Текст книги "В нагорья и джунгли Новой Гвинеи"

Адский поезд в райской стране

Мне нужно было, после двух дней пребывания в Джакарте, по возможности быстро попасть в город Маланг, находящийся на востоке острова Ява. Много поездов каждый день стартует из Джакарты, и до Маланга я тоже решил поехать на поезде (900 километров). Неудобство было в том, что выезжал я днём пятницу, чтобы попасть в Маланг наутро в субботу, – а как раз в это время поезда наиболее наполнены.

Почему я направился в Маланг? Причина такова. Три года назад, на Новой Гвинее (в индонезийской её части), в небольшом городке Набире, я познакомился с очень активным молодым индонезийцем, по имени Абдул Рашид Харман. Этот парниша только недавно переехал в Набире с другого, совсем маленького островка. Всю свою жизнь он мечтал о путешествиях, но не знал, как осуществить свою мечту, так как специалистов по путешествиям на его родном острове не имелось, да и в Набире их не было. Однако, он выучил английский язык, потому что предполагал, что это пригодится в дальнейшем, в путешествиях и в жизни. И в тот самый вечер, когда я приплыл на пароходе в Набире и остановился в главной мечети этого городка, – Рашид познакомился со мной, и не отлипал от меня примерно три дня, пока я жил и изучал Набире. Он выведал у меня всё, что относилось к путешествиям, поработал переводчиком моей лекции в Набире (я читал лекцию о мусульманах разных стран мира в мечети этого городка), сопровождал меня днём и ночью и даже вписался в моей палатке, чтобы изучить, как это делается – случай совершенно уникальный.

На прощанье я завещал Рашиду, для приобретения дальнейших знаний о путешествиях, перебраться с Новой Гвинеи, с города Набире, на остров Яву – там сообразительных людей и путешественников побольше, а в Набире легко протухнуть и утратить активность. Также я посоветовал ему заказать заграничный паспорт, поискать людей, которые уже также интересуются путешествиями, освоить интернет и мировой сайт гостеприимства [битая ссылка] www.couchsurfing.org. Рашиду было тогда примерно восемнадцать лет. Вот мы на фото (ещё тогда, в Набире).

А. Кротов и Абдул Рашид Харман, в городе Набире

Прошло некоторое время, и мы расстались. Мобильного телефона и Е-майл-адреса у Рашида тогда не было, и я долгое время не знал о нём ничего, а письма в Набире до Рашида не доходили. Спустя пару лет он написал мне на Емайл. Оказалось, что он переехал на остров Ява, поступил в университет в студенческом городе Маланг, нашёл умных интересных друзей, увлечённых путешествиями, сделал загранпаспорт и скоро собирался в свою первую (недельную) поездку в Малайзию.

Как раз скоро он собирался улетать в Малайзию, и я торопился пересечься со своим необычным другом. Как мы договорились по телефону, пока я ехал по Суматре и Яве, – он встретит меня в Маланге, и поселит у себя в общаге, в той комнате, где он живёт обычно. Пока он будет в Малайзии, я неделю поживу у него в Маланге и пообщаюсь с его друзьями, и проведу пару лекций для Малангской молодёжи, а потом он прилетит обратно и мы обсудим все остальные темы, накопившиеся за три года. Вот я и устремился с Джакарты поскорее в город Маланг, вновь увидать своего индонезийского братишку.

* * *

Из Джакарты в Маланг выходит ежедневно два поезда – сперва дешёвый, потом дорогой. Оба они сидячие, лежачих нет. Но между сидячими есть разница в цене аж в шесть раз. Дешёвый поезд стоит 50 тысяч рупий ($6), дорогой – 300 тыс ($35). Разница только в том, что в дорогом поезде есть кондиционер, и число сидячих мест в вагоне там меньше, и сиденья там немножко откидываются, а в простом поезде – не откидываются. Ещё одна разница была в том, что на дорогой поезд уже за два дня билетов не было, а на дешёвый – ещё были. Так что я поехал с народом.

О ужас! Я вообще люблю ездить с народом, но тут его количество явно превышало какие-нибудь нормы, если они существуют. В вагон понабилось больше двухсот человек. Мне, как заранее купившему билет, досталось сидячее место у окна, но это не спасало. Дело в том, что конструктора индонезийских поездов, по-моему, сами в них не ездят, или только на испытаниях на небольшое расстояние. Иначе бы учли явный самый большой дефект! Окна! Они открываются только на маленькую щель (чтобы люди не высовывали головы или мусор из окон), но эта щель никак не мозжет вентилировать вагон, в котором двести человек. Поэтому стёкла запотевают, и люди чувствуют себя, как в душегубке, что не очень хорошо.

