Текст книги "Тайна горгульи"

– Как я понимаю, он стал вампиром, – уточнила Ева, хотя уже прекрасно об этом знала.

– Высшим вампиром, – поправил ее профессор. – Он пытался рассказать. Его трясло. Он предупредил, что времени мало. Он чувствовал голод. И он… инициация еще не закончилась. Болезненный период…

Теперь речь Эдуарда стала не слишком внятной. Маг испугалась, что профессор сейчас расплачется. И она могла бы его понять. Увидеть единственного сына таким… Хотя сама Ева не слишком представляла себе, как это должно выглядеть. О проблемах инициации вампиров она знала только понаслышке. Пауза затягивалась, и профессор немного собрался.

– Никола пытался все рассказать, но получалось очень сбивчиво, – Эдуард Федорович заговорил монотонно и быстро, стараясь закончить неприятный разговор. – Как я понял, их обманули. Всех посадили в машину и повезли, но не в клуб. Он говорил, что они очнулись в подвале. Вроде подземелья старого дома или поместья. Он сказал – монастырь. И там шел какой-то обряд.

Ева вся подобралась. Вот именно эта информация была самой ценной.

– Точно обряд уже шел, когда их привезли? – тут же стала уточнять она. – А остальные члены группы, они тоже Избранные? Тоже еще не прошли инициацию?

– Их усыпили заклятьем, как я понял. – Профессору все это давалось с трудом, но смертный держался, вызывая невольное уважение. – Сын очухался уже в ритуальном кругу. Своих друзей он не видел. Они все давно определились по кастам. Он не сразу понял, что участвует в обряде.

– Кто-то еще там был? – Ева, как могла, старалась сократить неприятный разговор, но нельзя было допустить, чтобы профессор упустил какую-то важную мелочь.

– Никола сказал, их было двенадцать. – Эдуард Федорович, казалось, понимал, как все это важно, даже несмотря на то, что воспоминания приносили ему боль. – Двенадцать таких, как он. И кто-то вел обряд. Его он не видел. Но голос был мужской. И там были еще люди за кругом.

– Люди? – изумилась маг.

– К сожалению. – Похоже, все самое страшное еще было впереди. – Никола было очень больно. Он потерял сознание… А потом очнулся… – Профессор опять начал сбиваться. – Обряд завершили. И… Он сказал, трое погибли. Ему самому было больно и… он испытывал жуткий голод. Тело ломало, все плыло перед глазами. Еще его будто сжимало что-то изнутри… А рядом с ним был мальчик его возраста. Он орал от боли. Его тело все время менялось… То человек, то рыжий волк. Он все время перекидывался. Но и это еще не все…

Профессору явно требовался отдых. Ева окинула взглядом лабораторию еще раз. У двери на какой-то больничного вида тумбе рядом с небольшим зеркальцем стоял графин с водой. Маг мысленно кинула заклинание. Полный стакан воды вплыл по воздуху ей в руку.

– Выпейте, – сочувственно посоветовала она профессору.

– Спасибо. – У Эдуарда Федоровича тряслись руки, но он все же донес стакан до рта и сделал пару жадных глотков. – Те люди… за кругом… они были жертвами. Кто выжил, кидались на них. И Никола тоже… Он не стал говорить дальше… не об этом. Он говорил о камне.

– О камне? – Маг почувствовала знакомый холодок в груди. Амулеты, артефакты, черепки и камни – это ее тема. Девушка всегда заранее предчувствовала нечто, связанное с ценной вещью.

– Камень большой силы, – заставил себя продолжать профессор. – Это все, что Никола сказал. Он взял его.

– Просто взял? – Ева изумилась совершенно искренне.

– Была бойня, – отец мальчишки поморщился. – Все были заняты. Сын испугался. Но он помнил, что обряд был связан с камнем. С его силой. Он дополз до Алтаря и забрал его. А потом сбежал.

Ева шумно выдохнула. Она сама не заметила, как затаила дыхание. А мальчик – герой. Вот только где теперь искать и его, и этот камень!

– Он принес камень вам? – без надежды на успех все же спросила девушка у профессора.

