Текст книги "Хозяин шелковой куклы"

Глава 11
Планы меняются

В отель Настя вернулась под утро. Об этом Дайнека узнала на завтраке, Сергей сказал, что слышал, как в шесть часов хлопнула дверь ее номера. Он также добавил:

– И, кстати, ночью в нашем отеле произошло ограбление.

– Кого ограбили? – заинтересовалась Дайнека.

– Кажется, какую-то старуху.

– Боже мой! – Она отодвинула чашку и резко встала из-за стола.

– Ты куда? – только и успел сказать ей Сергей.

Когда он подошел к стойке ресепшена, Дайнека уже говорила с портье:

– Ее увезли в госпиталь?

Портье отвечал сдержанно и намеренно тихо. По-видимому, он получил соответствующие указания от полиции и руководства отеля.

– Ничего страшного не случилось. Принцесса в своем номере.

– В чем дело? – вмешался Вешкин.

Дайнека отвела его в сторону:

– Ограбили принцессу Франческу.

– Я так и знал! Нельзя хранить ценности в гостиничном номере. Но как она оказалась в нашем отеле?

– Ты, конечно, удивишься, но этой ночью я уступила ей собственный номер…

– Зачем? – обескураженно поинтересовался Сергей.

Дайнека рассказала о позднем визите портье и, как следствие, – ее собственном переезде.

– Выходит, Франческу ограбили как бы в твоем номере? – Сергей начинал нервничать.

– Не как бы, а в моем, – уточнила Дайнека. – Номер, между прочим, до сих пор записан за мной.

– Тебя это не напрягает?

– Но мы-то знаем, зачем приходили грабители, – беспечно проговорила она.

– О чем еще поведал портье?

– У принцессы похитили все ее драгоценности.

– А что там про госпиталь?

– Ее ударили. Пришлось накладывать швы.

– Беспредельщики. – Сергей покачал головой. – Бить старуху… Что-то мне это не нравится.

– Мне тоже. – Дайнека притихла.

Сергей сосредоточенно огляделся:

– Срочно собирай вещи, мы уезжаем!

– Ну хватит! – Она вдруг воспротивилась. – Я вовсе не собираюсь потакать твоей паранойе.

– Еще как собираешься! И кстати… – Сергей поднял указательный палец, как будто собрался ей пригрозить. – Я пообещал твоему отцу, что с тобой ничего не случится.

– Ну так не случилось же…

– Пока не случилось. Говорю: иди к себе и собирайся в дорогу.

– Не раньше, чем навещу больную старуху.

– С чего это вдруг? – Вешкин иронически усмехнулся.

– Еще вчера мы с ней говорили, а сегодня она, избитая, лежит одна в гостиничном номере. Твое отзывчивое сердце ничего тебе не подсказывает?

Он кивнул:

– Подсказывает.

– Вот видишь…

– Оно подсказывает мне поскорее отсюда смываться, – уверенно продолжил Сергей.

– У меня есть чувство вины – не нужно было уступать этот номер.

– Как будто в другом номере ее бы не ограбили.

– И все-таки я пойду к ней.

– Но потом мы уедем. – Сергей Вешкин настойчиво склонял Дайнеку к отъезду.

– Этого я тебе обещать не могу.

– Я не понимаю, зачем нужно вредничать?

– А я не понимаю, для чего меня все время пугать!

– Послушай, Дайнека! – Вешкин махнул рукой и, психанув, зашагал прочь. – Ну что ты за человек!

* * *

Дверь номера открыла незнакомая женщина, судя по одежде и головному убору – сиделка.

– Могу я видеть синьору Франческу? – спросила Дайнека.

– Синьора Франческа отдыхает. – Как только сиделка произнесла эти слова, из комнаты послышался голос:

– Впустите ее, Анна!

Дайнека прошла в номер. Принцесса полулежала в кровати, на ее голове было нечто, похожее на белую тюбетейку. Она улыбнулась:

– Я была уверена, что вы меня навестите. Анна, подайте стул синьорине.

Сиделка придвинула стул к кровати, Дайнека послушно села.

– Можете спуститься в бар и выпить чашечку кофе, – распорядилась Франческа, и сиделка вышла из комнаты.

