Текст книги "Свобода и дальше…"

ГЛАВА 10. МОЕ ЗНАКОМСТВО С ОСЛАМИ

«В толпе ты наблюдаешь толпу; в горах ты наблюдаешь горы. С открытыми глазами ты наблюдаешь существование; с закрытыми глазами ты наблюдаешь самого себя. Ты только одно: наблюдатель».

Дзенская мудрость

Я отъезжал от моря все дальше и дальше. Я продолжал свой путь все дальше и дальше, не позволяя себе признаться в том, что с каждым километром в мой мозг снова въедаются безразличие и опустошение. Или это мимолетная осенняя депрессия? Так я ехал целые сутки без сна и отдыха и практически ничего не ел. Состояние у меня было точно такое же, как в тот день, когда я покинул свой дом.

 
«На пути его встали
Высокие дикие травы,
Стремнины и горы,
Дороги не видно конца,
Силы и дух уже на исходе,
А поиски все же бесплодны,
Лишь среди шелеста трав
Слышится пенье цикад».
 

В этом стихотворении – первом в цикле «Десяти изображений быка» – как нельзя лучше отображалось мое настроение.

Я вставил в проигрыватель диск, купленный у кришнаитов, и мне стало немного легче. Дэну наверняка бы понравилась такая музыка. Мне вдруг нестерпимо захотелось услышать его голос, и я набрал номер приятеля, но его телефон находился вне зоны действия сети… Я остановил машину около раскидистого дерева и решил устроить «пикник у обочины». Из продуктов у меня не было ничего, кроме бутылки минеральной воды, пакетика миндальных орешков и винограда. «Ничего себе сочетание», – подумал я. Я проголодался и в одно мгновение съел и виноград, и орехи, запив их минералкой. Но есть хотелось все равно. И еще у меня возникло такое ощущение, что за мной кто-то наблюдает. Ощущение возникло неспроста. На меня с интересом смотрела женщина, которая пасла нескольких маленьких осликов на холме. Мне даже показалось, что у меня начались галлюцинации. Женщина была нерусской (как потом оказалось, осетинка по национальности). Подойдя ко мне, она протянула кусок сыра и домашний хлеб. Говорила она без акцента.

– Я тут за вами с некоторых пор наблюдаю, вы уж извините. Отчасти, это моя профессия – наблюдать за поведением людей и животных. Мне показалось, что вы голодны. Вот, пожалуйста, кушайте. Я утром сегодня сама пекла. Кстати, мое имя – Лейла, – и она поправила платок на волосах.

Я принял из ее рук еду и поблагодарил. Я был поражен и встрече с Лейлой, и стаду ослов, и всему остальному.

– Я не уверен, конечно, но разве ослов собирают в стадо и пасут, как коров или овец? – спросил я.

Женщина рассмеялась:

– С чего вы взяли, что я пасу ослов? Вам так со стороны, наверное, кажется. Тем более что вы – не специалист. А вот я действительно специалист. Я зоопсихолог. Вы слышали о такой профессии?

Я, признаться, не слышал абсолютно ничего и смутно представлял себе, что входит в предмет ее исследований. Лейла, прочтя в моих глазах недоумение, поспешила объяснить:

– Я занимаюсь научными исследованиями в области психологии – изучаю поведение животных в различных ситуациях, взаимоотношения человека с некоторыми животными, влияние стихийных бедствий на психику домашних животных. Последние годы я ищу доказательства одной теории, пытаюсь продвинуть свои исследования в зарубежных институтах (я член Всемирной ассоциации зоопсихологов).

– А что за теория? Можете рассказать?

– Если вам действительно интересно, то я могу даже продемонстрировать, если хотите, – немного задумавшись, произнесла Лейла.

– Мне, правда, очень интересно. Ведь в мире существует столько профессий, о которых мало кто знает, и столько людей, занимающихся изучением какой-нибудь очень узкой проблемы. Если бы я имел возможность, то обязательно познакомился с такими людьми, пусть даже поверхностно. Общаясь, мы приобретаем знания и в то же время отдаем частичку себя. Мы обмениваемся опытом, взглядами на жизнь. И знаете, чем старше я становлюсь, тем больше мне хочется общаться с интересными людьми.

