Текст книги "Материнские заметки"

Мы читаем не так много – примерно в течение получаса. Обычно ребенок до четырехлетнего возраста засыпает к концу этого времени. Старшие дети обычно просят «почитать еще» – и я обычно не читаю. Чтобы появилась эта просьба, я останавливаю чтение не на каком-нибудь описании, а «на самом интересном». Часто это делает сам автор, завершая главу неожиданным поворотом событий. И у детей появляется мечта – вот такая, легко выполнимая и, можно сказать, высококультурная – дочитать книгу. Если дети хотят подольше поиграть, не хотят идти в душ, что означает «мы ложимся спать», у меня одна угроза: мы не успеем почитать. И дети вспоминают о том, что впереди их ждет самое интересное, и торопятся поскорее лечь.

Мамина молитва

После того как я закрыла книгу, дети двух-пяти лет уже спят. Не всегда, но случается. Те, кто постарше, конечно, уже усталые, но все еще под впечатлением от прочитанного. Теперь задача – уложить и их, и всех, если не заснул никто. Я остаюсь в комнате, но свет выключаю. Говорю: «Я не буду уходить, побуду с вами и помолюсь». И обычно дети просят почитать и молитвы вслух[37]37
  Уточню: наши дети жили и спали так, в одной комнате, пока мы жили с пятью детьми в двухкомнатной квартире, и в последний год подобной жизни старшему было 13 лет. Затем у нас появилась возможность в собственном доме распределить детей по разным спальням: мальчики отдельно, девочки отдельно (новый малыш, конечно, с родителями). В таком случае мы молились в комнате мальчиков, в ней же читали, а девочки оставались слушать чтение вместе с мальчиками, потом уходили к себе. В ситуации, когда дети в разных комнатах, есть еще один вариант чтения: у кровати младшего, которому года 2-3-5: родители около этого малыша читают книгу для старших детей, те, в свою очередь, сидят где-то рядом: на полу, на диване, на креслах-мешках. Иногда получается уложить малыша, пока читаешь старшим книгу. Иногда можно закончить чтение, старшие дети уходят, мама остается рядом с не заснувшим малышом (или малышами) и читает ту же Псалтирь, молится, поет – пока младшие не уснут.


[Закрыть].

Я очень люблю Псалтирь. Когда у меня было всего двое малышей, мне было трудно найти время для подобного чтения. Но теперь я читаю эту чудесную, утешительную книгу, когда укладываю детей. Свет погашен, зажигаю свечу – ее огонек не только настраивает на молитву, но и успокаивает детей. Читаю псалмы вслух, нараспев, негромко. С одной стороны, от подобного чтения обычно засыпают и старшие дети. А с другой стороны, дети слушают песни царя Давида, и удивительные образы этих песней, слова, которые формируют отношение к жизни, фразы, ставшие частью всей мировой культуры, а главное – обращенность царя и пророка к Богу – все это дети впитывают, как губка. «Записывают на подкорку». Под эти слова они засыпают. Обычно это происходит к концу одной «славы».

Моя мама часто, уложив нас спать, сама вставала на молитву. Один из ярких образов моего детства – это горящие лампады перед иконами в серебряных окладах, и мама, которая молится за нас. И я знала, что мама «поручила» нас всех Господу, Богородице. Конечно, я тогда не думала о таких вещах. Скажу больше, я воспринимала наши общесемейные молитвы, невероятно длинные, с полным вычитыванием всех возможных правил, как весьма тягостную повинность (именно поэтому в своей семье мы сократили вечернее общесемейное правило буквально до десяти минут). А вот мамина молитва казалась, наоборот, какой-то радостью, уверенностью, как будто предстоянием – предстоянием за нас, за детей – перед Богом.

При этом я никогда не говорю детям: «Пора заканчивать чтение потому, что надо еще помолиться». Если поставить вопрос так, то получится, будто молитва – это препятствие на пути к удовольствию от чтения. Будто именно из-за молитвы мы перестали читать, да еще и остановились на самом интересном. Дети воспримут ситуацию, несомненно, именно так. А что может быть страшнее молитвы, чем молитва, ставшая для детей противоположностью радости? Или слова «ох, опять молиться»… Поэтому время окончания чтения знаменует у нас либо конец главы, либо время, например, 22:00. То есть «независимое обстоятельство».

