Текст книги "100 великих историй любви"

Лу Саломе – Фридрих Ницше

История любви Луизы (Лу) Андреас-Саломе (1861–1937), одной из самых интеллектуальных женщин Европы XIX века, и великого немецкого философа Фридриха Ницше (1844–1900) до сих пор является предметом споров десятков биографов, которые теряются в догадках, изучая столь непонятный роман двух ярчайших личностей своего времени.

Лу Саломе родилась в Санкт-Петербурге в семье генерала Густава фон Саломе, немца из Прибалтики. Детство и юность она провела в России и именно ее считала родиной до конца своих дней. Целеустремленная, жадно впитывающая знания, в двадцать лет Лу была уже чрезвычайно образованной, проницательной и свободомыслящей. К тому же она обладала весьма привлекательной внешностью, что вкупе с ее поразительным интеллектом сводило с ума известных и знатных мужчин не только России, но и всей Европы.

Знакомство Лу Саломе с Европой началось в 1880 году, когда она под присмотром матери изучала в Цюрихе историю искусств и теологию. В 1881 году слабую здоровьем девушку родители отвезли на лечение в Рим. Именно там юная двадцатилетняя Лу покорила сердца не одного десятка мужчин. В их числе были знаменитые немецкие философы-друзья Пауль Рэ (1849–1901) и Фридрих Ницше.

Первым познакомился с Луизой и страстно влюбился в нее Рэ. Он написал о девушке Ницше и предложил съехаться всем троим вместе и «вести хозяйство втроем», явно намекая на то, что Лу станет любовницей обоих. Однако Саломе неожиданно заявила, что допускает в общении между мужчиной и женщиной лишь духовную близость, которая должна воплотиться в понятии «совершенной дружбы». Рэ ничего не оставалось, как принять условие «странной русской» и остаться ее любимым другом до конца его жизни. Позже Лу объясняла свое поведение тем, что «весь мир казался ей населенным братьями». Так или иначе, покоренный очарованием и оригинальностью новой возлюбленной, Пауль Рэ вновь попросил Ницше приехать в Рим, дабы своими глазами увидеть «это русское чудо».

«Скоро я отправляюсь завоевывать ее, – самонадеянно писал Ницше в ответ, – она нужна мне, если иметь в виду мои планы на ближайшие десять лет. О женитьбе разговор особый, я мог бы в крайнем случае согласиться на двухгодичный брак». Самоуверенный философ приехал в Рим через несколько месяцев. Современники утверждали, что Ницше был крайне замкнутым человеком: говорил тихо, смеялся крайне редко, а его изящные манеры и большая вежливость часто выдавали человека, любящего притворство и скрытность.

Лу Саломе. Фото 1897 г.

Увидев Луизу Саломе, тридцативосьмилетний мужчина и вовсе превратился в смущенного юношу. «Его первые слова, – вспоминала Саломе, – были: “Какие звезды свели нас здесь вместе?”» Значительно позже Ницше напишет своему другу: «Эта русская проницательна, как орел, сильна, как лев, и при этом очень женственный ребенок». И в другом письме: «Это самая умная женщина в мире».

Уже спустя неделю философ пришел к Лу с предложением, предварительно попросив руки дочери у ее родителей. Но девушка отвергла его, как и Рэ, тем не менее пригласила друзей-философов жить с ней под одной крышей. Таким образом она желала доказать обществу, что существует не только дружба между мужчиной и женщиной, но и «совершенная, идеальная дружба» между людьми. «Я до конца жизни отказалась от любви, – объясняла девушка мужчинам, – и превыше всего ценю полную свободу». Участники «Святой Троицы» приступили к выбору места для их совместного проживания. Сначала они хотели поселиться в Вене, затем в Цеплице, потом в Берлине. Наконец, был выбран Париж.

