Текст книги "Рерих. Таинственная Россия в творчестве великого художника"

Глава 1
Детство и юность

Будущий великий художник появился на свет в красивейшем городе России – столичном Санкт-Петербурге. 9 октября 1874 года в семье уважаемого петербургского нотариуса Константина Федоровича Рериха родился сын, названный Николаем. Мальчик был вторым ребенком в семье. У него была старшая сестра Лидия, а позднее появились младшие братья – Владимир и Борис.

Николай Рерих в детстве

Отец Николая унаследовал скандинавскую фамилию Рёрих («славой богатый») от предков, гордившихся древностью своего рода. По семейным преданиям, его история восходила к жившему в XIII веке рыцарю-тамплиеру.

Герб семьи Рерихов

Мать будущего художника, Мария Васильевна, урожденная Калашникова, происходила из обеспеченной купеческой семьи.

Семья Рерихов проживала на Васильевском острове, на Университетской набережной, в доме № 25. Совсем рядом располагались выстроившиеся на берегу Невы корпуса Академии художеств, Санкт-Петербургского университета, Академии наук.

Летние месяцы Рерихи проводили на природе, в имении под Петербургом, недалеко от станции Волосово. Имение называлось Извара. Впоследствии выяснилось, что это было искаженным санскритским словом «Исвара», или, в современном произношении, «Ишвара». Как писал Николай Константинович в очерках-мемуарах: «От самого детства наметилась связь с Индией. Наше именье “Извара” было признано Тагором как слово санскритское. По соседству от нас во времена Екатерининские жил какой-то индусский раджа и до последнего времени оставались следы могольского парка»[23]23
  Рерих Н. К. Индия // Рерих Н. К. Листы дневника. В 3 томах. Т. 2. М.: МЦР, 1995. С. 115.


[Закрыть].

В гостиной старого дома, находившегося в усадьбе, висела на стене картина с изображением величественной горной гряды в лучах закатного солнца. Она неудержимо привлекала к себе внимание будущего художника. Лишь спустя много лет Николай Рерих узнал, что это была Канченджанга – священная гора, с которой в Индии связано так много легенд и поверий…

Семья Рерихов

«Была у нас старая картина, изображавшая какую-то величественную гору и всегда особенно привлекавшая мое внимание. Только впоследствии из книги Брайан-Ходсона я узнал, что это была знаменитая Канченджунга»[24]24
  Рерих Н. К. Индия // Рерих Н. К. Листы дневника. В 3 томах. Т. 2. М.: МЦР, 1995. С. 115.


[Закрыть], – отмечал живописец.

Пребывание в Изваре стало самым светлым детским воспоминанием Николая. С самых ранних лет мальчик был очарован красотой природы.

Способность тонко чувствовать, понимать тайный язык ее символов уже в те ранние годы формировала в Рерихе творца, поклонника Красоты во всех ее проявлениях. Чуть позже не меньшее впечатление стала оказывать на впечатлительного, утонченного подростка и красота музыки.

В детские годы у Николая пробудилась тяга к рисованию. Первые уроки ему стал давать друг отца, известный скульптор Михаил Осипович Микешин, случайно увидевший рисунки мальчика и понявший его необыкновенную одаренность.

После окончания периода домашнего обучения, в возрасте девяти лет, как тогда полагалось, Николая отдали в одно из лучших частных образовательных учреждений Санкт-Петербурга – гимназию Карла фон Мая.

Будущий художник не испытывал никаких проблем с обучением, несмотря на весьма насыщенную, сложную программу.

Интеллектуальные предпочтения Николая сформировались уже в начальных классах. Он всерьез увлекся историей. С самых ранних пор ему довелось приобщиться и к неизменной спутнице науки о прошлом – археологии. На первые в своей жизни раскопки любознательный подросток попал в возрасте всего девяти лет.

