Текст книги "Ледяная душа"

5. Верный друг

Чтобы добраться до Зенита, Николасу пришлось проехать через весь город и миновать мост на остров Вейгель, где расположилась организация. Раньше на него пропускали только сотрудников и их родных, и лишь спустя несколько десятков лет открыли для остальных. Построили набережную с красивыми фонарями в форме бутонов, которые ночью переливались разными цветами. Открыли несколько кафе и запустили прокат лодок. Остров быстро обрёл популярность среди обычных людей, не имеющих ничего общего с Зенитом.

Николас оставил машину на парковке перед организацией и вошёл в большие стеклянные двери. Приложил руку к турникету и сканер, считав отпечатки, разблокировал барабан. Николас оказался посреди полупустого холла. Чуть дальше по коридору от звонков разрывался информационный отдел, где не смолкал шум от разговоров. Именно туда обращались люди, на которых напала нечисть или если они где-то увидели чудище. Все заявки обрабатывались и на место незамедлительно посылали магов.

Помимо сотрудников из информационного, холл пересекали редкие агенты в форменных костюмах. Никто не суетился, все вели себя, как обычно. Значило ли это, что о произошедшем ещё никто не узнал?

Николас поднялся по небольшим ступенькам к лифту и, нервно притопывая ногой, дождался, пока двери открылись. Внезапный звук колокольчика заставил его вздрогнуть. Из кабинки вышло несколько людей, с которыми Николас поздоровался лёгким кивком и поскорее забрался внутрь.

Кабинет главы находился на самом верху здания и занимал целый этаж. Николас ещё никогда не приходил сюда, не было такой нужды. Прямо на выходе из лифта Николас встретился взглядом с девушкой-секретарём. Она с интересом и недоумением поглядывала на него из-за высокий кипы бумаг. Николас заметил, что весь стол был покрыт целым слоем документов и папок. Девушка резко встала, чуть не рассыпав башню из бумаг и подлетела к нему, одёргивая юбку.

– Господин де Моро попросил никого не пускать! – Она загородила собой проход.

На вид молодая, наверное, ещё студентка. Наверное, сейчас проходит практику секретарём. В своё время и он разбирался с бумагами, хотя иногда умело скидывал обязанности на Хьюго.

Николас не остановился, обогнул её и молча прошёл дальше, но она снова громко сказала:

– Вам туда нельзя!

– Будь дело не таким срочным, я бы послушался, но мой друг в большой беде и мне срочно нужно к главе, – объяснил Николас.

– У меня приказ, я не могу вас пропустить! – Девушка ухватила его за запястье.

– Пусть пройдёт, – вмешался Габриэль, на мгновение выглянув из кабинета и скрывшись вновь.

Девушка покорно отступила и Николас спешно вошёл внутрь. За дверьми из матового стекла показался просторный кабинет, отделанный в светлых тонах. Стены увешаны всевозможными наградами, грамотами и фотографиями, а между них, вписываясь в интерьер, висели картины с историческими сюжетами. На одной из них Николас разглядел магов, побеждающих ферокосов и тяжело сглотнул. Посреди кабинета на белом ковре, вокруг столика стояло два кожаных дивана.

Габриэль сидел в кресле у дальней стены и не обращал внимания на Николаса, выписывая что-то в документах. Словно ничего не случилось. Всё просто сон.

Николас застыл на пороге, не решаясь начать разговор. Будто он потерял всю решимость и уверенность, как только увидел главу.

– Закрой дверь и проходи, – бросил Габриэль, не отрываясь от бумаг.

Николас так и сделал, а затем подошёл к столу главы.

– Господин де Моро, я…

– Я знаю, зачем ты здесь, – перебил Габриэль. – Конечно, знаю.

Глава отложил серебряную ручку и тяжело вздохнул, откинувшись в кресле.

– Пришёл просить за Хьюго? – продолжил Габриэль. – Но ты обратился не к тому, здесь я бессилен. Решение принимает суд, приговор огласят через… – он посмотрел на наручные часы. – Сорок минут.

– Вы ведь можете отложить исполнение приговора! – Николас впервые возразил главе и поэтому смутился, добавив уже чуть тише: – на некоторое время.

