Текст книги "Фактологичность. Десять причин наших заблуждений о мире – и почему все не так плохо, как кажется"

Сегодня человечество снова стремится к гармонии. Количество родителей больше не растет. Однако эта гармония существенно отличается от той, что была в прошлом. Новая гармония хороша: как правило, у родителей сегодня по двое детей, ни один из которых не умирает. Впервые в истории человечества мы живем в гармонии.

Численность населения возросла с 1,5 миллиарда человек в 1900 году до 6 миллиардов человек в 2000 году, поскольку в XX веке человечество перешло от одной гармонии к другой в рамках уникального периода истории, когда у двоих родителей рождалось в среднем более двух детей, которые выживали и становились родителями в следующем поколении.

Период негармоничного развития объясняет, почему сегодня численность двух младших поколений больше численности поколений старших. Именно в нем кроется причина «эффекта заполнения». Но мы уже достигли новой гармонии: количество рождений в год больше не растет. Если нищета продолжит отступать, а половое воспитание и контрацепция – распространяться, то население Земли и дальше будет стремительно расти, но только до завершения неизбежного заполнения.

Но ведь у «них» по-прежнему много детей

Даже после того как я демонстрирую эти диаграммы, по окончании презентации люди подходят ко мне и говорят, что диаграммы не могут быть верными: «В Африке и Латинской Америке люди и сегодня рожают много детей. А религиозные семьи по-прежнему велики, ведь в них не признают контрацепцию».

Журналисты умело выбирают эти исключительные случаи для своих статей. Порой мы видим в прессе рассказы о религиозных семьях, которые ведут традиционный образ жизни или даже живут на современный лад, но все равно гордятся своими огромными семьями, считая их свидетельством своего благочестия. Подобные документальные фильмы, телепрограммы и статьи создают впечатление, что религия способствует созданию гораздо больших семей. Но какой бы ни была их религия – будь они хоть католиками, хоть иудеями, хоть мусульманами, – все эти семьи объединяет одно: они исключение из правила!

В реальности связь религиозности и количества детей на женщину не так впечатляет. В этой книге я показываю, как пресса выбирает исключительные истории, а в седьмой главе развенчиваю миф о взаимосвязи между религиозностью и размером семей. Но пока что давайте рассмотрим единственный фактор, который действительно способствует увеличению размера семей: нищету.

Почему детей выживает больше, а людей становится меньше

Если сложить показатели всех родителей со второго, третьего и четвертого уровней, каким бы ни было их вероисповедание (и даже если они вообще не причисляют себя ни к одной религии), в среднем у них будет по два ребенка. Без шуток! И это учитывая население Ирана, Мексики, Индии, Туниса, Бангладеш, Бразилии, Турции, Индонезии и Шри-Ланки, не говоря уже о других странах.

Беднейшие 10 процентов семей по-прежнему имеют в среднем по пять детей. Каждая вторая семья, живущая в нищете, теряет в среднем одного ребенка до достижения им пятилетнего возраста. Этот показатель постыдно высок, но все равно демонстрирует значительное улучшение в сравнении с жуткими цифрами, которые сдерживали рост населения в прошлом.

Слыша, что население растет, люди интуитивно предполагают, что оно продолжит расти, если не предпринять необходимых мер. Они представляют, как тенденция сохраняется в будущем. Но не забывайте, что не нужно принимать никаких исключительных мер, чтобы мой внук Мино перестал расти.

Мелинда Гейтс вместе с мужем Биллом руководят благотворительным фондом. Они тратят миллионы долларов, чтобы спасти жизнь миллионам детей, которые живут в нищете. Для этого они инвестируют средства в первичное здравоохранение и начальное образование. И все же умные, исполненные благих намерений люди то и дело призывают фонд прекратить работу. Их аргумент таков: «Продолжая спасать бедных детей, вы убьете планету перенаселением».

Я также слышал этот аргумент после некоторых своих выступлений. Его приводили люди, искренне желающие сохранить планету для будущих поколений. Интуитивно он кажется верным. Если выживает больше детей, население просто растет. Верно? Нет! Совершенно неверно.

Живущие в нищете родители рожают много детей по причинам, которые я перечислил выше: им нужен детский труд, а также страховка на случай, если некоторые из детей умрут. В странах с наивысшим уровнем детской смертности, таких как Сомали, Чад, Мали и Нигер, женщины рожают больше всего детей – от пяти до восьми. Как только дети начинают выживать, их труд перестает быть нужен, а женщины получают образование, информацию о методах контрацепции и доступ к контрацептивам, во всех культурах и религиях мужчины и женщины начинают мечтать о меньшем количестве лучше образованных детей.

