Текст книги "Легенда о свободе. Мастер Путей"

Время остановилось. Перед глазами замелькали картины, которые Вирд не просто видел – проживал. Мальчик-калека глядит на свою мать с нежностью, а в ее глазах – только ненависть к нему и презрение. Он ощутил пустоту и такое одиночество, что хотелось умереть. Он был беспомощен и отвергнут, он был гоним и презираем. А потом он ощутил гнев, такой сильный и такой надежный в этой бесконечной пустоте, он окунулся в гнев, забылся в гневе, сроднился с гневом… Гнев пульсировал в его жилах. Кто он? Вирд или Элий? Или он Варталас – Гнев? Вирд прожил всю жизнь Элия. Вирд понимал все, что тот чувствовал, знал все, что он делал, и знал, почему он это делал. Понимал поступки и мотивы, оправдывал… даже те действия, которые осудил бы раньше… Вирд ненавидел Кодонака за бездействие и слепоту! Ненавидел Город Семи Огней, утопающий в иллюзорной безопасности, безделье и роскоши… Мастеров Силы… всех… всех… Он имел право ненавидеть, потому, что гнев честен!

Вирд видел, как Элий рос, как его задирали, били и оскорбляли, как он плакал в одиночестве об отце, как в Элии развернулся впервые Дар, как его больную ногу исцелили. Как он узнал впервые сладость женской любви. Как впервые пролил человеческую кровь и забрал чужую жизнь, и как его собственную кровь, красную еще – не черную, пролили… Видел, как ему повязали д’каж, даже бархатистую поверхность кожаной повязки ощутил; видел, как он стал Мастером Золотого Корпуса, как жил все это время… жил одним гневом. Как связал себя с Атаятаном, как разрушал скалы в Сиодар, проделывая ущелье, как глядел на суде на Кодонака, говорил голосом одно, а сердцем – другое, как вошел в Первый Круг. Как убил Эбана и презрительно вытер кровь о кам поверженного Советника. Слышал, как Атаятан говорил ему: «Ты человек, в котором нет страха». Стоял у ног второго Древнего – существа в теле, похожем на женское, разрушая оковы сна. Эт’ифэйна… Наблюдал, как господин его называл имена вошедших в Первый Круг, как назвал и его имя, что было с ним уже давно – Варталас… гнев… Слушал и смотрел, как спорят Атаятан-Сионото-Лос с Эт’ифэйной, будучи не в своих телах…

Затем он увидел то, от чего затрепетало радостно сердце и жажда разрушения иссушила все естество: ураганный ветер стонет, срывая крыши домов… землетрясение подкашивает колонны Дворца Огней… осколки купола Академии Силы перемешаны с зеленью погибшего сада… вырванные с корнем цветущие Мицами роняют золотые лепестки на мостовые… вой ветра, крики людей, грохот и… смерть… Город Семи Огней лежит в руинах, и руины эти пожирает пламя!..

Вирд очнулся, увидел свой входящий меж ребер Элия меч, кровь, пропитавшую его кам. Самым кончиком клинка он ощущал горячее, еще не тронутое, не пронзенное его сердце, что билось в волоске от острия.

 
Кого назовешь ты врагом своим, того крови напьюсь я сполна, –
 

пело «Перо смерти».

 
Но сердца брата я не коснусь…
 

И Вирд одернул меч, как отдернул бы руку, опущенную в кипяток.

 
Сердца брата я не коснусь…
 

Элий отпрянул, зажимая рану руками.

Атосааль вновь атаковал Вирда, и он, отбивая удар, увидел, что Пророк выглядит удивленным. Заметил ли бывший Верховный, что произошло между ним и Элием? Или изумлен тем, как легко «Перо смерти» пронзает плоть принадлежащих к Первому Кругу? Ведь теперь даже «Разрывающий Круг» Кодонака был не страшен им. А может, Эбонадо Атосааль не понимает, почему Вирд не добил Итара?

Сделав еще один вялый выпад, Пророк резко отступил. А Вирд, пораженный увиденным и пережитым, не воспользовался слабостью противника.

– У него особый меч! – крикнул Атосааль, обращаясь к Итару и светловолосому, который еще не совсем оправился, хотя рана уже зажила.

– Что это значит? – спросил тот.

– Отступаем, с таким оружием он сильнее… Сегодня сильнее.

