Текст книги "Пылающий символ. Том 1"

Capitolo III

Турция, Мраморное море.

Лайнер «Олимпик».

Наше время

Шел третий час неведения и догадок. Пассажиры «Олимпика» разбрелись по салонам и палубам лайнера в ожидании сообщений от круизного менеджера.

Капитан, имевший неосторожность выйти из рубки, тут же был окружен толпой желающих узнать подробности убийства. Менее любопытных волновал перенос экскурсий.

– Когда нас выпустят в порт?!

– Мы заплатили деньги и не собираемся весь отпуск провести на «Олимпике»!

– Нас повезут в Херсек?

Капитан поднял руки, будто сдаваясь:

– Господа! Еще немного терпения, и все будет улажено. Как только что-нибудь прояснится, информацию доведут до сведения всех пассажиров.

Элина сидела у барной стойки возле бассейна и, потягивая сок, прислушивалась к тому, о чем говорили две пожилые американки.

– Белое вино отдает какой-то кислятиной… – сказала полная дама в шортах.

Ее подруга заметила:

– Лучше пить кислятину, чем лежать со свернутой головой.

– Труп еще на борту?

– Говорят, его положили в кухонный холодильник.

– А это законно?

– Нужно спросить у капитана.

– Подумать только: на месте этой девушки могли оказаться ты или я…

– Здесь свободно? – Табурет возле Элины оседлал мужчина в солнцезащитных очках и надвинутой на нос шляпе.

– Думаю, да.

Он взял себе виски и, оглядев Элину, представился:

– Меня зовут Лу́ ка.

Она проронила:

– Я – Элина.

– Надолго мы тут застряли?

– Могу лишь догадываться, – ответив на вопрос, Элина окинула его любопытным взглядом.

Он выглядел лет на тридцать, но, скорее всего, был существенно старше. Во всем его облике ощущалось внимание к малейшим деталям собственной внешности: чисто выбритый подбородок, ровный загар и тщательно отутюженная рубашка.

Лука снял солнцезащитные очки:

– А что подсказывает ваша интуиция?

– На берег сойдем только к вечеру, – предположила она.

Поправив шляпу, Лука озабоченно хмыкнул:

– Не удивлюсь, если корабль задержат в порту Яловы.

Разговор носил безотносительный, формальный характер. Элина быстро заскучала. Оглядевшись, она встретилась взглядом с Богданом. Он резко встал и, подойдя вплотную, столкнул Луку с табурета.

Тот возмутился:

– В чем дело?! – Однако, взглянув на Богдана, кивнул: – Все понял. Девушка – ваша.

Когда Лука ушел, Элина приказала Богдану:

– Теперь объясните, что это было.

– Терпеть не могу наглецов! – зло прорычал Богдан.

– Из вас двоих наглец – это вы.

– Он приставал!

– Даже если так, вам-то какое дело? – Элина спрыгнула с табурета и в сердцах оттолкнула Богдана.

Уже через мгновенье они разошлись и встретились лишь за обедом, который из-за чрезвычайной ситуации начался на два часа позднее обычного.

Теофилус Чезарини воздал молитву Господу, и все сидевшие за столом в полном молчании приступили к трапезе, даже Богдан. По его лицу было видно: он осознает серьезность ситуации и многого опасается.

На протяжении обеда Ердын Экинджи не раз заговаривал на разные темы, но его никто не поддерживал, и разговор не клеился. Рано или поздно каждый исподволь бросал взгляд на пустующий стул, рядом с которым сидела заплаканная шведка, подруга Оды.

Все разговорились только к десерту. Причиной послужило легкое вино, а поводом – появление круизного менеджера. Поджарый мужчина лет сорока пяти вошел в ресторан в сопровождении двух помощников. Казалось, он был подавлен грузом колоссальной ответственности, которая легла на его плечи.

– Дамы и господа! Попрошу внимания!