– Конечно, нет, – тот опять выдавил из себя грустную улыбку. – Мальчик был очень не в себе. Он так и не сказал мне, где этот камень. Он вообще к концу разговора скатился на бред. Все твердил о своих скифах и о мече силы.

В этот момент Ева могла лишь надеяться, что по ее виду не заметно, какое потрясение она сейчас испытала. Ей прекрасно было известно, о каком мече идет речь и при чем тут скифы. И это вовсе был не бред. Да этот Никола весьма и весьма не глупый мальчишка и силен неимоверно!

– Что с ним стало дальше? – между тем спросила маг у профессора, стараясь не выдать теперь уже почти личного интереса к событиям.

– Никола ушел. – Эдуард Федорович выглядел совсем больным.

– И вы его отпустили? – Вот такого поворота маг не ожидала. – Он же в опасности!

– Я знаю, – кивнул профессор. – Он сказал. Но он был голоден и не контролировал себя. Он боялся за нас. У него же период адаптации!

И вновь Ева приложила массу усилий, чтобы не выдать своих чувств. Ведь получилось так, что она не очень сейчас понимает, о каком таком периоде идет речь. Надо будет срочно заполнить пробелы в образовании! А Ева ненавидела чего-то не знать.

– И куда он ушел? – немного нервно спросила девушка.

– Он запретил мне даже спрашивать. Он обещал спрятаться. Как спрятал камень. – Измученный отец опять чуть собрался. – А позавчера он мне написал. На электронную почту.

Очередной раз за весь ход разговора маг удивилась. И как только этот смертный умудрился все это скрывать? Очень непростой этот профессор.

– Что было в письме? – продолжила она расспросы, понимая, насколько трудно сейчас ее собеседнику.

– Ему хуже. – Профессор схватил стакан и допил одним глотком остатки воды. – Голод все усиливается, как и жажда убийства. Он практически теряет разум. Но он спрятался и жив.

– Осталось понять, где он спрятался, и спасти его, прежде чем парень станет маньяком-убийцей, – сухо прокомментировала Ева. – Простите. Я все могу понять, но… Почему вы ждали неделю? Почему не рассказали все раньше?

– Анита этого бы не пережила, – сознался Эдуард Федорович. – Никола – это все, чем она живет. И это его обращение… И последствия… Я бы хоронил обоих. Поймите, я правда ее люблю. И я не могу ее потерять.

Маг постаралась тепло улыбнуться. Она сама всегда защищала близких, она знала, что такое любовь к родным. И ей даже страшно было представить, каково матери… В принципе профессор молодец, его нельзя не уважать. Но мальчика надо спасать, и эти сведения нужны были магу еще три дня назад. Тогда шансы на счастливый исход были значительно выше.

Они еще поговорили. Просто чтобы успокоиться. Чтобы не расставаться на такой тягостной ноте. Потом Ева направилась к выходу. Эдуард Федорович возвращался к своим пробиркам. Маг вышла за дверь, поднялась по ступенькам в узкий коридор, прошагала по нему в холл.

Анита стояла там. Постаревшая, с красными от слез глазами. Она ждала мага, потому что она знала, что Ева здесь. Она откуда-то узнала все.

– Зеркало, – выдохнула ведьма на невысказанный вопрос.

В этот момент Ева испугалась. А ведь профессор был прав, она это может и не пережить.

– Анита, еще не все потеряно, – начала девушка как можно более ласково и уверенно. – Никола жив, и…

– Спасибо, – голос ведьмы немного окреп. Женщина собралась. Все же она была высшей ведьмой и главой ковена. – Пойдемте со мной.

