Текст книги "100 великих историй любви"

Валентина Серова – Константин Симонов

Валентина Серова – одна из самых ярких звезд советского кино, открытая и искренняя красавица, была музой и самой сильной и трепетной любовью Константина Симонова.

До их встречи Симонов был женат дважды: на Аде Типот и Евгении Ласкиной, которая подарила ему сына. Серова же, прожив лишь год с мужем, осталась вдовой с еще не появившимся на свет ребенком. Ее молодой супруг, летчик Анатолий Серов, погиб при несении службы незадолго до встречи Серовой с Константином Симоновым.

Своего первого мужа актриса так и не смогла забыть. Пережив войну, роман с Симоновым, воспитав дочь, она неизменно каждый год, утром 11 мая, приходила к Кремлевской стене, где покоится прах Героя Советского Союза Анатолия Серова. А пока она хотела заглушить боль, и Симонов в этот момент оказался в ее жизни весьма кстати.

Валентина Серова

Все произошло в 1939 году, когда в театре им. Ленинского комсомола Валентина Серова, играя в спектакле «Зыковы», в который раз выходила на сцену и чувствовала на себе взгляд красивого мужчины – молодой поэт не пропускал ни одного спектакля, но каждый раз боялся подойти к актрисе. Серова решила подойти сама. Она вручила ему записку с просьбой позвонить. Вечером Симонов позвонил…

Даже начавшаяся вскоре Великая Отечественная война не смогла омрачить их страстную и безумную любовь.

Влюбленный Симонов создавал в эти годы великие стихи, которые знал тогда наизусть каждый советский человек, каждый солдат, защищавший родину, каждая женщина страны. «Ты помнишь, Алеша, дороги Смоленщины…», «Если дорог тебе твой дом…», «Майор привез мальчишку на лафете…», «Жди меня, и я вернусь…» Последнее стихотворение было посвящено Валентине Серовой. Для военных поколений нашей Родины оно стало великим гимном любви. В 1943 году на экраны страны вышел одноименный фильм, сценарий к которому написал Симонов. Серова сыграла в нем главную роль.

Десятки стихотворений поэта сложились в цикл «С тобой и без тебя». Здесь Симонов раскрывал свою душу и рассказывал о чувствах к любимой женщине:

 
И встречусь я в твоих глазах
Не с голубой, пустой,
А с женской, в горе и страстях
Рожденной чистотой.
Не с чистотой закрытых глаз,
Неведеньем детей,
А с чистотою женских ласк,
Бессонницей ночей…
Будь хоть бедой в моей судьбе,
Но кто б нас ни судил,
Я сам пожизненно к тебе
Себя приговорил.
 

К. Симонов

Значительно позже дочь Константина Симонова и Валентины Серовой скажет: «Мама была совершенно другой. Она не могла лгать. И ждать она тоже не умела…» Всегда слушая лишь свое сердце, актриса никогда не обманывала себя и свои чувства. Весной 1942 года актриса встретила будущего маршала Советского Союза Константина Рокоссовского. Она читала ему стихи, он рассказывал о жене и дочери, пропавших без вести. Его голос, осторожный и негромкий, приятный акцент, умение выслушать не могли не покорить молодую актрису. Она влюбилась. И первое, что сделала, вернувшись домой, честно и открыто заявила Симонову о своих чувствах к другому мужчине. Насколько близкими были отношения Серовой и выдающегося полководца – неизвестно. Тем не менее разрыв состоялся очень скоро, когда Рокоссовский вдруг был срочно отправлен на фронт по личному распоряжению Сталина. Вскоре нашлись и его жена с дочерью. А Серова вернулась к Симонову и дала согласие на брак.

Война была пережита. Он, смелый и отважный, писавший прекрасные строчки, был уже близок ей и любим. Казалось, счастье было рядом. «Я счастлив, что исполняется сейчас, когда ты меня любишь, – писал своей возлюбленной Симонов, – как хорошо писать и выговаривать это слово, которого я так долго и упрямо ждал».

