Текст книги "Влюбленная ведьма"

Я повернулась и быстрым шагом направилась обратно в одногруппникам, с которыми еще вчера у нас были великолепные отношения и которые сегодня считали меня мразью только из-за анонимного поста в группе университета.

Они увидели меня издалека и замолчали – все как один. В их взглядах читалось осуждение, как будто я действительно совершила что-то плохое. Удивительно, на что способны сплетни. Еще вчера они считали меня отличной девчонкой, улыбались, просили о помощи, но всего один пост и несколько трусливо сделанных фото изменили их мнение обо мне. Кто-то шептался, кто-то гаденько улыбался, кто-то недовольно хмурился, но я старалась не обращать на это внимания. Лишь шире расправила плечи. Я была уверена в своей правоте и честности, и мне нечего было стыдиться.

Я остановилась перед ребятами. Кто-то из девчонок сказал: «Пришла! Как ей не стыдно», и кто-то из парней подхватил: «Она всегда такая наглая». Саша Белов, который списывал у Олега на зачете, обидно расхохотался. А Маша Дементьева, которая тоже отметилась в комментариях, хорошенько пройдясь по мне, презрительно фыркнула. Я смерила ее таким выразительным взглядом, что она нехотя опустила глаза и пробурчала что-то мерзкое, но я не вслушивалась в ее слова.

– Не буду ходить вокруг да около. Ребят, вы ведь все видели этот пост, – сказала я тихо, но твердо. И нашла в себе силы не опускать взгляд, а пройтись им по каждому лицу. – Я хочу знать, кто из вас его написал. Кто та самая жертва, которую я якобы настраиваю против Олега Владимировича.

– Какая разница, Ведьмина? – раздраженно спросил Саша. – Главное, что мы знаем правду.

– И мы ужасно в тебе разочаровались! – заявила Наташа. Та, которой так нравился Владыко. – Как ты могла?! Нет, серьезно, ты считаешь нас всех за идиотов?

– Встречаешься с преподом, который валит всю твою группу, а тебе и твоей подружке ставит зачет! – горячо поддержала ее Света. – Отвратительно!

– Возникает вопрос: зачем вообще что-то учить, если в итоге зачет кому-то поставят за красивые глазки? – подхватила одна из наших отличниц.

– Он Ведьминой зачет не просто за глазки ставит, – хмыкнул Игорь. – Понятно, чем она ему отплачивает.

– А ведь была такой недотрогой!

– Какая же мерзость, а!

Возмущение одногруппников нарастало как снежный ком. Их было человек двадцать пять, и все они что-то говорили, даже кричали, пытались меня уколоть и пристыдить, говорили неприятные вещи, смеялись, а те, с кем я общалась, просто молчали. Не наезжали на меня, но и не защищали.

Я стояла перед ними и просто ждала, когда они замолчат, – мне было что сказать, но перекрикивать их не хотелось. Мою душу больше не обжигала ярость, внутри стоял такой лютый холод, притупивший эмоции, что мне казалось, будто я похожа на робота. Зато ясно заработала голова – в ней один за другим возникали разные планы действий. Мимо проходили другие студенты. Они смотрели на нас с удивлением и любопытством. Я слышала, как какая-то второкурсница с пренебрежением сказала: «Это же та девица из поста. Ну та, которой оценки ставят из-за связи с преподом». – «Жалко, что у нас такие, как она, учатся», – ответила ей подружка, и они, окинув меня осуждающим взглядом, ушли.

Тот, кто написал про меня пост, знал, какой эффект он возымеет. Ловко проделано, признаю. И подло.

– Перестаньте, ребята! Что вы вообще несете? – попыталась успокоить одногруппников Женька, но у нее ничего не вышло, все словно с ума сошли – стадный инстинкт в действии.

И я понимала, что они действительно видят во мне врага. Ту, из-за которой не получили зачет. Ту, которая предала их доверие. Ту, из-за которой наступил конец света.

– А ведь она еще и староста!

– Может, передашь своему Олежке, чтобы поставил нам всем зачет?

– Таня, от тебя я этого не ожидала. А ведь еще в комментариях защищала, пока фото не скинули. Обидно ужасно, я ведь тебе верила!

