Текст книги "Кольцо времён. Проклятие Сета"

Глава 4. Наследие лорда Карнагана

Первая версия статьи написалась на одном дыхании, словно муза стояла за плечом и нашёптывала текст. И шёпот этот был сродни баюкающему шелесту песка, а перед глазами словно дрожал знойный воздух пустыни, перемешивая воспоминания и фантазии. Лишь нажав кнопку «отправить», Якоб почувствовал, насколько на самом деле устал – как крышкой саркофага приложило. А ведь впереди были ещё поездка в редакцию и долгожданный бранч в «Метрополе».

– Дом, милый дом, хоть и рабочий! – произнёс Якоб, улыбаясь фасаду старого арбатского дома.

На карнизе вальяжно разлеглась чёрная кошка, а на водостоке хлопало выпученными глазами существо, чью видовую принадлежность определить не удалось.

«Редакция Хроников», как пренебрежительно именовали их рыбы покрупнее, занимала этаж этого давно не реставрируемого старичка. Яша попал в здешний штат случайно, когда год назад пытался пристроить свой материал о чудно́м озере.

Каким-то мистическим образом старый конспиролог Сан Саныч всё ещё держался на плаву со своим порталом загадочного. А что, тема была модная – иначе б не процветали «Битвы экстрасенсов» и каналы вроде ТВ3. Бумажные газеты давно заменил Интернет, рубрик стало больше. Кроме поиска снежного человека в горах Алтая, крысином короле московского метро и 76-й версии случившегося на Перевале Дятлова «Хроники» теперь публиковали журналистские расследования, прогнозы грядущих катаклизмов и скандальные промахи местных политиков и бизнесменов. Эсэсэч своё дело знал, и даже при таком взрывоопасном коктейле редакция всё ещё не растеряла своих спонсоров. Правда, иногда Якобу казалось, что причина успеха крылась в своевременно найденном золоте партии и тайных контактах пятого уровня с НЛО. Как ещё можно было содержать штат из дюжины сотрудников, платить аренду в центре и в придачу иметь пару служебных автомобилей?

Ходили слухи, что в подвале редакции находится архив с материалами всех статей и загадочных нераскрытых дел и даже коллекция артефактов разных эпох. Архив этот якобы был такой, что сам агент Малдер бы от зависти все свои карандаши сгрыз.

– Войник! – послышался голос из окна второго этажа.

Взгляд Якоба пробежал по глазницам дома и зацепился за лысину главреда. Тот погрозил ему кулаком и скрылся.

Это было странное место, полное странных людей, которые за год стали для Якоба почти семьёй: с придурью, но любимой. И работали они для не менее странного читателя. А судя по статистике портала, таких было очень много. Ужасающе много, если честно. Как там говорится: нет здоровых, есть необследованные.

Не дожидаясь коронного фэбээровского жеста от редактора, Якоб скинул пальто и сам пошёл к нему в кабинет, не забыв прихватить заблаговременно купленный пирожок с капустой – тайное средство укрощения и обольщения.

– «Голова профессора Тронтона», – с выражением прочитал Сан Саныч и бросил распечатанную копию статьи перед Якобом. – Неплохо ты, конечно, вывернул, особенно про проклятие и загадки вокруг находки. Но! – Редактор метнул фирменную молнию из позиции поворот в три четверти. – Где изюминка? Где криминал? И где интервью из первых уст?

– Вечером будет, – Якоб блеснул самой обаятельной из своих улыбок. – Оплатите представительские расходы?

Сан Саныч скептически изогнул бровь. Этот жест заменял знак вопроса и, отточенный за годы, теперь очень походил на него.

– Лорд на бранч в «Метрополь» позвал, – пояснил Яша.

– Кто позвал – тот и угощает, – засмеялся редактор. – Ты мне и так слишком дорого обходишься: не был бы я лыс, поседел от твоих выходок! Всё, иди работай, Войник. Вот если материал будет достойный, то поговорим о премии. А пока Леуми[20]20
  Банк Леуми – израильский банк, основанный в 1902 году в Яффо как «Англо-Палестинская компания», дочерняя организация «Еврейского Колониального Траста Лимитеда», созданного ранее в Лондоне членами сионистского движения для продвижения промышленности, строительства, сельского хозяйства и т. п.


