Текст книги "Драконовское наслаждение"

ГЛАВА 13

Пан Кульчицкий-младший действительно вспомнил о наличии спутницы, но зачем-то привел с собой еще пару грудастых блондов. Наклонившись к Карине, он о чем-то возбужденно заговорил, периодически облизывая при этом кончиком языка губы. Премерзостное зрелище, скажу я вам!

Предложение душки Гизмо, судя по инстинктивно отшатнувшейся моей подопечной, шокировало даже ее, имевшую к трепетным тургеневским барышням такое же отношение, как чертополох к орхидеям. Карина что-то пролепетала, и это что-то совсем не понравилось кавалеру. Холеную мордень исказила раздраженная гримаса, неоднократно облизанные губы сжались в узкую полоску, сквозь которую выплюнулась короткая фраза, Гизмо развернулся и, подхватив под локотки блондинистых клонов, направился к рядам кресел – концерт скоро должен был начаться.

И что сделала эта дурочка? Думаете, гордо ушла? Счаз!

Смешно семеня на своих мегаплатформах, Карина побежала следом за Кульчицким, словно побитая собачонка. И даже поскуливала так же, вернее, жалобно хныкала в обтянутую дорогой тканью пиджака спину.

Я торопливо набрала ее номер, надо ведь отрабатывать тройной гонорар.

Карина, как и я, не успела убрать телефон в сумочку, поэтому ответила быстро:

– Мне сейчас некогда, я...

– Я вижу, что ты делаешь – ты бежишь следом за Кульчицким.

– Ну да, а что?

– Ты пригласила меня сюда, чтобы я помогла тебе советом, правильно?

– Ой, давайте потом! – Девушка, на время разговора со мной прекратившая волочиться за своим хамом, нетерпеливо притопывала, стараясь не упустить из вида группу блондов. – Мне сейчас некогда.

– Нет уж, давай сейчас. Я не знаю, что именно предложил тебе Кульчицкий, но ты правильно сделала, что отказалась.

– Я не отказалась, я просто сказала, что я не лесбиянка и...

– Избавь меня от подробностей, хорошо? И слушай меня внимательно. Если ты сейчас согласишься на предложение Гизмо, завтра он тебе уже не позвонит.

– Но почему?

– Потому что ты станешь ему не интересна. Мужчина по природе своей охотник, он должен долго выслеживать дичь, потратить на нее много сил, несколько раз терять надежду на удачу, и только тогда он будет ценить добычу, бояться ее потерять. А если добыча сама бежит ему навстречу, да еще и умоляет – возьми меня, возьми – мужчине становится скучно.

– Варвара Николаевна, я не понимаю, о чем вы говорите! Какая еще дичь? Я не хочу, чтобы меня пристрелили!

– Так, понятно. – Похоже, я переоценила количество мозгового вещества моей клиентки, мадемуазель Сиволапова-Эшли может смело претендовать на первое место в соревновании с рыбой-луной, у которой при общем весе в двести килограммов мозг весит всего четыре грамма. – Тогда просто делай то, что я скажу. Во-первых, не беги за Гизмо и не ищи с ним встречи.

– Как это?

– Так это. Игнорируй его.

– Как это?

Спокойно, Варвара, спокойно. Не надо швырять мобильник в стену, он ни в чем не виноват.

– Демонстративно не обращай на него внимания. Подцепи себе любого мужчину, неважно кого, лишь бы рядом с тобой сегодня был кто-то.

– Но зачем? Мне не нужен любой мужчина, а вдруг он бедный?

– Затем, чтобы Кульчицкий начал ревновать! – еле успела плотно сжать губы, удерживая внутри заключительное «дура!».

– Ой, поняла, поняла! – оживленно зачирикала Карина. – Спасибочки вам, Варвара Николаевна! Как все-таки я здорово придумала с вашим приглашением! Хорошо быть умной!

– Это да. – Не смей ржать, Варька! – Умной быть неплохо. Ну, удачи. Я буду рядом, если что – позвоню.

– И все же – где вы? Я вас не вижу.

– Не отвлекайся, лучше займись делом. Вон, слева от тебя толстяк в лопающемся на животе смокинге с тебя глаз не сводит. Сможешь его обаять?

