Текст книги "Все будет так, как ты захочешь"

Я выбрала карусель. Такую, которая крутится вокруг своей оси, правда, крутить её не собиралась, просто села, отвернувшись от громкой кампании. Паша вышел, кивнул мне как раз в тот момент, когда я усаживалась, бросая в ту сторону косой взгляд, неопределённо махнул рукой. Все ребята посмотрели на это и раздался очередной рогат. Не хотелось думать, что смеются с меня, но оставаться здесь больше не хотелось. Только и идти я не могла, слишком плотно кампания облепила дверь подъезда, да так, что пройти мимо не представлялось возможным и, сцепив зубы, я сидела. Когда всё стихло и первые эмоции улеглись, я даже улыбнулась своим глупым мыслям, с чего бы им смеяться надо мной, просто совпало. Уже успела задуматься, отвлечься, как вдруг послышался Пашкин оклик:

– Шах, да она же ребёнок совсем…

Обернулась и снова встретилась взглядом с тем парнем, который теперь медленными, но уверенными шагами двигался к той самой карусели. Руки в карманах, на губах полуулыбка. Я нахмурилась, на что он только улыбнулся шире. Отвернулась, решив сделать вид, что не замечаю его, надула губы, но всё равно ждала развития событий. А он подошёл и стал за моей спиной, ничего не предпринимая. Я не выдержала первой и повернулась: он улыбался такой неприятной улыбкой, словно всё-всё про меня знает, пришлось нахмуриться сильнее, а он взял и крутнул карусель. Быстро. Так, что порыв ветра раздул пышный хвост, заставляя волосы взмывать вверх. Улучив нужный момент, на карусель запрыгнул и сел так, чтобы быть точно напротив меня. Это был как вызов, принять который я посчитала необходимостью, оттого и уставилась на него, демонстрируя свою смелость. Тут же отметила, что он старше Пашки. И вообще, словно из другого мира. Пока Пашка был младше, бабуля называла его оборванцем, сейчас, конечно, он одевался хорошо, но до того парня, который сидел напротив меня, явно не дотягивал. В уголках глаз расползались едва заметные морщинки. Нет, старым он не был, но бабушка говорила, что когда кожа постоянно облучалась в неблагоприятных условиях: мороз или, наоборот, высокие температуры, она старела. Бабуля у меня было косметологом. И сейчас клиентов водила, старые связи поддерживала, благодаря её стараниям у меня не было прыщей, и сегодня я вот так смело могла смотреть в глаза незнакомца, которого Паша назвал «Шах». Неприятная и какая-то угрожающая кличка, но ему подходила.

Шах загадочно улыбался, глядя на меня в ответ.

– Тебя Галя зовут, ведь так? – Спросил он и я посмотрела на парня как на врага.

– Зачем спрашиваешь, если знаешь это наверняка? – Ответила ему вопросительным вызовом. Он оценил.

– Знаю. Но мне было бы приятно услышать это от тебя.

– Меня зовут Галя. – «Порадовала» его, сопроводив это ядовитой улыбочкой, а сама продолжала разглядывать.

Тёмные волосы, но не чёрные, широкие мужские брови, грубые черты лица, губы чаще кривятся, словно он всегда остаётся недоволен. Гладко выбрит, держится уверенно. Ещё бы! Быть неуверенным на фоне малолетки это как минимум странно. Словно прочитав мои мысли, он чуть наклонился вперёд, сокращая и без того небольшое расстояние. Я такого не ожидала и, опасаясь, выпрямила спину, пытаясь отклониться.

– Зачем подошёл? – Спросила грозно, словно могла его этим напугать, а он со мной на равных разговаривал. И не думал таиться, говорил чётко и быстро.

– А зачем ты смотрела на меня?

– Так все смотрели. – Пожала плечами я.

– Смотрели все, а взгляд не отвела ты одна. Так, что хотела?

– А ты только для этого подошёл?

– А для чего ещё? – Развеселился он, а в глазах вызов. Кому? Мне?..

– Я всегда прямо в глаза смотрю. – Соврала и не заметила. Уже давно перешла все границы дозволенного, и все свои принципы оставила далеко позади.

– Почему? Разве ты не знала, что это многим не нравится.

– А мне не интересно чужое мнение. И скрывать нечего. Как хочу, так и смотрю.

