Текст книги "И снова девственница!"

Глава 6
Вокруг да около

Добрую половину ночи бедной Любане не давали спокойно поспать. Седовласый маг сначала долго и со вкусом расспрашивал о подробностях похищения, недовольно цыкая в экстремальных моментах, потом дотошно сканировал состояние организма.

– Давай, напрягись. – Раздражение вырывалось сквозь стиснутые зубы мага. – Как именно выглядел исцеляющий амулет?

– Да не помню я, правда, – противно ныла Люба. – Темно было, а он мне вдобавок фонариком в глаза светил.

– Любимый прием, – прокомментировал маг. – Ладно, зайдем с другой стороны: что у тебя болело?

И без того невеликое терпение герцога Брионского кончилось около получаса назад, от смертоубийства его отделяла лишь тонкая грань понимания необходимости.

– Все! – с чистой совестью выдохнула пленница. Она и сама не понимала, зачем так бережно хранит их общий с Вороном секрет, ведь они и без того получили официальное покровительство монарха.

– Это не ответ! Должно быть что-то серьезное, раз он применил к тебе высшую магию.

– Ушибы, синяки, – задумчиво принялась перечислять Люба, еще больше раздражая «опекуна» своей неторопливостью. – Порезов точно не было, до крови он не добрался.

– Уже неплохо. – Напряжение начало потихоньку отпускать мага.

– Ребра болели, кажется, тоже ушиб. – Она демонстративно зевнула, скрывая выразительную мимику.

– Что ты ему успела выболтать?

– Ничего.

Усталость все больше и больше давила на переутомленный организм.

– Посмотри мне в глаза. – Маг жестко зафиксировал голову пленницы своими цепкими пальцами. – Не спи!

Она равнодушно (даже на страх не оставалось сил) смотрела в белесые, как у вареной рыбы, глаза и проклинала свою внешность, ведь именно она оказалась решающим фактором при выборе лжепринцессы.

– Странно. – Маг сильнее сжал ее подбородок, намеренно оставляя синяки. – Действительно не пытался читать. Да и не смог бы. Пока не выполнены условия договора, он тебя защищает.

– Какая прелесть, – буркнула Люба и отрубилась.

И даже не заметила, как ей залечили нанесенные повреждения, а после пристально изучали сосредоточенное даже во сне лицо.

Утром Люба проснулась в своей постели от того, что кто-то настойчиво тряс ее за плечо.

– Ждара, – узрев одним глазом компаньонку, она снова зажмурилась, – давай еще пять минут.

– Ну уж нет, в третий раз я не куплюсь! – со смешком ответствовала шатенка и пригрозила: – Либо ты встаешь, либо я зову Брэгдана.

– Испугала ежа голой задницей, – пробурчала попаданка, после вчерашнего чувствовавшая себя чуть ли не бессмертной.

«А что, он ведь действительно не заинтересован в моей смерти, по крайней мере преждевременной. Да куда он денется с подводной лодки?! – осенило Любу на свежую голову. – Не будет же он искать другую девицу и заново представлять ее в качестве очередной потеряшки. Типа извиняйте, обознался».

– Хороший настрой! – одобрила магиня. – Только не заигрывайся, все же он садист. А вообще он, конечно, хорошо тем типам шею намылил.

– Кому? – не поняла Люба.

– Тем, кто нанимал таких неумех, кому же еще! До непосредственных исполнителей не добраться – их королевский маг всю ночь допрашивал. – Глаза компаньонки подозрительно сузились. – Или ты не в курсе?

Люба промолчала, переваривая слова, сопоставляя факты, и мрачно выдала:

– То есть эта фигня была подстроена?

– Конечно. – Ждара взглянула на нее как на дурочку. – Неужели ты думаешь, что защиту герцога Брионского так легко обойти? Сорвал цепочку и поволок? – Она уже неприкрыто насмехалась. – Просто потребовалось дополнительно подтвердить легенду и повысить твою ценность, а то думают они, видите ли. Размышляют, брать или не брать.

