Текст книги "Блеск подковы в лунном свете"

Луна: история побега. Рыба

Первобытные люди, которые только открывали для себя осмысление хода времени, видели видоизменения лунного диска в ночи. Они видели новорожденный Месяц, его постепенный рост, похожий на рост живого существа. А потом убывание. Превращение в скелет. Периодическая смена лунных фаз заставляла думать о цикличности. О смерти и возрождении. О великом порядке организованной Вселенной. О закономерностях космоса, частью которого первобытный человек, больше смотревший на звездное небо, как ни странно, ощущал себя в гораздо большей степени, чем мы, запустившие ракеты и высадившиеся на Луне.

Человек смотрел на Луну. И ему требовалось объяснение. Как она там оказалась? Почему она то тучнеет, то усыхает, то почти исчезает совсем, то вновь наливается светом, возрождаясь в звездной черноте неба?

У аборигенов Австралии есть рассказ про то, как в самом начале времен, когда воды океана только стали освобождать земную твердь, образовывая острова, две сестрёнки поймали невозможно большую рыбу, еле вытащили её из воды, оставили под деревом и пошли собирать коренья, чтобы рыбу приготовить. Вернулись голодные, но в предвкушении. А рыбы нет. Ищут под деревом – нет рыбы. Ну не могла же она по суше уплыть. И тут сверху шум. Видят, рыба, отталкиваясь хвостом, поднимается все выше и выше, прыгая с ветку на ветку. Полезли сестренки за ней. Да разве догонишь… а потом с макушки самого высокого дерева рыба сделала самый мощный прыжок и плюхнулась в заводь небосвода. И поплыла по водам океана небесного. И стали сестренки наблюдать по ночам за несъеденной рыбой, что медленно плыла в небесных водах, большой, светлой и важной, освещая всё на небе и на Земле. Так продолжалось много ночей. Но однажды в новолуние сёстры увидели, что от Луны-рыбы осталась только обглоданная косточка. «Кто-то там, на небе, съел нашу рыбу?», – возмутились сестры. И какого же было их удивление, когда съеденная рыба снова нарастила себя. И снова поплыла по небосводу большим светлым шаром. И поняли они, какое волшебство они выловили и упустили.

Сбежавшие на небо дети

Другую историю побега рассказывает корейская сказка, которая очень похожа на «Волк и семеро козлят». Только хищник другой: вместо волка – тигр. И младший сыночек, в отличие от младшего козленка, не спасает всех, сообщая матери о случившемся, а гибнет. А мать гибнет ещё раньше.

В горном ущелье давным-давно жила в бедной хижине женщина. И было у неё 3 детей: дочка и два сыночка. Дочке тринадцать минуло, одному сыну – десять, другой совсем маленький. Женщина, как водится в сказках, должна отлучиться – уйти работать в соседнюю деревню, что за горой. На поденщину. Холсты ткать.

И говорит она дочке и старшему сыну:

– Хорошенько за домом смотрите, дверь на засов заприте, во двор не ходите, чужих не впускайте, стучащих в дверь проверяйте. Тигр объявился в деревне. Сделаете, как я наказала, а я вам жареных бобов принесу.

Да не знала мама, что разговор её подслушал тигр, забредший до двор. Выследил он её. Подсмотрел, по какой горной дороге она идет в соседнюю деревню. Дождался, когда женщина будет домой возвращаться. Да и съел ее.

А сам платье ее надел, жареные бобы взял, пошел к хижине, стал у дверей и говорит:

– Дети вы мои, детушки! Это я, ваша мама, вернулась. Быстрее дверь отоприте! В дом меня пустите! Усталая я, наработалась.

Услышал меньшой сынок, обрадовался, побежал дверь отпирать, а сестра говорит:

– Погоди, братец, это не наша мама!

Подошла к двери и сказала тигру:

– У нашей мамы голос нежный, красивый, а у тебя противный! Уходи! Не пустим мы тебя в дом!

Но тигр не унимается.

– Детки вы мои, детки! Это я, ваша мама, пришла! Весь день трудилась без отдыха. Работала тяжело. Вот и охрипла.

– Если ты и вправду наша мама, покажи жареные бобы, которые обещала нам принести, – просит дочка.

Просунул тигр в щель лапу с жареными бобами.

Увидел меньшой сынок бобы, так и запрыгал от радости, хотел дверь открыть, а сестра опять говорит:

– Погоди, братец, у нашей мамы не такие руки!