А потом произошло то, что было чуждо и непонятно Валентине Васильевне, то, с чем она так и не смогла смириться. Официальные, «заказные» статьи мужа стали наполнять газеты, участие в кампании против космополитов делало его подозрительным и жестоким, поездки за границу заставляли подстраиваться и лгать. В современной литературе рассказывается следующая история. Якобы однажды Серова вспоминала, как Константин Симонов отправился в Париж со специальным заданием уговорить Ивана Бунина вернуться на родину. Валентина Серова сопровождала мужа в поездке. На приеме советский поэт обещал Бунину спокойную жизнь и даже высокую должность на родине. Но Серова отвела писателя в сторону и предупредила, что в Советском Союзе его могут арестовать. Бунин остался во Франции.

Последней каплей в уже и так испорченных отношениях Серовой и Симонова стала отправка сына Анатолия в интернат в Сибири. Актриса и раньше догадывалась о скрытой нелюбви мужа к ее первенцу, но такой поступок и вовсе возмутил ее. Валентина Серова замкнулась в себе. Она не бросила мужа и не ушла. Будучи очень мягкой и слабой женщиной, она стала выпивать. Просыпаясь утром и опять чувствуя боль, Серова тянулась к очередной рюмке. Она падала в пропасть, а Симонов стремился к вершинам известности и славы. Он так и не смог, а может и не пытался, помочь ей вернуться к нормальной жизни. Вскоре он ушел от нее и дочери к другой женщине. В новой семье его понимали и полностью разделяли политические взгляды и поступки. Другая жена создавала все условия для плодотворной работы и творчества.

Константин Симонов

Тогда Симонов написал последнее, посвященное бывшей возлюбленной стихотворение, очень жестокое и больно ранящее ее сердце:

 
Я не могу тебе писать стихов —
Ни той, что ты была, ни той, что стала.
И, очевидно, этих горьких слов
Обоим нам давно уж не хватало…
Упреки поздно на ветер бросать,
Не бойся разговоров до рассвета.
Я просто разлюбил тебя. И это
Мне не дает стихов тебе писать.
 

К. Симонов

Симонов вычеркнул когда-то любимую женщину из своей жизни. А ей, как никогда раньше, он был слишком необходим. Она потеряла работу, средств на существование постоянно не хватало, бывшие друзья отвернулись и перестали навещать ее.

К тому же мать Серовой, очень властная женщина, решила лишить дочь родительских прав и отправила ее на принудительное лечение в психиатрическую больницу. Дочь Маша переехала жить к бабке. Но после возвращения из клиники Серова подала в суд на мать и долго судилась – одна, без помощи друзей и бывшего мужа. Наконец, Маша вернулась к Серовой. Жизнь, казалось, начиналась заново. Но сил не было: актриса опять сорвалась. Вновь повторились запои и беспамятство. Даже когда умер ее сын, она не смогла присутствовать на его похоронах лишь потому, что была не в состоянии выйти из дома. Она уже ничего не понимала.

Спустя полгода, в 1975 году, Серова скончалась: до сих пор неизвестно, что явилось причиной ее смерти. В тот декабрьский день ее нашли в квартире с разбитой головой. На похороны пришли лишь несколько актеров из ее родного театра. Симонов проститься с когда-то так страстно любимой женщиной и бывшей женой не пришел. Через друзей он прислал пятьдесят восемь роз – столько, сколько исполнилось бы актрисе через несколько дней.

Константин Симонов пережил Валентину Серову на четыре года. Перед смертью писатель попросил дочь вернуть все его письма, которые он писал бывшей супруге. Мария Симонова привезла в больницу несколько сотен писем. Когда через несколько дней она опять навестила отца, тот был подавлен и разбит. Мария вспоминала, что в этот день отец с горечью проговорил: «То, что было у меня с твоей матерью, было самым большим счастьем в моей жизни и самым большим горем». После этого Константин Симонов уничтожил все письма.

Он так и не узнал, что перед тем, как отдать письма, за одну ночь дочь успела переписать лучшую часть этих прекрасных признаний в любви – откровений человека с горькой судьбой, героя яркой и трагической истории любви.

