Текст книги "Все будет так, как ты захочешь"

Часть 1

Глава 1

Я готовилась раскрыть глаза и увидеть яркий лучик солнца, который уже несколько минут пытается ослепить меня через закрытое веко. Но не торопилась. Ещё минутку, ну, может, две. Лежала и чувствовала, как губы расплываются в блаженной улыбке, как я поджала их, чтобы усмирить бурную фантазию в предвкушении. Да, сегодня у меня день рождения. День, который из года в год начинается с яркого солнечного лучика. Это как необходимый ритуал. Как залог успеха на весь будущий год. Бабушка говорила, что дождливый день обязательно будет приносить судьбоносные изменения в мою жизнь, и я ей верила. Например, такие, как рождение. Я родилась в грозу. Самую настоящую июньскую грозу, с громом и молнией. Мама говорила, что град барабанил в окно родильного дома, пытаясь до меня достучаться, чтобы позвать на прогулку. Глупо конечно, но в детстве это казалось вполне правдоподобно. Я вообще любила слушать сказки, особенно те, в которых говорилось про прекрасную принцессу и храброго принца. Был, правда, ещё один дождь… но его я вспоминать не хочу.

Лежу и отсчитываю: десять, девять, восемь… Мои биологические часы никогда не отстают. Семь, шесть, пять… Я жду звонка от бабушки. Она всегда поздравляет меня первой. Раньше, когда мы жили вместе, это было естественно и очень волнительно. Я просыпалась, но, так же, как и сегодня, не спешила открывать глаза, мне было важно, чтобы первое, что увижу в этот день (за исключением солнечного лучика), были её глаза, говорящие о том, что всё будет хорошо. Всегда было так. Вот и сегодня я отсчитываю: четыре, три, два…

Только звонка не последовало. Я тут же подскочила, дабы убедиться, что не потерялась во времени. Глянула на часы: нет, всё верно, ровно семь утра. Без единой секундочки, но бабушка не звонила. Позвонила она на одну минуту позже, но в этот момент, нажимая на кнопку принятия вызова, я смотрела уже не на телефон, а на серое небо за окном, на частые капли дождя, которые покрывали асфальт влагой. Оглянулась, нахмурившись, выключила ночник, который горел всё ночь и ввёл меня в заблуждение с утра. Да… сегодня поистине необычный день. Почему-то я в этом уже уверена.

– Галочка, с днём рождения, дорогая. – Уже вещала в трубку тёплым и таким родным голосом бабуля. – Желаю тебе счастья, здоровья и обязательно удачи. Думаю, сегодня она тебе пригодится.

Я услышала, как бабуля улыбнулась и сама улыбнулась ей в ответ, не смотря на то, что сейчас нас разделяло как минимум полгорода. Она знала о моих суевериях и наверняка попыталась сделать свой голос как можно бодрее, потому что наверняка волнуется.

– Спасибо, ба, я уже видела погоду. Сегодня приеду.

– Не стоит. Заедешь завтра. Сегодня твой день и ты должна провести его так, как хочется. А общественный долг можешь выполнить в любой другой день.

– Что ты говоришь, какой ещё общественный долг? Ты же знаешь…

– Знаю, знаю, нет для тебя никого дороже. – Засмеялась она, намеренно перебивая. – Только пора бы тебе обзавестись другим самым важным человеком в жизни. Ну-ка, поделись, что там, на любовном фронте?

Я присела на подлокотник дивана, пытаясь уместить на него обе стопы. Тоже что-то вроде ритуала: загадываешь желание, садишься так, и нужно обязательно досчитать до десяти пока не свалилась, иначе оно не исполниться.

– Галочка, что там у тебя? – Забеспокоилась бабуля, пока я пыхтела, пытаясь сесть ровно.

Но сегодня мне не везёт особенно, и я свалилась даже не на диван, а на ковёр, хотя прежде такого не случалось. Кое-как расправив волосы, которые так и намеревались влезть в глаза, я широко улыбнулась.

– Всё хорошо, ба.

– Только не говори, что ты снова упала со своего дивана. – С притворной грозностью в голосе пыталась она меня отчитать.