– Вот и я размышляю, бить или не бить? – в той же манере протянула Любовь.

– Кого? – Снисходительный тон вопроса еще больше разозлил попаданку.

– Начну с тебя, за то, что заранее не предупредила. – Люба резко выдернула из-под своей головы подушку и метко запустила ее в компаньонку.

Та рефлекторно испепелила снаряд, в комнате отвратительно завоняло паленым пером.

– Фу! – закашлялась магиня, оперативно отсылая последствия в открытую форточку. – Прости, я автоматически.

– Ничего себе фокус. – Люба опешила от наглядной демонстрации опасной силы.

– Я правда не хотела, – успокаивала подопечную Ждара, в глубине души радуясь произведенному эффекту. Пусть знает свое место, девчонка!

Любе ничего не оставалось, как примириться с объяснением, тем более выбора особо не было. Да только осадочек-то остался.

Умывшись и позавтракав, Люба вновь подчинилась умелым рукам горничной. Как ни крути, но, кроме косы, она больше ничего не умела делать, привыкнув к коротким прическам, да и макияж здесь наносили несколько по-иному. А так хотелось заполучить свою любимую косметичку и с помощью всего пары средств достичь куда более естественного результата! Это еще хорошо, что эликсир значительно улучшил и структуру кожи, и густоту ресниц. Даже к пухлым щечкам Люба успела притерпеться, воспринимая их как побочный эффект общих положительных изменений.

И вот, закутанная в сизый плащ, прекрасная принцесса вплыла в большой зал совещаний, уже битком набитый народом. Поначалу на нее не обратили внимания – на то и было рассчитано верхнее одеяние, зато когда она осталась в изысканном бирюзовом платье, отделанном белоснежным кружевом, а жемчужные локоны освободились из плена глубокого капюшона, все взоры мгновенно обратились к источнику главных сплетен королевства. Компаньонку оттеснили в сторону, саму же Любу подвели к тронам и заставили встать на колени.

«Вот ведь ироды! – возмущалось про себя дитя двадцать первого века. – Хрупкую девушку – на холодный твердый пол!»

Мять платье она не стала, аккуратно опустившись так, что оно легло вокруг живописными волнами. Тонкие чулки практически не защищали от холода, она ощущала стылую твердость отполированного до блеска мрамора. Как назло, терпеть пришлось долго. Сначала Ворон, сегодня награжденный эпитетом «снулый», ибо после бессонной ночи в допросной и прочих забот выглядел отвратительно, толкнул вступительную речь. Его щеки, и без того впалые, сегодня казались настоящими кратерами, антрацитовые глаза ввалились, губы поблекли, волосы, кое-как причесанные, выбивались из низкого хвоста. Любе даже жалко его немного стало, пока не поймала его полный недовольства взгляд. После него король, смотревшийся на фоне главмага особенно цветущим (уж он-то точно не отказал себе в здоровом сне), пафосно вещал о монаршей чести и простом человеческом сочувствии.

«Ага, конечно, сострадает он, – язвила про себя Любаня. – У меня сейчас кости начнут крошиться, а он все никак не уймется!»

Апофеозом ее страданий стала речь герцога Брионского, восхвалявшего доброту и сострадание монарха Базальда Варокского – человека слова и чести.

Грэзиэна Дарийская из последних сил держала лицо, лишь стиснутые кулачки свидетельствовали о том, как тяжело ей дается смирение. Наконец на нее соизволили обратить внимание и торжественно принять под политическую защиту.

До совершеннолетия, которое здесь наступало в двадцать один год, она продолжает оставаться гражданкой Меравии, если, конечно, до того не успеет выйти замуж. Далее – по выбору. При всем том она имеет право проживания на территории Кординского королевства, экстрадиции не подлежит. Тему давней помолвки, кстати, пока замяли, зато назначили официальной наставницей принцессы графиню Друзэллу Гарложскую, дабы та помогла страдалице вновь постичь премудрости высшего света. Этакий тонкий намек на потенциальные плюшки в случае полного послушания.

