Текст книги "Мир Смерти и твари из преисподней"

Глава 5

На планету садились ночью. Космопорт сиял разноцветными огнями, но за его пределами было совсем немного светящихся объектов. Россыпь золотистых окон в аккуратных жилых домиках, фонари вдоль очень прямых и гладких, судя по блеску, дорог да несколько мерцающих в темноте крупных сооружений непонятного назначения. Дальше до самого горизонта простирался сплошной непроглядный мрак. То ли в городе не принята ночная жизнь, то ли никакого города здесь вообще нет, а существует лишь этот маленький поселочек вокруг космопорта. Второе представлялось более вероятным. Все-таки Моналои считалась аграрной планетой. Точнее, так ее представил пиррянам сам Крумелур. Однако космопорт, во всяком случае с высоты птичьего полета, выглядел в чем-то пошикарнее кассилийского Диго или клиандского Голденгейта. К разгадке такого противоречия Язон предполагал вернуться позже и без посторонней помощи. Игра же в вопросы и ответы с Крумелуром утомила его сверх всякой меры.

Роскошные интерьеры космопорта ни в чем не уступали его внешним архитектурным достоинствам, а удобство бегущих дорожек, робобаров и всевозможных ненавязчивых устройств автоматического контроля для прибывающих пассажиров вполне сочеталось с новейшими конструкциями взлетно-посадочных площадок. За созерцанием всего этого технического великолепия как-то подзабылось первое впечатление, оставшееся у пиррян от посадки на Моналои. Ведь бесстрастные внешние датчики в один голос сообщили, что по ту сторону брони крейсера температура воздуха двадцать четыре градуса ниже нуля по Цельсию, а с неба сыплет обильный снег, состоящий из чистой окиси водорода, то есть, попросту говоря, воды. Неужели именно при такой погоде вызревают здешние деликатесы?

В действительности еще более важным был вопрос, зачем они вообще покинули корабль, для чего Крумелур попросил высшее руководство Пирра, то есть Керка, Мету, Язона, Бруччо и Стэна, следовать за ним. В общем-то, было естественно, что на своей планете распоряжаться будет он, но манера Крумелура объяснять все самое важное в последний момент, да и то, если об этом спрашивают в лоб, уже начинала раздражать не только Язона, но и пиррян. А раздраженные пирряне – явление очень опасное. Пришлось-таки взять Крумелура за рукав и, отведя чуть в сторону, провести с ним воспитательную работу, дескать, пора бы уж, дружище, разъяснить поподробнее, куда нас тащат, иначе у кого-нибудь могут не выдержать нервы, и тогда, сам понимаешь… Крумелур понял и любезно сообщил:

– Сейчас я обязательно должен познакомить вас с остальными руководителями планеты Моналои. Видите ли, мы управляем этим миром коллегиально. И хотели бы все впятером поговорить с вами. Если угодно, выдать последние инструкции перед началом ответственной работы.

Он сделал паузу, ожидая какой-то реакции. Пирряне равнодушно молчали.

– Вот поэтому, – продолжил Крумелур, – и пришлось посадить корабль здесь, в самом лучшем нашем космопорту – Томхете. Мы сейчас на полярном континенте. Тут слишком холодно, чтобы жить, но с самого начала колонизации было достаточно удобно размещать некоторые секретные объекты. Здесь же находится по ряду соображений и резиденция нашего правительства. А главное богатство Моналои цветет и плодоносит ближе к экватору на большом и теплом материке Караэли. Туда мы очень скоро и отправимся.

Объяснение получилось неожиданно длинным, но звучало не слишком убедительно. Если на планете действительно катастрофа, почему бы ее руководству не прибыть в полном составе к месту событий. Кажется, так принято повсюду в Галактике. Ну да ладно, в чужой монастырь со своим уставом не ходят. Эту простую истину Язон в свое время усвоил прочно и не раз убеждался на практике в справедливости мудрой древней поговорки. В эпоху возрождения галактической цивилизации подобные банальные истины полезно было вспоминать почаще.

Что ж, если здешнее правительство прячется как можно дальше от собственного народа, собственных богатств и собственных бед, значит, так и надо. Спасибо, что хоть предложили познакомиться. А то ведь могли бы просто отвалить денег на финише и, так и не показавшись на глаза, отсидеться где-нибудь в глубоком бункере. Чего не бывает в разных мирах Галактики! Язон уже давно разучился всерьез удивляться всевозможным чудачествам.