Вначале «жизнь втроем» казалась интересной и плодотворной. Все трое много читали, писали и работали. Но уже через полгода Лу делилась с Рэ: «Он (Ницше) так бурно реагирует на различия между нами… Вот почему он выглядит таким расстроенным. Если два человека такие разные, как ты и я, – они довольны уже тем, что нашли точку соприкосновения. Но когда они такие одинаковые, как Ницше и я, они страдают от своих различий». Ницше стал подозревать Рэ и ревновать Лу. Он был крайне неуравновешен и подозрителен. Возможно, его характер определяли сильнейшие страдания от мучивших последние годы головных болей, от которых он постепенно терял зрение.

С Ницше стало тягостно и невыносимо. Восхищаясь его талантом и любя его как родного брата, Лу никак не могла ожидать, что Ницше станет испытывать к ней вовсе не братские чувства. Нарушая их спокойствие, философ крушил все вокруг, устраивал бурные сцены ревности. Он не желал делить Луизу ни с кем, даже с «добрым другом Паулем», а идея совместного проживания и идеальной дружбы его больше не устраивала. Ежедневные ссоры разрушали их счастливую, но непродолжительную идиллию. Лу все больше отдалялась от Ницше и сильнее привязывалась к Рэ, любящего ее тихой, преданной любовью.

Лу Саломе в повозке, запряженной Паулем Рэ и Фридрихом Ницше. Фото 1882 г.

Ницше казалось, будто Рэ и Саломе любовники, обманывают его, пытаясь представить все в невинном свете. Он часто подстерегал их, подслушивал разговоры, подозревал и ревновал все сильнее. Его подозрения подогревала еще и злобствовавшая сестра – Элизабет Ницше, которая, возненавидев Луизу с первых же дней, написала грубое письмо возлюбленной своего брата. Та смертельно обиделась и не захотела далее продолжать отношения с Фридрихом. «Когда я спрашиваю себя, – писала в воспоминаниях Лу, – что в первую очередь отрицательно сказалось на моем отношении к Ницше, то прихожу к мысли, что это были участившиеся намеки, с помощью которых Ницше хотел выставить в моих глазах Пауля в дурном свете».

Он же, уходя от Лу, писал: «Если я бросаю тебя, то исключительно из-за твоего ужасного характера». Разорвав дружбу с возлюбленной, Ницше переживал очень долго и тягостно. Он дурно отзывался о Луизе, не раз повторял, что она была «совершенным злом» в его жизни, а о Пауле Рэ говорил: «Читать его крайне скучно. Он остроумен, но беден мыслями». Возможно, так философ заглушал свои страдания и сильнейшую боль от неразделенной любви. Через шесть лет Фридрих Ницше был направлен в психиатрическую лечебницу.

Психическое состояние философа ухудшалось с каждым днем: то он воображал себя Фридрихом-Вильгельмом IV, то говорил, что женат на Козиме Вагнер, то прыгал по палате и издавал нечленораздельные звуки, спал всегда на полу у своей кровати. 25 августа 1900 года великий мыслитель скончался.

С преданным Паулем после разрыва с Ницше Лу Саломе прожила пять лет, но ушла от него, когда решила выйти замуж за профессора кафедры иранистики Берлинского университета Карла Андреаса (никто, даже сама Лу не могла дать объяснение своему поступку). Она становилась его женой при одном условии: исключительно платонические отношения, что было четко прописано и в брачном контракте. Лишь через много лет Саломе изменила свои взгляды и подпустила мужа к себе. До этого же Андреас, сраженный ее очарованием и умом, шел на любые условия.

Вступая в брак, Лу и не думала разрывать дружбу с Паулем: «Он был для меня благороднейшим, единственным спутником из тысяч других». Тем не менее тот, не зная об условиях брачного контракта возлюбленной, принял одно из своих самых трудных решений в жизни – уйти и больше не видеть свою «маленькую улитку Лу». Он уехал в другой город и через несколько лет, якобы прогуливаясь по горам, сорвался в пропасть и погиб. Говорили, что это было самоубийство.

Так завершился «тройственный союз» философов и их прекрасной дамы сердца – игра в «совершенную дружбу», которая не смогла опровергнуть вековую истину, что дружбы между мужчиной и женщиной не существует.