Когда Любе подал руку сам король, она уже практически ничего не соображала – настолько болели замерзшие колени. Не глядя, подписала официальные бумаги: прошение о защите и добровольное согласие на высочайшую опеку, лишь на третьем документе опомнившись. Перечитала подписанное, нахмурилась, но, уловив предостерегающий взгляд Брэгдана, промолчала. Приступила к последнему – «Соглашению о матримониальных намерениях». Вот тут-то и не выдержала душа документоведа.

– При всем моем уважении, но вам не кажется, что третий пункт звучит несколько неуместно?

– Что там? – Король скользнул взглядом по витиеватому почерку, прочитав: – «Пункт первый. Принц Миральд Варокский имеет преимущественное право на заключение брачного договора с принцессой Грэзиэной Дарийской. Пункт второй. В случае реализации помолвочных соглашений между вышеупомянутыми посредством брака право престолонаследия королевства Меравия переходит к супругу. Пункт третий. Если по независящим причинам, как то: неизлечимая болезнь или смерть, принц Миральд Варокский не сможет заключить брак с принцессой Грэзиэной Дарийской, все его права переходят к главе рода Варокских». Что здесь непонятного? – делано удивился старый пройдоха. – В первую очередь – это ваша защита. Мало ли что!

Очередной грозный взгляд от седовласого мага, и Люба смиренно подписывает кабальное соглашение, внутренне ухмыляясь размеру будущего облома главы правящего рода Кординии.

И даже после этого ей не позволили присесть! Сунули в руку бокал шампанского, заставили выслушать очередную напыщенную речь и выпить хмельной напиток практически на голодный желудок, ибо те крохи, что она умудрилась перехватить с утра, давно сгинули в недрах организма. Кстати, о недрах. В туалет хотелось ужасно!

Наконец ее отпустили припудрить носик в собственные апартаменты – теперь во дворце у нее имелся личный будуар с кроватью, платяным шкафом, трюмо и даже отдельной уборной. Ванну, правда, зажали, разместив лишь столик с тазом и кувшином плюс ночной горшок цвета осеннего болота. С облегченным вздохом она плюхнулась на кровать, изрядно примяв тонкий шелк платья.

– Фи, сударыня, что за плебейские манеры, – презрительно скривились тонкие губы похитителя.

– Лучше сядь – здесь тебе некому будет подол гладить, – строго поддакнула Ждара.

– Разве на этом не все? – мученическим тоном спросила Люба. – Давайте поедем домой.

– Через час – торжественный обед, на котором мы обязаны присутствовать, а вечером – бал. Готовиться будете здесь, я пришлю платье и служанок.

– Боюсь, я сегодня больше не ходок, – грустно констатировала принцесса.

– Не говори глупостей! – Маг властным жестом велел подняться.

В ответ Люба приподняла подол и продемонстрировала синюшные опухающие колени. Ну и что, что неприлично, после того, как он ее голой в одном ошейнике оперировал, хуже может быть только секс.

Тяжело вздохнув, маг полез в карман и достал целительский артефакт.

– На тебя никакой магии не напасешься – уходит как в бездонную пропасть. – Недовольное ворчание сопровождало процесс исцеления.

Вид поврежденных конечностей вызвал у мага легкое возбуждение, единственное, что не устраивало Брэга, так это то, что сие произошло не по его воле и в некомфортных для продолжения обстоятельствах.

Ждара многозначительно молчала, хитро подмигнув Любане.

– Вообще-то данное происшествие относится к производственным травмам, а они доплачиваются отдельно, – не обращая внимания на гримасы компаньонки, парировала пострадавшая.

– Ну ты и наглая, – как ни странно, но злости не было ни в голосе похитителя, ни в его взгляде. – Я ведь уже все залечил.

И Брэг убрал амулеты, чтобы позже подзарядить.

Если честно, Люба ожидала всего: гнева, презрения, угроз, но никак не спокойной усмешки. Неужели он небезнадежен?

