Текст книги "Двое в мерседесе"

Анна Сергиевская
Двое в мерседесе

Все эти рассказы я написала для родных и друзей, для тех, кого я люблю, и с кем хочу поделиться эмоциями и мыслями своими; эти «пробы пера» посвящаются любимой дочке, без которой не состоялось бы ни одно путешествие:)

Анна

Море

Франция обычно ассоциируется с Парижем, замками Луары и Лазурным Берегом – Côte d’Azur. Его также еще называют Французской Ривьерой – French Riviera. И можно подумать, что «Ривьера» от слова «river» – река. А какая река, если это морское побережье? «Википедия» поясняет, что Ривьерой называют местности с типичным средиземноморским климатом, т. е. такие места, где температура зимних месяцев – +9… +12, а летних – +22… +25, и количество солнечных дней в году – 300 из 365! Многие знают, что на Лазурном Берегу есть города Ницца, Канны, Сен-Тропе, но вряд ли слышали о маленьком городе Жуан-ле-Пен.

Когда я ехала туда в первый раз, я и не думала, что так полюблю это место.

Очень необычно и привлекательно расположение Жуана, и проста и понятна его история.

Жуан-ле-Пен – молодой город, официально основан он в 1882 году, но до этого времени это была рыбацкая деревня, куда приходили летом купаться и загорать простые жители соседнего Антиба, они устраивали пикники под тенью роскошных сосен (les pins). Сосны Жуана красуются на картинах Клода Моне.

И даже несмотря на то, что в 1815 году деревушка Жуан «прославилась», когда в заливе Жуан высадился Наполеон Бонапарт, возвращавшийся из ссылки с острова Эльба в Париж на последние сто дней своего правления, жизнь в этом месте побережья совершенно и тогда не изменилась. И через 40 лет, в 1857 году, когда Гюстав Тюре начал собирать растения для будущего ботанического сада, местность оставалась совершенно не тронутой.

Все начало меняться во второй половине XIX века, когда европейцы полюбили отдых на берегу моря: морской климат считался полезным, и многие английские и русские аристократы, трудно переносившие зиму, устремились к теплому морю. В бухте Жуан провел свои последние годы сын королевы Виктории – принц Леопольд, герцог Олбани, и незадолго до его смерти, в 1882 году, и был заложен город. Сначала его хотели назвать Антиб-ле-Пен или Олбани-ле-Пен, но закрепилось название Жуан-ле-Пен. В 1883 году, когда появилась железнодорожная станция, город стал курортным.

«Золотой век» Жуан-ле-Пен начался приблизительно в 1920 году, когда мир, уставший от Первой мировой войны, устремился к красоте, беззаботности и раскованности – в моду вошел загар и купальники. В Жуан-ле-Пен любили приезжать Эрнест Хемингуэй, Чарли Чаплин, Пабло Пикассо, Леже, Гертруда Стайн, Стефан Цвейг и Грэм Грин. С американцами появился джаз, и в 1960 году прошел первый фестиваль «Джаз в Жуане», а Жуан-ле-Пен прозвали «европейским Новым Орлеаном».

Совсем неудивительно, что Жуан особенно любили люди творческих профессий: художники, писатели, актеры. Море, буйная растительность, элегантные и роскошные виллы становились источниками вдохновения. Френсис Скотт Фицджеральд и его жена Зельда долгое время жили в отеле «Белль Рив» (Hôtel Belles Rives), и именно там Фицджеральд написал свой роман «Ночь нежна», образы и события которого навеяны прекрасными видами, морским бризом и криком чаек.

И совершенно очевидно, что, хотя действие романа «Великий Гэтсби» и развивается недалеко от Нью-Йорка, на «золотом побережье» Лонг-Айленда, среди вилл богатых людей, особняк Гэтсби «списан» с какой-то из роскошных вилл Жуана.

Для меня Жуан – это море.

Оно чистое, очень приятное и на ощупь, и по температуре. Оно невероятно красиво, даже когда просто смотришь на него с набережной или из окна кафе.

