Текст книги "Загадка салона «Магия»"

Глава III
Приворот во время уроков

Утром ребята, как это бывало чаще всего, встретились перед воротами дома Олега.

– Ну? Осенило еще чем-нибудь? – тут же спросил Женька.

– Кое-какие наработки есть, – ответил Олег. – Думаю, если эта госпожа Гликерия не камень, то я сумею ее к себе расположить.

– Камнем ее вроде не назовешь, – вспомнила Таня, как обозлили белую колдунью выпады Моей Длины.

– А я полночи промучился, – сказал Темыч. – Никак не могу понять, откуда она такую дорогостоящую аппаратуру достала для отделения головы от тела.

– Опять он за свое, – картинно закатила глаза Катя. – Почему нельзя просто поверить, что она обладает колдовским даром.

– Потому что у меня на этот счет другая концепция, – изрек Темыч тоном престарелого ученого мужа. – Доверяй, но проверяй.

– Дело твое, – пожала плечами Катя.

– Кончайте спорить, – уже пошел по направлению к школе Олег. – Думаю, сегодня, после того как я ей нанесу визит, нам хоть что-нибудь станет ясно.

– Тогда вы меня и вспомните, – многозначительно произнес Тема. – Чует мое сердце: тут без технических трюков дело не обошлось. Чересчур уж много чудес она вам продемонстрировала за один сеанс. На каждое из них уйму энергетики нужно потратить. Настоящие сенсы своими силами так не разбрасываются.

– Это в нормальном состоянии не разбрасываются, – возразил Женька. – Ты тоже ни с кем не полезешь драться, если тебя не злить. А Моя Длина эту Гликерию обозлила.

– К тому же она с Моей Длины за лишний расход энергии денег взяла больше, чем надо, – добавила Катя.

– Подумаешь, семьдесят тысяч, – по-прежнему сомневался Темыч.

Пройдя металлическую ограду двора Олега, ребята остановились возле школьной калитки.

– Привет, мальчики-девочки! – перегородила им проход Моя Длина.

– Ого! – вырвалось у Женьки.

Выглядела Школьникова сегодня даже более вызывающе, чем обычно. Юбка из серебряной кожи лишь слегка прикрывала рельефные ягодицы. На ногах – лиловые колготки. Туфли на высоченных каблуках, отделанные стразами. И куртка из ярко-зеленой замши в сочетании с желтой майкой.

– Ну, как я вам сегодня? – подбоченилась Машка.

– Отпа-ад, – протянула Катя.

– Чары Гликерии на нее, что ли, действуют? – отойдя с мальчиками в сторонку, прошептала Таня.

– Точно! – воскликнул Женька. – Смотрите, с глазами у нее что!

Только тут друзья обратили внимание, что глаза у Моей Длины горят жгучей страстью. Продолжая беседовать с Катей, Школьникова время от времени устремляла жадные взгляды в даль Портняжного переулка, откуда обычно появлялся Андрей Станиславович.

– Надеюсь, Андрей уже в школе, – проговорила с большим сочувствием Таня.

– Хорошо бы, – ответил Олег. – Иначе Моя Длина сейчас мигом к нему прилипнет.

– Мало ему своих неприятностей, так сейчас еще эта привяжется, – проворчал Тема. Люди, претерпевшие невзгоды на личном фронте, неизбежно вызывали самый горячий отклик в его душе.

– Андрей явно уже пришел, – глянул Олег на часы. – Сейчас уроки начнутся. Пошли. У нас первый химия.

Ребята уже двинулись ко входу в школу, когда Катя подала им весьма выразительный знак. Друзья поняли: она просит их подождать.

– Что там еще такое, – покосился на нее Темыч.

Девочка по-прежнему стояла рядом с Моей Длиной. Та, с заговорщицким видом склонившись к Кате, что-то ей увлеченно рассказывала.

– Ладно. В конце концов до звонка еще две минуты, – остановился Олег.

– Если что-нибудь важное, можно и опоздать. Или вообще химию прогуляем, – Женька, по его собственному выражению, никогда не создавал себе «лишних проблем».

Наконец Моя Длина, стрельнув последний раз глазами в даль переулка, неспешно пошла к школьной двери. Катя мигом догнала друзей.