– Хм… Я уверена, что у вас возникает такое желание исключительно по отношению к случайным людям, встретившимся вам на пути. Вы больше никогда, возможно, не увидите этих людей. Поэтому вам не жалко той частички себя, что вы им отдаете. А в жизни вы не очень открытый человек. Мало перед кем раскрываетесь. Ведь так? – сделала вывод Лейла.

Я ответил, что она отчасти права. Присев рядом со мной на расстеленное покрывало, женщина кивнула в сторону ослов и сказала:

– Посмотрите на них. Многие считают ослов глупыми, никчемными, ленивыми, упрямыми животными. Что большинство людей знает про ослов? Только две вещи. Первое – их можно использовать как вьючных животных. И второе – на них можно кататься в зоопарке и фотографировать, – и Лейла улыбнулась. – На самом же деле эти животные имеют огромный потенциал особой энергии, причем энергия очень своеобразного вида. Во время продолжительных опытов мне удалось это доказать. Я, в своем роде, единственный специалист по ослиной психологии. Однако в нашей стране мои проекты поощряются не густо, – женщина вздохнула. – Хотя на прошлой неделе ко мне приезжали профессоры из Санкт-Петербургского научно-исследовательского центра, занимающегося проблемами парапсихологии и психиатрии.

– А при чем здесь психиатрия, если вы занимаетесь исключительно проблемами ослов? – перебил я свою собеседницу.

– Ну, как же, я думала, что вы поняли. Ладно, придется вам все подробно рассказывать. Как я уже говорила, по моей теории, ослы (практически все) обладают особым внутренним энергетическим потенциалом. Я доказала, что если подвергать ослов специально разработанной мною дрессировке и управлять их психическим состоянием, то эти животные могут лечить людей. Уже давно, да вы и сами знаете, существует практика, когда собаки помогают людям, лежащим в больницах. Психологически, так сказать, поддерживают пациентов. Это называется анимал-терапия. Я же убеждена, что ослы справляются с подобной задачей намного лучше собак. Особенно благотворно общение с ослами влияет на течение психических болезней, таких распространенных, как депрессия, суицидальные наклонности, маниакально-депрессивный психоз и так далее. Прекрасно лечатся также простудные заболевания, проблемы речи у детей (заикание) и множество других болезней.

– Довольно-таки смелую теорию вы выдвинули.

Лейла усмехнулась:

– Да, еще бы. Меня даже на некоторое время сумасшедшей сочли в моем институте. Но потом, когда я доказательства представила, поверили. Конечно, поверили не все, но… Все равно хоть кто-то поддержал. Приятно, когда тебя поддерживают, пусть даже один человек из миллиона.

– А как именно общение с ослами влияет на людей? Я, разумеется, видел ослов неоднократно и не считаю этих животных глупыми.

– И правильно делаете, – подтвердила Лейла. – Ослы – очень умные животные, только вот их способности нужно развивать. Но, в свою очередь, следует развивать и способности человека, который будет тренировать ослов. Потенциальный психоинструктор (он же «проводник» по моей терминологии) должен уметь подчинять себе энергию, заложенную в животном. Проводник должен быть тонко чувствующим, уравновешенным, добрым человеком. Иначе ему не удастся войти к животному в доверие. И в довершение ко всему, проводник должен владеть некоторыми навыками гипноза и психокинеза. Также проводник выполняет функции связующего звена между ослом и человеком, нуждающимся в лечении. Схема взаимодействия в общих чертах выглядит следующим образом: проводник, осел и «больной» остаются наедине. Проводник посылает животному особый сигнал, а человек в это время должен общаться с животным, как ему удобно. Ну, например, разговаривать с ослом, гладить его, рассказывать о своей болезни и так далее; можно думать о том, что беспокоит. Главное, чтобы человек обращался к ослу не как к привычному животному, а как к своему врачу, другу, спасителю. Обращение к животному должно быть искренним. Если хотите, я могу вам продемонстрировать. Мне кажется, что вы: а) не верите мне, б) пребываете в состоянии некой хандры и в) вам на самом деле любопытно прочувствовать на себе то, что я вам тут рассказала, – и Лейла опять улыбнулась.

