Текст книги "Вечный студент"

Глава 5. Заслуженный отдых и немного вина

Я вообще редко пью спиртное, но на Новый год впервые наклюкался до такого состояния, что мои ноги немного подкашивались, а в голове пролетали «вертолёты». На театральной площади города я заводил разговоры и шутил шутки с совершенно незнакомыми людьми. Хорошо, что в тот момент были рядом ребята из моей недавно появившейся компании, которые позже помогли мне добраться до квартиры, где мы вместе отмечали праздник, иначе бы я точно рухнул где-нибудь в центре города, создав очередную работу правоохранительным органам, которым и так пришлось выйти на смену в такой семейный торжественный день.

Проснулись мы ближе к обеду. Голова у меня трещала так сильно, как будто два моих полушария пилили на лесопилке. Я поблагодарил тогда Надю (ещё одна девчонка из театра), пришедшую мне на помощь, за обезболивающие таблетки и активированный уголь. Впоследствии я начал всегда носить с собой необходимые лекарства в рюкзаке на случай пьянки, а также Лоперамид, если живот скрутит не вовремя. Это был мой первый признак старения, хоть и выгляжу я достаточно молодо. Таблетки я таскаю и по сей день.

Я отправился домой на зимние каникулы, чтобы как следует отдохнуть и увидеться с семьёй и друзьями детства. Дома я бывал один раз в полгода, поэтому всегда трудно было ехать из города в город. С одной стороны, в Кирове меня держал привычный образ жизни, новые знакомства и много всего впереди, с другой же, в Сыктывкаре были, есть и остаются самые близкие мне люди.

Дома меня всегда не узнавали и думали, что я похудел в очередной раз. Бабушка кормила меня так много, что я превращался в чревоугодника, но я всегда ел до отвала, чтобы её не обидеть. Да и спасибо моей генетике, что я совсем не толстею. (Когда многие знакомые девушки это узнавали, они немного раздражались от данной несправедливости). Не забывал я и о друзьях: мы в обязательном порядке встречались несколько раз за отдых. Среди них царила такая атмосфера доверия, что я мог открыться на двести процентов. Не от самой хорошей жизни друзья для меня выступали ещё и по совместительству психологами, – так уж у нас принято в России. Я им выкладывал всё самое сокровенное, как и они мне. И как же я им благодарен, что, помимо поддержки, они способны отключать эмоции и предлагать различные варианты решения каких-либо неурядиц. Как вы поняли, дружбу я ценю очень сильно.

Первая сессия прошла без особых проблем. Я даже на стипендию вышел. Тогда мы ещё старались, учились и зубрили всё наизусть, всё-таки был первый курс.

Дни плавно растворялись в своей студенческой суете. Кроме лекций и семинаров я продолжал посещать театральные репетиции, мы ставили что-то новое. Вторые полгода моего существования в вузе не запомнились чем-то особенным, я бы их назвал скучными.

Приближалось долгожданное лето. Все мысли были заняты этой прекрасной порой. Однако мне с соседями приходилось сидеть в одних шортах, изнемогая от жары, читать конспекты, пересматривать видеоролики по анатомии десять раз подряд. Капли пота стекали с полуобнажённых тел студентов общежития, желавших, чтобы это поскорее закончилось. Ещё со школьных времён я в такие моменты, когда приходилось корпеть над учебным материалом, всегда про себя думал: «Почему кто-то сейчас гуляет за окном и радуется жизни, а мне приходится заниматься этой ерундой? Где я свернул не туда?»

Я всегда был готов найти себе любое занятие, чтобы передохнуть. Отвлекался я на принятие душа, поход в магазин, приготовление пищи. Прокрастинация процветала во мне во всей красе.

Мы не зря учили и немного даже мучились с этим. Все расквитались с экзаменами успешно. Правда я схватил одну тройку по философии и слетел со стипендии, возненавидев преподавателя, но это мелочи. В нашей стране на академическую стипендию особо не разживёшься в большинстве вузов.

Мы с парнями из моей комнаты тогда сильно обрадовались. Всё-таки наши первые серьёзные испытания прошли, мы окончили первый курс, впереди было свободное лето. Отметить окончание учебного года предложил Саша.