– Ба, это важно. Ты же спросила, что там, на любовном фронте, вот я и загадала получить хоть какую-нибудь развязку с Антоном в ближайшее время. Возраст всё-таки… наверно уже пора определяться.

– Возраст здесь вообще не при чём! Выходить замуж нужно по любви. Ну, в крайнем случае, по расчёту, а не когда возраст у тебя, видите ли… Тебе всего двадцать четыре!

– Да, почему сразу замуж-то? А если и так… у тебя на этот момент было уже двое детей и муж.

– И что? Было бы, чем гордиться. И вообще, диван-то тут причём? Хоть бы подходящий выбрала. А на этом подлокотнике даже чашку не пристроить, не то, что бы…

– Не выражайся, ба… – Засмеялась я, вставая.

Прошла на кухню, включила чайник, посмотрела на банку с кофе, которая опустела как раз вчера, тяжело вздохнула. Мысленно убедила себя, что всё хорошо и распаковала зелёный чай, купленный ещё в прошлом году. Как раз тогда, когда решительно принялась за здоровое питание. Хватило меня всего на пару пучков приготовленного на пару брокколи. Интуиция подсказывала, что я не с того начала, но, в общем, до чая так и не добралась. Ничего, начну сегодня.

– Ну, чего смолкла? Небось, кофеин на кухне закончился. – Хитро хихикнула бабуля.

Послышался звонок в дверь.

– Иди, открывай. – Подначила она и подозрительно замолчала.

Конечно же, я поспешила. Курьер мило улыбнулся, как я спустя секунду поняла, оценив мою весёленькую маечку для сна, но краснеть не стала, даже наоборот, выпятила грудь вперёд, благо похвастаться было чем. Расписалась в ведомости, поблагодарила одними губами, только он не на них смотрел, а на соски, которые приняли весьма соблазнительный вид, почувствовав разницу температур квартиры и подъезда. Пока распаковывала коробку, бабуля молчала, признаться, на секунду я забыла, почему до сих пор держу телефон в руках и собиралась отложить его в сторону, но увидела повязанную бантиком чашку с кофе и рассмеялась, в миг всё припоминая.

– Ещё раз спасибо, ба, что бы я без тебя делала…

– В крайнем случае, осталась бы без кофе. – Оптимистично заметила она и поспешила попрощаться, ссылаясь на необходимость и всех остальных близких людей поздравить именинницу.

По ходу дела, я имею в виду, поздравления, которые посыпались уже с восьми часов, (наверно дали мне время на душ) я успела накраситься, высушить волосы, переодеться, даже чулки натянула, умудрившись не сделать ни единой затяжки. Приняла ещё парочку ценных бандеролей от бывших однокурсников, которые по злому року судьбы оказались в какой-то Тмутаракани, и не могут поздравить лично. Поставила букет от Антона в воду. Сам он естественно ещё спал, прислал курьера, который едва ли не серенаду по заказу спел, но всё равно приятно. И отправилась на работу.

По случаю праздника и с целью остаться сухой, даже такси себе позволила. Не то, чтобы недостаточно зарабатывала, но и тратить деньги на подобные излишества в планы никогда не входило. К тому же, я уже год как сдала на права и копила на подходящее авто. Только вот, толи подходящее авто стоило слишком дорого, толи я действительно плохо коплю, но до желанной цели было ещё года два как минимум.

На самом деле, жизнь мою плохой не назовёшь. Да, отца я никогда не знала, могла только догадываться, что тот кареглазый красавец, который обнимал маму на одном из фото, он и есть. Мама давно умерла, но это судьба, а предъявлять ей претензии не имеет никакого смысла. Судьбе стыдно не станет, да и время вспять не повернёшь, поэтому я её всегда благодарила. За то, что оставила мне бабулю, которая была в той же машине, что и мама, в день аварии, за то, что даёт ей здоровье, за то, что сама жива, здорова и каждый день могу вступить в очередную схватку с ней же (судьбой-злодейкой). В общем, я оптимист, каких мало. Антона, вот, встретила два года назад. Отличный парень, интересный, целеустремлённый, одним словом, достойный. Чего достойный, сказать затрудняюсь, точнее, мне стыдно сказать, что он достоин меня, вроде как, не самокритично это. Поэтому сошлюсь на общепринятое выражение и повторюсь, что он действительно достойный. Характер, что у меня, что у него, не сахар. И это если учесть, всё мою оптимистическую направленность. Двум сильным личностям, к коим я бессовестно причисляю и себя, всегда сложно ужиться. Нужно учиться уступать, а учиться мы устали в школе, университете и на работе. Так что, справляемся, как можем. До совместного проживания ещё не дожили, да и старомодна я в этом плане.