А молитва, получается, когда читать в любом случае «запрещено», – это уже личное дело мамы, которая не хочет оставить своих деток засыпать одних в темноте и поэтому решила помолиться не в своей комнате, а при детях. В пост, во время подготовки к Причастию или в других подобных случаях и папа, и мама читают службы, каноны, акафисты – точно так же, вполголоса при свече. И дети также потихонечку засыпают.

Такие «неколыбельные» колыбельные

Редко, но бывает, что и к концу чтения Псалтири дети не заснули, даже самые младшие, если они долго спали днем или если очень возбуждены. Тогда наступает время для классики жанра – пения. Колыбельные, коих бесчисленное множество, любые «грустные», минорные, успокаивающее песни, снова молитвы.

Иногда душа так просит петь, и сама не замечаю, что дети давно спят, и продолжаю петь и петь. Но все же, представляя всю пользу пения на ночь как усыпляющего средства и прекрасного, весьма действенного способа музыкального воспитания малышей, я, тем не менее, не всегда в восторге от этого зачастую бесконечного пения. И к тому же всегда стремлюсь совместить что-нибудь с чем-нибудь, два в одном, четыре в одном… Поэтому на тот случай, если дети не заснули после чтения и Псалтири, у меня подготовлена какая-нибудь песня, которую я хочу выучить. Для этого приходится петь одну и ту же песню, а то и всего один куплет много раз подряд. Дети от такой монотонности засыпают, а я успеваю выучить намеченный отрывок. Это может быть песня на английском языке – как один из легких и интересных способов освоения языка, расширения словарного запаса. Когда я активно осваивала древнегреческий, мне очень помогло ежедневное пение церковных песнопений на греческом в качестве колыбельных для детей. А заодно и дети преодолевают хоть в какой-то мере языковой барьер. Получается уже не два, а целых три в одном.

Если и все эти способы не срабатывают, остается запастись терпением. Тоже два в одном: и детей укладываешь, и тренируешь такое нужное и такое редкое качество, как умение не раздражаться. Такие необходимейшие качества для семейной жизни и такие труднодостижимые… Но, слава Богу, дети редко проявляют способности к тому, чтобы вынести столько усыпляющих средств подряд.

Правда, если малыши как раз уже заснули, а не спят только старшие дети, я не совершаю подобных бдений в детской. Если это обычный трудовой день учебного года, старшие дети, скорее всего, сами быстро заснут[38]38
  Подростки, нагруженные своим возрастом и учебой, часто засыпают раньше малышей. Но бывает, что старшим детям хочется или прямо-таки нужно что-то еще сделать, почитать. В таком случае старшие дети включают нижний свет около своей кровати и заканчивают свои дела. Но тихо и до определенного времени: не все пятнадцати-шестнадца-тилетние дети понимают, насколько им важно выспаться и, значит, вовремя лечь спать. Впрочем, бывает по-разному. Например, ребенок (ребенок?!) семнадцати-восемнадцати лет, который учится на заочной форме обучения, любит по ночам в тишине заниматься уроками. Если он при этом никого не будит, никому не мешает, ему не надо вставать рано, в этом возрасте уже было бы странно заставлять такого «малыша» ложиться спать вместе со всеми. Это вообще уже режим отношений со взрослыми детьми, взрослыми людьми. В подобных ситуациях вообще все очень индивидуально: зависит от конкретного ребенка, от отношений с ним, от ситуации с его здоровьем и успехами в учебе, способности отвечать за свои решения, в конце концов, от жилищных условий.


[Закрыть]. Чтобы не провоцировать возникновение детских страхов и чтобы дети чувствовали себя спокойнее, в детской у нас всегда горит лампадка, на даче – ночник. Еще можно использовать светодиодные неяркие гирлянды, которые достаточно безопасны, дают приглушенный свет и при этом делают комнату нарядной и радостной. В любом случае дети уже не покидают своей спальни: детское время закончилось.

