Текст книги "Лиха беда начало"

Глава 9

– Вот ни за что бы не подумала! – В голосе Марины прорезались нотки языческого восхищения. – За восемь лет либо сто раз разведешься, либо привыкнешь к выкрутасам мужа.

Алена уже успела пожалеть, что рассказала ей о встрече с Валентиной Титовой. Надо же было ляпнуть! Всегда так бывает: когда не о чем поговорить, выкладываешь то, что вовсе не следует выкладывать, просто для того, чтобы не молчать.

– Но ты неизменно выбираешь первое. – Она решила перевести разговор на другую тему, более близкую для приятельницы.

– Уж я-то не стала бы ждать от заката до рассвета! фыркнула Марина и резко затормозила перед светофором. – Ненавижу водить машину!

– Это не машина, а чудо на колесах, – непроизвольно призналась Алена и еще раз оглядела многокнопочную приборную доску Марининой «Мицубиси».

– Ненавижу водить «чудо на колесах»! – упрямо заявила хозяйка.

– И твой Павел доверил тебе осмотр дачного поселка?

– А куда ему деваться-то, – усмехнулась подруга и сорвала автомобиль с перекрестка, оставляя позади конкурентов, по крайней левой полосе. – Встреча с агентом уже назначена, а вчера муженек срочно засобирался в Париж. Сильно подозреваю, что с Инкой. Я ей сегодня звонила – ее нет дома.

– Это еще ни о чем не говорит.

– Ошибаешься. Вечером захожу в его кабинет, а у него на столе знаешь что лежит?

– Только не говори, что лифчик с ее инициалами, я этого просто не переживу! – Алена с опаской покосилась на мелькающие секции пластмассового заграждения каких-то строительных работ.

Марина презрела разум вместе с доводами дорожной инспекции, выставившей знак, что на этом участке Ленинского проспекта не следует превышать 40 км/ч, и неслась на дикой скорости.

– Нет, до лифчика не дошло. Но у него на столе лежит журнал «Ревю» с Инкиной рожей во всю обложку.

– И как он это объяснил? – Алена проверила надежность ремня безопасности, с отчаянием понимая, что чувства безопасности он ей не прибавляет. По сути дела, ее уже нервно сотрясало, и очень хотелось вцепиться в руль с криком: «Дура, смотри на дорогу!»

– Как объяснил? – усмехнулась гонщица. – Очень просто. «У тебя, – говорит, – очень фотогеничная подружка!» Подонок! Не знаю, окажись я на месте жены Титова, я бы этого Титова уже сто раз успела убить за восемь-то лет! И ведь только восемь лет, как она, бедняжка, узнала о его изменах, а прожили они много больше, все двенадцать, наверное! Дура, что столько терпела! И ведь самое страшное, что он ее унижал у всех на глазах! Сейчас каждого школьника спроси, кто такой Титов – телезвезда и бабник!

– Но никто не доказал, что это не она его убила, – осторожно заметила Алена.

– Не она, – отрезала Марина и снова затормозила перед светофором.

Причем так, что машина едва не сделала сальто через передний бампер.

– Фу… – выдохнула Алена, – если так и дальше пойдет, у меня сердце выскочит.

– Да ладно тебе, – скривилась приятельница. – Подумаешь, новое расследование! Тут дело ясное – жена ни при чем. Чтобы подстроить аварию, нужно долго готовиться, потом хладнокровно раскурочить машину, ждать, пока план сработает, не сорваться, не позвонить ему, чтобы не ехал… Такой человек не станет выкладывать случайным сопливым собеседницам мотивы своего преступления.

Будь я на ее месте, я бы затаилась, разыгрывала неподдельную скорбь. А она сразу принялась рассказывать вам про то, как важны оставленные им дела, как пытается она получить его деньги, как страдала она, пока жила с ним, – все как по маслу. Следующий шаг должен быть чистосердечным признанием в милиции.