Карина оглянулась, увидела истекающую похотливым маслом гору плоти, немедленно оскалилась в голливудской – по ее представлению – улыбке, шепнула в мобильник:

– Легко!

И, нажав кнопку отбоя, направилась к толстяку, вихляя бедрами. Причем амплитуда вихляния заставляла задуматься о пределах возможностей человеческого организма.

Пузан тоже впечатлился, и захват новой цели прошел без единого выстрела. Если только глазками. Когтистая лапка Карины уже цепко держала очередной бокал с шампанским, корпулентный кавалер склонился к ушку прелестницы, выдавливая из себя комплименты – процесс пошел.

Так, а где наш объект? Отряд заметил потерю бойца?

Кажется, заметил. Вон, стоит, угрюмо таращится в сторону вновь образованной парочки. Девицы рядом с ним беззаботно хихикают, не обращая внимания на настроение кавалера. Одна из них попыталась взъерошить холеную гриву Гизмо, получила по руке, обиженно надулась, но не ушла. Лишь подхватила подружку под руку и что-то зашептала.

Вероятно, обсуждают повышение гонорара за возможные увечья.

Кульчицкий вытащил мобильник, набрал номер, и Карина полезла в сумочку. Ага, пытается вернуть непокорную самку. Ну, Сиволапова, не подведи! Тут большого ума не надо, достаточно женской интуиции.

Ай, молодца! Вытащила телефон, посмотрела на дисплей, где отразился номер звонящего, презрительно поджала губы и сбросила вызов. Так его!

Гизмо побагровел, дернулся было к вконец обнаглевшей девице, но весовая категория ее нового спутника явно превышала параметры Кульчицкого, к тому же устраивать разборки на мероприятии подобного уровня – моветон.

Снова набрал номер – снова сброс. И еще раз. И снова.

Пока Карина не отключила телефон.

Умничка!

Ишь, рассвирепел, как пан Кульчицкий! Побледнел, ноздри раздуваются, глаза превратились в узкие щелочки, кулаки сжались. Даже две дурочки рядом испуганно притихли, почувствовав настроение мужчины.

В это время объявили начало концерта, все заторопились занять места, и я тоже.

Никогда не причисляла себя к любителям и знатокам оперной музыки, но всемирно известный тенор, приглашенный на открытие концертного зала, заставил меня забыть обо всем. Только музыка. И голос...

Наваждение длилось, увы, недолго, всего сорок минут.

Затем в программе вечера значился фуршет. На который мне, если честно, оставаться совсем не хотелось – после ТАКОЙ музыки жрать?! Толкаться у длинных столов, накладывая себе всего и побольше?

Пожалуй, я все же уйду. Вот только проверю, как там дела у Карины. Вон, кстати, и она, на пару с пузаном гребут на тарелки деликатесы. А Гизмо что поделывает?

Замечательно! Кажется, сработало. Стоит в паре метров от изменщицы, цедит из широкого стакана виски и гипнотизирует взглядом ярко-красную латексную спину. А где его кисуни?

Где-где, возле столов, конечно.

Не знаю, имеет ли смысл оставаться здесь до конца мероприятия? Скучно, если честно. И Мартина что-то не видно.

– Простите. – Слуховая галлюцинация, что ли? Только подумала о нем, и вот уже его бархатный голос звучит совсем рядом.

Я оглянулась – да, это он. Мартин. И обращается ко мне.

– Вы что-то хотели? – мурлыкнула я.

– Прошу прощения за мою бесцеремонность, но... Мы с вами не встречались раньше? Хотя нет, – Пименов потер переносицу и еще раз всмотрелся в мое лицо, – я бы запомнил. И все же меня не оставляет ощущение, что я вас знаю. Бред какой-то! Простите...

Он кивнул и повернулся, намереваясь уйти.

Сказать ему, что ли?

Не успела. Дожевывая на ходу, к сбежавшему кавалеру подскакала Линда, швырнула в меня пригоршню ментальной злобы (могла бы – плюнула), вцепилась Мартину в локоть и буквально уволокла свою добычу подальше от меня.