Я всегда считал, что человек может улыбаться по-разному. То есть вкладывать в улыбку разные значения. К примеру, улыбка может быть грустной или радостной; от неуверенности или незнания, что сказать или сделать далее; самоуверенная улыбка, доказывающая твою правоту в чем-то; надменная улыбка человека, ставящего себя выше других, и прочие варианты. Так вот, у Лейлы была улыбка уверенного в себе и в своей теории человека. Восточная мудрость гласит: «Самые трудные времена может облегчить улыбка уверенного в себе человека». И я не мог отказать себе в удовольствии перед испытанием неизведанного. Я решился на эксперимент. Как писал Ричард Бах, «возможный выбор своего участия в каком-нибудь настоящем приключении можно оценить следующим образом. Подумай: „Когда я потом оглянусь назад, я буду радоваться, что дерзнул или что воздержался?“».

И я решился! Лейла надела на глаза темные очки, а на руки – какие-то резиновые жгуты (я не стал спрашивать, зачем). И потом твердым, размеренным голосом сказала:

– Есть одно обязательное условие – когда все закончится, не говорите мне ничего. Я исчезну, и вероятность нашей с вами встречи в будущем ничтожно мала. Вы почувствуете, что какую-то информацию, хранимую вами, получит еще кто-то. Вы почувствуете, как то, что вы храните в глубине вашего подсознания, вылезет наружу. И то, что вам требуется, останется с вами. А то, что ненужно, уйдет. Вы сами не поймете, что же все-таки из вас ушло. Вы не будете знать точного ответа на этот вопрос. Но вы почувствуете облегчение. Обновление и легкость. И то, как в вас входит некая энергия.

И пока Лейла-проводник все это говорила, от стада вдруг неожиданно отделился один осел (причем тот, на которого я чаще всего смотрел – он был похож на ослика в клипе «Useless») и сам подошел ко мне. Он уткнулся мордой в мои ладони и посмотрел мне прямо в глаза. Я освободил одну руку и дотронулся ею до ушей животного. Ослиные уши были очень приятными и мягкими на ощупь. Я гладил ослика по ушам. Тело Лейлы неожиданно начало вибрировать, она дрожала. Мысли в моей голове пролетали со скоростью света – так быстро, что я не мог потом вспомнить, о чем же я думал. И вдруг я почувствовал, что все кончилось. Это ощущение можно было сравнить с посадкой самолета. С тем моментом, когда шасси касаются земли. Именно такое переживание я испытал в тот самый момент. Лейла сняла очки и освободила руки от жгутов. Осел посмотрел сначала на женщину, а потом на меня, и затем вернулся к своим собратьям.

Лейла вытащила из кармана спички. Помня об условии, я молчал и ни о чем не спрашивал. Она бросила жгуты на землю и поднесла к ним спичку, и когда пламя начало разгораться, ушла. Ушла молча, не произнеся ни единого слова. Ослы пошли следом за ней, выстроившись в ровную цепочку…

Я смотрел то на животных, то в спину уходящей женщины. Моя грусть и что-то еще, непонятное и мешавшее мне, исчезли, растворяясь в пространстве этого мира. В теле появилась небывалая легкость, как будто меня освободили от тяжелых рыцарских доспехов, которые я зачем-то таскал на себе все эти годы. И лишь в воздухе все еще чувствовался запах горящей резины…

ГЛАВА 11. ИГРЫ ВРЕМЕНИ

«Как одинок путешественник, оставшийся без компаса и карты. Это и значит – быть свободным?»