Итак, полчаса чтения книги, пять-десять минут Псалтири и буквально пять минут пения обычно помогают детям если не заснуть, то успокоиться и перейти в «режим сна». Это время образования детей, время их воспитания, время погружения в культуру. Это время, которое дети провели с мамой. Это время, когда за окном темнело, дети засыпали под теплыми одеялами… И «кротко озаряла комнату лампада, мать над колыбелью, наклонясь, стояла…».

Самое важное дело

И вот вопрос – что же делать в это чудесное время, когда еще не очень поздно, когда в квартире наступает вожделенная тишина, когда в темноте детской комнаты наконец раздается тихое посапывание всех детей? Можно переделать все оставшиеся дела. Помыть, убрать, приготовить… Но ведь все это можно будет сделать и завтра, и далеко не все делать обязательно. Есть гораздо более важные и необходимые вещи, чем дела по работе или по хозяйству. Это самое хрупкое в сегодняшнем мире дело, и это гораздо важнее тех тряпок, полов, кастрюль и сковородок, ради которых мы часто забываем о гораздо более важных предметах.

Любовь, единодушие, единомыслие между супругами – вот что важнее всех на свете хозяйственных забот, важнее «всестороннего» развития и обучения детей, важнее всех педагогических изощрений и неотложных дел. Как говорил великий вселенский учитель и святитель Иоанн Златоуст:

«если они <муж и жена> единомысленны, то и дети их воспитываются хорошо и слуги благоустроены, и соседи, и друзья, и сродники как бы наслаждаются их благовонием»[39]39
  Иоанн Златоуст, сет. In epistulam ad Ephesios, XX; PG. 62; Полное собрание творений. Т. 11. Кн. 1. С. 166–167.


[Закрыть].

Если полы сверкают, если на плите самые изысканные и полезные яства, если дети обучаются в лучших гимназиях и говорят на пяти языках, какой в этом во всем смысл, если муж и жена – чужие друг другу люди? Папа – на работе и в Интернете, мама – в многолетней круговерти ежедневных, изматывающих, пусть часто и творческих, забот о детях. Муж и жена трудятся на благо семьи – и при этом порознь. Теряется любовь и единомыслие – разрушается брак. Разрушается брак – и вслед за этим фундаментом рушится все здание дома семьи, рушится малая Церковь, рушится весь окружавший этот дом мир.

«Ничто так не укрепляет нашу жизнь, как любовь мужа и жены. Как при потрясении основания ниспровергается все здание, так и при супружеских раздорах разрушается вся наша жизнь… вся вселенная наполняется смятением, войною и раздорами»[40]40
  Иоанн Златоуст, сет. In epistulam ad Ephesios, XX; PG. 62; Полное собрание творений. Т 11. Кн. 1. С. 166.


[Закрыть]

– так говорил Златоуст, и что можно добавить? Выстроить и сохранить единодушие и любовь в браке – одна из важнейших задач супружества.[41]41
  Церковь молится о «единомыслии супружества» во время Евхаристического канона – центрального момента литургии. Текст этой молитвы составлен, по преданию, святителем Василием Великим: «Помяни, Господи, предстоящий люди, и ради благословных вин оставльшихся, и помилуй их и нас по множеству милости Твоея: сокровища их исполни всякаго блага, супружества их в мире и единомыслии соблюди, младенцы воспитай, юность настави, старость поддержи» (Анафора Василия Великого; ср. анафора Григория Богослова PG. 36713 С). Григорий Богослов так восхвалял своих родителей: «Супружество их равночестно, согласно и единодушно…» (Gregorius Nazianzenus. In laudem sororis Gorgoniae. Собрание творений. 1994. T. 1. С. 178).