Ну и пусть ее, мы еще встретимся.

А пока – контрольный звонок Карине. Кстати, где она? Только что ведь торчала у фуршетных столов, а теперь – нигде нет. Вон толстяк сидит за одним из столиков, лопает. Один. Вон Гизмо с обеими кисками, улыбается, довольный и спокойный.

А Карины нет.

Впрочем, возле ее нового кавалера стоит еще одна тарелка, перегруженная едой. Вероятно, мадемуазель Сиволапова-Эшли отлучилась в туалет.

Ладно, подожду. Надо же отработать денюжку.

Пять минут, десять, двадцать...

Полчаса.

Я набрала номер ее мобильного.

Абонент временно недоступен.

Ничего не понимаю...

ГЛАВА 14

Но, похоже, долгое отсутствие Карины беспокоило только меня. Красавчик с кретинским именем полностью погрузился в явно скабрезную, судя по липкой ухмылке, беседу с блондинистыми клонами. Пузан, опустошив свою тарелку, придвинул вторую, которую я посчитала добычей моей подопечной, и продолжил чавкать, победоносно отрыгивая.

А мое беспокойство, поначалу легкое и с преобладающими нотками раздражения, становилось все тяжелее и тяжелее. Раздражение постепенно исчезало, сменяясь страхом, и вот уже внутри пульсирует черный болезненный ком, а вдоль позвоночника ползет что-то холодное и мерзкое.

Да, Карина глупая, невоспитанная девчонка, да, с интеллектом и манерами у нее беда, но она же человек! И пригласила меня на эту тусовку, рассчитывая на помощь. Пусть и на психологическую, но – помощь.

И то, что сейчас ей требовалась помощь совсем иного рода, ничего не меняло. Я отвечаю за девушку и уйти, посчитав свою миссию выполненной, не могу.

Хотя подсознание со всей дури бамкало в гигантский колокол, привлекая к себе внимание: «Уходи, немедленно уходи! Не лезь, опасно! Опасно!! Опасно!!!»

Вот раздухарилось! Это, наверное, все еще сказываются последствия прошлогодних приключений, бедному моему подсознанию повсюду мерещится беда. Ну что опасного лично для меня может быть в поисках Карины? А вот с ней явно что-то случилось, и пора привлечь внимание к этому.

Я подошла к столику, на котором стояли уже две пустые тарелки, и склонилась к тяжело отдувавшемуся пузану:

– А где Карина?

Церемонии с этим типом ни к чему, он из тех персонажей, которые на подобных тусовках всех девушек считают давалками. Так что реверансы и конфузливое помахивание веером отменяются.

– Не знаю, сказала, что на пару минут, и пропала, – на автомате ответил толстяк, а потом выпростал из слоев жира дырочки глаз и рассмотрел меня. И дырочки моментально засочились похотью. – А ты что, ее подруга? Так зачем нам Карина, пусть шляется, где и с кем хочет, давай с тобой познакомимся поближе! Меня Пашей зовут, я владелец сети автосалонов! – Произнеся это, пузан раздулся от гордости (я инстинктивно отшатнулась – еще лопнет, очищайся потом). – И для такой красотки, как ты, детка, у меня может найтись очень симпатичный автомобильчик. Но это если ты будешь хорошей и умелой кисой.

– Подходящих кис поищи на соседней помойке, там твой контингент тусуется, – брезгливо поморщилась я.

– Что-о-о?! – Ух ты, а гора жира и верещит, как кабанчик, которого тащат на убой. – Да как ты... Да я тебя, сука...

– Вот это видишь? – Я вытащила свой телефон и покрутила перед потным пятачком.

– И что? Обычная мобилка. Правда, у подобных тебе б...ей таких...

– Ты продолжай, – усмехнулась я, приблизив аппарат поближе к брызжущему слюной ротовому отверстию (но не настолько близко, чтобы мерзкие брызги испоганили мой телефон). – Не сдерживай себя, чего уж там. А в промежутке между матерными идиомами все же напряги тот участок мозга, что еще не заплыл жиром, и поведай мне, куда ушла Карина.

– Ты что, курва, только что меня идиотом назвала?! ...! ... твою ...! Совсем о...ла, тварь!

– Очень хорошо, умничка! – поощрительно улыбнулась я.

До Пашули наконец дошло – что-то не так. Дискомфорт почувствовал какой-то, неправильное поведение наглой девки мешало, словно камень в ботинке.

– Эй, а ты чего мне свой телефон в лицо суешь?

Ха, лицо! Лицом это было в начальных классах школы, пока не наелась мордень. Она же ряшка.

– Перлы твои матерные записываю на диктофон, чтобы было чем заявление в полицию подкрепить.

– Какое еще заявление? – насторожился Паша.

– Ну, во-первых, о нанесении оскорблений, о матерщине в общественном месте, а во-вторых, о причастности к исчезновению моей знакомой, Карины Эшли.

– Что-о-о?! – Физиономия толстяка стала фиолетово-багровой, как бы удар не хватил чревоугодника. – Ах ты, дрянь! А ну, дай сюда телефон! Отдай, кому говорю!

Он попытался отнять у меня мобильник, но я оказалась проворнее – сорок шестой размер одежды все же – не шестьдесят четвертый. Мобильник ловко запрыгнул в клатч, я – отпрыгнула подальше от выбирающейся из-за стола груды сала и снова поинтересовалась:

– Так где Карина? Куда вы ее дели?

– Я тебе сейчас покажу, где Карина, сука! Вы небось с этой шалавой на пару работаете – одна знакомится, а потом «пропадает», а вторая шантажировать начинает! Но со мной этот номер не пройдет! Давай сюда сумку, б...!

С неожиданной для такой груды ловкостью он рванулся ко мне и схватил за руку.

Ауч! Запястье словно железные клещи сдавили, причем нажим усиливался все больше и больше.

– Отпустите руку, – прошипела я. – Иначе...

– Что иначе?

– Закричу.

– Это вряд ли. Прошмандовки типа вас с Кариной обычно не любят привлекать к себе внимание. Отдай лучше по-хорошему!

Эта жирная сволочь начала медленно выворачивать мне руку. Нет, ну вот ведь падаль! Я же ничего особенного от него не прошу, всего лишь хочу узнать, куда подевалась его спутница! И вдруг – такая реакция.

А может... Может, этот Паша каким-то образом причастен к исчезновению Карины? Вдруг мы случайно нарвались на маньяка?

Фу, глупости какие! На подобных мероприятиях всякие уроды встречаются, но маньяк – это уже слишком. А вот поставщик живого товара в бордели Запада и Востока – очень может быть. Хотя... Действовать так топорно? Умыкнуть подходящую девицу, не дожидаясь конца вечеринки?

Но погрузиться в дебри размышлений мешала нарастающая боль в запястье. Казалось, еще немного – и тонкие косточки хрустнут под нажимом потной лапы.

А в свиных глазках плескалось наслаждение. Наслаждение властью, упоение вседозволенностью, уверенность в безнаказанности.

– Немедленно отпустите! – закричала я. – Оставьте меня в покое! Господа, уймите этого хама!

Наслаждение сменилось изумлением. Искренним таким, детским. Как это? Почему она не боится привлечь к себе внимание? Или она...

Додумать Паше не дали. Его лапа, похоже, попала в еще более стальной зажим, во всяком случае, толстяк странно всхрюкнул и отпустил мою руку, сосредоточив внимание на собственной конечности и на том, кто причинил лапке ваву.

А увидев, чье внимание привлек, владелец сети автосалонов едва не сомлел.

На него, словно на раздавленного червя, с отвращением смотрел Мартин Пименов. Человек, ссориться с которым не хотелось никому на этом мероприятии.

– Любезный, – холодно произнес Мартин, – вы что, перебрали с горячительным? Что за поведение? Девушка явно не в восторге от ваших притязаний, а вы продолжаете настаивать. Да еще и насилие в ход пошло!

– Да она сама... – залепетал Паша, утирая свободной рукой обильно заструившийся пот. – Она сама ко мне пристала! Они с подружкой тут орудуют! Шантажистки!

– То есть? – Взгляд светло-голубых льдинок переместился на меня.

Неуютный такой взгляд, чуточку разочарованный.

– Во-первых, попрошу оградить меня от новой порции оскорблений этого типа, – сухо произнесла я, растирая запястье. – У меня подобной гадости на диктофоне и так более чем достаточно. А во-вторых, я всего лишь хотела узнать, где моя знакомая, Карина Эшли. Я сегодня случайно с ней встретилась на этом мероприятии, мы перекинулись парой слов, а потом я видела ее в компании вот этого человека, – кивок в сторону толстяка. – Карина говорила мне, что пришла с кавалером, я и решила, что это он и есть...

– Вовсе не я! Я с Кариной уже здесь познакомился, а до этого видел ее вон с тем красавчиком, – сарделькообразный палец указал на стоящего поблизости Кульчицкого.

– Да, было дело, – лениво усмехнулся тот. – Но потом я нашел новых спутниц, как, впрочем, и Карина. И вообще не понимаю, из-за чего сыр-бор?

– Из-за того, что Карина пропала, – ответила я. – Ее нет уже больше часа, мобильник отключен. Сама уйти она не могла...

– Почему? – разочарование, к счастью, ушло из светло-голубых глаз. Но холод остался.

– Потому что Карина никогда не уходит с подобных мероприятий одна. К тому же вот ее сумочка, – я сняла со спинки стула, стоявшего рядом с пузаном, аляповатое изделие китайских умельцев, выдаваемое ими за «Гуччи».

– Ну, любезный, – внимание Мартина снова вернулось к толстяку, потерявшему с потом два кило живого веса, – и что вы на это скажете?

– Да ничего! Она в туалет решила сходить, вот и все!

– И вас не удивило столь долгое ее отсутствие?

– А чего? Может, проблемы с желудком? И вообще, чего пристали? Сидит небось эта ваша Карина на толчке, а вы волну гоните!

– Ну что же, давайте поищем.

Искали долго.

ЧАСТЬ II

Черт, как же голова кружится! Неужели она вчера так набралась на тусовке? И главное – с кем? Если с красавчиком Гизмо – тогда классно, а если с этим жирным Пашей... Бр-р-р! Вариант, конечно, не самый плохой, кошелек у толстяка почти такой же, как и его брюхо, но... Разве можно их даже сравнивать?! С Гизмо она улетает, а с подобными Паше терпит. И ладно бы просто терпеть, так ведь им еще африканскую страсть подавай!

Но до чего же плохо! Так раньше еще никогда не было! И почему воняет? Тухлятиной какой-то, похоже смердело, когда папаша кабанчика очередного забивал, но не в день забоя, а какое-то время спустя.

Ладно, нашла о чем вспоминать! Сама же хочешь забыть дыру, в которой родилась и прожила первые пятнадцать лет своей жизни, как страшный сон. Потому что хуже жизни и представить нельзя – практически не просыхающий от пьянок отец, забитая (и в прямом, и в переносном смысле) мать, тянущая на себе воз домашнего хозяйства. А оно, хозяйство, немаленькое – свиньи, козы, куры, дети...

Вот зачем плодить нищету? Для чего выпускать в этот мир целый выводок Сиволаповых? Единственное ощущение, оставшееся от детства, – голод и страх. Да, голод, несмотря на толпу живности в сараюшках и огород. Потому что почти все, что удавалось добыть каторжным трудом матери, мгновенно пропивалось папашей.

Стыд за обноски, которые пришлось донашивать за старшими сестрами? Нет, этого не было, в их школе учились дети из похожих семей, люди побогаче отдавали своих отпрысков в более престижное учебное заведение их городишка – в гимназию. Так что одноклассники щеголяли в таком же тряпье, что и Сиволаповы.

Она, Карина – нет, не Катька, Катьки больше нет и никогда не будет! – была самой младшей в семье, поскребышем, так сказать. И получилась самой удачной, самой хорошенькой. Одна из старших сестер, с шестнадцати лет подавшаяся от нищеты в «плечевые», решила использовать кукольную внешность младшей, чтобы подняться на более высокий уровень «бизнеса» – стать «мамкой». И, как только у Катьки начала наливаться грудь, округлились бедра, исчезла детская угловатость – отвела сестричку к самому известному в их околотке сутенеру, Вовану.

Вовану юная блондиночка с невинным (пока еще) личиком понравилась. Настолько понравилась, что первоначальный план продать девственность новенькой подороже утонул в луже похоти. И он оставил красулю для личного пользования. Когда надоест – можно и на трассу. Или продать в Турцию какую-нибудь.

Но девушку такая перспектива вовсе не радовала. Нет уж, она с помощью своей внешности и своего постельного навыка сможет гораздо лучше устроиться в жизни!

И, с трудом дотянув до конца девятого класса, Катерина Сиволапова, предварительно обчистив Вована, сбежала в Москву. Где, несмотря на более чем юный возраст, смогла с толком использовать украденные дензнаки, превратившись в итоге в Карину Эшли.

Вот только «папики» попадались на пути в основном похожие на Пашу. И когда в старательно расставленные сети угодил настоящий принц, САМ Гизмо Кульчицкий, она, Карина, мгновенно поняла – вот он, шанс! Один на миллион. И упустить его может только конченая дура.

Она очень старалась, очень, выполняла любые прихоти своего принца, но чувствовала – Гизмо ускользает, теряет к ней интерес. Всего неделя прошла с момента их знакомства, а он уже не звонил сам. Да, на ее приглашения откликался, но свидания обычно превращались в банальный трах: ни ресторанов тебе, ни лучших друзей девушек – бриллиантов.

И тогда Карина решила подключить к военным действиям тяжелое вооружение – своего психолога, Варвару. Хотя некоторые сомнения поначалу были – что может знать о завоевании мужчин эта старая дева? С ее-то серой, бесцветной внешностью!

Но, с другой стороны, она все же дипломированный специалист, всякие там психологические штучки-дрючки знает, приемчики разные, уловки. Так что пусть попробует.

И ведь получилось же! Правда, Карина так и не поняла, где пряталась эта серость, никого похожего на Ярцеву она поблизости не видела. Может, потому, что внимание постоянно отвлекала незнакомая красотка, никогда раньше Кариной на подобных тусах не замеченная. Роскошные пепельные волосы почти до талии, просто облако волос, огромные мерцающие глаза, изящные маленькие ножки в офигительных туфельках, а платье! Вроде самое обычное, маленькое и черное, но видно, что дорогущее. А как сидит!

Карина видела, как пялились на красотку мужики, даже ее Гизмо заметил, облизнулся, гад такой! А потом приволок этих двух дур убогих и предложил после окончания тусовки устроить у него дома лесбийское шоу! Да она какое угодно шоу готова устроить, но одна!

В общем, тут было не до разглядывания незнакомки, красавчик уплывал из рук. Карина уже хотела согласиться на любое шоу, но очень вовремя вмешалась Варвара.

И ведь все получилось! Гизмо буквально глаз не сводил с нее, Карины, злился, ревновал!

А что же было потом? Нудный концерт, на котором она едва не заснула, затем пошли к столам со жрачкой, они с Пашей нагребли полные тарелки, устроились за столом, а потом... Потом...

Ничего не помню! Вроде в туалет решила сходить, в фойе к ней кто-то подошел, что-то сказал, они вместе вышли на улицу...

Зараза, ну как же голова трещит! И тошнит! И лежать больно, словно на полу валяешься, а не на кровати. И звуки странные, то ли шуршание, то ли писк.

И эта жуткая вонь.

Карина брезгливо сморщилась и попробовала открыть глаза. Странно, но ничего не изменилось – так же темно. Она что, ослепла, что ли? Тогда что это за красные огоньки метрах в двух? Приближаются, и шуршание усиливается, к нему добавился легкий цокоток, словно маленькие коготки по камням.

По мере того как глаза постепенно привыкали к темноте, мрак начал рассеиваться, и девушка увидела, что за огоньки приближались к ней, шурша хвостом и цокая коготками.

Крысы. Две огромные жирные крысы.

Пронзительный визг заметался в каменном мешке, натыкаясь на стены и низкий, грубо обтесанный потолок.

И странным, диссонирующим эхом прозвучал чей-то слабый стон...