– Как вы себя чувствуете? – вежливо поинтересовалась Дайнека.

– Уже лучше.

– Вам пришлось многое пережить…

– Когда вломились эти громилы, я спала и поэтому мало что помню.

– Ваши драгоценности…

– Забота полиции. В конце концов, они – не последнее, что у меня есть.

– И все-таки я сожалею.

– Не нужно ни о чем сожалеть.

– И зачем я только уступила вам этот номер…

– Они бы вломились в другой. – Франческа с интересом оглядела Дайнеку. – Вы русская?

– Да. Я из Москвы.

– Никогда не была в России, но всегда хотела. – Франческа откинула одеяло, села в кровати и спустила ноги на пол. – Откуда знаете итальянский?

– Изучала в университете.

Франческа вскинула красивые брови:

– У вас есть образование?

Дайнека улыбнулась, потом пожала плечами:

– Как у многих других.

– Но я же чувствую, что у вас хорошее образование и есть воспитание.

– Спасибо, мне очень приятно.

– Не благодарите. Подайте-ка лучше сигареты.

Дайнека принесла со стола сигареты, но, прежде чем их отдать, осторожно спросила:

– А вам можно курить?

Франческа сама бесцеремонно забрала пачку:

– Не будьте ребенком. Мне уже все можно. – Она вставила сигарету в янтарный мундштук, закурила, картинно закатила глаза и процитировала: – «Красавица сказала свое «да», побег – дело решенное».

– Это стихи? – поинтересовалась Дайнека.

– Увы, это – проза. Роман Джузеппе Томази ди Лампедуза «Гепард». Вряд ли вы читали. – Она плотнее вставила в мундштук сигарету. – Вот вам объяснение: всю жизнь мы только и делаем, что ухаживаем за смертью, то есть стареем. В конце концов ухаживаниям приходит конец, смерть говорит – да, и мы умираем.

– А вы собрались умирать? – простодушно удивилась Дайнека.

– Не сейчас. – Франческа глубоко затянулась и, выдохнув дым, глубокомысленно заключила: – Но когда-нибудь это должно случиться. – Она развела руками. – Сами посудите, было бы глупо всю жизнь двигаться в одном направлении, но так и не добраться до цели.

– Мне сложно об этом судить. – Дайнека опустила глаза.

– Вы слишком молоды, – улыбнулась Франческа. – А для меня даже недомогание – всего лишь подтверждение того, что я покуда жива.

– «Красавица сказала свое «да», побег – дело решенное», – повторила Дайнека. – Звучит поэтично.

– Правда заключается в том, что жизнь не так поэтична. Жизнь – вульгарна, а жить очень скучно. – Франческа стряхнула пепел.

– Я бы так не сказала.

– У вас еще есть время. Вы еще поменяете свое мнение.

Такой прогноз немного озадачил Дайнеку, и она решила, что визит вежливости пора завершать.

– Я, пожалуй, пойду. Вам нужно отдохнуть. Кажется, вы собрались уезжать. Как же вы перенесете поездку?

Франческа несколько оживилась:

– Значит, я не ошиблась! Это вас я видела вчера у Татьяны! И, конечно же, она рассказала вам про Сицилию. Очень мило. Но дело, знаете ли, в том, что я не собираюсь откладывать свой отъезд.

– Учитывая вашу травму, это рискованно.

– Вечером прилетит мой самолет.

Подобное заявление в комментариях не нуждалось. Дайнека поднялась, чтобы откланяться:

– Я тоже уезжаю, поэтому хочу попрощаться.

– Сегодня?

– Ну да, после обеда.

– Куда? – Франческа положила сигарету на стеклянную пепельницу.

– Пока не знаю. – Дайнека улыбнулась, предполагая, что эта улыбка будет прощальной. – Надеюсь, полицейские найдут драгоценности. – Завершив процедуру прощания, она направилась к выходу. – Сейчас я пришлю вашу сиделку.

– Постойте!

Дайнека обернулась:

– В чем дело?

– Со мной полетите?

– Куда?

– На Сицилию. Приглашаю вас на свою виллу.