Николай Рерих – гимназист

Ему повезло: в Извару тогда приехал известный в то время археолог Лев Константинович Ивановский (1845–1892 гг.), чтобы проводить в окрестностях имения археологические исследования. Видя интерес подростка, ученый разрешил ему принимать участие в работах. «Около Извары почти при каждом селении были обширные курганные поля от Х века до XIV, – писал художник впоследствии. – От малых лет потянуло к этим необычным странным буграм, в которых постоянно находились занятные металлические древние вещи. В это же время Ивановский производил исследования местных курганов, и это тем более подкрепило желание узнать эти старые места поближе. К раскопкам домашние относились укоризненно, но привлекательность от этого не уменьшалась. Первые находки были отданы в гимназию, и в течение всей второй половины гимназии каждое лето открывалось нечто весьма увлекательное»[25]25
  Рерих Н. К. Археология // Рерих Н. К. Листы дневника. Т. 2. С. 107.


[Закрыть].

«Землекопы (На раскопках)». 1890-е гг.

Николай всерьез пристрастился к исследованиям и в будущем сам стал членом Археологического общества. И в течение его жизни и в России, и во время многолетних экспедиций по странам Востока Рерих не оставлял любимое занятие, проводя раскопки в тех местностях, по которым проходили его пути. Коллекция археологических находок, сделанных Николаем Константиновичем и Еленой Ивановной на Востоке, впоследствии была передана в институт гималайских исследований «Урусвати».

В подростковом возрасте Рерих приобщился к охоте. Заняться ей посоветовал домашний доктор. Будущего художника с детских лет преследовали простудные заболевания, чему способствовал, конечно, тяжелый климат Санкт-Петербурга.

Николай Константинович вспоминал: «Уже со школьных лет обнаружились всякие легочные непорядки. Затем они перешли в тягостные долгие бронхиты, в ползучие пневмонии, и эти невзгоды мешали посещению школы. Как только осенью мы возвращались из Извары в Питерские болота, так сейчас же начинались нескончаемые простуды, и уберечься от них было почти невозможно. Наконец, после третьего класса гимназии домашний доктор серьезно призадумался и решил радикальный исход. “Нужно и зимою ездить в деревню, пусть приучается к охоте. В снегах и простуду как рукой снимет”. По счастью, этот врачебный совет был исполнен»[26]26
  Рерих Н. К. Охота // Рерих Н. К. Листы дневника. Т. 2. С. 105.


[Закрыть].

Конечно, главное очарование охоты для юного Рериха состояло не в добыче медведей или лис, а в общении с природой.

Позже художник писал о своем увлечении: «Убийственная часть этого занятия скоро отпала, просто сама собой отмерла, стала несовместимою. Но впечатления весенних ночей и восходов, гомон птичьего базара, длинные хождения по зимним лесам – все это навсегда вносит особый склад жизни. Недаром охотничьи команды являются самыми зоркими и подвижными воинскими частями – они больше всего соприкасаются с природою»[27]27
  Там же.


[Закрыть].

Впечатления, полученные на охоте, дали стимул и постепенного приобщения гимназиста Рериха к литературному творчеству. Его первые рассказы и очерки были посвящены впечатлениям, полученным на охотничьих тропах, и публиковались в специализированных журналах и изданиях. Автору этих рассказов было 15 лет.

Так, совмещая учебу в гимназии с рисованием, археологическими раскопками, охотой и литературным творчеством, Рерих и проводил юные годы.

Академия и университет

В 1893 году обучение в гимназии завершилось. Николаю предстояло принять судьбоносное решение: какую профессию выбрать, в какое учебное учреждение поступить для получения высшего образования. Сам он писал, что выбор сделал уже будучи шестнадцатилетним юношей, решив стать одновременно художником и ученым-историком, для чего ему предстояло учиться в Академии художеств и на историческом факультете Санкт-Петербургского университета. Не каждый решился бы принять столь кардинальное и ответственное решение. В случае же Николая все осложнялось еще и тем, что отец не одобрил его выбор. Известный петербургский нотариус Константин Федорович Рерих был убежден, что сыну нужна профессия юриста, гораздо более практичная, чем профессия художника.

