Текст книги "Антология. Достояние Российской словесности 2023. Том 1"

Волшебная флейта

Корабль плыл, подгоняемый ветром. Паруса раздувались, корабль набирал скорость. На корме стоял принц и вглядывался вдаль.

«Наконец-то я буду дома», – думал он. Вот уже несколько лет он бороздил моря и останавливался в разных странах. Это была его давняя мечта – посмотреть на мир. И он её осуществил. Королева-мать была против его отъезда. Нет, конечно, не против его мечты, но ей очень не хотелось расставаться с сыном. Папа, наоборот, был рад, что у сына есть мечта, которую он может осуществить и которая в будущем поможет ему в жизни.

– Не волнуйся, дорогая, – говорил король королеве, – это пойдёт нашему сыну только на пользу. Он должен будет принимать самостоятельные решения, и он будет сам видеть, ошибочные они или нет. Ведь в управлении королевством без этого не обойтись. Он вернётся домой взрослым мужчиной с совсем с другими взглядами. Это плавание пойдёт ему только на пользу.

Королеве ничего не оставалось, как согласиться, но сердце матери не хотело отпускать сына от себя.

Теперь наконец-то принц возвращался к своим любимым родителям. Вдали от них он понял, как они дороги ему и как он любит их. Он действительно очень много повидал. И многому научился. Видел, как живут другие люди. Одни в богатстве, не жалея для себя ничего, другие в бедности, отказывая себе во всём. Он решил для себя, что никогда не допустит, чтобы его народ в чём-то нуждался, и что он сделает всё, чтобы все поданные были счастливы. Ведь для этого у него есть всё: власть и богатство, а также доброе сердце, чтобы понимать нужды других.

Ник, так звали этого молодого загорелого принца, вёз полные трюмы подарков, множество ковров ручной работы, драгоценности для королевы, атлас, и парчу, и, конечно же, шёлк, экзотические фрукты и много всего, что понадобилось бы в королевстве. Но самый необычной у принца была флейта, и он очень ей дорожил. Эта флейта была не простая, а волшебная. Если заиграть на ней тихую музыку, слушатели засыпали под неё. И проснуться они могли под звуки другой музыки, сыгранной на этой флейте, или проспать неделю, если флейта не играла. Ник получил её в подарок от короля, у которого он был в гостях. Флейта была небольшая, поэтому Ник всегда держал её во внутреннем кармане.

Погода стала резко портиться, ветер подул сильнее, небо заволокло чёрными тучами. Гребни волн стали подниматься и с шумом падать. Начинался шторм. Капитан приказал убрать паруса и подошёл к принцу. Переговорив с принцем, он предложил переждать шторм на острове, который был виден издалека. Другого выхода не было, и они поплыли к острову. Благодаря опытному капитану корабль не сел на мель. Сильно штормило. Море бушевало. Капитан выбрал самое удачное место для высадки принца и экипажа на землю и бросил якорь. Сев в шлюпки, все поплыли на остров. Капитан с принцем сидели в одной шлюпке. Они самыми последними покинули корабль, хотя Ника уговаривали покинуть его одним из первых, но он и слушать не хотел.

Едва лодки подплыли к берегу, как, непонятно откуда, словно из-под земли или из-под воды, появились пираты. Взяв экипаж в кольцо, пираты захватили всех в плен. Экипаж застали врасплох, и никто не успел ничего предпринять.

Пираты повели пленников на остров. На острове на острове принц и его экипаж прекрасный дворец с высокими башнями, окружённый деревьями, на которых сидели разноцветные попугаи и громко щебетали. Это было одно из красивейших мест на планете. Им можно было любоваться бесконечно, и хотелось заглянуть в каждый угол этого острова, если бы не было рядом этих пиратов. Принц отвлёкся от красот острова и стал искать путь к спасению. Пираты завели всех в помещение и закрыли на засов.

В помещении было темно. Понемногу глаза стали привыкать к темноте, и принц увидел людей, явно не принадлежащих к морякам и, тем более – к пиратам. Капитан также заметил их.

– Кто вы? – спросил их капитан.

– А вы? – вопросом на вопрос ответили они.

– Первым задал вопрос я, так что будьте любезны мне ответить, – сказал им капитан.

