Текст книги "Карьерист-2. Книга вторая. Фармацевт"

Луис настороженно посмотрел на своего господина:

– Сеньор, простите меня… Фернандес – этот ведь тот самый киллер?

– Верно, – спокойно произнес Энрике.

– Но вы уверены, что мы готовы занять место Коротышки?

– Мы уже давно готовы, Луис. Не скажу, что я сильно этого хочу, но младший Родригес попросту не оставляет нам другого выбора. Думаю, в руководстве картеля придерживаются схожего мнения.

– Хорошо, сеньор, – кивнул Луис и вышел, аккуратно затворив за собой дверь кабинета.

Энрике проводил его взглядом и остался размышлять над принятым решением. Братья Родригес всегда были его головной болью. В прошлом соперничество двух кланов временами обострялось, но Энрике всегда находил возможности для полюбовного решения спорных вопросов. Однако после того как старшего из братьев убили в перестрелке с полицейским спецназом, а младший Родригес возглавил семейное дело, все пошло совсем наперекосяк. Мелкий гаденыш Родригес, по прозвищу Коротышка, был его давним врагом, и корни этой вражды уходили в далекое прошлое самого Энрике. В те годы когда он еще бегал босяком по пыльным дорогам вокруг плантации, и таскал на своем хребте тяжеленные мешки с товаром.

***

Выйдя под палящее солнце на улицу, Демьян увидел черный джип Porsche Cayane и в очередной раз подивился тому насколько контрастной может быть жизнь в этой стране. Аттила ловко запрыгнул на заднее сидение джипа и Демьян хотел последовать за ним, когда услышал окрик:

– Hey! El Russo!

Обернувшись, Демьян увидел еще один джип, правда попроще. Стоявший рядом водитель-метис махал ему рукой, указывая на машину. Увидев сомнение Демьяна, водитель ловко подбежал к задней дверце машины и распахнул ее, выжидательно глядя на Демьяна. Теперь сомнений не было – машина предназначалась именно ему.

Маленький кортеж резво взял с места. Сидя на мягком сиденье, Демьян следил за тем как впереди идущая машина на высокой скорости проезжает повороты дороги, временами поднимая клубы песчаной пыли с обочины. Такая лихая поездка почему-то подняла настроение Демьяну. Он с удовольствием смотрел как они проносятся мимо невысоких колоритных домиков, как случайные прохожие провожают взглядами блестящие на солнце лакированные автомобили.

Они пронеслись мимо нескольких городских кварталов и очутились на довольно узкой мощеной улочке. Водитель немного снизил скорость, потому что по мостовой ходили местные жители в забавных одеждах. Большинство мужчин были в теплой шерстяной одежде, поверх которой были одеты пыльные черные пиджаки. На головах многих из них были одеты уже знакомые Демьяну шляпы-котелки, поля которых днем защищали от солнечного излучения, а теплая шерсть не давала мерзнуть после заката солнца. У некоторых впрочем прямо под шляпами были одеты разноцветные вязаные шапочки с длинными ушами, опускавшимися до самых плеч. Эти шапки были сотканы из пестрых невероятно ярких нитей всех немыслимых цветов, и порой казалось, что судьба забросила Демьяна на какой-то альпийский горнолыжный курорт, где молодежь собралась весело покататься на сноубордах.

Однако прохожие не были похожи на молодежь, и уж точно не собирались кататься на сноуборде. По большей части это были индейцы либо метисы испанских кровей, чьи смуглые лица были испещрены глубокими морщинами, отчего казалось, что каждому из них никак не меньше ста лет.

«Возможно это климат делает их лица такими», – подумалось Демьяну.

Показались многочисленные торговые палатки и водитель, который видимо был не самым разговорчивым парнем, бросил Демьяну:

– Mercado..