[Закрыть] в помощь.

– Кто бы говорил, – хмыкнул Якоб и кивнул на фигурку мопса на столе шефа, намекая на то, что эти собачки в своё время служили символом масонской ложи. – Никак от бабули в наследство достался?

Сан Саныч усмехнулся и притянул за уголок тарелку с пирожком.

– Свободен. И, кстати, не забудь о дресс-коде, а то будет тебе шляпа, а не «Шаляпин»[21]21
  Бар «Шаляпин» находится в «Метрополе».


[Закрыть].

Якоб со вздохом достал смартфон и проверил баланс. Ладно, бранч так бранч.

Брауни опять сидел на столе практикантки, и девушка вновь приняла улыбку Войника на свой счёт.

«Хорош заигрывать с нечистью!» – пожурил себя Яша.

Но как тут было не улыбнуться, когда этот наглец сидел на мониторе и пялился в декольте новенькой. Признаться, там было на что посмотреть. Ну а золотая цепочка с блестящей подвеской в виде четырёхлистника явно входила в сферу интересов косматого.

Центр традиционно стоял. Якоб в очередной раз подумал, что ездить на метро, тем более в обед, не так уж плохо. Там хоть пробок не было, не считая утреннего зомбиапокалипсиса.

Остановившись у высоких окон, Яша поправил тёмную шевелюру, убеждаясь, что выглядит прилично, и сверился с часами. До последнего он ожидал, что ему перезвонит ассистентка Стоуна и скажет, что интервью отменяется. Ну или никто не перезвонит, но и здесь его ждать не будут.

У входа тёрся охранник – типичный «Агент Смит». Якоб приветливо кивнул и прошёл через рамку металлоискателя. У администратора он уточнил бронь на имя Артура Стоуна, и девушка с фирменной улыбкой проводила его внутрь.

Якоб сел за стол, накрытый безукоризненно белой, чистой до хруста скатертью, и окинул взглядом зал. Народу здесь было немного – большинство столов вокруг оказались пустыми. В жизни зал выглядел ещё пафоснее, чем на фотографиях, – цветной стеклянный потолок, фонтан, пение арфы вдалеке. И сидишь, как букашка на тарелке, перебирая в голове имена знаменитостей, успевших побывать здесь до тебя.

Мысль про знаменитостей Яше понравилась. Когда-нибудь же он сделает себе имя? Сделает. Может, прямо вот на этой самой истории.

Пока он отлучился, чтобы помыть руки – а заодно посмотреть, были ли уборные украшены сицилийским мрамором или обычной плиткой, – официант принёс комплимент от шеф-повара и аперитив. Лорд опаздывал, что подрывало веру в безукоризненную английскую пунктуальность. Впрочем, Стоун мог себе позволить и вообще не приходить. Но почему-то Якобу стало тревожно, как будто помешало прийти коллекционеру вовсе не пренебрежение, а что-то куда более серьёзное.

– Прощю прощения, – на ломанном русском сказал лорд, вернув Якоба из раздумий в реальность.

Уже другой «Агент Смит» посмотрел на Яшу с характерным прищуром «я вас всех подозреваю» и ненавязчиво остановился ближе к входу, чтобы не портить хозяину досуг. Якоб не сомневался, что в «свите» лорда был не только этот охранник, а другие вообще могли маскироваться под гостей.

Мужчины пожали друг другу руки и сели за стол.

Карнаган расправил салфетку и перешёл на английский:

– Я рад продолжить нашу беседу, мистер Войник. Если позволите, давайте только обойдёмся без диктофона? Внимания мне и без того хватает. – Он сдержанно улыбнулся.

Якоб понятливо кивнул:

– Конечно, сэр. Спасибо, что вообще уделили мне время.

– Счёл это хорошим знаком – наших общих знакомых. Если вы, конечно, верите в знаки.

«Даже не представляете себе, насколько верю», – мысленно рассмеялся Яша, но вслух сказал только:

– Верю. Как тут не верить – такая удача!

