Текст книги "Гавань моего сердца"

Глава 7

В пятницу рано утром раздался телефонный звонок. Хейзел махнула мне рукой и сама подняла трубку. Я сдержала улыбку. Все эти дни Хейзел вела себя так, как будто это она была моей помощницей: отвечала на звонки, вела корреспонденцию, организовывала собеседования.

Всем этим скоро будет заниматься человек, которого я пока не знаю. Сегодня предстояло отобрать подходящих кандидатов, и я бросилась в кабинет, чтобы ознакомиться с их анкетами и заявками.

– Я совсем забыла! – Хейзел ворвалась следом за мной.

Я вскочила на ноги, и мое сердце бешено забилось, пока я глядела на то, как она рассыпает передо мной гору писем, судорожно ища нужное. Наконец, пробежав глазами по одному из них, она протянула мне конверт.

– Прочти сама.

Страница была исписана аккуратным, ровным почерком.

«Уважаемая мисс Брайтон!

Благодарим Вас за то, что обратились к нам по поводу создания ассоциации нашей организации и вашего Дома для сирот и обездоленных детей в Рэйстоуне, штат Пенсильвания. Мы знаем, что Вы опекаете детей из Хантингтонского округа и близлежащих округов.

Мы весьма заинтересованы в создании ассоциации между вашим приютом и Обществом помощи детям Пенсильвании. Как Вы знаете, наша миссия заключается в том, чтобы помогать обездоленным детям, которые попадают под нашу опеку, организовывать и поддерживать для общественности Бюро информации о благотворительности, а также координировать свои действия с другими и защищать детей от проявления жестокости. Ваша организация преследует те же цели.

Если Вам будет удобно, мы хотели бы направить к вам своего представителя, дабы он провел у вас неделю или около того и мог ознакомиться с вашими условиями. То есть мы сможем оценить ваши достижения в опеке над нуждающимися детьми, чтобы решить, как мы можем помочь друг другу. Мы с нетерпением ожидаем Вашего ответа, в котором просим указать, когда Вам будет удобно провести эту ознакомительную встречу.

С глубоким уважением,

мистер Эдвин Д. Соленбергер,

секретарь

Общества помощи детям Пенсильвании».

– И что это значит? – нахмурилась я. – Как это Общество помощи детям Пенсильвании может нам помочь?

– Информация. Связи. ОПД обладает бо́льшим полем деятельности, чем мы, поэтому они могут предоставить нам не только финансовую поддержку, но и многое другое.

– То есть сотрудничество с ними изменит наше тяжелое положение? – спросила я, и мое сердце забилось часто-часто.

– Ах, милая, конечно нет. Но, даже если они нам не помогут, никогда не помешает иметь связи и хорошие отношения с теми, у кого такие же благие цели, как и у нас.

Я испытала разочарование, и это остудило мой пыл. Не все так просто, как кажется на первый взгляд.

– Это было бы весьма перспективным сотрудничеством, – продолжила Хейзел. – И, я уверена, именно ты сможешь убедить их в этом.

– Я?

– Ты управляющая, Сэди. – Хейзел подняла брови, и они спрятались под кудрявыми волосами.

– Ах да. Разумеется.

– В общем-то, вот почему я вспомнила о письме. Этот телефонный звонок был из ОПД. Их представитель приедет через неделю. Он изучит нашу деятельность и составит более полное представление о нашей истории, бюджете, потребностях и тому подобном.

Я оглядела свои блузку и юбку. Успею ли я сшить новый костюм к приезду этого человека?

– Несомненно, очень важно, чтобы ты нашла помощницу именно сегодня. Тебе понадобится несколько дней, чтобы ввести ее в курс дела. Она будет хлопотать по дому, заменяя тебя, пока ты будешь сопровождать представителя ОПД.

Хейзел была права, но мне так хотелось еще немного подумать, прежде чем принять это решение. Меня слишком тревожили мысли о том, что ежедневную заботу о детях придется доверить малознакомому человеку. Смогу ли я найти кого-то, кто терпеливо отнесется к Джанет, у которой проблемы с математикой, и к Синтии, которая боится выступать перед публикой? Кого-то, кто справится с баловством Карла и чрезмерной любознательностью Джорджа. Обнимет ли этот человек детей утром перед школой и прочтет ли молитвы у их изголовья, когда они будут отходить ко сну?