Можно любоваться на корабли, похожие на гигантских белых гусей в причудливых квадратных перьях, на элегантные яхты с парусами и без, на желтые буйки. Волны накатывают не резко, а перекатом, изредка с пеной на верхушке. Заходить в воду приятно, сначала прохладно, но стоит окунуться – и уже не холодно. Когда стоишь по колено и смотришь на волны, набегающие на берег, в воде (чудо!) плавает золотая пыльца, как золотая пыль в лаке для ногтей. Вода такая чистая, что дно видно не только у берега, и ты не понимаешь, где заканчивается то место, где можно встать в полный рост. Морская вода держит тело, мне кажется, что я не плыву, а иду, я вкатываюсь на приближающуюся волну и мягко съезжаю с нее. Это как игра, и заплываешь далеко-далеко от пляжа как-то совсем незаметно. На ощупь вода мягкая, как мягкие игрушки, которые невозможно не потрогать в игрушечном магазине.

Цвет трудно описать. Издалека это лазурь с пятнами синевы, а вблизи – мятная прозрачность. Когда плывешь, хочется из одного цвета вплыть в другой – из мяты в сапфир, но синева все время впереди, и никак не получается до нее доплыть. Это мое море, такое, как я представляла по книжкам, до того, как увидела море впервые в своей жизни. Песочный там не только пляж, но и дно; пока достаешь до него ногами, он лежит твердыми гребешками, и на него очень приятно наступать.

И на Ривьере действительно в меру жарко: нет ни удушливой, ни сухой жары, а все время дует ненавязчивый ветерок, вечером можно долго гулять по набережной в красивых нарядах, сидеть в кафе за столиками на берегу, которые стоят на песке у самой кромки моря, а на них – свечки-фонарики – очень романтично! Солнце закатывается за горизонт розово-медовым цветом, темнеет постепенно, и уличное освещение не дает городу погрузиться в ночную тьму, а вот море превращается в гигантское черное пятно.

Другой вариант вечерней прогулки – отправиться в старинный Антиб – полюбоваться на роскошные яхты и поблуждать по узким древним улочкам, а потом забраться на стены замка и смотреть на город и море сверху.

Антиб (Antibes), а он один из самых старинных городов Лазурного Берега, был основан еще в четвертом веке до нашей эры древними греками и назывался Антиполис, то есть «город напротив». И «напротив» он был древней Никеи – Ниццы, ведь Антиб расположен на противоположной от Ниццы стороне огромной бухты.

В Средние века городом владела итальянская семья Гримальди, чей замок двенадцатого века облюбовал для проживания Пабло Пикассо через восемь веков – уже в двадцатом веке!!! В 1481 году город отвоевала Франция, построив на окраине впечатляющий форт Карре, который по сей день принадлежит французским военным и закрыт для посещения.

Рядом с фортом – порт, созданный Вобаном – великим архитектором времен Луи XIV. Сейчас порт Вобан знаменит как место стоянки огромных океанских яхт, швартующихся на набережной Миллиардеров (Quai des Milliardaires), построенной в 1986 году.

По-видимому, именно для миллиардеров предлагается рыбалка и специально выращивается рыба, чтобы не сильно напрягались миллиардеры, когда им захочется не только поплавать на яхте, но и заняться медитативным видом спорта с берега. Только помедитировать не получится: эта специальная рыба плавает кругами около яхт и лодок и выпрашивает, чтобы ей дали поесть – высовывает рот, и от этого на воде – полоски, как обозначение Wi-Fi, – очень впечатляет. И этой рыбы слишком много, она как будто хочет быть пойманной. Забавно и как-то жалко миллиардеров становится: неинтересная у них выходит морская рыбалка!

Но какое это счастье для нас, простых смертных, переживающих девять месяцев ненастья и 65 солнечных дней из 365 (и это в лучшем году!), – приехать отдыхать на море, лазурное и прекрасное. И очень хочется, чтобы это счастье повторялось из года в год. Буду на это надеяться.

05.07.2016

Анна

Поезда

До города Экс-ан-Прованс (Aix-en-Provence) я поехала поездом. Там была забронирована гостиница, и заселение было после трех часов дня. Я хотела отправиться из Жуан-ле-Пен (Juan-les-Pins) на поезде часа в 4, не раньше, но и не позже: поездка займет 3 часа, т. е. если выехать в 4, то на месте можно быть в 7.