Анита двинулась из холла вверх по роскошной лестнице. Казалось, каждый шаг дается ей с огромным трудом. Ева старалась держаться чуть сзади, выказывая Аните уважение и как хозяйке дома, и как несчастной женщине, нуждающейся во времени, чтобы хоть немного прийти в себя. Они дошли до второго этажа, где было видно, как в два крыла уходят широкие коридоры, обставленные антиквариатом, завешанные произведениями искусства, устланные коврами. Маг начала ловить себя на очень странном ощущении, что этот дом ей хорошо знаком. Но девушка точно никогда не была в гостях у этой семьи. Ощущение дежавю становилось все навязчивее, и к тому времени, как они добрались до третьего этажа и свернули в правое крыло, Ева уже нервничала основательно. Дело в том, что она точно знала, куда они направляются, и даже могла представить, как будет выглядеть комната, в которую они войдут. Вот та дверь в конце коридора…

– Да, – сказал Анита, шагнув в помещение. – Это хранилище моей коллекции. И в другом доме, который вам хорошо знаком, потому что является для вас почти родным, здесь должен был быть кабинет главы семейства.

Ева тяжело вздохнула. Такого она ожидать не могла. Дом Аниты был точной копией родового имения Михаила. Анита смотрела на девушку с чуть насмешливой улыбкой, хотя взгляд ее по-прежнему оставался грустным.

– Я помню ваши фотографии в семейном альбоме Михаила, – пояснила она. – Вы ведь не только родственники, но и друзья?

Ева потрясенно кивнула.

– Я ведьма, – напомнила тогда Анита. – Высшая ведьма. Глава ковена. А ведьмы любят только один раз. Такова судьба.

– Не знала, – искренне призналась маг, от таких откровений ей было не по себе. – А как же Эдуард?

– Я любила Михаила, – будто не слыша девушку, тихо продолжила Анита. Она не предложила гостье сесть и сама медленно ходила по комнате, проводя кончиками пальцев по спинке роскошного дивана. – Он был единственным и навсегда. Он уехал. Я ненавидела его. И да… я выкинула глупый номер с похищением артефактов Ордена. Тогда я еще была молода.

На несколько секунд она замолчала, давая себе время собраться с силами.

– А потом просто надо было жить, бороться за власть. – Ведьма чуть зло улыбнулась. – Но вдруг я встретила Эдика. Он никогда не был красив. Всегда рассеян и очень серьезен. И это очаровывало. Даже будучи полуголодным студентом, он уже напоминал профессора. И я просто привязалась к нему. Да и в конце концов, никто и никогда не любил меня, как он. Никто так в меня не верил и не заботился обо мне, просто, по-человечески.

Ева кивнула. Она могла это понять. Девушка помнила свое детство, трудные годы, когда она как никто нуждалась в близких, в понимании, в любви. А тут… В ведьмах слишком сильно женское начало, через их близость к земле, плодородию, материнству и замужеству… А брат Евы… Михаил, идеальный воин, преданный делу. Возможно, слишком преданный. Не Аните… К сожалению.

– И потом родился Никола, – между тем продолжала ведьма, и взгляд ее стал мягче и теплее. – Пусть мы любим лишь однажды. Но дети – это смысл нашего существования. Не власть, почести и сила. Ведьмы обладают природной магией. А это означает, что наши инстинкты в несколько раз сильнее, чем у обычных женщин. Эдик сказал верно, если бы я знала все с самого начала, возможно, он бы хоронил двоих…

– Анита, не стоит торопиться, – вот тут Ева не выдержала. – Мы же оба убедились, что ваш сын жив. И еще далеко не все потеряно. Вы сами наверняка пытались его искать. Так?

– Конечно, – казалось, она чуть собралась. – Но клубок все время приводит меня к местам, где он бывал раньше. Университет, наша квартира в городе. Клубок не видит его новым, каким он стал. И каким станет, если сможет это пережить.

– Вот, – маг перешла на деловой тон. – Мне нужна помощь. Вы говорите о каком-то этапе его адаптации. Что это? Как долго он проходит и почему есть вероятность, что мальчик погибнет?

Ведьма посмотрела на Еву с каким-то новым интересом. Даже блеск в глазах появился. Все же ее сила и опыт брали верх над эмоциями. Анита наконец плавно опустилась в кресло и жестом пригласила мага сесть напротив.

– Каждый ребенок проходит адаптацию после первой инициации, – напомнила она. – Вам должно быть это известно.

– Конечно, я об этом знаю. – Ева пожала плечами, стараясь скрыть свое незнание и беспокойство, этим вызванное.