Закончила филфак по профилю нашего великого и могучего, по распределению работаю в редакции одного из ведущих издательств города. В обязанности входит редактура текстов перед изданием. Мне нравится. Есть в этом что-то творческое, что-то волшебное. Из обычного текста сделать настоящее произведение. Казалось бы, буквы и буквы, слова и слова, ан нет. Попробуй поменять местами всего парочку и всё меняется. Я даже не о смысле говорю, о восприятии. Работы много всегда, разной. Интересной и не очень. Но обязательно попадаются так любимые мной сказки о принцах и принцессах в переводе на современный лад, разумеется. Не скажу, что Золушки в цене, так ведь и она принцессой никогда не была…

– Привет, именинница, поздравляю.

Первой подбежала ко мне бывшая однокурсница, а ныне непосредственный начальник и, по совместительству, лучшая подруга, Лизка. Не сказать бы, что она умнее или перспективнее, но когда папа главный редактор это даёт тебе некоторые шансы на успех. Завидовать я ей – не завидовала, а вот уважать за стойкость могла смело. И опять же, здесь маячит папа главный редактор, который возлагает на тебя не только надежды, но и груз ответственности. Так вот, этот груз, как, впрочем, и пакостные выпады завистников, Лиза несла достойно, иногда даже слишком достойно: нос грозился взлететь к небу или, на худой конец, упасть в грязь. Потому что с задранным носом недолго споткнуться и угодить в лужу.

Лиза вручила мне подозрительный цветастый конвертик, букет миниатюрных непахнущих цветов и поцеловала в щёку.

– Ох, не знаю, что и сказать. – Покосилась я на букет.

– Можешь отделаться банальным спасибо и с остервенением распечатать конверт. Ну же, давай!

Она и сама рот открыла, словно не знала, что дарит, но это так заразительно выглядело со стороны, что я сдалась и отбросила в сторону все сомнения. Букет, правда, бросать не стала, аккуратненько положила на край рабочего стола.

– Т-Р-Р-Р, па-ба-ба-бам… Ну, где же твой радостный клич, подруга?! – Торопила она меня, выглядывая из-за плеча, а я, с взлетевшими вверх бровями, таращилась на путёвку на замечательный остров Бали на двоих, в ближайшие выходные.

– Спасибо, Лизка! – Взвизгнула я, резко развернулась и бросилась ей на шею. Даже букетик омрачить этот момент не смог.

– Тише, тише, задушишь. – Засмеялась она. – А если вдруг Антоша как всегда на выходные будет занят и поехать не сможет, ты уж, уважь, вспомни обо мне. Я, конечно, супружеский долг не исполню, но развлечься помогу. – Глядя на идеальный маникюр, якобы отстранённо произнесла она, и тут же лукаво зыркнула в мою сторону, расправила по губам яркую помаду.

– Обязательно вспомню, только мне кажется, что ради поездки Антон сможет отказаться от воскресного футбола.

Лиза нахмурилась и расстроенно вздохнула.

– Если честно, мне тоже так кажется. – Тут же широко улыбнулась, обнажая идеально ровные белые зубы. – Но тогда я претендую в первые ряды на просмотр отпускных фоток.

Она издала несколько неприличных звуков, которые сопровождались столь же неприличными жестами, и засмеялась понятным только нам двоим смехом.

Лиза вообще была особенной. Не такой как все. Красивая. Куда сейчас без этого?.. Я тоже ничего, но моя внешность была какой-то кукольной, слишком идеальной, что ли, миловидной. Волосы светлые, длинные, ложились в ту сторону, куда нужно мне. Сколько себя помню, они такие идеальные. Губки бантиком, бровки домиком. Мне даже не приходилось часами их выщипывать, добиваясь идеальной формы. Они и без того были идеальными. Следовало только чуть-чуть подправить снизу и подвести карандашом. Румянец естественный, в нужном месте, глаза достаточно выразительные, приятного небесно-голубого оттенка. Не вызывающего, а такого, расслабляющего. В детстве я его обиженно называла мутным, сейчас, видимо, свыклась. Фигура не подкачала, рост тоже ничего. Выше среднего. И каблуки можно, и без них сойдёт, да ещё и Антон высокий, так что не обязательно тормозить бурную фантазию. Короче говоря, всё у меня было хорошо.