Утверждение «спасение бедных детей просто увеличивает численность населения» кажется верным, но на самом деле все иначе. Численность населения растет, пока откладывается выход из нищеты. Каждое следующее поколение, живущее в нищете, производит на свет еще большее поколение. Единственный надежный способ сдержать рост населения заключается в том, чтобы ликвидировать нищету и дать людям возможность жить лучше, в том числе открыв им доступ к образованию и средствам контрацепции. В таком случае родители сами решают иметь меньше детей. Такая трансформация происходит по всему миру, но она всегда требует снижения уровня детской смертности.

ДВА ЧУДА ОБЩЕСТВЕННОГО ЗДРАВООХРАНЕНИЯ

В 1972 году, в первый год независимости Бангладеш, бангладешские женщины рожали в среднем по семь детей, а ожидаемая продолжительность жизни составляла 52 года. Сегодня бангладешские женщины рожают в среднем по два ребенка, и ожидается, что новорожденный может дожить до 73 лет. За сорок лет Бангладеш прошла путь от страданий к приличной жизни. Перешла с первого на второй уровень. Это чудо, которому способствовал значительный прогресс в первичном здравоохранении и детской выживаемости. Сегодня в Бангладеш выживает 97 процентов детей, в то время как в первый год независимости этот показатель равнялся 80 процентам. Сегодня у родителей есть основания ожидать, что все их дети выживут, а потому у них нет причин создавать огромные семьи.

В 1960 году в Египте 30 процентов детей, живущих на берегах Нила, умирало до достижения пятилетнего возраста. Дети в дельте Нила страдали от всевозможных опасных болезней и недоедания. Затем случилось чудо. Египтяне построили Асуанскую плотину, провели электричество в дома, улучшили систему образования, организовали первичное здравоохранение, победили малярию и обеспечили населению доступ к чистой питьевой воде. Сегодня уровень детской смертности в Египте составляет 2,3 процента, и это ниже, чем во Франции или Великобритании 1960 года.

Настало время коснуться самого важного момента – морального долга помочь людям выбраться из нищеты, оставив в прошлом страдания и унижения. Мне странно слышать, что мы должны сохранить планету для будущих, еще не рожденных поколений, в то время как люди страдают сегодня. Но в случае с детской смертностью выбирать между настоящим и будущим не приходится, как не приходится выбирать и между велениями сердца и разума: все указывает в одном направлении. Мы должны всеми силами стараться сократить детскую смертность не только из гуманности к страдающим детям, но и на благо всего мира сегодня и в будущем.

Как контролировать инстинкт прямой линии, или Не все линии прямые

Чтобы контролировать инстинкт повсюду видеть прямые линии – будь то при описании роста численности населения или в других ситуациях, – лучше всего не забывать, что бывают разные формы кривых. Многие аспекты мира изображаются кривыми в форме буквы S, горки или бугра, а не прямыми линиями. Вот несколько примеров, каждый из которых показывает, как именно меняется конкретный аспект жизни, когда мы переходим с одного уровня доходов на другой.

Прямые линии

Прямые линии встречаются гораздо реже, чем нам кажется, но некоторые линии действительно прямые. Ниже приводится упрощенная версия диаграммы здоровья и богатства, которую вы уже видели ранее. Вместо всех пузырьков можно провести прямую линию по местам их скопления. Одни пузырьки оказываются выше нее, другие – ниже, но можно видеть, что в основном они тяготеют к прямой.

На этой диаграмме здоровье и деньги идут рука об руку. Глядя на линию, мы не можем определить, что первично и какова взаимосвязь этих факторов. Возможно, здоровое население получает больший доход. Возможно, богатое население может позволить себе лучше заботиться о здоровье. Думаю, оба утверждения верны. Эта линия однозначно показывает нам, что здоровье лучше там, где выше доходы.

Прямые линии также можно найти при сравнении уровней доходов с полученным образованием, возрастом вступления в брак и расходами на развлечения. Чем выше доход, тем дольше в среднем учатся люди, тем позже выходят замуж женщины и тем большая часть дохода тратится на развлечения.