– А как же моральный ущерб? – Эксперимент продолжался, время полета – две минуты.

– Не бойся, получишь. – Довольная, как у Чеширского Кота, улыбка мага отчего-то вовсе не радовала Любу. – И ущерб, и вознаграждение. Всему свое время.

Лучше бы он как обычно отбрил, на худой конец – придавил авторитетом. От томного предвкушения, прозвучавшего в обещании, внутри у пленницы все похолодело.

Многозначительный диалог прервал неожиданный стук в дверь. Люба мигом подскочила с постели и присела на банкетку около трюмо, Ждара скользнула к ней, а седовласый, напротив, отошел к дальней стене.

– Кто там? – надменно вопросила компаньонка.

– Графиня Гарложская и герцог Дагонский к леди Грэзиэне, – говоривший намеренно програссировал «р» в ее имени.

– Входите, – неуверенно разрешила Люба, дождавшись одобрительного кивка опекуна.

Первой вплыла, как каравелла, леди Друзэлла, следом потрепанной непогодой, но юркой байдаркой проскользнул Кордаван.

– Фи, как тут все необустроено. – Высочайшая тетка с укором уставилась на спутника. – Мне даже страшно заходить в уборную.

– Так не рискуйте, – с усталой учтивостью посоветовал брюнет, двинувшись в сторону принцессы.

– Даже не надейтесь! Где это видано – помещать в такую убогую нору невесту наследного принца? – Хлопнула дверь, раздался возмущенный вздох. – Я так и знала!

Ждара внимательно наблюдала за королевским магом, пытаясь считать истинную мотивацию.

– Между прочим, неприлично присутствовать мужчине, не состоящему в кровном родстве, в будуаре у незамужней девушки, – возвратившись из недолгого похода в соседнее помещение, графиня бросила презрительный взгляд в сторону Брэгдана. – У замужней дамы – тоже.

– Что тогда здесь делает господин Дагонский? – Седовласый кивнул в сторону уже подобравшегося к Любе Ворона.

– Вашу руку, сударыня, – отстраненно проговорил клювоносый, Люба даже не сразу поняла, что обращаются именно к ней.

– Я привела его для оказания лекарской помощи. – Сочувственный кивок в сторону пострадавшей. – Мне ли не знать, на что способен коварный ледяной камень залы.

– Можете не беспокоиться, я обо всем позаботился. – «Опекун» учтиво изобразил кистью нечто, напоминающее жест при поклоне.

Любовь сидела, боясь шевельнуться. С одной стороны, она была безмерно благодарна и пожилой даме за трогательную заботу, и главмагу, не отказавшему графине. С другой – ее связывал контракт, из-за которого она вынуждена играть на противоположной стороне шахматного поля.

– Тогда будьте добры, позаботьтесь о достойных условиях проживания. Боюсь, пока дело дойдет до королевских исполнителей, Грэзи обрастет грязью. Счет пришлете в канцелярию, – процедила графиня.

– Думаю, обойдемся без презренного металла, – великодушно ответил белоглазый, так взглянув на подопечную, что у той не осталось сомнения: вычтет из оплаты. Или, того хуже, захочет возместить натурой.

– Вот и договорились. – С выражением сытой гарпии тетушка принца глянула на мужчин. – Не смею вас больше задерживать.

Те, впервые за много лет оказавшиеся по одну сторону баррикад, синхронно закатили глаза и вышли.

– Старая грымза, – буркнул Брэг.

– И не говори, – устало вздохнул Корд.

Бал пролетел в бешеной круговерти. Ноги после исцеления порхали как новенькие, вот только голова не давала покоя, точнее, переживания относительно контракта. Потанцевать с принцем ей удалось лишь однажды, зато какое это было удовольствие! Никаких подколок, в отличие от язвительных магов, замучивших ее как минимум тремя танцами, только неприкрытое восхищение и теплые, бережные объятия. Чересчур деликатные, но от того особенно приятные, не то что цепкая хватка Ворона. То ли он успел поспать, то ли выпил бодрящего эликсира, но усталость покинула его темный лик, и он принялся доставать Любу с новыми силами.