– Мы – охрана нашего короля. Неделю назад на наше королевство напали пираты и взяли нас в плен. Королевскую семью они держат в замке, ограничив их в передвижении. Принцессу они закрыли в самой высокой башне в замке. И ждут от неё согласия на брак с главным пиратом.

– Теперь мне всё понятно, – сказал принц. – Меня очень удивило, что в таком красивом замке прекрасной архитектуры живут пираты.

– Хорошая же вы охрана, что сидите здесь, – с укором сказал им капитан.

– Но вы ведь тоже сидите с нами! – возмутился один из охранников.

– Раньше на нас никто и никогда не нападал, – оправдывались они.

– Ладно, не нужно ругаться, – успокоил их принц, – нам нужно решать, как отсюда выбраться и как избавиться от пиратов. И как помочь королевской семье.

Тут принц спросил у охраны:

– А почему принцесса находится отдельно от всех?

– Вы не знаете нашей принцессы – засмеялся охранник. – Она не только прекрасна и умна, она ещё и очень отважна. Когда она была со всеми, она пыталась выбраться через окно и освободить нас. И ей почти удалось это сделать, если бы она не замешкалась с засовом. Ей было не под силу его открыть. А в этот момент главный пират проходил рядом и застал её пытающейся открыть засов. Он был зол на своих пиратов, что они не уследили за принцессой. И отправил её на самую высокую башню, чтобы она не смогла оттуда убежать.

– Вот видите, принцесса пытается выбраться, а мы сидим и ждём, когда нас освободят. Ну не позор это для нас? – проговорил принц.

Охранники короля собирались возразить принцу, но в этот момент засов заскрипел, и они увидели пиратов и их главаря. Он был некрасив, небольшого роста и со шрамом на лице.

– Принц, – обратился он к Нику, – я не хочу враждовать с вашим отцом. Поэтому я принял решение отпустить вас домой. Более того, я не тронул ничего, что было у вас в трюме. Как только прекратится шторм, вы можете отправляться на свой корабль.

– Мне хотелось бы узнать, почему вы приняли такое решение? – спросил его Ник.

– Всё очень просто, я узнал, кто ваш отец. Ведь всем известно, какое это могущественное королевство. И каждый в вашем королевстве предан королю, так же как и король предан всем. Я не хочу пострадать из-за вас. Моя шкура мне дороже, чем всё золото мира. А так, поверьте мне, я бы вас никогда без большого выкупа не отпустил.

– Тогда вы должны освободить и эту королевскую семью, так как они – наши добрые друзья, – сказал принц.

– Нет, об этом не может быть и речи. Побеждает сильнейший. А я был сильнее их. Пока принцесса не даст согласия на брак, они будут сидеть под арестом, – сказал главарь.

– А если она не согласится стать вашей женой, тогда что будете делать? – спросил принц.

– Она согласится. У неё нет выхода. Нужно только время, чтобы она сама всё осознала, – ответил главарь пиратов.

Принц не мог просто уплыть, оставив королевское семейство в беде, и решение пришло само собой.

– Я подумаю над вашим предложением, – сказал принц, – а пока я вернусь к своим.

– Вы хотите сказать, что отказываетесь вернуться на корабль? – с удивлением в голосе спросил пират.

– Нет, что вы, я не отказываюсь, мне нужно поговорить с капитаном и всё обсудить, – ответил ему принц.

– Ну, как знаете, если надумаете – дайте знать охране, они тут же вас выпустят, я их предупрежу, – и главарь пиратов удалился.

Ник рассказал в подробностях капитану и команде о своей беседе. Охрана короля тоже слышала весь разговор.

– Что будем делать? – спросил капитан у принца. – Мы ведь не бросим короля в беде и спасём принцессу от этого злого пирата?

– Совершенно верно, – улыбнулся принц. – Настоящие мужчины никогда никого не бросают в беде. Мы спасём принцессу и освободим короля. У меня есть непростая флейта.

– Принц, неужели вы хотите дать концерт пиратам? – изумился охранник короля.