Доехать до гостиницы, вещи там разобрать – нужен еще час, и как раз можно пройтись по городу и засесть в какой-нибудь милый ресторан поужинать.

Расписание поездов я посмотрела в Интернете и обнаружила, что поезда до Экса ходят только из Антиба, причем в 4 часа есть поезд, но с пересадкой в Марселе, не прямой.

Пересадка в Марселе (а Марсель сейчас – это пристанище беженцев из Сирии, и можно представить, что делается на вокзале этого портового города). Мысль мне не понравилась, но время было удобным.

На станции темнокожий кассир спросил, ТОЧНО ли я хочу ехать с пересадкой на поезде в 16:00 или я подожду прямой поезд в 17:45. Я ответила, что хочу ехать с пересадкой, и кассир энергично закивал: «Очень хорошо, очень удобно, отличное время, отличная пересадка». «Шоколадный заяц» выдал мне билет, задавая кучу вопросов: первый класс или второй, верхнее помещение или нижнее, у окна или нет? Я на все вопросы ответила ПО-ФРАНЦУЗСКИ. Учила я его давно, в институте. Когда со мной разговаривают или я слышу французскую речь, то понимаю больше половины; 80 % – когда я читаю, а вот говорить самой… Из далеких уголков моего мозга, забывающего простые вещи: куда положила телефон, закрыла ли входную дверь, не говоря про утюг – его лучше вообще не включать, через неделю в Жуане стали (сами собой!) вдруг «доставаться» французские слова, фразы, настоящее время и прошедшее тоже. И я подумала, что с таким неожиданным прогрессом в моих навыках говорения на французском я точно смогу сделать пересадку в Марселе. Я получила билет в вагон номер 15, с местом 87, а в Марселе нужно будет пересесть в другой поезд, естественно, с другими местами. У меня было несколько минут, и я купила воды, заплатив, ушла без нее (забыла), и милый француз с криком: «Мадам, ваша бутылка!» (ну по-французски, конечно) – догнал меня у входа на платформу. Платформы было две. Какая моя? Должна быть табличка, табло, вывеска, ну что-то, где написано направление движения. Было жарко, и я вернулась в здание вокзала и узнала у девушки в красной футболке – униформе, которая видна издалека, какая мне нужна платформа. Она посмотрела мой билет и показала и платформу, и направление. По всей длине платформы на вокзале маленького города Антиба, с населением 76 тыс. человек (это как в подмосковной Дубне или Клину) на некотором расстоянии друг от друга стоят электронные табло (как в Москве на остановках общественного транспорта), а на табло… ох, я даже не поверила глазам своим… указано: 1) направление и номер поезда, 2) время отправления и… Что это за полосочка с кружочками, где один кружочек мигает? Ой, это 3. НОМЕР ВАГОНА… Да, и забыла сказать, что все табло не просто поставлены вдоль платформы, они еще и работают. Я нашла свой «мигающий кружочек» на платформе, и, когда подъехал поезд, я сразу села в свой вагон, по лестнице забралась наверх и нашла свое место. Оно оказалось неудобным: против движения поезда и на солнечной стороне. Вот знал это мой «шоколадный заяц» или нет? Не про солнце, конечно, а про то, что сидеть придется против движения.

Свободных мест было много, и я уселась в кресло напротив моего законного и не у окна, чтобы не жариться на солнце. В вагоне второго класса было чисто, работал кондиционер, поезд плавно тронулся, и я не хотела ни читать, ни слушать музыку, а хотелось мне просто смотреть в окно.