[Закрыть] Здесь мелочей не бывает, и мелочи-то как раз часто и оказываются важнее всего. И среди этих мелочей есть банальная необходимость просто общаться друг с другом. Даже когда много работы, даже когда много детей. Вернее, тем более, когда много детей, и самый непростой период жизни в браке – беременность, кормление, забота о младенцах – продолжается много лет. Время, когда дети уложены спать, и оказывается тем драгоценным временем, в которое муж и жена могут «сверить часы». Дети спят, поэтому можно и, я уверена, нужно побыть вдвоем. Час или всего двадцать минут, пусть всего десять минут – это не важно, главное, чтобы муж и жена были в это время вместе[42]42
  Когда у нас грудной малыш, как я сказала, он засыпает вместе с родителями. Если уложить шестимесячного или годовалого малыша вместе со старшими «малышами» и только через пару часов, после домашних дел и общения с мужем, лечь спать самой, малыш выспится раньше мамы, и маме придется вставать к нему. А когда младенец засыпает примерно в то же время, что и мама, и тем более когда они спят вместе, получается единый режим сна. Это позволяет постоянно рожающей маме высыпаться. В таком случае ежедневное время «наедине с мужем», пока совсем не легли спать, – это время супругов с малышом. С грудничком вполне можно и фильм посмотреть, и поговорить, и помолиться. Малыш засыпает – и для нас это сигнал тоже выключать свет, укладываться. Так что время, по-настоящему только супружеское, и здесь появляется.


[Закрыть]. Поговорить о том, что сегодня произошло, согласовать планы. Выбрать новые обои для комнаты. Попить чаю с шоколадными конфетами. Выйти на террасу, посидеть рядом, укрывшись пледом. Посмотреть фильм. Послушать музыку (тихо, чтобы не разбудить детей, спящих в соседней комнате, и соседей, которые явно еще не спят наверху, внизу и со всех сторон). Выпить по бокалу хорошего вина. Пусть и выполнить что-то по работе или сделать что-то по дому – но только вместе. И в любом случае это время для настоящего, полного примирения в том случае, если хотя бы тень недопонимания возникла между супругами. Когда нет полного согласия, муж и жена просто не имеют права лечь спать.

Особенно подобное общение важно в пост, когда супруги по согласию «уклоняются друг от друга» ради «поста и молитвы». Это время не для того, чтобы загрузить еще одну стирку или подольше посидеть за компьютером, и не для демонстрации «высокой духовности» одного из супругов, а для более близкого душевного и духовного соединения. Можно вместе почитать какие-то книги, например, небольшие фрагменты из творений Иоанна Крестьянкина, владыки Антония Сурожского, святителя Иоанна Шанхайского, святителя Феофана Затворника, дорогого и любимого святителя Иоанна Златоуста. Это время – возможность помолиться вместе, не учитывая, что вокруг дети, не поглядывая за ними одним глазом… В общем, все зависит от самих супругов, от сегодняшнего настроения, от дня недели, от планов на завтра. В разгар рабочей недели это может быть буквально пять минут перед сном. Но каким бы ни было такое общение, важно, чтобы оно вообще было, по возможности, именно каждый день.

Конечно, такая схема «отхода ко сну» у нас не всегда работает, и обстоятельства складываются по-разному. Например, когда в доме грудной малыш, он живет у нас не в «детском», а в «мамином» режиме, и укладывается он во время кормления. Нарушается наш распорядок во время каких-то форс-мажорных ситуаций, в гостях, на каникулах. Накануне праздников мы с детьми читаем что-то о наступающем дне, иногда не читаем вообще, а обсуждаем что-то. Но все же вот такой сложившийся порядок укладывания детей помогает достаточно спокойно и вовремя уложить спать всех наших малышей. А то, что они все действительно заснули, и не очень поздно, позволяет родителям каждый день делать для своих детей, для всего мира вокруг самый драгоценный подарок – укреплять любовь друг ко другу, строить свой дом в согласии, единодушии и единомыслии.

Опубликовано 23 сентября 2015 г.

Когда дети хамят

– Ну почему моя дочка так хамит, так грубит?! Она вся в отца, яблоко от яблоньки… Я учу ее только хорошему, она выросла в храме, я все время говорю ей о заповедях, но она дочь своего отца – ничего не поделаешь. Наглая хамка.

Эта девушка и правда очень грубо и дерзко разговаривает с мамой. Признанный факт: хамство становится нормой.

Нормально сказать матери: «Отстань, кому сказал!» Нормально сказать отцу: «Это не твое дело, понял?» Нормально демонстрировать перед друзьями, что ты способен проигнорировать требование или просьбу «предков».