– Да-а-а, вот за удачу я пока как раз и благодарен России, – усмехнулся Стоун. – Когда ехал сюда, полагался на… как вы это называете, «авось»? Но навёл некоторые справки и оказался приятно удивлён. Здесь ценят искусство не ради наживы… если вы понимаете меня. Так как, вы говорите, состоялось ваше знакомство с профессором?..

Якоб и сам не заметил, как прошла скованность и разговор принял характер дружеской беседы. Карнаган оказался приятным собеседником и не только рассказывал интересно, но и слушал с искренним вниманием. Рассказы про Борькин азарт и сбывшуюся мечту – место ассистента Тронтона – его повеселили и тронули. А потом разговор перешёл к лекции и, собственно, коллекции.

– Не так много уцелело находок того времени. Да и публику гораздо больше увлекают если не пирамиды, то сокровища Нового Царства, – с сожалением произнёс Стоун. – Всё-таки в «нашу» эпоху захоронения, даже царские, были беднее. Сказывалась общая экономическая ситуация в стране – гиксосы успели прибрать к рукам всё хоть сколько-нибудь стоящее.

– Великого Таа Секененра и его не менее великую супругу Яххотеп похоронили скромно, – согласился Якоб, мысленно благодаря Борьку, что вовремя напомнил нужные имена.

– Ах, фиванские царицы!.. – мечтательно вздохнул англичанин. – Удивительные женщины жили в эпоху фараонов, мистер Войник, поистине удивительные. И я говорю даже не о Клеопатре с Нефертити. Тетишери[22]22
  Тетишери – царица Семнадцатой династии (Второй Переходный Период), бабушка первого фараона эпохи Нового Царства, Яхмоса Первого. Тетишери была одним из лидеров фиванского национально-освободительного движения и активно участвовала в изгнании гиксосов из Египта.


[Закрыть], державшая в своих хрупких руках весь Верхний Египет, не допуская туда захватчиков! Яххотеп[23]23
  Яххотеп – царица Семнадцатой династии, мать Яхмоса Первого. Сыграла важную объединяющую роль при нашествии гиксосов и долго почиталась в народе. Похоронена с оружием и военными наградами.


[Закрыть], возглавлявшая освободительную армию… Безусловно, мы, мужчины, привыкли присваивать победы и величие только себе, даже когда история свидетельствует об обратном. Ну а история находит способы всё же расставлять акценты по-своему.

Яша улыбнулся: Стоун в точности процитировал Тронтона. Тот много и с самым настоящим обожанием говорил о «дочерях Исиды».

– Да, у вашей царевны было потрясающее наследие – такие родственники. И сама она явно была леди не промах.

– О да! – лорд рассмеялся. – Достаточно взглянуть на это лицо. Красота и сила, воля, способная гнуть судьбу.

– Знать бы, что же тогда пошло в этой её судьбе не так… Почему вычеркнули имя?..

– Её высочество выбрала не самый популярный культ для служения. Но скажу вам, – Стоун понизил голос, – профессор не видел гробницу, но видел всё, что уцелело. Моё наследие. Самые первые зарисовки стен. Как и её высокопоставленные родственницы, моя царевна была… воительницей. Примерно как ваши «сильные русские женщины». – Он подмигнул Якобу.

– С кем же она сражалась? – вежливо уточнил Яша, боясь спугнуть момент откровенности Карнагана. – И почему её имя нигде не указано?

– Оно не указано на саркофаге, но должно было содержаться в ритуальных текстах гробницы. Сами понимаете, расшифровать сложнейшие записи по рисункам художников, не знавших этого языка, – задача не из лёгких, – Стоун пожал плечами, но Войнику показалось, лорд недоговаривал.

Впрочем, он ведь и не обязан был.

От Яшиного взгляда не укрылось, что англичанин задумчиво коснулся золотого перстня на мизинце – того самого, с вязью египетских иероглифов. Разглядев кольцо ближе, при свете дня, Яша различил один из символов – двухвостую собаку, – но потом лорд переместил руку, беря бокал.

– Позвольте тост. За вашу семью, одну из тех, кто занимался спасением реликвий! – произнёс Якоб, поднимая свой бокал.