– Хватит! – раздался вдруг знакомый голос позади меня. – Прекратите! Да заткнитесь вы!

Я обернулась и увидела Василину Окладникову, которая стояла позади меня, сложив руки на груди. «Пришла насладиться местью?» – было моей первой мыслью. Но я тотчас поняла, что это не так. По ее взгляду. Он кипел негодованием. Искренним.

– Какого черта, ребята? Какого черта, а? – спросила Василина, обводя лица одногруппников злым взглядом. – Вы вообще понимаете, что делаете?

– А ты что, собралась защищать Ведьмину? – выкрикнул кто-то.

– Я собралась защищать правду, – отрезала Окладникова. – Придите в себя.

– Какую правду?! Мы все видели пост, все видели фото! Понимаем теперь, что из себя представляет Ведьмина! – раздались новые крики.

Василина криво улыбнулась, а мне вдруг захотелось рассмеяться – все так забавно переплелось. И та, которая меня ненавидела, защищает меня. Только смеяться не получалось. И улыбаться тоже. Будто у меня отняли эту способность. Я просто молчала и слушала, прикидывая, как поступить.

– Вы прекрасно знаете, что мы с Ведьминой терпеть друг друга не можем, – продолжала Окладникова. – И мне во сне не могло присниться, что я буду на ее стороне. Но даже я понимаю, что Ведьмина не из тех людей, которые так низко поступят. И мне стыдно за вас. Вы должны были защищать ее, а не накидываться всей стаей.

– Вот именно! – впервые в жизни горячо поддержала ее Женька. – Вы просто неблагодарные! Танька столько сделала для нашей группы, а вы… вы… поступаете, как свиньи!

– А что, Ведьмина сама и слова сказать не может? – спросила Маша с глухой ненавистью в голосе. – Страшно стало, что все раскрыли ее истинную сущность?

Одногруппники снова зашумели.

– Идем, – дернула меня за рукав Женька. – Дождемся зачета в другом месте.

– Они не стоят того, – кивнула Окладникова. – Ведьмина, не трать на них свое время. Не переубедишь.

Я едва заметно покачала головой, еще шире расправила плечи и на шаг приблизилась к ребятам.

– Я молчу не потому, что боюсь. И не потому, что мне нечего сказать. Я просто жду, когда вы все выговоритесь. – Мой голос звучал спокойно.

– Ну, мы молчим, – фыркнула Олеся, с которой мы хорошо общались с самого первого курса. – Говори. Объяснись. Если сможешь, конечно.

– Знаете, ребята, если честно, я разочарована, – просто сказала я.

– Ой, бедная, разочаровалась! – хохотнула Маша. – Может, нам тебя пожалеть?

– Пожалей себя. А меня нужно просто выслушать и не перебивать, – оборвала я ее. – Заранее спасибо. Я всегда с теплотой относилась к каждому в нашей группе. И, наверно, среди вас не найдется того, кому бы я не помогала. Оль, помнишь, сколько раз я ходила в профком, чтобы помочь тебе с заявлением на матпомощь? Наташ, я закрывала все твои пропуски в октябре и ноябре, когда ты училась на права. Саш, когда мы делали групповой проект, а вы с Антоном заболели и я все делала сама, но автомат мы получили втроем. Я всегда всем помогала – и как староста, и чисто по-человечески. Договаривалась с преподавателями, делилась конспектами и ответами на вопросы, объясняла материал, занималась всеми организационными моментами, поздравляла с праздниками. Нет, я не горжусь этим. Просто напоминаю. Я всегда считала, что мы – семья. И делала для вас что могла. Мне не за что стыдиться. Я сдавала экзамены без посторонней помощи, и вы прекрасно это видели, но теперь предпочли обо всем этом забыть. Я понимаю, что вам так удобнее – взвалить на меня вину за то, что вы не подготовились к зачету и пошли на пересдачу. Но я до сих пор не могу в это поверить.

– Твой Владыко отправил всех нас на пересдачу! – выкрикнул кто-то из парней с обидой в голосе.

– Он не мой, – отрезала я.

– Да ладно тебе, Ведьмина! Фотки все видели! Ты с ним встречаешься, поэтому у него к тебе особое отношение.