– Вы помните свою инициацию? – обманчиво мягко поинтересовалась ведьма.

– Не очень, – чуть помолчав, все же призналась маг. – Я помню обряд, торжество и… все. А вот потом… Да ничего особенного и не было. Не до того было. Время такое… Страх, голод… Маму забрали…

– Простите, – Анита чуть сочувственно улыбнулась. – Я как-то не подумала о том, что вы пережили, хотя и знала об этом. Но… вспомните. Вам тогда должно было быть лет двенадцать. Вы же знаете, что именно тогда происходит Испытание!

– Я сильно болела тогда, – подумав, сказала Ева. – Долго была в полубредовом состоянии. Помню дичайшую боль в голове… Хотя это, похоже, было единственное заболевание за всю мою жизнь. И… простите, но тогда опять же было не до болезней или испытаний. Я пряталась… А потом, как раз, пока я была еще слаба от болезни, меня поймали и забрали в лагерь.

– Тогда понятно, – все тем же мягким и чуть сочувственным тоном заметила ведьма. – Некому было вам даже сказать… что это не болезнь. Это адаптация. То самое Испытание. Через это проходят все, в любой касте. Чем раньше пройдет Испытание, тем лучше, – тут она тяжко вздохнула. – И самое плохое для моего сына, чем старше ребенок на момент первого посвящения, тем тяжелее его муки овладения даром. А когда инициация насильственна…

– Я поняла, – быстро остановила ее Ева. Она не хотела, чтобы Анита опять погрузилась в свои переживания. – Значит, у любой касты есть свои обряды посвящения и все проходят адаптацию. Или Испытание. Но… я не помню таких уж сильных мук… кроме головной боли, конечно…

– Магам это дается легче всех, – продолжила почти благожелательно Анита. – К тому же есть специальные заклинания, снимающие боль. Так и у нас есть свои зелья, облегчающие страдания… Хуже всего, – голос ее зазвучал глуше, – приходится оборотням и вампирам. По их древним законам никто не вправе помогать новообращенному. Это дело чести. Они вообще слишком много думают о чести.

Ева чуть кивнула. На самом деле она представляла, каково мальчишке сейчас. По своим теперь уже понятным ощущениям, пережитым в детстве, она помнила, что с каждым днем становится только труднее. А если еще и учесть, что Никола сразу получил силу Высшего…

– Сколько это длится? – отрывисто спросила девушка.

Анита чуть подняла брови, она не поняла вопроса.

– Сколько длится период адаптации? – уточнила маг.

– Десять суток, – судя по тону, она тоже много об этом думала.

– У нас еще три дня, – быстро прикинула Ева. – Шансы найти Никола велики. А дальше все в руках целителей.

– Да. – Анита встала с кресла. – Я уверена, что вы справитесь… – Она чуть помолчала, а потом, собравшись с силами, продолжила: – Мой аванс был платой за то, что я услышала сегодня через зеркало. Вторая часть обещанной суммы сегодня же упадет на ваш счет. И еще…

Она обвела комнату широким жестом. В ящиках и витринах здесь лежали артефакты. Ева, даже не глядя, чувствовала их силу.

– Оцените, – в мелодичном голосе ведьмы звучал приказ и вызов одновременно.

– Хорошо. – Маг понимала, что Аните надо отвлечься, хоть немного прийти в себя. – Вот там справа от двери лежат вещи, так или иначе используемые в вашем ремесле. Они имеют хорошую цену для ведомского сообщества. Но только для него.

Анита выглядела довольной.

– Далее, вдоль другой стены у вас лежат тоже весьма неплохие образцы. – Маг чуть повернула голову в том направлении. – Несколько христианских святынь начала десятого века, друидские артефакты, довольно редкие. Это могло бы заинтересовать нескольких серьезных магов. Но опять же, это не запредельная редкость. Вы, я вижу, практичная женщина. – Они чуть насмешливо раскланялись. – А самое интересное и ценное скрыто вот за той панелью. – Ева указала на правую стену. – Всего три артефакта. Один из них датируется четвертым веком нашей эры, относится к ранним христианским ценностям. Скорее всего эта вещь принадлежала одному из апостолов. Еще две – мой любимый скифо-сарматский эпос. И вот они имеют по-настоящему высокую цену. Но вам следовало бы лучше позаботиться об их сохранности.