S-образные кривые

При сравнении уровня доходов с базовыми потребностями, например с начальным образованием и вакцинацией, получаются S-образные кривые. На первом уровне они идут ровно и низко, а на втором быстро поднимаются, поскольку начиная со второго уровня страны могут обеспечить почти всему населению доступ к начальному образованию и вакцинации (которая становится наиболее экономичной мерой охраны здоровья). Подобно тому как мы покупаем себе холодильник и мобильный телефон, как только у нас появляются на них деньги, страны инвестируют в начальное образование и вакцинацию, как только деньги появляются у них. На третьем и четвертом уровнях кривые выравниваются. Все получают доступ к этим вещам. Кривые достигают максимума и больше не растут.

Знание о таких кривых поможет вам лучше ориентироваться в мире: на втором уровне почти все могут позволить себе удовлетворять свои базовые физические потребности.

Горки

Кривая, изображающая среднее количество детей на одну женщину, напоминает горку на детской площадке. Сначала она идет ровно, а затем, на определенном уровне доходов, начинает опускаться, после чего выравнивается и остается на довольно низком значении – чуть менее двух детей на одну женщину.

Если отвлечься от диаграмм доходов, ту же форму кривой мы увидим на графике стоимости вакцинации. На занятиях по арифметике мы учим детей перемножать числа. Если одна прививка стоит 10 долларов, то сколько стоит миллион прививок? В ЮНИСЕФ умеют считать, но миллионы детских жизней оказались спасены, потому что организация не приемлет прямых линий. Она заключила с фармацевтическими компаниями солидные контракты, в которых стоимость прививок сведена к минимуму в обмен на гарантию продления соглашения. Но если установлена минимальная стоимость, дешевле прививку уже не сделать. В результате получается очередная кривая в форме горки.

Бугры

Помидоры растут, пока получают воду. Если помидорам нужна вода, почему бы просто не протянуть к ним шланг и не вырастить гигантский помидор, который соберет все награды на выставках достижений приусадебного хозяйства? Само собой, так каши не сваришь. Дело в дозировке. Когда воды слишком мало, помидоры умирают. Когда ее слишком много, они тоже умирают. В слишком сухих и слишком влажных средах выживаемость помидоров невелика, но в средах, которые занимают промежуточное положение, она стремится к максимуму.

Подобным образом существуют и феномены, которые менее распространены в странах на первом и четвертом уровнях, но типичны в странах со средним уровнем доходов, то есть в большинстве государств.

Например, при переходе с первого на второй уровень здоровье зубов становится хуже, а на четвертом уровне снова улучшается. Это объясняется тем, что люди начинают есть сладости, как только у них появляется такая возможность, но до достижения страной третьего уровня правительства не имеют возможности ставить в приоритет превентивное просвещение населения на тему опасности кариеса. На четвертом уровне плохие зубы свидетельствуют об относительной бедности, в то время как на первом уровне они могут свидетельствовать об обратном.

Похожий бугор наблюдается и на графике дорожно-транспортных происшествий. В странах первого уровня меньше автотранспортных средств на человека, поэтому аварий тоже меньше. В странах второго и третьего уровней беднейшие люди продолжают ходить по дорогам пешком, в то время как остальные начинают ездить на автотранспортных средствах – микроавтобусах и мотоциклах, – однако дороги остаются плохими, дорожное движение регулируется слабо, а население не знает его правил, в связи с чем количество аварий достигает пика, после чего снова снижается в странах четвертого уровня. То же самое наблюдается на графике процента детской смертности в результате утоплений от общего количества смертей.

Как и помидорам, людям для жизни нужна вода. Но если выпить залпом шесть литров воды, можно умереть. То же самое относится к сахару, жирам и лекарствам. На самом деле все необходимое для выживания в большой дозировке смертельно. Переизбыток стресса плохо сказывается на организме, но в малых дозах стресс способствует повышению производительности. Оптимальная дозировка нужна и для уверенности в себе. Вероятно, существует и оптимальная дозировка получения драматических новостей со всего мира.

Экспоненциальные кривые

И наконец, экспоненциальный рост. Удвоение, наблюдавшееся при распространении вируса Эбола, весьма типично в природе. Например, количество бактерий E. coli в теле может резко увеличиться всего за несколько дней, потому что оно может удваиваться каждые 12 часов: 1, 2, 4, 8, 16, 32… Экспоненциальный рост характерен и для сферы транспорта. По мере роста доходов населения удваивается расстояние, которое люди преодолевают за год. То же самое происходит с долей дохода, которую они тратят на транспорт. На четвертом уровне на долю транспорта приходится треть всех выбросов CO₂, и эта цифра по мере роста доходов также удваивается.