Болезненная и слабая здоровьем, Лу Саломе тем не менее пережила своих друзей и умерла в возрасте 76 лет. Последние годы жизни она успешно занималась психоанализом, дружила с Фрейдом, писала воспоминания о молодости. В уже зрелом возрасте Лу подарила миру знаменитую «Эротику», которая переиздавалась несколько раз и была признана одним из самых популярных произведений в Европе того времени.

Многие обвиняли эту необыкновенную и оригинальную женщину в эгоизме и коварстве, приписывали ей вину в смерти великого Ницше. Другие, знавшие ее ближе, говорили, что она была очень добрым, духовным и нравственным человеком, а один ее друг добавлял: «У Саломе был дар полностью погружаться в любимого ею мужчину». И все до единого соглашались, что непревзойденная Лу всегда была воплощением философии гениального Ницше. Более того, многие биографы Ницше утверждают, что именно Луиза Саломе является прообразом ницшеанского Заратустры.

Камилла Клодель – Огюст Роден

В глубокой провинции Шампань, в маленькой французской деревушке, 8 декабря 1864 года родилась Камилла Клодель – уникальный скульптор, помощница и натурщица, муза и возлюбленная великого Огюста Родена, женщина поразительного таланта и трагичной судьбы. Ее семья принадлежала к богатой буржуазии, однако детство Камиллы не было спокойным и беспечным. Властный характер матери, склочная и истеричная сестра омрачали покой в доме. И только любимый брат Поль был самым близким и искренним другом будущей скульпторши. Много лет спустя Поль Клодель станет великим французским дипломатом, единственным, для кого Камилла не будет изгоем.

А пока жизнь только начиналась, и красивая девушка увлеклась ваянием, лепя из глины скульптурки всех домашних. Родители, сестра, слуги и особенно брат Поль постоянно позировали юной скульпторше.

В апреле 1881 года семья Клоделей переехала в Париж. Отец, давно почувствовавший талант дочери, показал ее работы известному тогда скульптору Альфреду Буше, который был крайне поражен гениальностью девочки. Ее работы «Наполеон», «Бисмарк», «Давид и Голиаф» были по достоинству оценены знаменитым французом. Он пригласил ее для работы в свой собственный и очень известный салон на улице Нотр-Дам-де-Шан, где Камилла могла учиться у мастера и работать.

Спустя два года, когда молодой скульпторше не исполнилось и двадцати, она встретила Родена – кумира, учителя, любовника. В тот день Роден был взволнован и как истинный художник внимательно рассматривал Камиллу с ног до головы. «Прекрасный лоб над дивными глазами глубокого густо-синего цвета, как у красавиц на портретах кисти Боттичелли, – так описывал новую знакомую Огюст Роден, – большой, чувственный рот, густая копна золотисто-каштановых волос, спадающих на плечи».

Огюст Роден. Фото 1893 г.

Сам Роден предстал ей коренастым мужчиной с рыжими волосами, глубоко посаженными голубыми глазами и огромными, мощными кистями рук. Он показался ей мифическим героем, сильным и властным, умеющим защитить от любых бед.

Сначала Камилла приходила в его мастерскую лишь изредка, затем стала одной из его любимых натурщиц, а потом и вовсе помогала создавать скульптуры: многие до сих пор видят в роденовских шедеврах следы рук способной ученицы. Теперь все свое время она проводила в мастерской на улице Юниверсите, совсем забыв Альфреда Буше. Ее жизнь уже была посвящена другому.

Пять лет прошли в этой уютной мастерской. Ни о чем не подозревавшие родители, в дом которых Камилла приходила лишь переночевать, не догадывались, что дочь состоит в тайной связи с известным скульптором. Роза Боре, с которой Родена связывали двадцать лет совместной жизни, хотя и не в законном браке, не проявляла ни малейшего беспокойства. Она была простой, милой и малообразованной женщиной, проводила все дни дома и даже не появлялась на светских вечерах (туда скульптор никогда не приглашал Розу, скрывая ее от друзей и общества). Он предпочитал выходить в свет с умной, талантливой, остроумной Камиллой Клодель.