Двести человек в сидячем вагоне – это вот что. Это значит, что все проходы и тамбура заняты стоящими, а под ними – лежащими на полу людьми. И на сиденьях, рассчитанных на двоих, втиснуто трое, а на тройных сиденьях – по четверо, и ещё дети валяются перпендикулярно. И во всех туалетах сидят, стоят и спят по 4—5 человек. Дело в том, что я, напившись газировки, пошёл пробиваться в туалет – о чудеса! В туалете пятеро! Унитаз – место VIP, на нём можно спать, но и на полу тоже. Я продрался в другой туалет, но и в нём какие-то пассажиры окопались, с детьми даже. И с коробками, которые под себя и подстелили. А тамбурные двери на улицу открыты, но в них не пописаешь, т.к. в них гроздьями висят пассажиры – забрызгаешь весь поезд, будет не очень приятно. А в тамбурах и межвагонье некоторые хитрые пассажиры едут со своими стульями и табуретами.

И плюс, ко всем пассажирам, весь вечер и всю ночь через толпу продираются сотни продавцов, которые торгуют 60-ю разными товарами. Я для интересу записал, что предлагали мне в этом поезде, наименования товаров и услуг. Вот они. Цены в тысячах рупий (тр), одна тр = три с половиной рубля, на момент путешествия (а в 2016 году это уже 5,5 рублей); три тысячи рупий = десять российских рублей; восемь тысяч = это уже почти доллар.

Таху – соевые кубики – 1—2 тр за пакетик, больше всего мне нравятся, всё время покупаю их

Орешки

Питьевая вода (1,5 литра – 4—5 тр), напитки, газировка, металлические банки с напитками и пластиковые, синие бутылки с очень вкусной газировкой «Мизон» за 5 тр (поллитра) и прочее подобное

Рис в упаковках, завернутый в бананий лист, с добавками (большой 3 тр, малый 1 тр)

«Джерук» (апельсин) 2 тр за штуку, проверенно – сладкий!

Фонарики «жучок» ручные – 10 тр

Батарейки для телефона – по 10 тр

Игрушки плюшевые большие и малые

Батарейки пальчиковые китайские

Газеты местные по 1тр

Книги разные. Среди них были замечены цветные книжки с картинками «О вкусной и здоровой пище», «О молитве», «О массаже» и прочие, средней ценой 6тр

Подушки разносил во временное пользование сотрудник ж.д. (4 тр), чтобы эти подушки подкладывать под голову, прислонясь к стенке. Потом эти подушки утром забираются

Услуги дезодораторов: человек идёт по поезду и всем под нос прыскает из баллона дезодоранта, потом за это ожидает монетку, за услугу освежения воздуха

Услуги уборщиков: человек идёт по поезду и делает вид, что подметает (спящие на полу недовольны), а также ожидает монетку

Очки

Салфетки

Тряпки для протирания своего пота

Опахала

Услуги музыкантов, барабанщиков, гитаристов и певцов, которые сопровождают состав и поют довольно быстро

Бич-пакеты, и кипяток к ним в термосах. В вагоне нормального кипятка нет.

Часы наручные

Сумки, довольно большие и хорошие, по 10 тр

Яйца варёные – куриные и перепелинные

Кофе в пакетиках и уже в стаканчиках

Булочки разные, пакет с тремя булочками – 2 тр (вкусно)

Молитвенные услуги

Нищие продают «радость» от лицезрения своих бедствий и членоповреждений. Инвалиды разных степеней. Но не очень много оных

Сухости, кререры, сухофрукты

Шлёпанцы – по 10 тр

Кубики Рубика

Ложки-поварёшки большие

Всё для дома, не перечисляемо

Большие хозяйственные мешки! Для того, чтобы подстилать их на пол в вагоне, когда спишь! Их же продают на пристанях и на кораблях

Китайские груши твёрдые и невкусные

Газовые зажигалки, очень большие, и в самолёте не перевозимые, всего по 2 тр

Сигареты, много и разных (курят в вагоне тут же)

Плееры

Зарядники к телефонам (а вот розеток в поезде нет)

Женские и детские платья, целый ассортимент

Огромные транспаратнты с цитатами из Корана, самый неожиданный и большой по величине товар в этом поезде

Услуги чистки обуви и гуталин

Холодные коктейли со льдом из вагона-ресторана

Соки в полиэтиленовых пакетиках, с трубочкой, холодные, 1 тр

Нарезка из фруктов в коробочках

Чётки

Духи

«Змеинный фрукт»

Игрушки механические – поющие птички, стреляющие пистолетики, ездящие машинки, всё в предедах 10 тр

Овощечистки

Кепки и шапки

Ногтегрызы

Бананы, одна тётка догадалась-таки нести, обычно их нет

Курительно-благовонные палочки и подставки для них

Свежая клубника

Финики

Один старик продавал большое чучело кошки, в единственном экземпляре. Цену я не спросил;