Однако Итар отступать и не думал. Он поднял руки, запрокинул голову и призвал Дар Разрушения. Вирд увидел, как нити Силы смерчами завертелись по его предплечьям и запястьям. Элий ударил в пол, и «Песнь горного ветра» затряслась, глубокая трещина расколола сверкающий гладкий пол.

– Не нужно, Итар! – отчаянно крикнул Атосааль. – Жаль такую башню! – Он обернулся ко второму спутнику. – Титой, снимай заслоны! Мы должны уйти!

Но Элий не слушал. Гнев пылал в его глазах. Сейчас Вирд был полностью согласен с Эбонадо Атосаалем – нельзя допустить, чтобы «Песнь горного ветра» была разрушена.

Не задумываясь о том, какой Путь здесь нужен, Вирд серебряными струнами обвил слетающие с пальцев Элия воронки мрака Разрушения, тот подался вперед всем корпусом, закружился в танце Мастера Стихий, но Вирд перехватывал и связывал его Силу, едва та выходила из рук. Элий Итар беспомощно взревел. Его лицо покраснело от натуги, на лбу и висках вздулись вены, на руках натянулись жилы, и они напряглись так, что стали похожими на сухие ветви дерева. Весь свой гнев он вложил в отчаянный бросок Силы, пытаясь освободиться. Вирда кольнули черные нити Атаятана, покрывающие Дар Элия, юношу тряхнуло и подбросило в воздух, но Вирд не отпустил.

Элий еще раз закричал, но сил на вторую попытку у него не осталось, тем более что рану свою он еще не исцелил и истекал кровью. Вирд с болью смотрел на эту кровь… Почему «Перо смерти» назвало братом врага?

Серебряные струны обернулись лазурными потоками, и рану Элия Вирд закрыл. Тот глянул на него изумленно из-под сдвинутых бровей, сжал челюсти и исчез в тумане, как и Атосааль с Титоем…

Вирд остался один. Башня опасно заскрипела, и трещина разошлась еще больше. Нужно исправить повреждения, пока не поздно. Он закрыл разлом, сплавил пол, тот вновь стал гладким и сверкающим, ощупал башню, проверяя, нет ли больше повреждений, и только когда убедился, что все в порядке, лег на пол и устало закрыл глаза – сил совсем не осталось.

Элий Итар

– Почему мы ушли? – раздраженно спрашивал Титой Атосааля, когда они вновь оказались в заброшенном замке. – Он был один. Когда еще выпадет подобный шанс? Мы могли бы его уничтожить! Нужно было добить его, пока он сражался с Итаром!

– Ты только стоял и дрожал над своей раной, Титой! А я не боевой Мастер от рождения, чтобы биться с ним в одиночку, когда у него в руках подобный меч! Он не должен был ранить ни тебя, ни Итара. Нельзя терять голову, Алкас!

– Почему он исцелил меня?.. – Элий удивленно осматривал место, куда вошел меч Фаэля: клинок почти достал его сердце – почти… но остановился на волоске от цели. Фаэль мог легко убить его и тогда, когда сдерживал высвобождаемую Силу Разрушения. Элий чувствовал Дар Фаэля, оплетающий и пленяющий его собственный, как чувствовал бы руки, если бы тот удержал ими его запястья.

– Это он тебя исцелил? – настороженно спросил Атосааль, – Я думал, что ты сам сделал это…

Как же неприятно, что Атосаалю стало известно о нем больше, чем он хотел! Но почему Фаэль… не убил? Почему исцелил? Он взглянул на Пророка – Эбонадо должен знать ответ…

– Он мог меня убить, но внезапно изменился в лице и остановился, – произнес Итар. – И это он меня исцелил…

– Ты почувствовал что-нибудь? – Атосааль сгорает от любопытства: даже вперед подался, спрашивая… Отвратительный смаргов старик, хоть и в молодом теле, голодный до чужих секретов, чтобы после использовать их в свою пользу… но Эбонадо определенно может объяснить случившееся.

Итар еще раз смерил взглядом бывшего Верховного, решая, говорить или нет.

– Кровь словно закипела, я думал, что он сожжет меня… Это длилось долю мгновения… потом он отдернул клинок, не достав до сердца…

Глаза Атосааля буквально вспыхнули азартом.

– Читает по крови… – пробормотал он.