В 1888 году влюбленная пара решила снять новую мастерскую и присмотрела маленький обветшалый домик на бульваре Итали, где когда-то любили друг друга знаменитые Жорж Санд и Альфред де Мюссе.

Прошло еще четыре счастливых года. Но тайная связь наконец была раскрыта. Роза узнала о длительном любовном романе Огюста и повела себя достаточно агрессивно. Загнанная в угол, Камилла была вынуждена поставить возлюбленного перед выбором. Тот его сделать не смог. Он не хотел предать Розу, мать его сына, с которой связывали долгие годы совместной жизни. А Камилла, лелея мечту о том, что когда-нибудь Роден пойдет с ней к венцу, теперь все отчетливее понимала, что это невозможно. Дальше оставаться с любимым она уже не могла.

Камилла Клодель. Фото 1884 г.

Великий скульптор тяжело и долго переживал разрыв. Он надеялся, что обида Камиллы пройдет и она вернется к нему. Но гордая возлюбленная никогда больше не переступила порога его мастерской, сняла маленькую квартирку на той же улице, где, закрывая наглухо дверь, неделями не выходя из дома, создавала свои работы, которые, увы, не стали такими популярными, как шедевры великого мастера.

Ей было уже за тридцать. Детские мечты о славе и признании не осуществились. Редкие выставки, где Камилла расставляла свои скульптуры в маленьком скромном павильончике, не приносили ей удовлетворения. Денег постоянно не хватало. Иногда она жила на грани нищеты, влезала в долги, которые не могла погасить, из-за чего не раз подвергалась судебным преследованиям. Когда Роден приглашал ее на званые обеды, нередко в его честь, она отвечала: «У меня даже нет платья, чтобы прийти к вам. А мои ботинки совсем износились». Все чаще Камилле стало казаться, что Роден открыто издевается над ней.

Он покорял новые вершины, становился богатым, известным, и вскоре о нем заговорила вся Европа. Часто Клодель узнавала в скульптурах мастера свои давние работы, которые, ей казалось, Роден просто дополнял и выдавал за свои. Стоило ей привезти на выставку свою новую скульптуру, как у бывшего учителя вскоре появлялась такая же.

«Я на дне пропасти, – жаловалась Камилла. – Эта история – кошмар сна, каким была вся моя жизнь». Все чаще в голове мелькали мысли о том, что ее возлюбленный насмехался над ней, использовал ее идеи, талант, чтобы за счет нее прийти к вершинам славы. Навязчивые мысли усугублялись сильнейшими депрессиями, и иногда бедная женщина не выходила на улицу по нескольку недель. Еду ей приносили друзья и просовывали под дверь. А Камилла лепила фигуры и потом разбивала их на мелкие куски. Вся ее квартира превратилась в свалку, где среди хлама и осколков глины она сидела часами и смотрела куда-то вдаль. Часто тишину в доме нарушали приступы сильнейших истерик. В гневе она писала своему другу о Родене: «Я не позволю и дальше делать из меня посмешище этому мошеннику, этому двуличному человеку. Для него первое удовольствие издеваться над людьми!»

С начала 1905 года ее подозрения превратились в настоящий психоз. Анри Аслен, ее друг и натурщик, вспоминал один из дней этого года: «Дверь мне открыли лишь после долгих переговоров: наконец передо мной предстала Камилла, мрачная, растрепанная, дрожащая от страха и вооруженная палкой от метлы, утыканной гвоздями. Она сказала мне: “Сегодня ночью двое мужчин пытались взломать окно. Я их узнала: это итальянские натурщики Родена. Он приказал им меня убить. Я ему мешаю: он хочет избавиться от меня”».

А еще через четыре года ее брат Поль Клодель, который к тому времени уже стал известным политиком, после одного из визитов к сестре вспоминал в своем дневнике: «Безумная Камилла – огромная и чумазая, без умолку говорящая монотонным металлическим голосом». К тому же она посылала брату гневные письма: «Теперь я его поймала. Негодяй всяческими способами прибирает к рукам все мои скульптуры и раздает своим дружкам – модным художникам, а они его за это осыпают наградами и аплодисментами».