Я люблю ездить на поезде и смотреть в окно. Наверное, эта любовь – из детства: мы часто ездили на электричке в Алабино, где я провела почти все свои летние школьные каникулы; родители там снимали дачу у родственников каждое лето, и еще, когда папу послали работать в Швейцарию с семьей на два года, мы ехали до Женевы на поезде. Три дня. И это было так интересно: мы ехали по Европе, пейзаж менялся, так было чудесно смотреть в окно… В общем, я не люблю ездить на автобусах и смотреть в окно, а в поездах очень-очень люблю. И вот я с удовольствием наслаждалась пейзажами: море, лодочки, деревья, цветущие кусты олеандров – розовые оттенки – мои любимые, и белые, и цвета фуксии, и лимонные – очень нарядно на фоне зелени; городишки с крышами кирпичного цвета и кремовыми стенами, вылезающие из массы домов верхушки колоколен церквей – одна-две в каждом городишке. Все такое вот «французское», как на фотографиях в путеводителе.

Потом на какой-то станции вошло много людей, и мне пришлось пересесть на свое место, и я стала наблюдать за тем, как вошедшая мама (или бабушка?) общается с ребенком – мальчиком лет 8–9 – мальчик пухленький, с живыми глазами; он сразу достал игральные карты с футболистами, и по каким-то правилам они с мамой стали играть, но называли они страны, а не имена футболистов. Сидящие в зоне видимости мужчины оторвались от своих айпэдов и стали тоже наблюдать за играющими. Так я вспомнила названия многих стран по-французски. Потом мама стала читать журнал, а мальчик достал айпэд (он же в лиге французских мужчин!) и стал играть в какую-то игру.

В 18:29, ни раньше, ни позже, поезд прибыл в Марсель, и, попрощавшись со своими попутчиками, я спустилась, переживая о кнопке, которую надо нажимать, чтобы двери открылись (я всегда переживаю из-за этого, потому что, во-первых, боюсь ее не найти на двери, а во вторых: вдруг у меня не хватит сил на нее нажать?). У выхода стояли люди, кто-то из них нашел и нажал кнопку – как хорошо! Я вышла на платформу – именно вышла, а не спустилась, – когда дверь открывается, ступеньки вылезают как-то так, что они оказываются почти вровень с платформой, как мостик, и спокойно везется чемодан на колесах, и пожилым людям не нужно вскарабкиваться в вагон.

Станция напомнила мне Киевский вокзал, и я как будто и знала, куда идти; по длиннющей платформе я почти дошла до выхода в вестибюль вокзала, я хотела найти табло и узнать, на какой из пяти (а то и семи) платформ будет стоять мой поезд до Экса. По пути я увидела трех мужчин в красных форменных футболках и решила их спросить про свой поезд, чтобы не толкаться на входе в здание вокзала. Я показала билет, а они мне поезд. Мне повезло: поезд уже стоял на этой же платформе с другой стороны.

Из-за места «не в ту сторону» я разочаровалась в «шоколадном зайце», но, поняв, что мне не надо искать переходы с платформы на платформу, я снова полюбила темнокожего кассира за «очень хорошо, очень удобно, отличное время, отличная пересадка» (такая я вот непостоянная!) и залезла на второй этаж поезда. И, чтобы все-таки до конца определиться, хороший ли кассир и каково его отношение не просто к белокожим людям, а к блондинкам, я стала ждать, в какую сторону мы поедем. Народ прибывал, были заняты все места, я сидела у окна. Посмотрев еще раз на то, что было написано у меня в билете, я поняла, что до Экса мне ехать… 10 минут… Поезд тронулся (естественно, я против движения), и ровно через пять минут пути я уже спускалась на выход, обходя чемоданы и сумки. «Все-таки кассир вредный, – решила я. – Зачем он спрашивал: «Верх/низ?», если знал, что ехать 10 мин и удобнее взять низ!»

07.07.2016

Анна

Мечты сбываются

Когда я рассказывала подругам и знакомым, что у меня есть мечта увидеть лавандовые поля Прованса, они кивали: «Да, мы понимаем, это здорово», но на самом деле (ах, предатель, язык мимики и жестов!) они были в недоумении и скептически, больше из вежливости, реагировали: «Ну да, здорово!» А на лице написано: «Поля? Лаванды? Что-то синее… Нееееет, Париж – это да!» И, как говорится, «увидеть и умереть»…

Эта «странная» мечта у меня появилась вовсе не в детстве, как мечта танцевать венский вальс на балу в красивом платье с принцем, а недавно, я даже могу точно сказать когда: летом 2013 года. Так точно мне это известно, потому что в летние каникулы 2013 Настя ездила во Францию в языковую школу в город Тур, и она пробыла там два месяца и много где побывала, в том числе и в Провансе, на лавандовых полях. Она привезла фотографии – длинные полоски лилово-сиреневых кустиков, упирающиеся в зелень или голубое небо; ярко-желтые подсолнухи на этом фиолетовом фоне; а на краю поля – каменный дом, безумно старый и милый.

