Текст книги "Уходи. Пей виски. Плачь"

Только я собралась одеться, как в дверь позвонили. В глазке я увидела женщину – сотрудницу отеля. Она принесла еще полотенца. На мне были только трусы и короткая майка, но женщин я не стесняюсь, поэтому спокойно открыла дверь и взяла полотенца. Женщина скрылась, а я заметила, что у соседнего номера немного съехал коврик перед дверью. Чем я тогда думала и думала ли вообще – не знаю, но я быстенько добежала до коврика, поправила его, и тут услышала сзади: «бац!». Да, да… дверь моего номера захлопнулась, и открыть ее самостоятельно не представлялось возможным.

Вот стою я в красных трусах, майке выше пупка и тапочках, и думаю о том, что думать надо было раньше.

Сколько не оттягивай этот момент, а все равно придется идти на ресепшн. Неприятность состояла в том, что находится он в другом корпусе, и дойти до него можно только по улице, так как внутренний проход закрыт на ремонт.

Ну, что ж. Утешая себя мыслью, что всех этих людей я вижу первый и последний раз, я гордо топала к заветной двери. И вот уже я схватила ручку, как услышала сзади то, что ожидала услышать меньше всего:

– Саша? – голос я узнала, поэтому поворачиваться не хотелось вдвойне.

Это был Даниэль. Сейчас он стоял с бокалом, видимо, виски и с интересом меня разглядывал.

– Какая все-таки насыщенная у тебя жизнь, – усмехнулся он и добавил: – Приседаешь?

Пока я пыталась понять к чему был задан этот вопрос, он пояснил:

– Попа красивая.

– Ты бы поскромнее на меня пялился.

– Да? А ты бы поскромнее одевалась, – передразнил он.

Конечно, это было справедливое замечание. Будь я мужчиной, я бы тоже разглядывала женский зад в красных трусах. К слову, я ношу только красные трусы. Исключение составляют лишь комплекты белья. На загорелой коже они выглядят восхитительно, поэтому ничуть не осуждаю интерес Даниэля к моей пятой точке. И, да, я действительно приседаю.

– Ты же понимаешь, что в моих планах не было так одеться, – попыталась оправдаться я.

– Я понимаю? – рассмеялся он. – Каждый раз, когда я тебя вижу, то не понимаю все больше. Сначала ты топила слезами самолет, пока твой соотечественник уговаривал пилота дать ему порулить, потом мы встретились в офисе и ты вдруг убежала, даже не поздоровавшись, и, наконец, сейчас ты стоишь на улице в трусах. Хотя чему я удивляюсь? Вас, русских, понять невозможно. Вы же Гитлера до самоубийства довели.

– Пфф. Я даже не буду делать вид, что слушаю тебя и, пожалуй, пойду, куда шла.

– А там все будут в трусах? – подмигнул Даниэль.

Я скорчила рожу и пошла к ресепшену.

После этой встречи меня уже не смущали чужие взгляды. Куда уж хуже? Две минуты, и вот я шагаю к номеру вслед за своим спасителем с запасным ключом.

Внутри, за закрытой дверью я чувствовала себя гораздо спокойнее, и, когда мысли о прогулке в трусах меня совсем покинули, я стала думать о Даниэле. Глупо верить, что он тут оказался случайно, но неужели я понравилась ему так сильно, что он поплелся за мной на Балатон? Мне кажется, такое только в кино бывает. Я точно могу понравиться мужчине, я могу понравиться сильно – в своей привлекательности я не сомневаюсь. Но я очень сомневаюсь в современных мужчинах. Сейчас вся их романтика ограничивается лишь скидыванием фотографий котиков на стену в социальных сетях, поэтому поездка за незнакомой женщиной выглядит совсем уж фантастически. И еще меня мучал вопрос, почему Ева не рассказала вчера, что он поехал за мной? Ведь это точно она сказала ему куда я отправилась.

Я набрала номер Евы, но услышала лишь длинные гудки. Вот, блин. Ну, что ж, меня по-прежнему ждет ужин и я по-прежнему в трусах.