– Ситуация осложняется, – скороговоркой произнесла она. – У Моей Длины в сумке питье с приворотным порошком.

– Какое питье? – посмотрели на девочку остальные.

– Черт его знает, – пожала плечами Катя. – То ли компот, то ли какой-то витаминный напиток. Моя Длина говорит: очень полезный и вкусный. Она хочет его предложить Андрею.

– Ну и что? – равнодушно отреагировал Темыч. – Во-первых, Андрей скорее всего откажется. Он вообще старается от Школьниковой держаться на расстоянии.

– А если она на него насядет, – по-прежнему беспокоилась Катя. – Она знаете в каком раже сегодня!

– Это уж точно! – вспомнив о страстных взглядах Моей Длины, захохотал Женька.

– Ну, выпьет в конце концов стаканчик напитка, – сказал Темыч. – Ты же сама говоришь, что он вроде полезный и вкусный.

– Это не я, а Моя Длина говорит, – внесла уточнение Катя. – А потом, при чем тут полезный и вкусный. Неужели не врубаетесь? Там приворотный порошок госпожи Гликерии.

– Еще надо убедиться, насколько он приворотный, – упорно не доверял Темыч колдовским чарам госпожи Гликерии.

– И что же ты предлагаешь? – возмутилась Катя. – Жизнь Андрея опасности подвергать? Представь, какой будет ужас, если порошок на него подействует.

– Да я… – Темыч осекся.

Он вдруг живо себе представил, что случится, если Моя Длина покорит сердце Андрея Станиславовича. Сама мысль об этом вселила в мальчика такой ужас, что он твердо сказал:

– Такого ни в коем случае нельзя допустить.

– Наконец-то доперло, – ответила Катя.

– Что же нам делать? – заволновался Женька.

– Пока не знаю, – задумчиво произнес Олег. – Во всяком случае Андрей не должен даже прикасаться к этому «витаминному напитку».

– Естественно, – была совершенно согласна с остальными Таня.

– Может, нам Мою Длину запереть вместе с ее напитком в каком-нибудь кабинете? – предложил Женька.

– Да она такой шум поднимет, – возразил Тема. – И ее кто-нибудь тут же выпустит.

– А не выпустит, так она сама дверь разнесет в щепки, – сказала Катя. – В ней сейчас скопилось энергии не меньше, чем в ядерной бомбе.

– Все равно мы ей как-то должны помешать, – снова заговорил Темыч. – Если порошок подействует, самый ужас знаете в чем?

– Тут, с какой точки зрения ни посмотри, один ужас, – откликнулся Женька.

– Нет, вы не понимаете, – мрачным голосом продолжал Тема. – Если Андрей с помощью приворотного порошка западет на Мою Длину, его тут же из школы попрут за связь с несовершеннолетней. И тогда нам всем вообще каюк. Где мы еще найдем такого классного руководителя?

Остальные усмехнулись. В успех предприятия Моей Длины никто из пятерых, в общем-то, не верил. Однако пренебрегать опасностью было бы с их стороны по меньшей мере непростительным легкомыслием.

Из школы послышались приглушенные трели звонка.

– У нас все равно сейчас химия, – сказал Олег. – Так что до встречи с Андреем еще целый час. За это время изобретем какой-нибудь способ.

Друзья кинулись к двери. Хорошо, что пока тепло и не приходится тратить время на раздевалку.

– Кстати, у нас сегодня лаборатория, – вспомнил Женька, когда они уже неслись вверх по лестнице.

– Тогда давайте скорей, – прибавил темп Олег. – Иначе Алевтина нам сразу по паре вкатит.

Химичка Алевтина Борисовна была человеком добрым, но вспыльчивым. А так как она не терпела опозданий на лабораторные работы, то и впрямь могла с ходу поставить по двойке каждому из пятерых друзей.

Бежать нужно было на четвертый этаж. Услышав про двойки, Женька, дотоле замыкавший шествие, будто обрел второе дыхание и первым влетел в коридор. Ему и без того требовалось исправить одну пару по химии.

Впрочем, Женькины героические усилия не принесли никаких результатов. Дверь кабинета химии была заперта.

– Что за черт, – несколько раз подергал за ручку Женька.

Тут в коридоре показался Марат Ахметов.

– Зря ломитесь, – крикнул он. – Алевтина заболела. У нас история первым уроком. Пошли!