– Не перебивайте меня, – сказал принц. – Я же говорю: это непростая флейта, А ещё советую всем вам заткнуть уши, чтобы не поддаться её волшебному звучанию, когда я буду играть. Когда звучит музыка, все слушатели мгновенно засыпают и могут так проспать неделю. Но звук другой музыки, которую играют на этой флейте, может разбудить также мгновенно, как и усыпить. А слушатель после этого не помнит, что же с ним произошло. Я думаю, что она нам всем поможет. Поэтому мне нужен человек, который хорошо знает замок. Он пойдёт со мной, а остальные должны будут утаскивать спящих пиратов на их судно. Как только пираты уснут и будут погружены на корабль, мы их отправим в открытое море. Через неделю они проснутся и не будут помнить, что с ними произошло. Они забудут о королевской семье и, конечно же, о принцессе. А мы, выполнив свой долг, с чистой совестью отправимся домой.

Так всё и произошло, только принц не учёл одного. Поднявшись к принцессе, он открыл замок и зашёл внутрь. Напротив двери у окна стояла прекрасная принцесса, у неё были большие чёрные глаза и волосы под цвет глаз. Она стояла, гордо подняв голову, как будто она сидела на троне, а не находилась в заточении у пиратов. Она посмотрела на принца и спросила, кто он.

– Позвольте вам представить, принцесса Инесса, – это принц Ник, наш спаситель, – проговорил охранник.

Дальше он рассказал, как им удалось благодаря принцу и его флейте освободиться от пиратов. Освободив принцессу, все поспешили к королю. Открыв двери, они увидели короля и королеву спящими.

– Что с ними случилось? – встревоженно спросила Инесса.

Ник увидел распахнутое окно и понял, что они тоже поддались влиянию флейты. Он заиграл другую мелодию, и они стали медленно просыпаться.

– Доченька! – воскликнули король с королевой в один голос. – Как ты? У тебя всё хорошо?

– Теперь да, – ответила, улыбаясь, принцесса.

Королевская семья была благодарна принцу за их спасение. Пиратов погрузили на их же корабль и отправили в плавание. И они больше никогда не возвращались назад. Король выставил усиленную охрану у своего острова, чтобы больше никогда не оказаться в такой ловушке. Принц с принцессой поженились и отправились в королевство принца, где их ждали с большим нетерпением. И жили они долго и счастливо, заботясь друг о друге и о людях, живущих в королевстве.

Альберт Кайков

Новосибирск, Россия

Родился Альберт Сергеевич 8 мая 1932 года в Аше Челябинской области в семье служащих.

Мать – Кайкова Мария Алексеевна, – учительница, отец – Кайков Сергей Федорович – строитель.

Перед Великой Отечественной войной семья переехала на постоянное место жительства к Чёрному морю в Анапу. Началась война, отец ушел на фронт, мать с тремя детьми и бабушкой оказалась на оккупированной территории. Альберт был старшим из детей. Семья жила впроголодь. Все помыслы были направлены на добычу пропитания. В это время он пристрастился к рыбалке и охоте из рогатки на воробьев и голубей. В дальнейшем рыбалка и охота стали его увлечением на всю жизнь и темой для стихов и прозы.

В 1948 году семья Кайковых переехала в Новосибирск, где он в том же году на рыбалке познакомился с писателем Кондратием Никифоровичем Урмановым. Вскоре под его руководством стал редактором стенной газеты «Молодой охотник» в коллективе охотников и рыбаков ДСО и писал свои первые рассказы о рыбалке и охоте.

После окончания школы в 1951 году уехал во Владивосток и поступил учиться в Высшее военно-морское училище им. С. О. Макарова, окончив которое, служил на кораблях Камчатской флотилии.

В связи с сокращением Вооруженных сил Советского Союза в 1958 году уволен в запас.

Вернувшись в Новосибирск, получает второе высшее образование на очном отделении Новосибирского инженерно-строительного института. Затем работает на стройках Новосибирска и заполярного города Игарки.

После Заполярья двадцать шесть лет работал в администрации Новосибирской области начальником инспекции Государственного архитектурно-строительного надзора.

Литературным творчеством увлёкся, выйдя на пенсию. Первая книга прозы «Потерянное детство» издана в 2010 году. Затем одна за другой выходят две книги «На заполярной широте», следом «Встреча через полвека», «Флотские будни», «В Туруханской тайге», «По с друзьями», «Близкие сердцу». «Под северным небом» и другие. Член Союза писателей России.