– Или это фотошоп? – язвительно добавила одна из девчонок.

– Нет, это не фотошоп, – спокойно ответила я. – Нас с Олегом кое-что связывает. Но это только наше личное дело. Я не буду пытаться вам объяснить, что он человек принципов, что не станет ставить зачет просто так даже своей девушке, что я не настраивала его против кого-то из вас. Вы все равно мне не поверите, а распинаться перед вами я не собираюсь. Мне просто чисто по-человечески обидно, что вы забыли о том, сколько я для вас делала, и вместо того, чтобы просто попросить меня объясниться, вы сразу же обвинили меня во всех своих бедах.

Кто-то из ребят опустил глаза, кто-то снова зашептался, теперь как-то неуверенно. Но были и те, кто смотрел на меня с прежним вызовом.

– Может быть, у тебя есть доказательства, Таня? – спросила девочка из нашей компании, и остальные подхватили эту мысль. – Доказательства того, что ты не настраивала Владыко против группы?

– Ребят, я повторю – оправдываться не стану. Искать доказательства, убеждать вас в чем-то – тоже. Это ваше дело, верить мне или нет.

Я хотела продолжить, однако услышала вдруг знакомую мелодию – у кого-то на телефоне заиграла песня Ланы Дель Рей. Маша Дементьева торопливо сунула руку в карман джинсов и вытащила телефон, чтобы отклонить звонок.

Пазл сложился. Вчера она была в туалете и слышала наш разговор с Женей. Поняла, что между мной и Олегом что-то есть, и именно поэтому вела себя столь вызывающе. Дементьева проследила за мной, и ей повезло – она сняла на камеру нас с Олегом. И накатала анонимный пост, в котором сама же поливала меня грязью вместе со своими подружками. Это была месть не Василины, это была ее месть. Неплохо, Маша, неплохо. Но ты связалась не с тем человеком.

Одногруппники снова затихли, а я продолжила:

– Если я не устраиваю вас как староста, то уйду. Выбирайте кого-то другого. А еще я хочу сказать одну вещь. На самом деле я уже знаю, кто это сделал. Кто написал лживый пост и кто следил за мной вчера после занятий. Сейчас я не стану называть этого человека. – Мой взгляд остановился на самодовольном лице Маши, и улыбка медленно сползла с ее лица. – Я хочу только, чтобы этот человек написал еще один пост, уже под своим настоящим именем, в котором извинился бы перед Олегом Владимировичем за клевету. Если этот человек не напишет пост в течение трех дней, я напишу ответный пост. Расскажу о нем то, что знаю про него. А знаю я многое.

Я улыбнулась Маше, видя, как в ее глазах появляется паника.

– Эй, что происходит? – раздался громкий голос Кайрата, который выбежал из-за угла вместе с Ильей. Оба тяжело дышали, как после быстрой пробежки, а щеки раскраснелись. – Вы Танюшу обидеть решили, а?

– Алиев, ты же сам видел фотки! – огрызнулся кто-то из парней. – Столько лет за ней бегаешь, а она с преподом встречается!

– Пасть закрой, понял? – Кайрат подскочил к нему и схватил за ворот. – Еще слово в ее сторону, и я тебе морду раскрошу.

– Отпусти его, идиот, – схватил его за руку Илья, который в их паре явно был головой.

И Кайрат послушал его.

– Кто Танюшу обидит, разбираться будет со мной, – предупредил их Алиев.

Ребята его откровенно побаивались, поэтому спорить никто не стал.

– Мы встретились с одним парнем, который занимается группой «Подслушано», попросили удалить пост, – шепнул мне в это время довольный Илья. – Специально после зачета в пятый корпус побежали.

Я тяжело вздохнула. Ну почему они такие тупые? Хорошие, конечно, но тупые. Кажется, проколотые шины их совсем ничему не научили.

– И как успехи? – спросила я.

– Удалось уговорить, – широко улыбнулся Илья.

– Ты своим красноречием постарался?

– Скорее Алиев своими кулаками.

Кайрат услышал это и заулыбался.

– Спасибо, мальчики, – покачала я головой. – Теперь все окончательно поверят в то, что я мразь, которая заметает следы.