Спустя еще восемь лет, в 1913 году, после бесконечных жалоб соседей на «сошедшую с ума, безумную Клодель», ее насильно забрали в приют для умалишенных. Заточение продлилось долгих тридцать лет, до самой ее смерти. Иногда, приходя в себя, Камила умоляла мать и брата забрать ее, обещала, что будет «вести себя тихо и никому не мешать». Тем не менее не переставала повторять, что виновником ее заточения был Огюст Роден, хотя на самом деле, видя прогрессирующую душевную болезнь Камиллы, инициатором госпитализации выступила ее собственная семья.

Роден однажды попытался навестить возлюбленную, но Камилла повела себя настолько агрессивно, что врачи настоятельно посоветовали великому скульптору никогда больше не навещать ее. Ни разу не побывала в приюте и мать Камиллы. Поль Клодель был единственным, кто приезжал к сестре, стараясь скрасить ее унылую и однообразную жизнь. Сначала она еще что-то ваяла из глины, которую привозил брат. Но совсем скоро стала тихой, замкнутой в себе и отрешенной от мира и, бросив свое любимое занятие, до смерти так больше и не прикоснулась к работе.

Прошло много лет с тех пор, как Камилла Клодель, красивая, талантливая, смелая, ушла из обычного мира, войдя в свой собственный, никому не понятный мир. Чем жила эта женщина долгих тридцать лет на территории приюта для душевнобольных? О чем думала она и вспоминала ли о своей прошлой жизни – о многообещающей молодости, о друзьях, забывших и предавших ее, о любимом Родене?

Роден еще лепил свою возлюбленную по памяти. Он продолжал активно выставлять произведения Камиллы, интерес к которым одно время был достаточно сильным. На старости, вернувшись в Медон к Розе Боре, он предложил ей наконец узаконить их отношения. 29 января 1917 года Роза стала законной женой Огюста Родена. Спустя две недели она умерла. В ноябре того же года в возрасте 77 лет скончался и ее муж, великий скульптор Огюст Роден. Перед смертью он звал жену, которую называл Камиллой.

В сентябре 1943 года Поль Клодель, уже известный французский политик, академик и дипломат, узнал, что его сестра находится при смерти. Он приехал к ней после долгой разлуки. Старая, умирающая Камилла не узнала его. Ее взгляд был направлен куда-то в сторону и не выражал ни единого чувства. 19 октября ее не стало. Она скончалась в возрасте семидесяти девяти лет.

В своем доме в Париже, который сейчас является музеем скульптора, Роден хотел отвести Камилле Клодель отдельный зал, но по каким-то причинам передумал, не осуществив свой замысел. Теперь работы Клодель представлены в этом музее рядом с роденовскими шедеврами. Кто знает, может, этим поступком великий мастер хотел навсегда соединить их таланты и сделать единым, неразрывным целым.

Мария Вечера – кронпринц Рудольф

Одна из самых загадочных и трагических историй любви XIX века, героями которой стали австрийский кронпринц Рудольф Франц Карл Иосиф (1858–1889) и юная румынская баронесса Мария Вечера, началась 5 ноября 1888 года, когда молодые люди встретились на балу в замке Хофбург. Девушке было семнадцать лет, и в обществе она являлась одной из самых желанных невест. Ей предлагали руку богатые и знатные кавалеры, однако сердце молодой красавицы молчало. Она ждала, что когда-нибудь тот, к кому она испытывала самые нежные чувства, обратит на нее внимание и ответит взаимностью.