В нашем городе не так уж много известных ночных заведений и клубов, так что упоминать название нет необходимости. Чтобы не тратить много денег в клубе, мы, конечно же, начали пить заранее, разбавляя водку соком или кока-колой. Помимо данных «шедевров» алкогольной культуры, Саша к нашим услугам предлагал Уржумский домашний самогон на дубовых корочках крепостью в семьдесят градусов. Я отказывался от данного великолепного напитка только в силу того, что мой организм и так был не в восторге от крепкого алкоголя, каждый раз оберегая меня рвотными позывами от потенциальной угрозы.

Нагладив красивые рубашки и поло, подобрав презентабельный внешний вид, мы вызвали такси. Время было около двадцати трёх часов не случайно, – таковы чёртовы правила первого общежития, где соблюдался комендантский час, так что вернуться нам надо было только к шести часам утра, либо вызвать недовольство вахтёра посреди ночи, который хоть и обязан нас пустить, но спать сладко тоже любит.

Когда мы приехали, нас на входе, конечно же, проверили на наличие запрещённых предметов, попросили паспорта. Прошло около получаса, как алкоголь резко начал действовать на нервную систему. Ближе к часу ночи всегда начинался самый разгар веселья: народа становилось всё больше, песни диджей включал из разряда более узнаваемых старых хитов. Мы регулярно ходили «догоняться» на барную стойку. Саша иногда отлучался курить, что играло ему на руку: в курилке всегда происходили случайные новые знакомства. Будучи пьяным, курил даже я, являясь тогда ещё ярым противником табака, и танцевал даже Никита, чего мы с Сашей от него совсем не ожидали, что даже немного посмеялись от удивления. Музыка играла очень громко, что приходилось почти орать в ухо собеседнику во время диалога, но это и многие другие факторы не помешали Саше познакомиться с двумя девчонками в клубе. Все были пьяны и легко податливы на непринуждённые беседы. Чтобы лучше слышать друг друга, мы вышли покурить на улицу, там и произошло первое общение. Разговаривали мы на общие темы, узнавая, кто чем занимается по жизни и что любит, разбавляя всё шутками. Парни, нисколько не стесняясь, один за другим, приобняли новых подружек. Я тогда совсем не расстроился, что остался той ночью без новой знакомой: они мне показались неказистыми, к тому же я как идиот грезил о настоящей любви, которую вряд ли найдёшь в подобном заведении. Ближе к четырём часам утра ребята уже во всю целовались с данными дамами под энергичную музыку, не нуждаясь даже в медленных композициях. Около шести часов мы пошли гулять через всю набережную, иногда спускаясь к воде. Мы с Никитой тогда искупались в Вятке под старым мостом, зная, что вода, мягко говоря, была грязная. Саша не стал купаться только из-за того, что у него была пневмония, которая, к слову, не мешала ему гулять. Окончательно протрезвев, мы прошли ещё немного до условной развилки, когда дамам надо было идти в другую сторону города. Обняв нас на прощание, одна из них удивлённо и растерянно спросила: «И всё?» Видимо, они наивно надеялись на какое-то продолжение знакомства.

Жили мы в общежитии, вести их было некуда. А если бы было куда, одному чёрту известно, как развернулись бы события. Но по лицам парней я понял, что им от них ничего не надо было. Эту пьянку мы вспоминали потом ещё пару лет.

Я вернулся в Сыктывкар и с чувством выполненного долга, касательно окончания первого курса, мог отдохнуть целых полтора месяца. Летом я чаще помогал родителям на даче собирать ягоды, топить баню, окучивать картофель и заниматься прочими хозяйственными полезными делами.

Куда уж без рыбалки и леса. С отцом мы не раз выбирались за город посидеть с удочками у берега или с лодки. Если случалась удача, мы радовались как дети улову, который потом с гордостью отдавали маме. Она не любила чистить рыбу, но всё равно была довольна, что мы хорошо провели время.

В лесу мы собирали грибы и ягоды. Собирательством заниматься было легче: здесь от тебя условный гриб или ягода не уплывёт как рыба, если не успеешь вовремя её вытянуть. Грибы собирать было ещё проще: ведь они массивнее, чем ягоды, соответственно, лукошко наполнялось быстрее. От собирания ягод у нас постоянно долго болела спина, это было делать муторно, к тому же нижние слои ягод всегда сдавливались под тяжестью верхних. Но работа всегда стоила своих усилий. Вкуснее грибного супа от мамы я вряд ли что-нибудь ел. А черника вообще горстями уходила с молоком и сахаром: никакой производственный йогурт из магазина не сравнился бы с натуральными дарами природы. Знаете, иногда даже так хочется всё бросить и уйти жить как первобытный человек в лес или в деревню хотя бы – подальше от городской суеты.