Поток моих мыслей был прерван стуком в дверь. Хейзел взяла меня за руку.

– Это всего лишь первая из множества неведомых доселе тропинок веры, Сэди. И ты с этим справишься.

Она распахнула дверь, чтобы пригласить первую соискательницу.

* * *

Пять часов спустя я утомленно потерла виски и лоб. Проведя шесть собеседований, я не была уверена ни в одной из претенденток. Хейзел вернулась в кабинет – она только что проводила последнюю соискательницу к выходу.

– Есть еще кандидаты?

– Еще одна, – ответила Хейзел. – После этого тебе придется принять решение.

Я кивнула, пригладила волосы и сделала глубокий вдох.

– Тогда пригласи ее, пожалуйста.

Хейзел исчезла. Я опустила глаза на два листа бумаги, лежавшие передо мной на столе. На одном были перечислены вопросы, которые нужно задать кандидатам. Другой пока что был пуст – в него вносились ответы соискательниц. Я опустила перо в чернильницу, затем недолго подержала над ней ручку, давая лишним чернилам стечь. Безусловно, дело было вовсе не в том, что женщины были неквалифицированными. Просто они не были…

Я вздохнула. Наверное, я требовала невозможного. Я хотела нанять человека, который мог бы войти в наш Дом и сразу же принять на себя заботу о детях, опекать их и удовлетворять их потребности, не обращаясь ко мне по малейшему поводу. Но ведь несправедливо судить этих женщин, полагаясь на личный пример. Я жила в этом Доме задолго до того, как стала помощницей Хейзел. Я знала, что и как должно происходить.

Двери отворились. Я подняла голову. На пороге стояла Миранда. Ее взгляд блуждал по комнате. Она пригладила юбки.

– Тебе что-то нужно, Миранда?

Ее обычное высокомерие исчезло, словно тучи с неба. Теперь Миранда казалась совершенно другим, незнакомым мне человеком. Она опустилась на стул, стоявший возле моего стола.

– Я пришла на собеседование.

Я вынуждена была снова уставиться в бумаги, чтобы скрыть замешательство. Несомненно, Миранда хотела получить мою прежнюю должность. Она ведь мечтала стать управляющей. Я поняла, что она рассматривала должность помощницы как первый шаг на пути к своей мечте. Но как я могла принять ее на работу? Мы терпели друг друга, но не более того. От Миранды никоим образом нельзя было ждать дружбы, которая так необходима тем, кому предстоит трудиться бок о бок в приюте.

Кроме того, у нее не было образования. Я знала, что она оставила школу еще в детстве. Умела ли она читать? Писать? Как я смогу доверить ей ведение корреспонденции, если она пишет как курица лапой или имеет проблемы с арифметикой, как Джанет?

И как я.

Я отогнала от себя эту мысль и вывела в начале чистого листа «Миранда Дженнингс».

Я не могла перевести ее на эту должность. Но если я откажу ей, не уволится ли она вообще? Тогда мне придется искать и обучать не только помощницу, но и горничную. Мне захотелось закричать. Но я тут же подумала о Хейзел, о спокойном выражении ее лица, когда она сталкивалась с трудностями. А она ведь через многое прошла. Я буду подражать ей.

– Итак, ты хочешь стать моей помощницей? – спросила я, не убирая пера от бумаги.

– Да. – Миранда опустила глаза и сложила руки. Затем снова подняла голову, и в ее глазах я увидела уже знакомое мне демонстративное пренебрежение. – Я справлюсь с этой должностью, вы это знаете. Несмотря на то, что вы думаете обо мне.

Я отложила ручку и опустила ладони на стол.

– А что я о тебе думаю, Миранда?

Напускная храбрость промелькнула на ее лице и умерла, оставив лишь… отчаяние?

– Вы думаете, что я никто, потому что у меня нет образования. Но образование получают не только в школе, и вы должны это знать. – Миранда отвела плечи назад и вздернула подбородок. – Почти всю свою жизнь я заботилась о людях. Я смогу позаботиться о детях, живущих в приюте. Я хочу их опекать.

Я отогнала от себя умиление, заполнившее мое сердце. Нужно принимать решения, руководствуясь разумом. Миранда не имела должной квалификации. Она знала это. И знала, что мне об этом известно.