– Да, – Анита царственно кивнула. – Вы настоящий мастер. И ваша оценка моей коллекции совершенно верна.

– Вопрос в том, зачем вы устроили эту проверку? – суховато поинтересовалась маг.

– Чтобы развеять ваши подозрения, конечно. – Все же она была ведьмой, что сквозило во всем ее облике. – Теперь вы понимаете, Никола не мог получить тот странный камень из моей коллекции. Как вы сами заметили, уровень не тот.

– То, что этот камень вам никогда не принадлежал, я поняла, только войдя в лабораторию вашего мужа, – усмехнулась Ева чуть снисходительно, в конце концов она тоже могла поддерживать привычные для ведьмы правила общения. – И сэкономлю ваше время, сразу скажу, что знаю: вы бы даже и не захотели его заполучить. Опять же, уровень не тот.

– Я рада, что на этот раз мы полностью разобрались. – И тут ведьма опять стала серьезной. – Но есть и вторая причина такой демонстрации. Я готова отдать вам любую вещь из этой комнаты, в том числе и то, что лежит в сейфе.

– И за что же мне такая высокая награда? – Ева напряглась. Какую еще сделку предложит ведьма?

– Просто найдите того, кто сделал это с моим мальчиком, – в голосе Аниты была самая настоящая гремучая смесь эмоций. Боль, ярость, горе и… угроза, сильная, мощная, похожая на проклятие.

– Простите меня, – вежливо и чуть сочувственно сказала Ева в ответ. – Не знаю, что вы слышали обо мне, но я не заключаю подобных сделок. В этом деле есть некоторые очень опасные повороты. …И, скажем так, на поиск преступника у меня уже есть договор. Я не стану наживаться на ваших несчастьях.

– Я не прошу притаскивать его ко мне, не прошу убивать, – не уступала ведьма. – Я просто хочу знать, кто он. Далее это не будет вас касаться.

– Анита! – Маг понимала чувства ведьмы. Но… в этом деле ей самой много кого надо было защитить. – Как только я узнаю, кто стоит за всем этим, мне не надо будет его убивать или куда-то тащить. Им займется Михаил в качестве Главы Ордена.

Глаза Аниты полыхнули ярким зеленым пламенем. Сила волной прокатилась по комнате, правда, не причинив магу никакого вреда. Так, чисто взрыв эмоций.

– Если так… – Ведьма кивнула, почти удовлетворенно. – Этого мне будет достаточно. Прошу лишь об одолжении: сообщите мне, когда это произойдет.

– Я сделаю это без всякой платы, – согласилась Ева чуть устало. Ей пора было покинуть этот дом. Еще слишком много следовало сделать за этот вечер. – Но прежде… Пользуясь случаем, как принято говорить у смертных, я хотела бы приобрести у вас парочку зелий. Могут, знаете ли, пригодиться…

Ведьма улыбнулась от души и фыркнула как-то по-кошачьи.

Глава четвертая

Ева покинула поместье Аниты, так похожее на родовое имение Куракиных, с радостью и облегчением. Чужое горе всегда угнетает. Да и полученной информации вдруг стало слишком много. Девушка прибыла сюда за ответами, а получила еще больше вопросов, причем некоторые из новых были весьма неожиданны.

Времени у Евы было не так много, затрачивать силы на создание портала она не хотела. А потому маг просто вызвала такси. В ее смартфоне был сохранен номер небольшой фирмы, предоставляющей зажиточным гражданам удобный транспорт бизнес-класса с личными водителями. Вежливая девушка-диспетчер уверила Еву, что автомобиль прибудет через пятнадцать минут.

За это время можно поразмышлять и… немного успокоиться. Горе Аниты еще давило на Еву, как и собственное растущее беспокойство. Разговор с родными Никола просто пугал по многим причинам.