Этого одного слова видимо по его мнению было абсолютно достаточно, чтобы понять о чем идет речь. Впрочем оно действительно было понятно и без перевода. Меркадо, скорее всего было синонимом слова маркет, то есть рынок. В палатках продавали разную нехитрую утварь, горшки, а также большое количество овощей и пестрых тканей.

Однако через минуту машина резко свернула вправо и рынок остался позади. Водитель прибавил скорость и вскоре их кортеж, ревя двигателями, уже круто взбирался в гору. Из окна вновь открылась панорама города, расположенного в жерле спящего вулкана. Передний джип свернул на боковую дорогу и проехав не более километра резко затормозил перед небольшой каменной виллой. Аттила вышел из машины и немного потоптался, разминая ноги. Демьян тоже вышел, не совсем представляя свою роль в происходящем.

***

К середине дня они посетили 6 вилл, в основном расположенных в горах, откуда открывался отличный панорамный вид на столицу. Как выяснил Демьян, венгр был настолько доволен совместным бизнесом с Энрике, что решил прикупить себе недвижимость, чтобы с большим комфортом проводить время в своих командировках. Судя по всему Аттила намеревался часто и подолгу наведываться в Ла-Пас.

Боливию трудно назвать привлекательной страной для проживания, и поэтому цены на виллы были относительно невысокими. Честно говоря, Демьяну понравилась первая же посещенная ими вилла. Ее хозяйка оказалась женщиной лет пятидесяти, видимо американка, чей муж много лет назад прибыл в страну, чтобы работать на газовую компанию. Дом был в отличном состоянии, имел несколько роскошных комнат, небольшой бассейн и собственный сад. Однако Демьяна больше всего поразил санузел. Это было просторное светлое помещение, внешняя стена которого была сделана из абсолютно прозрачного стекла. Это огромное окно от пола до потолка выходило на зеленый склон с аккуратно подстриженной травкой, откуда открывался роскошный вид на небольшой лес у подножия горы и город вдали, над которым висела призрачная голубая дымка. Демьян зачарованно постоял у окна, представляя себе каково это должно быть, лежать здесь в ванной и смотреть на город у твоих ног.

Однако Аттиле дом не понравился и они поехали смотреть следующий. Потом был второй и третий. Демьян не знал критериев, по которым венгр выбирал себе место жительства, а потому попросту наслаждался видами. В целом ему нравилась эта поездка, больше похожая на обзорную экскурсию. Все происходящее вокруг него было настолько новым и непохожим на его привычные будни, что он просто отдыхал, стараясь получить как можно больше впечатлений от смены обстановки.

***

Вернувшись днем в отель, Демьян только и успел принять душ. На ресепшен их с Аттилой уже ждала Натали. Она отвезла обоих на обед в какой-то небольшой местный ресторанчик, где гости насладились довольно простой, но в то же время вкусной едой. Пища не была плотной и очевидно соответствовала времени суток.

После короткого обеда они наконец попали в офис компании Биотек Фармасьютикалс, который к удивлению Демьяна не отличался особой роскошью. Снаружи здание представляло собой невысокий дом, около десятка этажей в высоту. На парковке было чисто, кое-где стояли небольшие бетонные вазочки с яркими местными цветами. По периметру были высажены кусты муравьиного дерева и жакаранды, обильно покрытые шапками розовых цветков. Внутри офиса все было обставлено строго и по деловому. Люди сидели за обычными конторскими столами и выполняли обычную офисную работу. Чувствовалось, что каждый хорошо знает свои обязанности и занят делом.

Демьян не успел толком рассмотреть работников, поскольку его с Аттилой проводили в небольшой кабинет для совещаний, где на овальном столе были разложены эскизы образцов упаковки. В помещении уже находились два каких-то местных специалиста, которые с готовностью поясняли нюансы предлагаемой упаковки и внимательно фиксировали все договоренности в специальном бланке.