– Следует признать, вы умеете очаровывать. – И вновь непослушная прядь вырвалась из плена ленты, зацепилась за острую скулу. – Давно я не видел леди Друзэллу такой активной.

– Две умные женщины всегда найдут о чем поговорить, – парировала Люба, – и отыщут точки соприкосновения.

– Женщины? – Он приподнял чернильную бровь. – То есть вы…

– Вот только не надо ваших нескромных намеков. – Люба повела тонким плечиком. – Я употребила это слово, обозначив нашу половую принадлежность, не более.

– Интересно. – Ехидство так и сочилось из тонкого рта. – Это кормилица дала вам такое разностороннее образование или вы за неполный месяц занятий у Брэгдана успели освоить столь тонкие словесные нюансы?

– Вы забываете, что до десяти лет меня обучали лучшие учителя Меравии.

Разворот, медленное и печальное па и вновь возврат к партнеру.

– И все же то были детские годы, – Ворон ловко крутанул партнершу, вызвав у той короткий вздох от высокой скорости вращения, – а юность ваша прошла в освоении ремесла.

– У нашего соседа была обширная библиотека. – Финальный реверанс. – Он разрешал брать у него книги.

Как и следовало ожидать, Корда сменил седовласый контролер.

– О чем вы говорили? – Лицо при этом у мага было равнодушное, как будто погоду обсуждает.

– Об уровне образования благовоспитанных девиц.

– Это они время тянут, – по-своему воспринял информацию Брэг. – Скоро официальный визит правящей семьи Бравондии, тамошняя принцесса – девица на выданье. За нее дают недурственное приданое и военную поддержку. Надо будет как следует подготовиться к этому дню.

Последнюю фразу он проговорил больше для себя. Уточнять подробности Люба не стала, напротив, обрадовалась, что хоть что-то умудрилась скрыть.

«Отличная тактика! Надо будет освоить эту манеру – говорить коротко, но обтекаемо».

И только под конец бала Миральд умудрился просочиться к своей невесте и проводить ее до кареты. Трепетный поцелуй руки, оставивший небольшой влажный след на перчатке, полный надежды взгляд. Ей-богу, вылитый соседский щенок, слюнявивший Любу при каждой встрече. Захотелось почесать его за ушами и дать семечек – щенок, к примеру, их просто обожал, особенно солененькие.

Как только не дрессировали Любу всю последующую неделю, подготавливая к встрече с представителями бравондской монархии: заставили выучить около сотни расхожих фраз на бравондском, выдали стопку книг по истории и культуре этой страны, даже национальный танец пришлось отработать до автоматизма. Впрочем, последнее оказалось далеко не скучным занятием – он был куда энергичнее, чем все то, что ей довелось здесь перетанцевать. Под конец ее так и подмывало закинуть ногу на плечо партнера, как в фильме «Грязные танцы». А что, физические данные позволяли – Любаня всегда отличалась хорошей гибкостью и, даже перестав тренироваться, спокойно могла сесть на шпагат. «То-то будет весело, – ухмылялась она. – Жаль, что это может быть расценено как нарушение договора».

Но вместо потенциальной конкурентки первым прибыл конкурент более чем реальный, а именно – сын меравийского правителя в окружении послов и ослов. А как еще прикажете называть высокомерных, чванливых и к тому же отвратительно одетых людей: белоснежные облегающие лосины, а поверх них – шорты с буфами! Верхняя часть туалета изобиловала кружевами и прочими несуразностями вроде гофрированного воротника. Попаданка долго не могла вспомнить, кого они ей напоминают, но мысли все время отвлекались на более чем занимательный диалог. Как непосредственно заинтересованное лицо ее допустили до официальной аудиенции, хотя она вполне бы обошлась кратким изложением новостей, желательно – с резолюцией: «Не волнуйся, они до тебя не доберутся».