Татьяна Окуневская – Иосип Броз Тито

Красивая, независимая, всегда державшаяся с достоинством актриса Татьяна Окуневская покорила сердца советских мужчин – от простых рабочих до влиятельных и известных чиновников. Зрителям она запомнилась как беззаботная и веселая актриса. Но кто знал ее тяжелую, почти трагическую жизнь, тот понимал, насколько трудно давались ей жизнерадостность и никогда не сходившая с лица обворожительная улыбка.

Татьяна Кирилловна Окуневская родилась 3 марта 1914 года в Москве. В третьем классе будущую актрису выгнали из школы из-за отца, который поддерживал белогвардейцев во время Гражданской войны. Девочка была переведена в другую школу, где сумела завоевать уважение и оставаться неизменным лидером среди одноклассников на протяжении семи лет. Она так отстаивала справедливость, что как-то, повздорив с мальчишками, была выброшена со второго этажа школы, но, к счастью, отделалась лишь легкими ушибами. После школы Татьяна поступила в архитектурный институт.

Однажды, когда Окуневская уже училась на первом курсе, на улице к ней подошли двое мужчин и предложили сняться в кино. Роль, которую дали девушке, оказалась незначительной, но гонорара хватило на то, чтобы несколько месяцев кормить всю семью. Так началась карьера в кино одной из самых известных актрис Советского Союза. На киностудии она познакомилась со своим будущим мужем Дмитрием Варламовым, за которого вскоре и вышла замуж. В то время ей было всего семнадцать лет. Молодой муж часто не появлялся дома – и не отличался верностью. Через три года, родив дочь, она ушла от Варламова, вернувшись в родительский дом.

В 1937 году отца девушки арестовали, а вскоре он был расстрелян прямо на Ваганьковском кладбище у одной из вырытых могил. Родственники узнали об этом лишь спустя двадцать лет…

А пока, как дочь «врага народа», актрису уволили из театра и запретили сниматься в кино. Татьяна Окуневская, знаменитая и независимая, через год вышла замуж за писателя Бориса Горбатова, то ли, как вспоминала она, от отчаяния, то ли от благодарности за помощь ее семье. Но и этот брак не был счастливым.

Яркая, красивая, обворожительная актриса пленяла сердца мужчин, не оставляя равнодушными и правительственных чиновников. Лаврентий Берия однажды послал к Окуневской курьера с приглашением приехать в Кремль. Но на полпути машина, в которую села актриса, свернула с дороги и помчалась в особняк, где растерянная Татьяна увидела Берию. Что произошло в тот вечер, Окуневская не любила вспоминать даже в преклонном возрасте. Оскорбление и обида не давали ей спокойно рассказывать об одном из самых страшных эпизодов ее жизни. Когда же актриса приняла ухаживания президента Югославии Иосипа Броз Тито, возмущенный Лаврентий Берия, а также некоторые работники КГБ, арестовали Окуневскую, даже не предъявив ей ордер на арест.

Прекрасный «белградский» роман советской актрисы и югославского маршала был самым светлым и счастливым эпизодом в жизни этой очаровательной женщины. А начался он в тот день, когда в 1946 году Окуневской предложили отправиться в турне по нескольким европейским странам в сопровождении других деятелей советского кино. По приезде в Югославию, где с большим успехом шел фильм «Ночь над Белградом» с Окуневской в главной роли, восторженная публика оказала приехавшей актрисе теплый и дружеский прием. В ее честь будущим югославским президентом, а тогда еще маршалом страны Иосипом Броз Тито, был организован званый обед. «Это была дивная встреча. Он пришел ко мне с розами, на которых еще не высохла роса», – вспоминала потом Татьяна Окуневская.

В тот вечер Броз Тито признался, что давно влюблен в русскую красавицу, но пока не может предложить ей законный брак. Благородный и честный, он рассказал, что в Югославии плохо смотрят на браки с иностранцами, тем более таких высокопоставленных правительственных чинов, как он. Прощаясь, он добавил: «Потом мы обязательно поженимся».

Татьяна Окуневская. Фото 1940-х гг.

Красивая обольстительница, смелая и дерзкая Окуневская так приглянулась Броз Тито, что тот, будучи уже пятидесятилетним мужчиной, влюбился в русскую актрису как юноша. Пылкий югослав умел ухаживать, как никто другой. Замечательно говоря по-русски, обладая превосходным чувством юмора, маршал Тито понравился приехавшей актрисе. Он выглядел всегда элегантно, одевал исключительно дорогие костюмы, а смуглая кожа придавала его лицу моложавый, свежий вид.