Аттила достал свой макбук и начал показывать Демьяну обещанные видеоролики и фотосеты. Он был настолько увлечен своим рассказом, что Демьян поневоле заслушался и проникся его идеями. Вместе с Натали они обсудили нюансы расположения надписей и картинок, отобрали наиболее удачные сочетания цветов. Демьяну нравилось с какой простотой его подключили к работе над незнакомым проектом, и он с удовольствием делился своим мнением с коллегами.

Работа шла споро и они хорошо продвигались, не замечая как летит время. После обсуждения деталей маркетинговой кампании линейки косметических кремов, Натали предложила гостям вернуться в отель. Демьян поинтересовался увидит ли он в ближайшее время Энрике, чтобы обсудить с ним свои деловые вопросы.

– Да, дорогой Дэмиан. Вы обязательно увидите сегодня Энрике. Он просил, чтобы я привезла вас вечером на одно из наших производств.

– А почему вечером? Это будет достаточно удобно?

– Не волнуйтесь, – ответила Натали. – Здесь в Боливии, многие дела решаются после заката солнца. Когда на улице не так жарко, мозг работает лучше.

С этим было трудно не согласиться. Демьян здорово утомился сегодня днем. Несмотря на прохладный воздух в машине, он сильно уставал во время коротких вылазок по осмотру вилл. Возможно, его организм еще не адаптировался в полной мере к горному климату, а возможно это была обычная реакция на палящее солнце.

В южных странах по этой причине часто устраивают дневную сиесту, а государственные и муниципальные учреждения часто работают ночью. Боливия была одновременно и южной и горной страной, здесь были свои правила.

Вернувшись в гостиницу, Демьян снова принял душ. Затем он прилег на кровать, чтобы немного отдохнуть перед вечерней поездкой и моментально уснул.

***

Звонок телефона вырвал его из сладкого забвения. Оказывается было уже восемь часов вечера и Натали ожидала Демьяна в холле. Демьян удивился как Натали удается так хорошо выглядеть при столь плотном рабочем графике. Несмотря на позднее время она была свежа и улыбчива, хотя Демьян был уверен, что сеньор Мартинес всех своих сотрудников держит в постоянном тонусе и Натали не была исключением.

Они сели в машину и Демьян узнал Гонсалеса, который видимо был личным шофером Натали. Тот резко нажал на педаль газа и машина рванулась сквозь ночь, вырезая из нее яркими ксеноновыми фарами куски дороги.

«У богатства есть свои прелести», – подумал Демьян откидываясь на удобное кожаное сиденье автомобиля. – Но и вкалывать этим ребятам тоже приходится не мало».

Через полчаса машина подъехала к высокому белому забору, обнесенному сверху клубками колючей проволоки. У ворот на кронштейне была хорошо заметна огромная видеокамера в защитном металлическом кожухе. Гонсалес моргнул фарами, и их незамедлительно пропустили на территорию. Здания цехов представляли собой светлые одноэтажные корпуса, правда некоторые из них были довольно высокими. Над крышами виднелись десятки больших и малых труб, из которых струился белый пар. Фабрика гудела.

Войдя внутрь, Демьян сразу увидел Энрике, которого сопровождал какой-то мужчина в светлом комбинезоне. Тот шел в накинутом на плечи белом халате и смешной белой кепке с коротким козырьком на голове. Впрочем ему самому вскоре выдали точно такую же кепку и белый халат с логотипом Биотек Фармасьютикалс.

– Добрый вечер, Дэмиан. Добро пожаловать на наше маленькое производство.

– Здравствуйте, Энрике.

– Это сеньор Гомес, наш технический директор, – представил Энрике мужчину в комбинезоне. – Впрочем, я думаю мы отпустим его пока, а я сам покажу вам наши производственные мощности.

Сеньор Гомес уважительно поклонился и пошел проверять работу ночной смены, в то время как Энрике повернулся и пошел по проходу в сторону большой двери с надписью «Склад». В этом небольшом, но очень энергичном человеке чувствовалась большая способность повелевать людьми, его движения были плавными, но очень уверенными. За таким человеком хотелось идти куда бы он ни шел, и Демьян поддался этому ощущению.