Габриэль остался невозмутим. Он встал с места, сцепил руки за спиной и медленно подошёл к огромному, во весь рост окну. С последнего этажа открывался лучший вид на набережную, всю в огнях. Над ней висела непривычно огромная луна, окрасившая кровью морскую гладь.

– Есть ли в этом смысл? – спокойно спросил Габриэль, не поворачиваясь. – В любом случае, остановить мутацию нельзя.

– Но можно попытаться. – Николас стукнул о крышку стола флакончиком.

Габриэль повернулся вполоборота и изучающим взглядом прошёлся по предмету, вздёрнув бровь то ли от удивления, то ли от интереса.

– Что это?

– Лекарство, господин де Моро.

– Результат экспериментов?

– Нет, её дала… – Николас на секунду замолчал, задумавшись, нужно ли рассказать про дочь ферокса. – Не столь важно, откуда она у меня, важны лишь её свойства.

– И какие же? Какой состав?

– Если честно, я не знаю… Но точно уверен, что ле5карство каким-то образом замедляет или усыпляет вирус, не давая ему дальше поражать ДНК.

– Почему ты так уверен в этом? Проводил исследования?

– Нет. Просто ни одного ингредиента вещества нет в нашей базе. Вы же знаете, какими обширными познаниями в области медицины обладает Зенит, но про этот препарат им ничего неизвестно.

– И что?

– Разве это не странно?

– У Зенита действительно обширные познания. – Габриэль присел на край стола. – Но мы не можем знать всё на свете.

– Я не отрицаю, но в попытках создать нечто подобное маги ставили бесчисленное количество опытов и использовали известные составляющие. Так может пора прибегнуть к неизвестным? – Николас говорил твёрдо. – Магический фон лекарства зашкаливает, похоже, что его создали демоны, а это многообещающе.

Габриэль, выслушав, ещё с полминуты молчал, не сводя взгляда с флакончика, а после глубоко вздохнул и нарушил тишину.

– Николас, я знаю, что ты талантливый маг, но порой задумываюсь о твоей безответственности. Ты заявился ко мне с каким-то лекарством и на пальцах пытаешься доказать, что оно сделает невозможное – остановит мутацию, при этом не имея малейшего понятия, из чего она состоит и сработает ли вообще. Полагаю, разговор окончен?

– Я прошу вас поверить! – настоял Николас. – Поверить в шанс. Пока он есть, я буду бороться и, если понадобиться, пойду против вашей воли. Если я после этого посчитаюсь предателем – это плата за спасение друга. Я готов.

Николас впервые за всю жизнь говорил так убедительно. Возможно, именно эти слова повлияли на Габриэля и позволили ему понять, что мальчик, буквально выросший на его глазах, стал верным товарищем. А это качество глава ценил больше всех остальных. На вере сто лет назад построили Зенит.

– Хьюго уже отбросил людскую сущность, – усмехнулся Габриэль. – Рискнёшь влить лекарство в пасть зверю?

– Я вколю ему. Так будет надёжнее, вещество сразу попадёт в кровь.

– А храбрости тебе не занимать. – Габриэль взял флакончик и повертел в руках, разглядывая. – За десять минут справишься?

– Да, должен.

– Так должен или справишься?

– Справлюсь!

Габриэль вернул флакон Николасу и вытащил из-за пояса рацию. Нажал на ней кнопку и поднёс к губам.

– Вирен, отмена операции. Возвращайте Хьюго в изолятор.

Сначала из рации послышались помехи, а затем мужской голос ответил:

– Будет исполнено, господин де Моро.

Габриэль довольно кивнул и прицепил рацию к поясу.

– А… – Николас опешил. – Что? Почему?

– Если бы ты не вмешался, мы бы отправили Хьюго на необитаемый остров. Правда, там бы он обратился, но мы бы всё равно продолжали искать способ вылечить его. Думаешь, ты один переживаешь за Хьюго? – Габриэль мягко улыбнулся и похлопал Николаса по плечу. – Раз шанс есть, я доверюсь тебе. Провал недопустим.