Он мягко рассмеялся, глядя в пол, видимо, если бы на меня смотрел, хохотал бы громко и долго. Взглянул с хитрецой.

– Я жену себе такую хочу… – Подождал, пока я раскраснеюсь. – Чтобы ей скрывать было нечего. Как, пойдёшь за меня, когда подрастёшь?

– Когда я подрасту, ты станешь старым никому не нужным импотентом, понял?!

Припомнила я давнишний разговор очередной соседки с её престарелым любовником. И рада бы язык прикусить, да не успела. Главное на тот момент было страха своего перед ним не показать, а он смотрел с интересом.

– Да понял. – Слишком спокойно ответил, и мне действительно стало страшно от такого его спокойствия. – Только…Нет. Не важно.

С карусели спрыгнул, сделал шаг, а потом вернулся и над моим плечом навис. Сердце вниз ухнуло, и даже глаза от страха закрылись.

– Ладно, Галя, что с тебя взять, ребёнок, но на будущее посоветую с незнакомыми дядями таких борзых разговоров не вести, иначе этот очаровательный носик, – щёлкнул меня по носу, заставляя вздрогнуть, – может ни за что пострадать.

Постоял так ещё, наверно заметил, что я боюсь, что глаза зажмурила и веки сильно сжала. Снова заставил вздрогнуть, когда ногу свою рядом с моей на карусельной площадке устроил. Я на колено, обтянутое чёрной джинсовой тканью уставилась, а взгляд непроизвольно выше ползёт…

– Не идёт тебе это. – Произнёс он задумчиво и одним пальцем по щеке провёл. Я попыталась отстраниться, а он тогда резко за резинку на моих волосах дёрнул, высвобождая их. Волосы разлетелись от очередного порыва ветра, я пыталась их поймать, а Шах стоял и наблюдал за этим действом, всё так же надо мной нависая.

– Ты не пацанка. И деловитость свою брось. – Заговорил строго. – Образ тургеневской девушки – это твоё.

– Они все некрасивыми были. – Возмутилась я и встретилась с ним глазами. На всю жизнь их цвет запомнила. Да. Светло-зелёный малахит с красивыми разводами с виде тёмных прожилок. Задержала дыхание, когда в этих глазах отобразился смех.

– А ты красивая. – Кивнул, соглашаясь. – Только не о том говорю. Когда цель у тебя будет, тогда и беситься перестанешь. А сейчас, – провёл по выбившейся пряди волос, теребя её пальцами, – сейчас косу заплети. Заревную, если кто ещё увидит всё это великолепие.

И на этом к своим друзьям вернулся. Видеть я этого не могла, потому что так и сидела неподвижно, удерживая в кулаке густые пряди, только по гулу парней и можно было понять, что происходит. А вскоре всё стихло и они разошлись. Я резко обернулась и, никого не заметив, быстрым шагом пошла к подъезду. Там, прямо на входных дверях столкнулась с бабулей, которая, держась за сердце, с непривычно растрёпанными волосами, бежала навстречу. Молча окинула меня взволнованным взглядом, несколько раз открыла рот, набирая в грудь побольше воздуха, а потом прижала к себе, придерживая за голову. Отпрянула, ещё раз оглядела с ног до головы, придерживая холодными ладонями за обе щеки, а уже потом, крепко взяв за руку, повела в квартиру, проигнорировав лифт. Я так поняла, она из окна видела, что я не одна.

Так и вышло: не успели мы в квартиру войти, как бабуля громко дверью хлопнула и, отойдя от паники, сдвинула брови на переносице.

– Галя, что этот мужчина хотел от тебя? – Вроде и грозно спрашивает, а у самой голос от напряжения звенит.

– Ничего, ба. Он просто так подошёл.

– Ну, конечно, видела я это ваше просто так, – проговорила торопливо и за руку меня к дивану отвела, сама села и меня притянула, – скажи честно, он приставал к тебе?

– Да с чего бы? – Попыталась оправдаться я, но вышло неуверенно, бабуля так точно не поверила. Внимательно смотрела в мои глаза. – Ба, он, правда, не приставал. Не знаю, зачем подходил, он мне ничего не сделал.