Продолжая задавать вопросы по списку, я сделала на бумаге еще несколько заметок. Затем подняла глаза и произнесла, подражая Хейзел:

– Я скажу тебе то, что говорила остальным соискателям: эта работа предполагает не только огромную ответственность передо мной, попечительским советом и меценатами, она требует невероятного терпения и всепоглощающей любви. Я приму решение завтра и сообщу тебе о нем.

Я встала и протянула Миранде руку. С минуту она оторопело глядела на мою ладонь, а затем крепко ее пожала.

После того как за Мирандой захлопнулась дверь, я упала в кресло и скрестила руки и ноги. Понимать детей было намного легче, чем таких женщин, как Миранда.

И таких мужчин, как Блэйн.

Глава 8

Рядом с массивной дверью в кабинет сидела Хейзел, невозмутимо наблюдая за тем, как я брожу по комнате.

– Тебе нужно сделать выбор, Сэди.

– Я знаю, – ответила я и приложила теплую ладонь к холодному оконному стеклу.

Как много важных решений нужно принять за столь короткий промежуток времени. Было бы славно, если бы Хейзел просто сказала мне, как поступить.

– Наймешь ты Миранду или нет, все равно тебя ожидает множество трудностей. Но если бы я могла дать тебе небольшой совет…

– Да, пожалуйста.

Я села на стул.

– Не думай, что ты знаешь о Миранде все. Она никогда не подпускала меня близко к себе, но мне кажется, в ней есть нечто, что при доброжелательном отношении принесет хорошие плоды.

Я закрыла лицо руками. Да, я просила совета у Хейзел. Он был мне нужен. Но я просто не могла представить себе работу в тесном сотрудничестве с Мирандой. Она была сварливой и несговорчивой и вряд ли обладала качествами, необходимыми для выполнения задач на этой должности. Нет, у нас ничего не выйдет, как бы этого ни хотелось Хейзел.

Положив руки на стол, я снова взглянула на три имени и фамилии, значившихся в списке. Затем взяла ручку и перечеркнула имя Миранды. На листе осталось только две кандидатуры, и мне предстояло выбрать одну из них.

Взвешивая поочередно оба варианта, я все чаще возвращалась к Виоле Браун. Она была самой юной из соискательниц. Я была еще моложе, когда получила эту работу. Хейзел не считала молодость недостатком. К тому же Виола выросла в интеллигентной семье. Учитывая мое собственное темное прошлое, может быть, звездная репутация ее почтенного семейства поможет мне утаить пятна на своей биографии? Я опустила веки и вознесла молитву о мудрости. Затем встала, уверенная в своем решении.

– Виола Браун. Немедленно позвоню ей.

Хейзел кивнула без какого-либо осуждения в глазах.

– Она прекрасно вольется в коллектив.

– Да, но как я скажу об этом Миранде? Боюсь, что она откажется от той работы, которую выполняет сейчас. Тогда я действительно окажусь в безвыходном положении.

– Ты справишься. – Улыбка Хейзел была искренней. – В этом и заключается задача управляющей – справляться с трудностями. Попроси Господа направить тебя – и верь в то, что Он поможет.

– Я справлюсь. Обещаю. Ты самый лучший пример, который мог бы у меня быть. – Я прижалась щекой к щеке Хейзел, а затем направилась к телефону, моля Господа о том, чтобы, когда я буду звонить, Миранды не оказалось поблизости.

* * *

Виола подняла трубку и с радостью приняла мое предложение. Я знала, что новости разлетятся очень быстро, поэтому поплелась искать Миранду. Если она тяжело воспримет мое решение, нам – мне, Виоле и миссис Фор – придется сплотиться и выполнять ее работу, пока я не найду другую горничную. Только бы это не растянулось надолго!

Я поднялась по лестнице. Где-то рядом послышался скрип металлической кровати. Я устремилась в комнату мальчиков и, войдя, присела на край одной из аккуратно заправленных постелей.

– Миранда, мне нужно с тобой поговорить.

Ее метла замерла в воздухе, а затем стала двигаться еще быстрее.

– Вы можете говорить, пока я работаю.

Я поглядела на свои руки.

– Мне было трудно принять решение, но я подумала, что правильнее будет нанять на работу Виолу Браун.