Вот у Лизы было не так. Точнее, не совсем так. Да, она тоже была с правильными чертами лица, красивая и фигуристая. Только, как бы это сказать… живая. Да, это самое верное слово. И в глазах у неё всегда огонь, и душа нараспашку. Да так широко нараспашку, что иногда хочется эту душу хотя бы шалью прикрыть, чтобы из бюстгальтера не вывалилась. Она яркая, энергичная, вся из себя. Люблю я её. Что ту ещё скажешь… Я блондинка, она шатенка. На каждую находился свой любитель. Её парень тоже удачно вписался в нашу дружную кампанию. И такие мы обе замечательные дружили давно, и, казалось бы, бесповоротно. Опять же, она меня в издательство пристроила, чтобы не мытарствовала. И сейчас, на правах лучшей подруги, смело предложила поездку, которую я всегда откладывала на потом, потому что не была уверена, что Антону нужно что-то подобное. Да, он не давал мне повода, но за левым плечом обязательно селились пару чертят, которые нашёптывали всякие непотребные глупости.

– Это всё, конечно хорошо, – я оглянулась по сторонам и перетянула букет за сумку, пытаясь прикрыть, – только вот что мне с этой красотой делать?

Говорила я шёпотом, хотя окружающим и так всё было понятно.

– Да что хочешь! – Смело заявила Лиза. – Это же твои цветы, в конце концов.

– Ну, ты же знаешь, у нас с этим строго, а выбросить жалко, да и неприлично.

– Глупости! Мужчина дарит женщина цветы не для того, чтобы…

– Мужчина?!

– Конечно. Не я же тебе его подарила! От меня, вон, путёвка. – Уверенно плела она свою паутину, пока я пыталась успокоить разбушевавшееся сердечко. – Да ладно тебе. – Совсем не церемонясь, она хлопнула меня по плечу. – Это папа тебе подарил. Так что можешь быть спокойна. Он знает, что делает. Там эти цветы обрабатывают каким-то особенным образом, на них нет пыльцы, и они совсем не пахнут, но выглядят отпадно.

Про внешний вид букета не согласиться было нельзя, действительно, красивый. А вот косилась я на него неспроста: все знают, что у главного редактора жуткая аллергия на запахи, поэтому мы даже духами в издательстве не пользуемся. А тут вдруг цветы. Кто захочет так подставить любимого руководителя? Вот уж точно не я.

Когда меня поздравили и остальные члены небольшого, но дружного коллектива, и мы с Лизкой остались наедине, можно было расслабиться. Хотя все и так знали о наших отношениях, но всё же не хотелось говорить при посторонних. А посторонними для меня являлись многие. Нет, я компанейская девчонка и всё такое, но были моменты, в которые не хотелось допускать никого лишнего. День рождения как раз к таким и относился, считался глубоко личным праздником, который мы отмечали в достаточно узком и давно сформировавшемся кругу, в который пару лет назад были милостиво допущены мой Антон и Лизкин Валера.

– Признавайся, что подарил любимый. – Подмигнула мне подруга, а когда я решила оставить этот вопрос без комментариев и села за рабочий стол, пытаясь прикрыться монитором компьютера, самым наглым образом села на этот же стол передо мной. – Колись, иначе мне придётся тебя пытать. – Пригрозила она и вытянула из стопки несколько конвертов с корреспонденцией.

– Лиза, перестань, это по работе. – Не понятно для чего пыталась пояснить я, хотя кому как не моему непосредственному начальству знать, что за конверты могут лежать на столе. Даже выхватить их попыталась, но ловкие ручки с идеальным маникюром вовремя взмывали вверх, не позволяя пытку закончить.