– Я видела, как он что-то говорил тебе на ухо. – Едва не плача, умоляюще смотрела бабуля. Только в этот момент я поняла, что она боится. Это я, безголовая, и не сразу поняла, что к чему. А Бабуля знает, чего бояться стоит, поэтому и колотится сейчас, за внучку беспокоясь. – Видела, как волосы трогал… что хотел, спрашиваю я у тебя?! – Едва ли не прокричала, и я сама испугалась. Стала перед ней на колени.

– Ничего не хотел, ба, и не трогал меня, правда. Резинка с волос слетела, а он сказал, что такие волосы в косу надо заплетать. Вот и всё! – Твердила эмоционально, сама уже едва от слёз сдерживалась. – Сказал, чтобы не хамила больше никому, что тургеневская барышня я, а не пацанка. Всё. Не трогал, не приставал, не намекал. Наоборот, сказал, как вести себя, чтобы и другие не приставали.

– Хорошая моя, знала бы ты, как я волнуюсь. – Погладила она меня по волосам. – Иди. Заплетай косу. Раз сказал, что так не пристанут, – вяло улыбнулась, – значит, знал, что делает. Кто это был хоть? Никогда его в нашем дворе не видела. Не похож на рожу эту бандитскую. Видишь, и не приставал…

– Не знаю, кто он, не представился. К Паше с остальными пришёл как раз когда я девчонок провожала.

– И хорошо. Хорошо, что не представился, значит, не планирует больше подходить.

Она медленно встала, расправила фартук, который и снять забыла, побежав меня спасать, оглянулась.

– А на улицу больше одна не пойдёшь. Мало ли, ходит тут всяких…

И всё же я правильно поступила, что не всё бабуле рассказала, иначе домашнего ареста не избежать. И про кличку его умолчала, и про то, что женой предлагал его быть. В шутку, конечно, но ведь бабуле всё равно будет, шутит он или нет. А мне нравилось вспоминать эту встречу. Нафантазировала тогда себе всего. Что могло быть и что не могло. Только наивные детские мечты так и оставались мечтами. Он больше не появлялся. Те ребята приходили, а его не было. Я часто в окно за их сходками наблюдала, благо летом никуда не уезжала. А потом всё и забылось. Не до того как-то. Только иногда, ночью, если не спалось, перед глазами вставал его образ. Размытый. Потому что забылся. И лишь глаза я помнила наверняка. Красивые глаза.

Время шло и я менялась. Забыла о своей дерзости, сторонилась подозрительных типов, обходила стороной Пашку, успокоилось моё девичье сердце, да и взгляды на жизнь изменились. Я уже знала, что мальчики «разводят» девочек на секс. Прежде было всё равно, помню, даже хотелось, чтобы всё произошло скорее, чтобы как у всех. Но как у всех не получалось. К пятнадцати годам я ни с кем не встречалась, ни с кем не целовалась, меня даже на танцы никто так и не пригласил, хотя все дискотеки посещала исправно. И не могу сказать, в чём тут была причина. Просто не клеилось. А потом понятно стало, что есть в жизни и другие ценности, да и секс по неопытности в подворотне или пока родители на работе, как выяснилось, ценностью и не считалось. Да и не может быть отношений между детьми. Это не нормально. Поэтому к пятнадцати, полностью сформировавшись умственно, цели в жизни видоизменились, и больше ни друга, ни любовника я себе не искала. Стала до жути правильной девочкой и всегда слушала бабулины советы.

Исключением стал сам день пятнадцатилетия, когда подружки всё-таки уговорили идти на очередные танцульки, но в модный и, как выразилась одна из них, «взрослый клуб». Нам повезло, и в этот вечер намечалась какая-то тематическая вечеринка, что-то вроде маскарада и наше несовершеннолетие было вполне пристойно прикрыто масками. Мы не стали, уподобляясь ровесницам, надевать ультракороткие юбчонки и донельзя открытые блузочки, избрали весьма демократичный стиль в одежде пристойной длины. Где сексуальность была лишь подчёркнута, а никак не выставлена на продажу, согласились на в меру яркий макияж и туфельки на каблуке. А в кампании со старшим братом одной из нас, даже документы не спросили. Помню, было весело. Даже слишком. За учебный сезон мы скопили кое-какие деньги, чтобы теперь оторваться, поэтому баловались безалкогольными коктейлями, танцевали и смеялись лишь для себя, не желая подцепить кого-нибудь на стороне. Всё изменилось, когда я встретилась с ним взглядом. Шах стоял и бесцеремонно пялился на меня. Я узнала мужчину сразу, к тому же, маски на нём не было. В нём что-то изменилось с момента нашей первой встречи, а может, изменилось моё отношение к нему. Я повзрослела. От наглого взгляда захотелось прикрыться и я шагнула прочь из толпы, надеясь прийти в себя, отдышаться, и совсем не ожидала, что Шах это воспримет как призыв к действию. Он пошёл за мной, а в темноте задымленного коридора дёрнул за руку, прижимая к стене всем своим весом.