Женька нервно захихикала, а Илья приобнял ее. Кажется, он не понимал, что они сделали не так, – ведь действительно хотели помочь. И я была безумно благодарна им за порыв.

– Ты и правда с этим дятлом встречаешься? – сердито спросил у меня Кайрат.

– С Олегом Владимировичем, – поправила я его. Мне не нравилось, когда его называли как-то иначе. – Ты предпочел Аделину, и у меня не оставалось выбора…

– Давай поговорим наедине, – сказала мне Окладникова. Ее лицо оставалось бесстрастным.

– Хорошо, – кивнула я и пошла следом за ней, чувствуя на спине многочисленные взгляды.

Мы завернули за угол и остановились у окна, через которое пробивался зимний солнечный свет.

– Дементьева? – прямо спросила Василина; вид у нее был независимый.

Я кивнула.

– И что ты собралась про нее рассказывать? – продолжала она.

– Не знаю. Найду что-нибудь. Наверняка что-то есть – у таких двуличных мразей всегда есть пара-другая грязных тайн. А пока пусть поживет в страхе. – Я была уверена в своей стратегии – слишком уж испуганными стали ее глаза.

– У меня кое-что есть на нее, – огорошила меня Окладникова.

– Что же?

– Она ворует.

– Ворует? – приподняла я бровь.

– Да. В магазинах одежды.

– Забавно. И откуда ты узнала? Машенька сама тебе призналась в своих грешках? – усмехнулась я.

– Нет. Ты же знаешь, что у меня есть свой блог в инстаграме, – сказала Василина и запнулась – видимо, поняла, что сказала глупость, ведь я столько времени переписывалась с ней от имени Насти. – Так вот, однажды я выставила в сторис фото с чьего-то дня рождения. Обычное фото с девчонками, сделанное на селфи-палку. Ничего такого. Но одна из моих подписчиц спросила, откуда я знаю девушку в синем платье. Как ты понимаешь, той девушкой была Маша Дементьева. Оказалось, что подписчица работает в магазине одежды и Маша украла у них дорогое вечернее платье. Они сначала не поняли, а потом посмотрели по камерам и увидели, как она прячет его в специальный пакет с фольгой – с помощью такого можно обманывать охранные системы. Но искать ее не стали. А спустя несколько дней подписчица неожиданно наткнулась на Машу в том самом платье у меня в сторис. Я ей сначала не поверила, решила, что это какой-то пранк. А она прислала видео из магазина, в котором видно, как Дементьева крадет платье. Я не стала выдавать ее, сказала, что это подруга моей подруги, которую я не знаю. Но видео сохранила. На всякий случай. Я пришлю его тебе.

Я слушала Василину с удивлением, не веря в то, что такие совпадения бывают, но, когда собственными глазами увидела Дементьеву на видео из магазина, хрипло рассмеялась.

– Надо же. Она действительно ворует вещи.

– И судя по тому, что у нее есть специальный пакет, делает это далеко не первый раз.

– Видимо, да. Спасибо, Окладникова. Это было неожиданно, – искренне сказала я.

– Это не ради тебя, не думай, – поморщилась она. – Это ради Олега. Ты ведь наверняка думала, что это сделала я. Признайся.

– Думала, – нехотя сказала я. – Потом поняла, что хоть ты та еще стерва, но поступать так не будешь. Не со мной, с ним. А потом Машу выдала мелодия на звонке. Я слышала такую же вчера в туалете, когда с Женькой обсуждала Олега. Маша оказалась не слишком умна. Впрочем, чего еще от нее ожидать? Она так тщательно взращивала манию величия, что забыла вырастить интеллект.

– Ты права, – кивнула Василина, и розовые кончики волос рассыпались по ее плечам. – Я все так же не могу тебя терпеть, но Олегу вредить не собираюсь. Он всегда был со мной честным, и я не буду делать ему больно. Знаю, что он не захочет афишировать свои отношения со студенткой. И знаю, что он терпеть не может слухи.

Я едва слышно вздохнула. Мне было страшно представить, как разозлится и расстроится Олег, когда обо всем узнает. А он узнает, это лишь дело времени. Я чувствовала себя безумно виноватой, и его реакция пугала меня гораздо больше, чем реакция одногруппников. В конце концов, по моей вине произошла эта ситуация. Не по его.