– Что это означает? – Элий был прав – Пророк знал объяснение.

Эбонадо любит поговорить, а в этот раз стоит выслушать старого Пророка. Между ним и Фаэлем случилось что-то… что-то необычное… И ему нужно знать что! Атосааль присел на старое, твердое, почти развалившееся кресло, предварительно взглянув на сиденье и поморщившись: к таким некомфортным условиям бывший правитель Тарии не был привычен.

– Это один из дополнительных Даров Пророка – умение читать по крови. Не такой уж и редкий, но те, у кого он есть, избегают им пользоваться. Мальчишка талантлив так же, как и неопытен, – сам себя поймал в ловушку… – Эбонадо задумался и замолчал.

– Я был бы тебе благодарен, – раздраженно произнес Элий, – если бы ты соизволил пояснить все более подробно. Я должен знать!

– Хорошо, – Атосааль смерил его своим холодным змеиным взглядом, – слушай. Фаэль – Мастер Путей, ему доступны все Дары так, будто каждый из них врожденный и основной. Кроме того, он может пользоваться несколькими Путями одновременно. Это наибольшее его преимущество. Но Вирд не знает еще себя, не знает и того, как работает тот или иной Дар, даже в теории. Он действует на ощупь. Фаэлю, как некоторым Пророкам, доступен способ узнать о человеке все, дотронувшись до его крови. Увидеть всю его жизнь, почувствовать все то же, что и он… Иными словами, прожить всю жизнь этого человека за несколько мгновений. Нет ни одного события, ни одного слова, мысли, ощущения, которые не стали бы известны «читающему». Но со знанием приходит и понимание. А когда так хорошо понимаешь, не можешь не полюбить. Теперь ты для него – как родной брат, с которым он вырос… Даже больше, ты – будто он сам.

– Теперь он знает каждую мою мысль?! Так о какой ловушке ты говоришь, Атосааль? О ловушке для меня?!

– Ты не понял, Элий? Он искренне считает теперь тебя братом! Поэтому и не убил. И у тебя появилось преимущество.

Ни искры, ни пламени! Неприятно осознавать, что враг знает о тебе все!..

– Все это странно и запутанно. И я не считаю преимуществом то, что Фаэль заглянул в мою голову.

– Он заглянул в твою душу, Элий… он прожил твою жизнь… – задумчиво бормотал Атосааль. Пророк был доволен так, будто получил ключи от камеры, где заключен беспомощный Фаэль, и может теперь в любое мгновение убить его, но такое мнение Элий не разделял. Наоборот, теперь этот проклятый Мастер Путей знает, где они, знает их планы.

– Нам нужно уходить из этого замка! Нужно передислоцировать смаргов! Ты понимаешь?! Он знает ВСЕ!!! Не только обо мне – обо всех нас. Даже об Атаятане!

– Что ты знаешь об Атаятане такого, что могло бы нам повредить? – сузил глаза Пророк.

Элий прикусил язык, отвернулся и, растворяясь в охватившем его гневе, поспешил покинуть общий зал. Раз Атосааль так много знает – пусть думает! Проклятый смаргов Фаэль! Заглянул в душу… Брат… Он – враг! Притом очень сильный и опасный враг!

Ото Эниль

– Теперь я не смогу его убить, если встречу в бою? – хрипло спросил Вирд, глядя в пол, когда Ото объяснил, что произошедшее с ним называется «читать по крови».

– Сможешь… Но тебе будет трудно это сделать… невыносимо тяжело, как будто ты поднял руку на лучшего друга или на единокровного брата… Тебе лучше избегать сражения с ним.

Мальчик вернулся обескураженным, вымотанным, но более расположенным к разговорам, нежели тогда, когда переместился прямо из зала заседаний, выкрикнув напоследок обвиняющие слова и одарив Совет своим колючим взглядом. Вирд пришел к Ото за помощью и рассказал все, что произошло. Нападение на него в башне Итина на горе Волков… Атосааль его поджидал, знал, что Вирд рано или поздно появится в башне, и планировал убить, но снова не смог. Вирд прочел по крови Итара… Он узнал все о враге, но это очень тяжело… чужая жизнь, да еще и такая. Ото не обладал подобными способностями – Дара читать по крови у него не было, но был у Абиля Сета и еще у нескольких знакомых ему Пророков, и те, кто хотя бы раз это использовал, рассказывали, какой невыносимый груз приняли они. Забыть ничего невозможно, как будто чужая жизнь прожита тобою. Невыносимая ясность дает такое понимание, что невозможно не оправдать поступки, даже самые отвратительные. Трудно осудить, тяжело приговорить, еще труднее не принять в сердце мысли и желания этого человека, особенно если в чем-то есть схожесть, родство душ, помыслов…

– Он ненавидит всех, и даже себя самого… – тихо проговорил Вирд, – гнев разрушает его изнутри…

– Не думай об этом.