Н. К. Рерих в студенчестве

Рерих-старший мечтал видеть сына обеспеченным, уверенным в своем будущем человеком, продолжателем его дела и владельцем принадлежавшей ему нотариальной конторы. В те времена воля родителей играла огромную роль в жизни молодых людей; часто она определяла и их будущую профессию. Но Николай не пожелал следовать отцовскому решению. В итоге возник настоящий семейный конфликт, ставший для Рериха-младшего первым серьезным жизненным испытанием. К счастью, отец и сын нашли компромиссное решение. По условию, поставленному Константином Федоровичем, Николай получил право поступать в Академию художеств одновременно с обучением в университете, но не на историческом (как хотел он сам), а на юридическом факультете. Рерих-младший выполнил волю отца, но при этом не отказался и от собственных научных интересов. Он ухитрялся посещать занятия одновременно и на юридическом, и на историческом факультетах. По его собственным воспоминаниям, «семейный гордиев узел был разрешен тем, что вместо исторического факультета я поступлю на юридический, но зато буду держать экзамен и в Академию Художеств. В конце концов получилось, что на юридическом факультете сдавались экзамены, а на историческом слушались лекции»[28]28
  Рерих Н. К. Университет // Рерих Н. К. Листы дневника. Т. 2. С. 163.


[Закрыть].

Императорская Академия художеств. Санкт-Петербург

Научные интересы Николая оказались тесно связанными с его творческими стремлениями. Рериха увлекала историческая живопись, а его излюбленной темой была история и культура Древней Руси. Этой теме были посвящены и первые работы, выполненные во время его обучения в Академии художеств.

Уже с первых шагов в искусстве стало ясно, что подход начинающего художника отличался от традиционных методов выдающихся мастеров той эпохи – В. Сурикова, В. Васнецова, В. Верещагина, А. Рябушкина и других.

Очевидно, потому, что Николай был не только живописцем, но и ученым, исследователем – историком и археологом, – он смог синтезировать в картинах полет фантазии и четкое знание, что не раз потом отмечали художественные критики. Искусствовед Сергей Эрнст одним из первых отметил уникальность исторической живописи Рериха в посвященной его творчеству книге: «Его подход к старине весьма отличен от всех прежних приближений к ней. На полотнах Рериха не видно ни всем известных, увенчанных историей и легендой героев, ни обычной подстроенности сюжета, ни театральности композиции, ни ее неоправданной нарядности, словом, не видно всего того, на что так были падки многие русские исторические живописцы. Художнику открылось не прикрашенное и не ложное лицо старины – открылось во всей своей здоровой, древней и сильной истине»[29]29
  Эрнст С. Р. Н. К. Рерих // Рерих: жизнь, творчество, миссия. М.: Эксмо, 2007. С. 166–214.


[Закрыть].

«Ушкуйник». 1894 г.

В 1893 году, в первый год занятий в Академии, Николай создает эскизы «Плач Ярославны», «Святополк Окаянный», «Пскович», «Избушка пустынная». С 1984 года тема Древней Руси продолжается в новых работах: рисунках «Ушкуйник», «Богатырь» и других, и выполненной маслом композиции «Иван Царевич наезжает на убогую избушку».

«Богатырь». 1895 г.

В 1895 году были написаны эскизы к «Утру богатырства Киевского» и «Вечеру богатырства Киевского», «В греках», а также навеянная оперой Римского-Корсакова работа «Садко у морского царя».

А. И. Куинджи (1841–1910 гг.).

Портрет работы В. М. Васнецова

В том же году, по окончании натурного класса Академии художеств, перед Рерихом встал вопрос: в чью мастерскую перейти, к Репину или к Куинджи? «Труден был выбор между Репиным и Куинджи не только потому, что один был жанристом, а другой пейзажистом, но по самому характеру этих мастеров»[30]30
  Рерих Н. К. Академия художеств // Рерих Н. К. Листы дневника. Т. 2. С. 158.


[Закрыть], – отмечал впоследствии Николай Константинович.