Сделав довольно яркий макияж и одевшись в приготовленную одежду, я отправилась в ресторан. К счастью, питание, кроме напитков, было уже включено в стоимость номера. Оглянувшись, мне стало как-то грустно – повсюду были одни парочки. Никто не сидел в одиночку. Только я.

«Виски – кола» – посоветовал мне внутренний голос, когда бармен спросил, что я буду пить, но тут я увидела приближающегося Даниэля, поэтому вслух сказала: «томатный сок и воду».

Пока Даниэль шел, я воспользовалась моментом, и хорошенько его рассмотрела: высокий, с широкими плечами и спортивным, но не перекаченным телом. Достаточно загорелый, волосы темные с взъерошенной челкой, глаза тоже темные с черными-черными ресницами. Сейчас он был одет в джинсовые шорты и клетчатую рубашку. Хорошие часы, уверенный, немного нахальный взгляд – черт возьми, мне было бы интересно увидеть женщину, которая бы сказала: «неееет, он не в моем вкусе». Серьезно, такое возможно? Ну, он просто восхитителен! При том главная заслуга заключалась не во внешних данных, а в умении себя подать. Он выглядел, как мужчина и вел себя тоже, как мужчина, в самом лучшем и классическом понимании женщинами этого определения.

– Оууу ты все же оделась, – сказал он, подойдя. – Отлично выглядишь, но в белье было… хмм… ну ты поняла.

Я хотела что-то ответить, но тут заметила, что все на нас смотрят и переговариваются. Кто-то аккуратно, а кто-то просто совершенно не стесняясь. Я чувствовала себя новой ученицей в классе.

– Почему все на нас смотрят? – спросила я.

– Ты думала возможно забыть твою попу в красных трусах? Это же весь отель видел, – подмигнул он и провел меня к выбранному столику.

Я вздохнула и начала ковыряться вилкой в тарелке с рисом. Есть было невозможно, так как Даниэль просто сверлил меня взглядом. И взгляд этот был какой-то… насмешливый что ли. Я пыталась сохранить невозмутимый и уверенный вид, но, конечно, у меня не получалось. Почему он не ест? Пора бы заняться своей тарелкой и перевести взгляд с меня. Вместо этого, он устроился в кресле поудобней и, попивая виски, продолжал меня разглядывать.

Надо было как-то поправлять неудобную для меня ситуацию, поэтому я решила начать разговор:

– Что ты здесь делаешь?

Этот вопрос меня и впрямь очень интересовал.

– Поехал за тобой, – улыбаясь, ответил он.

Признаться, такой честности я не ожидала.

– Удивлена? – сощурил он глаза. – А зря. Ведь я к этой встрече приготовил целую речь, – он снова улыбнулся. – Я много думал о тебе. Заметил тебя в аэропорту, когда ты сидела в окружении кучи чемоданов. Тебя несколько раз позвала женщина со стойки регистрации, когда подходила твоя очередь, но ты не замечала. Потом ты сидела на полу в зале ожидания, тебе кто-то постоянно звонил, а ты сбрасывала. По-моему, ты вообще никого вокруг не замечала. Дальше это кафе. Я сидел за столиком у кассы и думал, что, когда ты сядешь с кофе, я обязательно к тебе подойду. Но кофе оказался на твоих белых штанах. Ты выглядела такой милой и несчастной, когда ругалась по-русски. А потом вытирала себя салфетками и продолжала что-то бормотать себе под нос. Если бы ты не выглядела так хорошо и привлекательно, можно было бы решить, что ты сумасшедшая. Но твоя внешность нормального человека говорила о том, что сегодня просто не твой день, и вместо желания вызвать врача, ты вызывала умиление.

А потом, когда ты плакала и так старательно отворачивалась к окну, чтобы никто не заметил, я совсем не знал, что мне делать. Я не трогал тебя и делал вид, что не замечаю, но чувствовал себя при этом просто придурком. Хотелось помочь, но я не очень-то умею успокаивать плачущих женщин. Да и не знал, что там у тебя случилось. Дальше ты говорила по телефону и решила уйти. Я, конечно, тогда глупо подкатывал, если можно так сказать – женщина плачет, а я ей встретиться предлагаю, но просто очень не хотелось верить, что не увижу тебя больше. Почему-то хотелось знать, что у тебя все хорошо.