– Вот это и настораживает. Она чересчур открыта. Женщина, которая терпела измены мужа на протяжении восьми лет, которая никому не жаловалась, не интересовалась его делами, с достоинством несла свой крест, пока он шлялся на стороне на глазах у всей страны, – после его смерти вдруг начинает вести себя прямо противоположно. Очень подозрительно.

– Брось! Для такой игры нужна особая жестокость и хладнокровие. А жена Титова всегда была тряпкой, которую муж топтал ногами.

– Не знаю… Если аварию кто-то и спровоцировал, то сделал это очень жестокий и хладнокровный человек, – задумчиво изрекла Алена.

– Ладно, я тебе свою точку зрения сообщила. Теперь скажи, где твоего персонажа ловить?

– Вон у того дома. – Алена указала на большое здание сталинских времен, в котором находился магазин «Книги».

– Внушительный, – с уважением заметила подруга. – Тут жутко дорогие квартиры.

Алене было совершенно все равно, какой цены квартиры в этом доме. Она сильно подозревала, что и Вадиму, с которым они договорились тут встретиться, тоже на это глубоко наплевать. Никто из них в этом доме не жил и не собирался жить, а встретиться здесь решили, поскольку место приметное и по пути для Марины. Но Марина расценила этот факт по-своему, сразу как-то проникшись уважением к незнакомцу, переминающемуся на углу у светофора.

– Симпатичный, – заметила она, паркуясь у парапета. – Очень симпатичный. Где отхватила?

Алена не стала ей докладывать, что Терещенко следователь, что она уговорила его составить им компанию при осмотре участка под дачу, которую Марина собралась выкупить у компании «Дом». Она также не стала тревожить подругу своими соображениями, почему следователь при такой покупке нужен больше, чем агент по недвижимости, что на самом деле она перевыполнила ее вчерашнюю просьбу прихватить кого-нибудь мужского пола, чтобы не таскаться по незнакомым местам в сосновом бору исключительно в женской компании. Марина просила только мужчину для охраны, но Алена сочла правильным пригласить капитана милиции, что гораздо надежнее в этом плане.

– А чего не тот черненький, с которым ты в ресторан приходила? – поинтересовалась подруга. – Я на него рассчитывала.

– Он ненадежный, – отрезала Алена и сморщилась, вспомнив о Бунине.

– Н-да… – протянула Марина, пристально наблюдая за тем, как Вадим подходит к машине. – Этот совсем другой. Я бы сказала – попроще. Он кто?

– Таможенник. В чине капитана. Работает в Шереметьеве, – с ходу соврала Алена, чтобы не пугать Марину истинной профессией Вадима. Она решила, что жена владельца магазинов должна испытывать панический страх перед представителем закона.

– Таможенник? Да ну! – приятно изумилась та. – А почему не на своей машине? Таможенники – очень состоятельные ребята.

– От работы у него служебная «Волга», а свой автомобиль он не любит показывать. Знаешь ведь, у них эти вечные операции – «Чистые руки». У кого нечто более совершенное, чем «семерка», тот сразу попадает под подозрение во взяточничестве. Поэтому все таможенники предпочитают ходить пешком… И вообще, он не любит распространяться о своих доходах. Это его профессиональная тайна, так что лучше не донимай. Одно скажу, – Алена перешла на быстрый шепот, потому что Терещенко уже почти вплотную подошел к ним, – тут он только что дельце провернул – пропустил в обход таможни какой-то товар. Представляешь, сколько ему отстегнули! Так что теперь он дыхнуть боится. Если будет молоть всякую ерунду, будто бы на таможне не работает, не удивляйся. – Она показательно прижала палец к губам и с опаской покосилась на улыбающегося Вадима.

– Здравствуйте! – с чувством выдохнула Марина, все еще находясь под впечатлением «признаний» подруги.

– Доброе утро. – Он несколько удивился такому радушному приветствию.

– Придется вам смирить гордость и прокатиться в моем драндулете, – с этими словами Марина распахнула перед ним заднюю дверь своей «Мицубиси». И вдруг, к великому неудовольствию Алены, защебетала в своей легкой манере:

– Ах, я представляю себе ваше авто. Скорее всего это нечто! Но вы уж не обессудьте.