Метла продолжала остервенело мести пол. В комнате воцарилось гробовое молчание. Подождет ли она – или бросит все прямо сейчас? Или просто не выйдет на работу утром в понедельник? Я открыла рот, но ничего не сказала. Пытаться вытянуть из нее хоть слово просто бессмысленно. Миранда поступит так, как ей заблагорассудится. Разумнее не раздувать пламя безо всякой на то причины.

Я ненадолго вошла в свою спальню, чтобы приколоть выбившуюся прядь волос. Поправив прическу, я вышла на площадку второго этажа и уже хотела спускаться по лестнице, как вдруг услышала приглушенные всхлипывания.

Миранда плакала? Я отбросила эту мысль, несмотря на то, что шла на звук и понимала, куда иду. Я никогда не видела, чтобы Миранда плакала. По крайней мере, когда ее могли услышать.

Еще один сдавленный всхлип. Шмыганье носом. Я замерла. Послышалось шуршание щетины по деревянному полу. Я бросилась вниз по ступеням так тихо и быстро, как только могла, зная, что приняла правильное решение. Миранда справится с потрясением. Правда, я почти не сомневалась в том, что сегодня последний день ее работы в приюте.

* * *

Пока я вела детей по обледенелой дороге к каменной церкви, расположенной на углу Колледж-авеню и Честертон-стрит, всего в квартале от приюта, унять дрожь в коленях мне так и не удалось. Мое сердце то и дело сжималось, замирая от боли при одной только мысли о том, как мы с Блэйном столкнемся в знакомом месте.

Станет ли он меня избегать? Удастся ли мне избегать его? Может быть, нам будет легче перенести эту первую неловкую встречу на людях? Или все же лучше встретиться с глазу на глаз? Мне всей душой хотелось увидеть Блэйна. Но его не было.

Надев варежки, я крепче сжала ладошки Синтии и Лили Бет, глазами же искала, на что бы отвлечься от тревожных мыслей.

Карл взял горстку снега и слепил из нее снежок.

– Не вздумай бросить, – сказала я.

Пальцы Карла медленно разжались, «оружие» упало на землю. Мальчик проводил его тоскливым взглядом.

– Удирай! – И я с заговорщическим видом шлепнула его.

Карл потер пострадавшее место и посмотрел на меня так, словно ощутил жгучую боль, несмотря на пальто, брюки и шерстяной нательный комбинезон.

Я отвернулась и оглядела церковный двор, стараясь не думать о Блэйне. Но мои глаза возвращались к толпе, вновь и вновь пытаясь разглядеть в ней любимое лицо.

Однако все было безуспешно – я не видела ни Блэйна, ни его повозки.

Поежившись, я вошла под высокие своды храма. Знакомая темноволосая голова не возвышалась над океаном голов других верующих. Вот уже вторую неделю Блэйн не появлялся в церкви. Это было совсем на него не похоже.

Но меня это больше не касалось. Наверное, он решил посетить пресвитерианскую общину. Или методистскую церковь. Любая община в городке тепло приняла бы Блэйна, приди он туда. Ему необязательно было посещать именно эту церковь, несмотря на то, что он всю жизнь ходил только сюда.

Миссис Гретсон, сидевшая через несколько скамей от меня, наклонилась и стала уговаривать Вильму присесть и смотреть на пастора. От улыбки, которая озаряла лицо девчушки, пока та не отвернулась, усаживаясь на скамью, мне стало теплее, чем если бы под моими ногами был нагретый кирпич.

Десять месяцев назад Хейзел обнаружила Вильму у постели умирающей матери. Дитя даже не было готово к школе. Ее мать молила нас о помощи, и мы с готовностью протянули ребенку руку. Когда мама Вильмы покинула этот мир, девочка обрела новый дом и поселилась в семье Гретсонов, у которых было еще трое почти взрослых детей.

Я уже ознакомилась с нашими текущими платежами. Отныне именно моей обязанностью был поиск семей, которые были бы так же благородны и милосердны, как Гретсоны. Груз этого задания обрушился на мои плечи. «Господи, помоги мне преодолеть смущение и говорить с людьми о нашей нужде, чтобы каждое дитя обрело любящую семью. Помоги поместить их в дома, живущие в любви, как Ты когда-то помог мне».