Карнаган милостиво улыбнулся. Виски был хорош.

– Учитывая, что грабили гробницы во все времена истории – начиная с самих мастеров-строителей, – эти находки бесценны, – добавил Войник.

– Да-а-а… В своих дневниках мой предок упоминал, что и само по себе погребение было необычным. Нет, в Саккаре, конечно, полно гробниц более поздних периодов – там хоронили даже во времена римских императоров. Но её усыпальницу спрятали где-то среди захоронений эпохи Древнего Царства. Именно «спрятали», как писал мой прапрапрадед, – как тайник. Увы, обнаружить повторно уже не удалось… – Взгляд Стоуна сделался задумчивым. – Или он не очень хотел… Ну а мы довольствуемся тем, что осталось.

– У вашей царевны действительно интересная история. И я, как погляжу, она с вами уже не одно поколение. А где сейчас эти дневники?

Но лорд отрешённо смотрел в бокал и, казалось, видел в янтарном напитке давно минувшее. Это длилось недолго, каких-то несколько мгновений, но как раз в те мгновения Карнаган успел пропустить вопрос журналиста.

«Надо будет спросить у Борьки, что там с дневниками…» – отметил про себя Якоб.

– Простите, а что же случилось с самой мумией? С телом. Тоже работа мародёров?

Карнаган словно очнулся, осушил бокал и чуть поморщился.

– Видите ли… Не хотелось бы говорить дурно о собственных предках… Но научный интерес того времени современному человеку может казаться варварским. Уцелело два тела из гробницы – самой царевны и мужчины, которого принесли ей в жертву.

– Ого!

– Возможно, не ей, а её божеству, – пожал плечами англичанин. – В общем, оба этих тела для выставки совершенно не подходят, разве что для анатомической. Чрезвычайно плохо сохранились, и к тому же, как бы это объяснить… дошли до нас по частям. Впрочем, чего удивляться? От великой царицы Нефертари[24]24
  Нефертари – царица Девятнадцатой династии (Новое Царство, эпоха Рамессидов), супруга Рамсеса Великого.


[Закрыть], которую её супруг Рамсес просто обожал, уцелели только ноги ниже колена. Её прекрасный лик взирает на нас лишь со стен гробницы и Абу-Симбельских храмов.

– Да, если уцелело лицо – это гораздо полезнее для истории, ну и в целом приятнее, – улыбнулся Якоб. – Очень интересно, про жертву…

– Согласен, удивительное явление, необычная для египтян практика. Если хотите моё мнение…

– Конечно же, сэр.

– Я склонен думать, это был один из мастеров того времени. Наш мистер Неудавшийся Грабитель мог быть убит подельниками, утащившими, что смогли. А может, они оставили его там, чтобы задобрить Ка[25]25
  Ка – «двойник», мистическая составляющая души в верованиях древних египтян, жизненная и магическая сила.


[Закрыть] хозяйки гробницы, а двери запечатали, дабы не вызывать подозрений.

– Целый детектив можно написать.

– О нас уже пытались писать, – рассмеялся Стоун. – Об охотниках с чёрного рынка.

– Неужели правда?

– Конечно. Поверьте, мистер Войник, убивают и за меньшее, – усмехнулся англичанин. – А коллекция эта в своё время заинтересовала не только нас. Да и прапрапрадед мой был человеком смелым до безрассудства, перешёл дорогу кому не следует… Впрочем, это не помешало ему прожить жизнь долгую и насыщенную. После пожара в поместье она стала особенно насыщенной.

Якоб вспомнил предупреждения Борьки о чёрных копателях, о том, что с останками было не всё ладно. Но Карнаган не был расположен рассказывать больше, чем уже сказал. И как Якоб ни пытался аккуратно задать вопросы о поместье, о том, как оно было связано с коллекцией, англичанин ограничивался общими ответами.

– Знаете, мистер Якоб, есть дома, которые непригодны для жизни. Такое чувство, что сама земля, на которой они стоят, проклята, даже если там никогда не видели привидений, – задумчиво изрёк лорд. – Но если вы решитесь посетить Англию и, как это у вас называется, «посчикатать нерви», я с радостью вручу ключи и покажу. Но на ночь в нём не останусь, даже не просите, – Стоун засмеялся – как показалось Яше, несколько натянуто.