Харуки Мураками

Я вновь сажусь за руль своего джипа и еду куда-то вперед, следуя дорожным указателям. Ни одно из названий, написанных на них, мне абсолютно ни о чем не говорит, и почему-то кажется, что поблизости нет ни одной гостиницы или какого-либо другого места для ночевки. Я так и не ложился спать с того самого времени и не ел ничего с тех пор, как повстречался с Лейлой и ее ослами. Я думал: была ли эта встреча в действительности? И все больше убеждался в том, что была. Стало ли мне легче? И да, и нет. Я и приобрел, и потерял что-то одновременно. Все в точности так, как предупреждала зоопсихолог. Мне вспомнилась очень мудрая пословица: «Найдешь – не радуйся, потеряешь – не плачь». Мог ли я охарактеризовать или выразить словами произошедшие во мне изменения? Наверное, нет. Я просто ощутил себя чуточку другим, но эта самая малость все же заставила меня иначе смотреть на некоторые вещи. Если бы я начал рассказывать о том эксперименте, который провела со мной Лейла, мне бы никто не поверил, разве что Дэн, и я снова проникся непреодолимым желанием позвонить приятелю. И только я об этом подумал, на экране моего телефона высветилось имя Дэна. Приятель позвонил сам, как будто бы чувствуя мое настроение за тысячу километров.

Чтобы связь была без помех, я остановил машину и поднялся на холм (в этой местности сигнал приема оставлял желать лучшего). К тому же я почему-то боялся – вдруг приятель скажет мне, что нашу поездку придется отложить, что он опять женится или что-нибудь еще более невероятное. Но Дэн всего лишь сообщил:

– Если ты сейчас не сидишь за рулем своего любимого Pajero, то смело можешь подпрыгнуть вверх настолько высоко, насколько это возможно. (И я услышал, как он смеется.)

Дэн продолжал:

– Я разобрался со всеми своими делами, так что мы можем ехать.

– Точно? – переспросил я.

– «Буси ва ни гон наси» – слово самурая свято! – клятвенно пообещал приятель.

Я сказал Дэну, что хочу вернуться в его город и прямо оттуда ехать в Элисту (все равно бы пришлось возвращаться в этом направлении).

– Я буду ждать тебя. Где ты сейчас вообще? – спросил Дэн.

– Я пока что не знаю, сколько километров нас разделяет. Полчаса назад я проезжал населенный пункт под названием М. Там вообще глухая деревня, нет ни гостиницы, ни даже кафе. Магазин единственный, и тот закрыт. Тебе это название о чем-нибудь говорит?

Приятель спрашивает, есть ли у меня карта. Я отвечаю, что я ее, наверное, потерял. Дэн просит меня оставаться на месте и никуда не ехать – он перезвонит через несколько минут. Я нажимаю «отбой» и приготавливаюсь к ожиданию. Дует сильный ветер, небо хмурится, и я накидываю на голову капюшон своей новой черной куртки с оранжевыми вставками. Пока я пытаюсь сосчитать, сколько же в ней карманов, звонит Дэн. По телефону приятель дает мне подробные наставления, на какую трассу мне нужно выехать, чтобы добраться до его города как можно быстрее и не делая лишних кругов. Я стараюсь запомнить каждое его слово и обещаю по дороге нигде не задерживаться, а напоследок говорю ему, что ослы, на самом деле, очень умные животные. Дэн уже ничему не удивляется, но предлагает обсудить это как-нибудь в другой раз. На этом мы прощаемся…

Я успеваю добежать до машины за секунду до внезапно хлынувшего ливня, вслед за ним небо потрясают раскаты грома. Я вставляю в проигрыватель один из «депешмодовских» дисков и включаю «дворники». На улице резко темнеет, капли дождя врезаются в лобовое стекло, я погружаюсь в звуки безгранично-лиричной, безысходно-депрессивной и безумно любимой мною «In Your Room», вспоминая, как выглядят морские чайки. Те птицы, одной из которых мечтает стать юная Вика. Я нажимаю repeat на панели проигрывателя и подпеваю вслед за Дэйвом Гааном:

 
«…In your favorite darkness
Your favorite half-light
Your favorite consciousness
Your favorite slave
In your room
Where souls disappear
Only you exist here
Will you lead me to your armchair
Or leave me lying here
Your favorite innocence
Your favorite prize
Your favorite smile
Your favorite slave
…I’m hanging on your words
Living on your breath
Feeling with your skin
Will I always be here»
 