Но ведь это совершенно недопустимо. Вопрос даже не в справедливости или правильности тех или иных отношений детей и родителей. Дело не в родителях и не в конкретной ситуации, а в том, что Бог заповедал нам почитать отца своего и матерь свою (см.: Исх. 20, 12; Втор. 5, 16; Мф. 15, 4; 19, 19; Мк. 7, 10 и др.). За это Он обещает – а Божии обещания не ложны – благо на земле и долголетие. Христос запрещает нам злословить родителей: «Злословящий отца своего и матерь смертью да умрет» (Мф. 15, 4; также: Лев. 20, 9; Мк. 7, 10). И то, что ребенок хамит мне или злословит меня, должно не оскорблять меня – ишь, сопляк неблагодарный, как меня обидел! – а вызывать страх за ребенка, навлекающего на себя проклятие Божие.

Но вот в чем ловушка. В нее попадаются многие и многие родители. Как попалась та мама – чудесная мама, любящая своих детей, искренне верующая, – словами которой мы начали этот разговор.

Я наставляю ребенка чтить меня, мать, и одновременно… поношу его отца. В таком случае мое отношение к отцу ребенка таково, что мои слова – злословие этого человека, моего мужа, отца моих детей. Такой-сякой, и ребенок-то своими недостатками весь в отца. Ребенок это слушает и участвует в злословии родителя. А ребенок может не просто слушать, не просто принимать, но и активно поддерживать позицию матери против отца. Дети, особенно маленькие, часто психологически тесно соединены именно с матерью, да и неправильное поведение отца может быть вполне реальным фактом.

Но таким образом мать учит ребенка хамству, учит не чтить, учит злословить обоих родителей. Приходится ли удивляться, что ребенок усваивает эти уроки и начинает хамить наставнице – маме? Вроде бы учили злословить отца, а он злословит мать. Но это абсолютно все равно: заповедь дана относительно отца и матери, и грех хамства равноправен в отношении обоих родителей. Если ребенок хамит отцу, он становится хамом. Папа грубо и пренебрежительно обращается с мамой и таким образом учит детей хамить матери – ребенок становится хамом. Хамом и по отношению к родителям – обоим, конечно, – и к старшим, и вообще к власти… и хамом его сделали сами родители, которые использовали ребенка как орудие в своей войне друг против друга.

Разлад между родителями – страшная вещь. Святитель Николай Сербский пишет:

«Наши родители, как единая плоть, символизируют Бога Отца, а мы символизируем Бога Сына. Так что наше отношение к родителям есть символ нашего отношения к Богу, к Пресвятой Троице»[43]43
  Николай Сербский, сет. Вера святых. Катехизис Восточной Православной Церкви. Гл. 4. П. 4.5. Пятая заповедь.


[Закрыть].

И получается, что несогласие между родителями – единым существом – оказывается по отношению к ребенку, как это ни страшно звучит, разделением внутри Бога. Это невозможно. Но в семье, в человеческой грешной семье, и невозможное бывает: одно существо становится двумя врагами, и ребенок вынужден принять одну сторону, став врагом для другой стороны. Поэтому хамство детей оказывается одним из прямых следствий родительских раздоров.

Раздоры могут быть обычным образом жизни семьи: постоянные мелкие перепалки, усталое озлобление, временные перемирия. Благоприятная почва для нервных расстройств, и для выращивания в детях разветвленных страстей, и для воспитания хамов. Раздор может вырасти в развод. Стать полным разрывом, разрушением брака, катастрофой, разрушающей дома, города и всю вселенную, как ярко выразился святитель Иоанн Златоуст[44]44
  Уже не раз приводила этот текст: «Как при потрясении основания ниспровергается все здание, так и при супружеских раздорах разрушается вся наша жизнь… вся вселенная наполняется смятением, войною и раздорами» (Иоанн Златоуст, сет. In epistulam ad Ephesios, XX; PG. 62,136; Полное собрание творений. Т. 11. Кн. 1. С. 166).


[Закрыть]. И в эпицентре этого взрыва родители, цепляясь за осколки разрушенной малой Церкви, вылавливают своих детей и требуют ответа: ты на чьей стороне?