Все эти дни я часто думал, как ты там. Вспоминал, как ты плакала, и сразу как-то сердце сжималось. И вот вчера встречаю тебя в этом офисе. Не успеваю ничего сказать, как ты убегаешь. Тогда я даже разозлился уже – ну какого черта? Ушел из агентства и мысленно плюнул на тебя.

И тут вечером мне звонит эта Ева или как ее там, и говорит, что ты просто не хочешь связываться с теми, у кого есть подруги или жены. Блин, я тебе даже передать не могу, как обрадовался ее звонку!

– Еве бы язык оторвать, – промычала я, – Но она сказала правду, поэтому твой лестный и приятный монолог все равно ничего не изменит.

Он сделал глоток и ухмыльнулся. Опять этот взгляд. Я не понимаю его.

– У меня нет жены. И подруги нет. Та девушка – моя коллега. Мне кажется, что она не любит мужчин и любит наркотики. Она уговаривала меня слетать в Тайланд за какими-то специями и маслами. Ну, нахрена мне это нужно? Уговаривала она очень давно, поэтому я просто сделал вид, что мы летим, показал ей свой билет, но в последний момент придумал оправдание. Вот и все. Тоже самое я сказал этой женщине из агентства. По-моему, она не очень поверила, но, когда мы с ней разговаривали, я был в машине недалеко от офиса, и так уже через пять минут оказался у нее. Там еще была ее дочка, которая вступилась за меня и говорила, что верит. В итоге я выпросил информацию, куда ты отправилась, и поехал следом.

Он замолчал. Я тоже молчала и пережевывала информацию. Тишину нарушил подошедший бармен.

– Я прошу прощения, – обратился он к Даниэлю, – можно фото?

Тот кивнул, и они сделали совместное «сэлфи».

– Это что было? – поинтересовалась я, когда бармен ушел.

– Я не знаю. Вероятно, понравился ему. Я вообще многим нравлюсь – не только женщинам.

Конечно, он врал. Он даже не скрывал того, что врет, и меня это ужасно раздражало.

– Я в туалет. Извини, – сказала я и пошла к барной стойке. Благо, находилась она за спиной Даниэля и в той же стороне, где туалет.

Бармен натирал бокалы. С моим приходом, он оживился и спросил, чем может помочь.

– Кто этот парень? – спросила я.

– Какой? Не понимаю, простите.

– Ну, Даниэль. Тот, с кем я сижу и тот, с кем ты фотографировался.

Бармен посмотрел на меня, как на ненормальную. Ну, и плевать. Главное, пусть объяснит.

– Это же Сэндлер, – выпучил он глаза.

– Блин, ты не чувствуешь по акценту, что я из другой страны? – разозлилась я. – Мне это имя ни о чем не говорит.

– Он рэппер. Его тут все знают. Тут, в Австрии, Словакии, Германии… много где.

– Что прям правда такой популярный?

– По-моему, в стране известней его только премьер-министр, да и то не факт.

Я ошарашенно смотрела куда-то сквозь бармена. Рэппер, блин. Столько лет тут живу, и включала местное тв всего пару раз. Из известных людей я реально знаю, как выглядит только премьер-министр. Вот дела.

– А как же вы ужинаете с ним и не знаете? Да на вас же все смотрят, – удивлялся бармен.

– Спасибо за информацию, – ответила я и побрела в туалет.

– Боже мой, тебя не было минут 20. У тебя болит живот? – поинтересовался Даниэль, когда я вернулась.

– Не хочешь ничего зачитать? – предложила я, не обращая внимания на его слова.

– Вот бармен говнюк а. Все ведь было так хорошо, – покачал он головой.

– Ты не любишь людей, которые тебя знают?