Мы распрощались, Василина ушла, а я в задумчивости села на подоконник – мне хотелось побыть наедине со своими мыслями хотя бы те пять минут, которые остались до начала зачета. Однако сделать мне этого не дали – ко мне подошли все девчонки из нашей с Женькой компании. Лица у всех были виноватыми.

– Тань! – громко позвала меня Оксана. – Извини нас. Мы дуры.

– Сами не знаем, что на нас нашло. Сначала не верили, а потом увидели эти фото…

– И решили, что ты нас обманываешь.

– И пошло-поехало.

– Все будто с ума посходили! Были на нервах из-за зачетной недели, а тут такое! Нас просто бомбить начало!

– Сейчас понимаем, что это был какой-то психоз!

– Извини, Тань. Мы действительно были неправы.

Девчонки обступили меня и говорили наперебой, а я не могла не улыбаться. На сердце стало легче от того, что они все-таки поверили мне, а не Дементьевой. В конце концов девчонки обняли меня, у кого-то даже слезы на глазах выступили – они действительно раскаивались.

Зачет я сдала первой. Блестяще. Ответила, заслужила похвалу преподавателя, забрала зачетку и, расправив плечи, вышла за дверь, чувствуя на себе чужие взгляды. Они могут думать обо мне все что хотят. Но сейчас мне важно лишь то, что думают мои друзья и Олег.

Я должна была с ним поговорить.

Глава 9

В ТЕМНОМ КАБИНЕТЕ ДЕКАНА не было никого, кроме них. Таня с ногами забралась на большой овальный стол для совещаний и с загадочной полуулыбкой теребила ворот свободной клетчатой рубашки, которая была на ней надета. Это была рубашка Олега, и на девушке она смотрелась соблазнительно. Сам Олег был в одних лишь джинсах. Почему они оба так странно выглядят в кабинете декана, он понятия не имел. И если честно, ему было плевать на это. Было плевать на все, кроме Татьяны, которая смотрела на него томным взглядом и накручивала на палец длинный локон.

Олег больше не мог сопротивляться собственным желаниям. Он медленно подошел к девушке, обхватил руками ее тонкие предплечья, склонился – так, что их лбы соприкасались, – и тихо сказал:

– Я люблю тебя.

Вместо ответа Татьяна звонко рассмеялась, сомкнула пальцы на его шее и потянулась за поцелуем. Жарким. Чувственным. Наполненным страстью. Губы у нее были мягкими и нежными, и это сводило Олега с ума. А когда она, отстранившись, стала расстегивать пуговицы на рубашке, у него перехватило дыхание. Эта девушка была идеальной. Каждый изгиб ее тела, ее кожа, ее запах.

– Ты хочешь здесь? – пытаясь взять себя в руки, спросил Олег.

Его разум был затуманен, смущало лишь то, что они находились в кабинете декана. За этим столом проходили совещания, на которых он часто присутствовал. Да и в кабинет в любой момент могли зайти. Что будет, если их увидят?

– Мяу, – ответила ему Татьяна.

– Что? – не понял Олег.

– Мяу, – повторила она, и он открыл глаза.

Рядом с его подушкой сидела недовольная Прелесть, ее глаза сверкали в полутьме, как у демона. Хвост ходил из стороны в сторону. Прекрасный сон закончился.

– Прелесть, какого черта? – поморщился Олег.

– Мяу! – гордо провозгласила кошка, явно довольная тем, что помешала хозяину видеть такой сон, и ушла.

Олег нашарил на прикроватной тумбочке телефон, посмотрел на часы и нехотя сел в кровати – будильник должен был вот-вот сработать. Он потер лицо. Сердце все еще бешено колотилось, словно все происходило наяву, а не во сне, кровь кипела. Татьяна Ведьмина стала его наваждением. И вместо того, чтобы найти себе кого-нибудь и, как советовал Стас, «нормально расслабиться», Олег ждал, когда их отношения станут другими. По-настоящему взрослыми. Торопить Татьяну ему не хотелось, но он действительно находился на грани. Эти сны его доконают – Татьяна снится ему почти каждую ночь. И если она узнает, что именно ему снится, решит, что он ненормальный. Извращенец.