Все, кто был в обеденном зале, притихли и устремили взгляды на него. Кому не было видно, задвигали стульями.

Он продолжил:

– Я сожалею о случившейся трагедии, скорблю и приношу свои извинения.

От какого-то стола донеслось:

– Убийцу нашли?

– Я не уполномочен давать подобную информацию. Расследованием занимаются полицейские.

– Лайнер задержат в Ялове?

– Круиз будет продолжен, но следственная группа останется на борту.

– Надолго?

– Этого я не знаю.

– А как насчет сегодняшних экскурсий?

Круизный менеджер заглянул в свой планшет:

– Экскурсия на термальные воды в Ялову отменяется.

За столами возмущенно загалдели:

– Ну все! Началось!

– А как же поездка в Херсек?

– Поездка в Херсек состоится. Всех желающих поехать прошу поспешить с обедом. В связи с переносом времени возвращаться на «Олимпик» придется затемно.

И снова задвигались стулья, кое-кто уже поднялся из-за стола и направился к выходу.

– Прошу внимания! – менеджер форсировал голос. – Я должен вас ознакомить с обязательными требованиями!

Все смолкли, и он заговорил несколько тише:

– Первое требование: обязательный учет убытия в терминале. Не забывайте прикладывать к устройству корабельную карточку.

Его поторопили:

– Второе?!

– Проход к микроавтобусам строго по коридору из полицейских.

Богдан выкрикнул:

– В Ялове началась война?!

На него сердито зашикали, и менеджер по круизу продолжил:

– Третье: в каждый микроавтобус садится не более шести человек, в полном соответствии с рассадкой за обеденными столами. – Перехватив взгляд епископа, он уважительно поклонился: – Ваше Преосвященство вместе с помощником поедет на лимузине.

– Благодарю, но я поеду один, – ответил тот.

– И, наконец, четвертое…

– Боже мой, когда же это закончится! – Лидия в изнеможении уткнулась лицом в скатерть. Было очевидно: она переняла у Богдана склонность к бунтарству и пыталась ему подражать.

– …в каждом автобусе едет сопровождающий полицейский, – продолжил менеджер. – Во время экскурсии прошу держаться поближе к экскурсоводу и группе.

От первых столов донеслось:

– Мы будем под стражей?

Богдан состроил ехидную мину:

– За нами будут присматривать.

– Думаю, что вам не следует задираться, – назидательно заметил епископ. – Благодарите Господа, что нас отпускают с корабля. За разрешением на экскурсию пришлось обращаться к министру внутренних дел.

– Неужели все настолько серьезно? – спросил Ердын Экинджи.

– Утром с «Олимпика» пожелали сойти два десятка туристов и группа паломников из Египта. Возникла щекотливая ситуация, – Теофилус Чезарини скромно потупился. – Пришлось использовать личное знакомство с министром.

– Мы всем обязаны вам, – догадалась Нинель Николаевна. – От себя лично сердечно благодарю. Если бы экскурсию в Дрепан отменили, я бы расстроилась.

– А я бы пережила! – с вызовом заявила Лидия.

– При чем здесь Дрепан? – удивился Богдан. – Выходит, мы не едем в Херсек?

Нинель Николаевна перевела глаза на болгарина:

– Современный Херсек стоит на месте древнеримского Дрепана. Это одно и то же место на карте Турции.

Тем временем круизный менеджер покинул обеденный зал, и Нинель Николаевне пришлось уточнять время отправления на экскурсию у его помощников. Никто из сидевших за двадцатым столом не пожелал остаться на лайнере, все собрались в Херсек.

Богдан очень точно выразил их солидарную позицию:

– Мужество свободного человека – бегство от неприятностей.

– Вот уж не ожидала, что вы читали Спинозу, – заметила Нинель Николаевна и безнадежно махнула рукой. – Впрочем, от вас можно ожидать чего угодно!