– Не так. Я не доверяю людям, которые меня знают. Ни в работе, ни в дружбе, ни, особенно, в личной жизни. Я имею в виду тех, кто появился после того, как я стал «кем-то». Поэтому мне так нравилось общаться с тобой. Я видел, что ты точно не знаешь, кто я, а не делаешь вид, как многие.

– Никогда не была известным человеком, но почему-то понимаю тебя, – улыбнулась я

Ужин подошел к концу, Даниэль расплатился за наши напитки, и мы пошли в корпус со своими номерами. Когда я узнала, что мой номер соседствует с номером Даниэля, я даже не удивилась.

– Еще ближе номера не было? – покачала я головой.

– Ближе только жить в одном, но пока я не буду проситься, – улыбнулся он. – До завтра, Саша. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, – ответила я и стала открывать свой номер.

Тут Даниэль осторожно развернул меня к себе, подмигнул и легонько поцеловал в висок.

– До завтра, – тихо сказал он и отправился в свой номер.

Меня немного потрясывало. Вернулось то давно забытое чувство начала новых отношений.

А можно ли считать это началом новых отношений? Не знаю. Но мне определенно этого хочется.

После душа я прыгнула в кровать. Какая-то совершенно идиотская улыбка не сходила с моего лица. Спать абсолютно не хотелось и я потянулась за планшетом. Ютюб. Сэндлер.

Как много клипов, интервью, выступлений и самое главное – миллионы просмотров и подписчиков. Это в крошечной-то Венгрии. Я смотрела на дорогие клипы, на толпы фанаток, на рекламные ролики, и поверить не могла, что все это тот Даниэль, который час назад рассказывал, что приехал сюда из-за меня. Серьезно, так бывает?

Тут вдруг завибрировал телефон. Смс с незнакомого номера:

«Нас разделяют всего несколько сантиметров стены. Я слышу свой голос».

И следом еще сообщение:

«Очень жду завтра».

Вот, блин, он слышал. Хотя вполне логично, что после полученной сегодня информации, я захочу узнать, что он там поет.

Я повернулась к стене и постучала по ней. Через несколько секунд услышала ответный стук. Моя улыбка стала еще более дурацкой. Около десяти минут я придумывала смс, набирала – стирала, набирала – стрирала. В итоге поняла, что момент упущен и отвечать уже нет смысла. Выключив все, я легла под одеяло.

«Очень жду завтра» – тихо повторила я слова Даниэля и провалилась в сладкий сон.

Проснулась я рано сама безо всяких будильников – очень уж мне хотелось, чтобы этот день быстрее наступил.

В телефоне смс:

«Готова к завтраку?».

Он отправил ее больше часа назад – в 06.10. С ума сойти.

Я написала, что только проснулась и мне нужен минимум час.

В ответ получила:

«Я ждал 29 лет, час – это ерунда».

И сразу еще:

«Так ведь надо писать женщинам, чтобы понравиться?».

Ох, дорогой, тебе, чтобы понравиться, достаточно просто существовать, подумала я, но писать, конечно, не стала.

После душа я сделала легкий макияж, а на голове немного небрежный пучок. Смотрится эффектно. Я вообще смотрюсь эффектно – этого не отнять. Когда мне про это говорят, я благодарю, но принимаю, как должное. Потому что, черт возьми, я много работаю над этим. Если бы мужчины точно знали сколько времени, сил и денег я трачу на то, чтобы регулярно слышать, что я красивая, они бы не удивлялись ответу «Спасибо, я знаю». Да, да, я точно это знаю, но, чтобы я продолжала быть такой, говорите это еще чаще.

Короче говоря, смотря на себя в зеркало, я себе более, чем нравилась. Даже глаза как-то особенно заблестели. Но мне было немного жаль, что я взяла такой скудный набор шмоток – с одним рюкзаком особо не разгуляешься. Хотя даже так я смогла остаться довольна выбором одежды. Сегодня это джинсовые шорты, белая майка с черным принтом и белый пиджак. Кеды на ноги, пара универсальных аксессуаров, обязательно солнечные очки – готово. Теперь хоть на сцену.