К несчастью, доходы большинства людей растут гораздо медленнее, чем увеличивается количество бактерий. И все же, даже если ваш доход повышается всего на 2 процента в год, через 35 лет он удвоится. Если после этого сохранится 2-процентный рост, еще через 35 лет доход удвоится снова. Через 200 лет – если бы вы могли прожить так долго – он увеличился бы в шесть раз, что мы и видели на пузырьковом следе Швеции в прошлой главе. Как правило, именно таким медленным, но верным образом страны переходят с первого на четвертый уровень. Диаграмма на следующей странице показывает, как шесть удвоений помогают перейти с первого уровня на четвертый.

Я разделил уровни таким образом, потому что так работают деньги. Воздействие дополнительного доллара на разных уровнях различается. На первом уровне, где человек имеет 1 доллар в день, дополнительный доллар позволяет купить еще одно ведро. И это меняет ситуацию. На четвертом уровне, где человек имеет 64 доллара в день, дополнительный доллар почти не оказывает воздействия. Но дополнительные 64 доллара в день позволяют человеку построить бассейн или купить летний домик. И это меняет ситуацию. Мир крайне несправедлив, но удвоение дохода меняет ситуацию на любом уровне. Я всегда использую эту шкалу удвоения для сравнения доходов, потому что именно так работают деньги.

Кстати, подобным образом выглядят шкалы измерения мощности землетрясений, уровней звука и pH.

Какую часть кривой мы видим?

Кривые бывают разными. Нам знакома та часть кривой, которая относится к четвертому уровню, но на первом, втором и третьем уровнях кривая может выглядеть совершенно иначе. Если нам кажется, что кривая уходит прямо вверх, на самом деле этот ее отрезок может быть фрагментом прямой, S-образной кривой, бугра или графика экспоненты. Если нам кажется, что кривая уходит прямо вниз, на самом деле этот ее отрезок может быть фрагментом прямой, горки или бугра. При соединении двух точек всегда получается кривая, но при наличии третьей точки можно отличить прямую (1, 2, 3) от начала того, что может стать графиком экспоненциального роста (1, 2, 4).

Чтобы разобраться в феномене, необходимо удостовериться, что нам известна форма его графика. Интуитивно выдвигая предположения о том, куда кривая пойдет дальше, мы будем делать неверные выводы и принимать неверные решения. Именно эту ошибку я совершал, пока не понял, что количество случаев заражения вирусом Эбола удваивается. Именно эту ошибку допускают все, кто считает, что население Земли просто растет.

Фактологичность

Фактологичность – это умение распознать интуитивное допущение, что график пойдет по прямой, и вспомнить, что в реальной жизни прямые линии встречаются редко.

Чтобы контролировать инстинкт прямой линии, не забывайте, что кривые бывают разными.

Не представляйте прямые линии. Многие тенденции развиваются не по прямой, а их графики представляют собой S-образные кривые, горки, бугры или кривые экспоненциального роста. Ни один ребенок не продолжал расти с той же скоростью, с которой рос в первые шесть месяцев жизни, и ни один родитель ничего подобного не ожидает.

Глава четвертая
Инстинкт страха

Как спрятать 40 миллионов самолетов и как я в некотором смысле получил Нобелевскую премию

Весь пол в крови

Седьмого октября 1975 года, когда я накладывал гипс на руку пациента, дверь распахнулась и в палату ворвалась медсестра, которая сообщила, что упал самолет и что сейчас на вертолете в больницу доставят раненых. Я пятый день работал ординатором в отделении скорой помощи больницы в небольшом городе Худиксвалль на побережье Швеции. Пока все старшие врачи сидели в столовой, а мы с сестрой впопыхах листали папку с инструкциями о действиях в чрезвычайных ситуациях, я услышал гул приземляющегося вертолета. Нам предстояло справиться со всем вдвоем.