На день рождения Настя подарила мне картину «Лавандовое поле», которую сама написала маслом и которая так чудесно теперь украшает мою кухню. И мне очень хотелось не только увидеть это лавандовое море, но и услышать жужжание пчел, ощутить тепло солнца, под лучами которого вырастает такая красота, и, конечно, вдохнуть запах лаванды, который уникален, и его невозможно перепутать ни с чем. Я даже некоторое время ждала появления функции в айфоне, которая будет вместе с картинкой или видео передавать запах.

Но ни в пятом, ни в шестом айфоне ее не добавили, кстати, не появилась она и в десятом, что без кнопки посередине. Без запаха картинка хороша, цвет отличный, но все равно не то. Не 4D. Когда в деревне Сонино в мае у реки цветет черемуха и поет соловей, я фотографирую черемуху, записываю на диктофон соловья, а потом зимой смотрю и слушаю для поднятия настроения. Но нет чудесного свежего запаха цветущих деревьев, первой травы и самой черемухи. Если бы медицина смогла спасти Стива Джобса, наверное, он уже бы придумал приложение для запахов. Но гения современных технологий несвоевременно забрали Высшие Силы, тем самым намекнув всему человечеству: «За запахами вставайте и идите, поезжайте, летите – встаньте с дивана, путешествуйте!»

Путешествовать на самолете я не люблю. Не из-за страха летать, нет, я летать не боюсь. По дорогам Москвы и Подмосковья ездить гораздо опаснее, чем летать, и если самолет и падает (что, по статистике, происходит довольно редко), то погибают все и сразу, без больничных палат, инвалидных кресел и проч., а вот если попасть в аварию в машине, то можно остаться без чего-нибудь, мучиться и мучить близких, что ужасно.

Я не люблю летать самолетом, потому что, во-первых, надо собирать чемодан и уместить свои вещи в 20 кг и еще каким-то образом тащить этот вес с четвертого этажа без лифта и потом, когда вернешься, опять на четвертый этаж и тоже без лифта. А вещи мне нужны обычно все из моего гардероба:

А) По сезону.

В) Еще желательно положить теплые вещи, потому что температура к моему приезду упадет до нижнего предела тепла за последние 100 лет, и пойдет дождь, хотя такого никогда не было, но если прилетает Аня, то так случается.

Еще в чемодан нужно положить:

С) Все привычные и милые мне шампуни, крема, косметику и (самое главное!) бигуди.

D) Художественную литературу – роман какой-нибудь толстенький на английском в приятной мягкой обложке (будет же время, наконец, почитать!), а также путеводитель с картинками (как же без путеводителя?).

Е) Очень нужен еще и френч-пресс, потому что утром я не пью кофе из кофемашины, не говоря про растворимый, день не удастся, если невозможно заварить молотый кофе.

F) А также нужно обязательно захватить русский шоколад от фабрики «Красный Октябрь» или от «Бабаевского» комбината, ведь когда я встречу приятных людей, интересующихся русской историей, то захочу их угостить чем-нибудь русским…

Вот. И как это все запихать в чемодан?

Сделать это может только Настя. Она путешествует с детства и умеет разместить в одном и том же чемодане хоть 20 кг, хоть 30! Но, если Насти нет и я должна собирать чемодан сама, нет, тогда я лучше вообще не поеду.

Вторая причина нелюбви к путешествию на самолете – это моя собака. Любимая. Ника. По паспорту Большая Удача. Назвать для «домашнего применения» ее можно было как угодно, и я ей дала французское имя Николь. Она была маленьким трехмесячным щенком и очень похожа на француженку – помню как сейчас эту маленькую девочку с большими ушами, не как у Чебурашки, а с ушками, похожими на крылышки бабочки.