Ее мечте суждено было сбыться, когда в середине бала графиня Лареш, племянница императрицы и бывшая любовница принца, подвела Марию к Рудольфу. Девушка показалась кронпринцу божественно красивой. Однако венгерский писатель Круди после встречи с баронессой так писал о ней: «Она была достаточно заурядной особой, однако обладала грудным голосом, проникающим до самых глубин мужского сердца…» А другой ее современник, напротив, описывал Марию как ослепительную красавицу: «Юная, еще не достигшая двадцатилетия, дама привлекала всеобщее внимание своей блистательной красотой. Глаза, казавшиеся еще больше обычного, мрачно пылали, она была словно раскалена каждой клеточкой своего естества». «Никогда в жизни я не встречала таких глубоких, выразительных глаз, опушенных длинными ресницами», – писала о девушке графиня Лариш. К тому же молодая баронесса была кокетлива, мила и очаровательна. Поговаривали, что несколько месяцев ее связывали далеко не платонические отношения с одним английским офицером, а до бала Мария якобы сама написала пылкое и полное чувств письмо наследнику, в котором просила о встрече.

Так или иначе, но до конца бала в замке Хофбург Рудольф не отходил от новой знакомой и пытался завладеть ее сердцем. Он, ветреный и беспечный, неожиданно для себя влюбился.

Кронпринц Рудольф. Фото 1870-х гг.

Рудольф, которого австрийцы звали ласково Руди, был образован, начитан и прекрасно разбирался в естественных науках. Когда в семнадцать лет он собрался поступать в университет для продолжения образования, император Франц Иосиф категорически ответил отказом. Для его единственного сына, наследника австро-венгерского престола, король желал лишь военной карьеры. Не противясь воле отца, кронпринц занимался военной наукой, однако в свободное время отдавал себя совершенно другим интересующим его вещам. Он был красив, обаятелен и достаточно честолюбив. В своей собственной газете Рудольф писал о себе: «Ученый-орнитолог, обладающий пытливым умом исследователя, заботливый пестователь естественных наук, немаловажная фигура в мировой политике, приверженец европейского либерализма, масон нового просвещенного времени…»

Несмотря на тщеславие и частое хвастовство кронпринца, его обожали. Женщины мечтали стать его подругами, а те, у кого это не получалось, не стыдились приписывать себе несуществующие любовные романы с «красавцем Руди». Избалованный женским вниманием, наследник рос любвеобильным и беспечным. А его строгий отец, наблюдая за непристойным поведением сына, женил его на бельгийской принцессе Стефании. Принц не питал особой симпатии к молодой супруге, однако жили они достаточно мирно, стараясь относиться уважительно друг к другу.

Зная о многочисленных изменах мужа, Стефания не придала большого значения его новой связи с молоденькой румынкой, решив, что этот роман вскоре закончится. Рудольф, не скрывая пылких чувств, невзирая на мораль и приличия, везде появлялся с Марией и часто приводил ее в свой замок, где в отдаленных комнатах они проводили вместе ночи. Через два месяца возлюбленные совершили масонский обряд на крови и обменялись кольцами с таинственными, магическими знаками. На железном кольце, подаренном Рудольфом Марии, была выгравирована надпись: «В любви до самой смерти вместе». В тот день наследник поклялся в верности возлюбленной и желании связать с ней свою жизнь.

Мария Вечера. Фото 1880-х гг.

В то же время кронпринц направил прошение папе римскому о расторжении брака с нелюбимой супругой. О письме узнал Франц Иосиф и в гневе потребовал от сына прекратить связь с баронессой Вечерой. Он грозился лишить его престола и, закрыв наследнику все денежные выплаты, выслать его из страны. Чувствительному и мягкому принцу пришлось уступить. Он пообещал отцу больше не встречаться с баронессой, но обманул Франца Иосифа. Не видеть Марию Рудольф не мог. Мария писала в то время свой подруге: «Я была бы счастлива, если бы мы могли жить пусть в хижине, но вместе». Любовники продолжали встречаться, но теперь их свидания держались в строгой тайне.