Я, конечно, возражала против этой колымаги, но мой муж считает, что японские машины самые надежные. А у вас какая?

Вадим забрался в машину с ошарашенным видом и еле внятно ответил:

– «Пятерка». Впрочем, вряд ли вы догадываетесь, как выглядит моя тачка, – добавил он уже только для Алены, которая, дабы избежать неловких признаний Терещенко в своем профессиональном интересе к этой поездке, перебралась на заднее сиденье.

– «Пятерка», – усмехнулась Марина и лихо отъехала от парапета. – Неужели «пятисотый» «Мерседес»?

– Не совсем. – Вадим растерянно взглянул на Алену. Та ему заговорщицки подмигнула, хотя вряд ли он понял зачем, поэтому растерялся еще больше.

– «БМВ»? – не унималась состоятельная приятельница. Алена поняла, что, если они остановятся на этой версии, Марина разочаруется в их сопровождающем навсегда, и толкнула его в бок. Вадим крякнул, и тут скорее всего до него дошла суть интриги.

Он усмехнулся:

– Могу представить, что вам обо мне успели рассказать. Неужели вы поверили, что капитан…

Договорить он не успел, поскольку Алена опять красноречиво толкнула его локтем. Он икнул и, узрев ее поджатые губы, густо покраснел.

– Недотепа! – зло прошипела Алена ему на ухо.

Он опять воспринял ее реакцию на свой лад и возмутился вполголоса:

– Ну сколько можно мстить мне за то, в чем я совершенно не виноват! Я же не толкал тебя в объятия к этому Бунину! Я же…

Он опять получил положенный тычок и предпочел смириться:

– Ладно, ладно. «Мерседес» так «Мерседес», уломали.

– Да? – тут же удивилась Марина, которая ничего не поняла в дружеской перепалке на заднем сиденье, зато явственно услыхала знакомое слово «Мерседес».

– Чем же вам понравилась эта машина? По-моему, есть и лучше… но я могу и ошибаться… – Через зеркало заднего вида она послала собеседнику обворожительную улыбку.

– Привык, знаете ли, – буркнул Терещенко. – Да и потом, при разборках он весьма удобен.

– При разборках? Как интересно! – На этот раз в зеркале вспыхнуло притворное восхищение. – Таможенная служба участвует в разборках?!

– Таможенная служба? – Вадим облегченно вздохнул. – А я уж думал, меня тут записали в бандиты. – Он бросил косой взгляд на соседку. Та предпочла отвернуться к окну, мол, сам выкручивайся, раз такой идиот непонятливый. Можешь сообщить, что ты капитан милиции, тогда тебя высадят у следующего столба, и дальнейшее расследование странных делишек фирмы «Дом» я проведу одна.

– А я думала, что таможня – мирная взяточная работа, – продолжала Марина своим приторно-сладким голоском. Алена знала, что патока в ее тоне свидетельствует о личном интересе к собеседнику, из чего сделала вывод, что приятельница зачем-то положила на Терещенко глаз. Только вот зачем? Желает снова поменять мужа? Что ж, этот как раз в ее духе малость ненормальный фанатик своей работы. Правда, его настоящие доходы слегка охладят ее романтический пыл.

Может, пора признаться, что на самом деле он никакой не таможенник?

– Всякое случается, – вяло ответил ей Вадим, пока Алена раздумывала о ходе дальнейшего разговора, и перескочил на другую тему:

– А чем занимается ваш муж?

– Высокой модой, – быстро ответила Марина, лихо преодолевая крутой поворот на дикой скорости. – У него сеть магазинов одежды. Его хлеб – работы самых известных кутюрье, поэтому он частенько имеет дело с вами. Ну, не с вами конкретно, а вообще с таможней. Да вы, наверное, слышали – салон «Высокая мода». Может быть, покупали что-нибудь?

– Ну… – неопределенно протянул Вадим.