Олег встал и направился в душ, прохладная вода помогла ему прийти в себя. А свежий кофе добавил бодрости. Правда, кружку с кофе едва не перевернула на себя Прелесть, скакавшая с места на место. Олег отругал ее, со вздохом понимая, что Прелесть как Татьяна. Ругай не ругай – толку нет.

Перекусив и покормив кошку, Олег покинул квартиру, строя планы на день – сегодня он был относительно свободен. Дозвониться до Татьяны не получилось – она не отвечала. Либо забыла телефон дома, либо игнорирует его, либо просто не слышит звонков. Поэтому уже в машине записал ей голосовое сообщение: «Татьяна, предлагаю встретиться сегодня у меня, если ты свободна. Сначала заедем и купим игрушек, потом ты поможешь нарядить елку, хотя, если честно, не понимаю, зачем это нужно делать. Закажем что-нибудь вкусное – то, что ты любишь. А, да. Скучаю по тебе. Ответь, когда сможешь».

Несмотря на большие проблемы в компании – важные инвесторы в последний момент отказались от сделки, к которой обе стороны готовились несколько месяцев, – настроение у Олега было отличным. Уже много лет он совсем не чувствовал новогодней атмосферы, этот праздник был для него формальностью – всего лишь днем, который разграничивал старый год и год новый, и Олег совсем не понимал праздничной суеты. Зато сейчас им овладело легкое, словно дымка, предчувствие скорого праздника, совсем как в детстве, когда были живы родители. Они все вместе наряжали елку, которую традиционно тридцатого числа приносил с работы отец вместе с подарком, сразу же пряча его от сына, а мама пекла какой-нибудь торт – каждый раз новый, а еще шоколадные кексы, свои фирменные. Родителей не стало, и Нового года тоже не стало. Конечно, в семье дяди его справляли с размахом – стол, гости, подарки, фейерверки и караоке, но Олег не участвовал во всеобщем торжестве. Отгородился от всех, сторонился людей. А сейчас вновь почувствовал праздничную эйфорию. Ожил. А все она, эта взбалмошная девчонка, которая не покидала его мысли.

Олег улыбнулся теплым воспоминаниям. Его настроение не портила даже пробка, в которую он попал. Включил музыку погромче и начал подпевать любимой песне. Пробка двигалась медленно, и в какой-то момент, перед перекрестком, машины встали без движения. В машине справа была семья – молодой мужчина, его супруга и ребенок. Мальчишка прилип к окну и, заметив Олега, стал радостно ему махать. Олег с полуулыбкой помахал в ответ.

До работы Олег доехал спустя минут сорок. Шагая по скрипучему снегу, вдыхая морозный воздух и наблюдая за сверкающими огнями в окнах родного университета, он вдруг подумал, что тоже хотел бы приносить своему сыну елку и подарок. Хотел бы прятать его от сына, чтобы потом вручить подарок первого января. Хотел бы, чтобы рядом была любимая женщина, которая пекла бы торт или кексы, ждала его дома и дарила бы свою ласку. И не важно, будет ли у него сын или дочь. Важно, чтобы рядом была Татьяна.

Столь неожиданная мысль заставила Олега рассмеяться. Это любовь или сумасшествие? Раньше он никогда не задумывался о семье. Это не стояло в списке его приоритетов.

Олег вошел в холл, чувствуя легкость и уверенность в том, что он справится со всеми проблемами, и почти сразу поймал на себе взгляды нескольких студенток. Даже, кажется, услышал что-то вроде: «Это же он», – однако не придал этому значения и направился к себе в кабинет. Не успел он раздеться, как ему позвонили из деканата и попросили зайти. По какой причине декан Инга Аркадьевна хотела его видеть, Олег понятия не имел – решил, что снова возникли какие-то проблемы с документацией по гранту. И направился в деканат с мыслями о том, что нужно все успеть сделать и увидеться с Татьяной. По пути он встретил коллег с кафедры прикладной математики. Они поздоровались с ним, странно переглянувшись, но Олег не обратил на это внимания – слишком спешил.

