Текст книги "Гавань моего сердца"

Глава 3

В сугробах пушистого снега дети протаптывали себе тропинки. Я помахала им из окна кабинета. Стояло по-зимнему свежее утро. Десятилетняя Джанет крепко держала Лили Бет за крошечную ручонку, пообещав отвести малютку в ее класс. Я с удовольствием наблюдала за этой милой сценой.

Когда дети скрылись за домом, я обернулась и оглядела кабинет. У дальней стены стоял огромный старый стол, перед ним – два стула с прямыми спинками. В стороне стоял еще один столик, но небольшой, круглой формы. Между двумя окнами, которые выходили на улицу, располагался высокий шкаф, а в противоположную стену был встроен угольный камин.

Довольно строгая, хоть и уютная комната, которая скоро станет моим личным кабинетом.

– Сегодня утром я встретила новую девочку, – раздался голос Хейзел, и я насторожилась, услышав в нем строгие нотки.

– Ее зовут Лили Бет, – сказала я, кладя руку на спинку стула.

Хейзел потерла бровь.

– Я полагаю, что вчера, во всей этой суматохе, ты забыла рассказать мне о ней.

Я поежилась.

– Мне очень жаль. Я знаю, что превысила свои полномочия, но тебя вчера не было, а ее мать… – Я покачала головой.

Хейзел с полуулыбкой открыла книгу учета приемных детей и стала читать мои записи о Лили Бет Эшворт.

– Конечно, я не могу бранить тебя за это, учитывая то, что очень скоро тебе придется самой принимать такие решения. Но я рассчитывала сократить расходы, после того как мне удалось найти приемную семью для Джозефа.

– Расходы?

– Ты ведь знаешь, что мы существуем за счет добровольных пожертвований. И время от времени сталкиваемся с проблемами.

Мое сердце замерло. Я облизнула губы.

– Проблемами какого рода?

– Нехватка денег. Нам известно, что такие благородные люди, как Блэйн, щедро жертвуют нам продовольствие. Иногда мы можем рассчитывать даже на одежду, хотя и не знаем, подойдет ли такой дар по размеру нашим детям. С праздниками обычно тоже не бывает проблем. Но денег на оплату счетов и других текущих расходов все чаще не хватает. Несколько последних месяцев мы получали мало пожертвований. Либо же были слишком неосторожны в свои расходах. Либо и то, и другое.

В сказанном Хейзел не было ничего нового. Мама Рэмси часто сокрушалась, когда пожертвования Рэйстоунскому дому переставали поступать. Казалось, что она воспринимает это как личное оскорбление, хотя сама работала в сиротском приюте лишь на добровольных началах. У Хейзел, конечно, было больше оснований для беспокойства. Как и у меня.

– Ты много раз говорила: «Господь поможет», «Бог дал день – даст и пищу».

– Знаю. И я действительно в это верю. – Хейзел снова погладила обручальное кольцо. – Но я также вижу записи в книге учета. Одним голодным ртом меньше – и вот у нас уже есть немного сбережений.

Я застыла.

– Лили Бет не съест столько, чтобы существенно повлиять на ситуацию. Если нужно, я отдам ей свою порцию.

Губы Хейзел, сложенные бантиком, растянулись в грустную улыбку.

– Я знаю, просто… – Она махнула рукой. – Не думай об этом. Мы… ты справишься с трудностями, как это было всегда. – Хейзел встала из-за стола. – Лучше я позвоню мистеру Райли и сообщу ему, что ты согласна занять мою должность. Хотелось бы уладить все формальности как можно скорее.

Когда шаги Хейзел стихли, я откинулась на спинку стула и стала раздумывать о ее словах. Но мне никак не удавалось убедить себя в том, что в данной ситуации я должна согласиться с ее суждениями. Средства найдутся, как это было и раньше, ведь Господь не допустит, чтобы дети страдали из-за такого пустяка, как нехватка денег.

* * *

– Мисс Сэди! – Джанет обхватила меня за талию полными ручками и зарылась лицом в мои юбки.

Она только что вернулась из школы. Я погладила густую косу малышки. Джанет подняла глаза:

– Вы поможете мне с математикой?

– Конечно, глупенький утенок. Я когда-нибудь оставляла тебя наедине с цифрами? – Я щелкнула ее по носу, но мысленно вздохнула с облегчением. Скоро мне не нужно будет помогать ей выполнять домашние задания по математике. Это будет одной из обязанностей моего помощника.

