Текст книги "Шаг первый. Мастер иллюзий"

Глава 8

Идея нового воздействия пришла мне в голову, когда я был в гостях у Светланы. Это был не первый мой визит, но обычно мы приезжали к ней после занятий в гимназии, чтобы поработать над созданием конструктов, иногда делали вместе домашние задания, после чего я торопился вернуться к Бийским, где меня ждали дела по хозяйству и очередные тренировки под началом деда Богдана и тетки Ружаны. Но в тот раз все было несколько иначе. Отчего-то смущенная девушка попросила перенести наше пятничное занятие на следующий день, и я, прикинув в уме свои планы, согласился.

Первая суббота октября выдалась теплой и солнечной. Настроение у меня было замечательным, так что к дому Светы я подъехал с широкой улыбкой… которую моментально стер поток чьего-то внимания, просто-таки продирающий до нутра своей подозрительностью и каким-то странным предвкушением.

Настороженно оглядевшись по сторонам, я загнал летягу во двор и, аккуратно опустив ее наземь, выбрался из седла. Честно говоря, я ожидал, что на пороге дома меня встретит Света, но вместо нее я увидел незнакомую женщину средних лет. Догадаться, что передо мной стоит мать девушки, труда не составило, благо сходство было налицо, в буквальном смысле этого слова. А кроме того, я, наконец, понял, чье именно внимание так насторожило меня перед въездом во двор. Вот когда я поблагодарил уроки Ружаны Немировны по здешним правилам приличия.

Вынув из кофра небольшой сверток с купленной в одной из городских лавок жестянкой довольно дорогого индийского чая, которую возил с собой специально для такого случая, я поднялся по ступеням крыльца и вежливо улыбнулся.

– Доброго дня, Рогнеда…

– Просто Рогнеда, молодой человек, – улыбнулась она, принимая из моих рук презент.

– Ерофей Хабаров, – кивнул я в ответ.

– Наслышана-наслышана. Моя дочка о тебе все уши прожужжала. Ты же не против обращения на «ты»? – приподняв тонко очерченную светлую бровь, проговорила она. – Вот и замечательно. Надеюсь, ты еще не завтракал?

– Не успел, честно говоря, – признался я.

– Вот и хорошо, – кивнула Рогнеда. – Светлана приготовила замечательный завтрак и, кажется, я знаю, для кого она так расстаралась.

– Ма-ам! – Из сеней раздался то ли писк, то ли восклицание, и на пороге возникла Света. Взглянула на меня и, тут же отведя взгляд, сообщила: – Все на столе.

– Идем-идем, дочка, – с улыбкой произнесла Рогнеда. – Проходи, Ерофей.

Завтрак действительно оказался выше всяких похвал, но вот то, что было потом… я знаю, что такое допрос и какими они бывают, сталкивался в свое время. И могу сказать не преувеличивая, матушка Светланы оказалась большим мастером этого дела. За час беседы меня измерили, взвесили, выпотрошили и вывернули наизнанку, и все это под чай с плюшками, с милой улыбкой и без единого намека на давление. Страшная женщина…

Постепенно разговор зашел о наших со Светой тренировках и ментальных воздействиях. Светлана похвасталась матери своим «снежным» котом, и, кажется, эта демонстрация произвела на Рогнеду куда большее впечатление, чем моя биография, которой и был в основном посвящен недавний «допрос».

– Интересно-интересно, – произнесла женщина, внимательно рассматривая охотящееся за солнечным зайчиком иллюзорное животное. Я прямо-таки чувствовал исходящие от нее потоки внимания, чуть ли не по сантиметру «ощупывающие» подаренный Свете конструкт. – И что он умеет?

– В смысле? – не понял я.

– Ну, для чего он предназначен? – уточнила Рогнеда.

– Для развлечения, – пожал я плечами и, заметив недоумение на лице собеседницы, вздохнул. – У меня есть одна идея, но, честно говоря, воплощать ее на этом этапе я не возьмусь. Рановато.

– Почему? – спросила Рогнеда, а следом за ней и Света подняла на меня вопрошающий взгляд.

– Это опасно и, боюсь, пока у меня просто не хватит знаний для подобной доработки.

– Можешь рассказать подробнее? – Прищурилась женщина. Любопытство…

– Пожалуйста, – кивнул я. – Света, извини…

Я замахнулся рукой, и мгновенно оставивший игру котенок взмыл в прыжке, целясь когтями в мою ладонь. Естественно, что никакого вреда вцепившийся в руку кот не причинил, подобная иллюзия, пусть и довольно плотная, просто не в состоянии нанести урон материальному объекту.