– Нет, ну, так не честно. Признавайся! – Показательно надулась она и с обидой бросила конверты на стол. Руки перед собой скрестила, подпирая пышную грудь, смотрела в одну точку где-то позади меня.

– Просто мне пока не в чем признаваться. – Примирительно пробормотала я, но Лиза и ухом не повела. – Так смотришь сейчас, словно за моей спиной что-то интересное. – Сказала, уже сама раздражаясь.

– Там паук.

– Что?

Лиза перевела на меня ясный взгляд.

– Паук, говорю, и если не будешь шевелиться, он тебя не съест. – Добавила, паясничая, а я уже с визгом подскакивала на месте, пытаясь сбросить с себя отвратительное существо.

– Сними! Сними с меня! Скорее! – Взвывала, шевеля, казалось, абсолютно всеми своими рабочими мышцами, подскакивая на шпильках, разбрасывая неудачно лежавшие на столе бумаги.

– Да тихо ты! Вон он!

Я всё ещё не могла остановиться, когда Лиза начала тыкать пальцем на стену позади жалюзи.

– Да не прыгай! Сейчас испугается, убежит, и обязательно заберётся в твою сумочку. – Строго пригрозила она, не сказать бы, что убедила, скорее уж, наоборот, но сзади послышалось громкое покашливание. А как же ему громким не быть, если я пою и танцую?

– Галина Анатольевна, надеюсь, это не мой букет привёл к такой бурной реакции? – Точным движением наш главный редактор Григорий Степанович поправил дужку очков справа, старательно скрывал рвущуюся на свободу улыбку и уголки его губ едва заметно дрогнули.

– Даже не знаю, что сказать, спасибо, цветы просто замечательные. – Промямлила.

– Ага, были. – Кивнул он на мою руку, в которой я со скорбью не только во взгляде, но и в душе, обнаружила избитый жизнью в целом и мною в частности, букет. Как он там оказался?.. – И причёска… была. – Улыбнулся он сильнее. – Лизавета Григорьевна, за мной. Вас, Галина Анатольевна, – он выразительно глянул на мою голову, – жду через две минуты.

Лизка удивлённо скривилась, как бы говоря: «Понятия не имею, что взбрело ему в голову», при этом активно пожимала плечами, а взглянув на мою голову, прикрыла рот ладошкой. Коза!

Паука, кстати, на месте не обнаружилось, хотя сейчас я не очень-то уверена, что он там вообще был…

Приведя себя в порядок, смогла смело шагнуть в кабинет главного редактора, где уже сидела притихшая и заметно заскучавшая подруга.

– И ты присаживайся, радость моя. – Кивнул на соседний от Лизки стул Григорий Степанович и сам опустился в редакторское кресло, которое давно стало легендой в издательстве. Все обсуждали его неимоверную стоимость.

Григорий Степанович смерил нас труднопереводимым на русский язык взглядом, устало вздохнул, поджал губы.

– Ох, и не знаю даже, что с вами, девочки, делать… Вроде и накосячили…

– Да где?! – По банальной привычке спорить везде и во всём, встрепенулась Лизка и выпятила свою грудь вперёд, под взглядом отца немного осела, а потом и вовсе сдалась. – Да они сами виноваты. Когда нам текст представили, когда? За два дня до сдачи в печать? Пап!

– На это у нас есть юридический отдел, Лизавета Григорьевна, который и занимается подобными нюансами. Ты же, в свою очередь, не поставила их в известность, а значит, взяла всю ответственность на себя. Вот и держи удар.

– Много чести. – Надулась она и повернулась ко мне. – Галк, ну, вот ты ему скажи, что…

– Даже слушать ничего не хочу! – Перебил её глав. ред. и посмотрел уже на меня. – В общем, на первый раз…

– Прощаешь? – Засияла Лизка, совершенно забыв о том, что она вроде как обиделась, тут же вспомнила, но было уже поздно. Григорий Степанович непреклонен.

– На первый раз отделаетесь лишением премии. И это только на первый раз. Урок, думаю, для вас хороший. Что же касается…

– Папа! У меня всё копеечка в копеечку было рассчитано! Давай следующую премию, а?

– Никому хоть не рассказывай, дочь, что копейки считаешь. – Усмехнулся он. – Засмеют ведь. А в качестве морального ущерба вот вам. – Положил на столе два красивых голубых конверта. – Краткосрочный отпуск с начала следующего часа прилагается.