6. Цена победы

Перед зоной карантина Николас вооружился шприцем с необычайно толстой и длинной иглой, чтобы при случае она не сломалась. Изоляторы находились на одном из самых нижней этажей под землёй, из-за чего на этаже разило холодом, и пальцы рук быстро начали замерзать. Длинный белый коридор с противно яркими лампами, казалось, раскинулся на пару километров или вовсе не имел конца. По обе стороны в ряд шли большие железные двери, и Николас подумал, что они похожи на сейфы: вместо ручки такой же большой барабан со штангами, только в самом центре тонированный иллюминатор с антимагическими камнями.

Николас, держась позади главы, то и дело всматривался в небольшие окна, пытаясь разглядеть, что скрывается за ними.

– Боишься? – поинтересовался Габриэль.

– Предвкушаю, – бросил Николас и, наконец, сравнялся с главой. – Скажите, господин де Моро, здесь кого-то держат?

– Зону карантина создал совет Первых магов Зенита, они запирали здесь заражённых в Кровавую луну агентов, чтобы проводить опыты. Пытались создать лекарство, но ничего у них не вышло. Совета давно уже нет, а я никогда не поддерживал их цели. Думал, что вакцину не создать. Ошибался, признаю. Сейчас в этой зоне никого нет, кроме Хьюго, разумеется.

Впереди у одного из изоляторов толпились агенты, не так давно Николас видел их в особняке. Рядом с ними стоял герцог Вирен и увидев Габриэля, мужчина сразу же сделал шаг навстречу.

– Слишком опасно посылать мальчишку, – возразил герцог, – в плохом случае, мы лишимся хорошего агента.

– А в лучшем, спасём сразу двоих, – усмехнулся Габриэль. – И других заражённых.

– Мы можем выстрелить в него панацеей, так будет безопаснее, – настаивал Вирен.

– Нет, – вмешался Николас, – у меня только один флакон, если промахнётесь, шансы спасти его уменьшатся в геометрической прогрессии.

– Промахнуться будет сложно, граф без сознания, – бросил Вирен.

– Тем лучше, не будем терять времени, – Габриэль кивнул одному из агентов одетого в особую красную форму отряда, и тот, подойдя к двери, не спеша начал крутить барабан. – Вайзтем.

Последние слова Габриэля служили напутствием. Николас всегда был чрезмерно предан вере, для него она была всем.

Агент открыл камеру ровно настолько, чтобы Николас смог протиснуться внутрь, и тут же закрыл её за ним. Внутри оказалось лучше, чем Николас ожидал. Комната представляла собой небольшой куб, полностью обшитый мягким материалом: все шаги от этого пружинили. Он рассчитывал увидеть залитый кровью пол или останки тех, кого здесь держали раньше, но всё оказалось чистым. Там не было практически ничего. Лишь один высокий стол, на котором лежал Хьюго, связанный крепкими ремнями. Его тело не было обсыпано шерстью, изо рта не выпирали страшные клыки, только вся одежда потрёпанная: костюмные брюки смяты, белая рубаха вымазана землёй, оба рукава небрежно оборваны, жилистые руки оголены, а пиджака на нём и вовсе не было.

– Хьюго! – Николас подбежал к другу, приложил два пальца к его шее – точно на артерию – и вздохнул.

Пульс прощупывался. Дело оставалось за малым. Задачу изрядно облегчали толстые стальные ремни, которыми надёжно скованы туловище, руки и ноги Хьюго.

Николас обошёл операционный стол и остановился на миг, увидев нарывающий укус, что успел за прошедшее время почернеть и покрыться коркой запёкшейся крови. Вены возле раны набухли, стали чёрные, словно смола. Они проступили на коже настолько чётко, что можно было проследить, как они тянутся от самых кончиков пальцев, поднимаются темными жгутами вверх по плечу и обхватывают шею.

Николас приставил иглу к коже на локтевом сгибе, чуть выше места укуса, затем медленно ввёл её, почти сразу почувствовав, как кончик проткнул вену, а затем шприц остановился. Николас нажал на поршень, и как только первые капли лекарства попали в кровь, Хьюго неожиданно открыл глаза. Светящиеся. Ядовито-янтарные. Волчьи. Он плавно повернул голову набок и направил взор на остолбеневшего Николаса. Тот больше не давил на поршень. Он замешкался.