И сказала она тигру:

– У нашей мамы руки мягкие, а у тебя шершавые.

Услышал это тигр, убрал лапу и отвечает:

– Как вам не стыдно, дети! Весь день я работала. О вас заботилась. Холст ткала. Вот и стали руки шершавыми. Скорее отпирайте, темнеет уже.

Стали думать дети, как быть. Весь день мать трудилась без отдыха, потому и охрипла. Весь день холст ткала, потому руки стали шершавыми.

Домой пришла, бобы принесла. Поверили дети, что это их мама, открыли дверь.

Вошел тигр в дом, схватил меньшого брата, унес на другую половину хижины и улегся с ним под одеяло.

А дочка и старший брат принялись есть бобы. Едят, а сами удивляются: почему это мать под одеяло забралась, да еще чем-то хрустит?

Потом закричали:

– Мама, мама! Мы все бобы съели, дай нам еще.

Бросила тут мать из-под одеяла бобы. Дети обрадовались, схватили, смотрят, а не бобы это, а пальцы меньшого братца – одни косточки остались.

Поняла тут девочка, что не мама это, а тигр лютый, злобный, ненасытный. Задрожала от страха и думает, как бы из дома выйти.

– Мне по малой нужде надо сходить. Я перед сном во двор мигом сбегаю и братца отведу.

– Ладно, только быстрее. А то тигр по окрестностям бродит.

А тигр и вправду боялся, как бы дети другому тигру не достались. Это же его добыча. Тигры не любят делиться.

Схватила девочка за руку своего братца. Выбежала из дома. Как от тигра спастись? Куда прятаться?

Ночь уже наступила, звезды в небе блестят. Убежать? Куда бежать? Все равно тигр догонит, у него ноги быстрые.

Спрятаться где-нибудь – все равно тигр найдет, у него нюх хороший. Глянула тут девочка на иву. А она высокая. Стали вместе с братцем лезть на дерево. Выше и выше.

А тигр, съевший меньшого братца, ждет, когда девочка придет, второго братца приведет. Ждет тигр, ждет, а девочка не идет. Понял, что обманула его девочка.

Зарычал тигр. Выскочил во двор. Сбросил материнское платье. Длинным хвостом машет. Всё обнюхивает. Девочку с братцем ищет. Где только не искал! И на кухне, и в уборной, и в дымоходной трубе. Смотрят дети, как мечется тигр. Девочке страшно. А братцу вдруг стало смешно. Не выдержал он: хохочет над тигром.

Ещё громче зарычал тигр, к колодцу подбежал. Заглянул, а там девочка с братцем сидят. Ива у колодца росла.

Смотрит он на отражение детей в колодце.

– Так вот вы где, мои птенчики, – ревет тигр, да так грозно, что горы ходуном заходили.

Хотел тигр спуститься в колодец. Уже хвост туда опустил, а братец опять рассмеялся. Смеется он над тигром. А тигр слышит, что смех доносится сверху, а не из колодца.

– Дурак ты, дурак! – смеется мальчик над тигром.

Сестрица попыталась было его успокоить. Но поздно.

Тигр, голову поднял, смотрит: на дереве дети сидят. Только не забраться тигру на дерево, и решил он на хитрость пойти.

– Детки вы мои, детки, – говорит, – расскажите, как вы на дерево забрались, я к вам хочу.

– К нам хочешь, – спрашивает мальчик, – на дерево влезть? Тогда слушай: взяли мы у соседей соевого масла, намазали дерево и залезли.

Поверил мальчику тигр, быстро соевого масла принес, стал дерево мазать. А дерево скользким стало. Как на него залезешь? Говорит тигр:

– Вы, детки, со мной не шутите, вы мне правду скажите. Как на дерево влезть?

– Если хочешь забраться на дерево, возьми веретено и крути, получится нитка, по нитке залезешь.

Опять побежал тигр. Накручивал нитки, накручивал. А они возьми, да и порвись.

Смеется мальчик и говорит тигру:

– Так ты и за сто лет и еще один год не залезешь на дерево.

А сестре говорит: – Вот он дурак. Вот дурак. Надо было ему топор взять, ступеньки на стволе вырубить, зацепки. По ним бы и влез.

Поняла сестра, что он проговорился, да поздно.

Принес тигр топор, ступеньки стал вырубать. Вырубил и на дерево полез. А сестра с братом от страха дрожат. Добрался тигр до середины, дети на самую макушку влезли – выше некуда.

Изо всех сил старается тигр, вспотел весь, а все равно лезет.