– Ты вернулась… – Прошептал, внимательно глядя в глаза, а потом был поцелуй. Первый.

Я много читала и слышала о поцелуях, но никто не говорил о напоре, о страсти, о жадности мужчин. О том, как они выпивают всю тебя до дна, только бы насытиться. Да я просто растерялась, не имея ни опыта, ни желания. И вовсе не собиралась ему отвечать, и глаза не закрывались, а даже наоборот, полезли из орбит. Мне не хватало воздуха, вдобавок, я задыхалась от возмущения, да и от банального страха того, что может произойти здесь и сейчас. Его руки, они не придерживали нежно за подбородок, как было написано в пособии по правильным поцелуям. Они бесцеремонно блуждали по телу, впиваясь в него, царапая, останавливаясь на наиболее интересных местах. Его язык, который я так старательно пыталась вытолкать, напоминал змею, всё тело которой является мышечным мешком. И он напролом пробивался в меня, игнорируя любое сопротивление. И однозначно воспринятые мною движения его бёдер, не настраивали на романтичный лад и едва ли предлагали серенады под окном и стихи, которые читаешь, провожая девушку вдоль набережной. Похоть. Животная страсть. Вот те слова, которые шли на ум в тот момент. И паника. Начиная осознавать, что он просто пьян и даже не видит меня перед собой, просто берёт то, что понравилось, отбиваться я начала активнее. Несколько раз хлопнула его по плечам ладонями, прежде чем добилась какого-то внимания. Шах отстранился, посмотрел затуманенными глазами и впился в мои губы до боли новым поцелуем. Ещё более агрессивным. Ещё более настойчивым. И чтобы было понятнее, подхватил руками под бёдра, поднимая выше. Заставляя обхватить его за талию. Ущипнул за ягодицу, когда вместо ожидаемых телодвижений я вновь начала брыкаться, прорычал что-то невнятное в рот.

В голове вдруг всплыл образ бабочки, которую мы так внимательно рассматривали на уроках биологии, её крылышки были расправлены, а тело насквозь проколото специальным удерживающим гвоздиком. К чему бы…

Вырываясь, пользуясь тем, что его руки заняты, пыталась оттащить от себя мощное тело, вцепившись в ворот чёрной шёлковой рубашки. Услышала треск ткани, верхняя пуговица отлетела, а на его шее обнажилась тёмная масштабная татуировка в виде пера. Она переходила с шеи на ключицу таким образом, что легко скрывалась под воротом рубашки. Ощутив такую яркую принадлежность к криминальному миру как тату, да и его руки давали о себе знать, я испугалась не на шутку. Почувствовав мои острые зубы на своём языке, Шах сжал меня сильнее, отстранился, сорвал маску. Только в лице не изменился. Ни понимания, ни узнавания. И зрачки нереально широкие.

– Скажи сколько ты стоишь, и прекрати ломаться. – Гневно прорычал, надавливая одной рукой на моё горло. Обхватил его и несильно тряханул меня, ударяя головой о стену. Только я не думала о боли. Я думала о том, как разрушаются иллюзии.

Я знала кто он. Я знала, чего от него ожидать, но сформированный в детстве образ отступил только сейчас. Я поняла, что бандиты не бывают романтиками. Они прогибают под себя всех окружающих, а кто не умеет прогибаться, будет сломан как ненужная кукла. Именно такой куклой я ощущала себя в его руках.

А пока тихо-мирно размышляла о смысле бытия, Шах впивался губами в шею, так, что я кривилась от боли и заметно шипела, пытаясь отбиться, избежать нежелательных прикосновений. Но что такое настоящий страх, поняла, когда он задрал мою юбку и сжал в кулак бельё.

– Шах, ты охренел, отпусти её! – Прокричал кто-то смутно знакомым голосом, и он этот голос услышал, обернулся, громко выругался, не боясь научить меня плохому.

