Текст книги "Вокруг Солнца"

Глава XIII
Веллина

Пока приятели за обе щеки уписывали вкусное кушанье, Михаил Васильевич обратился к вождю венузианцев и всевозможными жестами пытался дать ему понять о своем желании узнать, где они теперь находятся и что за странное судно везет их.

Венузианец не спускал глаз с профессора, казалось, он наконец понял, чего хочет старый ученый, и собрался на том же немом языке жестов удовлетворить его желание, как вдруг один из его подчиненных, подойдя к вождю, что-то сообщил ему.

Оставив профессора, венузианец быстро подошел к темной решетке и отдал через нее какое-то приказание. Вождь взял Михаила Васильевича за руку, отворил решетку и ввел старика в тесное помещение, где около дюжины венузианцев возились над аппаратами вроде насосов.

Не успел ученый хорошенько рассмотреть эти аппараты, как вождь – очевидно, это был капитан странного судна, – отдал новое приказание. Услышав его, матросы кинулись к цепям, концы которых висели на стенах, и принялись накручивать их на валы. В то же время металлические пластины, образовывавшие потолок, бесшумно раздвинулись, и потоки дневного света ворвались в каюту.

Наши путники вскрикнули от восторга, увидев себя под лазурным небом, освещенным яркими лучами солнца. Кругом беспредельный океан катил свои тихие волны, ласково колыхавшие судно, на палубе которого стояли теперь земные жители.

Металлический столб, составлявший загадку даже для хитроумного Сломки, вытянулся в вышину, как вытягивается коленчатая подзорная труба, и окрылился парусом.

Гонтран, широко раскрыв глаза, смотрел на это превращение.

– Ну-ну, Вячеслав, оказывается, венузианцы вовсе не так глупы, как ты воображал!

– Гм… – слегка сконфуженно пробормотал инженер. – А все-таки их корабли, надобно думать, плохие ходоки: взгляни на этот поднятый, закругленный, широкий нос. Ведь это настоящий башмак!

– Видно, и мой славный однофамилец может ошибаться. На основании его слов из «Небесных миров» я ожидал найти на Венере обитателей, стоящих на гораздо более низкой ступени развития, чем мы.

– И ты был совершенно прав, – перебил друга Сломка.

– Как прав? Это при наличии такой техники, при обладании судами, которые могут плавать и под водой, и на поверхности?

– Нет, конечно. Но было бы ошибочно судить о степени цивилизации венузианцев только по одному этому факту. Я думаю, что наши новые знакомые, несмотря на свои подводные корабли, едва ли ушли вперед дальше бронзового века. Посмотри кругом, ты не увидишь ни одного кусочка железа. А как грубы и несовершенны все машины венузианцев! Даже и в движение-то они приводятся не паром и не электричеством, а просто мускульною силой людей!

Поглощенные разговором, друзья совершенно позабыли про Михаила Васильевича, который тем временем возобновил свою немую беседу с капитаном. Оба собеседника употребляли всевозможные усилия, чтобы понять друг друга. Наконец венузианец для большей наглядности вытащил из-за пазухи какой-то свиток и развернул его: профессор увидел перед собой грубо нарисованную на желтоватом полотне карту Венеры, по которой легко было убедиться, насколько прав оказался Бьянкини.

Но не столько картографические подробности приковали к себе внимание Осипова при взгляде на это произведение венузийской науки, сколько надписи, там и сям покрывавшие карту.

– «Веллина»? – разобрал Михаил Васильевич, указывая своему собеседнику на одну надпись.

– Веллина, Веллина! – воскликнул тот, утвердительно кивая головой.

– Ура! – закричал Михаил Васильевич. – Гонтран! Сломка! Ключ найден!

– Что такое? – подбежали друзья.

– Ключ к венузианскому языку найден.

– Так вы, значит, можете говорить с туземцами и понимать их? В таком случае узнайте поскорее о судьбе Елены.

Осипов покачал головой.

– Я этого еще не достиг, но скоро достигну. У меня теперь в руках два важных фактора: первое – я знаю, что венузианский язык имеет сходство с древнегреческим, во-вторых, я сейчас узнал, что венузианцы пишут иероглифами, очень похожими на иероглифы древних египтян. Еще немножко терпения, и я буду говорить по-венузийски, как природный житель Венеры.

Прошло уже пять дней плавания по Венузийскому океану. Скука начала уже овладевать Гонтраном и его приятелем, как однажды, стоя на палубе, они увидели Михаила Васильевича, с сияющим лицом поднимавшегося из внутренности судна.