Проживает в Новосибирске. Продолжает увлекаться охотой, участвует в работе творческих коллективов, часто выступает в школах перед учениками со своими произведениями.

Побег к тунгусам
Повесть

От автора

О строительстве железной дороги в Заполярье, на вечной мерзлоте, я узнал, прочитав в журнале «Новый Мир» повесть Александра Побочия «Мёртвая дорога».

Проживая в шестидесятые годы прошлого века в Игарке, мне в составе экспедиции «Игарской научно-исследовательской мерзлотной станции» удалось не только увидеть эту дорогу, но и проехать по сданному в эксплуатацию участку дороги от станции Чум до посёлка Лабытнанги, пройти вдоль дороги значительный участок от Салехарда в сторону Игарки. Нам встречались заброшенные лагеря с бараками, огороженные колючей проволокой со смотровыми вышками, брошенные паровозы и разрушенные мосты. Цель экспедиции была изучить состояние вечной мерзлоты под насыпью дороги для выработки рекомендаций по прокладке газопроводов в этих условиях. Моя тема – определение оптимальной высоты насыпи, под которой сохраняется вечная мерзлота. По результатам экспедиции я опубликовал статью в научном сборнике Академии наук СССР «Строительство на вечномёрзлых грунтах».

Рядом с нами работала экспедиция ленинградского института «Ленгипротранс». Я познакомился с начальником экспедиции Николаем Васильевичем Чечиком и главным геологом института Эдуардом Львовичем Фридзоном, который принимал участие в проектировании и строительстве дороги. Они рассказали мне много интересного о первостроителях в труднодоступных местах тундры и тайги, условиях жизни заключённых, попытках побегов, которые часто заканчивались неудачно.

Поскольку я увлекался рыбалкой и охотой, мне приходилось встречаться с аборигенами Заполярья – эвенками. Я бывал в их жилищах и приглашал в свой дом, видел их подкупающую доброту и бескорыстность. Разве можно забыть такой случай: еду по льду Енисея на машине с приятелем Володей Архиповым. Видим у берега среди белой пустыни одинокого человека. До города далеко, около него нет упряжки оленей или собак. Свернули к нему: может, нужна помощь. Пожилой эвенк сидел на санках и держал в руках шнур, опущенный в прорубь. Видимо, отдыхал после тяжёлого труда. Толщина льда на реке больше метра. Подхожу к нему и здороваюсь:

– Добрый день!

– Тебе тоже здравствуй!

– Как успехи в рыбалке?

– Пока не знаю, выну сеть – узнаю.

– Желаю успехов, – пожелал я и направился к машине.

– Подожди, не уезжай. Выну сеть, угощу рыбой.

Он вытягивал сеть из-подо льда, вынимал крупных сигов и бросал в снег. Они подпрыгивали, к ним прилипал снег, и быстро обледеневали. Улов сложил в мешок, уложил на санки, оставив нам по три рыбины.

– Это вам.

– Спасибо! – ответил я. – Может, вас подвезти?

– Не надо. Мой чум недалеко на берегу.

Воспоминания о далёком прошлом, о людях, с которыми довелось встречаться на жизненном пути, о суровой природе Заполярья легли в основу книги.

Побег к тунгусам

1

В двенадцатом лагере стройки № 501 царил переполох. В июне 1953 года пришла правительственная радиограмма: «Немедленно остановить производство всех работ Северного ж. д. строительства». Срок ликвидации устанавливался до первого сентября.

Пятого марта скончался И. В. Сталин, и дорога, в которую вложили много сил и средств, стала не нужна.

Горели костры: сжигали имущество, которое невозможно было вывезти, – тулупы, матрасы, подушки, инвентарь. Сиротливо стоял паровоз с платформами, нагруженными гравийно-песчаной смесью, которую привозили из поймы Оби.