Говорили, что у него было не только несколько жен, но и не один десяток любовниц. Когда однажды считали имущество уже покойного югослава, в списке недвижимости значилось более тридцати вилл, многие из которых он покупал для встреч с самыми красивыми женщинами не только Европы, но и мира. Рассказывали, что в одно время он очень близко дружил с Лолобриджидой.

Его первая жена, Пелагея Белоусова, была родом из омской деревни, где находился в то время плененный офицер Иосип Броз. После свадьбы в России он забрал жену на родину, где спустя год у них родился сын Жарко. После разрыва с Белоусовой в 1952 году Тито женился на тридцатидвухлетней Иованке Будисавлевич, простой деревенской девушке.

А пока шел 1946 год, и покидая Югославию, Окуневская прощалась с Тито. Он просил ее остаться, быть с ним, обещал построить для нее киностудию и жениться на красивой русской. Но актриса уехала, вернувшись в Россию. Влюбленный в нее югослав не желал оставлять Окуневскую. Долгое время после каждого спектакля «Сирано де Бержерак» из югославского посольства в Москве приносили огромную корзину редких, темно-бордовых, почти черных роз.

Коммунист, романтик, югославский лидер был зрелой любовью Татьяны Окуневской. Воспитанный в военной академии, он до конца своей жизни сохранил галантные манеры держаться с людьми, а особенно с женщинами. «Он не хватал, не целовал, не валил, – вспоминала известная актриса и добавляла: – Это был платонический роман».

Иосип Броз Тито. Фото 1948 г.

В последний раз Броз Тито предпринял попытку покорить «прекрасную русскую», когда организовал для ее театра Ленком гастроли по Югославии. В день отлета из Москвы к актрисе подошел руководитель театра Берсеньев и сообщил: «Вы должны остаться в Москве, в противном случае гастроли будут отменены». И она осталась, так и не встретившись с Тито.

Роман Окуневской с известным югославским коммунистическим лидером, ставшим потом президентом Югославии, продолжался недолго, но многолетняя разлука делала чувство романтическим и красивым.

13 ноября 1948 года Окуневскую арестовали в своем доме за «агитацию и пропаганду». Проведя больше года в одиночной камере, терпя изнурительные допросы и постоянные избиения, она была осуждена и отправлена на 10 лет в лагерь в Джезказгане. За все это время ее законный муж Борис Горбатов не вспомнил о жене ни разу, а спустя несколько лет, выселив мать актрисы из своей квартиры, женился на другой. Больше пяти лет Татьяна Окуневская провела в лагерях, выполняя самые тяжелые работы на лесоповале, терпя голод и жестокость, не надеясь выйти на свободу живой. Ее переводили из лагеря в лагерь, ужасы которых так и не смогли сломить ее гордый и сильный характер.

В 1954 году больная, худая и изнеможденная, бывшая актриса вернулась в Москву. Врачи, осмотревшие ее, категорически запретили принимать какие-либо лекарства. Они не взялись ее лечить, не понимая, как эта женщина осталась жива, сохраняя при этом оптимизм и бодрость духа. Окуневская поселилась у своей дочери, устроилась в Театр Ленинского комсомола, где ей отводились лишь отрицательные роли. «Порой я думала, что лучше бы осталась в лагере, там было даже легче», – вспоминала она в то время.

Татьяна Окуневская никогда больше не вышла замуж и, смеясь, всегда повторяла дочери: «Если заговорю о замужестве, сразу вызывай психиатрическую неотложку».

Связь с Тито оборвалась сама по себе. Но до конца своих дней актриса вспоминала самого галантного, воспитанного, интеллигентного мужчину в ее жизни. Югославский маршал скончался в мае 1980 года. Русская актриса пережила его на 22 года, уйдя из жизни в 2002 году.

«Настоящего Иосипа Броз Тито, думаю, знала я одна, – вспоминала после смерти югослава его последняя жена Иованка. – Он никому не позволял приближаться к себе, всегда держал дистанцию. Он был человек крутого нрава и дурного характера». Но Татьяна Окуневская, одна из самых красивых актрис советского кино, сильная и отважная женщина, познала его с другой стороны – как самого нежного, предупредительного и мягкого мужчину.