Крутясь у зеркала, я услышала стук в дверь. Весело подмигнув своему отражению, я пошла открывать.

Даниэль стоял, прислонившись к косяку и смотрел тем взглядом, который я не понимаю – с каким-то нахальством, смешинкой и немного прищурившись. Из-за его длинных черных ресниц взгляд становился просто невыносимо шикарным.

– Я ждал это утро, – сказал Даниэль и повторил вчерашний аккуратный поцелуй, но теперь уже куда-то в макушку.

– А я ужасно хочу есть, – улыбнулась я, чуть отстранясь.

Возможно, я ждала это утро больше, чем он, но нужно ли ему сразу об этом рассказывать? Я решила, что нет. Это так по-женски.

– Я не знаю почему ты вчера удивилась чужим взглядам, потому что на тебя и без меня все смотрят. Все мужчины. – заметил Даниэль, когда мы уже сели за столик в ресторане.

– А теперь еще прибавились и женщины.

– Я уже давно не замечаю это. А сейчас уж тем более, – подмигнул он. – Какие планы на день? Я рассчитывал включить в них себя.

– Если честно, у меня нет планов. Эта поездка-то в мои планы не входила, – вздохнула я.

– Не поделишься со мной?

Я еще раз вздохнула, отодвинула тарелку с невкусным омлетом и коротко рассказала о своей жизни в последнее время. Как приехала, как все было хорошо, потом про волосы, про сожженую кровать и про то, что осталась у разбитого корыта, но с чувством самоуважения.

– Такой стоящий мужик, что ты с ним четыре года была, а он еще и гулять себе позволял? И что за бизнес у него? – выслушав, спросил он.

– Да там не бизнес, а одно название – четыре пекарни в Будапеште. Квартира и машина в кредит. Но кто же об этом рассказывает? Мерседес есть, значит, денег полно – это стандартная логика. Мы, конечно, совсем не бедствовали, но Тамаш обожал во много раз преукрашивать нашу жизнь. Это и помогало ему с женщинами. Сам он не красавец и не из тех, на кого женщины вешаются, но мерседес решал эту проблему. Не мне тебе рассказывать, какие сейчас женщины.

– А ты? Что ты в нем нашла?

– Я тебе так скажу – когда мы начали встречаться, у него был старенький «сузуки». Изначально в Тамаше меня привлекло отношение ко мне, а чуть позже я разглядела его самого. Он не тот, в кого влюбляешься с первого взгляда, но это совсем не значит, что не влюбишься со второго.

– Как-то ты слишком по-доброму о нем говоришь. Странно не слышать определений «этот козел», «этот урод» или «это чмо» от женщины, которой изменили. Так сильно любишь его?

– Нет. Не люблю, – коротко ответила я. И это было чистой правдой.

– Счастлив слышать. Я уже никогда не думал, что когда-то серьезно это кому-то скажу, но ты удивительная. Любой мужчина будет рад быть рядом с тобой.

– Спасибо. Но любой у меня уже был. Больше не хочу, – улыбнулась я.

После завтрака с моими откровениями было решено отправиться кататься на яхте – там не мешали постоянные взгляды окружающих. Но помешало другое – неожиданно начавшаяся у меня морская болезнь. Когда мы отплыли от берега достаточно далеко, у меня вдруг появилось непреодолимое желание «покормить рыб». Я проторчала в крошечном туалете больше часа. Даниэль стучал несколько раз, а я отвечала, что скоро все будет нормально. Говорила и сама в это не верила. Даниэль тоже не поверил, поэтому яхту развернули в обратную сторону, где на берегу меня уже ждали врачи.

«Блин, Саша, ну как можно было испортить такой шикарный день?» – думала я, когда уже лежала у себя в номере на кровати. От обиды даже хотелось расплакаться, но вот-вот должен был прийти Даниэль и ему не следовало бы это видеть. Чувствовала я себя уже нормально, только осталась слабость и огромный голод.