И он широко распахнул дверь родного девятого «В». Друзья медлили. Такой поворот событий был для них полной неожиданностью.

– Андрей-то уже здесь? – быстро спросил Олег.

В это время из двери выглянул Андрей Станиславович.

– Давайте, ребята, скорей.

Тут уж поневоле пришлось идти.

– Чего делать-то будем? – прошептала на ходу Катя.

– По обстоятельствам, – растерянно пробормотал Олег.

Они вошли в класс.

– Привет, детективы! – растянулся до ушей рот у Лешки Пашкова.

Пятеро друзей кивнули ему весьма сдержанно. Парнем вообще-то он был неплохим, однако его постоянно осеняли рискованные замыслы. Словом, где Пашков, там обязательно жди неприятностей. Поэтому компания с Большой Спасской старалась держаться от Лешки на расстоянии. В последнее время это стало особенно трудно. Пашков вовсю предлагал свои услуги как детектив. Но пятеро друзей пока сопротивлялись. Никто из них не сомневался: приняв к себе Лешку, они непременно завалят очередное расследование. И хорошо, если вообще останутся живы.

– Есть чего-нибудь новенькое? – тихо спросил Пашков у Олега, пока тот усаживался за свою парту.

– Пока все тихо, Лешка, – поспешил заверить его мальчик в очках.

– В общем, вы знаете: мы с Сашком всегда готовы, – добавил Пашков.

– Знаем, Лешка, – кивнул Олег.

Сашок – это Лешкин младший брат. Они вечно отрабатывали вместе какие-то трюки. То на велосипеде, то просто так. Лешка неизменно производил очень точные предварительные расчеты. Однако за очень редкими исключениями расчеты давали какой-нибудь сбой. Если трюки осуществлялись на улице, то страдали прохожие. Если дома, то доставалось родителям Лешки и Сашки. Или их бабушке. Однажды она даже провела два месяца в гипсе. Братья Пашковы тогда отрабатывали тактику выживания во время землетрясений и случайно сломали бабушке руку. Как уверял позже Лешка, она просто невовремя зашла к ним в комнату.

– Начнем урок, – видя, что все наконец расселись, сказал Андрей Станиславович.

– Как плохо выглядит, – прошептала Таня на ухо Кате.

Катя кивнула. И без того худое лицо классного, казалось, еще сильнее осунулось. Нос, напротив, распух. Ребята давно уже знали: у Андрея Станиславовича часто на нервной почве начинается насморк.

– Видно, и впрямь у него нелады со Светланой, – сказала Катя.

– Вы долго еще там шептаться будете? – посмотрел совершенно больными глазами на девочек классный руководитель.

– Что-то вы невеселый какой сегодня, Андрей Станиславович? – игриво осведомилась с первой парты Моя Длина. Она всегда на истории садилась напротив учительского стола.

– Я вообще хотел бы урок начать, Школьникова, – затравленно посмотрел на нее учитель.

Моя Длина наградила его в ответ страстным взглядом. Андрей Станиславович, зарывшись в платок, громко высморкался.

– Так вы заболели! – издала радостное восклицание Моя Длина. – Тогда вот. Выпейте! – полезла она в большую сумку.

– Началось, – перегнулся через проход к Женькиной парте Темыч.

Женька и без того уже весь изъелозился от волнения. Надо что-нибудь срочно предпринять, но что?

Олег, сидевший позади Женьки, тоже напряженно думал. Конечно, проще всего выхватить из рук Моей Длины витаминное питье и зашвырнуть, например, в окно. Но тогда Андрей устроит разборку. А что они смогут сказать ему в свое оправдание? Что спасали его от приворотного порошка? Да Андрей после этого их за полных психов будет считать.

Школьникова тем временем поставила на парту литровую пластиковую бутылку с какой-то красной жидкостью.

– Это еще что такое? – с недоумением посмотрел Андрей Станиславович на Мою Длину.

– Витаминный напиток, – проворковала та. – Моя мама собственноручно готовит из натуральных фруктов.

– Здесь у нас что, буфет или класс? – недовольно пробормотал учитель и принялся протирать стекла очков.

– Конечно, класс, – ничуть не смутилась Школьникова. – Просто этот напиток особый. Он и жажду утоляет, и способствует укреплению иммунитета против всяких простуд и вирусов. Вот я вам и хочу предложить, Андрей Станиславович. Смотрите, как вы простужены.

