Книга: Я ее любил. Я его любила - Анна Гавальда

Но мы-то понимаем, что все не просто так. Свекр главной героини, он же отец изменяющего мужа, решает рассказать Хлое душещипательную историю о том, как сложно жить женатому мужчине с любовницей. Он, оказывается, тоже изменял своей жене. Была у него любовь всей его жизни, Матильда, которую он встретил уже после 40, но так и не решился уйти от семьи. Встречались урывками в разных городах, мало общались, мечтали друг о друге, но вот он был трусом, не сдюжил уйти, остался несчастным на всю жизнь. Так что Хлое он предлагает подумать - может, пусть его сынок Адриан и урод моральный, но зато он станет счастливым человеком. Он не такой трус как папка.

Я может что-то не понимаю, но такая постановка вопроса просто гранью адекватности. От девушки ушел муж, а ей предлагают порадоваться за его счастье. Может, надо дать ей возможность пережить боль, оказать поддержку, в том числе финансовую, помочь ей найти себя в обломках старого мира, а потом уже бросаться оправдывать сына, да еще и через свои грешки? Папаша, конечно, совсем охреневший, другого слова не могу подобрать.

Автор, безусловно, любитель слезливой мелодрамы. С трудом представляю, чтоб в современном мире кто-то сидел бы и слушал всю эту ахинею от тестя с попыткой манипуляции. При этом я согласна с тем, что разводы порой нужны, а то и категорически показаны некоторым парам. Но достоен уважения тот, кто пытается бороться за любовь и счастье, разговаривает с супругом, обсуждает ситуацию и уходит после этого. А не хитрый приспособленец, который под боком у жены выстраивал себе второй аэродром и тихонечко свалил как только все устроилось. Трахаль обыкновенный, вот как это называется, а не великая любовь. Не смешите.

Слушала книгу в исполнении Ненарокомовой Татьяны и это никак не добавило произведению шарма. Очень очень медленная для меня чтица, мне пришлось очень ускорить воспроизведение (хотя я итак слушаю как минимум на 2х скорости), чтобы хоть как-то сглаживать это. Читает при этом она довольно хорошо, но вот ее "взрослость" голоса совсем мне не заходит.

Брошенная жена слушает исповедь своего свёкра, которого расстроила и взолновала ситуация в семье сына, всколыхнув воспоминания о женщине, которую он любил.  Только её одну и любил. Он, всегда молчаливый и сдержанный человек, "сухарь", вдруг изливает невестке душу.

Постепенно становится понятно, почему он так очерствел душой. Он сожалеет о собственной трусости и стыдится её, он презирает сам себя за ту подлость, которую совершил по отношению к себе, к своей жене и детям, к любимой женщине. Он всех предал. Причинил много горя. Заставил страдать. При этом его можно назвать порядочным, добросердечным, сердобольным человеком.

Он по-отечески любит свою невестку и даёт ей совет: настрадаться как следует и забыть раз и навсегда. Отпустить мужа, и не потому, что это его сын. Он не защищает его и не оправдывает. Но и не осуждает. Он просит её не цепляться за него, чтобы самой потом не страдать – по капле, по чуть-чуть – но всю оставшуюся жизнь. Он не хочет, чтобы она жила во лжи и невольно заставляла лгать своего мужа. Он жалеет её и желает ей добра. И хорошо знает, о чём говорит.

Как сделать правильный выбор, когда на одной чаше весов – любовь, а на другой – жена, дети, ответственность, молчаливое осуждение друзей и знакомых?.... Здесь нет и не может быть готового рецепта. Вернее, у каждого он свой, и не факт, что правильный.

Меня поразил один момент в книге, до мурашек. Возлюбленная героя пишет ему письмо. Это даже не письмо, она просто перечисляет, что бы ей хотелось делать вместе с ним:

...чистить зубы одновременно с тобой, покупать тебе трусы, стричь газон, читать газету из-за твоего плеча, отнимать у тебя арахис, ходить по погребкам на Луаре и в Хантер-Вэлли тоже, идиотничать, трепаться, познакомить тебя с Мартой и Тино, собирать ежевику, готовить еду, съездить еще раз во Вьетнам, поносить сари, будить тебя, когда ты храпишь, сходить в зоопарк, на блошиный рынок, поехать в Париж, в Лондон, в Мелроуз, на Пикадилли, петь тебе песенки, бросить курить, попросить тебя подстричь мне ногти, покупать посуду и всякую ненужную всячину, есть мороженое, смотреть на людей, выиграть у тебя в шахматы, слушать джаз, регги, танцевать мамбу и ча-ча-ча, скучать, капризничать, дуться, смеяться, щекотать тебя, приручить тебя, подыскать дом с видом на луг, где пасутся коровы, нагружать доверху тележки в супермаркетах, побелить потолок, сшить шторы, часами сидеть за столом с интересными людьми, дергать тебе за бородку, подстричь тебе волосы, полоть сорняки, мыть машину, любоваться морем...

И так далее.  Много-много исписанных листков.

Он прочитал. И глаз зацепился за одно слово. Такое важное для неё слово. Но и здесь он струсил. Смалодушничал. И понял, что очень скоро потеряет её.

Я получила то, что хотела. Мне никак не удавалось с тобой расстаться. Я не могу провести жизнь, ожидая тебя, но я... Да нет, ничего. Я должна была услышать эти слова. И увидеть твою трусость. Пощупать ее, понимаешь? Нет, не двигайся... Не вставай, говорю тебе! Не шевелись! Я сейчас уйду. Я так устала... Если бы ты знал, как я устала, Пьер... Я... я больше не могу...

И не надо искать в этой книге того, чего в ней нет – лихо закрученного сюжета, глубокого погружения в сложный внутренний мир персонажей и прочее. Это самая обычная история. Это просто разговор двух людей. Это пища для размышлений. Недосказанность, незавершённость, полутона, камерность. Элегантно, ненавязчиво.

Я задумалась, а если бы у него была такая возможность – повернуть время вспять, как бы он поступил? Почему-то мне кажется, что точно так же. Задним умом мы все крепки.

Ну так вот - оставь надежду всяк, кто так планирует сделать, в этом случае Вас ждет разочарование. Хорошо, что по объему книга не такая большая и язык простецкий, можно быстро прочитать, поставить галочку и двигаться дальше.

Абсолютно пресная история, на мой взгляд, с попытками в стиле Франсуазы Саган передать красивую и трагичную "любовь всей жизни, с которой не суждено быть", но чего-то не хватило. Я, конечно, не автор, но если бы я писала эту книгу, то убрала бы это непонятное вступление про развод и оформила книгу как мемуары именно от лица Пьера, возможно, только в конце присовокупив в продолжение историю его сына и его решительного шага строить свое счастье, на которое не решился сам Пьер.