Не знаю как, но я добрался до главной дороги на автопилоте, чисто машинально. Я забыл про усталость и голод, плохую видимость на трассе и еще более усилившийся дождь. Не было ничего, кроме мелькающих в моем воображении буддийских храмов посреди просторных калмыцких степей и непрекращающейся мелодии «In Your Room». Я находился в состоянии полного расслабления, или даже транса. Я ехал и ехал, не прекращая петь. Не знаю, сколько это продолжалось. Я потерял счет времени. Мне даже показалось, что время остановилось, умерло. Нарушило свои законы ради меня одного. Один «Я» вел машину с упорством Мишеля Вальяна, а вторая часть меня пребывала в каком-то странном состоянии, как во время глубокой медитации. Мне казалось, что песня играла всего один раз, но трек крутился, по меньшей мере, часов пять (иначе бы я никак не приехал в город, где жила семья шиваитов, так скоро). Поэтому я и решил, что со временем случилось что-то непонятное и выходящее за рамки реальности. Готов поспорить, что ни один физик мне бы не поверил! Но факт есть факт. Время играло со мной в какую-то странную игру, и это было мне на руку…

В городе С. я заехал на заправку и залил полный бак, а затем снял комнату в каком-то частном мини-отельчике, рассчитанном всего на 6 номеров. Курортный сезон давно закончился, с жильем проблем не было, да и цены снизились чуть ли не вдвое. Приняв ванну, я сразу же набрал Дэна и сообщил ему, что приеду завтра ближе к вечеру, а на следующее утро мы отправимся в путь.

Приятель поинтересовался, как это мне удалось попасть в С. так быстро? Не на самолете ли я летел? Я ответил, что это мой джип временно стал самолетом, и пожелал приятелю спокойной ночи. Несмотря на дикую усталость, сам я смог уснуть только через час – все из-за моей привычки размышлять перед сном. Всю ночь мне почему-то снилась дорога…

***

Я проспал почти до обеда и проснулся на удивление отдохнувшим и полным сил. Плотно позавтракав в соседнем кафе, я зашел в ближайший супермаркет и там, в отделе товаров для животных, купил гостинец для Чака – какое-то собачье лакомство и игрушку.

До города Дэна я успел добраться засветло, приятель уже ждал меня. Как и в прошлый раз, мы обнялись и хлопнули друг друга по плечу. Чак, виляя хвостом, убежал во двор – играть с подаренным мной мячиком. И все опять было, как в старые добрые времена. Мы снова вышли вдвоем на татами, и во время легкого спарринга я нечаянно оторвал эмблему от кимоно приятеля. Правда, эмблема крепилась на липучке, так что потеря была невелика. Дэн сказал, что это можно принять за знак, что ему следует на время бросить занятия и отправиться вместе со мной в вояж по степям Калмыкии. И мы оба улыбнулись. А спустя полтора часа после тренировки уселись в комнате для чайных церемоний и начали поглощать приготовленный Дэном ужин.

Должен заметить, что, по сравнению с нашей последней встречей, приятель научился готовить. Может быть, на его кулинарные способности повлиял развод с женой? Этой темы мы, правда, в разговоре не касались.

Дэн хлопнул себя по колену и воскликнул: «Я чуть не забыл! У меня для тебя кое-что есть». И он принес из другой комнаты какой-то сверток, упакованный в цветную бумагу с Микки-маусом. Приятель, по его словам, решил подарить мне очень нужную вещь. «Для такого человека, как ты, – это предмет первой необходимости», – сказал Дэн, вручая подарок. Я не предполагал, что именно могло быть для меня таким предметом, поэтому, когда развернул бумагу, рассмеялся. Там лежало около двух десятков всевозможных карт, автомобильных атласов и путеводителей. И еще там была брошюра «Храмы Калмыкии». Я клятвенно пообещал, что постараюсь ничего не потерять из этого «джентльменского набора», на что Дэн сказал: «Самые основные карты я купил в двух экземплярах». И стукнул меня по плечу, правда, сильнее, чем это принято. Выпив еще пару чайников китайского зеленого чая, мы легли спать.

Утром нам предстояло отвезти Чака на передержку в питомник, собрать необходимые вещи и покинуть город.