– У меня есть новость! – издали крикнул он, подходя к своим спутникам. – Я узнал ее от Брахмеса.

– Что это за Брахмес? – в один голос спросили друзья.

– Да капитан нашего судна.

– Ну, и что же он сказал вам? Нет ли чего нового о Елене? – с жадным любопытством осведомился Гонтран.

Старик печально покачал головою.

– К сожалению, на этот счет я ничего не мог узнать, – отвечал он. – Брахмес возвращается из далекого путешествия, и падение Шарпа, по всей вероятности, произошло в его отсутствие. Нет, моя новость касается дальнейшего хода нашего плавания: оказывается, корабль плывет в Тагорти, один из главных городов Венеры.

– А когда мы его достигнем? – перебил старика Гонтран.

– Через пять дней, если считать остановку вот здесь, в Веллине.

– Веллина! Это город? – спросил Сломка.

– Вероятно, город на острове, – отвечал Фламмарион, рассматривая карту.

– А то, быть может, это подводный город, – насмешливо заметил инженер.

Михаил Васильевич бросил на него яростный взгляд.

– Да-да, именно подводный, – подтвердил Сломка, не смущаясь под этим взглядом. – Очень естественно в мире, где подводное плавание так развито.

Инженер остановился, заметив капитана, который быстро подошел к ним и сказал несколько слов профессору.

– Нам надо спуститься в каюту, – сообщил последний своим спутникам. – Брахмес говорит, что судно сейчас опустится.

– Опустится? – с удивлением переспросил Фламмарион. – Зачем же? Ведь никакой опасности не предвидится: море – как масло, и небо великолепно.

– Казалось, венузианец понял слова жителя Земли, и лаконично сказал:

– Веллина!

– Черт побери! Послушайте, ей-ей, вы сейчас увидите, что я прав, Веллина окажется подводным городом! – воскликнул инженер.

Старый ученый пожал плечами, и все трое спустились в каюту. По команде Брахмеса, парус был свернут, мачта снова превратилась в короткий столб, палуба накрылась сводом, судно начало опускаться.

– Мы плывем под водой, – заметил Гонтран.

– Нет, мы только опускаемся, – возразил ему Сломка.

– Почему вы так думаете? – спросил Осипов.

Инженер молча указал на решетку, за которой не было слышно ни одного звука.

– А теперь вот мы идем и вперед, – заметил он, услышав работу насосов.

Через несколько минут, однако, насосы вновь смолкли, и судно ударилось дном о что-то твердое.

– Мы на самом дне, – проговорил Гонтран.

В каюту вошел Брахмес и молча пригласил путешественников следовать за собой на палубу.

Едва они поднялись по лестнице, как в изумлении остановились: палуба оказалась свободной от своей покрышки, а судно – стоящим у берега на песке, едва покрытом водой. Над головами путешественников вместо голубого неба, виднелся каменный свод: очевидно, они находились в каком-то огромном гроте. Толстые факелы, прикрепленные к стенам пещеры, озаряли внутренность ее красноватым блеском. На песке кроме корабля Брахмеса стояло еще несколько десятков других судов, над разгрузкой и погрузкой которых работали толпы носильщиков. Большая часть последних были венузианцы такого типа, как Брахмес, но кроме них в толпе были какие-то странные существа, походившие не то на людей, не то на животных. Эти существа вместо человеческой кожи были покрыты чем-то вроде тюленьей шкуры, ноги заканчивались круглыми плоскими ступнями, похожими на лапы уток, длинные мускулистые руки спускались почти до колен. На пальцах как рук, так и ног, находились плавательные перепонки, на плечах – круглая голова с большими глазами, широким ртом, острыми белыми зубами и слуховыми перепонками вместо ушей.

– Люди-аксолотли, – заметил Сломка, рассматривая пещерных обитателей.

Двое из них подошли к Брахмесу и начали ему что-то говорить. Капитан слушал их внимательно, затем, обратившись к профессору, проговорил несколько слов, сильно взволновавших старика.

– Брахмес говорит, что, по словам одного из этих странных дикарей недавно в Веллину прибыл какой-то человек, во всем похожий на вас.

– Шарп! – воскликнул Гонтран. – Это Шарп! Михаил Васильевич, пойдемте, разыщем поскорее этого негодяя!