Лизка тут же распаковала конверт, я с эмоциями не торопилась, к тому же, она через секунду поделится своими впечатлениями.

– Ладно, прощён. – Великодушно глянула она на отца поверх конверта, потом удержала расползавшуюся на лице улыбку, встала, обошла стол, клюнула его в щёку и крепко обняла. – Как хорошо, что ты у нас есть, пап.

– Григорий Степанович. – Напомнил глав. ред. и улыбнулся.

– Спасибо. – Поблагодарила я, стягивая такой же конверт со стола и для себя. – Мы можем идти?

– Конечно. Только не вздумайте вихрем нестись из издательства. Я вас отпустил только с десяти.

– Помним, помним, папочка. Целую. – Тут же, в подтверждение слов, отослала воздушный поцелуй и вытолкала меня за дверь. – Ху-у, нет, ну, ты представляешь, премии лишил! Да я с этого Ядвинского всё стрясу, пусть даже не надеется легко отделаться! – Возмутилась она. – Надо же, каков наглец! Я его по доброте душевной не сдала, так вот чем он меня отблагодарил! Отцу нажаловался!

– Скажи спасибо, что не стряс неустойку. А я говорила, что не стоит его детектив принимать так поздно. Но ты…

– Да ладно тебе, пронесло ведь! – Хлопнула она меня по плечу. – Зато теперь у нас есть неограниченный по лимиту день в лучшем спа-салоне города! Я говорила тебе, что у отца с его владелицей роман, нет? – Тут же понеслась она во все тяжкие, обсуждая, как же удачно Григорий Степанович выбирает себе любовниц.

Лизка тоже росла без матери, только по другим причинам. Та их бросила ради нахлынувшей любви с каким-то альфонсом. Потом, правда, вернулась, но Григорий Степанович не принял. Не приняла и Лизка, правда, я думаю, это она только напоказ так говорит, потому что иногда ей всё же звонит какая-то женщина. Но это не моё дело. А ко мне так по-простецки Григорий Степанович относится потому, что я все пять лет обучения просидел в их квартире. Лизка всегда любила мою кампанию, да и лабораторные работы, и контрольные я всегда готовила лучше. Так и справлялись. А потом он занял пост главного редактора, и не воспользоваться такой возможностью было попросту глупо. Так я и стала Лизкиной подчинённой. А она моей начальницей.

День в салоне прошёл, мягко говоря, незаметно, Лиза со своей ненасытностью явно намеревалась опробовать всё из предлагаемого ассортимента, но времени катастрофически не хватило, пришлось закругляться и наводить марафет. Зато к вечеру мы были абсолютно готовы.

– Двенадцать пропущенных. – Констатировала, глядя на телефон. – Галка, твой сколько раз звонил?

– Учитывая, что мы с тобой шесть часов были вне зоны доступа… – Умно закрутила я, на что Лиза тут же руки в бока упёрла.

– Нет, Галь, ты такая правильная, что у меня иногда даже волосы дыбом от раздражения стоят! Какая разница? Мы на территории, куда мальчикам вход воспрещён. Пусть волнуются. Им это полезно. – Хохотнула напоследок, а сама бросилась перезванивать и мило щебетать в трубочку.

– Да, Зай, да, заработались. – … – Нет, нет, заезжать не нужно, мы сегодня на моей. – … – Да нет проблем, на стоянке у клуба оставим. – … – Синий. Нет, Антону тоже синий. Ну, что ты… Хорошо, его сам успокой, у нас с Галей ещё есть свои секретики. Целую. Всё. Пока, пока.

Нажав на кнопку отбоя, ещё пару секунд погримасничала перед телефоном и на меня посмотрела.

– Ну, вот, а ты волновалась. Да они даже и не искали нас. Звонили, чтобы спросить, что надеть. Представляешь?! Детский сад.

– Конечно, особенно если вспомнить, как ты их отчитывала в прошлый раз, так вообще проблем нет.

– А что ты хотела? – Вспыхнула Лиза и надулась как мыльный пузырь. – Я в платье пришла, а он в шортах. И это на встречу выпускников! Он бы ещё плавки нацепил!