Глава 6. Дарёный конь или как судьба посмеялась надо мной

Я отдохнул как следует и с новыми силами отправился на вокзал, где меня уже ждал большой междугородний автобус. Ночевал за день до отправки я у бабушки: она живёт недалеко от вокзала. Ей ходить в её возрасте уже очень тяжело, она опирается на трость, но всё равно, как бы я её ни отговаривал, она всегда идёт на вокзал меня провожать. Близкие люди часто выражают свою любовь, как умеют: им трудно принять правду, что их дети и внуки потихоньку взрослеют и сами должны быть способными позаботиться о себе. Дай Бог каждому такую бабушку, как моя.

Ехать пришлось, как всегда, около восьми часов, поскольку большой автобус сильно не разгонялся. На каждой очередной остановке к нам подсаживались новые пассажиры, готовые ехать даже стоя. Мне пришлось сидеть рядом с мужчиной, от которого разило перегаром. Как же меня это тогда раздражало, я даже немного с презрением к нему отнёсся на первое время, но позже поменял своё мнение. Открыв очередную банку пива, он спросил меня:

– Будешь?

– Нет, спасибо, не хочу, – вежливо ответил я.

Алкоголя я тогда хотел меньше всего. В дальнейшем он расспрашивал меня о том, куда я еду, чем занимаюсь и на кого учусь. Я отвечал охотно, потому что надо было как-то убить время в пути. Сам же он рассказывал про себя, что он едет в Киров по работе, что сменил за свои годы несколько разных видов работ, но на данный момент занимался то ли прокладыванием труб, то ли заготовкой деталей на заводе, – не суть.

Мы доехали до деревни «Мураши». На трассе к нам в автобус зашла молодая девушка лет семнадцати, с прямыми тёмными волосами, немного полная, с румяными щёчками, как у хомячка, и женщина постарше, лет тридцати пяти, на лице которой были небольшие морщинки и вид такой, будто её немного потрепала жизнь. Эти две дамы были родственницами.

Мой попутчик, что сидел рядом со мной, спустя полчаса нашей с ним беседы, обратился ко мне:

– Мы же с тобой настоящие мужики?

– Да, а что? – поинтересовался я.

– Давай уступим место девушкам, – предложил он.

Я с ним согласился без слов. В голове промелькнула мысль, что странные у него были представления о настоящих мужиках. Я просто уступил им место, понимая, что ехать им тяжело и долго, здесь речь шла больше о человеческом отношении к людям, а не о мужских качествах.

– Садитесь, пожалуйста, – сказал он двум дамам.

– Ой, спасибо, – ответила та, что постарше.

Она затем предложила нам меняться через каждый час, чтобы мы, настоящие мужики, как выразился попутчик, не уставали.

Менялись мы интересным и необычным образом: так, чтобы сидели один мужчина и одна женщина вместе, а другая «пара» стояла.

Когда дошла очередь сидеть мне с Ларисой (так звали ту, что старше), разговор пошёл более оживлённый. Мне иногда удаётся находить общий язык с людьми разного возраста, однако с теми, кто старше, мне всегда интереснее, от них можно черпать что-то новое в силу их жизненного опыта. Я ей открыто рассказывал, где учусь и живу, что занимаюсь в театре студенческом, что планирую в ближайшее время. Скрывать мне было особо нечего, поэтому я не держался за какие-то свои секреты и скелеты в шкафу. Она мне успела рассказать, что работала инженером по охране труда, что параллельно училась заочно, получая высшее образование, которое было ей необходимо на работе, рассказала также, где снимала квартиру в Кирове, что оказалось недалеко от моего общежития. Разговор лился легко и непринуждённо.

Наконец мы приехали в город. Было около десяти часов вечера. Выйдя из автобуса с полными руками пакетов и сумок, в которых лежали банки с вареньем от мамы и бабушки, я остановился на перроне автовокзала. Мы распрощались с другими попутчиками, оставшись вдвоём с Ларисой. Мы решили поехать на такси вместе до общежития, поскольку, повторюсь, жили рядом. Доехав до пункта назначения, я протянул половину суммы Ларисе, на что она сказала: «Да оставь себе, тем более откуда студенту деньги.» Я знал, что спорить было бесполезно. На улице было темно и безлюдно даже в центре города, поэтому я немного взволновался за Ларису:

– Давай я хотя бы провожу тебя до дома, поздно уже всё-таки, – предложил я.

Она на какое-то мгновение растерялась и посмотрела по сторонам, как бы восстановив самообладание, и сказала:

– Эмм… Ну давай.

Я сразу заметил в её глазах что-то неладное, что она о чём-то начала переживать. (Мне часто удаётся считывать эмоции людей, один из моих друзей даже сказал, что у меня врождённая эмпатия)

Мы прошли пару кварталов и ночных тёмных дворов, где было небезопасно ходить одному в столь поздний час. Говорили в основном о том, как проходил её рабочий процесс, что это у неё была не первая работа, что и у меня судьба также могла сложиться по-другому, подобно её сценарию.

Когда я располагаю к себе людей, они не против перевести разговор в личное русло. Поэтому дошло до того, что я спросил:

– У тебя дети есть?

– Дети? Да… Есть сын, Тимур, пять лет, – она ответила с такой робостью и болью в голосе, как будто только что рухнула какая-то сокровенная надежда.

Я быстро сменил тему, понимая, что ей тяжело об этом говорить. Кроме того, из разговора я узнал, что она была в разводе, (а у нас в стране разведённых женщин с детьми часто клеймят «разведёнка с прицепом»), вероятно, она это осознавала до глубины души. Мы дошли до её подъезда.

– Может зайдёшь чай попить? У меня как раз шоколадка есть, – спросила Лариса. В её голосе это звучало неоднозначно, хоть она и пыталась говорить невзначай, я улавливал еле слышные ноты надежды на согласие. Я видел в её глазах, что она не хотела, чтобы я уходил.

– Да уже поздно, у меня общежитие в одиннадцать закрывается, – ответил я, немного оправдываясь.

– Да мы же ненадолго, минут пятнадцать посидим.

– Ну, почему бы и нет, – я согласился, почему-то совершенно не боясь идти к незнакомому человеку в квартиру в первый раз.

Приняли меня достаточно гостеприимно. Я оставил сумки в прихожей, помыл руки. Лариса сразу же направилась на кухню, чтобы поставить греться чайник. Она достала всё, что у неё было, к чаю, уточнив, не голодный ли я. Кушать я не хотел, а вот от чая не отказался. Мы недолго поболтали, затем отправились в комнату. Лариса стала описывать свой быт и интерьер:

– Вот здесь на диване сплю, а иногда здесь, – указала она на небольшую тахту; – Вот на телевизоре включи любой канал, который нравится, я обычно музыку и клипы смотрю по кабельному, – добавила она.

Затем она ушла на кухню или в туалет. Вообще, она постоянно ходила по квартире и как-то суетилась, понимая, что у неё гость. Я спросил у неё:

– А как ты отдыхаешь обычно?

– Я? Да просто дома сижу, иногда с подругами в клуб хожу, – сказала Лариса.

Данный ответ меня сразу же насторожил, потому что я учитывал её жизненные обстоятельства с ребёнком и тот факт, что в клубах я ничего святого ещё не встречал.

Окончательно меня добил телефонный звонок её подруги. Когда она с ней разговаривала, звук из трубки хорошо до меня доносился:

– Ты сейчас что делаешь? В клуб-то пойдём?

– Я… С другом сижу, – неловко ответила она.

– Ааа, понятно, ну это опять надолго, до утра наверно точно, – сказала её подруга, ярко сделав свой вывод.

После данной фразы говорили они недолго. Я понял, что мне оставаться там было больше незачем: судя по реплике её подруги, к ней регулярно приходили такие «друзья» как я. Вероятно, Лариса отчаянно искала себе партнёра по жизни в лице мужчины, готового принять её такой, какая она есть: с увядающим не от лучшей жизни лицом и пятилетним сыном.