Николь сократилось до Ника или Никки – это кому как нравится. Я могла бы брать ее с собой в самолет – «ручная кладь», я так и делала пару раз, но убедилась, что для нее поездка – стресс. Ветеринары считают, что для собаки лучше не летать, а остаться с моей мамой, которую она знает. То есть головой я понимаю, что Нике будет очень хорошо с Таней, но чувствую свое маленькое предательство по отношению к этому наинаивнейшему существу, когда говорю, оставляя перед отъездом: «Ника, я ухожу на работу, охраняй дом, жди, я скоро вернусь».

И, в-третьих, я не люблю летать, потому что я ужасно несобранная. Я все время все теряю, забываю закрыть дверь или взять ключи и каждые 5 минут проверяю, не потеряла ли я телефон, кошелек, паспорт, не забыла ли покупки на кассе после того, как я их оплатила. К тому же я знаю, что у меня есть некоторый топографический и пространственный кретинизм, и, если есть два пути: правильный и неправильный, я всегда выбираю неправильный, будучи совершенно уверена, что именно то, что я выбрала, – правильно. Конечно, с айфоном жить гораздо легче стало, но и он может оказать медвежью услугу, о чем я скоро расскажу.

Приехав на поезде в Экс, я доехала от вокзала на такси, потому что это оказался не центральный вокзал Экса, а так называемый вокзал TGV – для скоростных поездов типа наших «Сапсанов». И этот вокзал – в 18 км от центра города, ну, это как от Белорусской до Жаворонок. Мой очередной дом был в резиденции, которая называется «Одалис Атриум» (Appart’Hôtel Odalys Atrium).

Чистый аккуратненький номер, все есть – прелесть. Я разложила вещи, взяла на ресепшен брошюрки с экскурсиями и достопримечательностями – собрала все, где была нарисована лаванда, и отправилась ужинать. Администратор на ресепшен выдал мне карту города, обведя кружочком, куда я должна прийти, чтобы в это время было открыто какое-нибудь заведение, где можно поесть. Нельзя забывать, что во Франции, именно когда мне нужно поесть или сходить в магазин, все закрыто. Нет, у них нет официальной сиесты, как в Испании или Италии. Кафе, рестораны, магазины открываются в своем большинстве в 9 утра, магазины работают до 12–13—14 часов (кто как хочет!), потом вешают табличку «Закрыто до 16:00» и уходят на обед и потом работают до 18 или 19. Никогда не подведет супермаркет, но его еще поискать: их так мало в маленьких городах. Кафе и рестораны тоже имеют не только четкие часы работы, но и четкое время подачи тех или иных блюд. Трудность состоит в том, что нельзя прийти обедать в 15 часов, потому что в это время работает только бар. Всех осведомленных людей рестораны накормили обедом с 12:00 до 14:00 и закрылись.

В баре можно заказать напитки и десерт – это все. Потом кафе и рестораны открываются на ужин, где-то с 19:30 до 20:00, и прекращают они обслуживание проголодавшихся туристов в 22:00.

Время, когда я вышла из гостиницы, приближалось к 21:30, поэтому я не стала разбираться в карте города, а адрес отмеченного места ввела в приложение на телефоне. Спасибо, моя дорогая подруга Наташа не только мне это приложение показала, но еще и проверила, что я не забыла его скачать на телефон. Если бы она не была так внимательна ко мне, я бы до сих пор искала дорогу в ресторан Экса. А с приложением так удобно: ввела адрес, на стрелочку смотришь, надо чтобы она вперед смотрела, и идешь. Супер! Я дошла и почувствовала гордость за себя (и приложение, конечно!) вместе с глубокой благодарностью Наташе.