Инга Аркадьевна – статная дама в возрасте, обладающая и научным авторитетом, и всеми необходимыми для руководителя качествами, – ждала его в своем кабинете. За тем самым столом, на котором во сне сидела Татьяна в его рубашке. И Олег внезапно смутился. Как там Ведьмина всегда говорила? Ей неловко? Так вот, неловко теперь было ему.

– Присаживайтесь, Олег Владимирович, – кивнула ему декан, внимательно оглядев его с ног до головы; Олег сел. – Вы, наверно, уже в курсе этой ситуации, да?

Ее голос звучал странно, а глаза были прищурены. Олег почувствовал себя первокурсником на экзамене строгой Инги Аркадьевны, которую боялись все студенты. Скажи Олегу в восемнадцать лет, что Инга Аркадьевна будет обращаться к нему на «вы» и станет его коллегой, он бы ни за что не поверил.

– Какой ситуации? – спокойно спросил Олег, пытаясь понять, что не так. Какие документы он мог сделать неправильно? Может быть, дело в отчете об учебной работе за первый семестр? Но там не могло быть никаких ошибок.

– Как же так? Вы не в курсе? – склонила голову на бок Инга Аркадьевна.

– Не в курсе. Что случилось?

Инга Аркадьевна сняла с носа очки и вдруг обратилась к нему по имени, что делала крайне редко, в исключительных ситуациях:

– Олег, я не хочу влезать в твою личную жизнь – не имею ни права, ни желания. И ты волен поступать как знаешь. Если у тебя возникли романтические чувства к студентке, я не стану тебя осуждать – понимаю, что это совершенно обыденная ситуация, в нашей сфере это происходит сплошь и рядом. Ты молодой перспективный ученый с прекрасным будущим, она наверняка красива и умна – ты на другую и не посмотришь, но это не должно быть достоянием общественности. Да еще и перерасти в скандал. Это негативно отразится не только на твоем имидже, но и на имидже всего факультета. Недаром мне уже звонили из ректората.

– Я вас не понимаю, – нахмурился Олег. Единственное, что он понимал, так это то, что о нем и Тане узнали. Но его вызвали не поэтому, случилось что-то хуже.

– Сейчас поймешь, – усмехнулась Инга Аркадьевна и достала телефон.

Уже спустя полминуты Олег читал пост в группе «Подслушано», посвященный их с Татьяной отношениям. Его лицо оставалось бесстрастным, однако в душе бушевала гроза. Один идиот написал полную ерунду, другие идиоты ему поверили. И писали отвратительные вещи. Плевать, что про него, – писали про Таню. Что связалась с преподом ради оценок, что только притворяется хорошей, а сама та еще тварь, что с такими, как она, не то что общаться, даже здороваться не стоит – не заслуживает. Хотелось найти каждого комментатора и поговорить с ним с глазу на глаз. Никто из них не имел права так о ней отзываться. Кроме того, их еще и сфотографировали. Вчера, когда они сидели в кафе.

Олег не сразу заметил, что пальцы на левой руке сжались в кулак – так, что побелели костяшки и отчетливо проступили вены. А вот Инга Аркадьевна заметила.

– Теперь понятно? – со вздохом спросила она. – Ты волен встречаться со студенткой, никто не может тебе этого запретить, но, когда в интернете появляется подобное, ни я, ни вышестоящее руководство не можем пройти мимо. Игорь Викторович лично заинтересовался случившимся. Ты же знаешь, что у него к нашему факультету особое отношение. Мой предшественник как-никак.

– Допустим, мы действительно встречаемся. И как вы сами сказали, это моя личная жизнь. Но вы всерьез думаете, что я поставил бы зачет своей девушке просто так? – сухо спросил Олег.

Гнев в его душе стремительно нарастал. Какого, спрашивается, черта? Он всегда старался быть объективным к каждому студенту, даже самому раздражающему, а теперь его обвиняют в полнейшей ерунде. И приплели Татьяну. Больше всего Олег думал о ней, а не о своем имидже. Как она отреагирует? Может быть, уже видела и именно поэтому не брала трубку?