А с правителями Моналои и впрямь пришлось общаться в бункере. При резко повысившейся активности сейсмических процессов подобное убежище представлялось несколько неуместным. Однако стремление высшего руководства зарыться в землю, то есть как раз поближе к тем тварям, которые, по их же собственным словам, и терроризируют планету, оказалось еще не самым странным в этом мире.

Роскошная дорога, по которой их везли на весьма быстроходном наземном экипаже, вдруг нырнула в ярко освещенный туннель с белоснежными стенами и, заворачиваясь по спирали, опустилась на добрую сотню метров ниже уровня поверхности. Наконец, притормозив у сверкающих начищенным зеленым металлом ворот, они въехали в огромный зал (павильон? ангар? дворец?). В общем, просторное помещение – красивое, уютное, теплое, полное живой зелени, а свет здесь лился отовсюду еще обильнее, чем в давешнем туннеле.

Оставив машину под деревьями, Крумелур с неизменно сопровождавшими его охранниками сделал всего несколько шагов и остановился у тяжелой на вид двери в шершавой розовой стене, уходившей в высоту и терявшейся там среди переплетенных ветвей и густой путаницы то ли лиан, то ли проводов. Едва он предложил пиррянам следовать за ним, дверь распахнулась створками внутрь, и охранники впервые оставили своего шефа, замерев у входа, словно в почетном карауле.

Удивительная вещь: на этой планете все охранники были лысыми как коленка! Более того, в космопорту Язон успел заметить немалое число лысых граждан, причем некоторые, особенно те, что посмуглее, казались вообще представителями иной расы. У этих темнолицых Язон с удивлением отметил полное отсутствие волосяного покрова на теле. Не было даже бровей и ресниц – их роль выполняли специальные складки кожи. С такой забавной анатомической особенностью Язон встречался впервые. На всякий случай он поинтересовался у Керка и Меты, не случалось ли им где-нибудь встречать подобных людей. Конечно, оба они, вместе взятые, не путешествовали за свою жизнь столько, сколько Язон один, но ведь маршруты их полетов не всегда совпадали, и у пиррян был свой опыт общения с иными расами. Однако Керк лишь помотал головой, а Мета, брезгливо поежившись, заметила:

– Первый раз вижу такие неприятные лица. Они похожи на наших рептилий – гекконов, например, или тех же кайманов.

– Да хоть на шипокрылов, Мета, – улыбнулся Язон. – Ты, главное, стрелять не начни.

Такой разговор произошел у них еще в космопорту, а теперь переговариваться между собой казалось уже совсем неуместным, потому что они вступили в маленькую приемную – специальную комнату, за которой, вероятнее всего, и ждали их пресловутые правители.

Из-за конторки поднялся очередной лысый бугай в несколько странной полувоенной форме, вежливо кивнул всем вошедшим и на хорошем эсперанто спросил:

– Господа, а не лучше ли оставить оружие здесь на время переговоров?

– Нет, – коротко ответил Керк.

Язон решил добавить:

– Мы даже во время сна не всегда расстаемся с пистолетами.

Крумелур и секретарь в форме зашептались на совершенно непонятном языке. Язон поклялся бы, что это не шведский, но и не хинди. После чего был вынесен вердикт:

– Проходите.

Обстановка в комнате для переговоров оказалась весьма располагающей к доверительным беседам. Обе высокие стороны, по пять человек с каждой, расселись вокруг овального стола в очень удобных, в меру мягких креслах. Сидеть в них даже долго было не утомительно, но в случае необходимости упругий материал позволял резко вскочить, уходя, например, от удара или, наоборот, – атакуя. Никто не собирался, конечно, устраивать драку во время официальной встречи руководителей двух планет. Да и проигрышное это дело – учинять перестрелку на чужой, незнакомой территории. Однако для любого пиррянина важной составляющей психологического комфорта всегда являлась хорошо прикрытая спина и возможность в любую секунду принять боевую стойку. Моналойцы то ли заранее знали об этой особенности гостей и постарались сделать им приятное, то ли сами были такими же.

Из образовавшихся в столешнице десяти маленьких люков быстро выплыли высокие запотевшие бокалы.

– Это без алкоголя, – счел нужным пояснить Крумелур.