ГЛАВА 12. НАЧАЛО НАШЕГО ПУТЕШЕСТВИЯ

«Некоторые города, как завернутые коробки под рождественской елкой, хранят в себе неожиданные дары, нечаянные радости. Некоторые – навсегда останутся завернутыми коробочками, хранилищами загадок, которых не разгадать и даже не увидеть праздному туристу, да если на то пошло, и самому любознательному, пытливому путешественнику. Чтобы узнать эти города – развернуть их обертку, – надо в них родиться».

Трумен Капоте «Потаенные сады»

Я проснулся раньше, нужно было помыть машину. Я взял ведро, губку и все необходимое и вышел на улицу. Чак, увидев меня, радостно залаял. Вернувшись в кухню через некоторое время, чтобы набрать горячей воды, я обнаружил Дэна стоящим у плиты и готовящим завтрак.

– Придет еще мой ученик, Антон. Он отвезет Чака в питомник на своей машине, а то в твоей не будет места, – сказал Дэн, заправляя салат оливковым маслом.

– В смысле в моей машине не будет места? С нами что, еще кто-то поедет? – удивился я.

– Нет, только мы вдвоем. Но нужно же, чтобы все вещи поместились. Я только начал собирать, но уже получилось много! – вздохнул приятель.

Я удивился вдвойне, потому что, честно говоря, не представлял, сколько должно быть вещей, чтобы они не поместились в салоне, и тем более в багажнике Mitsubishi Pajero Sport.

Но, видимо, я не настолько хорошо знал своего приятеля. Оказалось, что Дэн не умеет отсеивать нужные вещи от ненужных, когда речь идет о путешествии. В итоге сумки с его вещами заняли большую часть багажника. И это, как я понял, было еще не все… Виновато опустив глаза, Дэн решил оправдаться:

– Там только самое необходимое. Я взял всякую еду с длительным сроком хранения, чтоб не голодать, теплую одежду, два кимоно, для тебя тоже свитер взял и шерстяной шарф, ну и еще там по мелочи, – и приятель начал перечислять. Но когда он упомянул горнолыжные ботинки и лыжи, я уже не смог себя сдержать! Я сказал, что Калмыкия и Тибет – немного разные части света, и что в горы мы не полезем, и в экспедицию по следам Рериха тоже не пойдем. После чего Дэн вздохнул и начал разбирать свой багаж. Он все-таки оставил дома лыжи с ботинками, два спальных мешка и две палатки, один фотоаппарат, кое-какую одежду, большие термосы и 10 килограммов риса. И когда я увидел, как он относит пакеты с рисом обратно в дом, то не мог не рассмеяться.

Мы потеряли полтора часа из-за пересортировки багажа. И в моей голове стал вертеться следующий вопрос: с кем можно отправляться в путешествие, а с кем – нельзя? Лично я ответил бы на него так: в совместной поездке играют роль как бытовые привычки, так и мировоззрение твоего спутника. Я знаю Дэна много лет, но еще ни разу нам с ним не приходилось ездить куда-то далеко вместе, хотя мы даже жили с ним в одной комнате, когда были на соревнованиях. Но я и предположить не мог, что мой приятель настолько беспомощен в таком деле, как рациональная упаковка багажа. Хотя, с кем не бывает? Что касается всех других аспектов совместного проживания, то нам с приятелем было хорошо и ненапряжно друг с другом. Оба мы не имели вредных привычек, интересовались практически одними и теми же вещами (за некоторым исключением), во многом наши вкусы и мнения совпадали. В данном же случае, мы с ним долгое время мечтали о посещении буддийского храма. Мы хотели исколесить на моем джипе всю Калмыкию, познакомиться с монахами и получить новые знания. Имеет ли значение все остальное? Наверное, нет.