В единственном на указанной улице открытом ресторане (было воскресенье, а в воскресенье ничего совсем не работает) сидели за столиками на улице люди, и я слышала английскую и французскую речь. Я уселась, сделала заказ и знала, что, пока мне его принесут, я прочитаю все брошюры. Но не тут-то было! Рядом со мной, за соседний столик, уселась женщина, неизвестного возраста, в черной х/б курточке, в брючках, такая милая, она сказала мне: «Bonsoir» («Добрый вечер»), я ей ответила, как будто мы знаем друг друга со школы, и уткнулась в свои картинки с лавандой. А эта милая женщина начала общаться с «моим» официантом. Сначала она попросила шампанское. Он принес: «Мадам-мадам, приятного вечера». Она попробовала шампанское и сказала, что оно недостаточно холодное, и нельзя ли ей принести похолоднее. Другой официант принес. Она сказала, что не ест ни рыбу, ни мясо, ей нужны свежие овощи. Из того, что она называла, я поняла: салат, морковь, помидоры. Ей принесли. Она попробовала и снова подняла руку, зовя официанта. Я увидела, что он натянул улыбку на свое кругловатое лицо, как колготки на попу: «Да, мадам?» И мадам попросила оливковое масло. «Ну да, – подумала я, – масло должно быть подано к салату». Другой официант принес масло. И уксус заодно. И ушел. Мадам прочитала сообщения в телефоне, посмотрела на бутылку с оливковым маслом, которое нужно брызгать на салат, как лак для волос. Милая мадам посмотрела на меня, ища сочувствия, и снова подняла руку. Официанту пришлось подойти. Хотя женщина и говорила по-французски, официант не сразу понял, что она хочет. А я вот поняла. Она хотела бутылку с горлышком, а не с опрыскивателем. Понял, наконец, и он и принес масло в беленьком кувшинчике. Мадам снова погрузилась в телефон, а мне в это время принесли мой ужин – рыба с баклажанами, кабачками, сладким перцем, помидорами, все на гриле и горочкой белого риса. Все подано было на прямоугольной тарелке. Красота! Моя соседка увидела мое разнообразие на белоснежном блюде-тарелке и сразу же позвала официанта. Теперь она объясняла ему, что ей нужны такие овощи, как у меня, и рис, а рыба не нужна. Официант сначала никак не хотел понимать, что нужно сделать, а когда понял (это было видно по его лицу), он попытался сказать, что это невозможно, но мадам говорила и говорила, описывая, как именно надо приготовить ей овощи и рис. Он сказал: «Хорошо». Мне даже жалко стало этого круглолицего французского официанта, которому пришлось работать в воскресенье. И ей принесли овощи. В красивой, овальной формы и глубокой посуде из хорошего сервиза, сверху (я увидела) был посыпан кунжут. Женщина тоже заглянула в королевскую посуду и… подняла руку, чтобы позвать официанта! Я напряглась. Люди постепенно уходили из ресторана, новых посетителей отправляли на голодный сон, а я заказала кофе, чтобы узнать, что же произойдет дальше за соседним столиком. Я видела, как официанты собираются кучкой и решают, кто пойдет к Мадам. Нет, на 100 % я вам не скажу, но мне так казалось в тот момент. Подбежал официант. Не «наш». «Да, мадам, конечно, мадам, я понимаю, мадам, спасибо, мадам». Все расслабились: мадам заказала всего лишь бутылку белого вина, уточнив ее размер. А мне принесли кофе. Моя соседка стала есть овощи из красивой посуды. «Я такая голодная, – сказала она, обращаясь ко мне, на английском. – Но я не могу есть ни мясо, ни птицу, ни рыбу. Я не просила ничего особенного, но они не могут сделать даже овощи». «Нам хотя бы повезло, что мы нашли, где поесть в этот час», – сказала я. «Вы из Америки?» – спросила она. Я ответила, что я из России. «Что вы думаете про Путина?» – спросила она, подняв бокал вина. «Я думаю, у него непростая жизнь…» – философски заметила я и спросила, живет ли она в Эксе. Мадам ответила, что живет в Швейцарии, приехала по делам и не может нормально поесть, потому что все закрыто, когда она освобождается и может поесть. А еще ужаснее то, что в Провансе, со всеми его травами, не готовят овощи так, как она привыкла в своей стране. «Приезжайте в Россию, вам понравятся Москва и Санкт-Петербург, и у нас все работает 24 часа 7 дней в неделю». Я не сказала про овощи… Но мне кажется, что в любом московском кафе ей их смогут приготовить!