– Скажите, мисс Сэди… – Двенадцатилетний Джордж неторопливо шел ко мне, по дороге потянувшись за куском хлеба с маслом.

Миссис Фор шлепнула его по руке.

– Нельзя есть, пока не снимешь пальто и шапку. Потом ты сможешь сесть за стол как настоящий культурный хулиган. – И она подмигнула Джорджу, разливая молоко в жестяные кружки.

Мальчик сорвал с себя шапку, снял пальто и повесил одежду на вешалку около двери. Потом обернулся и снова спросил:

– Мисс Сэди, у вас есть какие-нибудь хорошие книги, чтобы я мог почитать? Учитель дал нам задание прочесть книгу и написать эссе о том, какое впечатление она на нас произвела.

Джордж смотрел мне прямо в глаза. Еще пару месяцев – и он будет глядеть на меня сверху вниз. Я проглотила ком, снова подступивший к горлу, и помолилась Богу о том, чтобы Он помог найти для Джорджа семью, которая примет его, будет любить, направлять и, может быть, даже отправит учиться на продавца.

– Если мы не найдем для тебя книгу на полках, в субботу я возьму тебя с собой в городскую библиотеку.

– Ох, в субботу? На этот день у нас назначен бейсбольный матч.

Я приподнялась на цыпочки, желая еще немного побыть выше него.

– После игры, конечно.

Джордж немного присел.

– Да, мэм! – воскликнул он и с улыбкой взглянул мне в глаза. – Я возьму…

Я подняла руку. Джордж сморщил нос, словно вдохнул какой-то исключительно гадкий запах.

– Могу ли я теперь взять бутерброд с маслом?

Я вопросительно взглянула на миссис Фор. Она кивнула.

– Сядь за стол, будь любезен, – ответила я, сохраняя начальственный тон.

Задняя дверь снова открылась, впустив долговязого юношу.

– Картер! – воскликнула я и обняла младшего брата Блэйна, потом отодвинулась и взглянула ему в лицо.

Картер отличался от Блэйна телосложением, но это было и не удивительно – у мальчиков были разные отцы. Братья были не похожи друг на друга – у Картера глаза и волосы были очень светлыми.

– Ты подрос со дня нашей последней встречи. Подумать только – это ведь было всего несколько недель назад!

Лицо Картера озарила заразительная улыбка. Они с Блэйном были такими же разными, как горох и кукуруза. Блэйн, серьезный по натуре, не всегда одобрял любовь младшего брата к розыгрышам и веселью, особенно когда мальчик попадал из-за них в неприятности.

Картер снял пальто, и я повела его к столу.

– Как чувствуют себя Комстоки? Они выздоравливают?

Он пожал плечами.

– Миссис Комсток все еще сильно кашляет. Но в воскресенье мы собираемся пойти в церковь.

– Чудесно! Я так рада, что у тебя все хорошо складывается.

Это была его третья по счету приемная семья за тринадцать лет, которые прошли с тех пор, как они с Блэйном очутились на пороге Рэйстоунского дома.

Синтия придвинулась поближе к Картеру, не отрывая глаз от его обезоруживающей усмешки, которая, я была уверена, не давала покоя и девчонкам в колледже. Я опустила глаза в пол, чтобы скрыть улыбку, но вмиг очнулась, услышав суматоху и возмущенный голос миссис Фор, готовившей еду.

Потянув Картера за рукав, я понизила голос:

– Комстоки, верно, ждут тебя к ужину.

Картер вновь беззаботно пожал плечами:

– Я могу поужинать и здесь.

Мне вспомнился утренний разговор с Хейзел о ртах, которые надо прокормить. Она не обрадуется еще одному нахлебнику. Да и кухарка будет не в восторге от непрошеного гостя после вчерашней истории с Лили Бет.

– Мы уже испытывали терпение миссис Фор на этой неделе. Посмотрим, что получится на этот раз, – тихо сказала я.

Картер смял кепку в руках и виновато опустил глаза. Обняв его за талию, я провела мальчика к дверям:

– Обещаю, в воскресенье, когда мы увидимся в церкви, мы обсудим твой следующий визит.

Быстрая усмешка сменилась хмурым взглядом. Схватив пальто, Картер выскочил на холод и даже не оглянулся.