Строительство дороги началось в 1947 году. К 1949 году трассу протянули, в зоне тундры и тайги, от Салехарда до Игарки. Строились станции, депо, посёлки, перебрасывались мосты через реки. На нескольких участках к 1953 году уже осуществлялось рабочее движение. На трассе протяжённостью почти полторы тысячи километров работали тысячи заключённых и вольнонаёмных. Строительство планировалось завершить в 1955 году. Вдоль всей дороги стояли лагеря, которые представляли собой участки пятьсот на пятьсот метров, огороженные колючей проволокой, со сторожевыми вышками. Внутри были бараки, столовая, штрафной изолятор, ларёк. В одном из бараков, в торце, размещалась парикмахерская, в другом – баня, в третьем – пекарня. За ограждением стояли дома охраны и вольнонаёмных работников, магазин, баня, склады и клуб.

Каждый участник строительства думал о своей судьбе. Среди заключённых ходили слухи, что их направят в рудники Норильска. Вольнонаёмные теряли работу с хорошими заработками. Охрана привыкла к вольготной жизни и не знала, куда их направит начальство. Только Игнат Лунёв строил планы: он давно готовился к побегу и ждал удобного случая. В общей неразберихе будет легче сбежать. Ему было только двадцать шесть лет. В компании друзей рассказал анекдот и нецензурно высказался о Сталине и правительстве. Это было простое хулиганство, но стране нужны были рабочие на стройки НКВД, и суды давали максимальные сроки по статье 58 за контрреволюционную деятельность. В статье был раздел: «пропаганда к ослаблению Советской власти». Осуждённому по этой статье скорая амнистия не светила. «Выйти стариком из заключения – хуже смерти», – думал он. Бывалый охотник и рыбак, отслуживший срочную службу в армии, рассчитывал, что сможет в тайге притаиться и переждать некоторое время, пока стройка ликвидируется и о нём забудут.

2

Игнат полз в кювете под прикрытием железнодорожной насыпи на восток, в сторону Енисея. До Оби было рукой подать, но именно там его будут искать в первую очередь. Одежду пропитала грязь. При возведении насыпи снимали моховой покров, балласт сыпали на мёрзлый грунт. В кювете грунт под воздействием жарких лучей солнца растаял и превратился в грязевую жижу. Мошка, комары и оводы роем садились на лицо. Он периодически проводил грязной рукой по лицу, давя и сгоняя гнус. У него за пазухой лежали две брезентовые рукавицы. В одной были женские чулки, пропитанные дёгтем, из которых собирался сделать накомарник. В другой – всё, что удалось взять с собой. Сейчас ему было не до накомарника – надо быстрее добраться до реки, которая скрыла бы его следы. Когда насыпь изогнулась дугой и лес скрыл лагерь из вида, он поднялся на ноги и побежал к реке. Не добежав несколько метров до воды, повернул в южную сторону, чтобы увести погоню с собаками вверх по течению. Затем зашёл в воду и побрёл вниз по течению, на север, на ходу смывая грязь с лица. Холодная вода освежила и придала силы. Дно реки оказалось илистым. Под слоем ила лежал твёрдый, скользкий мёрзлый грунт.

Стоял полярный день. Игнат старался уйти как можно дальше, пока его не хватились. Берега реки заросли ивняком. Ему иногда приходилось хвататься за ветки, чтобы вытащить ноги из вязкого ила.

Когда подошло время побудки в лагере, он вышел из воды, разулся, натянул на ноги чулки и направился в заросли, оставляя на земле запах дёгтя. В густом кустарнике облюбовал место на мягкой подстилке и улёгся на отдых. Чулки положил около головы. Усталость и напряжение быстро сморили его, и он уснул. Сквозь сон слышал пролетающий вертолёт.

Проснулся Игнат отдохнувшим. Сколько времени проспал, не представлял: часов у него не было – солнце стояло почти в зените. Определить по нему, который час, не представлялось возможным. Впервые вспомнил о напарнике Фёдоре, с которым готовили побег, но в последний момент тот передумал. Машинально достал из-за пазухи рукавицу, в которой хранились нож, сухари, соль, спички, блёсны из алюминиевой ложки и рыболовные крючки, сделанные из шила. Взял небольшой сухарик, стал грызть и сразу ощутил жажду. Пришлось положить рукавицу за пазуху. Он поднялся на ноги, потёр лицо и руки чулками, сунул их в карман куртки и направился к реке. Вдоль реки тянулось болото, на его моховой поверхности отливала золотом рассыпанная морошка. Эта ягода внешне напоминала малину, только крупнее и оранжевого цвета. Игнат собирал ягоды и отправлял в рот. Кисловато-сладкий сок разливался во рту. Он ел и ел ягоды, пока не почувствовал к ним отвращение. Без сожаления прекратил сбор и продолжил путь.