– Я не могу… Я видел Город Семи Огней в руинах и… это радовало меня! – Юноша беспомощно посмотрел на Ото, но затем взял себя в руки, стал серьезен и собран. – Но все же я и получил многое, я нашел ответы! Я знаю, где предатели, где Атаятан!.. Я знаю…

– Услышал, что ты вернулся! – Дверь распахнулась, и Кими впустил в комнату Кодонака, на устах того играла усмешка, но в глазах радости не было. – Две новости: одна плохая, другая и вовсе – хуже не придумаешь! – Дверь оставалась распахнутой, и Кими, хмурясь, поглядывал в проем на кого-то, кто стоял в прихожей.

– Так вот, – продолжил Кодонак, – та, что похуже – у Атаятана появилась подружка! А еще – Ках вернулся.

– Называй меня Эрси Диштой, Кодонак! Эрси! – послышался раздраженный голос, в котором Ото узнал голос Годже Каха.

Хатин посторонился, давая ему дорогу, и Годже вошел, опасливо озираясь на Кими. Встретив его на улице, Ото ни за что бы не узнал бывшего Советника, с которым больше сорока лет заседал в Малом Совете. Тот остриг волосы на затылке и висках, русая челка ниспадала на лоб, а из-под нее блестели беспокойные ярко-голубые глаза, подбородок порос светлой щетиной; одет он был хуже бездомного бродяги, куртка подрана, будто на него напала кошка, сапоги в грязи. Только нервные движения ловких пальцев, теребящих за неимением длинной косы полу куртки, напоминали в нем прежнего Каха.

Вирд вскочил, увидев его.

– Зачем ты вернулся? – воскликнул Верховный. Вирд не простил Годже… Да и вряд ли простит когда-нибудь…

– Да уж не потому, что мечтал увидеться с тобой! – заворчал Ках. – Выполняй Мастер Судеб мои желания, так я б ни за что больше не встретился ни с одним из вас!.. По всей Тарии ни одного Одаренного не найдешь: я пока отыскал Мастера Перемещений, так потерял полторы недели и еще пять дней упрашивал его перебросить меня в Город Огней из Тхолина.

«Тхолин? Далеко же его занесло! – думал Ото. – Что же заставило Каха вернуться? И что имел в виду Кодонак, когда говорил о подружке Атаятана?»

– Так что ты здесь делаешь? – Вирд сверлил Годже пронзительным взглядом, а тот старался не смотреть ему в глаза.

– Хочу избавиться от погони.

– И кто за тобой гонится?

– Двое.

– Может, ты того заслужил? – отвернулся от Каха Вирд.

– Может, и заслужил, – согласился Годже, не споря, – но все равно хочу избавиться от них. Ты тоже этого хочешь. Эти двое – Атаятан-Сионото-Лос и Эт’ифэйна…

Вирд кивнул так, словно знал, кто такая Эт’ифэйна.

– Значит, в тебе все же вновь развернулся Дар? И она охотится за тобой, чтобы выпить его?

– Дар разворачивается и сворачивается. А она… как-то чует его… по запаху. Но только когда я исцеляю. Атаятан, похоже, не чувствует запаха Дара, но может выследить Эт’ифэйну. В последний раз они вцепились друг другу в глотки и, развлекаясь таким образом, уложили одиннадцать человек… Я мог бы стать приманкой… – неуверенно добавил Ках, немного помолчав.

– Да, – твердо ответил Вирд, и Годже глянул на него исподлобья тревожно и обреченно.

– О чем вы говорите? – не выдержал Ото.