– Здесь находится склад ингредиентов, – показал Энрике на высокие многоярусные стеллажи с крупными разноцветными ярлыками. – А вот там дальше расположен склад упаковочных материалов, пойдемте кстати посмотрим пару новых образцов.

Энрике пошел в сторону ярко освещенного помещения, где несколько рабочих с трудом катили огромную бобину с упаковочной пленкой. Увидев хозяина, все трое уважительно поздоровались. Демьян отметил, что сеньор Мартинес, несмотря на свой высокий статус, держится дружелюбно и общительно. Сейчас в нем не было того несколько высокомерного Энрике, что запомнился Демьяну по вечернему приему на званом ужине. Сейчас он представал в новом качестве – трудолюбивого профессионала, знающего и любящего свое дело.

Шум в этом помещении был больше обычного, очевидно за стеной находилось какое-то оборудование, которое создавало постоянный мерный гул. Иногда что-то ритмично стучало и Демьян предположил, что это пресс или аналогичное оборудование, которое мерно штампует какие-то упаковки. Они подошли к бобине и Энрике попросил снять с нее защитную пленку. Взявшись за край, он вместе с рабочими вытянул несколько метров упаковочной фольги и внимательно ее рассмотрел. Затем обернулся и кивком подозвал Демьяна подойти ближе:

– Новый способ печати, – чуть повысив голос прокричал Энрике, перекрикивая фабричный шум. – Ротогравюра. Мы недавно решили перейти на нее, потому что теперь можем использовать до девяти цветов сразу. Рисунок получается значительно более живой!

Затем он ткнул пальцем в какой-то элемент дизайна и вновь повысив голос, добавил:

– Вот тут смотрите внимательно. Видите цвета немного наползают друг на друга?

– Да, – сказал Демьян, с трудом разглядев на рисунке отклонение в пару миллиметров.

– Надо будет поставщику показать, чтобы в следующем тираже исправил!

Энрике жестом показал рабочим, чтобы ему отрезали кусок фольги с дефектом. Сложив образец пополам, хозяин убрал его в карман халата:

– В нашем бизнесе мелочей нет! На первый раз накажем поставщика скидкой, а если повторится, то завернем всю партию назад. Хотя четкость картинки мне понравилась!

– Ага, – Демьян лишь энергично кивнул, понимая что перекрикивать шум не имеет смысла.

Было очевидно, что Энрике знает на своем производстве каждый винтик. Он ходил туда и сюда, от станка к станку, из цеха в цех. Рабочие и мастера ночной смены видимо давно привыкли к подобным визитам своего босса и не отрывались от своей работы. Иногда Энрике подходил к сотрудникам и о чем-то коротко расспрашивал их. Демьян попросту следовал за ним по пятам и старался запомнить как работает тот или иной механизм. Это было действительно очень интересно и экскурсия произвела на него должное впечатление. Все двигалось, шумело, стучало, переливалось в емкости, двигалось по транспортерам, штамповалось, упаковывалось и снова двигалось, двигалось и двигалось. На погрузочную площадку то и дело въезжали разные машины – одни разгружались, другие напротив забирали готовый товар. Кругом сновали электропогрузчики, перемещая обтянутые стрейчем паллеты с коробками. Непрерывный конвейер империи Энрике Мартинеса работал даже ночью, впрочем как и сам Энрике.

В какой-то момент Энрике сказал, что ему надо срочно принять участие в совещании, а Демьяна он распорядился отвезти в гостиницу. Была уже поздняя ночь и голова мало что соображала от избытка впечатлений за день и мерного гула большого производства.

В машине Демьян немного подремал и полусонный вернулся к себе в номер. Его мозг пытался еще над чем-то думать, но сон брал свое. Толком поговорить с Энрике опять не удалось и Демьян понял, что решить вопросы по-быстрому видимо не удастся. Распорядок жизни местного партнера и странная рутина его поручений медленно, но верно затягивали процесс решения вопросов.