И беседа началась. Четверо других правителей Моналои отличались от живого, разговорчивого и даже несколько суетливого Крумелура поразительным спокойствием, почти апатичностью. Один был сильно старше – маленький, сухонький, седоватый, гладко выбритый, как и Крумелур. Другой – смуглый, носатый, черноглазый, жгучий брюнет с курчавой шевелюрой и пышными усами. Остальные двое, похожие, словно братья, высокие, плечистые, бородатые блондины – этакие викинги. Они представились, произнесли по нескольку вежливых, ничего не значащих фраз, но потом в обсуждении конкретных планов участия практически не принимали, разговор шел, по сути, с одним Крумелуром. Так что пирряне, не привыкшие забивать голову лишней информацией, даже их имена запоминать не спешили. Зачем?

А вообще-то, как это ни странно, никаких принципиально ценных советов или инструкций выдано не было. Целью этого торжественного саммита, во всяком случае первой, главной и вслух объявленной, оказалось оформление некоего совершенно непривычного документа. Ладно бы соглашения, контракта, долгового обязательства – это все пирряне уже проходили, и здесь генеральный договор составили легко и сразу. Но договором дело не ограничилось. Дополнительные бланки, выданные каждому для ознакомления, шапку имели такую: «Подписка о неразглашении». А дальше шел совершенно замечательный текст:

«Я, нижеподписавшийся, обещаю, что обо всем увиденном мною на планете Моналои никогда, нигде и никому не стану рассказывать… настоящим подтверждаю… обязуюсь… меж тем вполне сознаю…»

Формулировки были пространно-корявые, архаичные, мутные какие-то.

«…после того как я целиком ознакомился с данным текстом и полностью согласен с тем, что предупрежден об ответственности, я не стану возражать против применения к моей персоне соответствующей меры пресечения…»

Дочитав до этого места, Язон не выдержал и спросил:

– Ответственность перед кем? И какие такие меры пресечения?

– Давайте по порядку, – предложил все тот же Крумелур.

То ли он был все-таки главным, то ли считался специалистом по международным делам. Да и с пиррянами уже познакомился – кому ж еще браться за объяснения?

– Я мог бы сказать, что вы станете отвечать перед Межзвездным Судом, перед Лигой Миров, перед Специальным Корпусом. Но не стану. Все эти организации достаточно слабо реализуют свои юридические возможности. У нас нет даже надежды на справедливое решение с их стороны. Поэтому мы давно привыкли пользоваться собственными силами безопасности, собственным правосудием, а также руководствоваться собственными представлениями о нравственности и морали. Надеюсь, они не будут сильно расходиться с вашими. И тогда в итоге пиррянам придется отвечать лишь перед собственной совестью и честью.

Завершив свой ответ на такой демагогической ноте, Крумелур помолчал и добавил:

– Но, если вы не подпишете предложенного документа, мы скорее всего будем вынуждены расторгнуть уже составленный договор.

Вот это да! Правила игры менялись по ходу игры еще раз, и теперь довольно круто.

Язон обхватил голову руками, а потом начал рефлекторно массировать ладонями виски. Не то чтобы это в действительности помогало мыслительным процессам – просто появилась такая привычка после того, как в очередной раз он бросил курить. Ну а остальные даже и не пытались делать никаких выводов, целиком доверившись Язону, природной изворотливости его ума и богатому опыту выхода из сложных ситуаций. Керк вообще не хотел вдаваться в подробности, содержание дурацких моналойских бумажек волновало его постольку-поскольку. Кто же не знает: если пиррянин слишком глубоко задумывается над чем-то неприятным, то на определенном этапе ему остается только одно – стрелять! А это сейчас было как-то неуместно.

«Давай, Язон, – молча подбадривал его Керк одними глазами, – придумывай что-нибудь. А уж мы подпишем все, что ты скажешь».

– Как минимум вы пятеро должны скрепить это своими подписями, – попробовал Крумелур пойти на компромисс, почувствовав, что пауза слишком затянулась. – Хотя вообще-то у нас железное правило для всех прибывающих на Моналои – обязательная подписка о неразглашении. Ну, это… как на других планетах, скажем, таможенная декларация или справка о психическом здоровье.