Зверь зарычал. Оглушительно грозно. Звук прошёлся по ушам Николаса, заставил его попятиться назад, бросив шприц воткнутым в руку. Дикий рёв наполнял комнату, отскакивал от стен и приумножался, а тело Хьюго вспыхнуло огнём. Ослепительный оранжевый свет залил пространство. Его мышцы напряглись и от мощи железные ремни не выдержали, лопнули и разлетелись в стороны. Только освободившись от пут, зверь затих, а струившийся из него свет исчез. Он неторопливо поднялся, опустил ноги на мягкий пол и встал. Метнулся волчьим взглядом по комнате, остановил его на Николасе, и сузил вертикальные зрачки в тоненькие щёлочки.

– Хью… Хьюго, – запинаясь, произнёс Николас. – Ты не такой.

Зверь чуть пригнулся и кинулся с места прямо на него, достав в один прыжок и сбив с ног. Чудище ещё не отрастило когти, поэтому в шею Николаса вонзились человеческие ногти, но царапали они не менее больно. В тот момент, когда он заглянул в глаза монстру, Николас увидел, что зрачки у него совсем не тёмные, а белые. Он крепко сжал чудище за плечи и, что есть сил, откинул его с помощью самого слабого защитного заклинания. Зверь отлетел, но удержался на ногах и приготовился к следующей атаке, однако Николасу хватило времени, чтобы подняться и наколдовать защиту. Он сложил руки, произнёс заклинание, и комнату перечертила прозрачная стена, отгородившая его от чудища. Тот заметался, потеряв Николаса из виду, с его стороны стена покрылась зеркалом и сбила зверя с толку, пусть и ненадолго.

За дверью наготове стоял отряд Вендетта, в ожидании приказа штурмовать камеру, а их командиры внимательно следили за происходящим с помощью скрытой в углу изолятора камеры. Изображение передавалось на планшет в руках Габриэля, а рядом стоящий Вирен, только увидев, что Николаса загнали в угол, занервничал.

– Надо вытаскивать мальчишку, – с живостью воскликнул он и уже собирался отдать приказ.

– Дайте ему время, – уверенно сказал Габриэль. – Ещё пять минут.

– Через пять минут входим, – кинул Вирен отряду.

Николас стоял за защитой, потирал расцарапанную в кровь шею ладонью и отчаянно пытался поймать голове стоящую идею. По ту сторону ходил волк в человеческом обличье и пытался вынюхать его. И едва поймав след, он мигом мог бы проломить защиту. Николасу пришлось думать быстрее. Вот зверь унюхал его, с горящими глазами направился к стене, но врезался в неё и начал бить зеркало кулаками. Тогда Николас заметил торчащий из его руки шприц. Игла была настолько крупной, что даже после магического толчка осталась в вене. Правда, если бы чудище продолжило колотить стену, она бы выпала. В тот момент Николас придумал план, который на первый взгляд мог показаться отчаянным и рискованным. Будь они с Хьюго на задании, он бы никогда не согласился на такой опасный шаг, а придумал бы что-нибудь другое. Но такой роскоши, как время, у Николаса не было, и ему пришлось действовать не раздумывая.

Он чуть отошёл, снова сложил руки, произнёс заклинание, и вокруг зверя появились ещё три защиты. Зеркала съехались и чудище оказалось зажато меж четырёх стен. Николас быстрым шагом обогнул его и резким прыжком кинулся монстру на спину. Защита исчезла, и маг повалился на пол вместе со зверем. До ушей вновь донёсся рёв, свирепый и злой. На этот раз Николас не поддался страху. Он сел на пояснице Хьюго, крепко прижал его руки ногами и вытащил из предплечья шприц.

Загнанный в ловушку зверь зарычал сильнее, вновь вспыхнул огнём и Николас ощутил жар, но терпел, стиснув зубы. Он занёс руку и вонзил иглу в шею чудища, выдавив лекарство полностью в заражённый организм.

Рёв стал сильнее и превратился в истошный вой, который отражался от стен и бил в перепонки. Пламя стало ярче, опалило Николасу ладони и прежде, чем он успел отскочить, его отбросило магической волной в стену.

После этого в камеру ворвался отряд, первых агентов сразу откинуло назад. Ещё мгновение длился вой, а затем исчез вместе с огнём.