Видит девочка, тигр вот-вот до них доберется, голову подняла, взмолилась:

– О, Небо! Хочешь спасти нас – железную цепь спусти, да покрепче! Хочешь сгубить нас – ржавую спусти.

Только она это сказала, железная цепь с Неба спустилась, крепкая-прекрепкая. Ухватились за нее дети и вмиг очутились на Небе.

Тигр тоже взмолился, прося у Неба спустить цепь. Но длинная железная цепь уже отдана была детям. А тигру досталась ржавая. Обрадовался тигр, ухватился за цепь, стал вверх подниматься. А ржавая цепь, оборвалась на полпути.

Тигр на землю грохнулся да в кукурузное жнивье угодил, дело осенью было. Жнивье острое, что нож! Поранился тигр, хлещет кровь из его тела с поломанными костями. Так и издох он в муках. И поделом.

С тех пор говорят, что стебли у кукурузы красные оттого, что в давние времена тигр на ее жнивье с неба свалился, да кровью забрызгал.

А сестра с братом благополучно поднялись на Небо. Сестра стала Солнцем, брат – Луной.

Не хочет сестра, чтобы с утра до вечера на нее люди глядели. Стыдится девочка. Припасла целый мешочек острых-преострых иголок. Уставятся на нее, а она иголки начинает бросать. Вот почему нельзя долго смотреть на Солнце, глазам больно. Попробуйте – сами увидите. Убедитесь, что сказка правдива.

Первосущества: огонь Луны и Солнца

Другая сказка аборигенов Австралии рассказывает про то, как Солнце и Луна были изначально мужчиной и женщиной – первосуществами.

Тогда, когда мир был еще совсем новеньким, а жизнь первых людей была очень суровой и полной опасностей. Не было у них ни света, ни тепла. С большим трудом добывали они еду и ели ее сырой, ведь огня у них тоже не было. А первым человеком на земле был Пурукупали. Потому у него сестра Вуриупранала. Только не спрашивайте, как она появилась. Я сам не знаю. Они собирали вместе в лесу съедобные растения, чтоб как-то прокормиться. И однажды там, в лесу встретили ещё одного человека – Джапару. Откуда он появился? Этого мне тоже неизвестно. Но стали они жить втроем.

Холодно им было. Темно. И неуютно. Однажды Пурукупали и Джапара взяли палки и стали тереть одну о другую. Зачем они это делали? Ну, нужно же им было чем-то заниматься долгими темными холодными вечерами. Занятие им понравилось. Во-первых, эта работа согревала их. Во-вторых, им было интересно узнать, что произойдет, если палки долго-долго тереть друг от друга. Люди всегда были любознательны. Именно людская любознательность и является главным двигателем и мотивом прогресса.

Палки от трения нагрелись. Пошли искры. Вспыхнул огонь. Он осветил лица Пурукупали, Джапары и Вуриупраналы. Тотчас все ощутили тепло, которое исходило от горящих палок.

Пурукупали первым понял пользу огня: прогоняет темноту ночи, согревает, помогает приготовить вкусную пищу…

И зажег он большой кусок коры, свернув его в факел. А затем ещё один. И протянул этот ярко пылающий факел сестре. А меньший факел дал Джапаре. И велел, чтобы отныне они зорко следили за горящим факелом, не дали погаснуть огню.

Шло время, и на земле появилось много людей. И роль огня всё увеличивалась. Мир становился более светлым, теплым, удобным и сытным.

Вуриупранала стала женщиной-Солнцем, а Джапара – мужчиной-Луной.

Каждое утро женщина-Солнце появляется на востоке с ярко горящим факелом в руках и начинает постепенно подниматься на небо. Люди покидают стоянки и отправляются в лес, на равнины и морское побережье. Одни – на охоту и ловлю рыбы, другие – собирать плоды и коренья.

К середине дня Вуриупранала проходит половину пути по небу и разжигает костер – пора готовить себе пищу. От пламени ее костра и горящего факела на земле становится так жарко, что люди прячутся в тени деревьев и пережидают там жару. После полудня женщина-Солнце гасит свой костер. Жара спадает, и люди вновь приступают к сбору съедобных растений и охоте. Так продолжается до вечера, пока женщина-Солнце вовсе не скроется из глаз.

Вечером на смену ей приходит мужчина-Луна с малым факелом в руках. Сначала факел светит очень ярко, затем начинает угасать, и на Земле становится все темнее. Но затем факел снова медленно разгорается и побеждает темноту. Он не приносит тепла, да и света от него не так уж много, но люди все равно с нетерпением ждут каждого появления на небе мужчины-Луны.