Я вообще-то предпочитаю одиночество, чем чье-то постоянное присутствие. Но это не распространяется на присутствие Дэна. Даже когда у меня была девушка, я испытывал потребность в том, чтобы побыть одному. Когда-то я понял для себя, что мне по душе те люди, с которыми я чувствую себя так же, как если бы я был один. То есть, человек рядом со мной, но он не мешает моему привычному образу жизни и течению моих мыслей. Этот человек не должен пытаться переделать меня. В этом отношении мы с Дэном идеально подходили друг другу. И я решил, что с таким человеком, как мой приятель, можно отправиться, куда угодно. Но все равно я не смог бы проводить с ним все время, да и он со мной, наверное, тоже. Я думаю, что Дэн из тех людей, которые поймут, если я вдруг встану из-за обеденного стола и уйду, предположим, пускать мыльные пузыри с балкона, или смотреть на вытекающую из крана воду, ничего никому не объясняя. Именно за это я ценю наши с ним отношения. Приятелю не нужно объяснять что-то, тем более, если иногда ты не можешь объяснить эти приступы «чего-то» самому себе. Поэтому я простил Дэну его слабость к принципу «все свое ношу с собой». Правда, едва сдерживая улыбку.

А еще я вспомнил, как однажды ездил на море в компании девушки. Я ехал к морю. Ехал, чтобы ощутить его запах, слиться с ним в единое целое, жить его настроением, встречать рассвет и плавать по следу, оставляемому лунной дорожкой. Надо ли говорить, что рассвет мне приходилось встречать в одиночестве? Та, кто была моей спутницей, не смогла разделить со мной чувство восхищения морем. Напротив, она требовала, чтобы я восхищался только ей, и ничем больше. Она ехала не со мной, а со своими чемоданами нарядов. Не к морю, а к максимальному сосредоточению баров, ресторанов, дискотек, бутиков, салонов красоты и парфюмерных магазинов. Нет, я вовсе не против ни дискотек, ни салонов красоты, ни всего прочего. Но если жить только этим, то значит вообще не жить, тратить время впустую. В такой жизни нет места духовности, и мне не по пути с подобными людьми. И для меня является загадкой, почему я не понял этой простой истины еще тогда? Возможно, мои глаза, равно как и мой разум, были ослеплены чувством, именуемым «любовью». Но если эта самая любовь делает одного из «любящих» опустошенным, разбитым, непонятым и даже не желаемым быть понятым, то на такой любви надо ставить точку. Большую жирную точку. Я так и поступил, правда, не совсем своевременно. Потом я думал, что мне будет, скорее всего, трудно даже в мыслях допустить в свою личную жизнь кого-то еще раз. По крайней мере, допустить более серьезные отношения, чем обычный флирт или вызванный физиологической потребностью секс. Однако это продолжалось снова: в моей жизни оказывались не подходящие девушки… И я уже не верю, что где-то существует идеальная, та самая, моя…

***

Из динамиков доносится:

«I’m taking a ride

With my best friend

I hope he never lets me down again

He knows where he’s taking me

Taking me where I want to be.»

Уже три с половиной часа, как мы с приятелем в дороге. Дэн наливает улун из термоса в кружку и ждет, пока он остынет. Я останавливаюсь на обочине, чтобы выпить чай, а Дэн, листая атлас, информирует меня, что скоро на нашем пути крупный город и имеет смысл остановиться там на пару дней, посмотреть достопримечательности. Я не возражаю – если приятель хочет, то пожалуйста. Спешить все равно некуда, и мы сворачиваем с трассы, чтобы попасть в центр города. Дэн, оказывается, был здесь раньше неоднократно. Я, наверное, тоже, но ничего не помню. Может быть, в то время город этот не имел ничего запоминающегося, и был как великое множество других провинциальных городов, а сейчас он изменился до неузнаваемости. И Дэн, отнюдь не аскетично настроенный в данный момент, решает остановиться в самом дорогом отеле. И когда я пробую выразить протест, приятель говорит: «Я хочу, чтобы наше путешествие было по максимуму контрастным, чтобы мы „познали и роскошь, и нищету“. Что если завтра-послезавтра нам с тобой придется ночевать где-нибудь в степи, ну или голодать по причине отсутствия вегетарианской пищи в придорожных забегаловках?! Поэтому я хочу начать путешествие именно так, с самого лучшего отеля». Я не знаю, что ему на это возразить. Следовательно, я соглашаюсь…

Мы берем один люкс на двоих, с огромной кроватью, и парень на ресепшене смотрит на нас косо. Ну и что, пусть думает, что хочет. И вот мы в номере. Стены – полосатый черно-белый низ и золотой верх, мягкий ковер и шикарная ванная под мрамор. Закинув вещи в шкаф, мы отправляемся на вечернюю прогулку. Время – 20:21.