– Да поймите вы! – заговорил наконец Язон. – Дело же не в том, сколько человек поставят здесь свои подписи. Хватило бы и двух – моей и Керка. За остальных в этом случае вы могли бы не сомневаться. Дело совсем в другом. Я, к сожалению, не понимаю, с чем связаны такие ваши правила. И это настораживает. Я не люблю, когда меня просят: «Обещай, что ты не сделаешь того, о чем мы тебе скажем потом, когда ты уже пообещаешь». Так не бывает, господа! Я должен вполне отдавать себе отчет, за что именно расписываюсь. Или оставьте за нами право разорвать контракт постфактум.

– Такое право существует всегда и у всякого, – пробурчал Крумелур. – Но мне не хотелось бы записывать его отдельным пунктом в договор. Иначе получится, что вы сможете оставить себе аванс просто на основании любой ерундовой претензии. Например, наши деликатесы покажутся вам тухлятиной и отравой, а получаемые за них с покупателей деньги – непропорционально большими. Мало ли что, ведь о вкусах не спорят, одному может нравиться…

– Крумелур, – перебил Язон, – не пытайся запутать меня, уклоняясь от темы. Я же просто хочу понять, что у вас там такое делается на теплом и солнечном материке Караэли, если об этом нигде даже рассказывать нельзя. Идет большая война? Ну и скажи прямо! Или там обитают людоеды? Тем более хотелось бы знать об этом заранее…

– Да нет там никаких людоедов, Язон! Что за смешные фантазии?! – обиделся Крумелур. – Вам или хотя бы тебе знакомы вообще такие понятия: коммерческая тайна, режим секретности, суверенные интересы отдельной планеты, принцип невмешательства во внутренние дела? Или вы только о военных тайнах слыхали, а в мирное время, по пиррянским понятиям, никаких тайн не бывает?

– Да и время-то у нас не такое уж мирное, – заговорил вдруг сидящий рядом с Крумелуром другой руководитель планеты. – Вы же видели записи. Мы натурально воюем с иной цивилизацией и просим вас помочь. Вот и все.

Крумелур решил расцветить этот тезис.

– Ну, представь себе, Язон, ты вызываешь домой пожарных, а они, прежде чем тушить пожар, лезут к тебе в холодильник, чтобы уточнить, не держишь ли ты в нем чего недозволенного – расчлененных трупов, например, которые и собирался уничтожить с помощью пожара.

Язон просто оторопел от такой буйной фантазии и еще не успел ответить, как Крумелур, увлекшись, выдавал уже следующий пример.

– Или вот: ты вызываешь врача к заболевшей жене, и незамедлительно прибывший лекарь вместо помощи начинает выяснить, кто она, эта женщина. Жена ли она тебе, любовница или ты вообще соблазняешь собственную сестру, и требует на все документов…

– Хватит, хватит, – рассмеялся Язон, – я все понял.

И, включившись в игру, он ответил собственным примером:

– Ну а если случилась какая угодно беда и к вам приезжает полиция? Ведь они станут задавать только те вопросы и совершать только те действия, которые сами сочтут нужным. Разве не так?

Но тут подал голос сидевший в центре худенький седоватый старичок, возможно, самый главный из хозяев планеты, если у них тут имел какое-то значение возраст человека:

– Совершенно верно, господин динАльт. Вот мы и хотим, получив ваши подписи, удостовериться, что вызвали к себе спасателей, а не полицию. Когда захотим видеть представителей правоохранительных органов, мы обратимся в другое место. Разве это не логично?

– Вполне, – сдался Язон. – Теперь объясните, какие у вас применяются меры пресечения к клятвопреступникам.

– Да никаких особенных мер, – выждав несколько секунд, небрежно махнул рукою Крумелур.

Остальные его коллеги вновь глубокомысленно замолчали.

– Какие могут быть меры? Естественно, если мы почувствуем в ваших действиях злонамеренность в отношении планеты Моналои, мы попытаемся не выпустить вас отсюда. Вот и все. Как мы это почувствуем? Ну, есть определенные методы. В любом случае речь не идет о всякого рода интуитивных и субъективных подозрениях. У нас достаточно специалистов в самых разных областях. Предвижу еще один вопрос. Что будет, если вы решите бесчестно торговать нашими секретами, а мы не успеем вас остановить? То есть вы все-таки вырветесь с планеты. Что ж, бывало и такое. В этом случае могу обещать наверняка: ни с одним из наших многочисленных партнеров вам уже никогда не придется работать. Ну и конечно, как я говорил раньше, вы будете отвечать перед собственной совестью. А это тоже немало.