– Была пляжная вечеринка, его шорты оказались более уместны, нежели твоё платье.

– Однако когда я сказала, что работаю зам глав. ред., они ахнули, а по поводу того, что мой парень имеет свой бизнес, многие усомнились.

– Ну и что? На его заработной плате их мнение не отразилось. Не так ли?

– И всё равно неприятно! – Упиралась она. – Да что ты теребишь свой телефон? Валера сказал, что они уже встретились, так что всё твоему благоверному передаст. Как думаешь, что Антон подарит тебе на день рождения? – Без должного перехода оживилась Лиза, и я сжала телефон в своих руках сильнее.

– Откуда я знаю? – Возмутилась, недовольно хмуря брови.

– Мне кажется, в этот раз будет что-то глобальное. – Мечтательно причмокнула она губами, улетая в мир фантазий, я же, культурно промолчала. Но была с ней согласна. Антон затаился, а значит, что-то всё же подготовил.

Вспомнить только предыдущий праздник: он купил мне новомодный ноут с множеством функций и различных наворотов, хотя для работы достаточно простейших программ, минимум памяти и выход в интернет для развлечения. Но о подарке я знала задолго до торжественного момента вручения. А как тут не знать, если у меня десять раз спросили, какую я модель предпочитаю и всё в таком духе. В общем, секрета из всего этого не делалось. Сейчас же, всё держалось в строжайшей тайне, и даже поверенный во все преступления друг Валера, не мог ответить на этот вопрос.

– Вот бы машину подарил, да? – Отвлекла меня от раздумий Лиза, и я от неожиданности дёрнулась. – Да что с тобой, в самом деле? Вся на нервах сегодня.

– Дождь. – Не вдаваясь в подробности, ответила я и двинулась к выходу. Лиза нагнала меня по дороге.

– Сейчас ко мне поедем, – повисла на моём плече, – потом к тебе заскочим, чтобы и ты переоделась.

– В самом деле? Можно? У кого вообще праздник, подруга? Кто должен быть на высоте? – Невежливо стряхнула я её локоть и ускорила шаг. – Давай сначала ко мне. Так по дороге будет, да и собираюсь я быстрее. А тебя вечно нужно в рамки ставить, чтобы не распускалась. И давай активнее, – я посмотрела на пасмурное небо, которое вот-вот грозилось возобновить потоки воды, – боюсь, как бы старания все насмарку не пошли. Смотри, как затягивает.

– На машине нам не страшен ни дождь, ни снег! – Оптимистично ответила Лиза и согнула мой указательный палец, который так и застыл, указывая на набежавшие тучи.

Уже в квартире Лизы, я поняла, что приняла абсолютно правильное решение, переодевшись первой: мы уже битый час не могли выбрать платье, которое, как она обещала, давно висит в шкафу. Разглаженное и надушенное. К слову сказать, именно в таком виде оно и висело… среди десятка аналогичных изделий. Поэтому выход затягивался.

– Лиз, нас все ждут. – Который раз за вечер пропыхтела я, устав листать модные журналы, пить кофе и, условно говоря, ковырять в носу.

– Да кому там ждать?! Мы звёзды вечера. – Выглянула она и наткнулась на удивлённо приподнятые брови. – Ну, ты. И я с тобой вместе. – Поправила козе хвост, но была уже в платье, что значительно утихомирило рвущееся наружу раздражение.

– Шесть человек приглашены, если ты забыла.

– Да… вот если бы ты шесть мужиков пригласила, я бы ещё поняла, а так… Валера мой, твой Антон и четыре бесприданницы. Оно тебе надо? Верка, того и гляди, на шее Антоши повиснет. А ты всё с рук спускаешь!

– Я считаю, что если он меня любит, то…

– Ой, только не нужно вот этой лирики. Любит, не любит, – как обычно принялась кривляться Лиза, поправляя и без того идеальный макияж. – Любовь, это, конечно, хорошо, но ничто так не разряжает обстановку, как жаркий секс с утра.

– Лиза!