Ведь он светит в темноте ночи.

Сбежавшие влюбленные

Какого рода Луна? Слово солнце в русском языке среднего рода. И в ласкательной версии: солнышко.

А Луна – может быть и женского, и мужского – месяц.

Но род слов луна и солнце в разных языках – разный. Мифология половых различий может быть реализована в образах Солнца и Луны в качестве разнополых существ. И самые грустные сюжеты – о разлучении возлюбленных.

Китайский фольклор рассказывает про красавицу, которую звали Тайян (Тайян – Солнце) и юношу Юэлян (Юэлян – Луна). Тайян была из богатого дома, а Юэлян был беден. Он жил в соседней деревне, но часто нанимался в дом родителей девушки помогать по хозяйству или собирать урожай. Сам-то он не имел ни клочка земли.

Девушке он нравился – красивый, ладный, проворный. Она мечтала стать его женой. Он тоже втайне любил ее. Но Юэлян был беден. Он даже не смел помышлять о женитьбе на Тайян.

Между тем родители Тайян просватали ее за могущественного злого колдуна по имени Ла-я. Узнав об этом, девушка побежала с печальной вестью к Юэляну. Они долго ходили по берегу пруда и пытались придумать способ предотвратить эту свадьбу. У плотины они увидели большой черный камень, и присели на него. Сидели, горевали, думали. Что же делать? Но придумать так ничего и не смогли.

Вдруг они услыхали какой-то стон. Оба удивились: ведь никого, кроме них, здесь не было! Но вот Тайян, словно о чем-то догадавшись, схватила Юэляна за руку, оба они стали на колени, и девушка проговорила:

– Камень, камень! Если есть у тебя душа – помоги нам в беде!

Каково же было их изумление, когда они услышали в ответ:

– Приходите сюда в четверг перед рассветом. Я помогу вам.

Узнав, что родственники Ла-я собираются прийти за нею, Тайян сказала им, чтобы они явились в четверг до восхода Солнца. И вот настал этот день. Еще не рассвело, когда Ла-я со своими родственниками пришел за невестой. Тайян убежала к плотине и увидела, что Юэлян уже сидит на камне и ждет ее. Она тоже прыгнула на камень.

Ла-я видел, как девушка побежала к плотине, как прыгнула там на черный камень, на котором сидел какой-то юноша, и как вдруг оба они исчезли. Ла-я подошел к камню, развел вокруг него огонь: раздался страшный грохот, камень раскололся, пламя поднялось до самого неба, а Тайян и Юэлян, превратившись в пару лебедей, улетели. И летели они всё выше и выше, пока не стали недосягаемы земному взору.

Ла-я колдовством хотел заставить их вернуться на Землю, снова превратиться в людей. Колдун пытался заставить Тайян стать его женой, но, несмотря на все свое могущество, ничего не смог добиться. Потеряв всякую надежду, Ла-я решил разлучить ее с Юэляном и задумал поселить каждого на одной из двух звезд, бродивших в небе. Так девушка очутилась на холодной звезде, юноша – на горячей. Тайян жестоко страдала от холода и попросила Ла-я переселить ее на горячую звезду. Тот исполнил ее просьбу, но при этом переселил Юэляна на холодную…

Опять они оказались в разлуке. Правда, звезды целыми днями ходили по небу вместе, и влюбленные видели друг друга, разговаривали друг с другом, шутили. Но и это не давало покоя Ла-я, и он своей колдовской силой устроил так, что горячая звезда стала появляться на небе только днем, а холодная – только ночью.

С тех пор и до наших дней Тайян-Солнце люди видят в небе днем, а Юэляна-Месяц ночью. И никогда больше этим бедным влюбленным не суждено быть вместе!

Почему Луна такая нежная?

Луна и Солнце: вечное соревнование. Обиды, комплексы и компенсации. Древнему человеку, который наблюдал за поведением Госпожи ночи, трудно было отделаться от мысли, что бледнолицая Луна, как будто нарочно считает необходимым во всем отличаться от дневного светила. Словно это соперничество детей, которые намеренно стараются быть не похожими друг на друга.

В индийской сказке у Солнца, Луны и Ветра есть общая матушка – самая далекая из всех звёзд. Однажды позвали семейство в гости к их родственникам дядюшке Грому и тетушке Молнии. Дети пошли. А мать осталась дома.