Ева устроилась на небольшом пенечке, торчащем недалеко от забора поместья. Отсюда видно было шоссе, и никто не мешал сидеть и думать.

Пока ситуация виделась девушке так. Неделю назад некто неизвестный, явно при помощи нескольких подчиненных ему иных неизвестных, собрал у себя двенадцать молодых людей, не прошедших инициацию и не определившихся с даром. Далее, в неизвестном пока месте этот преступник провел обряд с помощью весьма сильного артефакта. В результате трое из обращенных мертвы, еще предположительно девять получили не просто дар, а силу Высших. То есть эти молодые люди поднялись резко вверх по иерархической лестнице и обрели огромную силу. Но проблема в том, что не факт, приживется ли эта сила. Есть вероятность, что они все сойдут с ума или умрут.

Доказано, что один из них точно свихнулся и пошел штурмовать столицу. Кстати, он тоже мертв. Так что в живых пока считаем восьмерых. Из них один – Никола, которому хватило сил сбежать да еще и прихватить тот самый артефакт. И задача номер один – найти мальчика и камень.

О камне Ева сразу поняла многое только по случайным фразам отца Никола. Все дело в легенде о мече в камне. Но Король Артур здесь совершенно ни при чем. Его меч в камне был далеко не единственным. Это лишь позднее заимствование. Упоминание о столь странном способе хранения оружия пришло на Туманный Альбион с сарматами, которые завоевали этот островок еще во втором веке до нашей эры. Сарматы ушли, а легенда осталась, попав в великий английский эпос.

Сарматы позаимствовали легенду о мече в камне, естественно, от скифов. Это был странный кочевой народ. У скифов была четкая религия, по-военному строгая, без пышных торжеств и лишней мишуры. Они не строили храмов, не создавали статуй богов или икон. Обряды проводились в чистом поле и, если верить курсу истории магии, обладали большей силой, чем любое нынешнее действо. Среди божеств было одно, особенно почитаемое. Естественно – бог войны. Его имя то ли было табуировано, то ли просто не сохранилось в веках. Известно, что начиналось оно на «А». Греки для себя прочли его как Арес, и данное божество вошло в их пантеон. Но скифы своему богу поклонялись преданно, невзирая на всякие именования. Для групповой молитвы и обряда меч втыкался в землю. Пока однажды некто не воткнул меч в камень. По преданию, божество было настолько поражено фанатизмом веры этого неизвестного героя, что меч в камне сам стал богом.

Странный булыжник, который был использован в обряде посвящения всего несколько дней назад где-то на необъятных просторах Москвы, это последний кусок того самого меча в камне, то есть божества. Силы и дар дарованы людям богом. Потому только бог и способен увеличить силу Избранного до уровня Высшего. Но так как божество было крайне воинственным, понятны и неприятные последствия подобного посвящения.

Магу-артефактору хватило всего пары слов, сказанных Эдуардом Федоровичем, чтобы вся головоломка сложилась. Об этом камне Ева узнала еще на первом курсе, когда проводила исследования по скифским артефактам. Тогда же девушка выяснила, где хранится данный обломок божества, и до сегодняшнего дня твердо верила, что похитить артефакт оттуда невозможно. Однако кому-то это удалось.

И теперь артефакт у полубезумного нового Высшего вампира. А к самому Никола тянется только одна ниточка – Рона. Этот момент в этой истории беспокоил Еву очень сильно. Рона – глава одного из вампирских орденов. Она Высшая. И еще она приходилась Еве почти родственницей. Так случилось, что в детстве Еву и еще двух других девушек спасли из лагеря для детей с паранормальными способностями двое взрослых Высших Избранных. Это были Кирилл Куракин и некий Магнус Скиф, очень древний и неимоверно сильный вампир. И еще так получилось, что Ева оказала тогда же Скифу неоценимую услугу – спасла от смерти его дочь Марси. И тем самым заслужила право войти в семью вампира как названная дочь. Наравне с Марси и ее старшей сестрой – Роной. И вот сейчас оказывается, что ее подруга детства, почти родственница, в центре всей этой неприятной истории. Именно ее имя назвал отцу Никола, отправляясь в клуб. Именно Рона имела уникальный дар летать. А ведь такой же дар вдруг открылся у Никола после инициации… А еще он откуда-то узнал, где живет Ева… Неужели все-таки от Роны?