Школьникова выхватила из сумки стакан и принялась сворачивать пробку с пластиковой бутылки.

– Я предлагаю все же урок начать! – повысил голос Андрей Станиславович. – А со своей простудой я как-нибудь сам разберусь.

– Да, да! Давайте начнем, Андрей Станиславович! – хором поддержала учителя компания с Большой Спасской.

– Попейте, Андрей Станиславович! Мы подождем! – неожиданно выкрикнул Лешка Пашков. – У Машкиной мамы всегда отличные средства!

Лешка чуть ли не с первого класса был неравнодушен к Школьниковой, и его в Машке восхищало абсолютно все. Даже мама и французская аптека.

– Вечно встревает не вовремя, – с досадой пробормотала Катя.

– Конечно, Андрей Станиславович! – ободренная внезапной поддержкой, усилила натиск Моя Длина. – Сами увидите, насколько бодрей себя будете чувствовать. В этом напитке у матери весь комплекс витаминов заложен.

Андрей Станиславович три раза подряд громко чихнул. Затем покосился на услужливо наполненный Школьниковой стакан. «Черт его знает, вдруг она права? – задумался он. – Чувствую я себя и впрямь паршиво».

Именно в этот момент Олега и осенило. Пашков! Вот кто сейчас спасет положение. Тем более если этот приворотный порошок действительно обладает какой-то силой, Лешке особенного вреда не будет. Он и так в Мою Длину влюблен.

Замысел мигом созрел в голове у Олега.

– Извините, Андрей Станиславович! – кинулся он к парте Пашкова.

– Куда? – посмотрел на него с изумлением классный.

– Конспект у Лешки забрать! – выкрикнул на ходу Олег.

– Ладно, валяй, – смирился Андрей Станиславович.

Он сам велел вести в этом учебном году конспекты.

– Отвлеките Мою Длину, – на мгновение задержался Олег возле Темыча и Женьки.

– Нет у меня никакого твоего кон… – крикнул в это время на весь класс Лешка Пашков.

– Ты бы еще погромче, – уже на всякий случай зажимал ему рот Олег.

Выхватив из рюкзака Пашкова первую попавшуюся тетрадь, Олег без зазрения совести объявил:

– Вот и конспект. Совсем ничего не помнишь.

Лешка пытался ему возразить, что это совсем не конспект по истории, а тетрадь по физике, в которой вообще ничего нет, кроме двадцати лучших анекдотов минувшего месяца, но Олег, прижав крепче прежнего ладонь к его рту, прошептал:

– Молчи и слушай. Дело очень важное.

Лешка насторожился. Неужели Олег наконец решил принять его в свою команду? И почему ему пришло это в голову во время урока? Тем не менее Лешка весь обратился в слух.

В это время Моя Длина в очередной раз подсовывала витаминно-приворотный напиток Андрею Станиславовичу. Тот вроде бы тоже смирился со своей участью и, торопясь поскорее начать урок, протянул руку к стакану. Тем более что в горле у него и впрямь пересохло. Однако наперерез ему выскочил Женька.

– Подождите, Андрей Станиславович!

– В чем дело, Васильев? – дернулся от неожиданности классный руководитель, и модные, прямоугольной формы очки в металлической оправе съехали на самый кончик носа.

– Да… понимаете… тут… – замялся Женька.

– Тут надо еще разобраться, какой комплекс витаминов содержится в этом напитке! – ловко вклинился маленький щуплый Темыч между Моей Длиной, стаканом и Женькой.

– То есть? – уже окончательно был сбит с толку Андрей Станиславович.

– Безо всяких то есть, – с важным видом продолжал Темыч. – Разные комплексы витаминов воздействуют на разные вирусы…

Тут Тема сел на любимого конька. Он всегда очень заботился о своем здоровье и не упускал ни единого случая, когда можно было посмотреть по ящику выступление какого-нибудь популярного врача.

– Ну, Темка дает! – шепнула Таня на ухо Кате.

– Теперь я спокойна, – отозвалась та. – Этот своим занудством по поводу лекарств и болезней кого хочешь задолбает.