– Мы требуем выдачи самозванки для передачи ее под суд, – пафосно вещало нечто в малиновом.

– При всем моем уважении… – Судя по интонации Ворона, никаким уважением здесь и не пахло. – Компетентной комиссией установлена принадлежность леди Грэзиэны к роду Дарийских.

«Надо же, а я думала, что Ворон с удовольствием сдаст меня при первой же возможности».

– Протестую, – не успокаивался светловолосый принц. – Нас как наиболее осведомленных в данном вопросе не приглашали. О какой компетентности может идти речь?

«О, точно, похож на обокраденного посла из фильма «Иван Васильевич меняет профессию», вон и медальон сверкает!» – вспомнила наконец иномирянка, кого ей напоминали меравийцы.

– Повторю – экспертиза была более чем компетентной. – Каменному выражению лица главмага позавидовал бы сам Гойко Митич[3]3
  Немецкий и сербский актер, прославившийся ролями невозмутимых индейцев, в том числе Чингачгука Большого Змея.


[Закрыть]. – Эталоны предоставила Независимая Семерка.

– В таком случае прошу выдать магический дубликат результатов, – вступил в беседу посол, незаметно дернув за полу его высочество. Ну как незаметно, Люба увидела, значит, и Ворон – тоже.

Недовольный блондинчик сжал кулаки, но сдержался, промолчал.

– Держите, – протянул свиток Кордаван. – Я предполагал, что он вам понадобится.

Зашуршал пергамент, запыхтел наследник в малиновых шортах, король Кординии закатил глаза, но потом спохватился и вновь вернул на лицо выражение под названием «вселенская скука».

– Ваши претензии удовлетворены? – вопросил его величество, когда незваные гости таки осилили документ.

– Пока да, – осторожно начал посол, – но содержание должен проверить наш маг, поскольку это лишь в его компетенции.

– Отлично. – Скука мигом слетела с пожилого монарха. – А теперь будьте любезны, подайте нашим высоким гостям копию еще одного документа.

Корд с тем же невозмутимым выражением лица выдал очередной свиток, теперь уже с соглашением об опеке. По мере ознакомления лица гостей вытягивались, постепенно приобретая поразительное сходство с лошадиными мордами.

– И как это понимать? – возмущенно взвизгнул один из самых завидных женихов Меравии.

– Со всей серьезностью. – Базальд сурово сдвинул брови. – Теперь любое покушение на жизнь и честь этой девушки будет приравниваться к личному оскорблению монарха.

«Как же приятно, когда за тебя заступаются! – умилялась Любовь. – Даже жалко таких людей обманывать. Ну и пусть, что папа-король – старый ловелас, а принц-сыночек – малахольный, зато в обиду не дают».

– Да как вы смеете?! – негодовал меравийский принц. – Похищение, о котором вы упоминаете, наверняка было организовано оппозицией, чтобы свергнуть наш род с престола!

– Я смотрю, вы отлично подготовились, – хмыкнул Корд, окончательно уверившись в их вине.

Посольство покинуло негостеприимный дворец спустя каких-то два часа после высочайшей аудиенции. Высокие гости кипели праведным гневом. На них посмели навесить чужое преступление, а они и за свои-то отвечать не собирались!

И только двое из присутствовавших в зале знали, кто стоит за похищением, но молчали. Одна – по причине связывавшего ее контракта, второй – как непосредственный инициатор.

Теперь все дни напролет Люба проводила с леди Друзэллой. Та муштровала ее, обучая истории Кординии и заставив выучить имена правителей за последние двести лет, а также их вклад в развитие государства. Одобрила изучение бравондского языка – как-никак, а северные соседи. О принцессе Летиэссе она высказывалась положительно, поскольку та отличалась отменным здоровьем, неплохой родословной и достойными манерами. Первые два пункта наличествовали у Любы благодаря стараниям Брэгдана, по части третьего она приложила немало усилий, ночами жалуясь синей черепушке на беспросветную тиранию окружающих. Та неизменно являлась, стоя на страже цитадели и встречая Любаню около фонтана на центральной площади.