– Буду чрезвычайно рад, если удастся, – улыбнулся Якоб.

К его удивлению, Карнаган поднял указательный палец, достал смартфон и действительно внёс данные Войника. Удивительно, на какие чудеса оказались способны общие знакомства, мелодия арфы и три порции виски под хорошую беседу.

Якоб хотел было заранее поблагодарить лорда за такое радушие. Но стоило поднять взгляд, как он увидел на месте лица Карнагана бледную маску с черными провалами глаз. В левом горел красным золотом знак Уаджет, «Око Хора». Борька рассказывал, что это был мощный древнеегипетский символ защиты, помимо того что тесно связан с фараонами и их благоденствием… но сейчас знак казался Яше зловещим.

Резкая боль пронзила висок. Якоб невольно потёр переносицу, закрыл глаза. Несколько мгновений, и боль начала стихать, а вместе с ней исчезло и наваждение. Англичанин был румян, доволен, хоть и немного обеспокоен внезапным приступом собеседника.

– Прошу прощения, – пробормотал Яша, но слова отдались в голове горящими иглами.

Должно быть, выглядел он в тот момент не очень, потому что Карнаган встревожился.

– Дорогой друг, может, вам стакан воды или глоток свежего воздуха? Или ещё порцию виски?

«Свежий» явно было не про воздух в самом густонаселённом городе страны, но Якоб с благодарностью принял предложение.

Они едва успели встать из-за стола, как в зале вдруг началась необъяснимая паника. Что-то тёмное металось от одного стола к другому под крики и звон бьющейся посуды. В общей какофонии Якоб различил что-то вроде: «Уберите псину!» и «Здесь же приличное заведение!»

В голове снова зазвенело так, словно противная обезьянка ударила в литавры, и, к сожалению это не был благородный бабуин Тота.

А дальше всё было как в замедленном кино. Кто-то оттолкнул его прямо в стол. В сторону полетели дорогие тарелки с золотой сеточкой Херенда[26]26
  Herend – венгерская фирма-производитель дорогого фарфора.


[Закрыть], брызнул осколками битый хрусталь.

Чёрные силуэты охранников устремились к лорду с другой стороны… медленно, слишком медленно… как во сне…

Якоб тряхнул головой, приходя в себя, и успел увидеть растерянного Карнагана. Перед ним словно из ниоткуда вырос старик в мышастом свитере и видавшем виды плаще. Цепкие узловатые руки с длинными почерневшими ногтями сомкнулись на шее лорда – тот и охнуть не успел. Лицо незнакомца исказила жуткая гримаса гнева… В тот миг Яшу настигла совершенно безумная мысль: а ведь так мог выглядеть сам Артур Стоун, лорд Карнаган, потеряй он всё и окажись вдруг на улице. Искажённое отражение… в данный момент напавшее на оригинал…

Как по мановению волшебной палочки время вернулось к обычному ритму, резко ускорившись. Подоспели охранники и кто-то из посетителей. Завязалась потасовка. Якоб, как через камеру с приближением, увидел уже свои руки, которыми пытался одновременно и освободить лорда, и оттащить раскрасневшегося от возмущения и алкоголя смутьяна. Запах перегара мог бы изгнать всех фамильных бесов поместья. Призраков «Метрополя» точно разогнал.

Бродяга выкрикивал проклятия, мешая слова русские с английскими и ещё какими-то на неизвестном Якобу языке. Когда он резко обернулся к Войнику, тот увидел глаза, горящие настоящим безумием. Седые кустистые брови и торчащая во все стороны борода, наподобие щетки шнауцеров, придавали образу вид на грани трагедии и комедии.

Охранники уже оттаскивали от лорда и Яшу, и нищего. Бродяга с удивительной силой вырвался, сбивая Карнагана с ног. Оба налетели на соседний стол и повалились на пол, увлекая за собой Войника, охранников, пытавшихся помочь посетителей, а заодно и белоснежную скатерть вместе с тарелками, чашками, соусницами, бокалами и прочими приборами скоропостижно закончившегося бранча.