С другой стороны Демьян не мог не отметить, что эта новая и весьма странная жизнь, которая незаметно засосала его в себя, начинает ему нравиться. Засыпая, он чувствовал огромную усталость от прошедшего дня, но одновременно испытывал большое удовлетворение. За один день с ним произошло так много разных событий, что картинки ярких воспоминаний тут же наполнили собой его разум и Демьян Петрович вновь мгновенно забылся в сладком сне.

Глава 6. Член семьи

Энрике Мартинес стоял у окна своего кабинета и задумчиво смотрел на восходящее солнце. Он привык вставать рано, с первыми лучами светящегося диска. В детстве у него не было возможности подолгу нежиться в теплой постели, потому что у него не было ни постели, ни самого детства.

Мать Энрике была индейкой племени Аймара, того самого племени из которого происходил нынешний президент страны Эво Моралес. И хотя большинство индейцев Боливии – крещёные католики, это не мешает им исповедовать традиционные индейские культы и всевозможные суеверия. Энрике хорошо помнил как его мать вместе с другими женщинами племени аймара поклонялись Пачамаме, женской богине Земли и плодородия. В христианстве они видели её аналог в образе Богоматери, и поэтому в их деревне всегда органично сочетались посещение мессы и подношения Пачамаме. В районе, где рос Энрике было принято всегда выливать немного вина на землю, прежде чем выпить, и обязательно нужно было делиться листьями коки с Матушкой-Землей. Одновременно с этим некоторые женщины практиковали традиционную магию, и во время купания в реке у многих ребятишек можно было увидеть на шее волшебные амулеты. Несмотря на свой нынешний почтенный возраст и хорошую образованность, Энрике все еще носил на шее свой детский амулет и верил, что свой удачей в делах он обязан в том числе и ему.

С ранних лет маленький Энрике должен был трудится. Его отец-крестьянин считал себя потомком испанцев, некогда пришедших в эту страну, но глядя на смуглое лицо отца с крючковатым орлиным носом, Энрике понимал, что и в его жилах течет индейская кровь. В отличие от мамы отец был потомком другого племени – кечуа. Это племя – одна из самых многочисленных и самых «продвинутых» народностей Южной Америки. К началу испанского завоевания они обогнали в отношении прогресса и майя и ацтеков, первыми начали работать с металлами, в том числе с бронзой. Язык кечуа является самым распространенным индейским языком всего латиноамериканского континента. Во времена испанского завоевания на этот язык миссионеры перевели Библию, и благодаря этому смогли достичь большого успеха в обращении коренных жителей Боливии в свою веру. Отец Энрике всегда считал себя христианином и тихо ворчал когда мать следовала древним обрядам своего народа.

И сам Энрике и пять его старших братьев с раннего утра уходили на работу в поле. Отец всегда говорил им, что тех кто много работает Господь вознаграждает за труды их. Они горбатились на полях по шестнадцать часов в день, ходили на заработки на кукурузные плантации, занимались сезонной расчисткой сельвы, но никакой награды не приходило. Маленькому Энрике тогда казалось, что просто у Господа слишком много важных дел и он не замечает как тщательно и много работает семья Мартинесов. Засыпая ночью в холодной крестьянской лачуге и чувствуя как желудок постоянно урчит от голода, Энрике продолжал верить, что настанет час, когда его труды будут оценены по заслугам, и тогда вся семья заживет здорово и счастливо.

Но шли годы, а ничего не менялось. Когда Энрике исполнилось одиннадцать лет, его отец умер. Во время расчистки сельвы на него напала ядовитая змея, однако у семьи не было денег, чтобы вызвать доктора. Сидя у постели отца и глядя на его бледное лицо, видя как его потрескавшиеся губы постоянно пытаются что-то произнести в бредовой агонии, Энрике поклялся себе, что не повторит путь своего отца. Он станет другим – у него будут деньги!