Это может быть «тактичным» и «интеллигентным» вопросом. Может быть, ребенку разрешат повременить с четким и конкретным решением. Может быть, сообразительный ребенок будет лавировать меж двух огней. Может быть, ребенок будет вынужден публично, перед судом, свидетельствовать не только о том, с кем из родителей он хочет жить, но и выступать с обвинениями против другого родителя.

И вот ребенок выбирает кого-то одного. Например, выбирает маму – не важно, по каким причинам. Потерявшая мужа, эта мама теперь сосредоточена на детях, теперь дети для нее – и семья, и любовь, и друзья. И со всей силой своего материнского чувства такая мама – не обязательно, но, увы, часто – общение с ребенком строит против папы. Она хочет, чтобы дети не выросли такими, как их отец. Чтобы понимали и никогда не забывали, что их отец – подлец и страшный грешник. Быть похожим на отца – самое ужасное обвинение в такой семье. Не быть похожим на отца – уже благо…

А потом такие матери удивляются, ужасаются: почему дети выросли хамами? Вроде бы мы не учили ребенка грубо разговаривать с нами, матерями; за грубости, наоборот, ругаем и наказываем. Но ведь одобряем все его резкие и негативные высказывания в адрес отца, и нас огорчает даже то, что ребенок может хотя бы в чем-то положительно относиться к отцу. Во время развода мать (или, соответственно, отец) может просто заставлять своих детей обвинять и поносить отца (или мать) на суде. Чему же потом удивляться, если этот самый ребенок хамит тому, с кем остался? Странно человека, выращенного в хамстве, которого одобряли за хамство, корить… за хамство. Какая разница – учили хамить папе или маме?

Родитель в таком случае заставляет ребенка напрямую нарушить заповедь. Одну из десяти заповедей, которую неоднократно повторял нам Христос. Причем один родитель может требовать непочтения и злословия другого родителя именно из «благочестивых» соображений. И ведь правда: такие соображения возможны! Например, чтобы оградить ребенка от жизни с нераскаянным преступником, с блудником, богохульником, вероотступником… Понятно стремление матери уберечь ребенка от такого зла. Понятно и то, что разведенная женщина – бросил ли ее муж, или она сама от него ушла – вряд ли счастлива. Скорее всего, не только ее семья, но и вся жизнь разрушена, прошлое перечеркнуто, и впереди – страх и неизвестность. И неужели же ожидать, что такая женщина не будет искать у своей единственной надежды и отрады – у своих детей – поддержки против «бывшего»?!

* * *

Бывший муж ушел к другой, уже пятерых детей от нее народил и про старую семью не вспоминает и вспоминать не хочет. Да только «бывший» он для разведенной с ним жены, а для детей он никак не сможет стать «бывшим», даже если сам этого сильно захочет. И обязанность чтить отца (или мать в подобной ситуации) остается все той же самой. И получается, конечно, непросто: если мать хочет воспитывать своих несчастных, брошенных деток достойными людьми и христианами, именно ей и придется учить их чтить своих родителей, в том числе чтить того самого, своего «бывшего». Тяжело – не то слово. Впрочем, вообще спасаться непросто. Придется хотя бы не учить своих детей хамскому отношению к отцу. На худой конец, хотя бы не заставлять поносить и злословить другого родителя.

Конечно, лучше с самого начала научиться любить, уважать и терпеть другого супруга, вообще не доводить до раздоров, лучше не разводиться, а развелись – найти в себе смирение, мудрость и силу восстановить семью. Но это бывает невозможно, если другой изменил и вообще завел новую семью. Общение с богохульником или развратником может быть просто опасным для ребенка: для его духовного, душевного и физического здоровья, даже для жизни…

Но ведь почитать родителей – не значит обязательно жить с ними, общаться с ними. Родителей можно оставить, иногда даже нужно – например, ради Христа и Евангелия и чтобы соединиться с женой своей. Почитать – даже не значит слушаться их. Послушание, при всей его важности, – мера временная и условная: слушаться и отца, и мать дети должны «о Господе», то есть когда не требуется нарушать заповеди Божии[45]45
  Святитель Иоанн Златоуст говорит: «Чада… послушайте своих родителей о Господе, то есть по воле Господа, – Бог, говорит <апостол Павел>, повелел так. Но как поступать, если бы приказания были непристойные? Правда, едва ли какой-нибудь отец, даже самый бесчестный, станет приказывать своим детям что-либо непристойное. Однако ж и для подобного случая <апостол> дает наставление, сказав: о Господе, то есть так, чтобы исполнением воли родителей> тебе не оскорбить Бога» (Иоанн Златоуст, сет. In epistulam ad Ephesios, XXI; PG. 62,149,184.).