Эдит Пиаф – Марсель Сердан

Эдит Джованна Гассион появилась на свет прямо на улице. Ее мать, акробатка бродячего цирка, разродилась на окраине Парижа, не успев добежать до больницы. Это произошло холодным декабрьским утром 1915 года. Вскоре отца девочки, Луи Гассиона, забрали на фронт, а ветреная мамаша, не желая заботиться о дочери, отдала ее в дом своих родителей-алкоголиков. Те имели собственные представления о воспитании внучки: держали девочку в грязи и приучали к вину. Они искренне полагали, что таким образом ребенок наберется сил и будет приучен к трудностям будущей бродячей жизни.

Когда отец приехал навестить Эдит, грязная, тощая, оборванная девочка произвела на него такое ужасающее впечатление, что он тут же забрал ребенка и увез к своей матери. Та, хозяйка борделя, вымыла малышку, накормила и одела ее в чистое платье. В окружении обитательниц дома свиданий, которые очень тепло и заботливо приняли четырехлетнюю девочку, Эдит стала счастливой. Однако не прошло и месяца, как окружающие стали замечать, что девочка не видит. Время шло, ей исполнилось семь лет, а она по-прежнему не могла различить даже яркий свет. Девушки из борделя, решив, что помочь «крошке Эдит» смогут лишь божественные силы, отправились на молитву. Чудо произошло: спустя неделю, 25 августа 1921 года, девочка прозрела.

Счастливая бабка отдала Эдит в школу, но как только там узнали, что девочка живет в борделе, ее тут же исключили и заставили отца малышки забрать ребенка к себе. С тех пор маленькая Эдит все время проводила с отцом на улицах, зарабатывая на хлеб своим громким, звонким голосом.

Когда девочке исполнилось пятнадцать лет, она решила уйти от отца и начать самостоятельную жизнь. Взяв с собой сводную сестру Симону, смелая и решительная Эдит сняла номер в дешевой гостинице и продолжала зарабатывать на улицах пением. Денег вполне хватало даже на то, чтобы изредка покупать одежду, когда старая приходила в негодность. О том, что вещи можно стирать, сестры даже не подозревали. Они вполне были довольны новой жизнью, приводили к себе мужчин и часто делили между собой приятелей. Впоследствии Эдит вспоминала: «У нас даже были блохи. Нормальные парни обычно нас отвергали, без сомнения, потому, что мы были слишком грязными».

Когда у семнадцатилетней Эдит родилась дочь, сестры решили, что смогут самостоятельно вырастить ребенка. Девочка росла болезненной и слабой. Через два года она заболела и умерла. Чтобы похоронить бедняжку, Эдит вышла на улицу в надежде заработать. Говорят, что именно в этот тяжелый день к ней подошел хорошо одетый мужчина и спросил, зачем она этим занимается. Эдит рассказала о своем горе. Тот достал из кошелька крупную банкноту и отправил женщину домой.

Жизнь продолжалась. Эдит выступала на улице, вечерами тратила заработанное с приятелями, приводила к себе новых любовников, имен которых наутро часто не могла даже вспомнить. Но однажды худенькую девушку заметил владелец известного ночного клуба. Луи Лепле стал покровителем Эдит. Он не только вывел ее на сцену и придумал ей псевдоним Пиаф (что на парижском жаргоне означало «воробышек»), но и стал воспитывать ее и налаживать ее быт. Певица недоумевала: почему за такую заботу Луи ничего не требует взамен. Причина была проста: ее покровителя не интересовали женщины, а к юной талантливой девушке он испытывал лишь отцовские чувства. Вскоре та щедро отблагодарила Луи, которого к тому времени ласково звала «папашей». Благодаря Пиаф кабаре Лепле стало приносить огромные доходы: Эдит становилась известной. Казалось, ничто не предвещало беду. Но она пришла внезапно – 6 апреля 1936 года Лепле был найден застреленным в собственном доме. Громкий судебный процесс, подозрения, павшие на Эдит, так сильно сказались на ее репутации, что певицу перестали приглашать на выступления. Ее просто предпочли забыть.