– И что это было? – Рогнеда перевела хмурый взгляд с кота на меня, а вот Света даже не дернулась. Настолько доверяет? Приятно.

– Прошу прощения за такую демонстрацию, – повинился я перед обеими собеседницами. – Как видите, при угрозе носителю «игрушка» бросается на его защиту. Когда я снимал поведенческую матрицу с настоящего животного и создавал эту иллюзию, то не предполагал ничего подобного, и был весьма удивлен такому поведению конструкта.

– Матрица, говоришь? – Женщина успокоилась и задумчиво уставилась куда-то в стену, но уже через минуту встрепенулась и, прищелкнув тонкими пальцами, весело улыбнулась. – Ха, кажется, я поняла, в чем дело! Привязка к носителю накладывается на инстинкт реального животного и заставляет конструкт защищать источник энергии, так?

– Именно, Ружана Немировна сказала то же самое, – кивнул я. – Тогда у меня появилась мысль, снабдить иллюзию дополнительным элементом, конструктом, созданным этим летом Марой и Олегом, внуками моих попечителей, что обеспечило бы безобидную иллюзию весьма внушительным оружием.

Над костяшками моей сжатой в кулак ладони вспыхнули белым огнем когти, созданные по примеру деда Богдана.

– Телохранитель, значит, – протянула Рогнеда. – Это небезопасно.

– И очень трудно. Совмещать классические конструкты со смысловыми воздействиями вообще непросто, а уж когда этих манипуляций несколько, задача усложняется в геометрической прогрессии, – согласился я. – Именно поэтому пока я даже не думаю браться за эту работу. Не хватит умений.

– Понятно. – Женщина взглянула на мурлычущего под рукой дочери иллюзорного кота и покачала головой. – Не хочу тебя разочаровывать, Ерофей, но даже если ты создашь подобного «телохранителя», без соответствующей регистрации продать его не удастся. Сам использовать сможешь, а вот передать третьим лицам, увы. Говорю тебе как старший офицер юстиции.

– Почему? – этот вопрос мы задали со Светой практически в унисон.

– Торговля оружием, будь то механические приспособления или ментальные воздействия, строго регламентирована государством, – пояснила Рогнеда. – Можно продать патент или привилегию на созданное воздействие, но распространять конструкт самостоятельно, не имея оружейной лицензии, запрещено законом.

– А пользоваться самому, выходит, можно, – пробормотал я.

– В пределах самообороны, – кивнула женщина. – Любой человек вправе защищать свою жизнь, жизнь близких и собственное имущество всеми доступными способами. Хотя, конечно, если, отбиваясь от напавшего, ты нанесешь ущерб непричастным к конфликту лицам или их собственности, отвечать будешь по всей строгости.

– А самого напавшего, значит… – начал я… и немного опешил от хищной улыбки Рогнеды.

– Можешь хоть в пыль развеять, – кивнула она. Свету передернуло. Мать коротко взглянула в ее сторону и добавила со злым смешком: – Если сумеешь, конечно.

– Сурово, – вздохнул я, невольно вспоминая свой прошлый мир, где самозащита, на законодательном уровне, давно возведена в ранг преступления, а по статье о превышении пределов самообороны сажают чуть ли не чаще, чем за преднамеренное убийство. Честно говоря, этот мир нравится мне все больше и больше.

– Так, ребятки, вы, кажется, собирались позаниматься? Вот и идите. А я, с вашего разрешения, посмотрю. Хорошо? – хлопнув в ладоши, произнесла Рогнеда, заставив нас со Светланой отвлечься от размышлений.

– Да, конечно, – кивнул я. – Спасибо за угощение.

– Свету благодари. Она все утро на кухне крутилась, тебя дожидаясь, – рассмеялась женщина, поглядывая в сторону покрасневшей дочери, теребящей рукав своего легкого сарафана. – Кстати, дочка!

– Да, мам? – тихо спросила та, поднимаясь со стула.

– Список дел на сегодня… – проговорила Рогнеда, и тут же я уловил сорвавшийся куда-то в сторону конструкт.

– …на холодильнике, – вздохнув, дочь закончила фразу матери.

Я взглянул в сторону большого холодильного шкафа, установленного в глубокой нише, и удивленно вздернул бровь. На белоснежной дверце, мерцая синеватыми отблесками, аккуратным женским почерком был выведен перечень домашних дел.

– О, Рогнеда… – Я замялся, обратившись к женщине. – А можете научить меня этому конструкту?

– Легко. Смотри, – улыбнулась она и тут же принялась за демонстрацию. – Вот, это сам конструкт письма, это привязка к месту, на котором он должен проявиться, у нас это холодильник и двери спален и ванной комнаты. Связываешь условия вот в такой последовательности, здесь вкладываешь смысл передаваемого сообщения, потом определяешь точку-адрес… готово!

На тренировку довольно простой манипуляции у меня ушло где-то около получаса, как раз то время, что Света потратила на медитацию. Но, в очередной раз проверяя последовательность действий, необходимых для создания воздействия, я вдруг замер на месте, разглядывая расхаживающего вокруг Светланы кота. Хм, пусть из него пока не сделать охранника, но кто сказал, что из иллюзии не получится приличный курьер? Идея была захватывающей, но тренировку никто не отменял. Тем более что мне совсем не хотелось ударить в грязь лицом в присутствии матери Светланы, явно неплохо разбирающейся в подобных вещах.

Спустя три часа, закончив занятие, усталые, но довольные, мы вновь собрались за столом с пыхтящим самоваром. Рогнеда тоже была удовлетворена увиденным, и я решил ловить момент. Судя по всему, показанный конструкт был ее собственной разработкой, а кто может лучше ответить на вопросы, связанные с его доработкой, чем автор?

– Хочешь совместить его со своей иллюзией? – задумчиво проговорила она, пригубив горячий, ароматный чай.

– С вашего разрешения, разумеется, – кивнул я.

– Хм… Света говорила, что иллюзию цветка вы продаете одноклассникам с разделом дохода пятьдесят на пятьдесят, я права? – прищурившись, уточнила Рогнеда. Хитра матушка! Впрочем… почему бы и нет?

– Могу предложить такую же долю при распространении иллюзорных животных, – предложил я.

– Свете, – улыбнулась женщина. Я пожал плечами и кивнул. Мне-то какая разница, с кем доход делить? Впрочем, уступать всухую тоже не дело.

– Но вы помогаете доработать конструкт для его совмещения с моей поделкой, – ответил я.

– Дочка поможет, – усмехнулась Рогнеда. – Знаний у нее достаточно, а я проконтролирую, чтоб не было ошибок. Кстати, скажи мне номер своего зеркома, я пришлю выкладки. А ты, в свою очередь, перешлешь Свете данные по иллюзии, тогда к следующей субботе, думаю, мы решим проблему совместимости, – согласилась Рогнеда.

– Только по конструкционной его части. Смысловую, как вы понимаете, я передать не могу чисто физически.

– Договорились, – кивнула женщина, и мы церемонно пожали друг другу руки.

Я уж было собрался откланяться, когда Рогнеда меня остановила.

– Еще один момент, – проговорила она. – Ерофей, пока вы торгуете подобными конструктами среди школьников, вам никто и слова не скажет. Но если попытаетесь продавать их в открытую, получите проблемы. Это не дело. Думаю, вам нужно зарегистрироваться в качестве частных конструкторов, работающих хотя бы по ученическому сертификату. Для ваших поделок этого будет более чем достаточно. Можете, конечно, попробовать сдать экзамен на специальный класс, но боюсь, на это у вас пока не хватит знаний, к тому же классный сертификат подразумевает уплату ежегодного налога на частную практику, который съест немалую часть вашего пока еще невеликого дохода.

– И как нам получить этот ученический сертификат? – спросил я.

– О, это несложно и абсолютно бесплатно, – проговорила Рогнеда. – Загляни в информаторий управы, там есть блок тем по этому вопросу, и там же можно пройти экзамен и регистрацию. Света, тебя это тоже касается!

Домой я уезжал изрядно загруженный свалившимся на меня ворохом сведений, но довольный открывающимися перспективами и предвкушающий сложную и интересную работу с ментальными конструктами.

Конечно, задуманное мною было не большей игрушкой, чем первоначальная идея иллюзорного питомца. При наличии зеркомов бестелесный зверек-курьер станет обычным развлечением, но с другой стороны, при всех возможностях естествознания я еще ни разу не видел подобного применения ментальных конструктов. Черт! Магия для меня это сказка, а сказка должна быть красивой, иначе чем ее магия будет отличаться от техники?!

Глупо? Может быть, но судя по тому, что описание задумки пришлось по вкусу не только семье Багалей, но и Бийским, думаю, эта маленькая глупость будет иметь успех не меньший, чем иллюзорные цветы, повальная мода на которые просто захлестнула гимназию… и не только.

К тому моменту, когда я предложил свою помощь «невинно пострадавшему» от своей подруги однокласснику, к нам со Светой обращались за иллюзиями не только гимназисты, но и их знакомые. Заработало сарафанное радио, и денежный ручеек, текущий в наши с подругой кошельки, изрядно прибавил в объеме. Не знаю уж, на что именно тратила полученные деньги Светлана, а я наконец-то смог обновить гардероб… на свою голову. Иначе не скажешь, поскольку, увидев мои покупки, Ружана Немировна сначала устроила мне промывку мозгов на тему ненужной траты денег, дескать, Бийские люди не бедные и вполне могли бы купить любые вещи, стоило только попросить. Но тут в дело вмешался дед Богдан, заявив, что их подопечный «уже взрослый парень и Ружана должна только радоваться, что он способен сам обеспечивать себя необходимыми вещами, а не квохтать над ним, как наседка», и под его рыкающим тоном супруга отступила, за что позже отыгралась на мне же. Так я узнал, что иные воздействия старых школ весьма неплохо накладываются на предметы обихода вообще и одежду в частности, а в следующие три вечера я исколол себе все пальцы, но сумел вплести в обновки заговоренные нити, в смысле несущие в себе созданные мною смысловые воздействия. Нет, ничего не могу сказать, умение полезное и довольно разностороннее, но какое же оно выматывающее!

– И что это? – поинтересовался Ярослав, рассматривая медную чешуйку на простенькой цепочке-браслете.

– Подарок для твоей подруги, – улыбнулся я.

– А к чему были вопросы о любимых животных? – не понял Беленький, крутя в руках неказистую поделку.

– Ну… может, мне просто было интересно, – заметил я, пожимая плечами.

– Ерофей! – рассердился мой собеседник.

– Ладно-ладно, не кипятись! – отмахнулся я. – Сейчас объясню. Конструкт создает иллюзию зверька со всеми его повадками. Иллюзия плотная, не хуже моих «цветочных» поделок. А кроме того, если «познакомить» такое призрачное животное с человеком, то оно сможет доставлять ему письма. Не очень большие, но все-таки. Для этого достаточно положить ладонь на голову существа и «толкнуть» в нее смысл записки и образ того, кому хочешь передать сообщение. Если адресат находится в пределах досягаемости, то он получит сообщение почти мгновенно.

– И каков этот самый предел?

– При минимальной подпитке конструкта – около десятка верст. Но кто сказал, что ты не можешь вложить в него больше сил? Думаю, на максимуме вложенной энергии он сможет отыскать адресата даже на противоположной стороне планеты. Времени, конечно, потребуется несколько больше, но по моим прикидкам, не больше пары минут. И никаких расходов на связь, заметь, – ответил я.

– Интересно, да. Забавная игрушка получается. – Почесал затылок Ярослав и указал на врученную ему бижутерию. – А зачем нужна эта цацка?

– Ну, это еще проще. Тебе обещанный конструкт могу вручить я сам, но ты же не думаешь, что Ждана подпустит меня к себе ближе, чем на расстояние вытянутой руки? С ее-то отношением…

– Ну да. Если она и сердита на кого-то больше, чем на меня, хотя, убей бог, не понимаю за что, так это на одного «высокомерного индюка», – кивнул Ярослав и встрепенулся. – Значит, этот артефакт несет в себе воздействие в виде такого же зверька, да?

– Именно так. Очень удобная форма, когда хочется сделать подарок самому, а не тащить человека, которого хочешь порадовать к конструктору, согласись? – заметил я. – Кстати, после привязки иллюзии к хозяину эту бижутерию можно выкинуть… или вернуть мне. Она одноразовая.

– Понятно, – задумчиво протянул Беленький. – Ну что ж, давай попробуем?

– А денежку ты принес? – я улыбнулся.

– Обижаешь. – Нахмурился Ярослав и продемонстрировал мне две пятирублевые ассигнации. Замечательно.

– Руку, – потребовал я. Ярослав глубоко вздохнул, словно перед прыжком в воду, и протянул мне правую грабку. Пф, можно подумать, я тут какой-то живодерский эксперимент ставлю?! Нет, эксперимент, конечно, имеет место быть, но ведь совершенно безвредный!

Воздействие прошло не хуже, чем во время первого испытания на Свете. Конструкт легко закрепился на одной из оболочек Ярослава, и уже через секунду мой одноклассник развернул иллюзию. Миниатюрный антрацитово-черный ворон беззвучно каркнул и, хлопнув крыльями, слетел на стол перед удивленно разглядывающим его хозяином.

– Вот это да! – протянул Беленький. – В жизни ничего подобного не видел!

– Нравится? – с законной гордостью в голосе спросил я.

– Конечно! Он же как настоящий. – Ярослав с любопытством протянул руку, осторожно погладил иллюзорную птицу по клюву, и ворон потянул голову вверх, словно напрашиваясь на продолжение ласки.

– Ну, еще бы! – фыркнул я. – Я час с лишним убил на съем матрицы. А сколько времени пришлось потратить на рассматривание и запоминание внешнего облика… это, знаешь ли, была та еще задачка. Кстати о задачках, держи инструкцию, там подробно написано, как нужно «знакомить» существо с адресатами, ну и прочие мелочи.

– О, спасибо, Ерофей. – Беленький забрал листок с инструкциями, а взамен протянул мне обе ассигнации.

– Опробуй сначала, – покачав головой, заметил я. – Давай отметь меня как первого адресата и попробуй написать какое-нибудь сообщение.

– Тоже верно. – Ярослав кивнул и принялся за дело. Эксперимент начался… и закончился полным успехом спустя всего лишь десять минут. Именно столько времени понадобилось моему однокласснику, чтобы освоиться с «функционалом» его ворона. Вполне удовлетворительный результат, мы со Светланой и Рогнедой опасались, что новичкам придется потратить куда больше времени на обучение работе с такой иллюзией, а это могло бы отрицательно повлиять на распространение конструкта. Что ж, сейчас я могу с радостью заметить, что эти опасения не оправдались, и доказательством тому служит стоящий передо мной черный ворон, сжимающий в иллюзорной лапе не менее иллюзорный белоснежный свиток. Одно резкое движение когтей, призрачная бумага разворачивается, и на ней проступает короткая надпись-послание… написанное прыгающим, неустоявшимся мальчишеским почерком.

– Шикарно! – Заглядывая в листок, расплывается в улыбке Ярослав. – Теперь даже если меня лишат зеркома, я смогу связаться с кем угодно из своих знакомых!

– А если у них будут такие же зверьки, то процесс станет обоюдным, – усмехнулся я в ответ. – Только учти, если Ждана спросит, то иллюзию для нее ты заказал у Светланы Багалей с цикла четыре-два.

– Намек понял, – кивнул одноклассник и хлопнул меня по плечу. – Спасибо, Ерофей!

– Ваши деньги, наши идеи! И помните, мы работаем для вас! – с пафосом профессионального рекламщика провозгласил я и, подмигнув приятелю, покинул школьную беседку, в которой и проходил наш разговор, подальше от несвоевременно любопытных глаз и ушей.

Этот день закончился как обычно, а вот на следующий… в гимназии грянул большой БУМ! Заказы на иллюзорных «курьеров» накатывали волнами, и потенциальных покупателей не отпугивала даже высокая цена забавы и необходимость довольно долгого ожидания, в том случае, если выбранное для иллюзии животное отсутствует в имеющемся у нас списке. Записные книжки пухли от заказов. Правда, кое-кому приходилось и отказывать. Нет, не из личной антипатии, просто некоторые оригиналы желали получить иллюзии таких животных, которых не найти даже в Новочеркасском зоосаде, между прочим, самом большом на территории Войска Донского.

Всю следующую неделю я чувствовал себя выжатым лимоном. Сил и напряжения для создания одного конструкта нужно не так уж и много, но когда приходится клепать их десятками, это утомляет. А мне еще пришлось и Свету поддерживать, все-таки ее не так уж и давно проснувшийся дар пока не позволяет столь серьезные траты энергии… зато какая тренировка! К исходу второй недели этого сумасшествия чисто силовые возможности Светы в ментальном конструировании стали вполне сравнимы с моим уровнем, каким он был где-то в конце июля. А ведь она младше меня на полтора года! В смысле младше моего нынешнего тела, конечно… Сама девушка хоть и выматывалась до предела, но была жутко довольна происходящим, да и ее матушка посматривала на дочь с гордостью во взгляде.