В общей возне Якоб старался увернуться от хаотично пролетающих кулаков, но в итоге пропустил один удар. Когда же наконец подоспел персонал и всех участников драки удалось растащить, то каждый выглядел изрядно помятым. Кто-то лишился пуговиц на пиджаке, кто-то приобрёл синяки и ссадины. Но самое досадное – бродяга словно испарился, как и не было его. Запоздало Якоб понял, что уже видел этого бомжа – тогда, в Пушке. Вот только вряд ли теперь это была постановка – разве что влиятельные друзья Стоуна решили подшутить?.. Судя по лицу лорда – едва ли. И как он вообще попал сюда, минуя охрану на входе и телохранителей?..

Девушка-администратор без умолку тараторила извинения, обращаясь то на русском, то на английском к пострадавшим гостям.

– Моё! Кольцо! – не своим голосом вдруг закричал Карнаган.

От его баса притихли все: возмущённые посетители, официанты, администратор. Даже фонтан на миг замер, не говоря уже об арфе.

– Этот «паскьюда» украл моё кольцо! – львом ревел лорд, перемежая родную речь самыми сильными словами великого и могучего.

– Может, оно под стол закатилось? – робко предположила администратор и оскалилась, имитируя улыбку.

Тут же часть работников кинулись искать пропажу. Якоб взглянул на лорда, растерянно баюкавшего руку. Золотая печатка с мизинца действительно исчезла.

– Мне очень жаль… – начал было Войник, но лорд, скривившись, как от упоминания битвы при Гастингсе, жестом остановил его.

– В этом нет вашей вины. Проклятие – вещь упрямая… и я зря дразнил змей.

Что он имел в виду – Якоб так и не понял. В рекордные сроки приехала полиция. Лорд, внешне как будто постаревший лет на двадцать, промакивал лоб шёлковым платком и давал показания. Остальных отпустили довольно быстро. Как услышал Войник, бомжа видел не только он, но, к сожалению, на камеры тот не попал.

Якоб вручил охраннику лорда свою визитку, ещё раз принёс соболезнования и, забрав пальто в гардеробе, вышел на улицу. Уже успело стемнеть. Бранч не на шутку затянулся.

И вот там, среди мелькающих машин, фонарей и безликих прохожих, в одной из витрин Якоб увидел своё отражение. К горлу подступил хохот – вестник запоздалой истерики.

– Опять отличился, Войник! – спародировал Якоб Сан Саныча перед своим отражением. – И отличие это налицо.

На лице журналиста сиял фингал. Это как минимум на неделю, зато редакция и лорд сэкономили на оплате метропольского бранча.

Якоб развернулся и пошёл дальше.

Самым интересным персонажем в этой истории стал вонючий грязный бомж с его проклятиями и мистическими исчезновениями в традициях Гарри Гудини[27]27
  Гарри Гудини – знаменитый американский иллюзионист начала века.


[Закрыть].

– Копперфильд помоишный! – продолжал смеяться на ходу Якоб, вызывая недоумение на лицах прохожих.

Проветривая мысли, он гулял по центру, забыв, что хотел пораньше вернуться домой и сесть за статью. Пустая скамья выплыла к нему где-то в районе Пушкинской – на неё Войник и уселся. Карнаган просил не записывать, но в какой-то момент Якоб всё же не удержался, нажал тайком на кнопку записи в смартфоне. Оставалось надеяться только, что в этой кутерьме его не раздавили. Нажав воспроизведение, он поднёс динамик к уху.

Первым, что он услышал на фоне далёких голосов и треньканья арфы, было:

– Анх-Джесер…

Это слово раскалённым лезвием впилось ему в разум, и смартфон выпал из рук. Когда Якоб нагнулся за ним, то из темноты под скамейкой на него уставились два горящих зелёным огнём кошачьих глаза.

– Чёрт… Лидка…

Глаза мигнули и погасли. Когда Яша прокрутил запись, странное слово он больше не услышал, как ни старался разобрать. А запись получилась чертовски неразборчивой и прерывалась как раз на моменте потасовки.