Процедура посадки на экскурсионные автобусы оказалась не такой унизительной, как ожидалось, – коридора из автоматчиков не было. Группы сформировали еще на борту лайнера и вывели к микроавтобусам в сопровождении полицейских.

В двадцатый автобус сопроводили четырех пассажиров: Элину, Лидию, Нинель Николаевну и Богдана. Ердын Экинджи, как видно, передумал или же опоздал на посадку.

За несколько минут до отправления Нинель Николаевна вспомнила, что забыла взять видеокамеру и потребовала сопроводить ее на «Олимпик». Лидия обещала, что будет снимать на телефон, но профессорша настояла на своем и ушла на лайнер в сопровождении полицейского. Назад они вернулись втроем, к ним присоединился Ердын Экинджи, который опоздал из-за того, что прилег отдохнуть и не завел будильник.

К пяти пассажирам с «Олимпика» приставили тихого полицейского, который сел на заднее сиденье и никак себя не выказывал. Чего нельзя было сказать об экскурсоводе: стокилограммовый здоровяк Серхат с трудом перемещался в проходе микроавтобуса, перекрывая обзор.

В первые минуты после отъезда из Яловы комментировать было нечего: вдоль дороги рядами шли типовые трехэтажные дома. Иногда над ними возникали купола мечетей и остроконечные пики минаретов.

Серхат тем не менее нашел о чем рассказать:

– Я знаю, что у вас сорвалась экскурсия к термам Яловы. Позвольте, вкратце о них расскажу. Термальный курорт Ялова знаменит минеральными источниками со времен Османской империи. Но еще в третьем веке римский император Константин, сын Равноапостольной царицы Елены, приезжал туда лечиться и отдыхать. – Серхат остановился в проходе между креслами и спросил у Нинель Николаевны: – У вас тематический круиз?

Она охотно ответила:

– Мы путешествуем по местам зарождения раннего христианства.

– В таком случае стоит продолжить, – Серхат расплылся в добродушной улыбке. – Император Константин известен тем, что покончил с преследованием христиан и активно поддерживал церковь. «In hoc signo vinces!»[31]31
  «In hoc signo vinces!» (лат.) – Сим победиши!


[Закрыть] – эти слова и крест увидел он в небе перед сражением[32]32
  Битва с императором Максенцием у Мульвиева моста вблизи Рима в 312 г.


[Закрыть]. Поверив в знамение, Константин приказал своим легионерам начертать кресты на щитах и одержал победу.

– Его мать, Святая Елена, не раз приезжала в Ялову, – вмешалась Нинель Николаевна. – Позднее император Константин переименовал город Дрепан в Еленополь – в честь собственной матери.

– А вы неплохо разбираетесь в истории христианства, – заметил экскурсовод.

– Я неплохо разбираюсь в истории в целом, – уверенно заключила профессорша.

Серхат продолжил рассказ:

– Что касается Дрепана, он располагался на побережье, возле длинного мыса, который образует удобную гавань. В ней прятались от бурь корабли, и со временем в гавани построили порт и судостроительные верфи. В мелководной лагуне стали выращивать креветок, устриц, крабов и рыбу. Место оказалось удобным для путешественников. Выступающий мыс Дрепана был максимально близок к противоположному берегу, и здесь была кратчайшая переправа. Скоро вы сами увидите это место.

Глядя через окно на поля с рядами низкорослых кустарников, Богдан уточнил:

– Вы сказали, что в гавани были верфи?

– Здесь строили военные корабли, но верфи не сохранились.

– Для строительства кораблей нужен лес.

Серхат согласился:

– Уверен, что да.

– Но в этой местности леса нет. Из чего же древние римляне строили свои корабли?

– Может быть, его откуда-то доставляли? – предположила Элина.

– Слишком дорого, – прокомментировал Ердын Экинджи. – Это я могу утверждать как опытный инженер-строитель.