«Иван Царевич наезжает на убогую избушку». 1894 г. (Не сохранилась)

Он сделал выбор в пользу Куинджи и в будущем ни разу не пожалел. Мудрые советы и афористичные высказывания наставника не раз вспоминались молодому художнику в трудных жизненных ситуациях. «Стал Архип Иванович учителем не только живописи, но и всей жизни[31]31
  Рерих Н. К. Академия // Там же.


[Закрыть], – писал Рерих. – “Философия жизни” Куинджи и его взгляды относительно того, каким должен быть художник, были просты, довольно суровы, но всегда справедливы: “Хоть в тюрьму посади, а все же художник художником станет”, – говаривал мой учитель Куинджи. Но зато он же восклицал: “Если вас под стеклянным колпаком держать нужно, то и пропадайте скорей! Жизнь в недотрогах не нуждается!” Он-то понимал значение жизненной битвы, борьбы Света со тьмою»[32]32
  Рерих Н. К. Твердыня пламенная // Рерих Н. К. Врата в будущее (сборник). М.: Эксмо, 2010. С. 535–536.


[Закрыть].

Научные увлечения

В университете юноша не только слушал лекции на историческом факультете и сдавал экзамены на юридическом. Он еще и продолжал занятия любимым делом – археологией. Разрешение на проведение самостоятельных раскопок Николай получил еще будучи гимназистом, в 1892 году.

С 1892 года сначала гимназист, а затем студент Рерих проводил раскопки в Петербургской, Псковской, Новгородской, Ярославской, Тверской, Смоленской областях, составив при этом весьма солидную коллекцию найденных им находок. Позднее он вместе с князем Путятиным занимался теми же работами на Валдае.

Уже в зрелые годы художник свидетельствовал: «Ничто и никаким способом не приблизит так к ощущению древнего мира, как собственноручная раскопка и прикасание, именно первое непосредственное касание к предмету большой древности. Никакое книжное изучение, никакие воспроизведения не дадут ту благодетельно зажигающую искру, которая зарождается от первых непосредственных прикасаний. Это не сентиментальность, не самоубеждение, ибо живет очарование старинных предметов, украшенных и замечательных в форме и соотношениях. Когда же предметы эти особенно близки с теми историческими обликами, которые как-то самосильно вошли и поселились в сознании, тогда все становится еще ближе и неотрывно убедительнее. <…>

Много очарования было в непосредственном прикосновении к предметам большой древности. Много непередаваемой словами прелести заключалось в бронзовых позеленелых браслетах, фибулах, перстнях, в заржавелых мечах и боевых топорах, полных трепета веков давних. Около курганов сплетались старинные легенды. Ночью там проходить страшились. Увлекательно молчали курганные поля, обугрившиеся сотнями насыпей»[33]33
  Рерих Н. К. Полвека // Рерих Н. К. Листы дневника. Т. 3. М.: Эксмо, 1996. С. 148.


[Закрыть].

Пытливого студента интересовала история не только Древней Руси, но и Востока.

Н. К. Рерих в юности

«Кроме славянского отделения, я посещал и заседания Восточного отдела…»[34]34
  Там же.


[Закрыть], – писал он о своих научных интересах.

В Восточном отделе Русского археологического общества Николай познакомился с выдающимся египтологом Б. А. Тураевым. Впоследствии тот стал первым наставником в востоковедении для старшего сына Рерихов Юрия, с гимназических лет увлеченного историей и культурой Востока.

Будучи студентом, Николай дружил с выдающимся российским литературным, художественным и музыкальным критиком, исследователем и популяризатором русской национальной культуры Владимиром Васильевичем Стасовым. Он, без сомнения, был незаурядной личностью. Страстный патриот России, он вел исследовательскую работу в Публичной библиотеке, писал статьи по истории русской культуры, изучал русское, восточное и западноевропейское искусство, а при этом успевал еще и заниматься активной общественной деятельностью.