Открыв глаза, я увидела Пашку, который уже пытался оттащить друга от меня. Да Шах и не особо сопротивлялся, он просто не понял в чём дело. А я вот не терялась и не опадала на пол, как это делают в криминальных телесериалах. Быстрым шагом бросилась к выходу в зал, чтобы найти подруг и поскорее вернуться домой, на ходу расправляла задранное вверх платье. Только услышав своё имя, оглянулась, и готова была упасть замертво от того, как он на меня смотрел. Теперь он узнал. Оттого и прищурился, пытаясь разглядеть во мне наглую в словах и такую очаровательную мордашкой девчушку. Но внешне я уже ребёнком не была!

Пашка нагнал нас на стоянке, когда девчонки ловили такси. Увидел, притормозил, огляделся по сторонам и медленно подошёл, так, точно и не бежал до этого. Я наблюдала за ним со стороны, всё ещё отдышаться не могла, а он подошёл, глянул свысока и за локоть потянул в сторону. Девочки Пашку знали, поэтому и не особо удивились, мы вроде как общались…

– Понравилось хоть? – Ухмыльнулся нагло, на что я могла только отвернуться, нервно закусив губу. Трясущиеся руки намеренно спрятала за спину. – Не понял, а где заслуженное спасибо? – Я зло посмотрела и Пашка широко улыбнулся. – А Шаху понравилось, отвечаю. Взвыл от стояка, как только опомнился. Заводная ты, оказывается, девушка, Галка.

– Чего ты хочешь?

– Да вот. До дома проводить. Шах сейчас не в состоянии. Сама понимаешь, стресс снять нужно. Не каждый раз его баба бросает. А ты, скорее всего, первая.

Хрюкнув от внезапно навалившегося смеха, я посмотрела под ноги.

– Паш, не смешно ведь. Спасибо, конечно. Тебе хоть не влетит?

– Всегда пожалуйста. – Оскалился он, проигнорировав мой вопрос. – Ты что вообще забыла в этом злачном месте, а, красотка? Знаешь, какой он там сейчас разнос устроит, что в клуб школьниц пропустили? Никому мало не покажется.

– Паш, а… Шах… – Я на парня посмотрела. – Я ведь правильно запомнила, да? Он кто?

– Золотая молодёжь. – Сплюнул он на асфальт, демонстрируя манеры.

– В смысле?

– Галка… Меньше знаешь – дольше проживёшь, слышала такое? – Беззаботно улыбнулся он.

– Слышала, а всё же?

– А за всё же, получают по роже. – Внезапно вызверился Паша и эту тему я предпочла не поднимать. На самом деле, смутно себе представляла, что натворила.

– А зачем за мной пошёл?

– Да уж не из доброты душевной точно. – Отвернулся, по сторонам огляделся, а потом на меня исподлобья глянул. – Шах попросил.

– Приказал? – Нарывалась я в очередной раз, забыв подумать.

– Такие люди как он не приказывают. Они вежливо просят. Так что, считай, у тебя завёлся добрый и заботливый покровитель.

Меня перекосило от этого слова и Пашка засмеялся, махнув рукой.

– Да не в том смысле, дура!

Произнёс слишком громко и девочки посмотрели на парня с опаской.

– Галь, всё хорошо?

Я улыбнулась.

– Он на малолеток не западает. Запомнилась ты ему просто в прошлый раз.

– Но он меня не узнал…

– Ещё бы ему тебя узнать. В зеркало перед выходом смотрелась? На соску похожа.

– Мне кажется, он меня за проститутку принял. – Призналась я, густо залившись краской, и активнее затеребила за спиной ремешок малюсенькой сумочки.

– Так и не удивительно.

– Но они ведь другие…

– Ага, такие как в фильмах! – Скривился Пашка. – Ты отстала от жизни, детка, точнее не знаешь её. Одно дело те, которые на трассе стоят, там, и правда, только плакать хочется от одного взгляда, и совсем другое клубные тёлки. Только тебе этого знать не нужно. – Посмотрел на меня, проверяя, впечатлялась ли рассказом и, в особенности, последним утверждением. Я понятливо кивнула.

– Паш, – я увидела как перед девчонками остановился автомобиль такси и затараторила быстрее, что-то вроде «эх, была-не-была», – а что он сказал, ну, когда узнал, что это я была?

Пашка посмотрел так неприятно, понимающе, отчего очередной прилив крови задержался на моём лице.

– Если опустить все неприличные выражения, Галка, то, пересказываю дословно: – Эту козу нужно было ремнём по заднице отходить за такие фокусы, а не в углу зажимать. Ещё раз увижу, так и сделаю. Кстати, просил тебе передать.

Я промолчала.

– Галь, поехали! – Крикнули девчонки, садясь в машину, я поспешно кивнула, а сама не могла отступить под пристальным Пашкиным взглядом. Он меня рассматривал.

– Он старше тебя в два раза, Галь. И ни разу не романтик.

– Паш…

– Пошли, там твои машину поймали. – Перебил меня, за руку отвёл к такси, заглянул к водителю. – Чтобы довёз в целости. – Приказал неприятным тоном и быстрым шагом удалился.

– Ух, ты, важный какой! – Паясничала Кристина, наша местная заноза, я на это только улыбнулась.

– А чего он хотел-то?

– С днём рождения поздравить. – Тихо ответила я и к окну отвернулась.

– Да-а… А нам показалось, что кто-то кому-то в любви признавался. Не даром ты там так краснела, а, Галк?

– Ну, колись, чего ты, нам же интересно! – Поддакнула Рита, толкнув меня в бок. Я грустно улыбнулась.

– Он сказал, что мы похожи на клубных шлюх.

– Да глупости! Они носят колготки в сетку, дымят как паровозы и вечно помятые. Разве мы такие?

– Вот и я говорю, что не такие. – Отвернулась я к окну и девочки перестали ко мне цепляться, активно обсуждая эту тему.

Водитель такси несколько раз глянул на нашу кампанию в зеркало заднего вида, криво ухмыляясь, а потом сплюнул в сердцах и смотрел только на дорогу.

* * *

Машина остановилась, послышался лай собак, ворота медленно отползли в сторону, открывая вид на приличный по размерам дом. Наверно он был похож на замок, но мне казался неприступной крепостью, в которой непременно будет темница.

– Не спишь? – Обратился ко мне Шах и я выпрямилась, не желая подавать голос. Он шумно выпустил из себя воздух, но промолчал.

Вышел из машины, я наблюдала, как кивком головы приказал Кислому исчезнуть, сам открыл мне дверь и подал руку, предлагая помочь выбраться. Только выйдя на улицу, я почувствовала, как же устала. Затекли ноги и спина.

– Где мы?

– Это мой дом. – Пожал он плечами. Я понимающе кивнула: видно, за то время, пока мы не виделись, сильно поднялся. – Прошу.

Сделал приглашающий жест и пропустил вперёд, позволяя осмотреться по сторонам.

Страшные, чёрные как ночь собаки, рвались из вольеров, их громкий лай заставлял вздрагивать, оглядываться. Двор широкий, выложенный декоративной плиткой, был хорошо освещён низкими уличными фонарями. Местами, в специально расположенных зонах отдыха, расстилалась газонная трава, чуть в стороне красивая беседка с подсветкой иллюминации. На заднем дворе виднелось приличное по размерам деревянное строение из сруба. Возможно, баня. Стало смешно от той шаблонности, которая буквально сочилась из всего этого великолепия. Столько раз по долгу службы читала романы про таких же богатых и опасных, которых любили делать главными героями книг, так вот, у каждого из них обязательно был построен большой загородный дом. Такой же, как и этот, только название подмосковных посёлков было разное. Я всё время думала, откуда они этого понабрались, а оказывается, так всё и есть. Шах мой странный смешок, опять же, не прокомментировал. Сегодня он вообще был скуп на эмоции, терпеливо выслушивал все несвоевременные насмешки и с пониманием относился к полнейшему игнору.

А вот изнутри дом мне понравился. Я его даже не увидела, только вошла, а уже почувствовала теплоту и душу, которую в него вложили дизайнеры. Работал явно творческий человек, сильный, эмоциональный, словно для себя строил. Красиво.

– Красиво. – Тут же повторила я эту мысль вслух, а Дима странно крякнул за моей спиной, аккуратно подтолкнул к широкой лестнице.

Тут он уже вызвался провожатым, взял меня за руку, повёл на второй этаж. Как я поняла, на первом жилых комнат не было. Так же шаблон, но мне, в принципе, всё равно. Мы прошли в конец коротенького коридора правого крыла, и последнюю резную дверь он открыл, приглашая войти. Я разумно послушалась.

– Это твоя комната. – Пояснил Шах и снова позволил осмотреться.

Красиво, со вкусом. Только комната не была похожа на мужскую берлогу и при этом я имею в виду не порядок, а ощущения в целом. Она едва ли отражала своего хозяина и вообще не говорила о том, что у неё есть этот самый хозяин. Вот для меня она подходила идеально. Даже по тональности стен. И захотелось прикоснуться к мебели, к дизайнерским элементам, к лёгкой ткани штор. Вот, терпеть не могу тяжёлые шторы, я от них задыхаюсь. А здесь было несколько грамотно подобранных оттенков шторной вуали. Нежно и очень светло. Открыла одну полку комода, вторую. Оглянулась на Шаха: он молчал. Подошла к прикроватной тумбочке, там так же оказалось пусто.

– Но здесь нет твоих вещей… – Немного растерянно проговорила я и посмотрела в сторону дверей.

– Ты плохо расслышала? Я сказал, что это твоя комната.

– То есть… ты в ней не живёшь? – Мне тут же захотелось скрыться от его пристального взгляда, который голодным волком прошёлся по моему телу, скрытому под тканью мужского пиджака. Криво улыбнулась, глядя на паркет. – И давно ты решил, что это будет моя спальня. Гостевая?! – Резко взгляд подняла и теперь смотрела с вызовом. Шах даже бровью не повёл.

– Это не гостевая спальня, а твоя комната. Не нужно додумывать то, чего нет. Когда я купил этот дом, сразу определился с расстановкой территорий. Эту комнату оставил для тебя. Если что-то не устраивает…

– Нет, всё идеально, спасибо. – Громче, чем было необходимо, остановила я поток его слов. – А где твоя комната? В другом крыле? – Хмыкнула, заводясь, раздражаясь от этих мыслей.

– Моя комната находится напротив. Через одну дверь от твоей. И если тебе что-нибудь понадобиться…

– Зачем тебе всё это нужно? – Перебила его я. Пытаясь согреться, куталась в ткань пиджака, но она, казалось, только отбирала тепло, ничего не давая взамен. Я поёжилась, а Шах неприятно ухмыльнулся.

– Мне приятно, что ты так расстроилась из-за того, что у нас будут разные комнаты, но, поверь, на данном этапе каждому необходима своя территория. Личное пространство, если хочешь. – Он разводил руками, рассуждая, а я неотрывно за ними наблюдала.

– На данном? А будет следующий?

– Можешь даже не сомневаться. – «Обрадовал» он меня.

– Ну, тогда наверно всё правильно. – Я резко кивнула. – Личное пространство. – Кивнула ещё раз, резче, более нервно. Он это заметил, но предпочёл промолчать. – Не волнуйся, я не собираюсь тебе мешать.

– Разве я хоть раз позволил тебе так думать? – Изящно приподнял он одну бровь, скрестил руки на груди, откинулся назад, прислоняясь спиной к дверному косяку.

– Что ты… Ни разу за те двадцать четыре часа, которые мы были вместе за все шесть лет.

– Я не понял трагизма в твоём голосе: двадцать четыре часа это слишком мало или слишком много? – Откровенно издевался он, забавляясь моими мучениями. Снова ставит меня перед фактом, не интересуясь мнением. Снова…

Сев на кровать, я закрыла лицо руками.

– Я бы предпочла, чтобы их в моей жизни не было. – Проговорила чётко, не замечая, что голос вот-вот сорвётся.

– Я хочу, чтобы ты носила кольцо, которое я тебе подарил. И… обручальное.

Странная заминка сделала его тон мягче, чем обычно. А я промолчала. Упала на кровать, не заботясь о том, как сейчас выгляжу и как могу его разозлить. Хотелось закрыть глаза и понять, что ничего этого нет. И его нет. В ответ услышала тихий звук закрывающейся двери. Он просто ушёл.