Ясность, как всегда, внесла всезнающая Нинель Николаевна:

– Во времена древних римлян здесь произрастали густые леса. То, что вы наблюдаете сейчас, – результат многовековой деятельности недальновидного человечества.

– В такое трудно поверить… – грустно проронила Элина.

– Могу привести пример: во времена греческой экспансии многие острова в Средиземном море были покрыты лесами, но за время существования там греческих колоний они были полностью вырублены.

– Уже прибываем в Херсек! – Серхат оживился. – Обращаю ваше внимание: мы едем по древнеримской дороге. Спустя многие века она пролегает там же, где была.

Ердын Экинджи протянул Элине непочатую бутылку воды:

– Пить не хотите?

– У меня есть вода, – ответила она и покосилась на Нинель Николаевну.

Та вполголоса проронила:

– По-моему, он за вами ухаживает.

Элина дернула плечиком и тут же услышала позади себя голос Богдана:

– Не позволяйте турецкому Аполлону себя окрутить.

– Вам-то какое дело? – поинтересовалась она.

– Турецкая удача – беда для болгарина.

– Только что придумали?

– Болгарская поговорка.

– Кыш! – Элина взмахнула рукой и случайно шлепнула его по лицу. Смутившись, заметила: – Простите, я не собиралась разбивать вам физиономию.

Богдан притворно вздохнул:

– Большая рана заживет, плохое слово не забудется. Это, чтоб вы знали, тоже болгарская поговорка.

– И этот туда же… – заметила Нинель Николаевна и поинтересовалась у Серхата: – Есть информация о том, где стояла гостиница, в которой родилась Святая Елена?

– Мы скоро туда приедем, – пообещал экскурсовод.

– Не говорите ерунды! – громко сказал Богдан. – По прошествии двух тысячелетий этого знать нельзя.

– Речь идет о некоем символическом месте, – миролюбиво заметила Нинель Николаевна. – Все здешнее побережье усыпано каменными кладками древних городов. Они вкривь и вкось наслаиваются и примыкают друг к другу, и уже ни в чем нельзя разобраться. – Обернувшись, профессорша взглянула на Лидию, которая сидела рядом с Богданом: – Ты слышала? Сейчас мы увидим, где жила Святая Елена.

– Веришь в сказки для наивных туристов? – спросила девочка. – Это на тебя не похоже.

– У меня есть предложение! – Богдан поднял руку. – Пойдемте лучше в универмаг за одеждой! – Он хлопнул себя по коленке. – Вторые сутки в одних штанах.

Автобус тем временем съехал с трассы и свернул на узкую дорогу.

Серхат склонился и посмотрел в окно:

– Мы прибываем на место.

Элина оглядела каменистую площадку, за которой виднелись ряды ухоженной зелени, двухэтажное здание и сельскохозяйственные постройки. Рядом с площадкой уже припарковались микроавтобусы и белый лимузин, возле которого в фиолетовой сутане стоял Теофилус Чезарини. Склонив голову, он молился.

– Епископ, и тот переоблачился, – сказал Богдан. – Давайте по-быстрому все осмотрим – и сразу в универмаг.

Элина встала с кресла и, перед тем как выйти из автобуса, насмешливо проронила:

– Шутник…

В сопровождении экскурсовода и полицейского пятеро пассажиров прошли в глубь площадки.

Серхат остановился у полуразрушенной каменной стены и, дождавшись, когда экскурсанты выстроятся возле него, заговорил:

– С большой долей вероятности можно предположить, что именно в этом месте жила Святая Елена. Древние авторы утверждают, что Елена родилась в простой семье. Одни считают, что она работала служанкой в таверне. Другие приходят к выводу, что Елена была дочерью владельца постоялого двора для должностных лиц римской империи, которые останавливались там не только для того, чтобы отдохнуть, но и чтобы поменять лошадей. Как правило, постоялые дворы строили на расстоянии тридцати миль друг от друга, что приравнивалось к одному дневному переходу в повозке, и располагали их на перекрестках дорог.

