ореховых глазах Юли. Она отвела взгляд, так и не понимая, почему делает это. Она что, раньше с парнями не общалась? Никогда в жизни она не стеснялась их присутствия, а тут словно волшебство какое-то с ней происходит. Феликс и привлекает, и отталкивает, и раздражает, и интересует. Причем, чем больше Крестова общалась с музыкантом, тем явственнее становилось это чувство. Оно медленно распускалось, как закрытый на ночь бутон цветка.

«Перебори себя, тряпкой не будь, – велела сама себе Юля, – не выдумывай, он такой же, как все парни».

– Что-то не так? – спросил Феликс, вновь глядя в ее глаза, словно видел в них ее тайные мысли. Юле на пару мгновений показалось, что он умеет их читать.

– Нет, все так, – и девушка подключилась к общему разговору, веселому и дружелюбному, развивающемуся на двух языках: русском и английском. Феликс невероятно сильно интересовал молодых людей, и те наперебой задавали ему вопросы.

А Марта вновь больше молчала. Скрипачка впервые оказалась на природе с ночевкой – для нее куда более обыденным делом было остаться ночевать в консерватории, в обнимку со скрипкой, нежели под открытым звездным небом, с шампуром и жареной картошкой в руках неподалеку от разведенного костра с пляшущими язычками и… и рядом с тем, кого раньше можно было увидеть в лучшем случае только на видео в Интернете.

Феликс сидел между сестрами, вытянув ноги и, кажется, наслаждаясь происходящим. Вокруг него кругами летало самое настоящее умиротворение, передающееся всем остальным членам маленькой компании, решившей насладиться природой. После позднего вкусного ужина Стас достал гитару и что-то принялся наигрывать на ней, что-то умиротворяющее и спокойное, как баллада о печальной, но вечной любви. Юля, не замечая этого, машинально постукивала гибкими тонкими пальцами по коленке, словно бы подбирала эту же мелодию на фортепиано. А вот Стас заметил это и нежно улыбнулся.

– Озеро такое красивое, – сказала задумчиво Марта, по привычке фотографируя то, что производило на нее впечатление. К сожалению, всей прелести лунной ночи над озером и лесом камера ее мобильника запечатлеть не могла.

– Волшебное, – согласилась Лена, сидя на коленях у мужа и любуясь природой, такой же загадочной, как и Феликс.

– Хорошая иллюстрация для сказки о русалках, – согласился и дитя города Крис, который, в общем-то, природу и поездки на нее не ценил. Он сказал то же самое Феликсу, и тот долго вглядывался в озеро, чуть прищурив темные глаза – между его прямыми, слегка асимметричными длинными бровями залегли морщинки. Сам он выглядел ничуть не менее мистично, чем зеркальная гладь водоема с лунной дорожкой посредине: резкие тени от костра падали ему на лицо так, словно специально подчеркивая его скулы, они же прокладывали под глазами темные круги и заостряли прямой нос.

– Может быть, русалки бывают не только в сказках? – спросил Феликс неожиданно, не отрывая взора от озера.

Где-то закричала ночная птица.

– А где им еще быть-то? – весело поинтересовался Крис, с огромным аппетитом жуя мясо. Одно время он хотел быть вегетарианцем, но продержался ровно неделю.

Музыкант пожал плечами, а Крис пошел к машине за новой порцией пива.

– Ты веришь, что русалки существуют? – услышав их разговор, спросила Юля, отвлекшись от беседы с Лешей, шевелившим угли в костре.

– Почему бы и нет? – улыбнулся ей Визард как неразумному дитю. Девушка высоко подняла бровь.

– Не думаю, что русалки существуют, – сразу же обозначила Юлия свое скептическое ко всему сверхъестественному мнение. – Так же, как не существуют оборотни, вампиры и прочая нечисть, о которой так любят писать и снимать фильмы. Это всего лишь сказки.

– Почему бы не поверить в сказки? – лукаво спросил ее Феликс. – Готов биться об заклад, в детстве ты верила в них.

– Это было в детстве. В глубоком. Я поняла, что Санта-Клауса не существует, в четыре года, когда нашла подарок в столе матери, и после этого моя вера в сказочных персонажей как-то сама собой испарилась, – отозвалась Юля.

