Текст книги "Вампир, мон амур!"

ЧАСТЬ 2

ГЛАВА 11

– Камера, стоп! – полный, неприятно рыхлый мужчина, в своем более чем солидном возрасте (в котором, как правило, в ребрах поселяются бесы) выглядевший несколько нелепо в молодежных широченных портках с мотней у колена, вскочил со стула и раздраженно заорал: – Джеро, ну сколько можно?! Ты – оборотень, причем безо всяких там человеческих эмоций и рефлексий! Жестокий, хитрый, коварный, заманивающий жертв своей красотой. Ты привел красотку на берег озера, девушка надеется на ночь любви, а вместо этого начинается кошмар…

– Джимми, я прекрасно помню сцену, которую мы снимаем, – поморщился Яромир, устало привалившись к стволу дерева. – Или ты решил весь сценарий озвучить?

– А вот иронию свою можешь засунуть в задницу! – Джеймс Сикорски, известный голливудский режиссер, имел в анамнезе вспыльчивый характер, несдержанность в речах и способность сделать из калечного сценария прибыльный блокбастер. Поэтому актеры, снимавшиеся у него, относились к воплям босса философски. – Или в любое другое предпочитаемое тобой отверстие! Он помнит сцену! И что? Что ты мне показываешь сейчас? Жестокость, предвкушение крови? Нет, ты выдаешь мучительную борьбу человеческого и звериного в твоем герое! И твоя жертва смотрит на тебя не с ужасом, а с сочувствием! Кстати, Лорна, ты тоже забыла свою роль! Где обреченность жертвы? Где безнадежность и отчаяние? Ты же хочешь этого мудака, а вовсе не боишься его!

– А Джеро очень трудно не хотеть, – промурлыкала грудастая блондинка со стандартной внешностью героини второго плана, которая в ужастике обязательно умирает. – Он такой секси, особенно в этом гриме!

– А ты такая дура, – заорал Сикорски, брызжа слюной, – что иногда мне самому хочется тебя загрызть! Джеро, прекрати ухмыляться и подумай над трактовкой роли! Когда ты согласился на отрицательного персонажа, ты знал, кто он и что он. И сам захотел попробовать отойти от ставшего уже штампом образа обаятельного мачо. А что теперь? Твоего героя должны бояться, ненавидеть, вместе с положительным главным героем желать твоей смерти, а ты что творишь? Вместо чудовища получается траханый заколдованный принц…!

– Но мне кажется, так будет интереснее…

– Джеро, мы все обсудили в начале съемок, ты согласился, и будь так любезен, мать твою, слушать меня! – К концу фразы режиссер перешел на ультразвук, а щеки его сравнялись цветом с переспелой вишней. – Сейчас перерыв на двадцать минут, а потом начнем сцену убийства сначала. И чтобы выдал мне зверя, понял? Зверя, а не страдальца!

– Попробую, – проворчал Яромир, направляясь в свой вагончик.

– Не попробую, а сыграю! – заорал вслед Сикорски, после чего повернулся к грудастой Лорне и деловито проговорил: – Идем, лапуля, снимешь мне напряжение. Сил нет с этими звездами!

Съемочная группа, вымотанная жестким графиком съемок, с удовольствием воспользовалась двадцатиминутным отдыхом. Тем более в таком красивом месте: лесное озеро, окруженное хороводом пушистых елей, прозрачная вода, чистый песок на берегу, густая, сочная, еще не выжженная солнцем трава, бабочки порхают, птицы что-то щебечут – рай на земле, хоть и не в Америке находимся, а в убогой Румынии.

Потому что всем известно, что самый лучший рай, самая лучшая природа, самые лучшие люди и самые лучшие гамбургеры есть только в США. А все остальное – второй сорт.

Но в конце июня и Румыния, куда съемочная группа прибыла за соответствующим сценарию антуражем и экономией бюджета, вполне сойдет. Тем более что погода вон какая отличная – солнце, тепло, но не жарко, дождей практически не бывает.

И почти все занятые в сегодняшних съемках побежали на пляж, хотя вода в озере еще толком не прогрелась.

Только Сикорски с Лорной и Яромир отправились в вагончики. Но отдыхать собирались по-разному.

Возможно, режиссер думал, что послушный актер отправился работать над ролью, репетировать, чтобы через двадцать минут выйти и «дать зверя», но Яромир Красич, или Джеро Красич (так проще, с этими славянскими именами язык сломаешь), восходящая звезда Голливуда российского происхождения, никогда послушным актером не был. Его не за то ценили. И не за чертовски привлекательную внешность, хотя многие фанатки и фанаты сходили с ума именно от великолепно вылепленной фигуры, густой гривы угольно-черных волос, ярких, удивительно живых карих глаз, смугловатой кожи, твердых, немного неправильных, но именно от этого по-мужски притягательных черт лица. А длинные, густые черные ресницы? А эти твердые губы, которые так хочется поцеловать? А невозможно сексуальные чертики в глазах?!

Но красавчиков на любой вкус, желающих стать звездами, в Голливуде хватало. Лос-Анджелес вообще был перенасыщен обслуживающим персоналом с идеальными фигурами и правильными лицами. Но не всех их Всевышний поцеловал в темечко при рождении, наградив талантом.

А вот Яромира Красича поцеловал. Видимо, очень понравился черноволосый горластый первенец, родившийся у только что закончившего строительный институт Мирослава Красича, в венах которого смешалась горячая кровь отца-серба и украинской девушки Насти, и студентки третьего курса педагогического университета, хрупкой нежной блондиночки Елены Петровой, приехавшей в Москву из Пскова.

И этот коктейль южно– и северославянских генов выдал на-гора великолепный результат. Вернее, два великолепных результата – у Яромира имелась еще младшая сестра, Милана, стройная, похожая на рысь легкой раскосинкой оливково-зеленых глаз, с великолепными вьющимися каштановыми волосами, на солнце отливающими золотом. Лана – так девушку звали родные и близкие – тоже могла бы стать актрисой, но ей не повезло.

Нет, дело вовсе не в отсутствии таланта, просто… Лане пришлось отдуваться за старшего брата, в свое время сбежавшего от предназначенной ему роли наследника строительной империи, возведенной Мирославом Здравковичем Красичем. Ярику уже было подготовлено место в финансово-юридической академии, но непослушный сын, ни с кем не посоветовавшись, взял и поступил в театральный институт!

Ох и рассвирепел тогда отец! Он даже какое-то время не разговаривал с Яромиром, но долго сердиться, затаив злобу, Мирослав не умел. Взорваться – да, надавать по шее – да, наорать – стены рушатся, посопеть мрачно пару недель – возможно, но таить обиду годами?! Вот уж глупости!

В общем, отец и сын помирились, а когда Яромир, первый среди российских актеров, начал сниматься в Голливуде, причем не в маленьких ролях второго плана, как самые удачливые из его соотечественников, а сразу в главной роли, потом – еще раз, и еще, Мирослав уже гордился сыном.

Но за дочерью, учившейся на момент окончания старшим братом школы в седьмом классе, был установлен строжайший контроль. Чтобы никакой дури в голове, кто-то ведь должен унаследовать холдинг!

И послушная отличница Лана окончила школу с золотой медалью, финансовую академию – с красным дипломом и пришла в империю отца. Где и работает до сих пор, вот уже семь лет, став незаменимой помощницей Мирослава.

Но скучной жизнь Ланы не назовешь. Ярик, искренне и горячо любивший младшенькую, однажды практически сорвал съемки в очередном блокбастере, когда сестренка едва выжила после «общения» с редкой гнидой Витюшей Скипиным[2]2
  См. роман А. Ольховской «Бизнес-леди и чудовище».


[Закрыть]. А потом было покушение на Лану в СИЗО, куда она попала из-за подставы[3]3
  «Страшнее пистолета».


[Закрыть], похищение сестры торговцами человеческими органами[4]4
  «Яд со взбитыми сливками».


[Закрыть]. А ситуация с психопаткой Квятковской, возомнившей себя колдуньей?! Яромир, правда, узнал о случившемся уже после того, как все закончилось, но, стоило ему представить, что было бы, осуществи эта паршивка задуманное, хотелось лично придушить тварь. Ведь она едва не лишила его всей семьи – матери, отца, сестры![5]5
  «Лгунья-колдунья».


[Закрыть]

В общем, жизнь у Ланы Красич была насыщенной и разнообразной. Впрочем, как и у Яромира, но на него пока, слава богу, не покушались. Правда, был один неприятный инцидент с завистником, едва не отправившим Ярика на скамью подсудимых[6]6
  См. рассказ А. Ольховской «Я больше не буду!».


[Закрыть], но там все обошлось. И кстати, не без помощи Ланы.

Но в целом насыщенность и многообразие жизни молодой звезды (или молодого звездуна?) Голливуда заполнялось за счет съемок, премьер, фестивалей, вихревых романов, проблем, вызванных этими вихревыми романами (потому что подружки Яромира не всегда были свободны), скандалами, связанными с ужасающей неполиткорректностью Красича.

Нет, расистом Яромир не был, среди его друзей и приятелей были и черные, и латиносы, и японцы с китайцами.

А вот ценителей мужских гладко выбритых попок он на дух не переносил. Впрочем, это вовсе не означало, что Яромир Красич демонстративно отказывался общаться с отливающими голубизной персонажами, когда они вели себя нормально, не акцентируя внимания на своих сексуальных предпочтениях, Яромир тоже вел себя вполне цивилизованно, мог даже по пивку откушать в хорошей компании.

Но когда к нему начинали подсаживаться поближе, хватать за коленку, томно дышать в ухо или еще круче – тянуться накрашенными губами, Ярик не начинал доказывать, что «я не такая!». Он сразу бил. Одного удара, как правило, было достаточно.

В первые годы жизни в Америке заниматься кулачным массажем ухоженных физиономий приходилось довольно часто, потому что парнишки долго не могли понять, что это не фишка такая у русского красавчика, не замануха, а совершенно дикарский, нецивилизованный, хамский характер.

Скандал следовал за скандалом, Яромир выплатил немало штрафов, даже в тюрьме отсидел несколько месяцев, но, как ни странно, все это только прибавило ему популярности. Женщины и девушки видели в нем редчайшую по нынешним временам ценность – настоящего, без модных примесей, мужчину. А мужики – своего парня.

И до нынешнего фильма Яромир играл в кино только положительные роли. Эдакие мужественные мачо, обремененные интеллектом, с хорошим чувством юмора, сильные, надежные, со скрытой в глубине души нежностью и желанием любить.

Причем Ярик вовсе не страдал от сложившегося образа «мечты всех женщин». Он каждого из своих героев наделял разными характерами, приправлял изначальную слащавость перчинками простительных недостатков и небольших слабостей. Его персонажи могли поступать плохо, но потом обязательно исправлялись.

И когда Джеймс Сикорски, задумавший снять фильм на столь популярную в последнее время тему оборотней и вампиров, предложил Красичу совершенно неожиданную роль жестокого и беспощадного зверя, Яромир сначала отказался. Но режиссер был настойчив – участие одного из самых модных и любимых зрителями актеров, да еще в столь непривычном амплуа могло вывести будущий фильм на первые строки киночартов.

В итоге Яромир все же согласился. И все чаще жалел об этом. Ну не получалось у него играть жестокую бездушную тварь, никак не получалось! Он искал в своем персонаже отсутствующую там глубину, второе дно, так сказать. А по замыслу сценариста никакого двойного дна не было, в наличии имелось только одно гнилое нутро зверя, жаждущего крови и секса. Или наоборот, последовательность развлечений для этого чудовища принципиального значения не имела.

Ладно, попробуем еще раз, а пока надо Лане позвонить, узнать, не вляпалась ли сестренка в очередную авантюру.

ГЛАВА 12

«Так, а сколько сейчас натикало? Не хотелось бы ночью трезвон устроить, учитывая разницу во времени. Ага, у нас половина второго, или тринадцать тридцать. Ну точно! Спит уже давно Ланка или не спит, но занята, если Кирюха никуда не уехал».

Кирилла Витке, жениха Ланы, Ярик давно уже считал братом. Потому что этот мужчина искренне и беззаветно любил его младшенькую и готов был ради Ланы на все. Даже на смерть.

Что и доказал когда-то.

Им, Кириллу и Лане, вообще очень много пришлось перенести ради любви, но они справились, пережили все испытания, и теперь невозможно представить их врозь. Две половинки нашли друг друга, и разорвать это целое может только смерть. Как бы пафосно это ни звучало.

Яромир искренне завидовал своей сестре, он тоже очень хотел найти ту единственную, что предназначена ему Небом, но пока, увы, не получалось. Ни одна из его пассий не разбередила душу Ярика, не затронула его сердце. Главным во всех его отношениях с женщинами по-прежнему был секс.

А теперь, когда его физиономия растиражирована по всему миру, разобраться в искренности чувств будет еще сложнее.

Ну да ладно, не будем о грустном, надо сосредоточиться на съемках. Жаль, конечно, что не удалось поболтать с сестренкой…

В копчик прилетел ощутимый ментальный удар, Яромир вздрогнул, хотел было высказать насмешливо ухмылявшемуся разуму все, что думает о его хамском поведении, но потом смущенно взъерошил шевелюру и согласился с оппонентом.

«Да, согласен, болван! Я же не в Америке, а в Румынии, здесь разница во времени с Москвой всего один час. Или два, но это не суть важно, в любом случае сейчас там разгар рабочего дня. Вот и надо его немного притушить, этот разгар, а то отец с Кириллом Ланку совсем заездили. Почему с Кириллом? Потому что финансовая группа «Монблан», владельцем которой являлся Кирилл Витке, стала партнером строительного холдинга Мирослава Красича, и теперь будущие родственники ведут дела вместе.

Кстати, а вот когда будущие родственники станут настоящими? Сколько можно тянуть со свадьбой? Ведь уже назначали дату на эту весну, но дата давно уже пришла и ушла, а Кирилл с Ланой по-прежнему женихаются!»

Яромир взял валявшийся на кровати мобильный телефон и набрал номер. Один гудок, второй, третий. Опять где-то оставила трубку, растрепа!

А вот и нет, кем-кем, а растрепой Лана никогда не была. Беспамятным и неорганизованным курицам в бизнесе делать нечего.

Поэтому после четвертого гудка в ухе мурлыкнул бархатный голос сестры:

– Боже мой, никак звезда с небосклона решила осведомиться, как там дела у смертных?

– Не ехидничай, я тебе два дня назад звонил, – улыбнулся Ярик. – А вот от тебя звонка не дождешься. Меня вообще семья забыла, – сдержанное рыдание, – только старушка мать иногда вспоминает!

– Это хорошо, что мама Лена не слышит, как обожаемый сынуля ее старухой назвал! Но я могу ей рассказать, между прочим.

– Ябеда!

– А могу и не рассказать…

– Это шантаж?

– Это бизнес.

– Вырастил папенька достойную смену! И чего же ты хочешь, вымогательница, за свое молчание?

– М-м-м, дай подумать. Мороженку хочу! Крем-брюле! – сестра в точности скопировала интонацию черепахи из старого кукольного мультика.

– Олененок, как же я соскучился по всем вам! – тяжело вздохнул Ярик. – Ведь почти год не виделись, елы-палы!

– Так в чем проблема? Ты ведь сейчас в Румынии, верно?

– А что толку? График съемок такой жесткий, что пока и речи не может быть о том, чтобы сбежать на пару дней. Может, вы сюда приедете?

– Это вряд ли. У нас с отцом запарка на работе, перед отпуском надо все дела подчистить, а мама Лена одна не поедет.

– Перед отпуском? А вы что, оба собрались уйти и обезглавить на месяц холдинг?

– Во-первых, не на месяц, а на три недели, а во-вторых, в отпуск мы с папой уходим по очереди, сначала он, потом я.

– И когда начнется ваш отпускной сезон?

– Отец уходит через десять дней, а я – в конце июля.

– А Кирилл?

– Кирилл тоже.

– Поедете куда-нибудь?

– Наверное, – голос Ланы поскучнел.

– Что значит – наверное?! – возмутился Ярик. – Что у вас с Кирюхой вообще происходит? На конец апреля была ведь свадьба назначена, я уже галстук-бабочку для такого случая прикупил, а потом ты звонишь и все отменяешь! И ведь толком не объяснила причину! Какую-то ерунду несла насчет срочной командировки Кирилла.

– Мы… – было слышно, что сестра колеблется, словно решаясь на что-то. – Мы боялись, что ты опять сорвешься и приедешь, у тебя будут неприятности, а смысла большого в твоем приезде не было. Вернее, не мы, а мама Лена так решила.

– Мама?! – Сердце внезапно распухло до невероятных размеров, стало трудно дышать. – С ней что-то случилось?!

– Сейчас уже все в порядке.

– Так, – Яромир на пару мгновений замолчал, пытаясь продышаться. И удержать мгновенно вскипевший, рвущийся наружу гнев. – Похоже, меня уже не считают членом семьи. Мило.

– Ярик, миленький, ну не злись, пожалуйста! – взмолилась Лана. – Мы с папой хотели тебе сообщить, честно, но мама категорически запретила нам это делать! Мы уговаривали ее, убеждали, знали, что ты обидишься, но мамуля уперлась – нет, и все. Даже плакала, а ей ни в коем случае расстраиваться нельзя!

– Понятно, – Яромир потер висок, в котором болезненно запульсировала какая-то жилка. – Но теперь-то я могу узнать, что с мамой?

– Да, конечно! Правда, мы с папой хотели, чтобы мама Лена сама тебе обо всем рассказала, потому что знали твою реакцию на случившееся, и она согласилась. Но все время откладывала, а потом вообще решила ничего тебе не говорить, ведь уже все хорошо, самое страшное не произошло, зачем волновать ребенка! А ребенок ведь вовсе не дурак, сообразил, что свадьбу из-за ерунды не отменяют.

А вот как раз и дурак. Да, отмазка насчет командировки показалась Яромиру совершенно нелепой, но он уточнять ничего не стал, поскольку решил, что у Ланы с Кириллом просто что-то разладилось. Ведь голос у сестренки, когда она позвонила, чтобы сообщить об отмене свадьбы, был очень расстроенный, слышно было, что она с трудом сдерживает слезы.

А что может быть причиной слез девушки, будь она хоть трижды сильной и сдержанной бизнес-леди? Ну конечно же, любовная драма! Яромир тогда едва удержался от звонка Кирюхе, очень хотелось поговорить с ним по-мужски. Но потом решил не вмешиваться, пусть сами разбираются. А набить морду обидчику сестры он всегда успеет.

Но о том, что причина слез Ланы может быть совершенно иной, он даже не подумал!

Потому что и мать, и отец были еще достаточно молодыми и здоровыми людьми, никто не верил, видя рядом с Яромиром стройную нежную блондинку, что это его мать. Да и на Мирослава Здравковича, подтянутого смуглого мужчину с аристократичной проседью в густых черных волосах, не только женщины, но и девушки заглядывались.

Они не должны болеть, им еще рано!

Когда-то давно, когда Ярику было лет десять, ему приснился страшный сон. Он пришел из школы, а в квартире много чужих людей, все в черном, к мальчику подходит кто-то незнакомый и говорит: «Твоя мама умерла, вон она, в гробу, иди попрощайся».

Ярик проснулся от собственного крика, весь в поту, сердце бешено колотилось, щеки были мокрыми от слез. На крик прибежала мама, и когда мальчик увидел ее, то расплакался еще сильнее, но теперь от радости.

Но тот сковывающий холодом ужас он запомнил на всю жизнь. И детский страх потерять родителей гнездился в самом укромном уголке души, запрещая даже думать о том, что с ними может что-то случиться. Ведь мысли материальны!

Наверное, именно поэтому мама Лена, тонко настроенная на своих детей, и запретила сообщать сыну о… О чем?

– Так что же случилось весной? – глухо проговорил Яромир.

– У мамы закончился срок действия водительской справки, и она честно пошла по врачам. Ты же знаешь, во всем, что касается здоровья, родители стараются не халтурить. И, как оказалось, правильно делают. Флюорограмма показала затемнение в легких. Отец тут же отвез мамусю на томограф, мы очень надеялись, что это окажется какое-нибудь воспаление, но… – Голос Ланы дрогнул. – В общем, это была опухоль.

– Что?! И вы мне…

– Ярик, хватит! Ты не представляешь, что у нас творилось тогда! Если бы не Кирилл… В общем, маму срочно госпитализировали в онкоцентр, сделали операцию, к счастью, успели вовремя, никаких метастаз еще не было. Сейчас все анализы хорошие, рецидива быть не должно. Мамуся настаивала, чтобы наша отмененная свадьба состоялась этим летом, но мы с Кириллом решили подождать. Пусть все окончательно вернется в норму, пройдет хотя бы год, чтобы мы были спокойны за мамино здоровье, тогда можно и свадьбу играть. Вот такие вот дела, братик.

– Охренеть! И ведь мне звонили и мама, и отец! И я им звонил! И все вроде было в порядке, голоса обычные…

– Так ведь не каждый день звонил, верно? Знаешь, мы очень радовались тому, что у тебя начались новые съемки и ты очень занят. И тебе самому было не до звонков, и нам можно было не выходить на связь. Потому что очень трудно, если честно, делать вид, что все в порядке, когда мама… Когда не знаешь…

– Ладно, проехали. – Боль в виске становилась все сильнее. – Но я обязательно приеду, слышишь? В ближайшее время, как только смогу.

– Ты только не горячись, не конфликтуй там, хорошо? Теперь спешка ни к чему…

– Лана, позволь мне теперь решать, что к чему!

И Яромир нажал кнопку отбоя.