– Понимаю, – обворожительно улыбнулась Марина. – Таможенники носят только турецкий трикотаж с подмосковного рынка. В целях конспирации. А вообще, Павел – мой муж – честный бизнесмен. Знаете, я не встречала второго столь же порядочного в делах владельца магазина. Можете представить, он платит налоги и даже занимается благотворительностью. Очень крупную сумму перевел на строительство храма, каждый месяц материально помогает двум детским домам, – в ее голосе прорезалось знакомое восхищение.

Тут Алена окончательно уверилась в своей версии, что Марина лично заинтересовалась Терещенко. Ее излюбленный прием очаровывать мужчину – говорить о своем нынешнем муже или любовнике только самое хорошее, хвалить его громко и искренне. На это обычно мужики клюют, как рыба на жирного червяка. Расчет самый элементарный – они думают: если она так замечательно отзывается о том, от кого собирается сбежать ко мне, значит, женщина высокопорядочная, что в наши дни встречается крайне редко. А отсюда вывод: хватайся за ее юбку, как эта самая рыба за червяка, заглатывай наживку и не думай о будущем! Словом, в момент откровенных признаний Марины о достоинствах своего нынешнего спутника жизни у грядущего просто крышу сносит.

«Ну и подружки у меня! – сокрушалась про себя Алена, пока Марина продолжала самозабвенно расхваливать своего супруга. – Инесса без зазрения совести отняла Бунина в ресторане, а эта тут же накинулась на Вадима, как голодная собака на сахарную кость. Да что для них, мои кавалеры медом намазаны, что ли?! Нет уж, если из нашей четверочки выбирать, то лучше всех Катька. Она, по крайней мере, окончательно забила башку работой, ей мужики не нужны». Алена смерила строгим взглядом Терещенко, который уже проникся к Марине если не симпатией, то положенным уважением к ее порядочности (не зря же она своего Павлика так усердно нахваливала), и даже подобострастно подался вперед всем корпусом, чтобы быть поближе к столь добропорядочной особе.

– Ты лучше расскажи про своего второго мужа, – сквозь зубы процедила Алена, с отвращением сознавая, что топит подругу, дабы спасти свою личную собственность. Это тоже был Маринин прием, и теперь она им воспользовалась, поэтому и чувствовала себя мерзко. Ей совсем не хотелось походить на подругу.

Однако, несмотря на гадостное чувство, продолжила в том же едком духе:

– Вадиму будет интересно, ведь его новое увлечение как раз связано с криминалистикой.

– Да что вы?! – Марина попыталась скомкать неловкость ситуации, прикрывшись широко растянутой улыбкой. – Он был замечательный. Удивительный человек, увлеченный своей работой. Знаете, многие женщины обожают ругать своих бывших мужей, но ко мне это не относится. Я не встречаюсь с никудышными мужчинами, потому что уважаю себя, а поэтому даже после развода не могла бы сказать о них ничего плохого. Все мои поклонники, а тем более бывшие мужья – люди гениальные, удивительные, замечательные. Просто так получалось, что у нас что-то чуть-чуть не складывалось.

Алена с достоинством вынесла удар. Марина отлично повернула ситуацию в выгодное для себя русло. Теперь Вадим просто не сможет устоять, чтобы не приударить за ней в надежде оказаться в обойме столь восхитительных Марининых мужиков.

– Со вторым моим мужем нам помешала как раз его работа, – ее голос стал слегка грустным. – Я до сих пор восхищаюсь им как профессионалом и мужчиной, но жить рядом с гением – тяжкий крест. Мне это было просто не под силу.

– Мотай на ус! – усмехнулась Алена, злым взглядом провожая уносящиеся назад последние высотки Химок. Теперь они ехали по Ленинградскому шоссе в область. Туда, где в двадцати километрах от МКАД, по обещанию юриста Прохорова, должен был находиться дачный поселок фирмы «Дом».

– Вы увлеклись криминалистикой? – в зеркале заднего вида мелькнуло Маринино удивление. Похоже, искреннее.