Несколько секунд спустя санитары вкатили каталку, на которой лежал мужчина в темно-зеленом комбинезоне и камуфляжном спасательном жилете. У него дергались руки и ноги. Я решил, что у него случился эпилептический припадок. Надо было его раздеть. Я без труда стащил с него спасательный жилет, но с комбинезоном возникли проблемы. Он напоминал скафандр – повсюду были крупные молнии, и я никак не мог найти ту молнию, которая расстегивала весь комбинезон. Только я успел осознать, что, судя по форме, это военный летчик, как увидел, что весь пол вокруг нас в крови.

– У него кровотечение! – крикнул я.

Я понимал, что при такой потере крови он может умереть в любую секунду, но не мог определить, откуда сочится кровь, не стащив с него комбинезон. Схватив огромные ножницы для снятия гипса, я решил разрезать ими ткань и крикнул сестре:

– Четыре пакета крови, первая отрицательная. Живо!

Пациента я спросил:

– Где болит?

– Яже слиша… на адъежижа жа… – ответил он.

Я не разобрал ни слова, но мне показалось, что он говорит по-русски. Заглянув ему в глаза, я четко произнес по-русски:

– Все тихо, товарищ, шведская больница.

Мне не забыть, с каким ужасом он посмотрел на меня, услышав эти слова. Перепуганный до потери сознания, он пытался мне что-то сказать:

– Vavdvfor papratarjenji rysskamememje ej…

Глядя в его полные ужаса глаза, я вдруг понял: это русский летчик-истребитель, сбитый на шведской территории. А это значит, что на нас напал Советский Союз. Началась Третья мировая война! Меня парализовало от страха.

К счастью, в этот момент с обеда вернулась старшая сестра Биргитта. Выхватив у меня ножницы для гипса, она прошипела:

– И думать не смейте! Это противоперегрузочный костюм, он стоит 10 000 шведских крон, не меньше. Его нельзя резать! – А потом добавила: – И сойдите, пожалуйста, со спасательного жилета. Вы стоите на капсуле с краской, которой теперь залит весь пол.

Биргитта перевернула пациента, спокойно сняла с него противоперегрузочный костюм и обернула мужчину одеялами, сказав ему по-шведски:

– Вы двадцать три минуты провели в ледяной воде и потому дрожите, а мы не можем понять, что вы пытаетесь сказать.

Шведский летчик, который, очевидно, разбился в ходе планового полета, слабо улыбнулся мне.

Несколько лет назад я связался с тем летчиком и был рад узнать, что он не запомнил тех первых минут, которые провел в отделении скорой помощи в 1975 году. Но мне не забыть тот случай. Я навсегда запомнил свою ошибку. Все было иначе: русский был шведским, война – миром, эпилептический припадок – переохлаждением, а кровь – краской из капсулы, вшитой в спасательный жилет. И все же тогда мое объяснение казалось мне весьма убедительным.

У страха глаза велики. Я был начинающим врачом, столкнувшимся с первой чрезвычайной ситуацией в своей практике, а перспектива Третьей мировой войны всегда пугала меня не на шутку. В детстве мне часто снились кошмары о ней. Я просыпался и бежал в постель к родителям. Успокоиться мне удавалось, только когда отец в очередной раз излагал мне наш план действий на случай войны: мы должны были взять палатку, положить ее в прицеп к велосипеду и уехать жить в лес, где полно черники. Я был неопытен и впервые оказался в чрезвычайной ситуации, а потому у меня в голове быстро сложился худший сценарий. Я не видел того, что хотел увидеть. Я видел то, чего боялся. Критическое мышление всегда дается нелегко, но, когда мы испуганы, критически мыслить не получается совсем. Когда человеком руководит страх, он перестает замечать факты.

Фильтр внимания

Ни один человек не обладает умственными способностями, позволяющими поглотить всю информацию в мире. Вопрос в том, какую часть этой информации мы обрабатываем и по какому принципу она отбирается? И какую часть мы оставляем без внимания? Такое впечатление, что с наибольшей вероятностью мы обрабатываем истории, то есть информацию, которая кажется нам драматичной.

Представьте, что мир отделен от нашего мозга щитом, который фильтрует наше внимание. Этот фильтр защищает нас от лишних шумов: без него мы постоянно получали бы такое количество информации, что испытывали бы перегрузку и переставали бы нормально функционировать. Теперь представьте, что в этом фильтре есть десять отверстий, пробитых драматическими инстинктами – инстинктом разрыва, негатива, прямой линии и так далее. Большая часть информации не проходит через фильтр, но сквозь отверстия просачивается информация, которая апеллирует к нашим инстинктам. В итоге мы уделяем внимание информации, которая подпитывает наши драматические инстинкты, и игнорируем остальную.