Тогда Вендетта снова пробралась внутрь, окружив тело Хьюго и прицелившись в него из кёльтов. Вошедший следом Габриэль махнул рукой, и агенты отставили оружие. Вирен присел рядом с Хьюго, попытался прощупать пульс, но обжёгся о горячую кожу и одёрнул руку. Тогда он кивнул Вендетте и несколько агентов в перчатках перевернули Хьюго на спину. Вирен прошёлся по нему взглядом. Вены обрели синеватый оттенок. Он осторожно оттянул верхнее веко, зрачки сразу же сузились от света, но уже пришли в нормальную форму и цвет.

– Получилось! – ликующе отозвался Николас, встав на ноги. – Я справился.

Пусть его ладони жгло огнём, он искренне улыбался. Габриэль уже хотел сделать шаг навстречу, но тот прямо на его глазах, пошатнувшись, рухнул без сознания.

Хьюго пришёл в себя в полдень того же дня, когда солнце сияло в зените. Он лениво разлепил глаза и их тут же ослепило, он поморщился, закрылся предплечьем. В помещении было достаточно светло, чтобы он ничего не мог разглядеть, и когда кто-то закрыл окно шторкой, Хьюго вздохнул, потёр ладонью лицо и осмотрелся.

Он понял, что находится в больничной палате, но не мог вспомнить почему, а как только напрягал память, голова начинала болеть. Хьюго зашипел.

– С возвращением, – прозвучал нежный голос миссис Джонсон.

Теперь он заметил сидящую у кровати няню с мягкой улыбкой на губах. Хьюго постарался выдавить из себя улыбку в ответ, но все мышцы в теле отдавали лёгким покалыванием, как только он что-то делал.

– Тебе сейчас отдыхать надо, потренируешься улыбаться, как только станет легче, – миссис Джонсон усмехнулась. – Тебе теперь придётся делать это чаще, везунчик.

– Почему я в больнице? – спросил Хьюго и попытался подняться на локтях, но из-за боли отбросил попытки. – Мы были с Нико в пустыне, затем монстр, потом приём в отеле, а дальше, – он снова прошипел. – Всё как в тумане. Я гулял с Несси и там… там был ферокс! Он укусил меня, няня, я заражён!

Вспомнив события прошлой ночи, Хьюго тяжело задышал, занервничал, снова постарался встать, через боль он сел и уставился на миссис Джонсон испуганным взглядом.

– Тшш, уже нет, благодаря ему, – она погладила его по руке и кивком указала в сторону.

Повернув голову, Хьюго увидел лежащего на соседней кровати Николаса, с полностью перебинтованными руками и шеей.

– Это, – голос Хьюго дрожал, – сотворил я?

– Нет, – спокойно ответила няня, – не ты, а зверь, которого Нико, самой не верится, победил.

– Он его победил?!

– Победил, ещё как, и почти целёхонький вышел. Просыпался уже с час назад, о тебе спрашивал, волновался. Раны его уже зажили, целитель ведь, да и другие маги над ним хорошо поработали.

– Миссис Джонсон.

– Что?

– Я теперь такая же, как они, ненасытная тварь?

– Ерунду несёшь, даже думать так не смей, тварь твою изгнали.

– Я как-то странно себя чувствую, – Хьюго потёр ноющие виски. – Вы можете закрыть форточку, птицы чирикают прямо в мозг.

Она удивлённо вскинула брови. Хьюго посмотрел на неё и понял, что окно закрыто. Он натянуто улыбнулся.

– Изгнали, говорите.

– Ну, может, не изгнали, но точно усыпили.

– Как такое вообще возможно?

– Ты девочку тогда спас от ферокса, – няня замешкалась.

– Да, была такая, помню.

– Она дала некое лекарство, которое принимал её отец, чтобы сдерживать вирус. Нико ей сразу поверил, примчался в Зенит и добился у Габриэля разрешения вколоть тебе, ну, а про остальное ты догадываешься.

– Примерно. Так тот волк её отец. – Хьюго вздохнул, пытаясь осмыслить рассказ. – Вымершие фероксы, лекарство… чертовщина какая-то. Где сейчас господин де Моро?

– Не знаю, он не заходил к тебе.

– Решает, стало быть, что теперь делать со мной, – Хьюго издал смешок. – С таким уродцем.

– С тобой уже всё решили и сделали. Это же какое чудо!