[Закрыть]. Папа учит хулить Бога – детям грех его послушать; мама учит злословить папу – детям грех ее слушаться. Послушание родителям также ограничено возрастом и положением – так, девушка, вышедшая замуж, подчиняется своему мужу, а не родителям. И решать вопрос с послушанием «неправильному» родителю в разводе на практике проще, чем с почитанием. Маленький ребенок с кем остался, того и слушает.

А вот заповедь почитания родителей безусловна, то есть не поставлено никаких условий: почитай – и все. Не потому, что родители – хорошие люди, не потому, что они учат тебя добру, и даже не потому, что они вообще заботятся о тебе, но просто по факту родительства. Святитель Иоанн Златоуст так говорит об этом:

«Эта честь есть награда за болезни рождения. Потому и премудрый говорит: яко владыкам, послужи родившим тя; затем приводит причину: что има воздаси, якоже они тебе? Что же есть такого, чего бы сын не мог воздать отцу? Ни о чем ином говорит, как о следующем: как они родили тебя, ты не можешь родить их»[46]46
  Иоанн Златоуст, сет. In Genesim, IV; PG. 54, 597; Полное собрание творений. Т. 4. Кн. 2. С. 748.


[Закрыть].

Если для почитания поставить условия, так окажется, что мало кто из родителей, положа руку на сердце, сможет сказать, будто достоин почитания.

* * *

Детям любого возраста, и отрокам, и взрослым людям может быть очень трудно почитать родителей. И не только потому, что мама (или, соответственно, папа) буквально требует хамского отношения к папе (к маме).

Нет человека без греха. И родители – тоже люди, и обязательно, гарантированно грешные. Внимательный ребенок в свое время начинает, конечно же, видеть грехи родителей. Ребенок, уже вышедший из отроческого возраста, даже должен увидеть эти грехи. Потому что мы во многом наследуем греховные склонности наших родителей, хотя бы просто потому, что были воспитаны именно этими людьми. И чтобы не позволить родительскому греху завладеть нами, этот грех нужно четко и ясно осознать.

Поступки родителей могут быть самыми подлыми и мерзкими, ведь таковыми могут быть вообще поступки людей. И, конечно же, ребенок сознательного возраста, подросток обязательно должен понимать, что подобный поступок родителя недопустим ни при каких обстоятельствах. Например, развод со всеми вытекающими проблемами часто происходит в случае прелюбодеяния. Мама бросает мужа, родных детей, уходит к «чужому мужику». Папа «нашел молоденькую» и забыл о жене, отдавшей ему всю молодость, забыл детей. Так не должны поступать те, кто называет себя людьми, тем более – христианами. Не должны, а поступают. Как почитать отца или мать в таком случае? Если ребенок принимает подобное поведение как нормальное, привыкая к чередованию папиных жен и маминых мужчин, он, скорее всего, сам станет блудником, вряд ли сможет создать и сохранить честный брак. Поэтому почитание родителей никак не может означать, что их требуется считать всегда правыми.

Можно осудить грех и нужно осудить, но при этом – не осудить человека. Невероятно трудно, когда речь идет о близких людях и когда этот грех, то же прелюбодеяние или пьянство, разрушил твою семью. Но, с другой стороны, в семье как раз легче. Ты четко и ясно понимаешь, что папа или мама совершили страшный грех. Да еще яснее некуда видишь последствия этого греха – как разрушается все вокруг, как страдает из-за этого греха множество людей. Но при этом ты любишь этого человека, своего согрешившего отца, согрешившую мать. Любовь поможет не судить, но жалеть, поможет увидеть возможные оправдания и, не оправдывая греха, оправдать человека.