Учился Энрике от случая к случаю – ближайшая школа была в шестидесяти километрах от его деревни и ходить на ежедневные занятия не было никакой возможности. При этом учителя всегда отмечали, что у мальчика отличная память и очень развитое логическое мышление. В 12 лет Энрике вместе со своим братом Мануэлем отправился на заработки на плантации коки. Это был адский труд, но зато здесь ставка рабочего была выше почти в полтора раза. Дядя Энрике, у которого они с братом поселились на время работы, был перевозчиком кокаина. В начале семидесятых кокаин вновь вошел в моду и находился на пике своей популярности. После того как в Колумбии правительство сильно прижало хвост наркомафии, производство кокаинового порошка стало смещаться в Перу и Боливию. Эти три страны и по сей день являются основными поставщиками кокаина, контролируя почти семьдесят процентов общемирового производства наркотика.

В свое время отец был категорически против того, чтобы его дети связывали свою судьбу с наркотиками, но теперь его не было. Благодаря связям дяди, смышленого Энрике приняли в банду Хоакина Фуэнтоса, который в свою очередь работал на картель под руководством самого Карлоса Гусмана – одного из крупнейших наркобаронов Боливии того времени.

Спустя несколько лет энергичный Энрике быстро заработал себе репутацию амбициозного и серьёзного торговца: за задержку поставок он лично жестоко наказывал перевозчиков на месте. Та же судьба ожидала многих конкурентов и перебежчиков, соблазнившихся более высокими зарплатами, чем в банде Фуэнтоса. В начале 1990-х годов Энрике был представлен лично Карлосу Гусману, который назначил смышленного Энрике главным по логистическим операциям картеля. С тех пор Энрике Мартинес должен был контролировать поставку наркотиков из Боливии по суше, воздуху и воде, тогда как сам Гусман отвечал за их доставку и распространение в США.

Когда-то поставками кокаина в США руководили исключительно кубинцы, но колумбийские и боливийские банды легко вытеснили их с рынка, организуя мощные картели. В руководящем составе наркокартеля существовал босс, у которого были заместители по различного рода вопросам, каждый из которых занимался своим родом деятельности: выращиванием урожая коки, непосредственным производством кокаина, транспортировкой товара, зарубежными операциями, охраной картеля. Отдельно были организованы боевые и карательные группы, подразделения, отвечающие за логистику и бухгалтерскую составляющую. Такая тщательная структура приводила к высочайшей степени эффективности.

Внизу организация состояла из ячеек, организованных по принципу круговой поруки. Каждая ячейка состояла либо из родственников, либо из жителей одного населённого пункта, и выполняла только предписанные сверху функции: рабочие на производстве только производили кокаин, ответственные за транспортировку только перевозили, отвечающие за получение нужной картелю информации занимались только разведкой. Отдельные ячейки не были связаны друг с другом, а выход на более высокопоставленного участника картеля имел только сам руководитель ячейки. Это позволяло обеспечить высокий уровень безопасности – если в одну ячейку внедрялся агент правительства, то он мог узнать лишь о деятельности отдельной ячейки, а не всего картеля в целом. Круговая порука заключалась в том, что при совершении ошибки одним человеком, за его проступок отвечала вся ячейка. И если вина человека была настолько велика, что его приговаривали к смерти, то уничтожался не только он сам, но и вся его семья.

Со временем Боливия превратилась в экспортера номер два на южноамериканском рынке, а вмешательство спецслужб США привело к тому, что ее доля неуклонно росла. Тем не менее спустя пять лет глава картеля был неожиданно арестован властями и заключен в тюрьму, а сам картель вскоре распался на шесть частей, из которых до настоящего времени дожили только четверо семейств, возглавляемых своими патронами.