– Атосааль и другие по приказу Атаятана пробудили еще одного Древнего, – стал объяснять Вирд, – Элий был там – поэтому я знаю. Не думаю, что у этих существ есть пол, но второй пробужденный принимает облик женщины, тогда как Атаятан-Сионото-Лос – мужчины. Ее имя – Эт’ифэйна: Меняющая обличья. Она не связывала никогда себя с Одаренными, но она умеет кое-что другое – пить Дар, будучи в теле человека. Атаятан может делать это, только пребывая в собственном теле. Он хотел, чтобы Эт’ифэйна научила его своему умению, поэтому пробудил ее, но она отказалась, боясь, что он станет намного сильнее ее. Атаятан сам научился тому, что называют они Путем Тени, но в теле человека он ничего почти не может, в то время как Эт’ифэйна способна убивать, выпивая Дар. А Атаятан убивает, уходя… как было с Хатоем, с Полто, с поваром Лакле, который приходил к Итину. Теперь я знаю, что все случаи смерти Мастеров Силы – дело рук Эт’ифэйны, при этом женщины, через которых действовала она, оставались живы.

– Да ты знаешь больше, чем я, – ворчливо заметил Ках, – хотя за тобою эта тварь не охотилась, а меня едва не сцапала трижды!

– Атаятан внушает ужас, – продолжал Вирд, не обращая внимания на реплику Каха, – Эт’ифэйна – желание. А для Пути Тени, похоже, они могут использовать только неодаренных… Атаятан со своими смаргами и связанными с ним Мастерами Силы находятся в заброшенном замке Айтш. Переместить смаргов невозможно, да и Древнему пользоваться Даром Перемещений достаточно сложно, самостоятельно он способен перемещаться на расстояние в футов двести, не более, и разве что десять Мастеров Перемещений могут перебросить его на достаточно дальнее расстояние.

– Откуда тебе столько известно об этом? – удивленно воззрился на Вирда Кодонак. – Это Путь Пророка?

– Да… что-то в этом роде, – кивнул Верховный, и кривая горькая усмешка скользнула по его губам.

– Ты знаешь, зачем нужен Атаятану этот эффов дворец, который он хочет заставить построить Итина?

– Он любит все красивое… – ответил Ках с брезгливостью.

– Ках прав, – подтвердил Вирд, – Древний желает вернуть былые славные времена. Дворец на самом деле важен ему.

– Так ты решил все же согласиться на его предложение? – Кодонак присел на подлокотник свободного кресла и скрестил руки на груди.

– У нас двое Древних. И мы знаем, где находятся оба. – Вирд зловеще ухмыльнулся. – Покончим с Эт’ифэйной, а затем примемся за Атаятана. А перемирие и Дворец? Пожалуй, можно согласиться… чтобы напасть неожиданно.

– Твой настрой мне нравится! – ободрился Хатин, но Ото решительность Вирда настораживала. Что задумал мальчик? – Что еще известно тебе, Верховный? Этот твой Путь Пророка – замечательный инструмент; будь у меня такой же лет десять назад…

– А ты действительно все эти десять лет ничего не замечал, не подозревал? Не задумывался, Стратег Кодонак?.. – прошипел вдруг Вирд с открытой враждебностью. – Ты, имеющий Дар, который позволяет просчитывать ходы намного вперед, совершенно не обратил внимания ни на поведение Верховного, ни на смерть от оттока мирного Мастера Ювелира? Ты тот, кто мог бы придушить все это в самом зародыше! И не просто мог – ты должен был! Как Командующий Золотым Корпусом, как Советник Большого Совета… да просто как Мастер Стратег!

Ото вскочил с кресла.

– Верховный! – воскликнул он. – К чему эти нападки на Кодонака? Хатин мог бы заметить и предотвратить… как и я мог бы!.. Мы были слепы! Но упреки сейчас не помогут! Это гнев Итара в тебе говорит!

– Элий Итар? – Кодонак, изумленный недоброжелательностью Вирда, перевел взгляд с юноши на Ото. – При чем здесь Итар?

Вирд стоял, опустив голову и сжав кулаки, дыхание участилось, видно было, как борется он с обуревающими его чувствами.

– Расскажи ему, Советник Эниль… – выдавил из себя Вирд.

Ото покосился на Каха, который стоял, опершись о стену, и грыз ноготь большого пальца, шаря беспокойно глазами по всем присутствующим.