– Я тебя как облупленного знаю. Ты бы и своей матери зачет не поставил просто так. А вот другие… – Инга Аркадьевна вдруг заметила, как потускнел его взгляд, и словно спохватилась. Ее голос стал мягче. – Другие-то тебя не знают. Действительно будут считать, что ты кому-то ставишь зачеты просто так, а кого-то валишь из мести. Я вызвала тебя, чтобы предупредить. Этим безобразием может заинтересоваться комиссия по этике. Ничего, конечно, сделать тебе не смогут, но нервы потреплют, да и коллеги косо смотреть начнут. Поползут слухи, домыслы – ты ведь знаешь, как это бывает. Некоторым только дай повод.

Олег знал. Именно поэтому и не хотел пока афишировать свои отношения с Татьяной. Люди слишком любят совать нос в чужие дела.

– Я-то, конечно, буду на твоей стороне, и не только я, – продолжала Инга Аркадьевна. – Но найдутся те, кто начнет обвинять тебя во всех смертных грехах. Будь осторожен, Олег.

– Понял. Я могу идти? Через пять минут начнется зачет у третьего курса, – сказал он с каменным лицом, как обычно не выказывая эмоций.

– Иди, – махнула рукой декан и окликнула его, когда он открывал дверь: – Девушка на фото красивая. Хорошо смотритесь.

Олег лишь криво улыбнулся и переступил через порог.

Зачет прошел отвратительно, и дело было не в том, что студенты плохо подготовились, – напротив, группа была сильной, а в том, что Олег с трудом справлялся со своим ужасным настроением. Во-первых, он все никак не мог связаться с Татьяной. Во-вторых, ему звонил замдекана, чтобы выяснить ситуацию с дурацким постом, и задавал множество идиотских вопросов. А в-третьих, доставал Стас. Несколько раз Олег отклонял звонки – терпеть не мог, когда его прерывали на занятиях и тем более на зачетах и экзаменах. Однако Чернов не успокаивался. И Олегу пришлось взять трубку.

– До тебя, как до президента, не дозвониться! – воскликнул Стас, услышав голос Олега.

– У меня зачет. Говори кратко и по существу, – велел тот.

– Окей. Я пробил инфу по своим каналам. Инвесторы отказались от сделки из-за твоей бабки, – отрывисто сказал Стас. – Не знаю, что она им напела, но они не собираются с нами сотрудничать. Более того, другие тоже готовы отказаться, глядя на них.

– Понял. Перезвоню после зачета, – ответил Олег спокойно, хотя на душе словно бомба взорвалась, а на языке вертелись лишь ругательства.

Дорогая родственница решила отомстить за унижение на празднике. Она хочет его добить? Показать, кто из них главнее? Или все так же ненавидит его за то, что ее дочь ушла из семьи и родила его?

Нужно было принимать зачет, а Олега не покидали мысли о бизнесе, и он с трудом держал себя в руках. Особенно тяжело пришлось в конце, когда к нему за стол сел студент, который был одним из самых слабых в группе. Однако наглости мальчишке было не занимать. В обоих вопросах билета он плавал – знал лишь малую часть материала, да и то поверхностно. Олег решил задать ему наводящий вопрос, а потом еще один и еще. Мальчишка не вытягивал, а потом вдруг и вовсе выдал:

– Вы меня тоже завалить решили, как ту девчонку?

– Какую девчонку, Гафаров? – спросил Олег.

– Которая пост написала, – выдал тот.

Студенты, находившиеся в аудитории, захихикали. Олег посуровел. Такие выходки он прощать не собирался.

– Осторожнее со словами, Гафаров.

– А что, разве это не так? – не унимался тот.

– А вы думаете, что так?

– Я не думаю, я просто пост видел. И фоточки. – На лице Гафарова появилась мерзкая улыбка.

– Вижу, что вы не думаете. А полезно.

– Вот, вы меня и оскорблять стали! – чуть ли не обрадовался студент. – Это все из-за личного отношения, да?

Олегу хотелось взять Гафарова за шкирку и хорошенько встряхнуть, а затем выкинуть из аудитории, однако вместо этого он резко поднялся со своего места, заставив парня вздрогнуть от неожиданности. И вышел за дверь. Спустя пару минут вместе с ним в аудиторию зашли трое студентов, которые уже сдали зачет. У них были растерянные лица – они явно не понимали, что происходит.