– А разве не сохранились старинные карты? – поинтересовалась Нинель Николаевна. – В Херсеке или в Ялове наверняка есть исторический музей.

– Музей, конечно же, есть, я видел там карты древнеримских дорог, но они весьма и весьма условны.

– Этого добра и в интернете хватает, – согласилась профессорша.

– К слову о древнеримских дорогах, – снова заговорил Сер-хат. – В Дрепане, как раз в этом месте, пересекались три: одна вела к верфи, другая – к переправе, а третья – в Рим. Их пересечение вполне подходило для строительства постоялого двора.

– И это все, что сохранилось? – Лидия кивнула на остаток стены и, скучая, зевнула. – Стоило ради этого тащиться в такую даль.

– Видишь ли, девочка… – медленно заговорила Нинель Николаевна. – Если бы ты знала или хотя бы представляла, какую роль Святая Елена сыграла в жизни женщины в целом, ты бы так не говорила.

– Бабуля, вечно ты все преувеличиваешь!

– У древних римлян и греков женщина была собственностью. Ею владел отец или муж. Часто она не имела даже имени. Особенно это касалось плебеек.

– Считалась неодушевленной?

– Вот именно! И только христианство подарило женщине душу. До некоторых пор христианская религия была основана лишь на преданиях. Материальные подтверждения и святыни появились у христиан после поездки Святой Елены в Иерусалим и Вифлием, где она обрела реликвии и основала храм Гроба Господня. Елена дала христианству материальную жизнь, а узаконил христианство император Конастантин, ее сын.

Не успела Нинель Николаевна договорить, как ее голос заглушили сирены. К площадке подъехали два полицейских автомобиля с включенными проблесковыми маячками. Из них выскочили шестеро вооруженных полицейских и окружили Богдана.

– Богдан Стоянов Апостолов? – спросил старший офицер.

– Ну я… – растерянно проронил болгарин.

Офицер громко зачитал ему несколько фраз и помахал документом. Щелкнули наручники, и Богдана поволокли к полицейскому автомобилю.

Все произошло слишком быстро, никто не успел отреагировать на его арест, и только Серхат, выдержав паузу, тихо проронил:

– А мы продолжаем нашу экскурсию…

Арест болгарина омрачил поездку в Херсек. Проведя больше часа на каменистом пятачке, где, по утверждению Серхата, когда-то стояло мансио, в котором родилась Святая Равноапостольная царица Елена, путешественники направились к заливу (на место древнеримских верфей), потом – на окончание мыса, откуда пролегала автомобильная дорога на противоположный берег залива.

На протяжении всего пути никто не слушал экскурсовода. Каждый думал о своем или, что вероятнее всего, об аресте Богдана. Всем было ясно, что он как-то связан с убийством Оды.

Только однажды Лидия спросила у бабушки:

– А что значит «равноапостольная»?

– Равная апостолам по величию, – объяснила ей Нинель Николаевна.

– Теперь понятно, – сказала девочка, и на этом их разговор закончился.

В Ялову они возвратились затемно и сразу разошлись по каютам.

В одиннадцать вечера лайнер «Олимпик» вышел в Мраморное море и, согласно маршруту, направился в Кушадасы, ближайший к Эфесу порт.

Утром, едва проснувшись, Элина вышла на балкон, взглянула на блиставшее солнцем море и вдруг услышала стук.

Накинув халат, она подошла к двери и заглянула в глазок:

– Кто там?

– Откройте, это полиция, – ответили ей по-английски.

Одновременно с этим к глазку приблизился развернутый документ.

Элина открыла дверь и увидела перед собой двух мужчин в форме. Взяв в руки документ, она сверила внешность его владельца с фотографией и прочитала вслух:

– Айзак Таскиран, следователь. – Переведя взгляд на второго, спросила: – Вы кто такой?