– Дело в том, что со мной двое друзей, и это вряд ли удобно…

– Что за условности! Не думаете же вы, что быть все время одной так увлекательно?

Немного помолчав, Дайнека сказала:

– В любом случае не я одна принимаю решение.

– У вас есть время до вечера.

– Позвольте один вопрос?

– Пожалуйста, спрашивайте.

– А вы и вправду принцесса? – уже второй день на языке у нее крутился этот вопрос.

Франческа снисходительно улыбнулась:

– По праву рода я унаследовала титул княгини[5]5
  La principessa – принцесса или княгиня (ит.).


[Закрыть]. Мое полное имя Франческа Карла Мария Барберини-Колонна ди Скьяра. Однако в наше время княжеский титул – всего лишь пустой звук.

Выйдя из номера, Дайнека остановилась:

– Кто бы поверил – она настоящая!

* * *

Сергея Вешкина она встретила в коридоре. Заметив, что он чем-то озабочен, Дайнека спросила:

– С Настей все в порядке?

– Спит твоя Настя. Сколько ни стучал, дверь не открывает. Телефонный звонок сбросила, потом отключилась.

– Ее нужно разбудить.

– Зачем? – Сергей выглядел непривычно рассеянным.

– Ты же сказал, что мы уезжаем.

– Подожди… – Он опустил глаза. – Планы меняются.

– В каком смысле?

– Мне нужно в Москву.

– Уезжаешь?

– Должен.

– А как же я? – Дайнеке стало так неуютно, что захотелось забиться в какую-нибудь щель.

– Дома – несчастье. Только что позвонили, жену сбила машина.

Дайнека прошептала:

– Тамара жива?

Сергей Вешкин кивнул:

– В реанимации. Дочь дома одна. – Он виновато посмотрел на Дайнеку. – Я бы не уехал, но ты сама понимаешь.

Набравшись мужества, Дайнека заявила:

– Тебе нужно лететь.

Но Вешкин поспешил ее успокоить:

– Меня заменит Владик Пилевский. Послезавтра он будет здесь. Тебе нужно продержаться всего лишь два дня.

Немного поразмыслив, Дайнека сказала:

– Давай мы сделаем так: пускай твой Вадик приезжает в Палермо.

– Но это же Сицилия!

– Сегодня вечером я туда улетаю.

– С кем? – Сергей буквально опешил.

– С Франческой.

– С этой старухой?

– Она пригласила нас на свою виллу. Сначала я отказалась, а теперь вот подумала: какая разница, куда нам с Настей ехать?

– А это, кажется, выход! – Сергей Вешкин облегченно выдохнул. – Нужно купить билеты.

– До Москвы?

– Себе я уже купил.

– Тогда кому?

– Вам с Настей на самолет до Палермо.

– Мы летим на самолете Франчески.

– А у нее есть свой самолет? – По лицу Вешкина было видно, что он окончательно успокоился. – Тем лучше. Идем будить Настю.

Однако сделать это оказалось непросто. После нескольких безуспешных попыток Дайнеке пришлось уговорить коридорного открыть дверь номера, о чем она сразу же пожалела. По разбросанным предметам одежды Дайнека поняла, что в Настиной постели – мужчина. Однако при ближайшем рассмотрении оказалось, что там – прыщавый юнец.

Дайнека взяла графин и выплеснула воду на спящих любовников, после чего сразу ушла к себе.

Спустя несколько минут в ее комнату без стука вбежала Настя:

– Ты что себе позволяешь?!

– Собирай вещи, мы уезжаем.

– Ты мне никто, чтобы указывать!

Дайнека подошла к ней вплотную и, приблизив бледное лицо, прошептала:

– Я все расскажу отцу!

Настя зло улыбнулась, вложив в эту гримасу безусловное понимание ситуации:

– А как же больное сердце? Ты не расскажешь. Ты его пощадишь.

– Дрянь! – обессиленно прошептала Дайнека, и слезы сами полились из ее глаз.

– Я же говорила, – удовлетворенно заметила Настя. – А теперь скажи, зачем приходила?

– Мы уезжаем.

– Мы – это кто?