Сами девочки дипломатично в схватку не вмешивались. Школьникова не должна догадаться, что они проболтались насчет приворотного порошка.

– Видите ли, Андрей Станиславович, – продолжал громко распространяться Тема. – Если в этом напитке Моей Дли… то есть Школьниковой, содержится комплекс витаминов против вируса «а», а у вас, например, вирус «б», то это вам не поможет. Возможно, ваше состояние после приема напитка даже ухудшится…

– Ты понимаешь, Пашков, – шептал в это время за последней партой Олег, – надо Андрея спасать.

– А чего его там спасать? – удивился Лешка.

– Того, что у него язва желудка, а он скрывает, – без зазрения совести начал врать в интересах дела Олег. – А при язве ни в коем случае нельзя пить фруктовые соки. Если он сейчас этот напиток Моей Длины попробует, ему может прямо на уроке стать плохо. Тем более он и так простужен. Так что, теперь вся надежда на тебя. Ты должен сам всю бутылку выпить.

У Лешки немедленно заблестели глаза. Он обожал чувствовать себя спасителем человечества. У него даже не возникло вопроса, отчего бы Олегу самому давно не вырвать бутылку из Машкиных рук. Лицо Пашкова озарила улыбка. Сейчас он, как всегда четко спланировав операцию, одним махом спасет любимого классного руководителя.

Возле учительского стола возникла заминка. Тема как-то чересчур быстро исчерпал аргументы против витаминного напитка и растерянно умолк.

– Думаю, от стакана компота ничего страшного не случится, – усмехнулся учитель. – Давай, Школьникова, я попью, и начнем урок.

– Нет, Андрей Станиславович! – протестующе замахал руками Женька. – Темка прав. У нас один мужик во дворе от не тех витаминов вообще загнулся!

– А ты не лезь, идиот, – прошипела сквозь зубы Школьникова.

– Удивляюсь я вам, – с недоумением посмотрел Андрей Станиславович на Тему и Женьку. – То в самое пекло к преступникам лезете, а то поднимаете такую бурю из-за стакана фруктового отвара. Давайте-ка по местам.

Взяв стакан, он поднес его к губам.

– Пить! Умираю! Скорей! – прорезал класс душераздирающий вопль Пашкова.

Не успел Андрей Станиславович что-либо понять, как Лешка, вырвав стакан у него из рук, залпом выдул витаминный напиток.

– Еще! – выдохнул он, и пластиковая бутылка мигом перекочевала с парты Моей Длины в его руки.

– Отдай! Не для тебя готовили! – охватил Школьникову приступ ярости.

Она попыталась отбить витаминный напиток. Лешка, однако, ловким маневром ушел от удара и оказался вне досягаемости. Моя Длина кинулась следом за ним по проходу, но, зацепившись за огромный рюкзак Марата Ахметова, едва не упала.

– Осторожнее! Отобьешь ноги! – предупредил услужливо здоровяк Марат. – У меня там гантели внутри.

– Покажи! – кинулся со своей парты в проход Боря Савушкин. Он так же, как и Марат, усиленно качал мышцы.

– Гляди, – охотно полез Ахметов за гантелями. – Новая модель с усиленной центровкой.

Проход оказался наглухо заблокирован. Моя Длина, пытаясь пробиться к Пашкову, от души раздавала удары Савушкину и Ахметову. Но те, целиком поглощенные изучением новых гантелей, не обращали на нее внимания.

– Не так надо, Машка! Ты их гантелей! – подавал хором с места советы девятый «В».

Моя Длина, изловчившись, выхватила одну из гантелей из рук зазевавшегося Савушкина и замахнулась ею.

– Ты что? – в панике отскочил в сторону Борька.

– Вот это сила! – с уважением покосился Марат на Школьникову.

Та его даже не слышала. Проход наконец был свободен. Машка тигрицей ринулась на Пашкова. Но – поздно. Лешка уже осушил бутылку до дна.

– Ах ты, гад! – исторгла воинственный клич Моя Длина.

Рука с гантелей взметнулась вверх.

– С ума сошла? – отпрыгнул в сторону Лешка.

Гантеля с глухим стуком врезалась в стену класса, оставив солидную вмятину.

– Отдай! Всю центровку нарушишь, – кинулся на спасение уникального спортинвентаря Марат Ахметов.