* * *

– Мисс Сэ-ди!

Джанет звала меня в гостиную. Я отложила нож, которым нарезала хлеб к ужину, и устремилась на ее зов по узкому коридору, едва не столкнувшись с Мирандой.

– Прошу прощения, – пробормотала горничная, прислоняясь к стене, и ее рот исказила странная гримаса.

От ее вида я впала в оцепенение.

Неужели Миранда поссорилась с миссис Фор? Я не могла даже представить это. Может быть, ее обидел кто-то из детей? Я, конечно, надеялась, что ошибаюсь. Несмотря на то что мы с Мирандой терпеть не могли друг друга, я ценила ее тяжелый труд. Мы не могли без нее обойтись. Может быть, ей нужно напомнить о чем-нибудь хорошем? Например, о помолвке Хейзел…

– Замечательная новость о Хейзел и профессоре, не правда ли?

Хейзел объявила всем о своей помолвке, хотя и скрыла, что я буду ее подружкой на свадьбе.

Миранда вздернула подбородок, и ее глаза сузились. Она посмотрела на меня так, как будто я была мальчишкой в грязных ботинках, который пробежал по только что вымытому ею полу.

– А что будет со всеми нами, интересно мне знать, когда она отправится играть в дочки-матери?

Я сжала челюсти. Потом заставила себя смягчиться. Сорокалетней женщине, которая никогда не была замужем, тяжело было слышать о птице удачи, которую поймала за хвост Хейзел. Я ответила тихим голосом, как если бы говорила с обиженным ребенком:

– Она будет счастлива, а с нами все будет в порядке.

– С некоторыми из нас, – буркнула Миранда и отвернулась.

Моя спина напряглась. Когда я вступлю в должность управляющей, Миранда должна будет относиться ко мне с почтением. Лучше понять ей это сейчас. И все же голос матушки Рэмси тихо звенел в моей голове: «Ты поймаешь больше мух с помощью меда, а не уксуса».

Прежде чем позволить улыбке снова появиться на моем лице, я сделала глубокий вдох и постаралась говорить как можно более неопределенно:

– Не могу представить, что после ухода Хейзел что-то сильно изменится.

– Мисс Сэ-ди! – послышался пронзительный крик нетерпеливой Джанет.

Устремившись в гостиную, я задела юбками Миранду. Наверное, она беспокоилась о своем месте так же, как о том, что до сих пор не замужем. Но кто вправе ее винить? Это место вполне отвечало ее образованию (Миранда окончила шесть классов). После того как я вступлю в должность управляющей, я успокою ее, сказав, что не собираюсь с ней расставаться. И, хотя порой Миранда бывала чересчур неприветлива, лучше удержать ее. Найти себе помощницу и так будет для меня довольно сложной задачей, так что не стоит добавлять к списку вакансий еще один пункт.

Глава 4

Джанет, поджав губы, склонилась над черновиком. Под двумя уже написанными числами появилось еще одно.

– Вот. Правильно?

Я спрятала руку в складках юбки и пересчитала на пальцах. Один, два, три, четыре. Да, в ее тетради стояла четверка.

– Замечательно. Это все? – спросила я, скрывая напряжение.

Отчего математика не давалась мне так легко, как другим?

Джанет переписала решение в свою тетрадь, а я повернулась к Синтии. Медно-рыжие кудри обрамляли ее бледное лицо. Карие глаза напоминали шарики марблс, на которые мальчишки откладывают каждый пенни, выпрошенный у мамы на мороженое.

– Только не при них, – сказала она.

Я вздохнула.

– Тебе нужно учиться выступать перед аудиторией, Синтия.

– Ну пожалуйста, не сегодня!

Я потерла глаза. Занятие математикой с Джанет и так утомило меня. Может быть, стихи и впрямь можно отложить.

– Ладно. Но так не может продолжаться вечно.

– Я люблю вас, мисс Сэди, – шепнула мне на ухо Синтия, обняв меня за шею.

– И я тебя люблю, моя горошинка. – Я погладила ее по спине.

* * *

Собрав в гостиной детей для вечерней молитвы, я взяла в руки большую Библию, которую передал мне Джордж. Лили Бет уже успела забраться ко мне на колени. Я открыла Послание к Филиппийцам, 4: 13, ради Синтии – и ради себя.

– Все могу в укрепляющем меня Иисусе Христе.