Энрике всегда был осторожен и умен, он никогда не гордился своей работой с наркотиками. Напротив, будучи хорошо воспитан своими родителями, он чувствовал что душа всегда стремилась к поиску выхода из тех жерновов, в которые его забросила непростая судьба. Арест главы картеля и его ближайших сподвижников лишь усилил сомнения Энрике в правильности выбранного пути, но и уйти из картеля было не просто.

Тем не менее острый ум подсказал Энрике красивый выход. Занимаясь логистическими операциями для картеля, он создал в качестве прикрытия огромный бизнес, который занимался вполне легальными вещами – складированием, перевозкой грузов и таможенными операциями. Энрике одним из первых понял, что на этом тоже можно неплохо зарабатывать и выступил с предложением перенести часть операций картеля в абсолютно легальную сферу. Он организовал одно из первых в Боливии крупных фармацевтических производств, стал активно посещать американские и европейские выставки, начал заключать сделки. Вскоре он пришел к выводу, что рентабельность фармацевтических препаратов зачастую ничем не уступает торговле наркотиками, принося порой несколько сотен процентов чистой прибыли абсолютно легально.

Однако не все кланы поддержали идею отхода от кокаинового бизнеса. В какой-то степени это требовало не столько смены парадигмы мышления, сколько смены самих людей, стоявших во главе могущественного картеля. Многие попросту не знали другой жизни и были резко против смены курса. К числу самых ярых противников Энрике относились братья Родригес, которые курировали непосредственно производство кокаина внутри картеля. Отказ Энрике от предоставления логистических услуг картелю привел к резкому конфликту с братьями, которые восприняли это как предательство. Хуже всего было то, что они с молодости признавали лишь один закон – закон силы.

Братья Родригес выступали за то, чтобы наоборот всячески расширять криминальный бизнес. Они предлагали войти в состав более крупного международного картеля, принадлежавшего знаменитому Пабло Эскабару – человеку, который сумел подчинить себе всю Колумбию, человеку который взимал 35%-ный налог с каждого грамма партии наркотиков. На момент раскола боливийского картеля у Пабло Эскабара была самая мощная финансовая империя, которой не было ни у одного другого наркокартеля мира. К его услугам были не только собственные перевалочные базы на Багамах, причалы, гостиницы со всеми удобствами, у него были собственные самолеты и даже подводные лодки для транспортировки наркотиков. Деньги текли рекой и Эскабар закапывал их тоннами в тайниках колумбийских лесов. Говорят, у него в бухгалтерии были специальные люди, которые отвечали только за то чтобы составлять карты сотен мест с закопанными деньгами и сокровищами. Все эти рассказы лишь распаляли алчных братьев Родригес и приводили к постоянным размолвкам внутри картеля.

Пабло Эскабар был невероятно богат – у него было так много денег, что он даже предложил правительству своей страны погасить ее национальный долг, правда в обмен на государственный пост. Правительство отказалось, а на влиятельного наркоторговца объявили настоящую охоту. Чтобы заручиться поддержкой населения и усложнить работу правительству по его поимке и аресту, Эскабар строил больницы и дороги, занимался благотворительностью, и строил целые кварталы домов для бедных. Люди его боготворили и называли колумбийским Робин Гудом, но Энрике хорошо знал кем был Эскабар на самом деле и предпочитал быть в стороне от этого.

Попытки братьев Родригес работать с Эскабаром привели к скорому аресту обоих братьев, и лишь удачный побег из тюрьмы позволил им вновь оказаться на свободе. После этого братья надолго притаились, а с распадом медельинского картеля Эскабара казалось, что уже ничто не позволит наркотикам править миром. Но на месте старого возник новый картель – картель Кали, который учел ошибки Эскабара и принялся активно участвовать в политической жизни континента, финансируя партии, политиков и даже целые правительства. Словно головы мифологической гидры, все новые и новые картели появлялись взамен предыдущих. И братья Родригес решили взяться за старое и теперь искали новые возможности восстановить былое производство и выйти на иностранные рынки сбыта.