Путешественники сошли с корабля на берег и углубились внутрь грота, вслед за Брахмесом и одним из пещерных обитателей. Дорогой капитан сообщил профессору некоторые сведения о загадочном подводном царстве и его жителях. По его словам, страна изобилует минеральными сокровищами, благодаря которым прочие венузианцы находятся в деятельных сношениях с обитателями Веллины. Жители Веллины – существа земноводные; будучи снабжены, кроме легких, жабрами, они могут жить и в воде и на суше.

Пока капитан беседовал с ученым, Гонтран говорил с инженером.

– Посмотри, что это за норы? – произнес он, указывая на отверстия в почве, из которых выползали подводные жители.

– Вероятно, это жилища людей-аксолотлей, – заметил инженер.

– А почему пещера, в которой мы теперь идем, не залита водой и содержит еще воздух?

– Очень просто: здесь мы имеем дело с тем же явлением, которое получим, если погрузим в воду обыкновенную рюмку отверстием вниз. Вода не наполнит всей рюмки благодаря непроницаемости воздуха.

Через полчаса ходьбы по пещерным недрам проводник остановился у входа в одну из нор и полез в нее. Тотчас же началась внутри возня и восклицания на чистом английском языке:

– Чего тебе надо, проклятая образина?

– Фаренгейт! – воскликнул Михаил Васильевич. – Джонатан Фаренгейт!

– Вы… вы… – дрожащим голосом проговорил американец, видя своих спутников, которых он давно считал погибшими. – Не ожидал вас видеть… не ожидал совсем.

Слезы, на глазах Фаренгейта красноречивее всех слов говорили, насколько взволнован американец.

Обменявшись крепкими рукопожатиями, спутники рассказали друг другу о своих приключениях.

– А что, вы не слыхали чего-нибудь о Шарпе? – спросил американца Гонтран.

Фаренгейт пожал плечами.

– К сожалению, здешние идиоты не понимают ни по-английски, ни по-французски, а выучить меня их наречию мои родители не догадались.

Когда все вернулись на судно, Брахмес предложил Михаилу Васильевичу остаться в Веллине на сутки, чтобы ознакомиться с минеральными богатствами подводной страны. Но они слишком хотели иметь поскорее сведения о Шарпе и потому торопили капитана. Прошло еще несколько дней, прежде чем судно достигло цели своего пути – Тагорти. Старый ученый проводил все время в беседах с Брахмесом, стараясь составить себе понятие о степени развития жителей Венеры. Заключение профессора было таково, что венузианцы гораздо менее земных людей ушли вперед по пути прогресса. Правда, некоторые отрасли науки и промышленности были им известны, зато о других они не имели никакого понятия. В общем, венузианцев по степени развития можно было вполне сравнить с древними халдеями, египтянами или греками.

Глава XIV
Столица Венеры

После нескольких суток однообразного, утомительного плавания Брахмес объявил, наконец, что цель их путешествия уже недалека.

Однажды Михаил Васильевич, сидевший на носу корабля с подзорною трубой в руках, заявил своим спутникам, что он видит вдали какую-то линию. Через час последняя превратилась в холмистый берег, прорезанный глубоким заливом, в котором толпились сотни кораблей. Это и был рейд Тагорти.

Кинув якорь невдалеке от берега, Брахмес высадился на сушу и повел путешественников в город, где они первым делом должны были представиться вождю венузианцев.

Все молча тронулись по дороге от берега. Вдруг Гонтран, шедший впереди, остановился и с изумлением воскликнул:

– Что это за грибы?

– А, и в самом деле, очень похоже! – согласился с ним Сломка.

Отлогие склоны невысокого холма, подошва которого омывалась морскими волнами, были сплошь покрыты постройками грибообразной формы. Постройки были расположены с геометрической правильностью по радиусам, сходившимся у вершины, и примыкали крыша к крыше, так что образовали сплошную поверхность наподобие брони черепахи.

– Странное устройство… словно целая армия зонтиков, – заметил Фаренгейт. – Как вы объясните это, мистер Сломка? – обратился он к инженеру.

– По-моему, такое устройство крыш объясняется метеорологическими условиями Венеры, – отозвался Сломка. – Здесь выпадает много дождя, и венузианцы, вероятно, строят свои дома таким образом, что облегчить сток воды.

Услышав мнение инженера, старый ученый перекинулся несколькими словами с Брахмесом.

– Да, вы правы, – проговорил он потом, – по словам нашего проводника, венузийцы действительно строят свои дома таким образом из-за ливней, выпадающих в определенные месяцы. С этой же целью они располагают свои дома на склонах холмов и скатах гор.