– Я и ты летим на Сицилию. Вешкин улетает в Москву.

– Не знаю, кто куда, а я остаюсь в Римини!

– Что ж, – с облегчением проговорила Дайнека. – Тогда – до свидания.

Глава 12
Вячеслав Алексеевич продолжает расследование

Вот уже четвертый поворот за ним следовала одна и та же машина. Вячеслав Алексеевич проехал несколько лишних кварталов, свернул и убедился, что подозрительный автомобиль висит на «хвосте».

– Занятно, – сказал он себе, еще не понимая, что это значит.

И все же Вячеслав Алексеевич решил заглянуть на квартиру к дочери, въехал в арку и сразу же заметил во дворе незнакомый фургон. Переведя взгляд на окна квартиры, увидел, как в гостиной заколыхалась портьера, после чего дал задний ход и чуть не врезался в машину «сопровождения». Пытаясь разъехаться, они перестроились и оказались вровень друг с другом. Человек, сидевший рядом с водителем, сдвинул бейсболку и отвернулся.

– Ну не целоваться же мне с вами, – буркнул Вячеслав Алексеевич и, вывернув руль, прорвался наконец через арку на улицу. Набрав скорость, он за несколько минут сумел оторваться на безопасное расстояние.

Телефон зазвонил, когда он был в безопасности.

– Слушаю.

– Здравствуйте, Вячеслав Алексеевич, – проговорил мягкий женственный голос.

– Елена Петровна?.. – Он узнал ее – три года назад Елена Петровна Кузнецова работала юристом в «Евросибирском холдинге». Все вокруг были уверены, что она – любовница Вячеслава Алексеевича, но это было неправдой. Конечно, между ними существовала влюбленность, но Елена Петровна была замужем, а у него была Настя. – Здравствуйте, давно мы с вами не виделись, – сказал Вячеслав Алексеевич.

– Больше двух лет.

– И это – по меньшей мере.

– Простите, что беспокою…

– Ну что вы! Ваш звонок для меня – приятный сюрприз. Как поживаете? Как Петр Петрович?

Чуть помедлив, Елена Петровна ответила:

– Мы расстались.

– Очень жаль, – проговорил Вячеслав Алексеевич.

– Простите, но у меня к вам конкретный вопрос.

– Слушаю…

– Это касается Людмилы.

– Моей дочери? – Он резко затормозил. – С ней что-то случилось?

– Вы не поняли.

– Ну так говорите же, черт вас дери!

Выругавшись, он подумал, что Кузнецова обидится, но она как ни в чем не бывало продолжила:

– Ко мне в руки попало дело об убийстве Назарова, он же – Вангелис Грек. В деле фигурирует ваша дочь, и если бы я не знала ее так хорошо…

– Людмила попала в сложную ситуацию, – поспешил заметить Вячеслав Алексеевич.

– Где она сейчас?

– Этого я сказать не могу.

– Тогда скажите, чем я могу помочь?

– Все зависит от того, где вы работаете.

– В Следственном комитете. Управление по расследованию особо важных дел.

– Какое отношение вы имеете к этому конкретному делу?

– Никакого. Услышала вашу фамилию, она не так часто встречается, запросила материалы, и, думаю, правильно сделала.

– Надеюсь, вам это не навредит.

– Нужно поговорить. У вас есть свободное время?

– Сегодня, после шести.

– Предлагаю встретиться.

Невежливо помолчав, он, ко всему прочему, задал неуместный вопрос:

– Зачем?

– Ситуация складывается не очень хорошая.

– У меня сегодня встреча со следователем.

– Тогда я позвоню вам сама, ближе к вечеру, – сказала Елена Петровна и отключилась.

Вячеслав Алексеевич задумчиво покачал головой: обычный телефонный звонок вылился в свидание с женщиной, в которую три года назад он был влюблен. Теперь она свободна, но это нисколько не упрощает ситуацию, скорее усложняет. Ручаться за себя, будучи влюбленным мужчиной, – дело пустое, к тому же он не знал, в каком ключе пойдет разговор.

В разгар его размышлений снова зазвонил телефон.

– Вячеслав Алексеевич?

– Я.

– Следователь Крапивин.