Игнат шёл вдоль правого берега реки, заросшего высокими кустами ивы. Он старался далеко не отходить от неё, чтобы не потерять направление движения. Дальше от берега тянулась бугристая тундра с множеством озёр. На их плёсах плавали многочисленные выводки уток, которые совсем не боялись его. Игнат заметил, что утки в основном нырковой породы: чернеть и гоголь. «Видимо, здесь для них хорошая кормовая база, – подумал он. – Вот где родина непуганых уток, которые при перелёте табунами проносятся через просторы Сибири».

На горизонте справа чёрной полосой виднелся лес. Игнат продолжал идти вдоль реки по толстому слою мохового покрова, в который проваливались ноги. Идти было мягко, но нелегко. Ноги постоянно приходилось вытаскивать из продавленного мохового покрова. Его внимание привлекло множество цветов на возвышенных участках – лютики, полярные маки, незабудки, дриады, цветы которых напоминали соцветия клубники, и другие неизвестные ему цветы.

Он в любой момент был готов спрятаться в прибрежных кустах при шуме вертолёта. Когда проголодался, нашёл свободный, без кустов, подход к реке и свернул к воде.

Срезал ножом длинную ветку ивы, привязал к ней шнур с блесной и начал блеснить. Поклёвок не было. Он расстроился: его надежда питаться рыбой угасала. Присев отдохнуть на моховую кочку, увидел на соседней несколько прошлогодних ягод клюквы. Положил их в рот, высосал сок, а шкурки нацепил на крючок. К его необычайной радости, с первого заброса удилище изогнулось в дугу. Вскоре на берегу оказался приличный хариус. «Такой рыбины мне хватит на обед», – подумал он. Прошло всего несколько минут, как он поймал второго хариуса.

Игнат сидел у костра и готовил рыбу на углях. На кустах сохла выстиранная одежда. Одного хариуса он съел, второго оставил впрок. Только сейчас он смог расслабиться и внимательно посмотреть на окружающий мир. Поверхность спокойной реки блестела в лучах яркого солнца, тихое течение раскачивало ветки кустарников, росших в воде у берега. В голубом небе парил орлан-белохвост, высматривая добычу. Игнат любовался природой, его поэтическая душа наслаждалась. На несколько минут он забыл, почему здесь оказался. Затем спохватился, оделся, положил за пазуху хариуса, завёрнутого в мох, и поспешил в путь.

3

После четвёртой ночёвки он увидел на мху свежие следы нарт и небольшого табуна оленей. Следы вели на восток. Игнат направился по ним, рассуждая, что следы приведут к людям, а они могут помочь ему выбраться в цивилизованный мир.

Его окружали бескрайние просторы лесотундры. Здесь легко заблудиться, и никто никогда тебя не найдёт. След нарт шёл по мягкому моховому покрову, из которого торчали карликовые берёзки и ивы, обходя высокие торфяные бугры. Ноги Игната проваливались в мох и цеплялись за ветки. Он поднялся на очередной бугор, чтобы осмотреть местность. Под ногами оказалась твёрдая торфяная почва, покрытая черничником. Ягоды уже созрели, и он наелся ими до оскомины. Теперь он пошёл по буграм, держа в поле зрения след от нарт. С одного из бугров Игнат увидел впереди медведя, поедающего ягоды. От неожиданности он присел и стал размышлять: «Медведь меня не заметил. Ветра нет. Может не учуять. Надо сделать большую дугу, чтобы обойти зверя и выйти вновь на след нарт». Он спустился с бугра и достал нож, хотя понимал, что нож вряд ли ему поможет, если зверь вздумает напасть. Под прикрытием бугров, иногда ползком, он всё больше удалялся от следа. Обходить медведя пришлось долго. Когда вновь увидел отметины полозьев, с облегчением вздохнул и решил сделать привал.