Между делом Люба изучала окрестности и обнаружила очередную стену с менее крепкой, но наглухо закрытой дверью. Проникнуть за нее она даже не пыталась, лишь ходила вдоль каменной ограды и имитировала тем самым активную деятельность, дабы обмануть докучливый зов. А он не дремал: все тянул и тянул дальше, заставляя бороться с собственными мышцами, поскольку лезть по острым булыжникам ей совершенно не хотелось. Люба рассказала своему молчаливому собеседнику практически все: и о неудачном браке, и о маленьком зайце, который даже не подозревает, куда занесло его мамашу. И лишь о пресловутом договоре не могла вымолвить ни слова, как будто кто рот замыкал.

– Так вот, значит, как действует этот самый пункт о неразглашении! – изумилась Люба, когда впервые попыталась объяснить, какого черта она здесь забыла.

– Тебе все равно не жить, – просипел череп, – если не отступишься.

– А если отступлюсь, то исход еще хуже, – горько усмехнулась попаданка. – Он убьет мою дочь.

– Тебе решать, – резюмировал собеседник и в очередной раз «сожрал».

– Слушай! – приступила Люба к допросу с пристрастием на следующую ночь. – А почему ты не явишься Брэгдану? Сам знаешь – я только пешка. Что, кишка тонка до мага добраться?

– Являюсь, – оскорбленно клацнул челюстью ночной кошмар.

– И? Каковы результаты?

– У него слишком хорошая защита, – нехотя признался череп. – Я не могу к нему подобраться ближе чем на три метра. Но, – прервал ночной кошмар приготовившуюся съехидничать Любу, – дальше твоего пути он пока не продвинулся. Ходит вокруг стены, только в отличие от тебя даже ногу не в состоянии поднять, чтобы попытаться залезть.

– Интересно, – задумалась попаданка. Где-то на заднем фоне маячила мысль, что если объединить усилия, то у них может получиться. – А он знает о том, что ты и ко мне являешься?

– Нет, и не вздумай говорить! – Череп угрожающе оскалился.

– Я подумаю, – после стольких запугиваний Люба попросту устала бояться, – но от тебя зависит, к какому решению я приду.

– Ты вздумала меня шантажировать, с-смертная? – Ярость ультрафиолетовыми всполохами клубилась вокруг черепа.

– Просто договориться: ты не дергаешь меня, я, в свою очередь, молчу о тебе.

Еще немного поиграв инфернальным огоньком, Йорик успокоился.

– Не могу, это выше меня.

– Тогда объясни, кто ты, – в очередной раз попыталась Люба.

– Нельзя. Мне вообще с тобой говорить нельзя, не то что договариваться!

– Тогда я пошла к Брэгу. – Люба развернулась, вышла из ворот, потом перебралась на мост и благополучно провалилась в пасть к аллигаторам. Да, было жутко больно, но зато выбралась в явь.

Спать, как ни странно, не хотелось – сказывались предыдущие спокойные ночи, организм успел восстановиться. Накинув халат, псевдопринцесса направилась на кухню, напевая под нос переделанную еще в юности песню из «Ночного дозора». В Любиной интерпретации дозор превратился в дожор.

Сварганив гигантский бутерброд со всем, что под руку попало, она налила яблочного сока и со вкусом принялась поглощать калории. Прикончив сэндвич с мясом и зеленой редькой, решила, что маловато будет, и снова взялась за нож. Неожиданно вспыхнул свет, строгий окрик заставил вздрогнуть и выронить инструмент.

– Ты что делаешь? – увидев на столе сыр с маслом, Ждара успокоилась.

– Перекусить спустилась. – Люба пожала плечами, подняла нож, вытерла его о полотенце и вернулась к делу. – Будешь?

– Давай! – Магиня села на табурет и с благодарностью приняла вкусняшку. – А тебе чего не спится, тоже кошмары?