Избежав смертоносного удара, Пашков обрушился всей своей тяжестью на Мишку Сидорова. Тот взвыл от боли, рванулся в сторону и торпедировал книжный шкаф, на котором стояла давно забытая ваза с увядшим букетом. Мишка успел отскочить. А вот Школьникова, жаждавшая по-прежнему крови Пашкова, попала прямо под водопад протухшей воды вперемешку с пожухшими лепестками.

– Скотина! – забыв о Пашкове, устремила она весь свой гнев на Сидорова.

– Ну, сейчас будет, – переглянулись Таня и Катя.

Андрей Станиславович вообще на время утратил дар речи. За многие годы общения с бурным содружеством «В» он привык к неожиданным передрягам. Однако на сей раз ситуация обострилась столь неожиданно, что классный руководитель на какое-то время перестал ее контролировать.

– Не вздумай! – несся прямо по партам Сидоров.

– Отдай, Машка, гантелю! – орал Марат.

Школьникова ничего не видела и не слышала. Пелена ярости застилала глаза. Мишка достиг первой парты и хотел выскочить в дверь, но тут она отворилась сама. В проеме показался директор школы Михаил Петрович.

Он только вчера вечером приехал с конгресса преподавателей российских общеобразовательных учебных заведений, который проходил в Саратове. Проведя там весьма продотворно время, Михаил Петрович решил с утра совершить обход школы.

– Здравствуйте, друзья мои! – бодро приветствовал он девятый «В».

Тут мимо его лица с угрожающим свистом пролетела гантеля Марата Ахметова.

– Это еще что такое? – отпрянув назад, директор придавил спиной к двери Мишку Сидорова, который спрятался за ним от Моей Длины.

Сидоров заорал как резаный. Директор шагнул вперед. Моя Длина, узрев снова Сидорова, нагнулась за гантелей.

– Школьникова! – обрел, наконец, дар речи Андрей Станиславович. – Оставь в покое гантелю! Убьешь же кого-нибудь!

Голос любимого учителя подействовал на Мою Длину магически.

– Ой, Андрей Станиславович, извините, – проворковала она.

Марат Ахметов кинулся к своей ненаглядной гантеле и спешно убрал ее в рюкзак.

– Андрей Станиславович, вы мне не объясните, что у вас тут происходит? – вмиг пропало хорошее расположение духа у Михаила Петровича.

Тут Олег понял, что классного нужно выручать. Они заварили эту кашу, значит, сами должны и отдуваться.

– Разрешите я, Михаил Петрович! – вскочил он с места. – Дело в том, что сейчас во многих школах Европы практикуется методика преподавания истории, – не давая опомниться директору школы, быстро заговорил он. – Учащиеся познают материал на практике и таким образом лучше усваивают атмосферу эпохи!

– Как, как? – покрутил головой директор две тысячи первой школы.

– Ну, вот, например, мы сегодня вместе с Андреем Станиславовичем попробовали сымитировать ситуацию крестьянского восстания. Теперь нам стало яснее, как это происходило в России восемнадцатого и девятнадцатого веков.

– Так, так, – пробормотал Михаил Петрович и вдруг улыбнулся. – Вообще-то я теперь вспомнил: о таком методе на конгрессе в Саратове говорили. Очень интересно. Нам, старым преподавателям, конечно, методику менять уже трудновато. А вот вам, молодежи, – перевел он взгляд на Андрея Станиславовича, – и карты в руки. Экспериментируйте. Дерзайте.

Андрей Станиславович машинально кивнул.

– И нечего скромничать, – истолковал по-своему его поведение Михаил Петрович. – Действительно интересное начинание. Только, – принюхался он, – почему у вас чем-то тухлым воняет? Канализация протекла, что ли?

– Нет, мы пытались создать атмосферу гнилых болот! – бодро отрапортовал Женька.

– Ну, молодцы, молодцы, – похвалил директор. – У меня одно замечание, Андрей Станиславович: когда будете в другой раз создавать атмосферу какой-нибудь битвы, постарайтесь немного потише.

И Михаил Петрович вышел из класса. Андрей Станиславович несколько раз чихнул в свой огромный платок, затем сурово оглядел подопечных.

– Обсуждать с вами этот случай не буду, – медленно произнес он, – но если еще раз такое повторится, пеняйте на себя. Ладно, – взглянул он на часы. – Пол-урока у нас еще есть. Давайте быстро за дело.