Я сделала особый акцент на слове все и помолилась вслух о том, чтобы все мы имели веру.

Поставив Лили Бет на ноги и отправив всех наверх, я отметила, что девочка весила чуть больше ведра с водой. Я молила Господа о том, чтобы благодаря стряпне миссис Фор малышка за несколько недель поправилась. Я убрала шелковистые белые волосы от ее лица и посмотрела ей в глаза. Одной из моих первых задач будет разговор с доктором Лоусоном о лечении от косоглазия. Мне нужно узнать, существует ли вообще возможность его исправить, иначе я не смогу помочь Лили Бет. А я очень хотела помочь этим малышам.

Пятнадцать минут спустя одетые во фланелевые пижамки девочки заняли шесть из десяти односпальных кроватей, которые стояли у длинных стен в огромной комнате. Большинство из наших воспитанниц ожидали, когда у родителей наладятся дела и их снова заберут домой. Только две – Синтия и ее старшая сестра Нэнси – отправятся в приемную семью. И им не придется долго ждать. Девочек должны были забрать довольно скоро.

Синтия и Нэнси были замечательными девочками.

Эта мысль кольнула меня, когда я заботливо укрывала одеялом худенькие плечи Лили Бет. Повернувшись к Синтии, я убрала покрывало с ее лица, чтобы поцеловать девочку в лоб.

– Вы помолитесь, мисс Сэди? – спросила Джанет с соседней кровати, глядя на меня широко открытыми глазами.

Я опустилась на край кровати Джанет, протянула руку и погладила девочку по волосам, закрыв глаза. Я не знала, что такое молиться по-настоящему, пока не попала в приют. Здесь я научилась говорить с Господом, делиться с Ним своими страхами, верить, что Он слышит меня. Когда матушка Рэмси приняла меня к себе, каждый вечер она становилась на колени у моей кровати и говорила об Иисусе. О том, что Он любил меня так сильно, что умер за мои грехи и во спасение моей души, чтобы очистить ее.

Я хотела быть чистой, а не зловонной и грязной, как место, которое в детстве преследовало меня во снах. Я вызвала в памяти аромат молока и меда – так пахли волосы матушки Рэмси. Боль пронзила мое сердце, как только я прикрыла глаза.

– Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, благослови этих младенцев, пока они спят. Окутай их своей любовью, как теплым одеялом, и наполни их души миром. Милосердный, благослови этот дом. Внуши сердцам нашим исполнять Твои повеления и оставить лукавые дела, и получить блаженство Твое, ибо на Тебя, Господи, уповаем мы, рабы Твои, спаси нас. Аминь.

Постепенно стих шорох, издаваемый маленькими телами, ерзающими в своих кроватях. Я выключила верхнюю лампу, и комната погрузилась в темноту.

Дальше по коридору, за углом, располагалась большая круглая комната, в которой спали мальчики. Их голоса отражались от стен, перемежаясь глухими стуками и скрипами. Я покачала головой, чувствуя, как огромное желание сжимает мое сердце, желание, чтобы каждый из этих ребят почувствовал любовь Господа, обретя настоящий дом. Совсем немногие семьи готовы были принять мальчика. По крайней мере, мало кто не искал бесплатную рабочую силу. Мы делали все возможное, чтобы держать наших мальчиков подальше от таких домов. К счастью, в этом наш попечительский совет нас поддерживал.

Стоя в дверях, я ждала, когда мальчики меня заметят. Один за другим ребята замерли и притихли. Я подняла брови и посмотрела на озорные мордашки, борясь с желанием захохотать при виде того, как одиннадцать мальчиков укладываются в постели, ныряют под одеяла и укрываются с головой.

Ступая между двумя рядами кроватей, я откидывала со лбов мальчишек влажные от пота волосы, убирала разбросанную обувь, легонько щипала курносые носы. Затем опустилась на колени и помолилась, как и в комнате для девочек.

После того как я закрыла за собой дверь, тишину тут же нарушил шепот. Я снова распахнула двери, и свет из прихожей ворвался в комнату. Я обвела ребят строгим взглядом. По крайней мере, я надеялась, что мой взгляд был строгим.

– Ш-ш-ш. – Я приложила палец к губам.

Опять прикрыв дверь, я на цыпочках удалилась, лишь на миг приложив ухо к двери в комнату девочек.

Тишина.