Пресса не будет тратить время на истории, которые не пройдут сквозь наши фильтры внимания.

Вот два заголовка, которые вряд ли понравятся редактору газеты, просто потому, что они не смогут пробудить наши инстинкты: «Малярия постепенно отступает» и «Вчера метеорологи верно предсказали, что сегодня в Лондоне будет тепло». А вот ряд тем, которые без труда проходят сквозь наши фильтры: землетрясения, войны, беженцы, болезни, пожары, наводнения, нападения акул, теракты. Такие экстраординарные события представляют для нас гораздо больший интерес, чем обыденные вещи. В результате пресса постоянно подсовывает нам необычные истории, на основании которых и формируется картинка у нас в голове. Если не проявлять должную осторожность, мы рано или поздно начинаем верить, что необычное обычно, а мир действительно выглядит именно так.

Сейчас впервые в человеческой истории документируются почти все аспекты мирового развития. И все же из-за наших драматических инстинктов, на которые упирает пресса, чтобы привлечь наше внимание, наша картина мира остается драматичной. Пожалуй, наибольшее влияние на то, какую информацию выбирают новостные продюсеры, чтобы представить нам, потребителям, оказывает инстинкт страха.

Инстинкт страха

Когда людей спрашивают, чего они боятся больше всего, лидируют обычно четыре ответа: змей, пауков, высоты и замкнутых пространств. Далее следует длинный список типичных страхов: люди боятся публичных выступлений, иголок, самолетов, мышей, незнакомцев, собак, больших толп, крови, темноты, огня, утопления и так далее.

Эти страхи сидят глубоко в нашем сознании по очевидным с точки зрения эволюции причинам. Страх физического ущерба, пленения и отравления когда-то помогал нашим предкам выживать. Сегодня ощущение этих опасностей по-прежнему запускает наш инстинкт страха. Новости каждый день пестрят историями о них:

– физический ущерб: насилие, провоцируемое людьми, животными, острыми предметами или силами природы;

– пленение: ловушки, потеря контроля, потеря свободы;

– загрязнение: невидимыми веществами, которые могут нас отравить или заразить.

Эти страхи по-прежнему конструктивны для людей, живущих на первом и втором уровнях. Например, на первом и втором уровнях весьма полезно бояться змей. Каждый год от змеиных укусов погибает шестьдесят тысяч человек. Лучше лишний раз отпрыгнуть от палки, чем поплатиться жизнью. Чем бы вы ни занимались, ни в коем случае не дайте змее вас укусить. Больницы рядом нет, а если и есть, она вам не по карману.

МЕЧТА ПОВИТУХИ

В 1999 году я с парой шведских студентов посетил повитуху, живущую в отдаленной деревушке Танзании мне хотелось, чтобы мои студенты-медики с четвертого уровня встретились с реальным человеком, который живет и работает на первом уровне, вместо того чтобы просто читать о таких людях в книгах повитуха не имела формального образования, и студенты были поражены, когда она принялась рассказывать, как ходит из деревни в деревню, чтобы помогать бедным женщинам рожать детей прямо на земляном полу, в полной темноте, без медицинского оборудования или чистой воды.

Один из студентов спросил:

– У вас есть свои дети?

– Да, – гордо ответила она – два сына и две дочери.

– Ваши дочери тоже станут повитухами?

Старуха схватилась за живот и расхохоталась.

– Мои дочери? повитухами?! ну уж нет! ни за что! У них хорошая работа Они работают за компьютерами в Дар-эс-Саламе, как и хотели Дочери повитухи вырвались с первого уровня.

Другой студент спросил:

– Какой инструмент вы предпочли бы иметь, чтобы облегчить свой труд?

– мне не помешал бы фонарик, – ответила она – когда я прихожу в темноте в деревню, даже если светит луна, змей очень плохо видно.

На третьем и четвертом уровнях, где жизнь не столь трудна в физическом отношении и люди умеют защищаться от опасностей природы, эта биологическая память приносит больше проблем, чем пользы. На четвертом уровне те страхи, которые раньше защищали нас, идут нам во вред. Небольшая группа людей, 3 процента населения, четвертого уровня страдает от сильной фобии, которая мешает им жить. У большинства из нас нет фобий, но инстинкт страха мешает нам иначе: он искажает нашу картину мира.