Даниэль ходил в ресторан за едой. Он вообще не отходил от меня все это время. Не отходил даже тогда, когда ему лучше было бы отойти. Мало того, что он сам видел то, что ему видеть не стоило, так из-за него я привлекала гораздо больше внимания, чем хотелось бы. Ну, еще бы. Это же сам Сэндлер. Сэндлер и его подружка с баночкой мочи.

А вот и он. Предупредительно постучав в дверь, Даниэль закатил в номер столик с кучей еды, а сам подошел ко мне и вручил пакет с апельсинами.

– Я видел русский мультик про зайца и волка. Когда волк заболел, заяц пришел к нему в больницу с апельсинами, – пояснил он.

– «Ну, погоди!». Да, я помню этот момент и очень мило, что ты знаешь этот мультик, – улыбнулась я, и принялась за еду.

В процессе ее поглощения, мы болтали и между делом я сказала, что, вернувшись, буду искать работу.

– А чем ты занималась раньше? – спросил Даниэль.

– В последние годы я занималась всем, что было связано с пекарнями – бухгалтерия, административная работа, единственное, только булочки сама не пекла.

– Придумаем тебе какую-нибудь должность на ТВ. Меня давно зовут в одно ток-шоу. Я всегда отказывал, но теперь соглашусь в обмен на работу для тебя.

– И меня без опыта спокойно возьмут на телеканал?

– Я умею договариваться, – подмигнул он. – А ты не переживай про опыт, посмотри любую программу – они там все, видимо, без опыта.

– Как выгодно, однако, дружить с Сэндлером! – засмеялась я.

Мы разговаривали до глубокой ночи и только, когда я уже не могла бороться со сном и зевотой, Даниэль отправился в свой номер.

У нас не было секса, мы не целовались, но мы перестукивались через стенку, которая разделяла наши кровати. И это было лучше всего того, что могло бы быть.

Утром надо было уезжать. Еще вечером мы решили, что уедем пораньше и позавтракаем где-то по дороге. Даниэль проснулся раньше и написал смс, что будет ждать меня внизу около стоянки. Я быстро собралась, сдала номер и, вот, уже торопливым шагом шла к нему.

Даниэль обходил машину, постукивая по колесам, поэтому не видел меня.

– Форд? Серьезно? – сказала я, стоя за его спиной.

– Неожиданно, да? – немного смущенно улыбнулся он. – И, да, доброе утро, – добавил он, аккуратно взял руками за виски и поцеловал в макушку.

– Если честно, я ожидала увидеть, как минимум, «ауди». Какой-то ты скромный рэппер.

– Расстроил? – с явным интересом спросил он.

– После трамвая? – засмеялась я, – Нет. Абсолютно.

– На самом деле есть у меня и «майбах» с водителем, и «Range Rover», но по своим делам я езжу на ней, – кивнул он в сторону «форда» – Так привлекаешь меньше внимания. Если останавливается дорогая машина, то люди непроизвольно смотрят, кто же из нее выйдет, а водитель «форда» мало кого волнует.

– Тем не менее из «форда» все равно выходит Сэндлер.

– Да, но тогда не все его во мне признают, – подмигнул он и добавил: – Едем?

Я кивнула и потянулась к ручке двери, но Даниэль меня опередил и укоризненно покачав головой, открыл дверь сам.

В самом начале нашего пути мы заехали в маленький ресторанчик позавтракать, а оставшиеся полтора часа уже ехали без остановок, обсуждая всякую ерунду.

Прощаясь у моего дома, мы договорились, что сегодня же он все узнает про работу для меня и сообщит новости.

– Будет предлог увидеть тебя снова, – щурясь от солнца, сказал Даниэль.

– А без предлога что мешает?

– Боюсь, что ты и помешаешь. Пока не знаю, что у тебя в голове.

После этих слов, он взял меня одной рукой сзади за голову и аккуратно поцеловал в губы. Всего пять секунд, но за это время мое сердце запрыгало, как баскетбольный мяч в руках профессионала. Давно я такого не чувствовала, да и, вообще, неделю назад представить не могла, что еще когда-то испытаю подобное.