– Почему бы не поверить в сказки вновь? – лукаво спросил ее музыкант, подвигаясь чуть ближе и приглушая голос. – Так же, как и в детстве?

– Зачем? – не поняла Юля и нервно потеребила пирсинг на козелке.

– Вера – лучшее, что подарила нам Вселенная, – почти прошептал ей на ухо Феликс. – По вере вашей да будет вам. Это написано в Библии. Ты читала Библию?

– Нет, – отозвалась Юля, не слишком преуспевшая в религии. Она не ходила в церковь, не читала молитвы, однако верила, что существует Высший разум, что-то глобальное, объединяющее всех людей и безмерно любящее их, но что-то неподвластное их восприятию.

– Почитай. Тебе будет интересно, – сказал музыкант, вновь еще ближе наклоняясь к коротко стриженной девушке, и она почувствовала его дыхание на своей щеке. Это вызвало в сердце девушки новую волну неизведанных ранее чувств, и Юля резко повернула голову. Она немного не рассчитала и едва не коснулась ярких, кораллового оттенка, губ Визарда, оказавшихся в очень опасной близости от ее рта. На лице Крестовой не дрогнул ни один мускул, хотя сердце, конечно, этим похвастаться не могло.

– Если будет время – почитаю, – сказала она и отодвинулась. – Но не думаю, что в Библии написано о том, что существуют русалки или бессмертные вампиры.

– Все о русалках болтаем? – появился перед ними довольный сытый Крис. – Не-а, ребята, я в них не верю.

– А если в этом озере и правда живут прекрасные девы с длинными зелеными волосами? – спросил его Визард, поигрывая левой рукой серьгой-анхом, а правой жестикулируя. – Ты подойдешь ночью, после полуночи, ближе к воде, и одна из них покажется тебе, запоет ангельским голосом, заколдует, а после утащит тебя на дно, к своим подружкам, – музыкант резко сжал свободную руку в кулак и притянул его к сердцу.

Крис громко расхохотался.

– Ага, тогда я буду счастлив, – заявил он высокомерно. – Столько девочек и я один. Да мы зажжем эту ночь! Пойду, что ли, погуляю около озера?

– Некоторые наши желания имеют честь сбываться, – серьезно заметил Феликс. – Но я не советую тебе там ходить одному.

Юля фыркнула и перевела разговор Марте и Лене. Впечатлительная скрипачка, на лице которой играло пламя костра, почему-то поежилась – ей вдруг показалось, что в озере и правда кто-то есть. А Лена вдруг вспомнила историю, которая случилась с ней, когда она была маленькой.

– Я и мои старшие сестры поехали в деревню к бабушке, – говорила она приглушенным голосом, а Юля, как заправский переводчик, тихо повторяла ее рассказ Феликсу на его родном языке. – А около деревни, как водится, была речка, где мы с местными ребятишками проводили целые дни напролет. Однажды подружка сказала мне и моим сестрам, что, мол, купаться можно не только в речке, есть еще неподалеку от деревни озеро в лесу, с очень теплой водой и чистое. Она нам даже объяснила, как до него можно добраться, ну мы с сестрами и пошли туда, дурочки маленькие. Мы долго его искали, но нашли. Разделись, побежали купаться и заигрались там до сумерек самых почти – а темнело в деревне очень быстро. Вышли мы на берег, чтобы обсохнуть и собраться, сидим, костянику жуем и тут, – голос Лены понизился, – и тут мы видим, как на противоположной стороне озера откуда-то выплывает женщина – голая, со спутанными темными волосами. А ведь лес кругом, никто на озеро больше не приходил. Я и сестра на нее таращимся, соображая, откуда она могла выплыть и где ее одежда, как она нас видит и начинает махать и звать к себе. А мы почему-то испугались и стоим столбами. И тут она начинает плыть к нам и смеяться. Блин, я не знаю, что это было, но мне показалось, что я увидела плавник…

Крис громко ухмыльнулся, Стас и Леша разулыбались, у Юли на лице поселился скепсис. А Лена, поглаживая рукой живот, продолжала:

– Старшая сестра вдруг шепчет: «Лена, Соня, это русалка! Побежали отсюда!», хватает меня и Соню за руки, и мы убегаем, а эта тетка жуткая нам вслед ржет. В общем, мы как три пули долетели до деревни, побежали к бабушке и все ей рассказали. А она нас чуть ремнем не отходила за то, что мы на то озеро ушли. Во-первых, она нам с дедом только на речку ходить разрешала, во-вторых, об этом озере по всей округе ходила дурная слава и озеро это, – тут Лена неожиданно повысила голос, напугав Марту и Криса, – называлось Русалочьим! Местные не раз видели в нем женщин с хвостами. И там часто по неизвестным причинам тонули люди. Подружка наша, дура, пошутить над нами хотела, вот и отправила на Русалочье озеро.

– Любимая, а ты нашему сыну неплохие сказки будешь рассказывать, – поцеловал ее в висок Леша. – У тебя хорошо получатся.

– Это не сказки! – сверкнули ее глаза. – Я с сестрами, правда, видела эту тетку с длинными волосами и плавником!

– Может быть, там женщина с ластами плавала, а вы не заметили, как она пришла, – сказала Юля, но Лена только губы поджала.

– Ха-ха-ха, может, и сейчас в этом озере какая-нибудь голая телка появится? – спросил Крис, глотая пиво. – Мужики, если что, я к ней первый на очереди!

Юлька дала другу подзатыльник, чтобы тот заткнулся.

– Хватит пить, – велела она ему. – А то не только русалок начнешь видеть, но и рогатых монстров.

Крис надулся.

Разговор о русалках и прочих мистических существах продолжался, и Стас ради прикола даже предложил устроить голосование.

– Кто у нас в русалок верит, поднимет руки, – весело предложил он. Естественно, руку подняла Лена, изловчившись и схватив руку мужа, чтобы поднять и ее, а еще – Феликс. Марта от голосования воздержалась. Остальные считали это сказками и глупостями, особенно Крис.

После Стас вновь взял в руки гитару и стал наигрывать известную песню, которую сначала запели парни, а затем подхватили и девушки. Феликс молча слушал, изредка попивая красное вино, и глядел в костер, как будто б разговаривая с ним. После Стас решил наиграть несколько известных песен англо-американских исполнителей, и теперь уже и Визард присоединился к выразительному негромкому хору. Поскольку большинство поющих были музыкально одаренными людьми, то и пели они красиво, не фальшивя, и с душой. Песни, некогда покорившие мир, как свободные птицы, пролетали над поляной с костром и палатками, над сосновым бором, над спокойным умиротворенным озером и растворялись в звездной выси.

Следом за гитарой раздалось пение скрипки – Крис прознал о том, что сестра его подруги сегодня взяла с собой свой музыкальный инструмент, и упросил ее что-нибудь сыграть. Марта с трудом поддалась на уговоры, но все же исполнила пару вещей Эжена Изаи. После скрипку попросил Феликс, который не раз говорил, что именно скрипка – его любимый инструмент. Марта, естественно, не возражала, и несколько минут компания, затаив дыхание, слушала одну из пронзительных сонат Баха, пока Крис не заорал на всю округу, явно перепугав всех медведей, если, конечно, они там водились:

– А-а-а! Паук! Паук!

– Ну, ты дебил, – покачал головой Стас, убирая из-за шиворота оранжевой футболки паучка и отпуская его на траву.

– Я – дебил?! А тебе под футболку эта тварь заползала? – разорался Крис.

– Он сначала сидел у тебя на голове, – флегматично заметил Леша. – Это ты виноват, что он у тебя за шиворотом оказался. Стал брыкаться и уронил его.

– Хорошо хоть не в трусы, – добавил Стас. – Сам бы тогда доставал.

– Кучка скучных идиотов, – надулся Крис и пересел поближе к Юле и Феликсу.

– Ты классно играешь, невероятно технично, но, черт возьми, с душой! – заявил он музыканту. – У нас так же круто Юлька играет. Только на фортепиано и синтезаторе. Она у нас гордость консерватории.

Визард стараниями все того же Криса уже знал, что ребята учатся в высшем музыкальном заведении.

– Я тоже думаю, что ты талантлива, – сказал он Юле. – Я ни разу не слышал твоей игры, но я уверен в этом.