Пресса не может не манипулировать инстинктом страха. Так проще всего завладеть нашим вниманием. Самые громкие истории часто играют на нескольких страхах. Например, истории о похищениях и авиакатастрофах запускают страх физического ущерба и страх пленения. Жертвы землетрясений, оказавшиеся под завалами, ранены и не могут выбраться, а потому получают больше внимания, чем обычные жертвы землетрясений. Драма становится гораздо сильнее при сочетании страхов.

Но вот парадокс: никогда еще нам так хорошо не рисовали образ опасного мира, хотя мир никогда еще не был таким спокойным и безопасным.

Те страхи, которые помогали выживать нашим предкам, сегодня помогают журналистам не лишиться работы. Вины журналистов здесь нет. Нам не стоит ожидать, что они изменят свои стандарты. Среди продюсеров главенствует не «логика прессы», а «логика внимания» потребителей.

Если взглянуть на факты, которые скрываются за заголовками, мы увидим, как инстинкт страха систематически искажает наши представления о мире.

Стихийные бедствия: в такие моменты…

Непал – одна из последних азиатских стран, живущих на первом уровне, и в 2015 году там случилось землетрясение. Когда стихийное бедствие случается в стране на первом уровне, количество погибших всегда больше, поскольку здания построены плохо, инфраструктура развита слабо, а медицинские учреждения недостаточно оснащены. Погибло 9 тысяч человек.

Вопрос 7

Как за последние 100 лет изменилось количество смертей в год, вызванных стихийными бедствиями?

А. Увеличилось более чем в два раза

Б. Осталось почти неизменным

В. Уменьшилось более чем в два раза

В это число входят все жертвы наводнений, землетрясений, штормов, засух, лесных пожаров и экстремальных температур, а также смерти во время массового перемещения населения и пандемий, случающихся после подобных событий. Верный ответ выбрало лишь 10 процентов человек, и даже в странах, показавших наилучший результат: в Финляндии и Норвегии, – верных ответов было всего 16 процентов. (Как всегда, полная разбивка по странам приводится в приложении.) Шимпанзе, которые не смотрят новости, снова набрали 33 процента! Количество смертей, вызванных стихийными бедствиями, уменьшилось более чем в два раза. Сегодня оно составляет всего 25 процентов от того, каким оно было 100 лет назад. За тот же период население Земли увеличилось на 5 миллиардов человек, так что снижение количества смертей на душу населения впечатляет еще сильнее. Оно упало до 6 процентов от того количества, каким оно было 100 лет назад.

Стихийные бедствия сегодня убивают гораздо меньше людей не потому, что изменилась природа. Дело в том, что большинство уже не живет на первом уровне. Катастрофы случаются в странах на любом уровне, но причиняемый ими ущерб существенно различается. Чем богаче страна, тем лучше она готова к стихийным бедствиям. На диаграмме слева показывается среднее за последние 25 лет количество смертей в результате стихийных бедствий на миллион человек на каждом уровне доходов.

Благодаря распространению образования, появлению новых доступных решений и международному сотрудничеству значительное сокращение количества смертей в результате стихийных бедствий наблюдается даже на первом уровне, как показано на следующей диаграмме. (Мы рассматриваем средние показатели за 25 лет, поскольку стихийные бедствия происходят неравномерно. И все же всего одно происшествие, аномальная жара в Европе в 2003 году, привело к четырехкратному увеличению количества смертей на четвертом уровне.)

В 1942 году Бангладеш находилась на первом уровне, а подавляющее большинство ее граждан составляли неграмотные крестьяне. За два года страна пережила несколько ужасных наводнений, засух и ураганов. Ни одна международная организация не оказала ей помощь, и в итоге погибло 2 миллиона человек. Сегодня Бангладеш находится на втором уровне. Почти все бангладешские дети в наши дни оканчивают школу, где их учат бежать в эвакуационный центр, если они увидят три красно-черных флага. Государство установило в огромной дельте реки, находящейся на территории Бангладеш, цифровую систему наблюдения, подключенную к сайту мониторинга наводнений, доступ к которому открыт для каждого. Всего пятнадцать лет назад такой продвинутой системы не было ни в одной стране мира. Когда в 2015 году на страну надвинулся очередной ураган, план сработал: Всемирная продовольственная программа предоставила 113 тонн высококалорийного печенья для 30 000 эвакуированных семей.