– Нет, он увлекся криминалисткой, – ответила за Вадима Алена, жалея, что затеяла этот разговор, да и вообще, какого черта она потащила следователя туда, куда и без него прекрасно бы съездила? А еще уламывала его, дурочка, по телефону. Целый час уламывала. Мало ей какой-то невидимой соперницы-криминалистки, которую скорее всего Терещенко и не желал покидать, раз так настойчиво отказывался от поездки. Так вот, мало ей этой криминалистки, теперь еще и Марина к Вадиму прицепилась. И все это на фоне ее несбыточных надежд повернуть время вспять и заставить упрямца вновь полюбить ее. Словом, идиотка! Сама себе яму вырыла, а теперь злится. Чего же она ждала? Что поездка за город всколыхнет в нем романтические чувства? Какая наивность! Сама того не желая, Алена горестно покачала головой.

Вадим тронул ее за руку. Она вздрогнула, посмотрела на него, с ужасом чувствуя, что начинает дрожать мелкой противной дрожью.

– Жалеешь? – участливо осведомился он так тихо, чтобы Марина за слабым урчанием мотора не расслышала их переговоров.

– С каких это пор ты стал читать мои мысли? – Дрожь только усилилась.

И, даже распаляя себя наигранной злостью, успокоиться Алена не могла.

– Читать твои мысли не составляет никакого труда. У тебя все написано на лице, – душевно сообщил он.

– Дождались. – Она резко отпрянула в сторону, дабы показать, как противно ей находиться с ним на столь интимном расстоянии. – От встречи к встрече ты становишься все противнее и противнее. У тебя в характере появилась такая мерзкая черта, как бы сказать…

– Прямота? услужливо подсказал он и улыбнулся.

– Кто бы упрекал меня в мстительности," – прошипела она. – Ты только и делаешь, что пытаешься уязвить меня. За что, интересно? Зато, что я опять помогаю тебе вести расследование?

– Во-первых, это я тебе сейчас помогаю избавиться от дурацких бредней, что ты якобы участвуешь в новом расследовании. Уверяю тебя, что фирма «Дом», равно как и господин Кувалдин, к убийству Титова непричастны. Ну, может быть, там действительно имеются какие-то махинации, только наш отдел ими все равно заниматься не станет, это дело налоговой полиции и отдела экономических преступлений. А во-вторых…

– Что это вы там шушукаетесь? – Марина демонстративно надула губки. – Кто будет развлекать водителя? Так ведь можно и уснуть за рулем.

– Ты все равно ведешь словно с закрытыми глазами, – огрызнулась Алена.

– Я уже полчаса чувствую себя добровольной смертницей.

– Ох, Вадим! – добродушно хохотнула Марина. – Не женитесь на ней. Она вас с потрохами съест.

– Можешь успокоиться, он и не собирается. – Настроение Алены приблизилось к отметке злостной апатии, когда хочется все крушить, но руки как-то опускаются сами собой при мысли, что эти вожделенные действия не принесут ровным счетом никаких результатов. – У него же эта… криминалистка.

Извини, не знаю, как ее зовут, поэтому говорю в столь неуважительном наклонении.

– Ее зовут Лена, – сдержанно ответил Терещенко.

– Ага, значит, тоже Алена, – ехидно подметила она.

– Не «ага» и не «тоже Алена», а Лена, – заупрямился он.

– Ладно, Лена так Лена, – легче-то ей все равно не стало.

– Н-да… А нашей Алене вряд ли вообще кто-нибудь подойдет. – Марина решила нахально развить свою мысль:

– Она у нас девушка самодостаточная…

– Если ты забыла, то напоминаю: Вадим знает меня много дольше, чем полчаса, проведенных в твоем обществе. Он уже успел составить обо мне собственное мнение и в твоих пояснениях вряд ли нуждается. А я уж тем более! – «Интересно, „Мицубиси“ имеет механизм катапультирования? Если да, то где кнопка?!»

– Вот разве что ее любимый следователь Терещенко. – Приятельница словно не слышала едких реплик Алены. – Вот с ним она ладит. Практически он единственный человек мужского пола, кого бы она не желала придушить.