В последнюю фразу Крумелур постарался вложить второй смысл, нагнав некоторой загадочности. Но все равно было ясно: все он врет, мерзавец. Уж если бизнес поставлен так серьезно, конечно, нарушителей «Подписки о неразглашении» станут искать и попытаются достать где угодно: хоть в космосе, хоть на другой планете. Им непременно объявят настоящую войну. Ну и ладно! Разве пирряне когда-нибудь боялись воевать? Если было за что. Да и не шла пока речь о войне с этими людьми.

Язон вдруг понял: ему предлагают сыграть в совершенно новую, уникальную и страшно интересную игру с постоянно меняющимися правилами. Разве от такого откажешься! Тем более когда в твоей команде – лучшие бойцы Галактики на лучших кораблях, сделанных лучшими мастерами для прославленных флотилий. А против играют то ли иновселенские монстры, что не может не раззадорить любого настоящего игрока, то ли жутко таинственные и хитрые моналойцы с «очень серьезным бизнесом» и более чем серьезными деньгами, что тоже неплохо.

В такую игру стоило играть. И начать ее можно было только по правилам, установленным противоположной стороной. Это как в казино. Когда приходишь туда, нельзя торговаться за цену фишки, нельзя с порога выдвигать требование заменить колоду карт или упаковку костей. Зато потом, когда игра уже пошла и на кону большие, очень большие деньги… Вот тогда и посмотрим, кто кого.

Язон почувствовал необычайный прилив вдохновения и азарта, улыбнулся широко и объявил:

– Мы принимаем ваши условия!

Поднаторевший в дипломатии Керк посчитал своим долгом внести легкие коррективы.

– Только имейте в виду, господа, если договор будет нарушен с вашей стороны, прибывшие сюда корабли пиррянского флота доставят вам массу неприятностей. Разговаривать с нами с позиции силы не позволяла себе, кажется, еще ни одна планета. И вам я этого тоже не советую, а за свои слова пирряне отвечать умеют. Теперь давайте ваши бумаги.

Вроде ничего принципиально нового Керк и не сказал, а все же оставил последнее слово за собой. Это было нелишним в сложившейся ситуации. Тем более что моналойцы нисколько не обиделись на резкий тон, видать, привыкли к подобному общению. Крумелур, слушая седого пиррянского вождя, кивал так же истово, как и по ходу язоновских финансовых требований. Мол, пожалуйста, пожалуйста, если что не так, братцы, ответим по всей строгости. Мол, мы не дети, говорю же вам, серьезным бизнесом занимаемся…

– У нас на борту двадцать четыре человека, – сообщил Керк. – Значит, еще девятнадцать экземпляров, пожалуйста. И мы вам их мигом заполним. А теперь можно, наконец, услышать хоть несколько слов о дальнейших планах?

– Разумеется, разумеется, – охотно откликнулся Крумелур. – На материк Караэли мы все полетим на легких катерах и универсальных шлюпках. Там негде сажать большой корабль. Думаю, для вас логичнее всего будет оставить минимальную команду на корабле и только в случае крайней необходимости задействовать главные мощности крейсера. Такова схема действий для начала. А ваши следующие корабли со специальным оборудованием мы примем здесь же, в Томхете, как только они выйдут на связь. Хорошо?

– Хорошо, – сказал Язон. – Тогда давай не терять времени. Ты сам полетишь с нами? Или твоя миссия закончена и не пристало такому большому начальнику лазить в самое пекло?

– Да нет у нас тут никаких больших начальников! – рассердился Крумелур. – Есть просто хозяева – вот мы, пятеро. И если случается серьезная беда, хотя бы один из нас должен заниматься этой проблемой лично. Именно в самом пекле. Никому другому доверить нельзя. Понимаешь?

– Понимаю, – кивнул Язон. – Ну а эти, лысые, опять с тобою полетят?

– Конечно, – сказал Крумелур. – Впрочем, о лысых будет отдельный разговор. Только давай чуть позже. Я сейчас останусь на короткое закрытое совещание, а вас доставят обратно на корабль. Отдохните, перекусите, приготовьтесь к высадке в экваториальном поясе. Сами понимаете, перелет займет не больше часа. Планетка у нас хоть и земного типа, а по диаметру раза в два меньше. Маленькая планетка. Но дорогая, – добавил он зачем-то, помолчав, и незаметным глазу движением включил механизм дверей.

Тут только дурак мог бы не понять: аудиенция закончена.