Но был человек, который не отвернулся от парижского «воробышка». Театральный агент Реймон Ассо стал не только автором песен певицы и ее любовником, но и научил неграмотную Эдит читать, писать, держаться в обществе, поселил ее в просторном номере в хорошей гостинице в самом центре Парижа. Сестра Эдит Симона говорила впоследствии: «Лепле открыл Пиаф, но великой ее сделал Ассо». Именно он помог ей стать первой певицей Франции, подарил ей славу, когда-то представив Эдит Пиаф на сцене парижского мюзик-холла «ABC». Пиаф рассталась с Реймоном лишь в начале войны.

Она продолжала менять любовников, иногда проводила ночи и вовсе с малознакомыми мужчинами. При этом певица всегда находила оправдание, признаваясь, что не может спать одна в постели. «Дом, в котором не висит мужская рубашка и не валяются где-нибудь мужские носки – это убивает», – признавалась Пиаф сестре.

Эдит Пиаф и Марсель Сердан

Она бросала мужчин, всегда предпочитая завершать роман первой. И лишь от одного мужчины Эдит не успела уйти сама. Это был красавец Марсель Сердан: высокий, статный, сильный. Рядом с мускулистым атлетом Пиаф, рост которой составлял 147 см, выглядела просто девочкой. Они познакомились в Америке, когда Пиаф выступала в Нью-Йорке с очередными концертами, а Сердан пребывал в тренировочном лагере. Спустя несколько дней Марсель позвонил певице и попросил ее о встрече. Наутро они поняли, что влюблены.

Сердан был женат и имел троих детей. Уйти от жены он не решался, поэтому ничего, кроме любви, дать Эдит не мог. А она и не просила большего. Миниатюрная, энергичная женщина умела любить, полностью отдаваясь прекрасному чувству.

Любовная интрига французской певицы и чемпиона Франции по боксу не осталась незамеченной. Журналисты вознамерились разжечь грандиозный скандал, но «марокканский бомбардир» собрал пресс-конференцию, на которую не позволил прийти самой Эдит. Там он сделал неожиданное заявление. «Хотите знать, люблю ли я Пиаф? Да, люблю! Да, она моя любовница, но только потому, что я женат. Но пусть поднимет руку тот, кто никогда не изменял своей жене», – сказал Сердан. Журналисты замерли в оцепенении. Утром ни одна газета не написала об Эдит и Марселе не строчки, а к обеду Эдит принесли огромную корзину с цветами, в которые была вложена карточка: «От джентльменов – женщине, которую любят больше всего на свете».

Тренеры Марселя злились: боксер совершенно забыл о предстоящем бое за звание чемпиона мира. Вскоре Сердан отправлялся в Америку в тренировочный лагерь в Катскилле. А Пиаф, не желая расставаться с любимым, поехала следом. Жить в одном доме было неприлично, и тогда боксер, подыскав близ лагеря небольшое заброшенное помещение, поселил подругу там. Десять дней она провела без света и горячей воды, не выходя на улицу. А он, зная о близости любимой, 21 сентября 1948 года выиграл поединок и стал чемпионом мира.

Эдит завалила Сердана подарками, в 1949 году купила Марселю огромный особняк на рю Гамбетта, где в одной из гостиной хотела устроить светлый, просторный спортзал. Но планам Пиаф не суждено было осуществиться.

Певица отправилась на очередные гастроли в Америке. Сердан должен был последовать за ней на пароходе. Но не прошло и нескольких дней, как Пиаф, неожиданно почувствовав резкую тоску по любимому, послала ему срочную телеграмму, в которой умоляла прилететь к ней самолетом. Сердан бросил все дела и вылетел в Нью-Йорк первым же рейсом. 28 октября 1949 года его самолет разбился недалеко от Азорских островов. В тот день, узнав о страшной трагедии, Эдит не отменяла концерта. Она лишь тихо попросила присутствующих не аплодировать. «Сегодня вы не должны мне хлопать, – говорила Пиаф. – Сейчас я пою для Марселя Сердана. Только для него одного».