В свое время Энрике думал, что с годами ему удалось потушить огонь ненависти полыхавший между кланами. Но теперь, спустя полтора десятилетия он видел, что старая вражда вновь разгорается, а младший из братьев известный по прозвищу «Коротышка» был настолько неадекватен, что сейчас представлял собой реальную физическую угрозу не только самому Энрике, но и всему тому укладу жизни, на устройство которого у него ушло столько сил и столько лет упорного ежедневного труда.

***

Утро началось для Демьяна Петровича с короткого завтрака. Уже в 9:30 за ним вновь пришла машина, которая отвезла его в офис Биотек Фармасьютикалс. На утреннем совещании опять обсуждались вопросы, связанные с применением новых упаковочных технологий, причем Натали вскоре была вынуждена покинуть комнату для совещаний, поручив Демьяну самостоятельно выбрать наиболее подходящие материалы.

Демьян как-то даже не сильно удивился такому повороту событий, поскольку начал привыкать к тому, что его активно стали привлекать к работе над проектами компании, не особо спрашивая его согласия. Он видел, что подобным образом Энрике и Натали нагружали и других деловых партнеров, которых Демьян периодически встречал на ужинах в особняке. Возникало ощущение, что фактически компания состояла не из привычных менеджеров, занимающих определенные должности, а из различных членов огромной «семьи» сеньора Мартинеса.

По прошествии всего нескольких дней Демьян был твердо уверен в том, что имеет возможность наблюдать непривычную для него структуру управления бизнесом. Уникальность этого подхода состояла в том, что одновременно существовало как бы три параллельные реальности.

Первая – самая главная – представляла собой верхушку управления. Она состояла из членов некоего неформального клана, представителей которого Демьян встречал в особняке Энрике. Эти люди были одновременно и независимыми директорами своих собственных компаний и советниками главы Биотек Фармасьютикалс. Энрике словно бы окружил себя несколькими десятками высокопрофессиональных консультантов, каждый из которых был довольно сильным специалистом в своей области. Это напоминало систему партнерства в консультативных или аудиторских фирмах, где партнеры делятся на старших и младших и каждый должен вносить свою лепту в процветание общего дела.

Вторая часть представляла собой формальных менеджеров и сотрудников фирмы. Они отвечали за свои функциональные зоны и довольно жестко контролировались назначенными Энрике супервайзерами. Судя по тому порядку, который Демьян видел на логистической площадке, в офисе компании и на производстве, с дисциплиной в фирме сеньора Мартинеса проблем не было. Он не упускал ни одной мелочи и требовал такого же качества работы от подчиненных.

Третья реальность пока была наименее изучена и понятна – это была родная семья Энрике, точнее его близкие родственники, и в том числе дети. Дело в том, что как теперь четко видел Демьян, своей настоящей семьей Энрике считал исключительно членов своего клана, который можно было спокойно назвать мафией. В состав этой мафиозной семьи входили люди самых разных национальностей, и их Энрике принимал и опекал как своих самых близких людей. В то же время кровные родственники, например старший сын Энрике от первого брака, работавший на заводе инженером, не входили в состав этой семьи и их нельзя было встретить на традиционном вечернем ужине в особняке. Конечно, Демьян видел, что к своим уже взрослым сыновьям Энрике был по отцовски добр, он видел как они трудятся на его фабрике наравне с остальными, но именно это и отличало их. Они словно бы были простыми наемными сотрудниками, качественно и хорошо исполняющими свои обязанности. О какой-то духовной близости и посвящении в планы отца речи явно не шло. Возможно, конечно, таким образом Энрике защищал своих сыновей от пока неизвестных Демьяну внешних угроз, а возможно таким образом он подчеркивал, что полезность для семьи определяется только профессиональными способностями и результатом, а вовсе не родственными связями. Во всяком случае такими были первые наблюдения Демьяна.