Завтра я поставлю свое имя под договором и приму этих детей под свою ответственность. Меня охватило странное нетерпение: я не могла дождаться, когда смогу сообщить Блэйну эту новость. Только он поймет, что эта работа для меня значит. Это было равноценно его погоне за клочком бумаги, который декларировал право собственности на землю. Обе наши мечты сбудутся, сначала одна, а за ней – другая. И какое это счастье – на пути к исполнению желаний разделить радость с любимым человеком!

* * *

Мистер Райли, председатель попечительского совета Рэйстоунского дома для сирот и обездоленных детей, выглядел так важно, как того и требовала его должность. Высокий, с посеребренными сединой висками, он был одет в темные брюки и пиджак. Единственными светлыми пятнами в его костюме были белая рубашка и блестящая золотая цепочка, на которой держались карманные часы.

Хейзел провела нас в кабинет, но остановилась у стены, оставив меня с мистером Райли лицом к лицу.

– Мисс Силсби, – его глаза и голос смягчились, – Сэди. От имени и по поручению попечительского совета Рэйстоунского дома я имею честь предложить вам должность управляющей.

Даже зная, что эти слова прозвучат, я едва совладала с собой, борясь с восторгом, охватившим меня. Я облизнула губы и сделала глубокий вдох.

– Для меня огромная честь принять ваше предложение.

Мой голос прозвучал взволнованно и испуганно.

Хейзел смотрела на меня сияющими глазами, пока мистер Райли доставал из кейса договор и ручку.

– Поставьте здесь свою подпись, – указал он на договор.

Моя рука медленно скользила по бумаге – я боялась размазать чернила из перьевой ручки, которую держала в руках впервые в жизни. Сара Элеанор Силсби. Я вернула ручку мистеру Райли.

– Мисс Брайтон заверила нас, что вы готовы немедленно приступить к выполнению обязанностей.

Острый взгляд мистера Райли на некоторое время встретился с моим. Я же искала глазами Хейзел.

– Я буду рядом и отвечу на все твои вопросы, Сэди. – Ее тихие слова остудили панику, которая немного омрачала мою радость.

Конечно, она не бросит меня один на один со всеми заботами, но я не думала, что Хейзел оставит нас с таким спокойствием.

Мистер Райли откашлялся.

– Я полагаю, мисс Брайтон останется до тех пор, пока вы не подберете себе помощницу.

Я моргнула. Помощница. Вот первая серьезная задача.

– Необходимо ли мне согласовывать кандидатуру своей помощницы с вами? – пискнула я.

Мистер Райли отрицательно покачал головой.

– Мы имеем право лишь совещательного голоса. Так же, как это было с мисс Брайтон. Все, что касается детей и персонала, находится в вашей компетенции. А поскольку размер жалованья помощника управляющей уже заложен в бюджете, кандидат на эту должность не требует дополнительного одобрения. Кстати, ваше жалованье увеличится до двадцати долларов в месяц. Начиная с сегодняшнего дня.

Двадцать долларов. Вдвое больше, чем я получала, работая помощницей Хейзел! Я посмотрела на свою дешевую блузку и серую поношенную юбку, а затем взглянула на ладно скроенный костюм Хейзел. Мое прежнее жалованье не позволяло мне баловать себя такой роскошью, как красивая одежда. К тому же у меня не оставалось времени на то, чтобы сшить ее. Я представила себе новый костюм – деловой и стильный, как и подобает управляющей приютом для сирот и обездоленных детей. После того как я обновлю свой гардероб, я помогу Блэйну скопить деньги на землю.

– Для вас есть два небольших поручения, мисс Силсби.

– Да? – Я спустилась с облаков и прислушалась к словам мистера Райли.

– Во-первых, попечительский совет хотел бы устроить прием в честь помолвки мисс Брайтон, которая посвятила этому Дому столько лет.

– Я думаю, что это прекрасная идея.

Румянец залил щеки Хейзел, и хоть она и попыталась скрыть охвативший ее восторг, улыбка на ее лице выдавала, как ей приятно это слышать.

– Я попрошу миссис Фор незамедлительно начать подготовку к этому приему, – заверила я мистера Райли.