Через много лет, находясь в далекой Маньчжурии, в одном из писем художник вспоминал о Стасове: «Ведь он, так сказать, впервые ввел меня в хранилища Публичной библиотеки. Он допустил меня к сокровищам этого хранилища и поддержал в моих первых зовах о России. Помню нашу переписку с ним. Всегда я ему писал в виде старинных русских грамот, и он всегда радовался, если слог и образность были исконными. Иногда он отвечал мне тем же истинным слогом. А иногда добродушно подсмеивался, говоря: “Хотя Ваша пожелтелая грамота и припахивала свежим кофием[35]35
  Чтобы придать бумаге вид старого пергамента, Рерих смачивал ее раствором кофе, придававшем ей нужный цвет. – Прим. авт.


[Закрыть], но дух-то ее оставался русским, настоящим русским”.

Помню его фельетон о моей картине “Поход”, в котором он понял желанное мне основное устремление. У Курбатова была фотография наша, снятая у его знаменитого отягченного книгами стола в Публичной библиотеке. Когда Вы приводите стасовские цитаты, мне так живо рисуется и Публичная библиотека, и все те хорошие, замечательные люди, приходившие к его радушному столу. Он же, Стасов, свез меня и познакомил со Львом Толстым после моей картины “Гонец”. <…>

Вы правильно поминаете и нападки на все национальное. Между тем именно этим-то национальным, русским, искусство России было так оценено на Западе. Казалось бы, этот яркий, всем известный пример должен быть достаточным укором для всех тех, кто пытался свернуть мощную реку русского творчества в чуждое ей русло. Правильно Вы поминаете слова Стасова: “Всякий народ должен иметь свое собственное национальное искусство, а не плестись в хвосте других по проторенным колеям, по чьей-либо указке”. В этих словах вовсе не было осуждения иноземного творчества. Для этого Стасов был достаточно культурный человек; но как чуткий критик он понимал, что русская сущность будет оценена тем глубже, если она выявится в своих прекрасных образах»[36]36
  Рерих Н. К. Россия // Рерих Н. К. Листы дневника. Т. 1. С. 379.


[Закрыть].

В. В. Стасов оказал значительное влияние на научную и общественно-просветительскую деятельность Рериха, хотя у маститого критика и у молодого художника с самого начала были существенные расхождения во взглядах на искусство.

Н. К. Рерих и В. В. Стасов в Публичной библиотеке

Глава 2
На темы Древней Руси

«Гонец»

В 1895–1896 годах Николай Рерих написал две картины: «Вечер богатырства Киевского» и «Утро богатырства Киевского».

«Утро богатырства Киевского».

(Эскиз фрески). 1896 г.

Тогда же у художника появилась идея создать целую серию произведений, посвященных жизни Древней Руси. Она должна была называться «Начало Руси. Славяне»; художник намеревался отразить в ней наиболее значимые моменты истории. Он писал впоследствии: «1896 год. Академия Художеств. Уже складывается сюита “Славяне”. Задуманы “Гонец: восстал род на род” и “Сходятся старцы”, и “Поход”, и “Город строят”. Читаются летописи. Стасов открывает сокровища Публичной библиотеки»[37]37
  Рерих Н. К. Три меча // Рерих Н. К. Листы дневника. Т. 2. С. 99.


[Закрыть].

Первым в задуманной Рерихом серии стало полотно «Гонец: восстал род на род», 1897 г. (см. на вкладке). Эта картина планировалась как своеобразный пролог. «Гонцу» была суждена особая роль еще и потому, что это произведение стало дипломной работой молодого художника при окончании Академии художеств.

Сергей Эрнст писал, что этой картиной Рерих «громко и ясно заявил о своей уже сложившейся “художнической особи”»: «В «Гонце», написанном широкими густыми мазками (темно-зеленоватая река, темное небо, груда темных приречных построек, ярко-желтый месяц), Рерих выявил первоначальную формулу своего искусства и наметил дальнейший свой путь, – отмечал биограф. – Прежде всего, Рерих – прирожденный живописец, об этом свидетельствует весь красочный наряд “Гонца”, хотя и оставляемый далеко позади последующими открытиями и вдохновениями автора, но для своего времени представлявший интерес первостепенной новизны.