– Ой, Андрей Станиславович, – сняв залитую тухлой водой куртку, уже чувствовала себя вполне нормально Моя Длина. – Расскажите про жен декабристов. Там такая любовь обалденная.

– Всему свое время, Школьникова, – ответил учитель. – Сначала поговорим о характере их политической борьбы.

– Ой, это тоже так интересно! – не сводила с него глаз Моя Длина. «Хорошо, что у меня порошочек еще остался, – добавила она про себя. – Завтра его как-нибудь да подсыплю».

Андрей Станиславович начал урок. В это время Пашков явственно ощутил, что больше в классе сидеть не может. Дело в том, что перед уроками его мучила жажда и по дороге в школу он уже выпил целую бутыль «пепси-колы». Литр витаминного напитка оказался для организма Пашкова определенно лишним.

– В царское время декабристов официальная история осуждала, – говорил тем временем Андрей Станиславович. – После Октябрьской революции их, наоборот, превратили едва ли не в святых. А в действительности они просто боролись за политическую власть. И я хотел бы, чтобы мы с вами попробовали вообразить…

– Андрей Станиславович! – перебил учителя возглас Пашкова. – Не могу!

Пролетев с последней парты через весь класс, Лешка пулей вынесся в коридор.

– Что это с ним? – проводил его удивленным взглядом классный руководитель.

– Нормальное дело, – отозвался будничным тоном Марат Ахметов. – Это же надо столько воды выдуть. Теперь весь урок избавляться будет.

– И поделом, – свирепо пробормотала Моя Длина.

Тут Лешка вернулся обратно. Класс грохнул.

– Ну, что, любитель витаминов, урок начать можно? – усмехнулся в пшеничные усы Андрей Станиславович.

– Запросто, – заметно приободрился после кратковременной отлучки Пашков.

– В общем, мне бы для начала хотелось, – дождался, пока Лешка сел, Андрей Станиславович, – чтобы мы с вами пофантазировали. Конечно, для истории, строго говоря, сослагательного наклонения не существует, но все-таки давайте себе представим, какой могла бы стать эпоха Александра Первого без декабристов. Сейчас просто порассуждаем…

– Обалдеть! – воскликнула Школьникова.

– Что такое? – посмотрел на нее Андрей Станиславович.

– Ничего, ничего. Продолжайте, – закатила глаза Моя Длина. – Я просто тащусь, какой вы умный.

– Машка-а! – вдруг вылетел снова в проход Пашков.

– Опять прихватило, – захохотал Марат Ахметов.

Но он ошибся. Добежав до Моей Длины, Лешка бухнулся на колени и провозгласил:

– Машка! Я влюблен в тебя с первого класса! Ответь взаимностью!

– Заткнись, ребенок! – презрительно передернула мощными плечами Школьникова.

– Господи! – в ужасе наблюдала Таня за Лешкой. – Неужели средство подействовало?

– Выходит, что так, – кивнула Катя.

Олег, Тема и Женька не сводили с Пашкова глаз.

– Ты, Машка, со мной не шути! – теперь в голосе Лешки слышался вызов. – Или ответь взаимностью. Или сердце мое надорвется!

По классу разнеслись смешки.

– Пашков! – крикнул Андрей Станиславович. – Сядь на место!

– Ах, Андрей Станиславович! – ползал по-прежнему тот на коленях перед Моей Длиной. – Лучше замолвили бы словечко за бедного дворянина!

– Ну и лексикончик, – поделилась Катя с Таней.

– Это в него, наверное, госпожа Ольга вселилась, – отвечала подруга. – Порошок-то ее.

– Слушай, бедный дворянин, садись-ка на место, – засмеялся Андрей Станиславович.

Лешка совету не внял.

– Машка! – исторг он новый трагический вопль. – Или ты меня любишь, или прощай навсегда!

– Тогда лучше прощай, – отодвинулась от него подальше Школьникова.

– Любовная лодка разбилась о быт! – всплыли вдруг в воспаленном сознании Лешки строки из Маяковского. – О быт разбилась! Слыхала, Машка? – завопил еще громче Пашков и вмиг очутился на подоконнике распахнутого окна. – Прощай, дорогая! Бросаюсь!