Ничего, казалось, не предвещало трагических событий. Накануне страшной ночи, 29 января 1889 года, кронпринц отправился на охоту. Его сопровождали слуга и два лучших друга – граф Хойос и князь Филипп. На ночь охотники должны были остановиться в небольшом замке Майерлинг, а утром вернуться обратно. Однако вечером Рудольф внезапно отказался охотиться и предпочел остаться один. Друзья отъехали на охоту, а к ужину вернулись. Они застали кронпринца в приподнятом настроении, сели за стол и в веселых разговорах просидели до поздней ночи, затем разошлись по своим комнатам.

На утро Хойос и Филипп вышли к завтраку. Однако они напрасно ждали друга. Проходило время, а Рудольф не появлялся. Заподозрив неладное, они приказали слугам выбить дверь спальни принца и увидели там ужасающую картину: наследник лежал на полу с простреленной головой. Рядом в кровати, заваленной подушками, также со сквозной раной в голове, нашли Марию Вечеру.

На столике возле кровати слуги обнаружили три короткие записки, написанные любовниками. Рудольф писал жене: «Милая Стефания! Ты избавишься от моего присутствия… Я спокойно иду навстречу смерти, ибо лишь так могу сохранить свое имя». Юная баронесса Вечера оставила короткое письмо сестре и матери. «В блаженстве уходим мы в мир иной… Желаю тебе быть счастливой и выйти замуж по любви, – писала она сестре. – Я не могла этого сделать, но и своей любви противиться была не в силах. С нею и иду на смерть». Мать она просила: «Прости мне содеянное! Я не сумела превозмочь свою любовь …мне хотелось бы лежать рядом с ним на алландском кладбище. В смерти я буду счастливее, чем была в жизни».

Императорская семья предпочла как можно быстрее забыть эту трагическую историю, в которой было множество необъяснимого, непонятного и совершенно нелогичного. Многие, в том числе и императрица Елизавета, были уверены, что влюбленных убили. Другие считали, что в тот вечер Рудольф узнал, что Марии осталось жить несколько часов (она пыталась избавиться от ребенка, вследствие чего у девушки началось сильнейшее кровотечение), и не мог пережить потерю любимой. Находились и те, которые полагали, что якобы в замок Майерлинг Вечеру привезли уже мертвой, и Рудольф застрелился от горя.

Существует и другое объяснение страшной трагедии. Некоторые исследователи считают, что императорская семья якобы знала, что наследник уже год страдал сильным недугом, неизлечимой по тем временам гонореей, вследствие которой кронпринц был не способен встречаться с женщинами. Его супруга стала открыто флиртовать с другими, нередко она оставалась у поклонников на ночь, а меланхоличный и мнительный Рудольф невыносимо страдал от тяжелого положения и собственной слабости.

Чтобы вернуть сына к жизни, императрица Елизавета попросила свою племянницу, графиню Лареш, привести к Рудольфу Марию, чтобы та смогла вернуть кронпринца к нормальной жизни. Однако надежды королевы не оправдались. Ночь, которую специально организовали в Майерлинге, ничего не изменила. По данной версии, кронпринц в отчаянии застрелил любовницу и спустя несколько часов выстрелил в себя.

Принц был похоронен через пять дней в усыпальнице Габсбургов. Просьбу юной румынки не выполнили, предав ее тело земле в другом месте. Король Франц Иосиф запретил упоминать имя возлюбленной сына. Майерлинг поспешно отдали монастырю Босоногих кармелиток, а племянницу Елизаветы, которая познакомила Рудольфа с Марией, император навсегда отправил в изгнание.

Прошло много лет, но загадочная история, произошедшая в охотничьем домике 30 января 1889 года, продолжает оставлять множество вопросов. Скорее всего, Габсбурги так старательно умалчивали эту историю лишь потому, что ответ на все вопросы был, возможно, предельно прост. Рудольф и юная румынская баронесса Мария так сильно любили друг друга, что не смогли пережить жестоких ударов, которые им уготовила судьба, и покончили жизнь самоубийством.

На месте замка теперь стоит небольшая часовня, построенная по приказу императора Франца Иосифа. Там, где лежало окровавленное тело принца, теперь стоит статуя Девы Марии, напоминающая лицом императрицу Елизавету.