– Из зала заседания Совета Верховный переместился в «Песнь горного ветра», чтобы собраться с мыслями, – сказал Ото, приблизившись к Кодонаку. – Там его ожидали: Атосааль, Итар и Титой. Титой вошел в Первый Круг вместо Майстана. – Хатин слушал внимательно, не перебивая, хотя комментарии о личностях, что Алкаса Титоя, что Элия Итара, у него, безусловно, имелись. – Они использовали заслон от перемещений и напали на Вирда, но не ожидали, что «Перо смерти» сможет с ними справиться. – Здесь Командующий Золотым Корпусом удовлетворенно кивнул. – В бою Верховный ранил вначале Титоя, а затем едва не убил Итара, но… сработал другой Путь… Вирд прочел Элия Итара по крови.

– Элия Итара?! – Кодонак буквально подпрыгнул на месте: Хатин знает, что такое «прочесть по крови», да и Ках знает: Годже скривился, и его глаза округлились.

– Вот откуда такие знания… – протянул Хатин. – Держи своего Разрушителя на крепкой цепи, Верховный, иначе гнев пожрет тебя, как пожрал Итара.

– Я знаю это, – тихо ответил Вирд, который уже немного пришел в себя. – Но те знания, что я приобрел, дорогого стоят.

Кодонак кивнул и, постукивая себе по носу, спросил:

– Тебе известно, сколько у Атаятана смаргов? Как он получает их?

При этом вопросе Каха передернуло, и Целитель позеленел, будто в приступе тошноты; Вирд тоже брезгливо поморщился, сглатывая. Того немногого, что знал Ото о процессе рождения смаргов, хватило и ему, чтобы содрогнуться и обхватить себя руками.

– В окрестностях замка Айтш их около пятидесяти тысяч, – ответил Вирд. – Большая часть из них – особенно живучи, сильны и умны… благодаря необыкновенно сильному Дару одного Целителя. – Вирд выразительно глянул из-подо лба на Каха, а тот отвернулся. – Твои заслуги неоценимы, Годже Ках! – Он насмешливо поклонился бывшему Советнику.

– Годже Ках умер… – пробормотал Целитель. – Я Эрси Диштой. Я другой человек…

– Ты тот же! – Вирд сделал шаг к нему. – Думаешь, можно просто сменить имя? Нет. Ты тот же Годже Ках, который помогал Атосаалю, который пробудил Древнего, способствовал созданию им его мерзких смаргов… Тот самый, который убил Асу и Лисиль Фаэль!..

Ото видел, что Вирд не до конца справился с гневом, а переключил его на Каха. Эрси? Почему тот выбрал это имя?

– Что ж, Фаэль! – Годже отошел от стены навстречу Верховному, вытащил свой кинжал из-за пояса и протянул его Вирду рукоятью вперед. – Покончим с этим сейчас. Это кинжал моего отца… очень символично будет, если ты сделаешь свое дело, воспользовавшись именно им. Ты ненавидишь меня – так убей! Я согласен со всеми твоими обвинениями. Думаю, на суд у нас времени нет.

Вирд взял кинжал, на мгновение глаза его вспыхнули: «Услышал песню клинка», – понял Ото, но убивать Годже-Эрси, слава Мастеру Судеб, Верховный не спешил.

– А если нет, – продолжил Ках, – то называй меня Эрси Диштой, и будем считать, что Годже Ках умер.

– Я не стану тебя убивать, хоть и очень хочу этого. – Вирд не сводил с него острого презрительного взгляда. – Но с тем, что Годже Ках умер, я не соглашусь. Ты нужен живым, потому что знаешь очень многое. Ты был с Атосаалем с самого начала. А нам сейчас позарез нужны все крохи информации.

Вирд развернул кинжал, взяв за лезвие и протянул было назад Целителю, но тут же отдернул руку:

– Хотя… есть другой способ узнать все, что знаешь ты. Все! И заодно можно будет проверить, смогу ли я потом убить такого «врага-брата»…

Он хочет прочесть Каха по крови!

– Не делай этого, Вирд! – Ото поспешил стать между ним и Кахом. Нельзя этого допустить. Вирд не выдержит. – Ты потеряешь себя!

– Ты и так злишься на все, как Итар, не хватало еще, чтобы ты начал дергаться, подобно Каху! – поддержал Ото Хатин.