Ева решила выяснить все это как можно быстрее, но прежде ей было необходимо пополнить пробелы в своем образовании. Ведь на самом деле об инициации, о том, как она проходит у представителей различных каст, и о многом другом в правилах Волшебного мира, как выяснилось, маг-артефактор ничего не знает!

Получить знания можно двумя путями: прогуляться до библиотеки или поговорить со знающим человеком. На поиск в библиотеке нет времени. Да и желания посещать сейчас сокровищницу знаний просто не было. А знающий человек не только все расскажет, но и традиционно накормит вкусными булочками с корицей.

Знающим человеком маг считала профессора Лаврентия Павловича, к счастью, не Берию. Он преподавал в магической академии историю артефактов и когда-то был для Евы и всех ее однокурсников настоящим героем. Лаврентий выглядел, как настоящий археолог: коренастый, с седой бородкой, топорщащейся вперед, как щетка для смахивания пыли, обветренное лицо, загорелая кожа и веселые ярко-голубые глаза, в которых, казалось, всегда светился азарт поиска. На лекциях Лаврентий появлялся не часто. Зато, возвращаясь из очередной поездки, всегда показывал редчайшие находки и рассказывал захватывающие истории в стиле лучших голливудских приключенческих фильмов.

Свое первое археологическое приключение Ева пережила на третьем курсе, вернувшись, сразу стала звездой факультета и любимицей Лаврентия. Они часто беседовали об истории, шутили, просто говорили о жизни. Став коллегами, учитель и ученица никогда не говорили о своих поисках, чтобы не разрушить дружбу конкуренцией, но иногда осторожно хвалили успехи друг друга.

Ева вышла из такси прямо у подъезда старого дома в центре Москвы. Здесь и жил ее наставник в огромной квартире. Семьи у Лаврентия не было, в его жилище распоряжалась экономка, слабенькая Избранная из той же гильдии историков, возможно, также его бывшая студентка. Именно она виртуозно пекла эти самые замечательные булочки, о которых сейчас Ева уже просто мечтала.

– О! Моя девочка! – Профессор был рад видеть Еву, как и всегда. – Заходи.

– Извините, что без приглашения. – Маг шагнула в квартиру. – И без звонка. Так получилось. А вы прекрасно выглядите.

Последний раз Ева навещала Лаврентия недели три назад, и старый друг на самом деле выглядел старым и больным. Но сегодня профессор будто помолодел, был бодр и весел. Маг невольно задумалась, как это страшно, видеть старение своих учителей. Ведь они – символ молодости, воспоминаний юности. И если учителя стареют, рушатся сами основы того уютного мирка, к которому так привыкли их ученики.

– Просто долго сидел без дела, а тут повезло, – отмахнулся от недугов Лаврентий. – Конечно, ты не откажешься от чая с булочками?

– Да, в каком-то смысле я ради них сюда и шла, – лукаво улыбнулась девушка.

– Налетай! – скомандовал наставник. – Ты слишком худенькая. Для твоей профессии это плюс, конечно, но… Надо иногда и о себе заботиться.

И он сделал приглашающий жест в сторону уже накрытого стола. Его экономка была просто волшебницей в вопросах спасения голодающих.

– Лавр, вы просто добрый гений, – впившись в булочку зубами, известила Ева учителя. – Но, конечно, я тут не только ради этого божественного лакомства.

– Об этом я как-то и без твоих признаний догадался, – усмехнулся Лаврентий. – Но что же тебя привело? Можно подумать, тебе нужна моя помощь.

– Вообще-то, да, – созналась маг. – Я тут вдруг обнаружила, что у меня огромный провал в базовых знаниях.

– Это звучит… слишком заумно, – подумав, признался Лаврентий. – С тобой что-то не так, моя девочка. Ты можешь нормально рассказать, что случилось?