– Только что про вас вспоминал.

– И это не может не радовать. Вы обещали привезти регистратор.

– Уже везу.

Крапивин уточнил:

– Неужели?

– Когда вы так говорите, я чувствую себя лжецом. У вас есть основания сомневаться?

– Нет. Никаких.

– Тогда через полчаса я буду у вас.

– Жду. Пропуск на ваше имя…

Вячеслав Алексеевич договорил за него:

– …будет заказан. Спасибо.

Все утро Вячеслав Алексеевич провел за компьютером. Просматривая запись авторегистратора, отматывал назад, останавливал, увеличивал картинку, всматривался в каждую деталь, в каждую мелочь. В конце концов ему повезло. Он разглядел то, из чего возникли интересные выводы. К следователю Крапивину Вячеслав Алексеевич шел не только с регистратором, а, как ему казалось, с доказательством невиновности дочери.

* * *

Увидев Вячеслава Алексеевича, следователь Крапивин встал из-за стола и вышел навстречу:

– Здравствуйте! Принесли? – Он в нетерпении протянул руку.

Однако тот, будто не заметив, сказал:

– Есть заявление.

– Какое?

– Моя дочь ни в чем не виновна.

Озадаченно взглянув на Вячеслава Алексеевича, Крапивин повторил:

– Вы принесли видеорегистратор?

– Флеш-карты вам недостаточно?

– Я так не сказал. – Вернувшись за стол, Крапивин сел и с нескрываемым раздражением справился: – У меня одного такое ощущение?

– Что вы имеете в виду?

– Ну вот, когда мы с вами разговариваем… Кажется, еще немного – и подеремся.

– Нам делить нечего. Тем более – земляки. – Вячеслав Алексеевич прошел и положил флеш-карту на стол.

– Хорошо, если так, – проговорил Герман Сергеевич.

– Смотреть будете?

– А нужно?

– Послушайте… – Вячеслав Алексеевич тяжело опустился на стул. – Мне кажется, что вы со мной ведете какую-то игру.

– Я веду дело об убийстве.

– Запись посмотрите! – Вячеслав Алексеевич сдерживал себя, но было видно, что надолго его не хватит.

Крапивин молча вставил информационный носитель в гнездо ноутбука и сосредоточился на экране.

Через несколько минут Вячеслав Алексеевич спросил:

– Видели?

– Видел.

– Что скажете?

– Относительно чего?

– Относительно всего! – взревел Вячеслав Алексеевич. – За восемьдесят четыре секунды до выстрела мою дочь намеренно спровоцировали на обгон «Кадиллака».

– Имеете в виду серый «Фольксваген»? – спокойно поинтересовался Герман Сергеевич.

– Теперь понимаете, почему все так случилось? Людмила не специально отсекла машину с охраной. Ее спровоцировали!

– В самом деле, думаете, что все так и вышло?

– А вы – нет?

– На мой взгляд – обычная дорожная ситуация. Всем на все наплевать.

– Что ж, я вижу, что плевать прежде всего вам. – Вячеслав Алексеевич поднялся со стула.

– Уходите? – поинтересовался Крапивин.

– Мне здесь нечего делать.

– Я вас не отпускал.

Вячеслав Алексеевич сел, опустил голову и остановил взгляд на носках собственных ботинок.

– Боюсь, вы необъективны ко мне, – продолжил Крапивин. – Вам хочется выгородить дочь. Мои задачи – несколько шире.

– А вам необходимо посадить ее в каталажку.

– Если хотите знать, – проговорил Герман Сергеевич, – со своей собственной дочерью в похожей ситуации я бы поступил именно так.

– А-а-а… – Вячеслав Алексеевич пренебрежительно отмахнулся. – Не нужно мне врать!

– Вам известно, что Короткин Михаил, водитель «Газели», убит? Его пытали, после чего зверски убили.

Вячеслав Алексеевич обронил:

– При чем же здесь он?

– Могу озвучить рабочую версию: ребята из компании Вангелиса Грека заподозрили Короткина в связи с убийцей. Они решили, что он специально запер машину охраны своей «Газелью», благодаря чему убийца сбежала. – Крапивин выдержал паузу. – Вашу дочь тоже ищут и рано или поздно найдут. Так что лучше бы ей сейчас сидеть в каталажке.