Но ведь мы должны не только не судить родителей, но почитать их. Как же почтить явного грешника да еще виновного в разрушении твоей семьи? И здесь, наверное, может помочь история с библейским Хамом, сыном Ноя. Его отец в описанный Библией момент был в неприглядном, смешном, презренном виде. Хам посмеялся. И пришли Сим и Иафет, не-хамы, и, отвернувшись, чтобы не видеть наготы отца, прикрыли его. Не-хамы не разглядывали грех родителя.

Ной прогоняет своего сына Хама

Не-хам не смакует известный ему отцовский или материнский грех, не копается в грязном белье своих родителей. Он прикрывает по возможности этот грех, например, не обсуждая его с другими, не злословя, не вынося его на всеобщее обозрение по примеру Хама, не позволяет при себе обсуждать и осуждать его родителей. Прикрывает либо оправданием, либо молчанием. Молчание, отсутствие злословия возможно всегда, какими бы ни были родители.

* * *

Как ребенку научиться такому нехамскому отношению к родительским грехам? Как и в других случаях, в первую очередь получить пример подобного отношения к греху вообще, к конкретному грешнику в частности. Увидеть отношение папы к маме, мамы – к папе. Так что мы можем и должны учить детей и словами, примерами из жизни других людей. Если мы окружим ребенка любовью, если сами любим согрешающего супруга, если сами не судим, не осуждаем, то научить почитать какого бы то ни было «нерадивого» родителя возможно, даже если, не дай Бог, придется изолировать ребенка от этого самого «нерадивого». А вот если мы сами судим и злословим, ребенку придется самостоятельно учиться почитать родителей. Вопреки всей логике жизни, несмотря на противодействие «благочестивого» папы или «благочестивой» мамы, не забывающих постоянно напоминать своим детям о грехах другого родителя. Вести эту невыносимую борьбу с собственным хамством в одиночестве. Рискуя для каждого из родителей показаться врагом, ведь если ты не враг «плохому» папе (или маме), то не можешь быть другом маме (или, соответственно, папе).

* * *

Иногда кажется, что наша современная культура – культура хамства. Культура, в которой маленькие дети и подростки грубо и дерзко обращаются с родителями, учителями. В которой взрослые люди не уважают пожилых. Культура, не уважающая прошлое как устаревшее, как дикое и по определению старомодное. Культура, которая старый мир разрушает до основания и признает только новый, самостоятельно возведенный. Культура, в которой принято – просто обычай такой – поносить любую власть. Культура, которая на уровне законов защищает детей от родителей. Культура, в которой у детей есть права, а у родителей – обязанности. Культура, в которой хамство всевозможных оттенков везде: в очередях и в метро, в рекламе и на выборах, в детских книжках и исторических телепередачах.

Мы обвиняем в этом злой современный мир, Интернет, телевизор, школу, мировую и отечественную историю. Но и мы, родители, часто сами растим наших детей хамами – раздорами в семье. Неуважением своего супруга. Злословием наших собственных родителей. Мы тщательно с младенчества растим детей в хамстве – и потом киваем на современную культуру. Киваем на бытовое хамство, якобы свойственное русскому народу. Да только люди в нашей стране сегодня совсем не те, что были еще сто лет назад. Россия давно занимает одно из первых мест в мире по количеству разводов, и больше половины заключенных браков распадается. Значит, большинство детей – русских детей вокруг нас – из таких семей, которые жили раздорами, а потом и вовсе распались, со всеми вытекающими последствиями для духовного и душевного здоровья этих детей. Взрослые люди вокруг нас, которые нам хамят, пережили тяжелую психическую травму – развод родителей, и эта ситуация сделала их хамами, если только они сознательно не побороли в себе этот грех, этот недуг.

Поэтому, какими бы ни были причины возникновения культуры хамства, какими бы ни были причины хамства наших собственных детей, мы всегда можем изменить ситуацию. Хотя бы немного. Хотя бы на капельку. Потому что никогда не поздно научиться чтить собственных родителей. Потому что мы можем не допускать раздоров в своих семьях, можем беречь мир, любовь и согласие в той малой Церкви, в которой учатся жить, учатся относиться к людям и к Богу наши дети.

Опубликовано 9 октября 2014 г.