Класс замер. Лешка занес ногу над пустотой. Андрей Станиславович метнулся к окну. Миг – и он уже втаскивал Лешку обратно в класс.

– Ты меня что, в гроб вогнать хочешь? – пробормотал учитель.

– О, не спасай меня, соперник лицемерный! – с пафосом продекламировал Лешка.

– К Роману бы его сейчас на урок литературы! – крикнул Боря Савушкин. – Он бы ему за стихи сразу пятерку в четверти выставил.

– Жизнь моя! Иль ты приснилась мне! – голосом мартовского кота завывал Пашков.

Директор школы в это время инспектировал двор. Услыхав декламацию Пашкова, он с удовольствием подумал: «Молодец Андрей Станиславович. Как сумел класс в учебный процесс втянуть. Очень продуктивная методика. Интересно, какую они сейчас тему по истории разыгрывают? Главное, хорошо, что поэзию привлекают. Кажется, Пушкина и Есенина». Михаил Петрович еще немного послушал и удалился к себе в кабинет.

Побушевав еще какое-то время, Лешка заметно сник, однако вновь плюхнулся на колени перед Моей Длиной и не сводил с нее преданных глаз.

– Может, тебя к врачу отвести? – заботливо склонился над ним Андрей Станиславович.

– Я думаю, ему просто отдохнуть надо, – подал идею Олег. – Давайте мы с ребятами его домой проводим.

– А у него там кто-нибудь есть? – боялся Андрей Станиславович оставлять сейчас Лешку одного.

– Мать, – подсказал Марат Ахметов. – У нее отпуск.

– Тогда давайте, – тяжело вздохнул классный руководитель. – Ну, и денек!

Компания с Большой Спасской, подхватив Лешку под руки, вывела его из класса.

– Остальным остаться, – скомандовал учитель. – Попробую хоть что-нибудь до конца урока вам рассказать. А вы, – повернулся он к уже выходящим друзьям, – потом перепишете у ребят конспекты.

На улице Лешка спел дурным голосом несколько песен о любви. Прохожие на них оборачивались.

– Вляпались, – ворчал Темыч. – Во-первых, куда мы его теперь денем, а во-вторых, что будет, если порошок этой вашей Гликерии на него навечно подействовал?

Остальных волновало то же самое.

– Давайте мы с ним погуляем подольше, – предложила Таня. – Все-таки свежий воздух.

– Только не тут, – подхватил Темыч.

Они быстро прошли Портняжный и выбрались переулками во дворы у «Красных Ворот». Оказавшись там, Лешка надрывно заголосил:

 
Подружка Маша, Маша, Маша, Маша!
Пожалуйста, не плачь!
Ах, эта доля, доля наша…
 

– А ну, прекрати! – заорал Темыч. – Иначе сейчас сам плакать будешь!

Крик его неожиданно привел Лешку в себя. Он резко умолк. Затем удивленно уставился на ребят.

– Где это мы?

– Ты что, ничего не помнишь? – изумились друзья.

– Как Андрея от компота спасал, помню, – ответил Лешка. – Потом Машка за мной с гантелями бегала. А теперь… Почему мы не в школе?

Ребята переглянулись. Лешку было, конечно, жаль. Но, похоже, они сегодня и впрямь избавили Андрея от больших неприятностей. Приворотный порошок госпожи Гликерии оказался весьма-таки сильным средством. Старательно утаивая все, что связано с салоном «Магия», ребята обрисовали в общих чертах Лешкино поведение.

– А Машка чего ответила? – заволновался Пашков.

– Да как всегда, – уклончиво проговорила Таня.

– Ну, и ладно, – беззаботно махнул рукой Пашков. – Главное, у Андрея теперь обострения язвы не будет. Думаю, тут виновато солнце, – поставил себе диагноз он. – Мы вчера с Сашком целый день провели на крыше. Проверялись на стойкость во время теплового удара.

– Теперь-то как себя чувствуешь? – спросила заботливо Таня.

– А что мне сделается, – уже совершенно пришел в себя Пашков. – В школу-то пойдем или куда-нибудь закатимся?

– Думаю, надо вернуться, – принял решение Олег. – Мы и так Андрею урок сорвали.

– Тогда бежим! – крикнула Катя. – Как раз успеем на литературу!