Игнат уже несколько дней шёл по следу нарт. Когда его начинала мучить жажда, он делал углубление во мху. Там появлялась мутная жидкость, настоянная на торфе, мхе и корнях растений. Он пил её через тряпку, которая служила ему носовым платком. Наконец след привёл его к озеру среди леса. Стройные сосны бросали тень на водную гладь, создавая впечатление неимоверной глубины. В воздухе стоял запах озона. Игнат с наслаждением дышал лесным воздухом. Он не сразу заметил, что здесь не было гнуса.

Из озера вытекал ручей. Игнат встал на колени и стал жадно пить чистую холодную воду, пока не заломило зубы. Затем направился рыбачить в истоке ручья. Окуни, как голодные волки, набрасывались на блесну. Вскоре в траве у его ног подпрыгивали красавцы окуни с тёмными полосами поперёк тела и красными плавниками. Здесь ему пришлось сделать привал и заготовить рыбу впрок.

Ещё издали Игнат увидел на кромке леса два чума и пасущихся невдалеке оленей. Первоначально его охватила радость, сменившаяся беспокойством: как его встретят хозяева чумов? Сначала бросился бежать, затем перешёл на привычный темп ходьбы.

Первыми его заметили собаки и с громким лаем обложили со всех сторон, как медведя. Он крутился в их кольце, подставляя посох то одной, то другой собаке, слишком уж приблизившейся к нему. На лай из чума выскочили два человека. У одного в руках был карабин. Он громко крикнул собакам на своём языке, и они послушно отошли от Игната.

Это были эвенкийские лайки[1]1
  Древнейшая порода, исторически связана с эвенками. Практически универсальная собака в таёжной зоне. Она идёт на пушного зверя. медведя, лося. В первую же очередь их используют для охраны оленьих стад.


[Закрыть].

Приближаясь, Игнат рассматривал мужчин. Они были без головных уборов, в лёгких рубашках и брюках. На ногах обувь до паха. Видимо, выскочили второпях на лай собак. Вскоре к ним присоединились две женщины. Они были одеты в суконные кафтаны, борта и подол которых окаймляли цветные полоски ткани. На ногах, как и у мужчин, высокая обувь, сшитая из ровдуги – замши, изготовленной из оленьей шкуры. Женская обувь имела оторочку и орнамент из красного сукна. Игнат отметил, что они были ниже среднего роста, круглолицы, с черными жёсткими волосами. Подойдя к ним, поклонился и поздоровался:

– Здравствуйте!

– Тебе тоже здравствуй, – ответил старший тунгус.

В его голосе чувствовалась настороженность и удивление. Игнат решил быть откровенным. По его тюремной одежде тунгусы сразу догадались, кто он. Поэтому спокойно произнёс:

– Я бежал из лагеря. Меня осудили за анекдот, прошу помочь мне выбраться на Большую землю.

– Однако говорить в чуме надо. Проходи.

Старший тунгус откинул шкуру на чуме, образовался вход. Все вошли внутрь. Женщины сняли верхнюю одежду и повесили на гвозди, вбитые в жерди чума. На них остались лёгкие кофточки и юбки. Видимо, кафтаны служили защитой от гнуса. Перед Игнатом предстало внутреннее убранство чума: в центре стояла металлическая печка-буржуйка, на ней закопченный чайник. В стороне стоял низенький столик. По периметру у стен лежало несколько узлов из оленьего меха. В них был весь скарб кочевников.

Часть пространства отгораживала матерчатая штора. «Наверное, спальное место», – подумал Игнат. Пол устилали оленьи шкуры. Ноги чувствовали, что под ними уложены доски.

Хозяева уселись на пол, Игнат последовал их примеру и представился:

– Меня зовут Игнат. Скажите, пожалуйста, как мне называть вас?

– Мы из рода Сычегир. Моё имя Берке, в переводе на русский язык – «Меткий». Жену зовут Иладина – «Разжигающая огонь», – сказал старший эвенк и показал рукой на супругу, – а это мой сын Юргэн – «Восходящее солнце» и его жена Алана – «Ласковая».

Иладина обратилась к невестке:

– Гостя надо кормить. Однако, сильно голодный.

