Текст книги "Под звездами Вителлуры"

ГЛАВА 1. Воровка Мария

Каменные своды крепости сотрясались от воплей и топота.

– Держи воровку! – в разнобой кричали звероподобные серокожие люди.

По темному коридору, уходя от преследователей, неслась крупная черная собака с необычайно вытянутой мордой и полосатой спиной.

– А я говорила, она и до нас доберется, – донеслось до ушей беглянки.

– У нас и останется!

Зеленые глаза Марии лихорадочно искали пути к отступлению, короткая грива воинственно вздыбилась, а хвост торчал трубой. Увесистая сумка болталась на крепкой шее и путалась под лапами, мешая бегу.

«Чарка! – мысленно выругалась собака на наречии своего народа. – Неужели придется бросить?».

Ну, уж нет. Она этот лекарственный атлас стащила из библиотеки онца не для того, чтобы просто трусливо выкинуть. Торгаши ценят редкие схемы, за такую книженцию можно выручить сотню звенящих кометлей на рынке, не меньше! Жить-то уже и не на что.

Из узорчатых окон лился свет ночной царицы Меа-Меры, дочери Веги – звезды, что обогревает планету Вителлуру. Сон царил в стенах крепости, и ничто не нарушило бы приятную тишину, если бы охрана не засекла лазутчицу. Тут же на вопли одного серокожего стражника слетелись другие, доставив немало хлопот Марии.

Собака резко свернула за угол и чуть не споткнулась об собственную сумку. Хватит, так дальше бежать нельзя!

В тот же миг, не прерывая движения, зверь вскочил на задние лапы и словно сбросил с себя черную шкуру, которая тут же растворилась в воздухе. И вот уже кудрявая черноволосая девушка, совсем непохожая на преследователей, несется к открытому окну, через которое проникла в крепость. Сумку она крепко держала в руках.

Мария знала: этим фокусом охрану не удивить. До окрестностей Эль-Гор давно дошла молва про юную воровку-оборотня из племени синусов, доставляющую неприятности местным поселениям онца. Но был у девушки в запасе еще один трюк, которого противники от нее точно не ожидали.

Сумка тут же полетела в открытое окно. Мария вскочила на раму, на прощание кокетливо помахала врагам рукой и выпрыгнула следом.

– Чокнутая! – единственное, что успела услышать она в ответ.

Да, высоко лететь. Но что будет книжке? Она же не мраморная, не разобьется. Да и малюсенькому черному таракану, что падает следом за ней, ничего не сделается. Он слишком легкий, чтобы расплющиться.

Вот сумка шлепнулась на каменную поверхность. Тут же рядом с ней словно из воздуха возникла девушка. Мария схватила ценный груз и бросилась к тайной лазейке в ограждении крепости.

– Она жива! – разнесся вопль над ночной площадью.

– Держи воровку!

«Угомонитесь уже», – подумала Мария и ускорила бег, пока до нее не добрались стенные часовые. Бледный свет фонаря смущал юную воровку, ей хотелось поскорее уйти в тень – и скрыться в ночи. Но стоило ей покинуть освещенный участок и приблизиться к лазейке, как тут же кто-то напал на нее и заломил руки. И вновь сумка плюхнулась на каменные плитки.

– Попалась! – весело воскликнул неизвестный.

– Еще чего! – отрезала Мария и, ловко извернувшись, выскользнула из захвата.

Напротив нее стоял молодой онца. Лицо со звериными чертами еще не огрубело так, как у матерых мужчин его племени, но его уже отметили шрамы. В темноте было плохо видно, и все же девушка явно разглядела на этом лице ухмылку. Даже насмешку!

Сапог молодого часового дерзко прижимал к земле сумку. Ее сумку! С добычей!

– Это мое, – грозно гордо заявила Мария.

– Ну, раз твое, в другой раз заберешь, – шутливо и даже дружелюбно ответил парень. – А сейчас – проваливай.

Мария чуть не взорвалась от возмущения. Ей захотелось собакой броситься на неприятеля и вернуть свое. Но мирный настрой часового сбил ее с толку, и потому она мешкала.

Со стороны раздался крик, похоже, к парню спешило подкрепление. Еще чуть-чуть, и Мария поймает стрелу. Или даже пулю – она пока не знала, насколько богаты местные.

– Повезло тебе, – буркнула девушка, бросив недовольный взгляд на юного часового. И была такова.

ГЛАВА 2. Сестра-зверь

Лазурный свет Веги лился на леса и поля, окружившие крепость Эль-Гор и поселок, что раскинулся неподалеку от каменных стен. Серокожие и остроухие селяне мирно вели быт. Никто не сидел без дела, даже старики. Одни работали в огородах, другие мастерили посуду, третьи готовили. Пастухи гнали скот в поле. Дети помогали старшим, хотя совсем маленьким позволялось играть. Но как только у них выпадут первые молочные клыки, от работы им будет уже не отвертеться. Среди жилых деревянных домов выделялись гончарная мастерская, коптильня и даже кабак. Тем временем за стенами старой замшелой крепости вовсю тренировались воины, высыпавшие на площадь. Жизнь остальных жителей укрепленного бастиона была скрыта от глаз посторонних.

Лучи скользили по крышам, ласково освещал глиняную и деревянную посуду, развешенную сушиться на заборах. Отражался от окон крепости, тонул в темных окрестных лесах и дальше – западнее – натыкался на огромное зеркало озера. Казалось, что не вода это, а обломок неба.

На землистом побережье валялись большие камни. Чуть дальше от водной кромки берег покрывался травой и вздымался вверх – там скрывалась землянка. Деревянную дверь маскировали зеленые лозы. Вот их отодвинула в сторону чья-то загорелая рука, дверь скрипнула и отворилась.

– Сестра! – с криком влетела внутрь Мария и взволнованно осмотрелась.

В землянке царил мрак. Дневной свет проникал через дверной проем, слабо освещая темную лачугу. В маленькие узкие окна он вообще с трудом просачивался. И все же этого было достаточно, чтобы разглядеть грубо сколоченный деревянный стол с парой стульев, глиняную печь и неряшливо убранную кровать. Постель покрывали пестрые ткани с причудливыми геометрическими узорами, купленные у кочевников-синусов. На печи стояли кастрюля с тарелками.

Мария прошла внутрь, взяла со стола свечу и зажгла ее огнивом – спички она не любила, стоят дорого и кончаются быстро. Стены землянки мгновенно оживились, по мебели заплясали бледные свечные огоньки. Сестры не оказалось ни под столом, ни на собачьей лежанке возле печи.

– Гав! – раздалось из дверного проема.

Мария обернулась. Внутрь заглядывала крупная собачья морда с глазами медового цвета. Серебристые сединки в золотистой шерстке мягко напоминали о старости.

– Вот ты где! – воскликнула Мария и тут же обернулась черной собакой, чтобы поговорить с названной сестрой на одном языке. – Ты чего шастаешь, а, Вий-За? Ногу же подвернула!

– Ногу подвернула, – ворчливо передразнила Вий-За, заходя в дом. – От старости у меня нога болит, а не от того, что подвернула. Старуха я – так и говори. И дверь закрой, Маха, вдруг хвост за тобой пришел. Найдут наше логово.

– Да никто не найдет, – пренебрежительно фыркнула Мария, но все же послушалась. Осторожно сжала клыками дверную ручку и потянула на себя. В доме тут же стало темнее, но света одной свечи все же было достаточно, чтобы видеть окружающие предметы.

– Будешь так относиться – найдут. Онца итак вашу братию не любят за то, что вы – любимчики богов. А поймают воришку-синуса – тут же растерзают на мелкие клочья.

– Твоя правда, сестра, – сдалась Мария, опустив хвост. – Буду осторожнее. Только про богов мне не говори, ты ведь знаешь, что я в эти байки не верю.

– А с чего, по-твоему, синусы фокусы вытворять умеют? – Вий-За смерила Марию строгим взглядом. – Дети Веги постарались. Онца не верят в них, вот и не умеют фокусничать. Если ты не будешь верить, на тебя боги рассердятся и отнимут твой дар. И мы с тобой больше никогда не поговорим по-собачьи.

– Пфф, – брызнула слюной Мария. Она наизусть помнила легенду про то, как Меа-Мера и Нучт, дети верховного божества Веги, заключили пари, у кого получится создать более совершенный народ. Раньше Вий-За часто рассказывала ей, как небесные брат и сестра сотворили из хищных зверей синусов и онца. По этой легенде онца, сделанные Нучтом, получились сильными, здоровыми и умными, и превзошли более нежных детей Меа-Меры, синусов. И когда дочь Веги опустила руки, проиграв спор, верховное божество поддержало ее и одарило синусов магией.

Мария в это не верила совершенно. Благодаря украденным онцовским книгам она уяснила, что Вега – всего лишь огненный шар далеко в небе, а Меа-Мера и Нучт – лишь спутники планеты. Поэтому девушку раздражало, когда Вий-За всерьез начинала отчитывать ее за неверие.

– Чего фырчишь? – собака нахмурила седые брови. – Магия откуда по-твоему, я спрашиваю?

– Кто его знает? – пожала плечами Мария. – Может, онца скоро изучат и это явление, и смогут все объяснить в своих книгах.

– Онца скорее тебя изучат, когда поймают, – съязвила Вий-За. – Свяжут и будут копаться в твоих внутренностях в поисках правды.

– А ты этого, видимо, очень хочешь, – ехидно заметила Мария и шутливо толкнула сестру в бок.

– Я лишь беспокоюсь за тебя, – собака вздохнула и, прихрамывая, приблизилась к печи. Там она улеглась на свою лежанку. Пламя свечи плясало в ее медовых глазах, делая их янтарными. Марии показалось, что в них она видит первобытные огни прошлого, откуда пришла вера в божественное трио.

– Тяжко мне без охоты, – призналась Вий-За, возвращаясь к старой теме, и опустила голову на передние лапы. – Уж столько дней дома сижу, вот и вышла подышать. Да тебе помочь, питаться-то чем-то надо.

– Ай-ай-ай, – покачала головой Мария. – И не стыдно тебе с больной лапой шастать? Совсем отвалится – вообще никогда не пойдешь на охоту.

– Не глупи, – рассмеялась Вий-За. – Я тебе не домашний зверь, ничего у меня не отвалится. И разве я могу позволить, чтоб моя сестра одна и на охоту, и на дело шла? Кстати, как ночка? Задалась?

– Ну, так себе… я тебе такое расскажу! Но, погоди, охотница. Добыча-то шустрее оказалась, да?

– Шустрее, – недовольно повторила Вий-За, пряча глаза.

– Вот и нечего шастать, пока лапа не заживет, – строго велела Мария, усаживаясь рядом с названной сестрой.

– А ты не указывай, – оскалилась Вий-За, приподнявшись на передних лапах. – Ты хоть больше меня добычи приносишь теперь, а я все же старше. И мудрее. Спорить будешь?

Мария и хотела бы. Да только не смела. Стареющей собаке сейчас как-никогда требовалось уважение, чтобы хоть немного забыть о приближении самого беспомощного времени в жизни каждого существа. Дети, конечно, так же беспомощны, как старики, только не осознают этого.

Любой другой синус не стал бы так церемониться с псиной. Но только не Мария. Вий-За была для нее родней, а не просто домашним животным. В облике зверя девушка разговаривала с собакой на равных. К тому же, Мария помнила, насколько она обязана Вий-За, ведь однажды та спасла ей жизнь. Да и кроме собаки у Марии никого и не было.

– Ну что там с твоей вылазкой? – кажется, Вий-За поняла, что спора не будет, и опустилась обратно на лежанку.

– А, – Мария очнулась от угрюмых мыслей. – Знаешь, мне тут даже больше нравится, чем в Стратусе. Онца здесь интереснее.

– Вот как? – собака навострила уши. – Чем же они так интересны? Мы тут уже месяц торчим, а я что-то пока ничего особенного не заметила. Все, как в Стратусе, только ночи холоднее. Зря пришли.

Ну конечно, с чего бы Вий-За заметила что-то необычное? Они тут обжиться-то толком не успели. Пока землянку строили, пока деревню и окрестные леса изучали. Да и больная лапа Вий-За не позволяла хозяйке далеко уходить от дома. Возможно, во всем виновата кочевка из Стратуса – стареющей собаке переправа далась с большим трудом. Может быть, правда, зря они оттуда ушли?

На Марию вновь нахлынули воспоминания. Вплоть до того дня, когда они с Вий-За впервые назвали друг друга сестрами. Это произошло, когда Марии было десять лет. Караван синусов, с которым путешествовала ее семья, попал в бурю при переходе через Звездную пустыню, и девочке чудом удалось укрыться от песчаного ветра и не задохнуться. Но долго бы она не протянула. К счастью, ее нашла Вий-За.

Вместе они выбрались из пустыни и поселились в лесу. Вскоре Мария узнала о том, какой дар ей «предначертан богами». Вий-За настолько впечатлила девчушку, что та восприняла образ спасительницы и смогла превращаться почти в такого же зверя. Только цветом шерсти и глаз отличалась. А еще возрастом – Мария не могла ни прибавить себе годов, ни отнять их.

Дар девушки сблизил столь разных существ. Они нашли общий язык и отправились в странствие по северной части материка, который назван Миром. На южной стороне одиночкам проще выжить, но путь туда лежит через опаснейшую Звездную пустыню – вдвоем ее не перейти. Вот и бродили Мария и Вий-За по северу в поисках лучшей доли. В основном им попадались селения онца, соседствуя с которыми Мария и научилась воровству. С сородичами она общалась лишь тогда, когда натыкалась с сестрой на кочевников, торгующих с северными народами. С синусами Марии нравилось, но детские воспоминания прочно укрепили в ее сердце страх перед Звездной пустыней, которая оставила ее сиротой. Поэтому к караванам девушка не присоединялась.

И все бы хорошо, если б не смутное чувство одиночества. Ведь онца синусу – не товарищ (тем более обворованный онца). А Вий-За хоть и сестра Марии, но все-таки собака. И все же пока они вместе, тоска по своим не так сильна. Вот уже семь лет они поддерживают друг друга и помогают выжить.

А что из Стратуса ушли – все-таки хорошо. Мария изрядно помучила местный народ воровскими выходками, там уже на нее облавы устраивать начали. Горячее выдалось времечко, так что в Эль-Гор девушка собиралась вести себя тихо. Нужно позволить сестре спокойно пережить старость. Лишь острая нужда толкнула Марию на новую кражу. Скоро к крепости должен прибыть караван торговцев, а ей совершенно нечего продавать. Хотя, чего уж там, любопытство толкало ее на вылазки в крепость не меньше, чем бедность.

– Знаешь, в целом тут все действительно как в Стратусе, – ответила сестре Мария. – Но ночью мне попался один интересный парень…

– Парень? – всполошилась Вий-За, вновь вскочив на лежанке. – Это про синуса говори – парень. А онца – это онца, и все тут! И неважно, какого возраста.

– Почему? – удивилась Мария. – Они не так уж от нас отличаются. И у них тоже есть мужчины и женщины, парни и двушки…

– Нечего их к синусам приравнивать, – рыкнула Вий-За. – Они совершенно другие, даже не вздумай видеть в них нечто подобное себе.

– Но в тебе ведь я вижу сестру, – оскалилась в улыбке Мария.

– Это другое. Ты сейчас вон – прямо как я, собака. Да и я тебе только добра желаю. А от онца синусу – одна беда.

– Торговцы с тобой не согласятся, – усмехнулась Мария. – Им от онца – редкий товар и мешки с кометлями. Эх, Вий-За, что-то ты метель зазря нагоняешь. Чего так всполошилась?

– Того, – ворчливо фыркнула золотистая, обратно укладываясь на лежанку. – Стара я. Не смогу защитить. Пристроить бы тебя к каравану какому-нибудь.

– Сестрица! – воскликнула Мария, усевшись поближе к Вий-За. – Да ты ж кого угодно проучить сможешь. А в караваны нам нельзя.

– Опять ты за свое?

– Вовсе нет. Хотя – да, ты права.

Мария хотела возразить, что дело теперь не в детском страхе, а в том, что Вий-За не осилит еще одну кочевку. Тем более через Звездную пустыню. Но сказать это – значит, заставить сестру чувствовать себя обузой.

– Знаю я, о чем ты думаешь, – дернула ухом пожилая собака. – Да я ж с тобой и не собираюсь.

– Я тебя не брошу, – с укором заявила Мария и лизнула сестрицу в нос. – Дурацкий разговор, не хочу продолжать, – она зевнула, широко раскрыв рот. – На охоту надо.

– Да ты ж всю ночь на ногах! – Вий-За нахмурила седые брови.

– Часок вздремну и пойду, – ответила Мария и вернулась в свой истинный облик, чтоб не услышать возражений сестры.

Девушка стянула с ног сапоги, сбросила серые штаны и темно-зеленую рубашку. Развязала платок, прикрывающий шею, и рухнула на кровать, ощущая, как по телу разливается приятная нега. Вскоре ее гибкое тело растворилось в хороводе геометрических узоров.

Мария сладко засыпала и уже не видела, как Вий-За удрученно обнюхивает посуду на печи в надежде найти что-то съедобное.

ГЛАВА 3. Кадетка Сара

Сон продлился дольше, чем того ожидала Мария. Проснулась она вялой, с тяжелой головой. И с кровати вставать не хотела, но голод требовал охоты. Так что, медленно свесив ноги, девушка принялась натягивать кожаный сапог.

– И чего ты меня не разбудила? – возмущалась Мария в процессе.

– Гав! – ответила Вий-За.

– Гав, говоришь, – задумчиво протянула девушка. – И правда, чего это я? Пойду собакой, так легче охотиться.

И она хотела уже бросить второй сапог к порогу, но в последний момент передумала. Обличие зверя для охоты – это хорошо, но вдруг ей придется менять облики вдали от дома? С этими мыслями Мария лениво обулась и просунула руки в грубую охотничью рубаху.

Вскоре сборы завершились. Оглядев себя с ног до головы и убедившись, что ничего не забыла, Мария вмиг сменила облик на собачий.

– Ишь как засобиралась, – добродушно ворчала Вий-За. – Будто в гости идешь, а не на охоту. Шерсть удобнее жилета.

– А вдруг мне станет жарко в этой твоей шерсти, – весело бросила Мария, отворяя лапой дверь. – Готовь аппетит к моему возвращению.

– Эй, а аптечка? – строго напомнила Вий-За, поднимаясь с пола.

Мария задержалась у входа.

– Ну, зачем? Дома полечусь, если что.

Но сестра ее не слушала. Она схватила зубами кожаный мешок, в котором хранились лекарства первой необходимости, и поднесла его к Марии. Та тяжело вздохнула и позволила Вий-За повесить аптечку себе на шею.

– С такой ношей я точно ничего не поймаю!– закатила глаза охотница.

– Спрячешь в кустах, – упрямо ответила золотистая собака. – А теперь дуй в лес. Жаль, что с тобой не могу пока.

Мария весело махнула ей на прощание хвостом, чтобы Вий-За приободрилась, и выскочила наружу. Вскоре она бежала по опушке во всю прыть, приоткрыв клыкастый рот, чтобы лучше чувствовать все окружающие запахи. Грубые подушечки пружинили по мягкому травяному ковру. Заросли папоротника почти не колыхались, едва прикасаясь к черной шерсти скользившей по лесу Марии. Эмоции притупились, все мысли сосредоточились на одной цели: добыча.

Терпкие, пряные и кислые травы, растущие в лесу, сбивали с толку. Они почти полностью скрыли тонкую струйку запаха яроптицы, по следам которой бежала черная собака. С каждым рывком аромат становился сильнее, и потому охотница неустанно работала лапами, уже предвкушая солоноватый вкус крови. Тот самый вкус, который в родном облике оставлял Марию равнодушной, но так манил зверя.

Неожиданно к приятному следу дичи примешался страх. Резкий, до мерзкого сладкий, с горчащим послевкусием. Мария сразу поняла, что к птице он не имеет никакого отношения. Где-то поблизости находилась девушка-онца. И крупный мохнатый хищник, чей жгучий, острый азарт раздражал собачьи ноздри.

Мария притормозила, чтобы тщательнее прочесть запахи, витающие в воздухе. Похоже, молодой охотнице из племени онца «посчастливилось» наткнуться на кистеухого зарника. Косолапый разоритель пчелидовых гнезд редко появляется в окрестностях Эль-Гор, ведь его пугает запах дыма и металла, который часто сопровождает онца. Черная собака напряглась, шерсть на загривке невольно встала дыбом. Несмотря на плоскостопие, зарник очень ловкий и быстрый – и Марии следовало бежать от обнаруженных запахов в другую сторону. Бежать что есть мочи.

Но она осталась. Тревоги и сомнения не позволили ей просто унести ноги. Запахи страха и охотничьей жажды раздражали нос, рисуя в голове яркий образ происходящего. Молодая охотница, почти такая же, как Мария, попала в беду. Ну и что, что эта охотница – онца? Разве она сильно хуже синуса?

«Беги!» – завопила бы Вий-За. Но доброе сердце подсказывало Марии другое. Ну и что, что она ворует чужое. Она же не убийца, а уйти сейчас – значило бы поспособствовать убийству. И ей почему-то подумалось о том, для кого охотилась та молодая онца. Вдруг в крепости ее сейчас ждет кто-то, как Марию – Вий-За. Сердце девушки сжалось от сочувствия, ведь она сама до сих пор тосковала по утраченной семье.

Дорога запахов вывела ее из леса к небольшой поляне, усеянной кустарниками болотной ягоды – верный признак, что поляна образовалась в результате пересыхания водоема. На опушке лежала раненная девушка-онца в маскировочной охотничьей накидке. Широколобый зарник скалил длинную слюнявую пасть, опьяненный вкусом крови. Даже издалека Мария видела, насколько огромны его клыки.

За долю секунды Мария прикинула, что здесь могло произойти. Взрослый зарник вопреки страху пришел полакомиться болотной ягодой. Юная онца не ожидала встретить здесь крупного хищника и от испуга подстрелила его из лука, чем лишь взбесила зарника. Вот он на нее и напал.

Чувство страха перемешалось с неистовым желанием прогнать хищника и вырвалось наружу звонким лаем. Лапы оттолкнулись от земли, Мария ринулась вперед и отчаянно закружила вокруг мохнатого бурого зверя, раз в шесть превосходившего ее по размерам.

Лай разлетался над полем, отскакивая от могучих деревьев и врезаясь в острые уши, увенчанные кисточками. Сбитый с толку зарник сжался и заревел. Он боялся собак, потому что обычно те бегали стаями. А эта черная бестия так и нарезала круги, поливая его визгливым лаем. Зарник кружил вслед за ней, пытаясь ударить широкой когтистой лапой, но Мария ловко уходила от атак, то и дело стараясь куснуть хищника за длинющий пушистый хвост. В конце концов, зарник сдался под неистовым натиском и стремительно скрылся в лесной чаще. Боевой дух и уверенность оказались сильнее груды мышц.

Незнакомая девушка-онца все это время лежала в луже собственной крови, тяжело дыша. Надежная охотничья накидка не уберегла от страшных когтей зарника. Ее лицо побледнело настолько, что кожа из серо-сиреневой стала почти белой. Собака приблизилась к ней, обнюхала. Медлить нельзя. Мария выгнула спину, сбрасывая шерсть и вновь становясь синусом

– В… воровка? – удивленно прохрипела онца.

– Знаешь меня? – отозвалась Мария, развязывая мешок с лекарствами (ай да Вий-За, чудо, а не собака!). – Да, я, воровка из Стратуса. Но вообще-то меня звать Мария.

Онца прохрипела что-то неразборчивое. Мария дала ей обезболивающую пилюлю и принялась обеззараживать раны раствором, украденным в лазарете Стратуса. Синусы в таких случаях применяют травяные настойки, но по целебным свойствам те и рядом не стоят с анестетиками онца.

Тщательно промыв жуткие раны от когтей зарника, Мария забила их впитывающей тканью и перебинтовала. Грудная клетка сиреневокожей девушки содрогалась от частого прерывистого дыхания. Пилюля немного облегчила ее страдания, и ожившим взглядом она посмотрела на Марию.

– Сара, – с трудом выдавила из себя онца. – Так зовут меня. Спасибо.

– Ты выкарабкаешься, Сара, – пообещала Мария, вытирая кровь со рта онца. – Кровотечение остановится, и тебе полегчает!

– Мне холодно.

– Сейчас.

Мария поднялась на ноги, схватила Сару за ворот охотничьей накидки и выволокла ее из тени дерева, на свет. Затем внимательно осмотрела спасенную. Прямые, цвета спелой сливы, волосы прилипли к прямоугольному лицу. Окровавленные губы были приоткрыты, обнажая клыки – раненая тяжело дышала. Когтистые руки безвольно лежали на траве по бокам от тела.

Судя по всему, Сара жила в крепости: одежда богаче сшита, чем у деревенских. Ученый или медик вряд ли сунулся бы в лес, так что, скорее всего, спасенная относилась к прислуге или военным. Ладно, может, онца сама все потом расскажет. Сейчас ей нужен покой. Но не оставлять же ее здесь!

«Вий-За меня убьет», – подумала Мария и вслух сказала Саре: – Жди, я скоро приду.

Онца лишь слабо кивнула. Мария рванула к лесу, на бегу превращаясь в собаку. Вскоре она оказалась дома, переполошив задремавшую сестру. Игнорируя вопрошающий лай Вий-За, Мария схватила пестрое одеяло и веревку, после чего убежала обратно к Саре. Там она смастерила подобие носилок с упряжью и дотащила раненную до дома, используя собачью форму.

– У нас на ужин онца? – удивилась Вий-За, когда черная собака приволокла в лачугу носилки с горе-охотницей.

– Она сильно ранена, – сообщила Мария. – И может погибнуть. Видела бы ты когтища того зарника!

– Ой ду-у-ура! – Вий-За закрыла морду лапой. – Она ж теперь наше убежище знает! Опять новую хатку строить.

– Чарка! – ругнулась Мария. – Об этом я не подумала.

– Горе ты мое полынянное. Ладно хоть она не понимает, о чем мы толкуем.

Вскоре Сара оказалась на пестрой кровати. Выглядела она плохо: кожа сделалась бледнее прежнего, тело дрожало от озноба, а глаза помутнели от боли.

– Дай ей еще обезболивающего, – велела Вий-За с видом опытного лекаря. Видимо, собака поняла, что теперь от онца так просто не избавишься, и решила поддержать свой авторитет активным участием в лечении.

Мария обернулась синусом, чтобы выполнить указание сестры, после чего перестала слышать другие советы Вий-За. Когда лекарство подействовало, Сара забылась тревожным сном. Веки ее дрожали, и руки постоянно дергались – от плохих сновидений, может быть.

Снаружи совсем стемнело, так что в лес Мария не вернулась. Вместо этого девушка отправилась за легкой добычей – в деревню. Воровать у селян ей было совестно, но не обеднеют же они, потеряв одну маленькую куряйку, верно? А им с сестрой есть жуть как хочется, со вчерашнего дня ни куска во рту.

Когда Мария взялась за готовку, в землянке стало душно, так что дверь они отворили. Свечи уютно освещали низенькие стены, дом наполнился ароматом куряйного супа. Снаружи тянуло прибрежной свежестью с запахами песка и тины.

Вий-За терпеливо ждала свою порцию. Готовое она любила больше, чем сырое – привычка, привитая синусами. Так что сидела собака мордой к печи и неотрывно смотрела на варево, чем смешила Марию.

Вскоре обе услышали хрип Сары.

– Проснулась? – всполошилась Мария, кладя поварешку на стол.

Вий-За заерзала на месте, не зная, идти ли к больной или остаться сторожить суп.

– Привет, – буркнула Сара, когда к ней приблизилась спасительница. – Где это я?

– В безопасности, – неопределенно ответила Мария, осматривая перевязки. Вий-За была права, когда сказала, что онца в дом приводить не стоило. Но Сара и не узнает, где именно живет воровка-оборотень: когда раненой станет лучше, Мария завяжет ей глаза и проводит в крепость. А перевязки сухие, значит, кровь остановилась. Хорошо.

– Вот как, – слабо усмехнулась онца. – В безопасности… под боком у синуса.

– Есть будешь? – спросила Мария, игнорируя колкость Сары.

– Неа.

– Думаешь, отравлю?

– От синусов всякое можно ждать, – отрезала раненая. – Но ты спасла меня – зачем травить после этого? Просто не хочется.

Мария пожала плечами, вернулась к кастрюле с варевом и принялась накладывать порцию для Вий-За. Та чуть ли не в пляс пустилась, предвкушая сытный ужин. Когда ее миска оказалась на полу, Вий-За жадно бросилась на суп.

Затем Мария взяла себе порцию и уселась за стол.

– Ты из крепости, верно? – поинтересовалась она у Сары, зачерпывая ложкой наваристый бульон.

– Ага, – ответила онца. – Так заметно?

– Накидка у тебя ничего.

Сара снова усмехнулась:

– Забрать хочешь?

– Я, конечно, воровка, но не настолько наглая, – пробурчала Мария с набитым ртом.

– Но забраться в нашу библиотеку наглости тебе хватило, – вяло заметила Сара.

– Жизнь не суп. Вот и приходится иногда лезть во всякие библиотеки.

– У онца таких проблем нет. У нас все распределены, – раненая сделала паузу, чтобы прокашляться. – Каждый пристроен к благородному ремеслу, и бесчинствовать не приходится.

Повисло неловкое молчание, нарушаемое чавканьем Вий-За. Марию смутили слова Сары. В них звучало осуждение – ее жизни и жизни синусов, допускающих наличие «неблагородных ремесел».

«Будто среди онца воров нет, – хмуро подумала Мария. – Ни за что не поверю в такое!».

– Еще одеяло есть? – зашуршала в постели Сара, отвлекая хозяйку лачуги от дурных мыслей.

– Да ты чего? – удивилась Мария. – Жарко же!

– Знобит.

Синус вскочила с места, залезла в сундук и извлекла оттуда зимнее одеяло. Сару к тому моменту вовсю лихорадило, но как только Мария укрыла ее, дрожь стала слабее.

– Я же кровь остановила, – задумчиво потерла лоб девушка-оборотень. – Поправляйся давай, нечего хандрить.

Сара на это ничего не ответила. Мария вернулась к своей тарелке. Вновь раздался стук ложки по керамическому дну, Вий-За к тому моменту уже наелась и облизывалась у себя на лежанке.

– Тебе сколько лет? – поинтересовалась Мария у нечаянной гостьи.

– Семнадцать. А что?

– Да просто. Я с онца так близко еще не общалась. Думаю, о чем бы поговорить?

– А тебе сколько лет? – решила поддержать Сара.

– Пятнадцать.

– Малявка, – беззлобно сказала онца.

– Ой, тоже мне, старуха нашлась, – глумливо протянула хозяйка лачуги.

– Ты просто не знаешь, как сильно влияет возраст, – сообщила Сара, и Марии показалось, что в ее слабом голосе зазвучали горделивые нотки. – Вот я – кадет. Ученица воинов, и скоро сама стану воином. Нас таких несколько групп, все разного возраста. Но старше семнадцати учеников нет. Угадай, кто из нас – самые успешные ученики?

– Ну, ты-то точно в первых рядах, – ухмыльнулась Мария, с любопытством слушая рассказ о кадетской жизни.

– Именно, – хрипнула Сара.

Мария услышала, как она ворочается. Похоже, действие обезболивающего прошло, и раны заныли по новой.

– Таблетку хочешь?

– Не откажусь.

Мария пошарила в аптечке, нащупывая пилюли. Затем налила в стакан воды из глиняного кувшина и протянула раненой. После этого решила убирать со стола.

– А что хорошего в том, чтобы опережать младших? – спросила она, собирая объедки в кучу. – Известно, что у щенка кость отнять не трудно.

– Как ты странно выражаешься, – с любопытством заметила Сара. – Но я, кажется, поняла, что ты имеешь в виду. Совсем уж маленьких среди нас нет. Группы разделены по возрастам. В моей, например, от пятнадцати до семнадцати. Ты бы тоже сгодилась, не будь ты синусом. И такой щуплой.

– Я – щуплая? – опешила Мария, развернувшись к собеседнице. Она развела руками и осмотрела собственное тело. Крепкие и плотненькие ноги, подтянутый живот. Руки хоть куда – в этом она не сомневалась, потому что они не раз выручали ее на охоте и во время краж.

– Ну, по меркам онца, конечно, – поспешила объясниться Сара, по-видимому, заметив смятение на лице Марии.

Эта фраза успокоила хозяйку, и она перестала оценивать свое телосложение, вернувшись к уборке.

– А на охоту чего пошла? – поинтересовалась она, протирая стол. – Разве кадеты охотятся?

– Это часть обучения, – зевая, пояснила Сара. – Во время военных походов может закончиться еда. И, чтобы не умереть от голода, воины должны охотиться.

– Интересно, – заметила Мария, выжимая в ведро тряпку. – А в походах ты уже участвовала?