С истинно живописным чувством сопоставлены эти темные, густые колера и таким уместным к ним контрастом звучит золотой кусок молодого месяца.

Свежо найдены и общие очертания построек на берегу и посланцев, плывущих на челноке. Трогает и то лирическое чувство северной природы, что движет все полотно, – художник рассказывает о летней, может быть, близкой к осени, чуть сырой, притаившейся ночи, когда еле-еле журчит речная струя, берега молчаливы и таинственны и вся земля покоится в тишине. Эти ноты сближают картину Рериха с пейзажными холстами Левитана и его школы, в конце века создавших чудесный и единственный гимн скромной прелести русских лугов, рек и лесов. Третьим отличительным признаком “Гонца” будет то непосредственное и свежее чувство прошлого, что так поразило тогдашних зрителей и что вот уже долгие годы воодушевляет все работы художника»[38]38
  Эрнст С. Р. Н. К. Рерих // Рерих: жизнь, творчество, миссия. С. 166–214.


[Закрыть].

Знатокам искусства сразу стало ясно, что живопись Рериха уникальна и неповторима. Как уже говорилось, в его картинах искусство гармонично сочеталось с наукой, фантазия – с подлинными данными истории, археологии, этнографии.

Ученый и художник в одном лице, он отражал жизнь древних славян не просто красиво и эмоционально, но и по научному правдиво.

В ноябре 1987 года состоялась конкурсная выставка работ выпускников Академии художников и торжественное вручение дипломов. На выставке побывал Третьяков, сразу же отметивший «Гонца». Меценат приобрел полотно Рериха для своей знаменитой галереи.

Н. К. Рерих в своей мастерской в Изваре

Служба в Обществе поощрения художеств

В следующем, 1898 году Николай завершил учебу на юридическом факультете Санкт-Петербургского университета. Темой его дипломной работы стало исследование на тему: «Правовое положение художников в Древней Руси». В нем выпускник университета смог объединить с юриспруденцией и особо интересующие его области знаний: историю искусств и историю Древней Руси. Как отмечал Николай, «пригодились и “Русская Правда”, и “Летописи”, и “Стоглав”, и “Акты Археографической Комиссии”»[39]39
  Рерих Н. К. Университет // Рерих Н. К. Листы дневника. Т. 2. С. 163.


[Закрыть].

Незадолго до защиты диплома, в том же 1898 году, молодому человеку предоставилась возможность устроиться на постоянную работу. Ему были предложены сразу две солидные должности – помощника директора музея при Императорском обществе поощрения художеств (ИОПХ)[40]40
  Императорское общество поощрения художеств – историческая общественная организация в Санкт-Петербурге – Петрограде – Ленинграде, одно из важнейших в дореволюционной России художественных обществ, занимавшееся кадровой подготовкой и финансовой поддержкой в сфере изобразительных искусств. – Прим. ред.


[Закрыть] и помощника редактора журнала «Искусство и художественная промышленность», который начал издаваться Обществом поощрения художеств как раз тогда. Оба предложения были сделаны Рериху не без влияния В. В. Стасова, который был другом директора музея ОПХ и одним из инициаторов выпуска этого издания.

Н. К. Рерих в конце 1890-х гг.

Николай не стал выбирать одну из должностей, а принял смелое решение занять их обе. С 1899 года Рерих был помощником не только главного редактора журнала, издаваемого ИОПХ, но и помощником секретаря этого общества (в те годы редактором и секретарем ОПХ был Н. Собко). Многие друзья молодого художника не одобряли его выбор, полагая, что обилие организационной работы сразу на двух должностях лишит его возможности заниматься творчеством. Однако их опасения не оправдались. Обладавший необычными организаторскими способностями, огромной внутренней дисциплиной и целеустремленностью Рерих смог успешно совместить бюрократическую работу со своими творческими интересами. У него находилось время и для живописи, и для литературного творчества, и для занятий археологией, и для общения с друзьями.

Свой ближайший круг друзей живописец очень ценил и спустя много лет писал: «После университета у меня в мастерской в Поварском переулке собирался очень ценный кружок – Лосский, Метальников, Алексеев, Тарасов… Бывали хорошие беседы, и до сих пор живет связь с Лосским и Метальниковым. Зародилось и “Содружество” – С. Маковский, А. Руманов – группа писателей и поэтов. Просуществовало оно не так долго, но создало хорошую дружбу, оставшуюся на долгие годы…»[41]41
  Рерих Н. К. Мысль // Рерих Н. К. Листы дневника. Т. 2. С. 106.


[Закрыть].

Н. К. Рерих

О русской культуре

В 1898–1900 годы Николай Рерих много размышлял и писал о русской культуре. Молодой художник не только работал над картинами славянской серии, но и активно занимался публицистикой. К этому времени относятся интересные, полные новых идей статьи: «На кургане» (1898 г.), «Искусство и археология» (1898 г.), «Некоторые древности Шелонской пятины и Бежецкого конца» (1899 г.), «Иконный терем» (1899 г.), «По пути из Варяг в Греки» (1900 г.)[42]42
  Как сообщал Сергей Эрнст, эти статьи были опубликованы в «Записках Императорского археологического общества», «Искусстве и художественной промышленности», «Новом времени» и «С.-Петербургских ведомостях». – Прим. авт.


[Закрыть].

В них отразились основные взгляды Рериха. Он писал об истории древнерусского искусства, о значении археологии в изучении славянской истории и культуры. В своих очерках Николай подчеркивал самобытный характер культуры Древней Руси и обращал внимание на влияние, оказанное на нее соседями-скандинавами. В центре его внимания уже тогда находилась проблема охраны культурных памятников старины.

Н. К. Рерих

Свои умозаключения Рерих излагал не только в публицистике. В 1898–1899 годах он прочитал курс лекций в Петербургском археологическом институте в качестве внештатного преподавателя. Тема курса была сформулирована следующим образом: «Художественная техника в применении к археологии». В этом курсе лекций Николай Константинович осветил весьма широкий круг вопросов: происхождение древнеславянского искусства, значение археологического материала для современного художественного образования, высший духовный смысл искусства и его значение в жизни человечества и многое другое.

Одним из самых интересных вопросов прочитанного Рерихом лекционного курса был синтез и взаимодействие искусства и науки. Следует подчеркнуть, что он поднял эту проблему одним из первых в России.

«Новая живопись»

Начало творческой деятельности художника пришлось на бурное время смены эпох, а вместе с тем и разрушения прежних стереотипов, рождения нового мировоззрения, новой идеологии. Подобная тенденция проявилась во всех сферах жизни российского общества – как в политике, так и в культуре. Литература, философия, искусство также отражали это противостояние. В живописи той эпохи и среди мастеров кисти, и среди их поклонников и критиков сформировалось два крупных лагеря – с одной стороны передвижники, а с другой последователи «нового искусства», в котором отражались веяния импрессионизма, символизма и модерна. Товарищество передвижников активно поддерживал Стасов, а объединение «Мир искусства», куда вошло немало сторонников «нового искусства», возглавил известнейший российский антрепренер Сергей Дягилев.

Николай Рерих не мог однозначно отнести себя ни к одному, ни к другому сообществу. С одной стороны, он любил и ценил передвижников за их патриотизм. С другой – видел и плюсы новых тенденций в искусстве, выходящих за строгие рамки академизма. Стасов не понимал и не принимал позицию сторонников нового искусства, считая его «декадентским», прозападным и чуждым традициям русской живописи. Однако взгляды знаменитого критика были чрезвычайно узкими и ограниченными, а позиция противостояния «декадентству» – жесткой и непримиримой. Его идейный противник Дягилев тем временем присматривался к Рериху и мечтал перетянуть его на свою сторону, сразу оценив новаторскую натуру талантливого молодого художника, его широкие взгляды и открытость новым тенденциям в искусстве.

В 1898 году в творчестве Николая Константиновича наметился отход от принципов классического академизма.