Молодая эвенкийка поставила перед ним низенький столик с отварным мясом, лепёшкой и налила в эмалированную кружку чай, заваренный листьями брусники и чагой. С приветливой улыбкой произнесла:

– Кушай на здоровье.

В её узких тёмно-коричневых глазах мелькнул огонёк. На округлом лице выделялись широкие скулы, чёрные брови и припухшие губы. На чистых мягких щеках зардел румянец. Игнат перевёл взгляд на Иладину Её лицо ничем не отличалось от лица невестки. Игнату почему-то показалось, что лица эвенкиек похожи на мягкие зарумяненные булочки, недавно вынутые из духовки. По его предположению, старшей паре было лет по сорок пять, младшей – по двадцать пять.

Он достал из-за пазухи пучок мха, извлёк из него двух окуней, запечённых до черноты, и положил на стол. У него давно текли слюнки, проснулся притупившийся голод, но прежде чем приступить к еде, он начал рассказывать о себе.

Берке перебил его:

– Ешь, на сытый желудок говорить лучше. У нас длинный путь, успеешь рассказать, что захочешь.

Игната не надо было уговаривать. Он взял кусок мяса, отломил немного лепешки и стал жевать. Мясо было вкусным, а вот лепешка отдавала рыбой. Непривычная еда не испортила его аппетит. Он не знал, что эвенки делают муку из сушёной рыбы и добавляют её в хлеб и во многие другие блюда. Во время еды поглядывал на хозяев. Мужчины были худощавыми, на их лицах отсутствовала растительность. Одежда не отличалась от одежды русских.[2]2
  До тридцатых годов они носили одежду только из шкур оленей. С установлением советской власти многое переняли у русских. Эвенки освоили русский язык и грамоту. Стали носить матерчатую одежду. применять более современные способы охоты и рыбалки. На север завозились продукты и товары, крайне необходимые для выживания в суровых климатических условиях. Ушли в прошлое многие болезни. Благом стала современная медицина. Вместе с этим они научились пить водку, курить табак. Освоили коммерцию. Их доброта, доверчивость, доброжелательность и простодушие, доходили до наивности. Они готовы были поделиться с человеком, оказавшимся в нужде, всем, чем располагали. В новых условиях их характер не менялся.


[Закрыть]

Насытившись, Игнат спросил:

– Вы постоянно живёте на этом месте?

– Наши родовые охотничьи угодья около Енисея. Мы кочевали к моему брату Селемэну, живущему на берегу реки Таз. Мне надо было повидаться с братом, а Алана давно не виделась с родителями. Она дочь моего брата. Он пасёт очень большое колхозное стадо оленей. Когда оленей отбирали и сводили в один большой табун, брат плакал. Он знал в лицо каждого своего оленя и не мог с ними расстаться. Ему предложили стать колхозным пастухом. Теперь его шибко уважают. Даже построили деревянный дом. Он редко в нём бывает. Зимой и летом кочует со стадом оленей. Проживая в доме, ставит в комнате чум.

Когда время подошло ко сну, тунгусы оставили Игната спать на оленьих шкурах, а сами удалились в соседний чум. Там состоялся семейный разговор.

– Отец, что будем делать с пришельцем? Власти требуют беглецов выдавать. Если узнают, что мы его скрываем, нас арестуют.

– Скажем, что везём сдавать, но ещё не доехали.

– За поимку беглецов обещают мешок муки или винтовку. Можно привезти только уши беглеца.

Предложение сына возмутило отца, и он спросил:

– У тебя нет мяса?

– Есть!

– У тебя нет муки?

– Есть!

– У тебя есть дети?

– Нет.

– Думай головой, а не языком.

Юргэн был женат третий год на двоюродной сестре, но Алана ещё не родила ребёнка. Обычай тунгусов допускал в таких случаях связь с чужим мужчиной.

В разговор вмешалась Иладина:

– Игнат, однако, хороший человек. Рыбу умеет ловить.

На следующий день тунгусы покидали стойбище. Мужчины запрягали оленей, женщины разбирали чумы, Игнат помогал женщинам.

Берке развязал сыромятные ремни на одном из тюков, достал свою запасную одежду и протянул Игнату: