Текст книги "Миражи на стене"

Я улыбнулся Миле.

– Ну что же, а я тогда, пожалуй, еще потрачу немного времени на изучение инуитов и подумаю над путешествием.

– Пока, – мы одновременно встали со стульев.

– Пока.

На прощание, Мила по-дружески хлопнула меня ладонью по плечу, развернулась и направилась к выходу.

Я смотрю, как она уходит и жалею, что время нашего общения каждый раз такое краткое. Сегодня, мы признались друг другу в странно одинаковых ощущениях. Этот вечер показал, насколько мы все-таки близки с ней характерами и мироощущением. А это неловкое молчание было как раз следствием того, что мы внезапно осознали родство наших душ. Но эта духовная близость никак не перерастала в близость физическую. Если бы она поцеловала меня в щеку на прощание, я был бы просто в шоке. Хлопок ладонью по плечу, это именно то, что было правильно.

Входная дверь громко хлопает, закрываясь за Милой. Я снова пытаюсь представить её голой, чтобы выяснить, появились ли во мне какие-то новые чувства к ней, какое-нибудь физическое влечение.

Нет. Абсолютно никаких ощущений ниже головы. Она просто друг и по-другому быть не может.

Чукотка

Я смотрю, как искрящийся снежный покров проносится в полуметре от моего лица. В этих искрах я вижу весь спектр света. Ни одна радуга не сравнится с богатством красок светящегося белого снега. Закутанный в оленью шкуру, я сижу в низких санях из грубо оструганных жердей, связанных кожаными ремнями. Невысокий погонщик стоит у перекладины в передней части саней и правит упряжкой из двенадцати собак. Холодный встречный ветер срывает с движущихся собачьих шкур клубы пара. Я смотрю на низко висящее солнце, разгоняющее ледяную пыль в небе. Кажется, что все вокруг сделано из алмазов. Такое все блестящее, сияющее и холодное.

Примерно так я представлял себе путешествие в поселение инуитов. Реальность была далека от этой аутентичности. Для начала я выяснил, что посещение северных городов вроде Норильска мне ничего не даст, так как там уже давно нет этнических поселений. Оказалось, для того чтобы найти целостный конгломерат инуитов, мне следует лететь на Чукотку.

С этого момента начались трудности. Выяснилось, что Чукотка считается пограничной зоной нашей страны, и её посещение строго регламентируется. Мне пришлось получать специальное разрешение на посещение чукотского автономного округа. В этом разрешении был строго прописан маршрут моего перемещения по округу, от которого я не должен был отклоняться.

Конечной точкой путешествия я выбрал поселок Уэлькаль. Мне показалось, что именно он отвечает всем требованиям моей «этнографической» поездки. К тому же, на русский зык название поселка переводится как «челюсти кита» в честь одноименного мыса, что на карте действительно чем-то напоминает часть китового черепа. А вот откуда могли знать об этом сходстве люди, никогда не поднимавшиеся в небо, мне стало интересно. А в самом произношении названия, мне чудились какие-то ацтекские нотки. Слово с таким мягким окончанием ассоциировалось у меня с именами древних богов Мексики.

Первый этап моего путешествия состоял из долго перелета до города Анадырь. И хотя я летел на вполне комфортабельном «Боинге», восемь с лишним часов проведенных в самолете, утомили меня.

Следующей преградой на пути в Уэлькаль оказалось то, что туда нельзя попасть напрямую из Анадыря. Нужно было совершить еще один перелет на старом винтовом самолетике до города Эгвекинот. Только оттуда я мог на вертолете попасть в нужный мне поселок.

Но, поскольку я не знал обо всех этих трудностях, то Эгвекинот не был упомянут в моем разрешении на посещение Чукотки. Пришлось провести несколько часов в местном отделении пограничной службы, чтобы внести изменения в маршрут.

Еще сутки ушли на ожидание рейса в Эгвекинот. И еще два дня, мне пришлось прожить уже в самом Эгвекиноте, поскольку вертолет это не такси и по прихоти единственного пассажира никуда не полетит.

Честно говоря, я чуть было не отказался от полета в Уэлькаль. Я был поражен удивительной гармоничностью сочетания современной малоэтажной архитектуры Эгвекинота, с окружающей природой. Стоящий на широком мысе в окружении остроконечных сопок, этот город был похож на затерянный рай на краю мира. Мне захотелось остаться здесь как минимум до лета, чтобы увидеть, как на склонах невысоких гор появится зелень вместо снежного покрова, как очистится ото льда океан и как маленький городок, состоящий из ровных линий ярких домиков, станет гордым маяком на границе суши и моря. Он и сейчас такой же маяк, только между белыми складками земли и серой, с белым налетом замерзшей водой.

Но в Эгвекиноте мне не удалось найти шамана инуита. Все местные, кого я спрашивал, говорили, что мне нужно в Уэлькаль.

И вот, после двух дней ожидания, я на вертолете лечу туда. Да, в иллюминатор я вижу снежный покров, иногда он даже блестит на солнце. Но это совсем не похоже на мои мечты. В целом, внизу скорее видна смесь белых и серых пятен, и никакого алмазного свечения.

Через час небольшим, когда я уже был готов сойти с ума от воя вертолетных винтов, мы наконец-то приземлились в Уэлькале. Все пассажиры, летевшие вместе со мной, не побежали к выходу, а деловито стали откреплять транспортировочные ремни от крупного груза и подтаскивать коробки к задней части фюзеляжа. Немного удивившись, я стал им помогать. Видимо, здесь так принято.

Я не застал загрузки вертолета, поэтому для меня стало откровением, что его задняя часть раскрывается двумя створками. Как только разгрузочный люк был открыт, стоящие с края коробки стали сниматься людьми со стороны улицы. В салон проник холодный сырой ветер, но, кажется, никого кроме меня это не волновало.

Когда весь груз был снят с вертолета, ко мне подошел пилот.

– Слушай сюда, турист. Сейчас я познакомлю тебя с Сашкой, все дальнейшие свои действия будешь координировать с ним. И никакой самодеятельности, тут тебе не Москва какая-нибудь. Выйдешь на улицу когда не нужно и попадешь в снежную бурю. Она может налететь внезапно. Сам не заметишь, как прямо между домов заблудишься. Тут если вслепую не ориентируешься зимой, без гида нечего делать.

Напуганный этой длинной тирадой, произнесенной человеком, что сначала мне показался самым молчаливым на свете, я мог лишь кивнуть в ответ.

– Ну, хватай эту коробку и пошли знакомиться.

Я перекинул ремень своей сумки через голову и подхватил коробку, стоящую у стенки кабины и которую даже никто не попытался выгрузить, и спустился за пилотом по короткому трапу.

В тридцати метрах от вертолета полукругом выстроились разношерстные транспортные средства. Здесь и вполне современные снегоходы, и странные конструкции на больших колесах, и даже пара собачьих упряжек. Повсюду суетятся люди в теплых кожаных куртках. Они грузят коробки и ящики на свой транспорт. Среди этого автопарка своими внушительными размерами выделяется шестиколесный оранжевый вездеход. Мы с пилотом как раз шли в направлении этого чуда техники.

Вездеход стоял кабиной в другую сторону, а позади снегохода, возле открытого борта короткого кузова суетился крупный мужчина в пуховике. Он крепил широкие ремни со скобами по периметру большого деревянного ящика.

Когда мы с пилотом дошли до вездехода, мужчина уже опутал ящик петлями ремней и теперь цеплял их металлические скобы к какой-то странной конструкции на боковом борту кузова.

– Сашка, привет, – пилот махнул рукой обернувшемуся мужчине.

– О, привет. Щас, пять сек.

Мужчина начал энергично крутить какую-то ручку и странная конструкция стала подниматься, отрывая от земли ящик.

Закончив погрузку менее чем за минуту, мужчина захлопнул кузов и снова повернулся к нам.

– Виталя, здорово!

Мужчина, весело сверкая зубами сквозь густую бороду, сделал шаг к пилоту и крепко обнял за плечи.

– Два месяца не прилетал! А с твоим сменщиком ты же знаешь, у меня отношения натянутые.

– В отпуск ездил, к родственникам в Краснодар, – пилот, обездвиженный крепким объятием, смог лишь кивнуть в мою сторону, – Вот гостинцы тебе привез.

Бородатый Саша выпустил пилота из захвата и посмотрел на меня.

– Соленья, варенья?

– Не только. Есть еще и сюрприз. Тебе понравится.

– Отлично.

– Кстати, пассажир это тоже к тебе.

– В смысле ко мне?

– Турист одиночка. Ты уж позаботься о нем тут.

– Ну, хорошо, – Саша снова заулыбался, – Гости это хорошо. Будет с кем твой сюрприз освоить.

Пилот обеспокоено посмотрел на часы.

– Саш, ты извини, мне еще сегодня нужно сделать рейс на буровую. На следующей неделе прилечу на сутки, тогда и пообщаемся вволю.

– Ладно, Виталик, – Саша снова обнял пилота, – Давай, всего хорошего, жду в гости.

Распрощавшись с пилотом, Саша открыл мне заднюю дверь снегохода.

– Ставь сюда коробку, – он кивнул на сиденье, – Да аккуратней, подарок не разбей!

Я сунул коробку на сиденье, протолкнул её дальше, рядом с коробкой уместил свою сумку и собрался сам залезть внутрь.

– А ты куда собрался?

Я удивленно обернулся на Сашу. Неужели он хочет бросить меня здесь, после того, как пилот напугал меня жуткими местными условиями?

– Поедешь спереди, – он открыл переднюю дверь, – Залезай.

В вездеходе, несмотря на заглушенный двигатель, было тепло. Из дефлекторов дует теплый воздух. Наверное, работает автономный отопитель.

В передней части салона стоят три отдельных кресла. Среднее несколько вынесено вперед и именно перед ним торчит колонка с рулевым колесом. Интересное решение.

Саша не спешил залезать в кабину, а уперев руки в бока, смотрел, как начинают раскручиваться лопасти вертолета. Я тем временем решил осмотреть окрестности. В левое окно вижу очень странные конструкции из металла. Метрах в двухстах от вездехода они торчат из снежной целины, казалось, без всякой цели. Крупные, наверное, метров десять в высоту. Приглядевшись, я рассмотрел, что эти странные башни достаточно серьезно проржавели и местами обрушились.

Через лобовое стекло, видны невысокие каменистые холмы. Светло-серый, выбеленный временем гранит почти сливается со снежным покровом равнинной части. Пригнувшись, я пытаюсь рассмотреть, что находится за правым окном вездехода. Наверное, это нужно было сделать с самого начала, ведь как раз в ту сторону стали уезжать все встречавшие вертолет. Сквозь поднимавшуюся бурю я успел разглядеть лишь какие-то темные, прижатые к земле прямоугольные контуры.

Буря налетела откуда-то из-за вездехода, и снежная пыль поглотила все вокруг. Мне даже показалось, что резко село солнце. В этой внезапной мгле я едва мог разглядеть край капота. Действительно, в такой буре заблудиться ничего не стоит.

Раскрылась правая дверь и из белой мглы в кабину запрыгнул Саша. Он проскользнул на среднее кресло, повернул ключ в зажигании, затем вытянул какой-то рычажок, щелкнул переключателем и нажал кнопку под рулем. Спустя секунду завизжал стартер, и могучий двигатель вездехода загрохотал где-то впереди.

– Сейчас чуток прогреем и поедем. Как раз ветер утихнет.

– Утихнет? Здесь всегда так: резко дует и резко стихает?

Саша сначала непонимающе посмотрел на меня, а затем расхохотался во весь голос.

– Нет, не всегда, – Саша пытался говорить, давясь смехом, – Только, когда вертолет прилетает.

Поняв, как опростоволосился, я отвернулся к своему окну, в которое теперь был виден набирающий высоту вертолет. Вот он слегка наклонил нос и стал уходить с резким ускорением вперед и вверх.

– Тебя как звать-то, турист?

Саша задал вопрос, не глядя на меня. Он смахивал выступившие от смеха слезы с той части раскрасневшегося лица, что не была скрыта бородой.

– Коля.

– Коля, – Саша выдавил из себя еще два глухих «Хы», – Смешной ты, Коля.

– Ну, затупил немного, с кем не бывает, – я виновато пожал плечами.

– Да ничего, я тоже бывает с бодуна как затуплю, прям тушите свет.

Видимо двигатель уже считался прогретым, так как Саша дернул какой-то рычаг, вдавил педаль в пол и вездеход, рыча басом, неспешно покатился вперед.

– Сейчас заскочим в одно место, скинем груз и поедем в поселок.

Саша развернул вездеход в противоположную сторону, ту, что была мне не видна из кабины. На ходу он ткнул указательным пальцем несколько раз в большой экран, на котором светилась зеленая сетка. Затем, удовлетворившись результатами тычков, довольно хмыкнул и поддал газу. Похоже, что это какой-то странный навигатор, военный, наверное.

Могучая машина понеслась вперед, слегка покачиваясь на неровностях. Хотя по виду эти неровности больше напоминали холмы средних размеров. Видимо, тут все дело в огромных колесах низкого давления.

– Так ты сюда к кому-то приехал? Или по делам каким?

Саша, задав вопрос, повернулся ко мне, словно совсем потеряв интерес к тому, что творится прямо по курсу и ждал ответа. Впереди была лишь одинаковая степь, но мне стало некомфортно от того, что водитель не контролирует дорогу, поэтому я ответил быстро.

– Да просто так, – как только я начал отвечать, Саша вновь повернулся к дороге, – Хочу с настоящим шаманом пообщаться.

– Так значит остановиться тебе негде?

– Ну, я думал здесь можно найти какое-нибудь постоялое жилье.

– Так считай что нашел, у меня поживешь. У меня до самой весны целый блок свободен.

– Блок?

– Да, такая мобильная жилая постройка, вроде вагончика. Рассчитана на десять человек, а я там всю зиму один живу.

Косясь на странный навигатор, Саша стал сильно забирать вправо, следя за тем, чтобы проложенный путь, жирной зеленой полосой всегда уходил строго за верхний край экрана. Я не понял смысла такого маневра на равнине, и лишь когда вездеход еще сильнее повернул направо, понял, что мы объезжаем холм.

– Тут очень хитрая местность, – заметив мой интерес к маневрам, Саша решил пояснить, – Перепады высот практически невозможно заметить. Кажется, что едешь по равнине, а на самом деле с холма на холм.

Обогнув холм, который, казалось, просто вырос за считанные минуты, мы подъехали к небольшому ангару, стоящему на коротких сваях.

– Скинем сейчас ящик и поедем домой.

– А что тут?

– Склад оборудования для этнографов и археологов. А я у них вроде как завхоз на длинной вахте.

– А почему склад стоит сам по себе посреди тундры и совсем без охраны?

– Да кому тут воровать-то? Местные такими вещами не занимаются, для них кража, грех страшней убийства. А все приезжие на виду. Да и куда все это тащить-то, как украдешь? Вокруг на сотни километров никого.

– Ну, можно прилететь на вертолете.

– Можно, – Саша согласился с такой охотой, что я почувствовал подвох, – Вот только невыгодно. Здесь хранится только габаритное оборудование, которое можно привезти только по частям и вывезти таким же способом. Но ни одна часть сама по себе не стоит того, что бы лететь за ней на вертолете.

Саша развернул вездеход и подъехал к ангару задним ходом.

– Помочь?

– Не, только мешаться будешь. Так что не морозь нос, я быстро.

Саша выскочил из кабины, минут пять гремел воротами и подъемным механизмом в кузове. Затем вернулся обратно.

– Вот и всё. Теперь до дома.

Саша два раза ткнул пальцем в навигатор и тронулся вперед.

– Так говоришь, с шаманом хочешь встретиться?

– Да, мне сказали, что он тут есть.

– Есть. Знаменитый шаман. К нему со всей Чукотки едут, да и не только. Однажды, даже японец приезжал.

– А зачем к нему все едут?

– Каждый за своим. Кто порчу снять, кто будущее посмотреть. Кому-то просто ритуалы интересны. А ты сам-то зачем?

– Даже не знаю. Меня в целом заинтересовали инуиты и захотелось поговорить с кем-то из них. Вопросы разные задать.

– Ну, поболтать он любит. Может даже денег с тебя не возьмет.

– А он берет деньги?

– Конечно. Это же в основном шоу. А шоу стоит денег.

– Так шаман не настоящий что ли?

– Настоящий, – голос Саши резко стал серьезнее, – Даже очень.

– А как с ним встретиться?

– Я договорюсь. Не вопрос.

– Тогда скажи ему, что я хочу по полной программе: с бубном и шоу. Бабки заплачу.

– Организуем, – Саша снова повеселел, – Может еще какие-нибудь пожелания?

– Да, хочу прокатиться на собачьей упряжке.

– Ну, не знаю, – Саша задумчиво почесал бороду, – Это уже сложно. Нужно платить посредникам, подмазывать чиновников.

– Александр, мне вас лично рекомендовали, как человека, который все сможет устроить в наилучшем виде, – я решил сыграть в шутливую игру, предложенную веселым бородачом, – Рекомендовали оттуда.

На последней фразе, я сделал таинственное лицо и важно указал пальцем в направлении крыши вездехода.

– Ну, раз оттуда. То все будет в лучшем виде.

Я кивнул, с усилием удерживая серьезное выражение лица, а затем мы одновременно рассмеялись.

Тем временем, мы уже проезжали площадку, с которой совсем недавно взлетел вертолет. Я снова увидел странные металлические конструкции.

– Саш, а что это за железяки торчат?

– Тут аэродром был в Великую Отечественную. Промежуточная точка дозаправки для самолетов из штатов. А это башни диспетчера и антенны радаров. Точнее раньше были, – Саша шумно вздохнул, – Проржавело уже все, скоро развалится.

Мы въехали в поселок, почти полностью состоящий из низких деревянных домов. По широкой заснеженной улице мы проехали его насквозь примерно за две минуты.

С правой стороны открылся вид на бескрайнюю равнину изломанного льда. Грандиозность такого природного явления, как замерзшее море, произвело на меня впечатление. У самого берега начинались крутые изломы. Где-то они блестели на свету, в других местах были залеплены снегом. Словно самый сложный и красивый в мире лабиринт, этот пейзаж тянулся вдаль к горизонту. Там в дали уже не видно перепадов ломаных льдин. Не знаю, или потому что там лед не ломается, или просто этот рельеф не виден с такого расстояния.

А ведь на Чукотке красивейшая природа. Здесь и крутые горы и долины, прорезанные реками. Глубокие озера посреди холмов. И конечно океан. Чукотка могла бы быть популярным курортом, если бы не климат и не статус пограничной территории.

Вскоре мы доехали до еще одного скопления деревянных домов, еще меньшего, чем предыдущее, но сразу за ним оказался маленький микрорайон из двухэтажных панельных зданий. Ну как микрорайон, буквально четыре или пять бетонных коробок.

Проехав панельный микрорайон, мы остановились возле нескольких сооружений из профилированного листа. Все эти постройки, кстати, как и панельные дома стояли на невысоких сваях. Так строят на вечной мерзлоте.

Саша вытащил из задней части салона коробку с гостинцами от пилота Виталика и мою сумку. Я был готов снова все это взять в свои руки, но в этот раз он доверил мне только сумку.

– Расплескаешь, – Саша вновь продемонстрировал в улыбке свои крупные зубы.

Он двинулся в сторону ближайшей постройки и, взбежав по короткой лестнице, ногой распахнул дверь. Получается и двери они тут не запирают.

Пройдя небольшой тамбур, мы попали во внутреннее помещение, встретившее нас волной тепла. Саша включил свет и аккуратно поставил коробку у входа.

– Ты пока располагайся. А я сейчас сгоняю по делам еще минут на двадцать. Вернусь, отметим твой приезд на край света, – Саша вдруг подозрительно прищурился, – Ты же пьешь?

– Конечно.

– Отлично. Скоро буду, не скучай.

Инуиты

– Коля, подъем!

Громогласный раскатистый звук, что по какой-то нелепости сложился в слова, ударил мой мозг будто кувалдой. Тот, кто произносит эти звуки, знает мое имя.

– Подъем говорю!

К басистому голосу добавились физические ощущения. Теперь меня трясет некая ужасная сила. Эта сила требует от меня подъема куда-то. Или откуда-то?

– Хватить дрыхнуть! Всех шаманов проспишь.

Грубое вторжение в мое умиротворение начало приобретать смысл. Значит, этот кто-то за пределами моего мировосприятия требует, чтобы я проснулся. Я сплю? Наверное. Значит, действительно стоит проснуться, чтобы узнать требования будящей стороны.

Я с трудом разлепляю веки. Прямо перед моим взором висит мутное бородатое пятно.

– Ну, наконец-то! – Сказало пятно, – Ты, что решил проспать цель своего путешествия?

Путешествие, цель, шаман. Точно, я на Чукотке.

Мой взгляд сфокусировался на пятне, и выше бороды проявилось смутно знакомое лицо. Это Саша. С ним меня познакомил пилот вертолета. Саша приютил меня у себя и вчера мы бурно отметили мой приезд на край света.

– И зачем так орать?

Я окончательно осознал себя в этом мире и начал свою речь с претензий.

– Так я тебя уже сколько бужу-то! Да, поначалу тихонько говорил и качал за плечо. Но чем дольше ты не просыпался, тем сильнее меня это бесило.

Саша гулко рассмеялся, от его смеха зазвенело в ушах. Я резко поднялся на кровати, сменив положение своего тела с лежачего на сидячее. От этого движения у меня поплыли цветные круги перед глазами.

– Голова? – Саша участливо склонился надо мной, – Может, опохмелиться?

От упоминания такого способа лечения головной боли, к горлу стал подкатывать тошнотворный ком.

– Нет, не болит. Просто я, похоже, еще пьян чуток.

– Это нормально. Выпили то мы вчера сколько?

Не дожидаясь ответа на этот риторический вопрос, Саша вновь расхохотался. Выпили мы вчера много, а точнее очень много. Но судя по Сашиному оптимизму, этого коня и ломом не перешибешь, какой уж тут алкоголь.

– Хватит рассиживаться. Вставай, собирайся. Уже через полчаса приедет Нанук.

– Кто?

– Нанук, один из помощников шамана. Мы же вчера об этом говорили. Ты не помнишь что ли?

– Как-то смутно, если честно.

– О, как тебя с настойки торкнуло. Завтракать будешь?

Саша совал мне под нос здоровенную сковороду с жареными яйцами. Кажется, на ней уместился не один десяток яиц. Запах еды заставил мой желудок испытать спазм, и я торопливо кивнул, соглашаясь на трапезу.

– Это правильно, яичница одно из лучших средств от похмелья.

Саша ловко раскидал жареные яйца по двум тарелкам. Яиц действительно оказалось так много, что на тарелках из них получились две дымящиеся горки. Саша посыпал их рубленым зеленым луком. Интересно, откуда тут свежий лук.

– У нас тут теплица, – он будто прочитал мои мысли, – Без натуральных витаминов зимой никак. Может и цинга случиться.

Я пересел за стол и с сомнением посмотрел на огромную тарелку с завтраком. Я никогда не ел столько пищи за раз. Но желудок, требующий наполнения, кричал мне: «В самый раз! Давай, ты сможешь!». Да, завтрак должен меня поставить на ноги.

Схватив вилку, я торопливо стал запихивать в рот обжигающую яичницу.

– Эй, потише! Куда так разогнался? – Улыбаясь, прокомментировал Саша мои действия, – Я же говорю, Нанук через полчаса приедет, а не прямо сейчас.

– Я фумал, ты мефя отфезеф, – не так-то просто говорить с набитым ртом.

– Ну, ты же хотел на собачках покататься. А у Нанука как раз есть упряжка.

Память постепенно стала возвращаться ко мне. Действительно, когда Саша вернулся, то сообщил мне, что с шаманом все улажено. Шаман ждет меня завтра утром. А на собачьей упряжке меня привезут к нему его помощники.

– Ты вроде вчера говорил, что у шамана два помощника.

– Угу, – Саша прожевал порцию яичницы и продолжил, – Двое: Нанук и Уйагалык. Они помогают шаману проводить обряды. Они его ученики. Кто-нибудь из них впоследствии станет новым шаманом.

– А второй?

– Тоже станет шаманом, но ему придется уехать. В каждой деревне должен быть только один шаман.

Я без остановки метал еду с тарелки, и с каждым кусочком пищи ко мне возвращалась память. Вспомнилось, что шаман сообщил цену проведения обряда – пять тысяч рублей. Я боялся, что цена будет намного выше.

Помню, что пытался сразу отдать деньги Саше, подозревая, что он имеет небольшую долю в организации обряда. Именно тогда Саша впервые упомянул о помощниках шамана, сказав, что рассчитываться нужно с ними. А самому шаману деньги предлагать нельзя, он может обидеться.

Вспомнилось чувство стыда за то, что я предположил о наличии Сашиной доли в цене. Мне тогда откуда-то извне пришла в голову ясная мысль: «Здесь, на краю мира, могут жить только чистые душой люди».

А напились мы вчера горькой настойкой на травах и орехах, что в качестве подарка для Саши положил в коробку пилот Виталик. Настойка оказалась крепкой. Градусов пятьдесят, не меньше. Но аромат пряных трав и ореховое послевкусие, позволяли пить ее, смакуя, почти без закуски.

Саша вчера был очень рад наличию собутыльника. Вечером он так сказал: «Наконец-то можно выпить, как следует! Местные почти совсем не пьют, не любят огненную воду. Вот и приходится иногда выпивать по чуть-чуть, что бы с ума не сойти в белом безмолвии. Но пить одному много, это сродни алкоголизму – тихо, сам с собой, без повода. А мне так не хватало какого-то праздника, или душевной посиделки за рюмочкой. И тут такой подарок – турист, который пьет».

Вчера мы пили за всё: за мой приезд, за родителей, за любовь, за шамана и его богов, пили за Чукотку, за археологию, за здоровье пилота Виталика, за здоровье его родителей. Мы пили «за», мы пили «чтобы», мы пили «для». Ни одна рюмка не обошлась без тоста. Саша считал не приличным пить просто так.

Что мне понравилось в нем как в собутыльнике, так это то, что он совсем не лез в душу и не пытался постоянно расспрашивать меня: откуда я, кем работаю, женат ли, и тому подобное. Наоборот, в основном он рассказывал мне интересные факты об этих местах. Можно сказать, что вчера он провел мне своего рода алко-экскурсию.

Вчера он говорил: «Не совсем умные люди назвали инуитов эскимосами. Кстати, эскимос переводится, как: „Тот, кто ест сырую рыбу“. Так что я могу сказать на это? Тот, кто их так назвал, просто эту рыбу не пробовал».

После этих слов, он вышел на улицу и откуда-то принес половину замороженной рыбы, завернутую в пакет. Нарезав острым ножом почти каменное филе на тоненькие полоски, он предложил мне попробовать.

Если бы я был трезвый, то, скорее всего не согласился. Но алкоголь во мне требовал экспериментов. Изумительный аромат замороженной струганины, что буквально таяла на языке, отчетливо всплыл в моей памяти. Да, это действительно было вкусно.

А потом Саша наполнил очередную рюмку настойкой, положил рядом со мной еще одну полоску сырой рыбы, бросил на неё несколько крупинок соли, один раз махнул сверху перечницей и сказал: «А теперь выпей и положи рыбу на язык». Он сказал очередной тост за морской промысел, после чего я выполнил его инструкции.

Может быть, я уже был слишком пьян, может, так на меня повлияли эмоции связанные с прибытием на другой конец страны, но вчера, закусив настойку рыбой, я увидел вкус. Это была самая настоящая визуализация аромата. Перед глазами встала картина морских глубин, где медленно колыхались длинные густые водоросли, источающие пряный аромат. И вот в эти заросли вплыла крупная сильная рыба, принеся с собой запах соли, йода и немного перца. Затем эта картина лопнула, словно мыльный пузырь, оставив после себя лишь тонкий привкус ореха, то ли на языке, то ли во всем мире.

Я отодвинул от себя пустую тарелку из-под яичницы и поблагодарил Сашу за завтрак. Времени до встречи с помощником шамана оставалось все меньше, и следовало поторопиться с тем, чтобы привести себя в порядок.

Втиснувшись в маленькую душевую кабину, я пустил на себя струи горячей воды. Всегда замечал мобилизующие свойства водных процедур. По утрам в основном только душ позволял мне окончательно проснуться. Сейчас же, вода вызвала из памяти еще одно воспоминание о вчерашней попойке.

Вспомнил, как спросил у Саши, не знает ли он, почему инуиты назвали себя именно так. Ведь в переводе это означает «истинные люди». Так может они расисты какие-нибудь?

На этот вопрос Саша ответил так: «Нет, они хорошие люди, чистые и душевные. Можно точно сказать, что они стоят на стороне света и добра. Так что не называй их расистами. Хотя иногда, они так смотрят на тебя, будто знают какую-то сокровенную тайну обо всем на свете. А ты о ней даже не догадываешься. Но смотрят не презрительно, а немного сочувствующе, как на неразумного ребенка, что ли».

Закончив с омовением, я торопливо стал собираться на выход. Саша принес мне маленький складной фен.

– Нет, спасибо, – я усмехнулся на это предложение, – Укладка мне не нужна.

– Здесь на улицу не выходят с мокрой головой. А до поездки к шаману осталось совсем немного времени. Опаздывать к нему нельзя.

Саша произнес это с такой серьезностью, что я, проглотив все свои саркастические шуточки, взял фен и начал сушить волосы.

Сушка моей короткой прически не заняла много времени. Уже минуты через три я был полностью собран. Саша посмотрел на свои часы.

– Ну что, пора.

– Думаешь? – Я подумал о холоде за дверью и поежился, представив себя ждущего на улице, – Может, подождем, когда помощник приедет?

– Он уже здесь.

– Ну, хорошо, – я направился за Сашей к выходу, – Кстати, а как зовут самого шамана?

– Олег.

– Олег? Странно. Его помощников зовут Нанук и Уйэ… как-то там, а самого шамана Олег?

– Никто не знает его настоящего имени. У шаманов так принято. А для общения он решил называться Олегом.

– Хотя вполне разумный выбор, ведь Олег, в переводе со скандинавского, означает «священный».

Вслед за Сашей, я переступил порог тамбура и холодный ветер ужалил моё лицо. Возле низкого крыльца действительно уже стоял человек. Человек очень крупный, почти гигант. Толстая куртка с капюшоном из выбеленной кожи придавала ему сходство с белым медведем. А я раньше думал, что представители северных народов всегда низкорослые.

Чуть поодаль, в два ряда стояли остроухие собаки, запряженные в узкие длинные сани. То ли лайки, то ли хаски, я не разбираюсь в породах. Высунув языки, они с любопытством смотрели в нашу сторону.

Саша протянул человеку руку и тот в ответ протянул свою, не снимая толстой варежки из кожи. Ничуть не смутившись, Саша крепко пожал ему варежку.

– Привет, Нанук. Знакомься, это Коля. Коля, это Нанук.

Представив нас друг другу, Саша отошел немного в сторону, дав возможность мне приблизиться к инуиту. Нанук, молча, кивнул мне, а я, по примеру Саши, пожал ему варежку.

– Деньги сейчас отдать? – Я не знал что сказать, поэтому начал с финансовых вопросов.

Я быстро вынул из кармана пятитысячную купюру и протянул её Нануку. Нанук как-то странно посмотрел на меня. Этот взгляд напомнил мне Сашин рассказ о том, как они смотрят на представителей других народов.

Инуит безразлично пожал плечами, затем взял из моей руки деньги и спрятал за пазухой. Молча, он повернулся и пошел в сторону саней. Я понял, что мне нужно следовать за ним.

Сани оказались завалены целой грудой оленьих шкур. Откинув пару шкур сверху, Нанук показал мне рукой на остальные.

– Садись.

Я поспешил выполнить его указание. Он накрыл меня поднятыми ранее шкурами и встал на передний край саней, возле перекладины в форме буквы «П». Гортанно выкрикнул какую-то команду и собаки тронули сани с места. Нанук продолжал выкрикивать собакам короткие слова и те несли сани все быстрее и быстрее.