– Чудо? На долго ли лекарства хватит? – Хьюго снова усмехнулся.

– Как только всё утихнет, решится остальное, а сейчас отдыхай, пока есть возможность, – няня по-доброму улыбнулась, встала со стула, не удержалась себя и чмокнула Хьюго в лоб, а затем вышла из палаты.

Он остался наедине со страхами и спящим другом. Хьюго хотел, чтобы тот скорее проснулся и даже думал запустить в него одним из яблок, похоже, принесённых миссис Джонсон. Но не решился, позволил Николасу отдыхать, он ведь и так хорошо потрудился.

Хьюго признался себе, что впервые удивился этому парню, тому, что он смог его победить. Полуобращённый Хьюго был опасен даже для сильного мага, а Николас справился без подготовки. Хотя в их маленьком тандеме головным центром и силой всегда выступал Хьюго.

– Недооценил я тебя, извини, – вяло бросил он в сторону Николаса.

Хьюго скинул с себя одеяло, мельком глянул на ноющий укус и откинулся на подушку в ожидании завтрашнего дня, который принесёт в его жизнь новый переполох.

7. Цветок розы

Ночь оказалось пережить не так просто. Хьюго постоянно ворочался в больничной кровати, сминая под собой одеяло и простыню. У него поднялся жар, а сознание держал в оковах один и тот же сон: будто бы он, окутанный тьмой, слышал выстрелы. Настолько отчётливо, что это вовсе не казалось сном. Гулкие выстрелы отдавались пульсацией в висках, из-за них Хьюго проснулся, неожиданно для себя вскрикнув.

Он открыл глаза, осмотрелся по сторонам. В палату через открытое окно пробирались утренние солнечные лучи, придавая реальности такую яркость, что кошмар, мучивший его уже несколько ночей, быстро растворился в памяти.

Хьюго свесил ноги с постели, закатал свободный рукав тряпичного халата и прошёлся подушечками пальцев по следу от волчьих клыков. Рана успела затянуться, воспаление спало, но шрам, будто въевшийся в кожу, остался. Уже навсегда. Теперь отметка постоянно напоминала ему о кровавой ночи.

За прошедшие три дня с полнолуния совершенно ничего не изменилось. Габриэль так и не пришёл к нему, шум в его жизни не поднялся, в палату не ломились журналисты и учёные со всего континента в попытках увидеть «мага-монстра», а на соседней кровати всё так же лежал Николас. Даже окружающая обстановка не изменилась. Разве что теперь половину комнаты занимают букеты с самыми разными цветами, присланные Николасу коллегами. От них весь воздух пропитался противно-приторным ароматом.

Днём по-прежнему стояла тишина, словно никто за пределами больницы Зенита не знал о случившемся. Всё шло подозрительно спокойно.

– Я тебе давно хотел сказать, – внезапно проговорил Николас.

Хьюго молчал. Он слышал, но не отрывался от чтения.

– Извини меня за то, что затащил на приём и бросил. – Николас выглядел расстроено.

– Тебе не за что извиняться. – Хьюго на миг поднял на него усталый взгляд, лёгкой улыбкой дав понять, что он не сердится, а потом снова продолжил читать. – Это позволило мне ускользнуть, так что я даже рад.

– Если бы я тебя не оставил, ты бы не улизнул и не встретился с ферокосом.

– Тогда умер бы невинный ребёнок, и ещё того и гляди, зверь забрёл бы в особняк. Прямо как в той детской сказке: и старую колдунью съел, и Красноглазкой закусил.

– Но, я всё равно поступил…

– Мой отец верил в судьбу, – прервал его Хьюго, – он думал, что какая-то древняя богиня уже давно расписала наши жизни. Самому не верится, но я впервые с ним согласен, – он тяжело вздохнул. – Судьба спасла ту девочку, цена не так уж и велика. Во всяком случае, я тоже остался жив. И это благодаря тебе. Отпускаю все твои грехи, сын мой, ибо помыслы твои благие и не полны корысти. Вайзтем.

Услышав в ответ смешок, Хьюго и сам улыбнулся. Но он соврал ему. Цена победы оказалось немалой. Ради этого ребёнка, Хьюго пожертвовал спокойным будущем. Теперь внутри него, в клетке теплится волчонок, и с каждым днём он растёт, а когда станет взрослым – разорвёт прутья и уничтожит всё хорошее, такое дорогое, такое человечное.