Новый стиль проявился в картине «Сходятся старцы», запланированной им в рамках славянского цикла его работ. Это полотно большинство критиков отнесли к «новой живописи», в отличие от «Гонца», являвшегося образцом классической русской живописи.

Искусствовед Е. И. Полякова писала: «Новая живопись, вовсе не порывая с реальностью, отходит от иллюзорно-бытового ее изображения. Для новой живописи важно не столько воссоздание действительности, сколько отношение к ней художника, который волен выбирать средства и приемы, непривычные для ревнителей традиционного искусства. Центр новой живописи – не изображение факта, но сама душа автора, его отношение к изображаемому, его внутренний мир»[43]43
  Полякова Е. И. Николай Рерих. М.: «Искусство», 1973. С. 49.


[Закрыть].

«Сходятся старцы». 1898 г. Эскиз к одноименной картине[44]44
  В процессе работы над этой картиной Н. К. Рерих написал три эскиза, один из них находится в ГРМ, другой – в частной коллекции в России, еще один эскиз и сама картина – в США. – Прим. авт.


[Закрыть]. Фрагмент

В такой же манере была выполнена и следующая работа на тему истории Древней Руси – созданная в 1899 году картина «Поход».

«Поход». 1899 г.

Не всем понравился новый художественный стиль Рериха; сторонники академизма, в том числе И. Репин, отозвались об этих полотнах критически. Зато представители новых веяний в искусстве вроде С. Дягилева восприняли их положительно. Знаменитый антрепренер активно приглашал художника сотрудничать с объединением «Мир искусства» в выставочной деятельности, и тот стал всерьез задумываться о том, чтобы принять приглашение, несмотря на то, что это явно не понравилось бы его старшему другу – Стасову.

Выполняя служебные обязанности и успевая заниматься творчеством, Николай не оставлял и давнего любимого занятия – археологии. Во время одной из поездок, связанных с археологическими исследованиями, он познакомился со своей будущей женой и единомышленницей, Еленой Ивановной. Это произошло летом 1899 года в имении князя Путятина, давнего поклонника археологии. Приехав к нему в Бологое по делам Русского археологического общества, Рерих не застал князя дома, но зато был представлен племяннице его жены, Елене Ивановне Шапошниковой. Девушка, как обычно, проводила лето у тети, княгини Путятиной. Художнику пришлось ожидать возвращения князя домой в течение трех дней, и именно тогда, видимо, многое решилось в его жизни.

Необыкновенные красота, ум и духовная утонченность 20-летней Елены пленили молодого живописца. Ее отцом был к тому времени уже умерший архитектор Иван Иванович Шапошников, известный не только высоким профессионализмом и талантливостью, но и прогрессивными общественными взглядами. Мать девушки, Екатерина Васильевна Шапошникова, урожденная Голенищева-Кутузова, женщина необыкновенной красоты, принадлежала к древнему и знатному дворянскому роду.

Позднее художник вспоминал: «В летнее время уже шли раскопки, исполнялись поручения Археологической комиссии. Во время одной такой раскопки, в Бологом, в имении кн[язя] П. А. Путятина я встретил Ладу, спутницу и вдохновительницу. Радость!»[45]45
  Рерих Н. К. Университет // Рерих Н. К. Листы дневника. Т. 2. С. 163.


[Закрыть]

По возвращении в Санкт-Петербург Елена приезжала в мастерскую художника посмотреть его работы. Очень скоро Николай Рерих предложил возлюбленной руку и сердце. Однако молодой паре пришлось немало побороться за счастье: знатная и состоятельная родня Елены и слышать не хотела о ее браке с небогатым художником. Родственники девушки намеревались выдать ее замуж за человека равного им положения – солидно обеспеченного, а в те времена имущественное положение живописцев во всем мире оставляло желать лучшего. Елена проявила незаурядные ум, волю и настойчивость, чтобы отстоять право на выбор спутника жизни вопреки мнению близких. Это психологическое противостояние растянулось на два года и доставило много волнений и тревог и Николаю Константиновичу, и его невесте.

Елена Ивановна в юности