– Мне сложно понять, о чем вы сейчас говорите. Еще сложнее с этим смириться.

– Вы как отец обязаны ее защитить. Она должна дать показания.

Вячеслав Алексеевич в отчаянии потряс головой:

– Вам нужно арестовать эту девицу. Людмилину одноклассницу.

– Ширшову? Легко сказать.

– Что значит это «легко»?

– Ширшова исчезла.

– Ее тоже убили?

– Надеюсь, что Ширшова пока жива.

– Неужели нет никаких зацепок или улик? Ведь вас учили делать вашу работу! В конце концов, найдите убийцу!

– Если бы это было так просто.

– В любой работе есть сложности, но вы должны помнить – за ваши ошибки люди расплачиваются жизнями.

Герман Сергеевич закурил и, сделав пару затяжек, мрачно заметил:

– К этому и правда трудно привыкнуть. Что касается улик – работаем с тем, что имеем.

– Послушайте, – Вячеслав Алексеевич заговорил примирительно, – этот Вангелис Грек – заметная фигура в преступном мире?

– Он делил Москву и Московскую область с прочими преступными группами. Любой из этих «дольщиков» мечтал бы его прикончить, чтобы другим больше досталось. Но с какой силой его ненавидели, с таким же рвением теперь ищут убийцу. Таков воровской мир.

– Он в самом деле – грек?

– Вангелис Грек – невыездной. Грецию даже в подзорную трубу не видал. А прозвище получил по своему любимому фильму «Греческая смоковница». Не моя задача вас успокаивать, поэтому информирую: у него хорошие связи за границей. Родной дядя живет в Италии, он – главарь русской мафии. Так что зря вы отправили свою дочь за рубеж.

Вячеслав Алексеевич напрягся, но виду не подал. Чтобы завершить разговор, он задал вопрос:

– Собираетесь искать серый «Фольксваген»?

– Собираемся, – ответил Герман Сергеевич. – Однако интуиция подсказывает, что он здесь ни при чем.

Они холодно попрощались, и Вячеслав Алексеевич покинул кабинет следователя. В коридоре достал из кармана телефон с «левой» симкой, предназначенный для связи с Вешкиным и, не мешкая, позвонил:

– Где вы?

– В Римини.

– В Италии?!

– А что в этом такого?

– У вас все в порядке?

– Я бы так не сказал…

Такого ответа Вячеслав Алексеевич опасался больше всего. Слова Вешкина обеспокоили его, и он сдержанно проронил:

– Слушаю тебя.

– Сам хотел позвонить. Я возвращаюсь в Москву.

– А как же Людмила?

– За нее не беспокойтесь.

– Что у тебя стряслось?

– Тамару сбила машина. Она в реанимации.

– Когда это случилось?

– Толком не знаю. Приеду – сам во всем разберусь.

– Что ж, понимаю тебя.

– Послезавтра сюда приедет Пилевский. Он будет с Людмилой до тех пор, пока я не вернусь.

– Надежный человек? – спросил Вячеслав Алексеевич.

– Стопроцентно.

– На сто процентов ничего не бывает.

– Это вы зря. У вас как дела? Что-нибудь разузнали?

– Приедешь, набери мне. Все расскажу.

– И все-таки?

– Сегодня будет важная встреча, – поделился Вячеслав Алексеевич. – Возможно, что-то решится.

– Дай-то бог.

– Ну до встречи! – Пока говорил, он вышел из управления и сел в машину. Нажав на кнопку отбоя, достал другой телефон и набрал номер Кузнецовой. – Елена Петровна… Простите, сам решил позвонить. Надеюсь, ничего не меняется?

– Нет, ничего.

Они определились, кто где находится, и договорились о месте встречи. Вячеслав Алексеевич взглянул на часы и, не мешкая, поехал туда.

* * *

«Все так же хороша», – первая мысль, что пришла в голову Вячеславу Алексеевичу, когда он увидел Кузнецову за столиком кафе у окна. Она задумчиво глядела перед собой, помешивая ложкой в кофейной чашке.