– Тьфу на тебя, святой отец, – Николас отсмеялся. – Знаешь, что? – Он откинулся на подушку и заложил ногу на ногу.

– Что?

– Вот выйдем отсюда, и я на тренировки начну ходить.

– Неужели, – беспристрастно бросил Хьюго.

– А вот, правда! – Николас оживился, подскочил с кровати и перебрался на соседнюю, нарушая покой Хьюго и заставляя его отложить книгу. – Я ведь думал, что тебя не дотащу. Ронял даже пару раз. Я в тот момент осознал, что хочу стать сильнее.

– Чтобы с монстрами сражаться или перед девушками красоваться?

– Это ведь и совместить можно. Но если по правде, не для сражений, не для девиц, а для себя. На заданиях ты всегда защищаешь меня, настала моя очередь.

– Одобряю, – Хьюго кивнул. – Да только мы больше не будем напарниками.

– Что ты имеешь в виду?

– Чудище не может сражаться с чудищами. На службу я уже не вернусь. А если вернусь – против меня восстанет вся организация.

– Ты не прав!

– Николас, люди боятся того, чего не знают. У них нет оснований верить, что однажды я не обращусь за их спинами и не перегрызу всем глотки.

– Нет, ты ошибаешься, – Николас слез с койки, взял самый большой букет, составленный из роз от красных до синих оттенков, и подал его Хьюго. – Прочти.

Тот не ответил. Он нащупал небольшую открытку в бутонах.

– Там написаны пожелания скорейшего выздоровления, и возвращения в строй, адресованные тебе и мне от Ванессы с Фрезой. Вот ещё один.

Николас поднял следующий букет, немного поменьше.

– Его принесли прошлым вечером, для тебя. Я читать не стал, хотел отдать сегодня.

Хьюго снова смолчал. Он вытянул из цветов открытку, не спеша прочитал. Строки написаны аккуратным витиеватым почерком, который он видел впервые.

Граф не имеет права сомневаться в себе.

Только ты знаешь, кто ты есть на самом деле

Кто ты, Хьюго? Зверь или человек?

Ответив на этот вопрос, ты всё поймёшь.

Скорейшего выздоровления, твой БХ.

– И Габриэль прислал. Да даже Палладий не остался в стороне! – Николас сел напротив, заглянул в его глаза. – Ты думаешь, что никто не беспокоится за тебя? Прислали из чувства солидарности? А как же миссис Джонсон? И, в конце концов, почему ты сбросил со счетов меня? – Он нахмурил брови. – Больше не будем напарниками, говоришь? Знаешь, что, Хьюго, у меня много знакомых и друзей, но всего один лучший друг, из-за которого я отважился рискнуть жизнью и возражал самому Габриэлю!

– Поверить не могу, Николас возразил главе. – Хьюго блаженно улыбнулся. – Когда ты успел так сильно вырасти?

– Когда на моих руках умирал друг, а я не мог ничего сделать из-за слабости. И не переводи тему.

Хьюго видел Николаса таким серьёзным лишь один раз. Очень давно. В тот день, когда умерла его мать. Тогда он тоже говорил про свою слабость, только голос его дрожал от слёз. Хьюго пришлось признать, что Николас изменился.

– Услуги няни тебе больше не нужны. – Хьюго отвёл взгляд, взялся за книгу в ярком переплёте. – Я благословляю тебя, дитя.

– Хватит шутить! – Николас рывком отобрал несчастную книжку, швырнул её на кровать. – Тебя ждут твои родные. Ты обязательно поправишься, и мы вместе войдём в здание Зенита, как и восемь лет назад.

– Сдаюсь, – Хьюго поднял руки над головой. – Думаю, Габриэль уже ввёл всех в курс дела, и теперь они решают, как быть дальше, с лекарством-то.

Дверь палаты раскрылась. В неё лёгкой, практически невесомой походкой вошла молодая девушка. Запах цветов, переполнявший всю комнату, дополнился слабым мускатным ароматом её духов. Она подтянула накинутый на плечи белый халат и заглянула в небольшой планшет.