– Прочесть меня хочешь? – Годже-Эрси отстранил Ото и протянул свою руку ладонью вверх, предлагая взять кровь. – Давай! Только того, что пережил я за последний год, и врагу не пожелаешь! Вынесешь ли? А в остальном жизнь моя была достаточно скучна.

– Даже не думай! – как можно строже прикрикнул Ото на Верховного, словно на мальчишку, да и отшлепать его сейчас был готов. Какой человек останется в своем уме, пережив тот миг, когда будто собственной рукой убиваешь своих отца и мать?!

Краем глаза Ото заметил, что Кими стал позади Вирда, тоже готовый вмешаться. Кодонак выглядит спокойным, но в глазах решимость, собранность и напряжение, словно у тигра перед прыжком.

– Уж лучше бы я Атосааля прочел… – Плечи Вирда расслабились, он вложил кинжал в протянутую руку Каха и, отвернувшись, проследовал к креслу у окна.

«Уж лучше б Атосааля… – думал Ото. – Он намного уравновешеннее Итара, и контролировать его чувства мальчику было бы легче. Почему Дар сработал именно так? Именно в это время, в этом месте и по отношению к этому человеку – Элию Итару?»

– Если мы заключим перемирие, – нарушил Верховный воцарившееся в комнате минут на пять молчание спокойным и тихим голосом, – то спасем жителей северной Тарии. И так их погибло уже немало…

– Атаятан убивал тарийцев?

– Я не слышал, чтобы кто-то из наших погиб!

Спросили в один голос Кодонак и Ках.

– Его смаргам, чтобы плодиться, нужна пища, – вздохнул Вирд. – Атаятан уже насытился… до следующего раза, но выродки его… Зимой они пересекли Северный залив по льду и уничтожили по пути Твианту, поселение охотников в Тайве, Холодный Мур, Северные Холмы… полностью уничтожили… даже костей не осталось… Благодаря этому их стало больше ста тысяч… А если мы пойдем на перемирие, то им придется искать пищу в другой стране. Ближе всего – Ливад.

– Но ведь у Древнего достаточно «прыгунов», – вмешался Ках, говоря неуверенным хрипловатым голосом, – они могут перемещать людей для них… кормить, как сделали с последней тысячей для Атаятана…

– Могут и так… – вздохнул Вирд. «Хорошо, что не бросается больше на Каха», – думал Ото.

Верховный встал, прошелся взад-вперед вдоль комнаты, обернулся и сказал:

– Советник Эниль, ты должен сконцентрировать все усилия на том, чтобы узнать, как отбирали в первом Городе Огней Мастеров Силы для того, чтобы погрузить Древних в сон. Ты что-то говорил об испытаниях. Так проведи эти испытания и отбери людей. Когда дворец Древнего будет готов, у нас должен быть этот кулак из пяти Сил… и Мастер Огней, конечно же. Предупреди ее… – Советник Кодонак, – Вирд посмотрел на Хатина, – подумай о том, как перевести часть людей на границу с Ливадом – там ждет нас первый бой. И войска Ливада необходимо подготовить. Этого человека, Каха… Эрси Диштоя, расспросите обо всем, что он может знать.

Верховный смерил взглядом Целителя:

– Я буду называть тебя Эрси Диштоем. Я также готов оказать тебе гостеприимство. Но и ты будь добр – не умалчивай ни одной детали, ни одного слова, сказанного Атосаалем.

– Все, что помню…

– Все! А что не помнишь – вспоминай! Не вздумай бежать, иначе за тобой кроме Атаятана и Эт’ифэйны буду охотиться еще и я! И не используй Дар, чтобы не привлечь их раньше времени. Ты будешь приманкой, когда наступит время!

Годже… Эрси только пожал плечами: тот ведь сам это предложил.

– Завтра мы с Мастером Этаналем отправляемся к заливу Тиасай.

– Вы? – Кодонак привстал.

– Итин не должен делать это в одиночку!

– А посоветоваться с нами не хочешь, Верховный? – нахмурился Командующий.

Вирд посмотрел на Хатина обычным своим пронзительным взглядом, но враждебности и гнева в нем не было.

– Не беспокойся, Советник Кодонак. Это мое решение – не гнев Итара, не безумие, ни какие другие страсти… Я взвесил все, как ты учил меня. Я знаю, как должен поступить. И мое время умирать еще не настало.