«Сколько ей лет? – Он и сам не знал, зачем задал себе этот вопрос. – Сорок пять или меньше?..»

Вячеслав Алексеевич замедлил шаг, а потом и вовсе остановился, чтобы рассмотреть ее как следует, пока она сама его не заметила.

Темноволосая, изящная, кареглазая, лицо Елены Петровны и весь ее облик излучали спокойствие и терпение. Казалось, она всем довольна и не имеет к этому миру ни одной более или менее заметной претензии.

Увидев его, Кузнецова никак не отреагировала, и только ложка в кофейной чашке завращалась немного быстрее.

– Добрый день, Елена Петровна. – Он сел за ее столик. – Доехали значительно быстрее меня.

– Потому что находилась значительно ближе, – ответила она и вдруг покраснела.

Теперь стало ясно, что Елена Петровна хотела этой встречи и намеренно приехала раньше.

– А вы нисколько не изменились, – проговорил Вячеслав Алексеевич.

Она вскинула руку и машинально поправила волосы:

– Годы идут… Но вы очень добры.

– Вы знаете меня – всегда говорю, что думаю.

– Нужно отдать вам должное. Теперь давайте поговорим.

– Для этого мы здесь.

– Где Людмила?

Вячеслав Алексеевич пристально вгляделся в Кузнецову:

– Зачем вам об этом знать?

Она немного смутилась:

– Простите, не с того начала. Чем дальше она от Москвы, тем лучше.

– Я рассудил так же.

– Не буду больше расспрашивать, где ваша дочь, но думаю, что ее сейчас ищут.

– Людмилу в чем-то подозревают? – Вячеслав Алексеевич сделал вид, что удивлен.

– К сожалению. – Кузнецова впервые посмотрела ему в глаза. Через этот продолжительный взгляд от одного к другому перетекло столько тепла, что им обоим сделалось жарко.

– Кондиционер отключен, – проговорила Елена Петровна и опустила лицо.

– Видимо, – рассеянно проронил он. – Значит, Людмилу считают сообщницей?

– И это не главное.

– А что главное? – спросил Вячеслав Алексеевич.

– Главное то, что кроме полиции Людмилу ищут соратники Грека и те, кто организовал его устранение.

– Следователь Крапивин мне говорил. Он даже предложил «спрятать» ее в тюрьму.

– Не слишком удачная шутка, – заметила Кузнецова.

– Он не шутил.

– В любом случае хорошо, что Людмила уехала. Надеюсь, она не одна?

Вячеслав Алексеевич ограничился ничего не значащим заверением:

– У нее все в порядке.

И, кажется, эти слова несколько успокоили Елену Петровну, она заговорила более деловым тоном:

– По составу и содержанию материалов уже сейчас видно, что дело затянется. К тому же был убит важный свидетель.

– Водитель «Газели». – Вячеслав Алексеевич мрачно кивнул. – Об этом я знаю.

– Преступники нашли его быстро.

– Михаил Короткин не прятался. Он дал показания, в которых, кстати, обвинил мою дочь в соучастии.

– Я читала протокол его допроса. Откуда вам стало известно, что Короткин убит?

– Крапивин рассказал. – Помолчав, Вячеслав Алексеевич добавил: – Но до этого я сам побывал у него дома.

Задумавшись, Елена Петровна сдвинула брови:

– Сейчас я расскажу о том, что вам неизвестно. Улик в деле мало. Кабриолет, в котором была убийца, угнали больше года назад. Никакой связи с владельцем не установлено. Скорее всего, ее нет.

– Считаете, что он непричастен?

– Сто процентов.

– Да что же это сегодня! – Вячеслав Алексеевич хлопнул себя по ноге. – Куда ни плюнь – везде сто процентов. Откуда такая уверенность?

– Конечно, его прощупают, но я согласна с Крапивиным, такая вероятность слишком мала.

– А что пистолет?

– Убийца его бросила.

– Об этом и спрашиваю. Людмила мне все рассказала.

– В наших картотеках это оружие не числится.

– Такое разве бывает?