– Но если дожди здесь так обильны, то улицы венузианских городов должны во время ливня представлять настоящие потоки? – возразил Гонтран.

– Совершенно верно, и потому они вымощены бронзовыми плитами, точно так же, как крыши сделаны из бронзовых черепиц.

Замечание Фаренгейта было совершенно справедливо, дома Тагорти действительно походили на огромные металлические зонтики: их ручки, состоявшие из круглых башен, служили для жилья, а зонтикообразные крыши заключали в себе бассейны с водой, постоянное испарение которой предохраняло обитателей от излишнего жара.

– Имейте в виду, – заметил, указывая на это приспособление венузианских жилищ, профессор, – что Венера получает солнечного тепла вдвое больше, чем Земля…

– А куда же девались обитатели Тагорти? – перебил старого ученого Гонтран. – Весь город кажется вымершим.

Михаил Васильевич обратился к Брахмесу. Венузианец отвечал, что он сам удивляется царящему в городе безлюдью и постарается узнать о его причине. С этими словами Брахмес скрылся в дверях одного из домов.

– Ну, что? – обратились к нему путешественники, когда их сопровождающий снова показался в дверях.

– Все жители столицы собрались на площади, – отвечал Брахмес по-венузийски. – Туда привезли какую-то громадную металлическую массу, найденную на поверхности океана. Откуда взялась эта громада и каково ее назначение, никто не знает.

– Елена! – вскричал Гонтран, когда Михаил Васильевич перевел своим спутникам объяснение Брахмеса.

– Шарп! – прорычал Фаренгейт.

И оба они хотели броситься по направлению к центральной площади, но Сломка и профессор напомнили им о благоразумии и осторожности. Затем вся компания зашагала по бронзовой мостовой столицы.

Через полчаса быстрой ходьбы путешественники достигли вершины холма, на котором раскинулся город. Огромная площадь была заполнена целым морем человеческих голов, которое волновалось и шумело. Внимание всех было приковано к грандиозному зданию, возвышавшемуся как раз посредине площади.

– Это дворец вождя, – заметил Брахмес ученому. – Сюда именно и доставлена та громада, о которой я говорил.

Затем венузианец попросил своих спутников подождать несколько минут в толпе, пока он вернется.

Сначала венузианцы не обращали внимания на жителей Земли, пока одному из зевак не привелось случайно обернуться в их сторону. Заметив диковинных иностранцев, житель Венеры не мог удержаться от крика изумления. Это привлекло внимание его соседей, и не прошло минуты, как путешественники были окружены толпою любопытных. Первое время они держались на почтительном отдалении от чужестранцев, но потом стали смелее: подойдя ближе, некоторые из венузианцев стали ощупывать одежду Фаренгейта.

– Господи! – заворчал американец, недовольно отодвигаясь. – Не принимают ли эти дураки нас за каких-нибудь зверей?

– Какое унижение для гражданина свободной Америки, – насмешливо заметил Сломка.

В этот момент за спиной инженера раздался крик какого-то венузианца и ругательства Гонтрана. Оказалось, что один из любопытных, заинтересовавшись пенсне Гонтрана, хотел схватить его, но тотчас же получил от рассерженного Гонтрана здоровенную оплеуху.

– Что вы делаете, Гонтран? – вскричал профессор. – Какое неблагоразумие!

– Неужели же мне нельзя проучить нахала? – возразил Михаилу Васильевичу Гонтран.

– Но вы забыли, что нас четверо, а этих нахалов – несколько тысяч!

Поступок Фламмариона действительно мог причинить много неприятностей: увидев, что одному из них нанесена обида, венузианцы заволновались, среди толпы раздались крики, показались сжатые кулаки, поднялись палки, а кое-где засверкали и бронзовые мечи. Толпа готова была броситься на отважных чужестранцев и растерзать их на куски.

Путешественники поспешно выхватили револьверы и, став друг к другу спиною, образовали каре.

– Хоть бы Брахмес приходил скорее, – бормотал старый ученый. – Если он запоздает, то, пожалуй, не застанет нас в живых.

Едва профессор успел произнести это, как толпа с яростными криками начала нападение.

Путешественники мгновенно взвели курки револьверов и сделали залп в воздух.

Результат был поразительный: сначала венузианцы остановились и несколько мгновений стояли как громом пораженные; затем они со всех ног бросились от путешественников, в паническом ужасе толкая друг друга.

В какие-нибудь пять минут площадь вокруг дворца совершенно опустела.