– Тоже? – переспросила Люба как можно нейтральнее, раздумывая, говорить о Йорике или нет.

– Да, что-то мне плохо спится в последнее время, – передернула плечами Ждара.

– Да я, как сюда попала, вообще редко без ужастиков сплю, – аккуратно произнесла Люба. – То одно, то другое видится.

– А мне все одно и то же, – тяжело вздохнула магиня. – Иногда жалею, что вообще связалась с вами.

– А я – не иногда, – непрозрачно намекнула пленница на вынужденное положение, а сама подумала: «Значит, и ее черепок не миновал… Интересно… Пожалуй, умолчу я пока про содержание своих ночных похождений, посмотрим, что дальше будет».

А дальше было посольство Бравондии. Прибыла принцесса Летиэсса в сопровождении двоюродного дяди, упитанного посла, кучки пажей и фрейлин, и это не считая слуг, кучеров и даже небольшой стаи охотничьих псов, часть из которых шла в подарок Базальду Варокскому. Следует отметить, что немаленькими габаритами отличался не только посол, но и прочие представители бравондского дворянства. Не миновала сия участь и принцессу – симпатичную брюнетку с роскошными формами и вьющимися от природы волосами. Задорные зеленые глаза сверкали из-под изящных смоляных бровей. В принципе, если отбросить худосочные нормы восприятия красоты, Люба могла назвать ее красавицей, но общее впечатление портил турнюр. Он откровенно уродовал ее невысокую фигуру, делая похожей на перекормленную утку. Вздернутый носик лишь усиливал сходство.

Летиэсса, в свою очередь, с любопытством разглядывала утонченную конкурентку, не выказывая ни высокомерия, ни брезгливости, чем грешили некоторые дамы. Напротив, она вежливо поздоровалась и предложила прогуляться в саду. Чем дальше они удалялись от посторонних глаз, не считая охранников, державших трехметровую дистанцию, тем раскрепощеннее себя вела прибывшая принцесса.

– Милая Грэзи… Могу я вас так называть? – щебетала пышечка. – Только вы способны мне помочь в возникшем недоразумении. Можете, в свою очередь, называть меня Летти.

– Каком? – Люба по привычке старалась не проникаться особой симпатией к незнакомке. Мало ли, может, у нее тактика такая.

– Дело в том, – зашептала брюнетка, – что я совершенно не хочу замуж за Миральда. Он такой тютя. – Она забавно сморщила носик.

Лжепринцесса хотела было возразить, что по сравнению с остальным серпентарием он просто милый кролик, но вовремя прикусила язык. Нет, ей абсолютно невыгодно менять мнение своей главной соперницы и в то же время становилось неприятно от пусть и правдивого, но обидного мнения.

– И?

Краткость – сестра таланта.

– Я люблю другого! – порывисто выдохнула девица. – Но папа сказал, что негоже принцессе выходить замуж за простого рыцаря, особенно когда есть такие перспективные договоренности с соседями.

Если все сказанное было искренним, то Летти оставалось только пожалеть. Узнав местные порядки, Люба прекрасно понимала, что рыцарю, будь он хоть трижды героем, принцесса светит только в качестве объекта охраны, а в случае неудачи с Кординией пышечку попросту выдадут за другого принца – за того же любителя объемных шорт, к примеру. Чтобы выйти замуж по любви, надо убить всех неженатых принцев в округе (как говорится, на безрыбье…) или пойти менее кровавым, но более тернистым путем – сбежать куда-нибудь подальше и не показываться как минимум десяток лет. Скандал с обольщением девицы может не проканать – рыцаря попросту убьют, свидетелям подчистят память, девственность восстановят (не один же Брэг таких дел мастер) – и снова в бой. Только вот вопрос: не уловка ли это?

– С папенькой спорить чревато, – осторожно ответила Грэзи.

– И не говори, особенно с моим. – Искренняя грусть приглушила задорный блеск глаз. – Но, знаешь, у меня есть отличный план!