– Отлично. Каждый из членов совета директоров пожертвует на это событие пять долларов. И, раз уж разговор зашел о деньгах, мы были бы признательны, если бы вы представили нам полный финансовый отчет во время нашей следующей встречи, в третий четверг месяца. Мы несколько обеспокоены, о чем, я полагаю, мисс Брайтон уже успела вам сообщить, и хотели бы выяснить, как обстоят дела.

Я раскрыла рот, но мои легкие отказывались наполняться воздухом. На миг мне показалось, что я тону. Не в воде, а в цифрах. От меня ждали отчета, полного чисел. Я зажмурилась. Я смогу это сделать. Я должна это сделать.

– Отчет будет готов к нашей следующей встрече, – сказала я, расправив плечи и встретив вопросительный взгляд мистера Райли.

– Хорошо. – Он закрыл кейс. – От имени совета хочу сказать вам, что мы будем рады работать с вами, дорогая. Уверен, что вы будете заботиться о сердцах, умах и душах бедных детей так же добросовестно, как и ваша предшественница. И что присущая вам скромность не покинет вас на столь серьезном посту.

Слезы застилали мои глаза, когда мистер Райли пожимал мне руку. В моей голове пронеслись детские воспоминания, о том как он шутил и играл со мной во время своих визитов к Рэмси, и я спрашивала себя, растроган ли он так же, как и я.

– Благодарю вас, мистер Райли.

Он спешно накинул пальто, взял шляпу и откланялся:

– С вашего позволения, дамы.

После того как он удалился, Хейзел с радостным визгом сжала мои ладони в своих:

– Пойдем, расскажем остальным!

– Погоди, – отодвинулась я, – Блэйн еще ни о чем не знает. Я не хочу, чтобы он услышал новости от кого-то, кроме меня.

– Но мы должны рассказать им, Сэди. Не волнуйся. Мы попросим их хранить все это в тайне. Никто не испортит твой сюрприз, – смеялась Хейзел, увлекая меня за собой.

Я решила, что сначала она поведет меня в кухню, потому что по звукам, доносившимся из гостиной, было понятно, что там сейчас работает Миранда. Но Хейзел все-таки остановилась возле гостиной. Миранда взглянула на нас, стоя на четвереньках, с раскрасневшимся от физических усилий лицом, со щеткой-скребком в руках.

– У нас хорошие новости, Миранда! Сэди – наша новая управляющая!

Миранда вскочила на ноги, но, прежде чем она успела открыть рот, Хейзел уже потащила меня в кухню.

– Миссис Фор!

Хейзел отпустила мою руку. Я села на стул, стоявший у рабочего стола. Миссис Фор чистила картофель и бросала тонкую коричневую кожуру в большую раковину.

– Где пожар? – спросила она, и из-под ножа появилась еще одна коричневая лента.

– Не пожар – новости. Сэди – наша новая управляющая!

Миссис Фор отложила картофелину и широко улыбнулась. Она обхватила мое лицо пухлыми руками и поцеловала меня в лоб.

– Ты будешь хорошей управляющей, Сэди. Мы все будем гордиться тобой.

– Мне придает силы мысль о том, что вы будете рядом со мной, – произнесла я и обняла ее.

– А что сказал на это Блэйн? – спросила миссис Фор.

Я оглянулась на Хейзел, а затем снова посмотрела на миссис Фор.

– Он еще ни о чем не знает. Это будет для него сюрпризом, когда он придет завтра вечером. Вы ведь не расскажете ему раньше времени?

Заливистый смех миссис Фор успокоил меня.

– Конечно нет! Я, пожалуй, испеку его любимый сливочный пирог. Такие новости нужно сопровождать особым угощением.

Я захлебнулась слюной при мысли о хрустящей корочке, под которой скрывается нежная сливочная начинка из заварного крема, и все это увенчано пушистым безе. Блэйн решит, что он умер и очутился в раю. Но зимой очень редко использовали много яиц для выпечки.

И тут во мне заговорила совесть.

– А что будет на завтрак? – тихо спросила я.

Хоть мы и не имели возможности часто кормить детей куриными яйцами, время от времени мы все же старались давать им яйцо на завтрак. Для меня была невыносима мысль о том, что мы отбираем у них даже такое маленькое удовольствие, ведь они и так испытывали лишения.

– Не волнуйся об этом. Овсянка с утра – в самый раз. – Миссис Фор мягко сжала мою руку. – Не каждый день девушку назначают управляющей. И не всегда у нее есть кавалер, с которым она хотела бы отпраздновать столь знаменательное событие.

Мне на глаза снова навернулись слезы, и я тихо поблагодарила Господа за то, что Он окружил меня такими замечательными, любящими людьми.

* * *

Обычно Блэйн навещал нас по пятницам после ужина, когда Хейзел брала выходной, чтобы провести время с профессором. Мы вместе с ним играли с детьми в гостиной, а потом я укладывала малышей спать и первый этаж был полностью в нашем распоряжении.

Но часы уже пробили девять, пора было отправляться спать, а Блэйн все еще не появлялся.

Дети доиграли в пачи́си[1]1
  Американский вариант традиционной индийской игры. (Здесь и далее примеч. пер.)


[Закрыть], и я велела им сложить игру в шкаф. Мы прибрались в комнате, и я уже хотела отправить всех наверх, но встретила оживленный протест.

– Мисс Сэди, – ныл Генри, – мы что, не увидимся сегодня с Блэйном?

– Вы увидитесь с ним в воскресенье. В церкви, – ответила я и взглянула на часы.

Детям нужно было быть в постелях через полчаса. Необъяснимое отсутствие Блэйна не на шутку меня встревожило. Что, если его лошадь потеряла подкову? Что, если их сбил автомобиль? Что, если Блэйн лежит сейчас где-нибудь в канаве, окровавленный и беспомощный?

Сцены, которые рисовало мое бурное воображение, сводили меня с ума. Однако, поднимаясь по лестнице с детьми, я сумела успокоиться, сказав себе, что Блэйн явится с минуты на минуту и объяснит причины своего опоздания. А до этого момента мне нужно использовать свободное время, чтобы освежиться. Я даже подумала о том, чтобы облачиться в нарядное платье. Но нет, тогда он сразу же что-то заподозрит. А я хотела, чтобы моя новость застала Блэйна врасплох.

* * *

Спустившись вниз, я набрала немного угля и бросила его в камин, а после отправилась на кухню.

– Все уже на столе, милая, – сказала миссис Фор и устало провела рукой по глазам.

На серебряном подносе стояли два фарфоровых блюдца с кусочками пирога. Рядом с ними поблескивали серебряный кофейник и аккуратные фарфоровые чашечки – праздничный сервиз, который мы доставали ради важных гостей: членов попечительского совета, потенциальных родителей и меценатов. Или пастора с супругой. Я взглянула на миссис Фор.

– Ну, просто мне захотелось вас немного порадовать, – пожала она плечами.

Я с улыбкой взяла поднос. Благодаря миссис Фор наш романтический ужин будет идеальным. Осторожно ступая, я направилась по коридору в гостиную, пытаясь вспомнить, откуда у нас появился такой изумительный сервиз. Небесам было известно, что у приюта нет денег на столь милые вещицы. Наверное, сервиз подарил кто-то еще давным-давно. Фарфоровые чашечки звякнули о блюдца. Я постаралась выровнять поднос и держать его покрепче. Не приведи Господь разбить такую красоту!

Сидя в гостиной, я внезапно ощутила торжественность момента и даже пожалела о том, что не последовала своему мимолетному желанию и не надела лучшее платье.

И тут с улицы донесся стук лошадиных копыт. Я ринулась к дверям, распахнула их и выбежала на крыльцо. Обнимая колонну, я разглядела знакомую гнедую, которая рысцой приближалась к нашему дому и тянула за собой ветхую черную повозку Блэйна. Пока они достигли нашей коновязи, холод уже проник под тонкое платье и сковал меня. Соскочив с повозки, Блэйн привязывал лошадь, а я поежилась, с нетерпением наблюдая за его плавными уверенными движениями.

В два прыжка преодолев крыльцо, он обнял меня за талию, поднял в воздух и закружил. Когда мои ноги снова коснулись земли, холод будто нож вонзился в мою грудь.

– Блэйн, что ты делаешь! Нас могут заметить!

– Мне все равно. – Он нежно обхватил мое лицо ладонями. – Я хочу, чтобы весь мир знал о том, что я тебя люблю.

– Я думала, это и так вполне очевидный факт, – усмехнулась я.

– Нет, теперь все будет иначе. – Даже в сумерках глаза Блэйна блестели, как наши полированные перила из красного дерева. Он был взволнован и поэтому очень напоминал своего брата Картера. – Я купил ее, Сэди! Я купил ферму!