Весь стол был уставлен яствами. Солнце и Ветер жадно набросились на еду, словно бы соревнуясь, кто больше сумеет скушать.

Они были жадные – никогда не думали о других, только о себе и о своих желаниях. О своей силе и о своем усилении. О своей славе и о своем величии.

На пиру они сами наелись всласть, а о матери ни разу не вспомнили. Луна же была нежная, добрая и заботливая дочь. Как только приносили какое-нибудь кушанье, она прятала кусочек под ноготь. А ногти у нее были ослепительно прекрасные и невероятно длинные.

Вернулись все трое домой. Мать спросила их:

– Дети, что вы делали в гостях? Что там подавали на стол? И что вы принесли мне?

Солнце, старший из трех, ответил:

– Я наелся вдоволь. Ведь я пошёл для того, чтобы сам есть, пить и веселиться. А вовсе не затем, чтобы матери что-нибудь принести.

Ветер сказал:

– Неужели ты думала, что я пошел за сытными яствами для тебя? Я пошел позабавиться и наесться.

А Луна сказала:

– Мама, дай блюдо, – и высыпала на него обед такой вкусный, какого еще никогда не бывало.

Повернулась тогда далекая Звезда к Солнцу и сказала:

– Ты думал только о своем веселье и удовольствии, о матери и не подумал. Да будет же тебе кара: отныне лучи твои будут жгучие, так что все будут закрывать головы, завидя тебя. И будешь ты гореть, упиваясь своим величием.

Оттого индийское Солнце такое жгучее.

Потом Звезда обратилась к Ветру:

– Жадный и себялюбивый, о матери ты и не вспомнил. Дуй же ты зноем горючим – все будут ненавидеть тебя и бежать от тебя.

Оттого индийский ветер такой неистово-жгучий.

А Луне мать Звезда сказала:

– Милая моя дочь, ты помнила о матери и позаботилась о ней. Так будешь ты светлая, нежная, легкая и прохладная, и будут люди благословлять тебя за твой освежающий свет.

Оттого так нежны и прекрасны индийские лунные ночи, прохладные после знойного дня.

Как поссорились Луна и Солнце

Солнце, Луна и звезды – были предметом самой давней, самой архаичной человеческой рефлексии.

«Две вещи наполняют душу всегда новым и все более сильным удивлением и благоговением, чем чаще и продолжительнее мы размышляем о них, – это звездное небо надо мной и моральный закон во мне. И то и другое мне нет надобности искать, и только предполагать как нечто окутанное мраком или лежащее за пределами моего кругозора; я вижу их перед собой и непосредственно связываю их с сознанием своего существования», – писал Иммануил Кант в «Критике практического разума».

Звездное небо стало интересовать древнейших людей гораздо раньше морального закона. Они поклонялись Солнцу и Луне. Отсюда и убеждение, что все боги обитают на небесах. Когда язычество сменилось единобожием, то Всевышнего тоже поселили на небо.

Рассмотрение надмирных гладей было делом религиозным с очень давних времен. А где религия – там и религиозные диспуты.

Бычьи заостренные рога молодого Месяца выглядели как гневная протестная угроза закатывающемуся Солнцу.

Понятно, что очень рано, в самых первоначальных формах религии, шли жаркие споры сторонников двух светил. Солнцепоклонники пересекались с поклонниками Луны, а их распря передавалась в сказаниях обожествляемым светилам.

Сказок о том, как поссорились Луна и Солнце в мировом фольклоре великое множество. Различаются они только указанием повода изначального раздора. Мадагаскарская сказка рассказывает, что вражда началась с… куриц. Давным-давно, когда светила были ещё закадычными друзьями, заботились они о братьях и сестрах друг друга. О звездочках – родственниках Луны. И курах – родственниках Солнца. Однажды Луну пригласили на праздник. Но там не хватило места, чтобы всем сесть, и она решила избавиться от своих маленьких спутников. Луна открыла дверь неба и петух с курицей провалились вниз. Брат и сестра упали на землю, где их потомки живут до сих пор и каждое утро приветствуют восход своего старшего брата. А брат Солнце отомстил за коварство Луны, удалив её от себя, не желая встречаться с ней, гулять по одному небу. И звезды боятся встречаться с Солнцем. Ведь дневное светило до сих пор злится на них. И может сбросить их с неба. Как Луна сбросила куриц. Поэтому в дневное время, пока на небе Солнце, звезды прячутся, чтобы появиться вместе с Луной.