Даниэль прижимал меня к себе, а я стояла, уткнувшись носом в его грудь.

– До вечера, – сказал он, отпуская меня, – Уже жду его.

После этого еще раз поцеловал меня в макушку, и отправился к машине.

Кажется, то, что я ощущала внутри, называется «бабочки в животе». Какое подходящее описание. Именно бабочками в животе можно было назвать то, что со мной происходило. Давно забытое и от этого еще более прекрасное чувство.

В реальность меня вернул фейсбук, а точнее сообщения Тамаша в нем. «Вернись», «Прости», «Я не могу без тебя» – все это ожидаемо. Ах, вот, еще песня на стене. «Here Without You» 3 Doors Down. Конечно, он точно знает, что мне нравится, а эта песня доводит меня до мурашек:

A hundred days have made me older

Since the last time that i saw your pretty face

A thousand lies have made me colder

And i don’t think i can look at this the same

But all the miles that separate

Disappear now when i’m dreaming of your face

О чем ты раньше думал, Тамаш? Помнил ли ты обо мне, когда тащил в наш дом свою блондинку?

Я ведь все делала, чтобы со мной этого никогда не произошло. Всю жизнь я боялась стать той женой из анекдотов – толстой, ворчливой, фригидной – ну и какие там еще стереотипы бывают. Той, на которую мужчина постоянно жалуется друзьям, от которой устает и идет «гулять». Поэтому я всегда старалась выглядеть и вести себя так, чтобы мужчины мной восхищались, а женщины завидовали. И я была такой. Все эти четыре года он гордился мной и сдувал пылинки. Он сам знал, что ему повезло. И что? Это не помешало ему спать еще с кем-то. Как плевок в лицо. За что? У него же было все – просто какая-то женщина из сказок. И дело было далеко не во внешнем виде. Я постаралась совместить в себе все самые лучшие женские качества – у меня отличное чувство юмора, я далеко не дура и поддержу любую тему, у меня «не болит голова», я не устраиваю истерик, точно знаю, когда мужчину надо оставить в покое, а когда заботиться и быть ласковой, дома у меня всегда чисто, а вкусно приготовить я могу даже кирпич, выглядя при этом так, будто целыми днями я сижу в салонах красоты и единственное блюдо, которое мне под силу – это сосиски в кожуре. Чего не хватало? Острых ощущений?

Где-то я прочитала фразу «Покажи мне красивую женщину, и я покажу тебе мужика, которому надоело ее трахать». Это точно было про нас. Сейчас мне было бы очень интересно посмотреть на его подружек. Неужели они правда того стоили?

Собственно, мне ничего не мешает это узнать – спасибо фейсбуку.

Никаких Анжел в друзьях у Тамаша я не обнаружила, но потом вспомнила, что какая-то Анжела оставляла ему комментарий. Это было давно, но почему-то я запомнила имя и фотографию под которой она писала.

А вот и Анжела. Как-то интуитивно чувствую, что это та самая, которая оставила свои сожженые волосы в моей расческе.

Ну, что сказать… дурацкие кудри, достаточно невзрачная внешность, безвкусный макияж и одежда – типичный сельский гламур. И я бы сделала такой вывод, даже, если бы она была какой-то другой Анжелой. Обычной.

А одна ли она была? Уверена, что нет, и, если бы тогда я хотела найти доказательства, я бы, наверное, их нашла. Но я не хотела. Я была счастлива. Тамаш обожал водить меня на все свои встречи, фотографировать и писать обо мне в социальных сетях. Он хотел показать всему миру, какой он счастливчик. И, если и были другие женщины, то видя это, они точно понимали, где их место. Это меня устраивало. Раздвигая перед ним ноги, они хорошо знали, что он помоется и забудет про их существование.