Несмотря на опасность, которой они только что подвергались, путешественники при виде этой картины не могли удержаться от смеха.

Между тем Брахмес все не возвращался. Наконец, потеряв терпение, они пошли одни во дворец. Никем не останавливаемые, они взошли по лестнице в портал, отворили главную дверь и увидели удивительное зрелище.

Посредине залы, на возвышении из полированной бронзы, сидел венузианец. Его ноги, украшенные богатыми браслетами, покоились на пурпуровых подушках. Тога из белого полотна, затканного звездами, облекала его тело, на голове сиял и искрился высокий шлем из какого-то неизвестного желтого металла. И все это было освещено ярким светом, образовавшим вокруг сидевшего на троне ослепительный ореол.

Кругом в зале царил таинственный полумрак, привыкнув к которому глаза старого ученого заметили ряд распростертых на полу тел. Они лежали ниц, застывши подобно статуям и не смея взглянуть на своего повелителя.

Всматриваясь далее, Михаил Васильевич понял причину ореола, окружавшего возвышение. Над возвышением висел ряд ярких светильников, свет которых при помощи сферических зеркал был сконцентрирован на возвышении и восседавшем на нем.

Сидевший на возвышении вождь венузианцев вперил в пришельцев свой неподвижный взор и почти беззвучно отдал какое-то приказание. Мгновенно тела, лежавшие на полу, обнаружили признаки жизни; они поднялись, неслышно скользнули в темноте и исчезли, словно тени, среди колонн. Лишь один венузианец остался – это был Брахмес. Он обратился к старому ученому и проговорил:

– Мой повелитель соизволяет дать вам, чужестранцы, аудиенцию. Приблизьтесь. Кто вы такие и откуда пришли – все это уже известно. Объясните теперь, чего вы желаете!

– Ты сказал мне, – отвечал венузийцу профессор, – что во дворец доставлен какой-то предмет, найденный недавно плавающим на поверхности океана. Я желал бы знать, что за существа оказались в этом предмете.

Брахмес перевел слова ученого вождю, который в ответ едва слышно бросил несколько фраз.

– Вождь, – произнес тогда переводчик, – изумлен твоим вопросом: предмет, о котором идет речь, был пуст!

Михаил Васильевич побледнел как полотно и в бессилии зашатался.

– Что с Еленой? Она умерла? – вскричал Гонтран. – Да говорите же, не мучьте меня, профессор!

– Исчезла!.. Они не видали ни ее, ни Шарпа, – задыхающимся голосом произнес ученый.

Яростное ругательство Фаренгейта и возглас отчаяния были ответами на слова Михаила Васильевича.

Один Сломка сохранил свое хладнокровие.

– Не видали? Вот вздор! Этого быть не может! – проговорил он. – Расспросите-ка Брахмеса подробнее, профессор, когда был найден странный предмет, где, при каких обстоятельствах.

– Предмет, которым вы так интересуетесь, – отвечал Брахмес, когда Михаил Васильевич перевел ему вопросы инженера, – упал на нашу планету почти в то же самое время, что и вы.

– А какой он формы? – перебил своего собеседника Осипов, в голове которого сверкнула внезапная догадка.

– Он имеет вид огромного полого шара из какого-то неизвестного нам вещества.

– Так это наш аппарат! – воскликнул профессор. – И ты говоришь, что он упал к вам почти одновременно с нами?

– Да, – перевел Брахмес ответ вождя, – хотя наши астрономы заметили его еще тогда, когда он только несся в пространстве; первоначально они приняли его за воздушный корабль таинственного небесного посланника, но потом убедились в своей ошибке.

– О каком посланнике ты говоришь?! – воскликнул Михаил Васильевич, услышав эти слова.

– О существе, совершенно похожем на вас, которое прилетело с Луны за несколько дней перед вами и объявило себя уроженцем планеты, которую оно называло Землею.

– Шарп… Это Шарп! – закричал профессор, с волнением переводя своим спутникам слова Брахмеса.

– О да, без сомнения! – в один голос согласились те.

– Этот посланник, где же он теперь? – замирающим голосом спросил ученый венузианца.

– После нескольких дней пребывания здесь он продолжил свое путешествие.

Михаил Васильевич почувствовал, что земля ускользает из-под его ног.

Потом, собравшись с силами, старик задал Брахмесу еще вопрос:

– Ведь этот посланник был не один? Ему сопутствовала молодая девушка, не правда ли?

– Он был один, – ответил Брахмес.