Полежав так ещё несколько минут, поняла, что жалеть меня никто не будет. Даже самой не хотелось заниматься подобными глупостями. И чего я добилась этим разговором? Ничего не выяснила. Ничего не поняла. Глупо и бессмысленно. И не хотелось понимать, чего на самом деле я боялась больше: того, что он поставит меня перед фактом супружества или вот так, оставит одну, ни разу не притронувшись… Раскрыла глаза и посмотрела на белоснежный потолок комнаты с красивым лепным узором. Была уверена, что это не тот пенный материал, которым мы покрывали гостиную в бабушкиной квартире прошлой осенью. Красиво. Мозг мгновенно выдаёт множество ассоциаций. В дальнем углу изгибы напоминают скачущего оленя, прямо над кроватью фантазия отмечает одну из популярнейших по известной книге кама сутра, позу. Над дверью в коридор что-то отдалённо напоминает рождественские колокольчики. Я улыбнулась… всё ещё так далеко. Повернув голову, заметила замаскированную дверь ванной комнаты, войдя туда, увидела огромное помещение. Наверно о таком я всегда мечтала. Душевая кабине, ванна с функцией гидромассажа. Странно ещё, что она не наполнена тёплой водой с плавающими на поверхности лепестками роз. Ха! Для меня он эту комнату делал. Как же! Так я и поверила. Наверняка каждую из пассий приводит, делая её жизнь незабываемой. При мыслях о других женщинах, на душе неприятно потяжелело. Оглянувшись несколько раз, удалось найти небольшой шкаф, в котором вполне разумно находилась стопка полотенец и несколько банных халатов. Быстро сменив на один из них уже привычный пиджак, я почувствовала уют, от которого не хотелось далеко уходить. Вспомнилась последняя встреча, хотя, её с такой же уверенностью можно назвать и первой. Желание улыбаться пропало напрочь, а вот продолжить разговор, начатый в этой комнате, стоило, поэтому пришлось выйти в коридор, чтобы найти ту самую дверь, за которой скрывалась комната моего… мужа.

На стук никто не отреагировал, поэтому я свободно вошла, стараясь не особо шуметь. Из-за такой же закамуфлированной под стену двери, доносились звуки льющейся воды и можно было действовать спокойнее. Аккуратно положив пиджак на невысокое кресло, я прошлась взглядом по полкам. Идеальный порядок. Допускаю, что у него есть прислуга, но чтобы такая стерильность… Несколько рамок с фотографией. Фото пожилой пары, наверно его родители. Они вдвоём улыбаются и кажутся очень добрыми и приветливыми. Так не похоже на Шаха. В тумбы и на полки небольшого кофейного столика, я заглядывать не стала, хотя было очень интересно, что же он там может держать. Звуки воды стихли и я запаниковала, не зная, стоит ли мне выйти или можно остаться. Так и замерла в нерешительности.

Дима вышел из ванной с наброшенным на голову тёмно-синим полотенцем, оно было свободно накинуто и скрывало лицо, он шёл, всё ещё меня не замечая. Шаг тяжёлый, напряжённый. Босые ступни застыли на пушистом ковре и я услышала удовлетворённый стон, задержала дыхание, а уже в следующую секунду он почувствовал моё присутствие, резко сорвал полотенце с головы и прищурился, несколькими точными взглядами определив, где же я успела пройтись. Даже неловко стало. А Шах уже в следующую секунду успокоился, подошёл к кровати, словно меня и нет рядом, присел, упираясь локтями в расставленные на расстоянии друг от друга колени. Смотрел на меня с интересом, ожидая, что же скажу, а я смотрела на его тело. Оно уже не было идеальным. Всё ещё подтянутое, но более тяжеловесное, чем раньше. Грудь с левой стороны украшала татуировка, которую я прежде не видела. Её не было. Белый медведь. Точнее, сам он был просто картинкой, а вот по контуру, словно только что прихвативший шерсть иней, его украшала белая нить. Медведь мне показался грустным, таким же, как и ворон на левой лопатке, который клевал его сердце. Страшная картинка, меня охватила дрожь, когда я впервые её увидела. Пусть и не цветная, но настолько реалистичная, словно живая. Шах не позволил тогда к ней прикоснуться, а я не посмела перечить. Сейчас он зло смотрел и ждал, когда же я опомнюсь, даже спину распрямил, демонстрируя себя. Мощный торс, широкая кость, напряжённые мышцы. Весь словно готовый вступить в схватку, словно готов наброситься на меня в любую минуту, если я посягну на его свободу.