– Это Ибрагим Ядигар, мой помощник, – сказал Таскиран и забрал свое удостоверение. – Можем пройти в каюту?

– Зачем?

– Надо поговорить.

– Проходите… – Элина плотнее запахнула халат, отступила в сторону и, дождавшись, когда мужчины пройдут в гостиную, захлопнула дверь.

Как только расселись, она спросила:

– О чем пойдет речь?

– Вероятно, вы уже слышали, что на корабле случилось убийство.

– При чем здесь я?

Следователь многозначительно обронил:

– Пока ни при чем.

Элина встала, прошла к выходу и распахнула дверь.

– Прошу вас уйти!

– Зачем же так жестко?

– Мне не нравится ваша манера вести разговор. Впредь, если решите меня допрашивать, сделайте это официально в присутствии адвоката.

Мужчины переглянулись, и Айзак Таскиран отчетливо произнес:

– Служба в военной прокуратуре Израиля пошла вам на пользу, Элина Коган.

– Откуда у вас эти сведения? – Она закрыла дверь и вернулась на место.

– У каждого ведомства существуют свои каналы. О них не принято говорить. – Следователь сделал жест, предлагая ей сесть. – Мы в некотором роде пришли к вам как к коллеге.

– Ну, говорите.

– Вы знакомы с Богданом Апостоловым?

– В обеденном зале сидим за одним столом, но познакомились в дороге. По чистой случайности ехали в порт в одном такси.

Следователь и его помощник снова переглянулись.

Элина с нажимом повторила:

– По чистой случайности!

Айзак Таскиран улыбнулся и поднял руки:

– Никто не подвергает это сомнению. Еще один вопрос: что можете рассказать о болгарине?

– Обычный человек, – начала Элина. – Немного самовлюблен и заносчив, но это не может характеризовать его как преступника.

– В целом вы правы, однако в общении за столом Апостолов мог проявить и другие качества.

– За столом мы говорим на отвлеченные темы, – она отвечала сдержанно, понимая, что каждое неосторожное слово может вызвать непредсказуемые последствия.

– О чем, например? – уточнил помощник следователя.

– Например, о том, что Собор Святой Софии с недавнего времени стал мечетью.

– Понимаю… – проронил Таскиран. – Слышал, за вашим столом сидит католический священник?

– Епископ Теофилус Чезарини. Его тоже будете допрашивать?

– Нет-нет… Что вы!

– Кажется, Чезарини – друг вашего министра внутренних дел…

– Это – без комментариев! – прервал ее Таскиран. – Если не возражаете, вернемся к Богдану Апостолову.

– Что еще вас интересует?

– Возможно, вы заметили какие-то особенности в его поведении. Например: опаску, раздражительность или неуверенность…

Элина с улыбкой пожала плечиком:

– По-моему, он – веселый малый, жизнерадостный бонвиван. Чего ему опасаться?

– Кажется, вы симпатизируете этому типу, поэтому так сдержаны в оценках, – сказал Таскиран и перешел к делу: – Видели Богдана Апостолова рядом с Одой Густафссон?

– Да.

– Где и когда?

– После ужина в ночном клубе.

– Расскажите подробнее.

– Я и моя соседка по столу…

– Мадам Астахова? – уточнил следователь.

– Мне неизвестна ее фамилия.

– Продолжайте.

– После ужина, гуляя по палубе, мы с Нинель Николаевной и ее внучкой зашли в ночной клуб. Там увидели Богдана Апостолова, который танцевал с той самой шведкой.

– Одой Густафссон?

– Вероятно – да.

– Кто-нибудь еще из ваших знакомых был тем вечером в клубе?

– Турок Ердын Экинджи.

– Кто еще?

– Подруга Оды.

– Агнетта Зандберг?

– С ней я не знакома, но за обеденным столом они с Одой сидели рядом.