– К сожалению. – Елена Петровна положила ложку на блюдце. – Наверное, у кого-то в загашнике ждал своего часа.

Пристально взглянув на нее, Вячеслав Алексеевич вдруг начал рассказывать:

– Сегодня я отдал Крапивину запись видеорегистратора.

– С машины Людмилы?

– Но, прежде чем отдать, я тщательно ее просмотрел.

– Что-нибудь обнаружили? – заинтересовалась Елена Петровна.

– Газелист в своих показаниях заявил, что Людмила специально оттеснила машину охраны…

– А также утверждал, что она знакома с убийцей. И это, к сожалению, подтвердила запись камеры наблюдения подземного гаража.

– Встреча была случайной! – запротестовал Вячеслав Алексеевич. – Они не были раньше знакомы.

– Знаю, – сказала Кузнецова. – Но этот факт является серьезным основанием, чтобы подозревать Людмилу в сообщничестве.

– Что за ересь!

– Вячеслав Алексеевич, вы хоть понимаете, для чего я здесь?

– Понимаю. – Он опустил голову.

– Я пришла, чтобы помочь. И, если бы я считала, что все обойдется само по себе, не стала бы так рисковать.

– Мне бы не хотелось… – заговорил он, но Кузнецова его прервала:

– Дело слишком серьезное. Одному вам не справиться. Вернемся к записи с видеорегистратора. Расскажите, что вы разглядели?

– Незадолго до выстрела, точнее, за восемьдесят четыре секунды, Людмилу вынудили втиснуться между «Майбахом», в котором ехал убитый, и автомобилем охраны. Серый «Фольксваген» выполнил недопустимый маневр, который мог привести к аварии.

– Номерной знак различим?

– Я разглядел, а значит, разглядит и Крапивин. Однако нет никакой надежды, что он найдет водителя и возьмет у него показания.

– Он сам так сказал?

– Просто предупредил, что эта ветвь расследования – тупиковая.

– Уверяю вас, он все равно этим займется.

– Я сделаю это быстрее него.

– Что ж, если есть возможность, как вариант – сгодится.

Вячеслав Алексеевич положил перед собой руки, склонился над столом и чуть слышно спросил:

– Неужели нет никаких других зацепок?

– Есть. – Ответ был прямым и потому прозвучал неожиданно.

– Что ж вы молчите! – вскипел Вячеслав Алексеевич. – Что еще обнаружили?

– Всего-навсего – волос.

– Волос? – Секунду поразмыслив, он равнодушно махнул рукой. – Убийца была в парике, как и одноклассница Людмилы – Светлана Ширшова. Я же говорил об этом Крапивину.

– Герман Сергеевич все записал в отчете. Экспертиза подтвердила, что волос – мертвый, уже после стрижки подвергся химическому воздействию красителей и термической обработке.

– Как его можно использовать?

– Есть интересный нюанс: волос принадлежал темнокожему человеку.

– Негритянке? – удивился Вячеслав Алексеевич. – И все же я не понимаю, как это можно использовать.

– Совершенно очевидно, – продолжила Кузнецова, – что сам парик или волосы, из которых он изготовлен, были завезены в Россию извне. Согласитесь, у нас не так много негров. Можно допустить, что страна, из которой осуществлялась поставка, – европейская, но я думаю, что волос приехал к нам с Африканского континента.

– Думаете, Крапивин будет этим заниматься?

– Он обязан.

Вячеслав Алексеевич покачал головой:

– Не верю ему.

– Напрасно. Герман Сергеевич порядочный человек. К тому же, как и вы, – сибиряк. Не вы ли говорили, что сибиряки – люди особенные?

– К нему это не относится.

– Не спешите с выводами. – Елена Петровна потянулась и коснулась его руки. – Хочу вас обнадежить: у меня есть подруга, которая работает в Федеральной таможенной службе. Я попросила ее отследить похожие поставки волос.

– А за это – спасибо. – Вячеслав Алексеевич всем телом подался вперед, как будто собрался ее обнять. – Надеюсь, что сумею отплатить вам добром.

– Ловлю на слове. – Интонация, с которой прозвучали эти слова, заставила их обоих испытать чувство, похожее на смущение.