2 ноября тело Марселя, которого опознали благодаря наручным часам – подарку Пиаф, – доставили с Азорских островов в Касабланку. Эдит заглушала душевную боль сильнейшими антидепрессантами. Всегда сильная, мужественная, решительная, певица сломалась. Она винила себя, рыдала, вызывала к себе друзей со всего света, слала им телеграммы с мольбой о помощи. Одному из них, Роберу Дальбану, Пиаф писала: «Срочно приезжай. Отвези меня туда, где мне докажут, что он еще жив. Я хочу установить с ним контакт».

В отчаянии Эдит стала пить. Одеваясь в старые вещи, она ходила по улицам и пела прохожим. Пиаф словно сошла с ума. И вдруг в Париж пришла телеграмма: жена Марселя Маринетта Сердан срочно просила Эдит приехать в Касабланку. Спустя несколько дней та вылетела в Марокко. Две женщины, любившие одного мужчину, теперь стали подругами. Делить им было больше нечего.

Проходило время, но боль не затихала. Новые любовники не могли заменить погибшего возлюбленного. Эдит вышла замуж за Жака Пилса, в надежде забыть Марселя, но брак, продлившийся четыре года, оказался неудачным. В довершение всех несчастий в 1952 году Пиаф попала в автокатастрофу. И чтобы как-то облегчить страдания, врачи стали колоть певице морфий. Спустя неделю Эдит стала наркоманкой и больше уже не могла обходиться без наркотиков. Выйдя из больницы, она покупала их у старых приятелей с улицы, отдавала им огромные суммы и тайком кололась. Ее мучили невыносимые ломки, приступы белой горячки, помешательство сознания. От безысходности Пиаф пыталась покончить жизнь самоубийством. А потом вдруг решила излечиться. Лечение было мучительным и тяжелым и помогло лишь после второго раза. Доктора в клинике были поражены стойкостью и огромной силой воли маленькой, хрупкой женщины.

Пиаф опять вышла на сцену. Именно эти годы считаются периодом высшего успеха певицы. Она ездила по странам, давала гастроли, покоряла новые сердца и пела. Эдит всегда говорила, что поет с закрытыми глазами, так она может видеть звуки, выходившие из самых глубин ее души. На все вырученные от концертов деньги Пиаф покупала подарки друзьям, осыпала дарами любовников, приобретала виллы, которых ни разу не видела, скупала наряды, которые не надевала. Она не могла не тратить. Привычка детства – тратить то, что заработано за день – давало себя знать. «Она жила только сегодняшним днем», – вспоминала Симона о том времени.

В 1961 году Эдит узнала, что тяжело больна. Теперь она почти постоянно находилась в больницах и выходила лишь на пару дней, чтобы дать очередной концерт в Париже. Пиаф весила 33 килограмма, ее ноги высохли, на голове практически не осталось волос. Но она по-прежнему оставалась любима своим народом. Рядом был двадцатисемилетний певец Теофанис Ламбукас. Давно влюбленный в Эдит, молодой грек предложил ей выйти за него замуж. Окружающие не верили в искренность молодого мужчины, полагая, что Тео женится лишь ради богатства известной француженки. Но, как вспоминала Симона, «он не замечал, что руки Эдит скрючены, что она выглядит столетней старухой. Он никогда не оставлял ее…» 9 октября 1962 года Пиаф вышла замуж за Ламбукаса. Она придумала Тео новый сценический псевдоним – Тео Сарапо, который в переводе с греческого переводится как «я тебя люблю» – и заставила выйти на большую сцену.

За несколько дней до смерти неизлечимо больная раком, вопреки запретам врачей, Пиаф вышла к зрителям. На последнем своем концерте она исполнила песню «Нет, я не жалею ни о чем». Ей было всего сорок восемь лет.

Эдит умерла 11 октября 1963 года. Ее похоронили на кладбище Пер-Лашез. Ватикан запретил отпевать грешницу, но оплакивать ее пришло 40 000 французов, пожелавших проститься с великой певицей, маленькой, но сильной женщиной Эдит Пиаф.

Тео пережил любимую жену на семь лет. Все последние годы он выплачивал долги «парижского воробышка» – 45 миллионов франков.