– Агнетта и Экинджи были вместе?

– Думаю, да. По крайней мере, танцевали друг с другом.

Айзак Таскиран что-то записал в своем планшете, после чего уточнил:

– Это все, что можете рассказать?

– Утром следующего дня я встретила Апостолова у бассейна.

– Так-так… Прошу, продолжайте.

– Он выглядел как человек, накануне перебравший спиртного и, судя по всему, спал не раздеваясь.

– Это интересно… Почему вы так решили?

– Богдан был в той же одежде, что днем раньше, и она была помятой.

– Вам известно, почему Апостолов путешествует без багажа? – спросил следователь.

– Это последнее, что меня интересует.

– Он сам ничего вам не рассказывал?

– Помнится, в Херсеке Апостолов хотел поехать в универмаг.

– Предполагаете, за одеждой?

– Скорее всего, да.

Айзак Таскиран закрыл свой планшет и с недовольным видом передал его помощнику.

– Мутная история, не находите?

– Что же в ней мутного? – поинтересовалась Элина.

– Все!

– Нельзя обвинять человека в убийстве женщины только потому, что накануне вечером он с ней танцевал.

– И не только… – вмешался помощник следователя Ибрагим Ядигар. – Апостолов последним видел Оду Густафссон живой. Он пробыл в ее каюте с половины первого ночи до трех. Это зафиксировали камеры наблюдения. В шесть утра в каюту вернулась Агнетта Зандберг и обнаружила подругу со свернутой шеей.

– Важная информация, – дополнил Таскиран. – С трех часов ночи до шести утра в каюту Густафссон никто не входил.

Элина опустила глаза и, чуть помолчав, проронила:

– Слишком очевидно…

– О чем это вы? – напрягся следователь.

– Чересчур очевидные факты иногда заводят в тупик.

– Полагаете, болгарин не виноват?

– Я так не сказала.

– Тогда что же вы имели в виду?

– Богдан и Ода познакомились тем же вечером и, судя по времени, проведенному в ее каюте, он получил свое. Болгарину незачем было ее убивать.

– Случается и не такое.

– Случается, – согласилась Элина. – Надеюсь, расследуя это дело, вы примете во внимание все детали и факты.

– Имеете в виду что-то конкретное? – уточнил Таскиран.

– Только факты, которые выпадают из общей картины преступления.

Он неожиданно выпалил:

– Вспоротый матрас, например, показался бы вам странным?

Она с пониманием кивнула:

– Вполне.

Возникло секундное замешательство, после которого Айзак Таскиран тяжело вздохнул:

– Ну, что же… Сказав «а», скажу и «б»… После задержания Апостолова в Херсеке его привезли на «Олимпик». К тому времени я уже получил ордер на обыск его каюты…

– Что-нибудь нашли? – вырвалось у Элины.

– Когда мы вошли в каюту, то заметили, что до нас там кто-то уже побывал. Помимо вспоротого матраса было раскурочено все, что могло служить тайником.

– Апостолов что-то прятал?

– Я спрашивал, но он не признался.

– И как это связано с убийством?

– Пока не знаю, – следователь встал и, прощаясь, протянул Элине руку. – Если у вас появятся какие-нибудь мысли на этот счет, сообщите мне.

– Как с вами связаться?

– Теперь мы будем часто встречаться.

На завтрак Элина опоздала, и пока она собиралась, наступило время обеда. К ее приходу в ресторан за столом уже сидели все ее сотрапезники. Все, кроме Богдана.

Епископ, как обычно, прочел молитву, и они приступили к обеду.

– Вас, кажется, допрашивали? – спросила Нинель Николаевна у Элины.

– Следователь Таскиран назвал это беседой, – ответила та.

– Он считает, что девушку убил наш болгарин?

– Богдан взят под стражу, и думаю, что не зря, – довольно неуклюже вмешался Ердын Экинджи. – В этом мире не осталось ничего святого!