Дэн зачем-то покупает несколько воздушных шариков у бабушки, торгующей перед входом в супермаркет. Я спрашиваю, что он будет делать с этими шариками. Вместо ответа приятель просто выпускает их все в небо. И я говорю, что это действительно красиво, тем более, вечером. И хлопаю Дэна по плечу. В отделе подарков в супермаркете мы отовариваемся пачкой бенгальских огней и, довольные, идем в городской парк. Там, сидя на лавочке около фонтана, мы зажигаем огни. Вот это действительно здорово, хоть и отдает ребячеством. Когда пачка опустела, двигаемся дальше.

Идти по вечернему городу приятно, особенно, если этот город – не твой. Многие люди почему-то чувствуют себя более комфортно на новом месте, в других городах. Наверное, все потому, что пребывание в чужом городе временное. Люди, находясь там, забывают на миг о своих проблемах, отдыхают от знакомых и родственников, оставленных дома делах и нерешенных проблемах. Наверное, так. Но от себя отдохнуть получается не у каждого. Мы же с Дэном просто идем по этим широким, ярко освещенным улицам, рассматриваем витрины магазинов и фасады старых зданий, вглядываемся в лица проходящих мимо людей. В основном улицы в это время суток оккупирует молодежь – как неформального вида, так и самые обычные влюбленные парочки. Девушки, шагающие в полном одиночестве, тоже рассматривают нас. Однако нам с ними не по пути. И мы опять идем дальше, думая каждый о своем.

Время приближается к полуночи, и мы возвращаемся в отель. Несмотря на столь позднее время, я отношу свои грязные вещи в круглосуточную прачечную, рассчитывая получить их уже к утру постиранными и выглаженными. И когда я захожу в номер, то застаю Дэна смотрящим в окно. Рядом с ним – стакан с соком. Приятель как бы невзначай напоминает, что сегодня полнолуние. Я тоже люблю смотреть на Луну, поэтому присоединяюсь к Дэну и устраиваюсь на широком подоконнике. Приятель замечает, что мое поведение не совсем вписывается в земные стандарты, и что я, возможно, должен был родиться где-нибудь на другой планете, или даже в другой галактике. Меня это ничуть не задевает, а наоборот, вызывает улыбку. Хотя, как мне показалось, Дэн сказал это серьезно. И тогда я интересуюсь, зачем же он поехал со мной, и почему он вообще до сих пор мой друг. Приятель говорит: «Я за тебя боюсь! Вдруг с тобой что-то случится в этом путешествии… И вообще, ты один из самых близких мне людей». Больше мы с ним этот вопрос не обсуждаем.

***

Я опять просыпаюсь раньше Дэна, и от нечего делать листаю рекламный проспект отеля. Оказывается, здесь есть большой бассейн. С трудом разбудив приятеля, я уговариваю его пойти поплавать до завтрака.

Я прыгаю вниз с вышки. Водная гладь принимает мое тело. Я закрываю глаза и плыву вперед. В бассейне нет никого, кроме нас с Дэном и еще одной женщины. Я слышу всплеск воды позади – это прыгнул приятель. И у меня в голове ни с того ни с сего возникают мысли о полете. Я не знаю, будет ли это прыжок вниз со скалы в горах, или прыжок в бескрайнее море, прыжок с крыши многоэтажного здания или какой-либо другой… Я открываю глаза и вижу Дэна рядом с собой. Я прогоняю прочь свои мысли. Но в то же время, они крепко засели где-то в глубине меня, и все равно когда-нибудь всплывут наружу. Это не суицидальные мысли, а даже не знаю, как объяснить. Пожалуй, этого даже Дэн не поймет… Я не успеваю продолжить свои размышления, так как приятель хлопает в ладоши прямо перед моим лицом и говорит: «Включись! Хватит медитировать. К тому же не забывай, что мы пришли плавать. Я еще, вообще-то, поспать хотел».