И Блэйну.

Мое горло снова сжалось. Неужели я никогда не перестану думать о нем?

Маленькая ладошка нашла мою руку и ухватилась за нее. В храме раздались первые звуки органа. Посмотрев вниз, я увидела улыбку Джанет и улыбнулась ей в ответ. Я снова смогла вздохнуть полной грудью. Мое внимание должно занимать множество вопросов. И среди них нет места мыслям о разбитом сердце.

* * *

Когда отец Уланд завершил благословение, я жестом пригласила своих маленьких подопечных к выходу. Несмотря на студеную погоду, солнце ослепительно сверкало в чистейшем синем небе. Выходя, дети пожали руки отцу Уланду и устремились по ступеням на тротуар.

– Чудесная месса, святой отец. – Я торопливо протянула священнику руку, надеясь успеть надеть варежку, прежде чем обледенеют мои пальцы.

– Я вижу, ты прекрасно справляешься с новыми обязанностями. – Пастор прищурился и посмотрел на детей. – Они сегодня вели себя очень хорошо, не правда ли?

– Да. По крайней мере во время службы.

Я обернулась. Дети разбрелись по двору. Кто-то болтал с одноклассниками, кто-то – с друзьями по приюту.

– Маленькая победа – тоже победа, мисс Силсби.

Я кивнула и направилась дальше, время от времени останавливаясь, чтобы перекинуться парой слов с людьми, которые поддерживали Рэйстоунский дом и его маленьких обитателей. Меня поздравляли с новой должностью и желали успехов в нелегком, но благородном труде. Я испытывала замешательство: в глазах окружающих было какое-то новое, доселе не знакомое мне выражение. Они смотрели на меня с уважением. Или это было лишь плодом моего воображения?

Толпа поредела. Мое внимание привлекла возня, которую затеяли мальчишки. И тут же мое сердце замерло. Над ребятами возвышалась до боли знакомая фигура. Я опустила глаза, будучи совершенно не готовой к этой встрече.

– Блэйн, сейчас не так уж и холодно!

– Вчера мы играли в бейсбол и во многое другое!

– Ты говорил, что мы сможем развести огромный костер из старых вещей. Зимой это будет просто здорово!

У меня вновь подкосились ноги, стоило лишь мне поднять глаза и увидеть лицо мужчины, который столько лет владел моим сердцем. Улыбка на лице Блэйна появилась не так быстро, как это всегда бывало, – и она не отразилась в уголках его глаз. Боль от тоски по нему словно прожгла в моей груди дыру, оставив там незаживающую рану. Могли ли мы с Блэйном хотя бы остаться друзьями, раз уж нам не суждено стать мужем и женой?

Я почувствовала в себе силы вести себя так, как будто ничего не произошло. Блэйн мог последовать моему примеру или…

Невыносимой была сама мысль об этом «или».

Глубокий вдох укрепил мою решимость. Я неторопливо подошла к мальчишкам, которые окружили Блэйна.

– Как дела, Блэйн?

Он обернулся, услышав мой голос. Недоверчивый взгляд наконец смягчился, уступив место натянутой улыбке.

– Они хотят приступить к работе в саду.

Я улыбнулась в ответ, затем поморщилась, вспомнив о стопке чеков, которую дала мне Хейзел, чтобы я внесла их в бухгалтерскую книгу. Расходы вверху. Пожертвования внизу. Продолжит ли Блэйн помогать нашему приюту или его щедрость закончится сразу же после разрыва наших отношений?

Еще одна мысль сковала холодом мое сердце. Ссуда. Конечно же, теперь Блэйну придется продавать излишки, а не отдавать их нам. Особенно сейчас, когда на дворе зима. Блэйн, в сущности, зарабатывал только в конце осени, после сбора урожая. Как я надеялась на то, что сегодняшнюю работу в саду он воспримет как доброхотное деяние! Утром миссис Фор громко посетовала на сокращение поставок и поинтересовалась, когда к нам снова наведается Блэйн.

Если на этой неделе он не принесет нам еду, в бакалейной лавке нас ожидает большой счет. Неприятности, говоря словами Хейзел. В нашем бюджете не было места ошибкам.