«Как же ты ошибаешься! – Алена едва удержалась, чтобы не усмехнуться, и, почувствовав на себе взгляд Вадима, тут же опустила голову. – Он самый первый, на чьей шее я бы с удовольствием сцепила пальцы!»

Поймав себя на том, что руки у нее зачесались, она заставила себя уставиться в окно. Так легче отвлечься от маниакальных желаний. Больше в разговор она не вступала, краем уха улавливая воркотню Марины и негромкие ответы Вадима. «Ну и пусть! – думала она. – Пусть наслаждаются. Подумаешь, тоже мне, сладкая парочка!»

* * *

Обещанным «практически готовым и обустроенным поселком» оказались два готовых жилых дома, в одном из которых окна были завешены тяжелыми гардинами, видимо, там кто-то уже обитал, три остова строящихся коттеджей, пять расчищенных под закладку фундамента площадок и вполне внушительная общая ограда с массивными витыми воротами, придававшая местности некую законченность. Кроме перечисленного, внутри ограды не было ничего. Ну, разумеется, если не считать сосновых деревьев, кустарников и травы, которые несколько скрашивали пейзаж строительных работ. В целом «поселок» произвел на Алену гнетущее впечатление – чем-то напоминал не то разграбленную, не то брошенную усадьбу. Место, хоть и зеленое и солнечное, выглядело все-таки унылым, впрочем, как все стройки.

Парочка красивых трехэтажных коттеджей, словно специально выстроенных у ворот, оптимизма не прибавляла. Алене показалось, что она попала на строительство века, не в смысле грандиозности, а в смысле длительности – никакой рабочей суеты, тишина, легкий ветерок, качающий хвойные кроны, – полное отсутствие цивилизации.

Долговязый агент Яковлев, которого Алена уже имела счастье созерцать в офисе фирмы «Дом», встретил их компанию вымученной улыбкой, пояснив:

– Вы у меня сегодня уже третьи. А тут такая жара…

И вздохнул.

Алена могла его понять: действительно, погода стояла на редкость жаркая – 30 градусов. Выйдя из машины, она тут же пожелала вернуться назад в прохладный, обдуваемый кондиционером салон, но сыскной интерес пересилил, и она поплелась вслед за Мариной.

У той обещанный «облагороженный ландшафт» сразу же отбил всякое желание ворковать и веселиться. Сначала она тупо озиралась, пытаясь понять, не ошиблась ли адресом и не заехала ли по недосмотру куда-то не туда. Видимо, подобные размышления еще вселяли в нее некую надежду, но когда она узрела выползающего из ближайших кустов Яковлева, то надежды эти рухнули, уступив место апатии.

«Поселок» ей не понравился. И в общем-то ее можно было понять.

Вадим бродил за приятельницами на расстоянии, разглядывал стройки и площадки. Медлительный, разморенный жарой агент тоже не прилагал особенных усилий, дабы поддержать в клиентке боевой дух, который подтолкнул бы ее на покупку земельного участка. Он вяло болтал о жгучем солнце, о дураках-синоптиках, которые «все обещают и обещают дождь», о своей скотской работе, сетуя на то, что следующий клиент приедет в семь вечера, а ему здесь сначала париться, а потом отбиваться от комаров. С такими стенаниями они доползли до участка, который собиралась выкупить Марина.

– Вот. – Яковлев вяло махнул рукой в сторону большого квадрата земли, огороженного леской, теряющейся в траве. Величину участка на глаз определить было невозможно. Впрочем, Марину, похоже, теперь уже мало занимало, все ли тут сотки.

Она грустным взором окинула окрестности и прокомментировала:

– Гиблое местечко. Не того я ожидала.

– А чего же вы ожидали? – удивленно вопросил агент.

– Ну… – она даже растерялась от такой наглости, – в офисе нам обещали бассейн, корты, дорожки, фонарики – и все это, извините, в течение пяти месяцев. А тут работы на пять лет! – Она легонько пнула угловой колышек, к которому была примотана леска, огораживающая ее земельный участок.