Брошюры об экскурсиях я прочитала у себя «в норке», уютно устроившись на чудесной большой кровати перед сном. Мне подходила экскурсия в понедельник или во вторник, в 14:00. Почему она? Потому что только в ней было посещение фабрики L’Occitane, а мне очень хотелось узнать про производство шампуня, мыла, кремов для тела, рук, которые я очень люблю. Вот они заявляют, что шампунь содержит натуральные масла оливок, или в креме – масло розы, или в туалетной воде – пион? Как это возможно? Сколько же надо растений? Какое огромное должно быть производство! И чем натуральное масло, например, лаванды отличается от ненатурального?

Утром я последней пришла на завтрак, он в резиденции до 10 часов, а я пришла как раз в 10:00, позавтракала фруктами, йогуртом, сыром и наивкуснейшими круассанами. Потом попросила администратора – молодую девушку, неплохо говорящую по-английски (я заметила, что если говоришь с не очень молодым французом или француженкой, то они предпочитают общаться на французском, а если с молодыми, то они очень хотят говорить по-английски, одна девушка мне так и сказала: «Пожалуйста, давайте по-английски, мне очень нужна практика»), – позвонить в турбюро и спросить, можно ли забронировать конкретную экскурсию на 14:00 на сегодня или на завтра. Девушка позвонила, помогла мне оплатить экскурсию онлайн по карте, и я решила, что у меня есть немножко времени сходить на рынок купить фруктов и каких-нибудь сладостей, а заодно и немножко сориентироваться в городе.

Я взяла карту и нашла, где рынок. Выйдя на улицу, я долго искала ее название, потом пошла не в ту сторону, опомнилась и ввела адрес рынка в свое чудесное приложение на телефоне. Вуаля – через 15 мин. я была на рынке и покупала абрикосы, персики, дыньку, четвертинку арбуза…

Потом зашла в булочную-кондитерскую и купила маленький багет и самое простое песочное печенье, именно из классического песочного теста, к чаю или кофе, вечерком за книжечкой попить. Посмотрела на часы. 12:30. Как раз дойти не спеша назад «домой», оставить покупки и вернуться в центр, на площадь с фонтаном, откуда будет выезжать экскурсионный автобус. И, так решив, я быстренько ввела «Атриум», и, любуясь городом, читая вывески, но поглядывая на стрелку приложения, я шла в свой «Атриум». Увидела конец маршрута, но местность не узнала. Увидела вывеску: «Атриум». «Возможно, это задний вход», – подумала я и вошла. Незнакомое место, но все как везде: кресла, столики, стойка администратора. Я подошла к ней. Достала карту, выданную в гостинице. «Это «Оделис»?» – спрашиваю я с надеждой, что она скажет: «Biensûr» («Конечно»). Но нет. Все же ЧТО-ТО ПОШЛО НЕ ТАК. Она говорит: «Oui, c’est Odalys…» И я ей показываю карту со своим отмеченным Odalys. И, когда она пальчиком ведет меня ровно в противоположную сторону карты, я понимаю, ЧТО пошло не так. Я ввела не адрес своей резиденции, а только название Odalys. А их в Эксе три! Это сеть резиденций. В городе размером со Звенигород ТРИ резиденции одной сети, и в разных концах города. Все-таки айфон не тупой – он привел меня в ближайшую от рынка и центра города резиденцию. Я расстроилась. Ехать на экскурсию своей мечты по полям лаванды не просто с пакетами, а с куском арбуза, дыней и торчащим багетом? Я выясняю, сколько идти до моего места жительства. «Пешком – минут 20», – любезно говорит администратор. «А такси?» – спрашиваю я, в последнее время активно пользующаяся в Москве приложением «Яндекс. Такси», по которому такси приезжает за 2–3 минуты. Девушка отвечает, что если сейчас вызвать, то приедет минут через 10, но из-за пробок (ха-ха, пробки у них – так, мелкие затычки узких улиц, и то из-за туристок, которые хоть и берут напрокат маленькие машинки, но все равно застревают в узких улицах) нужно полагать, что приедет через 20 мин., и ехать минут семь. «И подняться, и снова выйти, и до фонтана…»