К исходу второй недели ажиотаж стих, так что двадцать седьмого октября мы со Светланой приехали из гимназии к ней домой и после очередной тренировки, как-то незаметно превратившейся в маленькую традицию, устроились за столом с чаем, чтобы подвести предварительные итоги нашей кампании. За этим занятием нас и застала матушка Светланы, вернувшаяся домой раньше обычного, в связи с пятничным, а потому сокращенным рабочим днем.

Увидев разложенные на столе записи, ассигнации и стопки монет, Рогнеда перевела на нас взгляд округлившихся от удивления глаз и, тихонько охнув, присела на заботливо подставленный телекинезом дочери стул.

– Это что такое, молодые люди? – спросила Рогнеда.

– Доход от продажи иллюзорных курьеров за две недели, – ответила Света, чуть поерзав на месте.

– И… много получилось, прошу прощения? – осведомилась чуть пришедшая в себя женщина, кивком поблагодарив меня за поставленную перед ней чашку с горячим ароматным чаем.

– По уже выполненным заказам – сто восемьдесят рублей, и еще шесть человек ожидают исполнения, – ответил я, отчеркнув в тетради итог своих вычислений, и договорил: – Завтра нужно снова ехать в зоопарк.

– Да уж, вот никогда бы не подумала, что кто-то захочет получить иллюзию дикобраза, – улыбнулась Света.

– Стоп. Вы хотите сказать, что за две недели смогли заработать двести с лишним рублей? – изумилась Рогнеда. – То есть получить сумму, равную моему недельному заработку?

– Ну… да, – переглянувшись, в унисон ответили мы со Светой.

– Но ведь это не так уж и много, – заметил я. – Во-первых, это доход не за неделю, а за две, а во-вторых, эти деньги мы честно поделим пополам, так что каждому достанется по сто пять рублей. То есть за неделю получается по пятьдесят два рубля с полтиной на каждого.

– Хм, Ерофей, ты, кажется, немного не понимаешь, – задумчиво произнесла Рогнеда. – Ежемесячный платеж по ссуде, взятой мной на покупку этого дома, составляет пятьсот рублей, аренда такого дома обойдется в двести, наем квартиры-студии в доме на окраине юрта будет стоить половину этой суммы. И на те же деньги можно совершенно спокойно прожить месяц, не отказывая себе в маленьких радостях, вроде пирожных. А если не шиковать, то и на приличную одежду вполне будет хватать. Понимаешь?

– Ну, кажется, да, – вздохнул я. Действительно, если порядок цен именно таков, то удивление Рогнеды вполне понятно. Детишки умудрились заработать очень достойные деньги на том, что она сама иначе как блажью не считала. Мол, играются ребята в деловых людей и пусть их. Шишки, набитые таким опытом, дело полезное. А вот в то, что затея действительно может вылиться в реальные деньги, Рогнеда, кажется, не верила. Ха!

– Ерофей, а ты своего «курьера» закончил? – решила переключить тему Света, которой явно не понравилась повисшая в комнате тишина. Неудобная, прямо скажем, тишина.

– Вчера как раз последний лоск навел, – кивнул я в ответ, невольно поморщившись от воспоминания о том, сколько сил и внимания пришлось убить на этот эксперимент. К сожалению, одним снятием поведенческой матрицы в этом случае было не обойтись, уж больно форма задуманного «зверька» была необычной… несуществующей, я бы даже сказал. Да и воздействие «пылевой руки» пришлось заменить, из-за чего я вынужден был изрядно поломать голову над новой комбинацией конструктов, почти полностью перерабатывая ее под новые условия. Хорошо еще, что Ружана Немировна не отказала в помощи. Но результат того стоил. В конце концов, чем я хуже попаданцев из книжек моего прошлого мира?!

– О, а ты решил сделать для себя что-то необычное? – встрепенувшись, подхватила матушка моей подруги.

– Покажи! – тут же загорелась Света, и я активировал своего «питомца». – Какой забавный!

– Он прямоходящий. – Рогнеда в изумлении тряхнула головой, присмотрелась… – А… зачем ему латы? А рюкзак?

– Это Бохом Первый, – пояснил я, любуясь удивлением моих собеседниц. – Боевой хомяк, версия один ноль!