– В договоре четко указано: пять месяцев с момента подписания последнего договора на строительство последнего дома в этом поселке. Так и будет, уверяю вас, – спокойно ответил Яковлев. – Кстати, у меня там в тенечке лежит папка. Могу вас обрадовать: вчера выкупили последние участки, так что вы практически последние клиенты, которые пока не решились. Впрочем, нет. – Он наморщил лоб, словно вспомнив, и уточнил:

– Сегодня в семь как раз приедут последние. Если они согласятся оплатить, то строительство начнется уже завтра.

– А те, кто были первыми, сколько ждали? – встряла Алена.

– Недолго, – похоже, он готовился к подобным расспросам. – Те, кто желал иметь дачу уже в это лето, позаботились об этом еще осенью и теперь ее благополучно имеют, правда, не по Ленинградскому, а по Рижскому шоссе. Здесь место не в пример лучше. Эти участки уходят моментально. Так что первые клиенты, может быть, недельку только и ждали. Помните, когда вы приходили, у нас оставалось пять свободных участков? Теперь нет ни одного. Даже на ваше место уже три претендента. Если откажетесь, то ничего страшного не произойдет.

– А это чьи дома? – не унималась Алена.

– Ну… – Яковлев усмехнулся, – один, тот, что с занавесками, построили как экспериментальный проект. Его уже выкупил наш бухгалтер. Ездит теперь сюда на шашлыки. А второй принадлежит важной персоне из Министерства путей сообщения. Сами понимаете, такой человек нужен строительной фирме, которая возит материалы из-за границы. Раз он не пожелал ждать, значит, вынь да положь.

Там, правда, еще не завершены отделочные работы.

– Я даже не знаю… – Марина растерянно оглядела «поселок».

– Думайте. Давайте установим срок. Неделя вас устроит?

Она оглянулась на стоящего в трех шагах Вадима, словно ждала совета. Но тот не оправдал ее надежд – пожал плечами. – Дольше, к сожалению, ждать не можем. – Яковлев развел руками. – Вы должны нас понять. У нас клиенты, которые уже оплатили заказ. Давайте так, – он неожиданно подобрался и заговорил на деловом подъеме, – вы подумайте, посоветуйтесь с мужем, через недельку приезжайте в офис. Мы покажем вам все договора, что не липа тут, что все участки проданы и строительство начнется сразу после вашей подписи. Только информируйте меня в эту неделю. В смысле что у вас на уме с нашим контрактом, ладно?

На том и порешили. Марина в сопровождении агента поплелась назад к машине. В ее походке Алена впервые увидела нерешительность. Подруга всегда только шествовала, и, если шла по земле, казалось, что не касается ее ногами, а плывет над ней. Теперь же ее шаги неожиданно потяжелели. Словно она наконец коснулась стопами бренной почвы. Может, устала?

– Ну и в чем тут криминал? – съязвил Вадим. Алена нехотя повела плечом.

Жара сильно разморила ее. Казалось, что мозги совсем расплавились и вот-вот начнут вытекать через уши и ноздри.

– Обычное строительство, – закончил он свою мысль и, сорвав на ходу высохшую травинку, сунул ее, в рот.

– Странно это все. Такой ажиотаж. Ни за что не поверю, что в наше посткризисное время столько богатых людей, готовых в одну секунду выкинуть баснословные суммы.

– Рядом с Профсоюзной улицей, недалеко от твоего дома, строится другой дом. Как теперь говорят,. «жилье повышенной комфортности». Кроме европейской планировки, там тоже предусмотрены и бассейн, и зимний сад, и подземный гараж.

Словом, коммунизм в отдельно взятом пятнадцатиэтажном строении. Цена за метр минимальная – 1500 долларов. Плюс ежемесячная плата за такое жилье порядка 5000 долларов. Здание находится на этапе закладки фундамента. Так вот, все квартиры, в смысле будущие, в этом доме уже проданы. Что уж тут удивляться? – глубокомысленно изрек он.

– Ас чего это тебя заинтересовал такой дом? – усмехнулась Алена.

– Да так. По работе нужно было кое-что выяснить.

– А ты точно не работаешь на таможне?