Вообще, чтобы понять можно простить измену или нет, нужно рассматривать каждый конкретный случай, а не бить себя кулаками в грудь с категоричными криками: «Измену простить нельзя!». Точно ли? Если не каждый, то практически каждый мужчина хоть раз доставал свою письку за пределами семейной спальни. Это факт. Но есть большая разница между тем, что он сделал это, напившись на корпоративе, например, и тем, что он, воспользовавшись твоим отъездом, привел бабу в ваш общий дом. То есть, если женщина с корпоратива – это его пьяная слабость, за которую, возможно, протвезвев, ему будет стыдно, то привести кого-то домой – это осознанное решение. Тут я уже оправдания найти не могу.

Ну, и как? Стоила эта Анжела того, чтобы потерять меня? Надеюсь, что эта мысль будет грызть Тамаша изнутри до конца его дней. Как и меня будет съедать мысль о том, что где-то там сидит Анжела со своми дурацкими кудрями и думает, что она равная мне, раз мой мужчина на время стал ее.

Думая об этом, я злилась еще больше. Может быть, я не любила Тамаша, но я была к нему очень привязана. Я видела с ним будущее, я представляла семью и от этого закрывала глаза на некоторые вещи. Но не нужно было этого делать, если я не была готова терпеть такое всю жизнь, да еще и видеть, как это будет прогрессировать. Я молчала, и от моего молчания Тамаш просто обнаглел.

Теперь я запрещала себе думать об этой ситуации, как о трагедии, конце света и убийстве моей мечты о семье. Я заставила себя не ныть, а сделать выводы. И главное – идти дальше. Жить прошлым – это значит никогда не увидеть будущего.

Погруженная в свои мысли, я не сразу заметили новую заявку в друзья. Нажимать на заветную «единичку» было страшно. А вдруг не Даниэль? Так хотелось, чтобы это был он. На часах 14:14. Как дурочка, целую минуту пялилась на эти цифры, повторяя свое желание. Ужасно глупо.

Но переживания были напрасны. Открыв новую завку, я увидела фотографию с любимым лицом. Черт, ну какой же он красивый!

Конечно. Миллионы подписчиков, тысячи лайков и комментариев. Последнее на стене – фотография Балатона. Ну, хоть благодаря ей увижу, как там было красиво, ибо я вчера смотрела на Балатон только через круглое отверстие слива.

Буквально через десять секунд после того, как я приняла заявку, появилось новое сообщение от Даниеэля:

«Думаю о тебе».

Следом:

«Постоянно».

И потом еще:

«Я не верю, что встретил тебя. Пожалуйста, не пропади».

«А я не верю, что встретила тебя» – такая мысль была у меня первой, но вторая мысль была: «слишком быстро». Именно ее я и отправила.

Ответ последовал незамедлительно:

«Знаю».

«Мне все равно, даже, если сейчас я выгляжу, как идиот».

«Хотя нет, не все равно. Пожалуйста, не считай меня идиотом».

«Только я очень долго ждал».

«Тебя».

И вот на моем лице снова эта идиотская блаженная улыбка. Я сползаю с дивана на пол и закуриваю. Вообще, я не курю. Рука тянется к сигарете только, когда сильно нервничаю или когда я в компании с «Джеком». Сейчас был первый вариант. Руки тряслись, а мурашки на теле передавали друг другу эстафеты. Я нервничала, но как же это было приятно.

Что ответить я не знала. Вываливать на него то, что происходило у меня в голове на самом деле мне совершенно не хотелось, но и не хотелось, чтобы он думал, что мне все равно. Это у мужчин все просто – они говорят то, что думают. У женщин же постоянно какие-то шифры, коды и консилиумы тараканов в голове по поводу того, что же ему ответить.

Посовещавшись со своими тараканами, мною было отправлено сообщение:

«Я улыбаюсь. Спасибо».

Но сразу после отправления тараканы, разумеется, быстро вернулись и начали кричать, что это какая-то фигня, надо было написать по-другому, все плохо, караул!

Ответ Даниэля же показал обратное:

«Встретимся вечером?».

«Конечно» – ну, тут я уже не могла не напечатать то, что было в мыслях.

Разумеется, я хотела его видеть. И не вечером, а прямо сейчас. Постоянно. Я бы положила его в карман или повесила на шею, чтобы он всегда был со мной.