Я хотела сообщить Блэйну о наших нуждах и выразить надежду на его щедрость, но опасалась, что теперь, когда я стала управляющей, это будет звучать совершенно иначе. То, что ранее было подарком от чистого сердца, теперь может выглядеть как подачка, сделанная по принуждению.

Блэйн не отрываясь смотрел мне в глаза, хоть и говорил с мальчишками.

– Я наведаюсь на следующей неделе или чуть позже. Посмотрим, достаточно ли оттаяла земля, чтобы вы смогли разбить мерзлую почву.

Со всех сторон послышались одобрительные гиканье и свист вперемежку с криками «Ура!». Блэйн взял меня за локоть и отвел в сторону.

– Поздравляю, – процедил он сквозь зубы, угрюмо улыбаясь.

Его поздравление прозвучало скорее как соболезнование.

Я попыталась улыбнуться в ответ, как будто произнесенное им слово было способно вернуть наши прежние отношения. Напрасно. Более того, мне показалось, что мои ноги проваливаются под лед замерзшего пруда. Я сжала губы, но не позволила улыбке исчезнуть с моего лица. Нам с Блэйном необходимо было поговорить и расставить все точки над «i».

– Выходит, ты не передумала.

Его слова словно нож полоснули меня по сердцу. Я покачала головой. Рука Блэйна беспомощно упала, отпустив мой локоть, а затем скользнула в карман.

Мне не хотелось задавать очевидный вопрос, но слова вылетели помимо моей воли:

– Ты ведь…

Он тоже покачал головой, не глядя на меня.

– О Блэйн, я ничего не могу понять, – вздохнула я и почувствовала, как в уголках моих глаз собираются слезы, готовые хлынуть ручьем.

– Как и я. Но вышло то, что вышло. У меня есть земля. Я не могу отказаться от нее. Тем более когда у меня нет тебя… – Он провел дрожащей рукой по волосам. – Я не понимаю, как ты можешь просить меня ждать неизвестно сколько и надеяться, что я буду счастлив.

– А я не понимаю, как ты можешь хотеть жениться на мне именно сейчас.

Блэйн глубоко вздохнул и поглядел сквозь меня.

– Я не говорил, что не хочу ждать. Я сказал, что не могу. Это разные слова.

– Я не вижу разницы.

Блэйн ссутулился.

– Да, ты права, – пробормотал он и снова посмотрел куда-то сквозь меня отсутствующим взглядом.

Я обернулась, чтобы увидеть, что же так привлекло его внимание.

За четырьмя маленькими девочками, следовавшими к повозке, я увидела сгорбившегося Картера. Он тоже обернулся в нашу сторону. Блэйн поднял руку в приветствии. Картер надвинул вязаную шапку на уши и отвернулся, вскарабкавшись на козлы и не подав руки ни одной из девочек.

– Он слишком похож на своего отца, – сокрушенно пожал плечами Блэйн. – Боюсь, он сильно усложнит себе жизнь. Несмотря на то, как много мы постарались сделать для него.

Я съежилась и метнула быстрый взгляд на Блэйна. У него были такие же форма челюсти и разрез глаз, как у Картера, но совершенно иная фигура и цвет кожи и волос. Я снова ощутила странное стеснение в груди. Если бы только Картер мог жить с братом на ферме! Но об этом нужно было забыть.

Слезы застилали мне глаза. Может быть, Блэйн и был способен махнуть на Картера рукой, но я не могла этого сделать. Поступить так было бы равносильно измене самой себе.

– Картер не должен кончить, как его отец, ты же знаешь, – сказала я.

Блэйн медленно обвел глазами церковный двор.

– Я не отказываюсь от него. Просто я смирился и позволил Картеру ощутить ту реальность, которую он считает действительной. Жизнь давала ему шансы, его принимали к себе хорошие семьи. А он платил им презрением.

Я была согласна с тем, что Картеру нужно стать более уравновешенным. Но с тех пор, как он очутился в доме Комстоков, он казался мне более спокойным, чем раньше.

Не так ли?

Когда повозка выехала на дорогу, Картер оглянулся. Оттуда, где я стояла, его взгляд показался мне задумчивым. Тоскливым.

Я нахмурилась. Мы старались периодически наведываться в семьи, которые усыновили наших детей, но на это не всегда хватало времени. Давно ли Хейзел общалась с Комстоками? Если да, мне нужно было внести визит к ним в первую строку списка.