Время близилось к одиннадцати. Я сказал Ларисе:

– Ну я пойду, скоро одиннадцать часов, у меня общежитие закрывается.

– Хорошо. Ну давай хотя бы обменяемся номерами. Как дойдёшь, напиши обязательно, что добрался! Я провожу тебя до подъезда, – немного волнуясь, сказала она.

– Я напишу, не переживай. Да я уже сам могу дойти, не обязательно спускаться, – сказал я.

– Да тут пару этажей, недалеко… – ответила Лариса.

На крыльце я стал прощаться:

– Ну давай, пока, рад был познакомиться, пообщаться.

– Я тоже была рада пообщаться… Ну тогда… Это, – Лариса потянулась ко мне вверх чуть ли не на цыпочках из-за нашей разницы в росте, быстро чмокнула меня в щёку, обхватив ладонями лицо, и тут же вернулась в обычное положение.

Я сразу же опешил от подобного, (это было очень неловко и неожиданно) и сказал:

– Честно, я не ожидал подобного… Я думал, что мы познакомились и я для тебя только другом стал. (разговор Ларисы и её подруги по телефону всё ещё служил триггером для меня).

– Ты в первую очередь мужчина! – Ободряюще сказала Лариса, обняв меня на прощание ещё раз. Затем мы разошлись.

Когда я добрался до общежития, то написал ей, чтобы она не волновалась, что я в целости и сохранности. Она мне ответила, что я могу ей звонить и писать в любое время, что я просто ещё молодой и ничего не понял сразу. Так мы закончили на хорошей ноте. Она нашла меня спустя пару недель в социальной сети, поставила сердечко на фотографии, напомнив о себе, но больше мы не виделись.

Таким образом, дорогие друзья, жизнь мне преподнесла дарёного коня в виде этой женщины. Так часто и бывает: к нам в руки идут совершенно неподходящие люди, с которыми трудно представить совместное будущее.

Вторым дарёным конём, как бы это цинично ни звучало, оказалась Лена, которая заслуживает отдельной главы.

Глава 7. Славный город Екатеринбург или как Андрей посватал меня

Учился я себе на втором курсе, никого не трогал, человеческая спячка воцарила во мне. Пожалуй, если рассказывать вам, дорогие читатели, как проходил мой учебный процесс, у вас быстро начнут слипаться глаза от желания поспать, и рот будет открываться от зевоты. На лекциях я иногда осматривал свой курс и думал: «Как другие ребята способны совершить этот подвиг и отсидеть целых полтора часа на одном месте, записывая тонны информации в тетрадь, наверняка есть веская причина: быть может из них выйдут настоящие ветеринарные специалисты или просто все терпят?» На практических занятиях было получше: разрушить спинной мозг лягушке, препарировать какую-нибудь лису или смотреть как крыса испытывает судороги от введённых препаратов. Нет, мы не были жестокими: подопытные животные просто выполняли своё образовательное предназначение, а от небольшого уменьшения их численности в природе хуже не стало.

Экзаменационные испытания становились сложнее, но с пятым курсом ничего не сравнится, ему ещё будет посвящено пару слов позже.

Пока же всё проходило с переменным успехом: тройки и четвёрки меня устраивали более чем.

Однако моя первая пересдача связана с одной женщиной, которую многие невзлюбили сразу. Оправдывать её поведение не вижу смысла, хотя, возможно характер формируется годами или несчастье в её жизни сделало её такой неприятной.

Курсовую работу по её предмету сдавать некоторым ребятам приходилось по несколько раз. Экзамен, лично у меня, прошёл на повышенных эмоциях. Когда я пришёл к толпе двух групп, студенты которых активно повторяли темы в учебниках, то попробовал последовать их же примеру, но вскоре осознал, что перед смертью не надышишься, да и запомнить что-то было уже практически невозможно.

Я дождался своей очереди и вошёл в кабинет, вытянул билет, назвал его номер и отправился за первую парту: туда мне сказали сесть, чтобы можно было проверить, не стану ли я списывать. Отвечал я очень развёрнуто, воду лить я умел (может я и сейчас этим занимаюсь, товарищи, или вы ещё не потеряли интерес к роману?). Я просто рассчитывал на свою тройку, но мне задавали дополнительные вопросы, пытаясь вытянуть из меня побольше информации. Наконец, терпение этой женщины лопнуло, и она сказала:

– Так, всё. Хватит.

– В смысле? А какая оценка-то? – сразу же спросил я, немного поменявшись во взгляде: лёгкий страх на меня напал, всё-таки я всегда справлялся со всем раньше.

– Идите. Двойка. – недовольно ответила она и махнула ладонью на дверь, чтобы я ушёл прочь.

И тут я в первый раз осознал, что мне придётся куда-то там идти, что-то делать по несколько раз, перед кем-то заискивать. Это не на шутку задело моё самолюбие. Я разозлился так сильно, что хотел послать её русским матом на три известные буквы. Еле как себя остановил, чтобы этого не сделать. Во мне накопилось множество изысканных оскорблений, от которых уши завянут.

– А когда пересдать можно? – спросил я низким голосом, еле сдерживая себя от гнева.

– Смотрите сами даты официальные, всё известно, – недовольно фыркнула она в мой адрес.

После такого разговора я научился ещё одному навыку: спокойно реагировать на негативные эмоции постороннего человека, либо просто испытывать презрение к нему, но ни в коем случае не давать волю своей злости. С каждым таким идиотом по жизни я становился чуточку мудрее и в дальнейшем уже философски смотрел на пройденные ранее ситуации.

О том, что вуз дал мне нечто большее, чем просто образование, расскажу позже, а пока что мы отправимся в гости к моему другу.

Второй курс подошёл к концу, и вместо того, чтобы как обычно провести всё лето дома, я оставил почти месяц в запасе для своего путешествия.

Андрей на тот момент уже жил со своей девушкой на съёмной квартире в Екатеринбурге и учился на юриста. Я ещё заранее успел обсудить с ним детали поездки, чтобы наполнить себя приятным предвкушением встречи и отдыха.

Ближе к концу июля я сел на поезд в плацкартный вагон. Всю дорогу я слушал музыку в своих больших наушниках с хорошей шумоизоляцией, чтобы максимально уйти в себя и потерять связь с окружающим миром. Вставал я с верхней полки только для того, чтобы сходить в туалет или заварить очередную лапшу быстрого приготовления.

Наконец я приехал на вокзал. На широком перроне меня уже ждал Андрей. Пройдя сквозь толпу новоиспечённых гостей Екатеринбурга, я поздоровался с Андреем, расплывшись в улыбке, пожал ему руку, обнявшись с ним спустя столько времени, и мы отправились на такси к нему домой. Мой друг мог принять меня свободно: тем летом его девушка отправилась отдыхать на свою малую Родину. Всякий раз, когда мы встречались с Андреем после долгой разлуки, мы обычно первым делом шли в какой-нибудь ресторан быстрого питания, беря вкусную, но вызывающую привыкание еду по акции. В этот раз поступили также, а затем отправились шататься по торговому центру, выбирая себе одежду и обувь. Может парни и реже занимаются шопингом, но нам было всегда весело в процессе: мы выбирали самые уродливые и безвкусные вещи на наш взгляд во всём магазине и представляли себе, кому бы они подошли из наших общих знакомых. Себе же мы выбирали одежду, руководствуясь одним из двух принципов: либо она была самой дешёвой, на которую не жалко денег, либо она была действительно качественной, красивой и удобной, которую можно было бы носить вплоть до собственной смерти.

В первый же вечер после моего приезда Андрей сразу познакомил меня со своей подругой и одногруппницей Леной. Мы втроём пошли гулять по ночному Екатеринбургу. В центре города было поистине красиво. Вся молодёжь собиралась на набережной реки Исеть, украшенной массивными мостами и небоскрёбами. На улицах били каскадом фонтаны, возле которых уличные музыканты показывали свой талант и зарабатывали мелочь. Множество зелёных парков, аллей, клумб, за которыми регулярно ухаживали, встречали нас своими объятиями, – хорошо, что Андрей любит и умеет фотографировать. Ночевали мы все у Андрея – как в этот день, так и в последующие, до тех пор, пока однажды в трубку телефона его девушка не услышала смех Лены. Они тогда немного поругались из-за этого, и я был вынужден найти жильё на месяц.

Я приезжал к Андрею с целью с ним отдохнуть, а по итогу заработал немного денег и вступил в официальные отношения, как бы это смешно ни звучало.

С Леной мы общались на любые темы. Я заметил некоторый интерес с её стороны. Проявлялся он в том, что, когда я ходил по всему городу на собеседования в поисках работы, она мне писала первой регулярно. Я отвечал ей на ходу голосовыми сообщениями, потому что печатать было неудобно. Поддержать разговор, найти точки соприкосновения, смешно шутить и быть открытым интересным собеседником с хорошим чувством юмора – это одно дело, а вот чтобы из этого по итогу вышли романтические, не говоря уже о семейных, отношения, – совершенно другое. Но я вроде тупым не был никогда, понимал, к чему всё шло. Мы стали чаще общаться с Леной, гуляя с Андреем втроём. Я не заморачивался по поводу потенциальной возможности стань парнем Лены от слова совсем. Наверно поэтому я так назвал её вторым дарёным конём в предыдущей главе.

К слову, у Лены возникли какие-то проблемы с жильём, поэтому я снял квартиру, во-первых, чтобы самому где-то жить после ссоры Андрея и его девушки, а во-вторых, чтобы помочь Лене с временными трудностями. Вышло так, что мы с первых дней отношений начали жить вместе. Чтобы снять квартиру, нужно было на тот год девять тысяч рублей, благо, что они у меня были. Тем не менее, срочно нужны были деньги.

Люблю слово «батрачить». Оно так точно описывает ваше состояние, когда вы работаете только ради денег на нелюбимой низкооплачиваемой работе, каждый день считая часы, а то и минуты до окончания рабочей смены.

Так вот: батрачил я в магазине продуктов с графиком два на два по двенадцать часов в день. В мои обязанности входило красиво раскладывать товар по полкам по мере необходимости и проверять срок годности продуктов в молочном отделе по утрам. «Тупая работа, – думать не надо, как раз то, что нужно на месяц», – так я размышлял во время трудоустройства.

Когда я приходил уставший в квартиру, Лена часто обижалась на меня, если я не уделял ей времени: доходило порой чуть не до слёз. Я в силу своих навыков коммуникации, насколько это возможно, объяснял ей, что у меня просто не было сил. Потом она всё-таки поняла, что работа у меня была, мягко говоря, не сахар. Но через каждые два дня, по выходным, я отдавал ей всё своё внимание: мы гуляли по городу, паркам и кафе вдвоём, а иногда Андрею удавалось составить нам компанию (всё-таки я к нему в первую очередь приезжал). Временами нам было лень куда-то ползти, поэтому мы оставались весь день дома, валяясь на диване, смотря фильмы или готовили что-нибудь вкусное.

Так продолжалось почти целый месяц. Лена была счастлива от своих первых отношений, а я был более холоден в глубине души, хоть и прекрасно умею дарить любовь и эмоции. Мне нужно было возвращаться в Киров на учёбу, и передо мной встал выбор: что мне делать с этой ситуацией.

Перед отъездом я поговорил с Леной, чтобы всё прояснить:

– Скажу честно, я не испытываю к тебе такой же сильной симпатии, как ты ко мне, но и вот так всё оставить тоже не могу.

– Ну и ладно, в принципе… Восприми это как летний роман, – на удивление невозмутимо ответила Лена.

Мне почему-то то ли глупая совесть, то ли неискоренимая во мне мораль не позволили принять её предложение, и я сказал следующее:

– Давай всё-таки попробуем, думаю так будет лучше.

Таким образом я решил этот вопрос за нас двоих. Никогда не повторяйте моих ошибок, товарищи. Если изначально не настроены на что-то светлое и серьёзное, ничего не стерпится и не слюбится.

Ребята проводили меня до остановки. Я обнял Андрея, попрощался с ним. С Леной мы целовались недолго: надо было быстро садиться в автобус до вокзала, куда ребятам было уже некогда ехать из-за своих забот.

В дороге я ещё долго думал над всем произошедшим. Сотни километров разделяли меня с Леной в ближайшем будущем, от этого становилось немного грустно. Всё-таки я был не чёрствым куском хлеба, а уже немного размоченным, с каждым годом становясь всё сентиментальнее, что имеет две стороны медали, но это отдельная тема для разговора, на которую могу поговорить с вами лично, уважаемые читатели, а мы плавно переносимся обратно в Киров.