– Попробую. – Ева с сожалением отложила булочку и тяжело вздохнула. – В общем, я только сегодня узнала, что единственная за всю мою жизнь болезнь на самом деле была последствиями инициации и принятия дара. Причем, как выяснилось, это случается со всеми.

– Ну, да. – Казалось, Лавр был несколько озадачен. – Почему тебе не рассказали об этом родители?

– В том-то и дело, что рассказывать было некому. – Маг отхлебнула чая. – К тому моменту я уже была сиротой.

– Тогда все понятно, – Лавр сочувственно потрепал ученицу по плечу. – Теперь я понимаю, о каких базовых знаниях идет речь. Да, Ева, все Избранные проходят инициацию. Дар проявляется к семи-восьмилетнему возрасту. Он раскрывается, появляется сила. И ребенок должен научиться жить с ней и управлять ею. Кому-то это дается легче, кому-то тяжелее.

– А отчего это зависит? – с искренним интересом спросила девушка, заедая разговор булочкой.

– Конечно, от ранга. – Для Лавра все это было само собой разумеющимся.

– То есть мы уже рождаемся Высшими? – изумилась маг. – А я думала, что сила наращивается со временем…

– Тогда, дорогая, к двумстам годам все Избранные уже были бы Высшими, – возразил учитель. – Но ведь это не так. Тебе всего-то сколько? Чуть более девяноста, а ты Высшая.

– Верно… – Маг тщательно пережевывала булочку и думала. – Значит, есть еще что-то, что определяет Высшего.

– Особый дар, – подтвердил Лаврентий. – У каждого Высшего есть некое особое умение. Вспомни себя. Ты видишь суть любой вещи, смертного или Избранного. А отсюда и его истинную ценность.

Последний раз Ева доказала это всего час назад в доме Аниты.

– Но я думала, на это способны все представители нашей Гильдии, – призналась она Лаврентию с некоторым смущением.

– Хотел бы я владеть таким даром, дорогая, но… – Лавр развел руками и наконец-то тоже потянулся за булочкой. – Могу привести и другие примеры. Например, глава гильдии темных некромантов Москвы. Он поет.

– В опере? – усмехнулась маг.

– В охоте, – усмехнулся учитель. – Ему достаточно напеть что-то простенькое, вроде «Спи, моя радость, усни», и штук сто зомби упокоятся. Или… Твой брат Михаил? Он сейчас Глава Ордена госпитальеров?

Ева кивнула.

– Так вот, – профессор продолжил рассказ до боли знакомым Еве учительским тоном. – У него тоже интересный дар. Он видит преступные намерения. Ему не нужны суд и доказательства. Он видит зло. Более того, он способен отличить мелкого воришку от убийцы. Он знает, у кого какой порок.

– Звучит жутковато, – прокомментировала маг. – Хотя я и знаю об этом. В целом я поняла. Но как я тут узнала, оказывается, у представителей разных каст инициация тоже проходит по-разному. В смысле, с разной степенью тяжести. Хотя… я вообще о других кастах знаю мало.

– В смысле? – Похоже, неосведомленность ученика Лаврентия просто озадачивала. – Ева, мне так и хочется спросить, а что ты вообще знаешь о Волшебном мире?

Вопрос поставил Еву в тупик. Что она знала о своем мире…

Конечно, девушка прекрасно была знакома с историей. С незапамятных времен в мире смертных рождались исключительные дети со странными способностями. И тогда, на заре цивилизации, они играли важную роль. Кто-то становился шаманом или вождем, кто-то – ночным кошмаром для племени. Но у всех них было нечто, превышающее способности основной массы. И это давало власть. А власть порождала зависть и желание обладания.

Негласная война смертных и Избранных велась веками, пока существа со способностями не ушли в тень. Они не выбрали себе параллельный мир или иную Вселенную. Они просто научились жить втайне от людей, но все равно рядом с ними. Точнее, прямо среди смертных. Волшебный мир стал цивилизацией в цивилизации. И он развивался вместе с миром людей, в неразрывной связи. Потому что Избранные все равно продолжали рождаться среди смертных.