– А что я такого сказала? Нет, вы посмотрите на неё! Словно и сама не знаешь, что им всем надо. Свадьба, свадьба, кольца, кольца! А потом налево при первом удачном стечении обстоятельств. А наша задача таких обстоятельств не допустить! – Наставническим тоном проговаривала она, тыкая в меня кисточкой от блеска для губ. – И чем чаще мы будем напоминать своим мужчинам, какие замечательные девушки им достались, тем быстрее они это запомнят. Как рефлекс у собаки Павлова. Понимаешь?

– Поехали уже, а, собака… Павлова.

Я, наконец, поднялась с кресла, расправила подол коротенького платьица и первой вышла. Из подъезда мы уже бежали вприпрыжку, потому, как дождь всё же начался, а до машины нужно было ещё добраться. В итоге опоздали минут на двадцать, ссылаясь на пробки, которых в нашем городе не так и часто увидишь. Что очень даже удивительно, учитывая развитую инфраструктуру, растущие потребности граждан и масштаб нашего старинного города. Ребята уже собрались за столиком и бурно обсуждали меню. В общем, появились мы в самый подходящий момент.

– Ну, привет, моя красавица. – Слащаво улыбнулся Антон, хоть и знал, что я такого обращения не люблю. – Всё в порядке? – Шепнул на ухо, поласкав щёку губами, помог присесть.

– Да, всё хорошо. Надеюсь, не долго ждали.

– Всю жизнь. – Он со значением посмотрел в мои глаза, пока я не отвернулась, словно предчувствуя неладное. – Но сегодня минут десять. – Быстро исправился, понимая, что на нас уже смотрят.

Торжественные речи подруг и даже Лизы, можно опустить, потому как они очень похожи и в пожелании, и в глупых улыбках, которые их сопровождали, а вот Антон подозрительно отмалчивался, и для себя я поняла, что это либо очень хорошо, либо очень плохо. Мы несколько раз выходили на танцпол, как в медленных композициях, так и для того, чтобы заставить кровь бежать по венам быстрее, но нехорошее предчувствие не отпускало. Да ещё и дождь не успокаивался, о чём свидетельствовали приходящие в клуб гости, на счастливых лицах которых, нет-нет, да и мелькнёт капелька недовольства и капелька свежих осадков.

Вернувшись за стол в очередной раз, отметила на нём явные изменения. И дело здесь было отнюдь не в чистых тарелках. Что-то странное было в лицах присутствующих, так же не понравилась бутылка дорогого шампанского, которое при мне никто не заказывал… и Антон. Да, очень уж странно он засуетился вокруг. Не плюхнулся в глубину уютного дивана, как любил делать обычно, а остался стоять. И меня придержал за руку, не давая присесть.

– Минуточку внимания. – Глупо улыбнулся он, у меня, что ли, внимания просил? Все и так молчали.

Я поджала губы, задержала дыхание, а на сцене заиграла мелодия, которую, на американский мотив, Антон называл «нашей». Очаровательная ресторанная певица брала высокие и низкие ноты, а все в зале почему-то пялились на нас. Но я надеялась, что всё это только кажется. Тщетно. Допев, она широко улыбнулась и, не дожидаясь заслуженных аплодисментов, так же посмотрела в нашу сторону.

– Сегодня один мой хороший друг решился на самое важное в своей жизни признание. Он запредельно волнуется, поэтому очень просил вашей поддержки. Антон, тебе слово. – Кивнула в нашу сторону, и он встал на одно колено, бережно придерживая мою ладошку, которую до этого сильно и весьма собственнически сжимал. Я даже на шаг отступила, чтобы не мешать ему, делать такое важное признание. Ненавижу показухи, а романтиком мой парень не был никогда, а он, меж тем, сверкал глазами и широкой улыбкой.

– Галя, я давно понял, что ты именно та женщина, которую хотел бы видеть рядом с собой каждый день, каждое утро и, надеюсь, каждую ночь. – Вдохновенно начал он под всеобщие «ахи» и «вздохи». Кто-то из особо бесцеремонных, даже присвистнул, подбадривая, потому как его речь в абсолютной тишине не услышать было просто не возможно. – Ты самая красивая, самая желанная, самая дорогая. Ты настоящая, чем подкупила с первой же встречи. И я буду благодарен, если ты согласишься скрасить мою жизнь своей улыбкой, своей теплотой, которой мне так не хватает, если тебя нет рядом. Будь моей женой.