– Граф де Бордо, – голос был приятный. – Спешу вас обрадовать, – она выдержала небольшую паузу, с удивлением посмотрела на Николаса. – А вы что здесь делаете? Вас выписали ещё два дня назад. Я самолично это сделала.

– Понимаете, доктор, – он почесал затылок, – у меня астма. На выходе случился приступ, так меня сразу подхватили и снова в палату унесли.

– Вот как, – она глубоко вздохнула – Тем не менее, граф де Бордо.

– Есть какие-то новости?

– Да, я бы отметила их как очень хорошие. Рана на вашей руке затянулась, кость не повреждена. Также пришёл анализ крови. Инфицированных клеток в организме очень мало, они застыли на пяти процентах и заражение больше не распространяется. Вещество, что вам ввели, усыпило вирус, но…

– Но?

– Но, к сожалению, оно не способно его уничтожить. Можно сказать, лекарство лишь препятствует размножению.

– Значит, если я не буду принимать его дальше, то рано или поздно обращусь?

– Мне очень жаль.

Хьюго всё понимал. Точнее, понял еще тогда, когда пришёл в себя. Лекарство – не то чудотворное вещество, о котором мечтают маги. Оно лишь отсрочивает конец, который рано или поздно настанет.

– Хью, я обязательно расшифрую его состав, – с живостью воскликнул Николас. – Добуду ещё. Я клянусь.

Хьюго молча махнул рукой, нашёл в себе силы на ещё одну улыбку. Лишённую искренности. А затем, со вздохом, обратился к девушке.

– Когда меня выпишут?

– Уже скоро, – перебил их разговор грубоватый мужской голос.

В помещение медленно вошёл Габриэль и остановился напротив магов.

– Прошу, не вставайте, – кивнул он. – Оставьте нас ненадолго. – Он посмотрел на девушку и та, поклонившись, вышла.

– Господин де Моро, – обратился к нему Хьюго, стараясь говорить спокойно. – В свете последних событий, я хочу написать заявление на увольнение.

– В этом нет необходимости. – Габриэль держал спину ровно, сцепив руки за спиной.

– Правильно, Хьюго, послушай господина де Моро.

– Но я не могу ручаться за себя. Никто не знает, когда я обращусь. Лекарство не бесконечно. Меня будут бояться. Вы сами учили нас, что командная работа, основанная на преданности и вере друг другу – закон успешной работы. Как я смогу находиться в коллективе, если мне никто не будет доверять?

– Я понимаю твои переживания, но тебе не о чём беспокоиться. Никто из агентов не знает о случившемся.

– Что? – в один голос спросили напарники

– Мы очень долго совещались и пришли к общему выводу. Никто, кроме доверенных лиц, не должен знать о случившемся. Это предотвратит сопутствующий хаос среди народа. Все, кто знает о произошедшем подписали особое соглашение о неразглашении, в том числе миссис Джонсон и врачи этой больницы. Вы тоже должны его подписать. – Габриэль вытащил из портмоне два документа. – Такой расклад нам только на руку. Тем временем Николас сможет тайно работать над лекарством. Нужно идентифицировать вещество.

– Тайно работать? – уточнил Николас. – Я?

– Именно. Ты ведь так упорно ручался за его эффект? Вот и доведёшь дело до конца в составе небольшой группы учёных. Я уже выделил для этого отдельную лабораторию. Как вернёшься на службу, сразу приступишь.

– Есть! – оживился Николас.

– А теперь собери вещи и вернись домой. Хьюго, ты ещё ночь пробудешь под наблюдением, а утром сможешь вернуться в поместье. Уверен, миссис Джонсон ждёт твоего возвращения.

– Да, господин де Моро – тихо отозвался маг.

– Отдыхайте, – Габриэль кивком попрощался, вышел за дверь.

Николас пробежал взглядом по пунктам документа. Достал из ящика ручку.

– Здесь подписывать?

– Это не простое соглашение, Нико, на нём заклятие. Бумага из магического дерева. Если ты поставишь на ней подпись и нарушишь договор, то умрёшь.

– Перспектива так себе, но разве я трепло какое? – Николас негромко хмыкнул и оставил на пергаменте размашистую роспись. – Стало быть, сейчас я продал душу, – он засмеялся.