Мороженое…

Дальше я уже не записывал, руки испачкались мороженым. Контролёры ходили (протискивались, три раза за 20 часов) и проверяли билеты, формально, не очень тщательно. На некоторые виды товаров было по многу продавцов. Одни продавцы выходили на больших станциях, садились другие. И всё это удовольствие длилось аж 20 часов, потому что поезд опаздывал! Пассажиров в поезде было, предположительно, 3000 человек, продавцов одновременно около 200 человек. Все вагоны в поезде были жёсткие сидячие, как у нас в электричке, сиденья не откидываются. Двери не запираются, так что те, кто стоят и висят в тамбурах, могут хоть как-то дышать. В туалет многие бегают на станциях, где большая стоянка, потому что все сортиры в поезде заняты стоящими и спящими пассажирами! А на багажных полках не поспишь, они маленькие и впритиску заняты вещами, даже и не хватает этих полочек под все вещи, которые везут люди.

Мне обычно везёт с поездами, потому что они при мне стараются не опаздывать. И тут, на удивление (хотя я слыхал о таком от Шанина и остальных), поезд всё оставал и опоздал на 6 часов от расписания. Да, туалеты к утру начали освобождаться – часть пассажиров вышла ещё перед Малангом, так что в одином вагоне осталось всего 3 пассажира в туалете, а в другом туалете всего один, и вот в тот почти не населённый туалет все и ходили, кому приспичило, а бедного мужика всё гоняли (а вещи его и коробки продолжали стоять в туалете). Нужно отметить, что вода в туалете была.

Мои друзья, жители Маланга уже заждались меня. Рашид, занятый последними подготовками к завтрашнему улёту в Малайзию, подослал на станцию – встречать меня – своего лучшего друга Эби на мотоцикле. Но так как поезд не пришёл в означенное время, Эби вернулся домой (он, как и Рашид, жил в общаге университета) и мы переписывались смс-ками до самого полудня.

Таким образом, я наконец-таки прибыл в Маланг.

(А индонезийские поезда через пару лет стали улучшаться, пришёл новый начальник Инд. ж.д., и теперь (2016) в поездах вовсе нет ни продавцов, ни музыкантов, все вагоны с кондиционером, билеты все продаются по местам, и «зайцев» нет. На вокзалах появился wi-fi, стоимость проезда выросла, а уехать стало трудней: ведь раньше поезда были «резиновые», а теперь их не хватает, по местам-то. Примечание 2016 г.)

Малангская неделя

На вокзале меня встречал индонезиец, лет двадцати, необычайно огромного роста. Все обычные индонезийцы на полголовы ниже меня, некоторые – на голову. Рост 160 см и вес 50 кг – типичные габариты индонезийского взрослого человека, а студенты и похудее будут, около 45 кг в среднем. Иначе им трудно поместиться – на одном только острове Ява (размером с Сахалин) живёт 140 миллионов человек, примерно население всей России! Так что я со своими обычными российскими размерами (180 см, 75—80 кг) кажусь в Индонезии гигантом.

Встречавший меня Эби, друг Рашида, однако, мог посмотреть на меня сверху вниз – он был ещё выше, чем я; для Индонезии просто космически длинный парень. Я его наименовал Big, и под таким псевдонимом он и будет жить в Маланге все будущие годы. Эби отлично говорил по-английски, смело водил мотоцикл (с присаженным позади мной и рюкзаком на мне), разбирался в ситуации в мире, очень любил иранского президента Ахмадинеджада и уже года полтора как мечтал познакомиться со мной, а обо мне ему рассказал его друг Рашид, с которым он учился в одном университете. Рашид, Эби, и третий парниша – Юсварди (обычного размера, не гигант) и были самыми горячими моими сторонниками в малангском университетском городке, да и на всей восточной половине острова Ява.

Маланг – город довольно крупный; народу тут – почти миллион. Пешком он весь не проходится. Километров на тринадцать он растянулся – от северо-восточной окраины, где находится Университет Мухаммадия (и где поселился я), до южного конца города. Из жителей города, примерно 60,000 составляют студенты, прибывшие сюда учиться (в несколько разных университетов) с разных островов Индонезии.

Маланг многие выбирают специально из-за климата. Он находится в «горах». Всего 500 метров над уровнем моря, но относительную прохладу каждый может почувствовать на своей коже. Дни здесь бывают солнечные, но не такие жаркие; ночью не потеешь, а под утро даже бывает прохладно – около +20.

Рядом с городом находятся две горы. На юго-востоке высится Махамеру – одна из высочайших гор Индонезии (3676 м) и ещё одна (2868, г. Бутак) зеленеет на западе. Обе горы довольно пологие, и казалось бы – живя в Маланге годами, можно сходить на обе из них. Однако, студенты проявляют пассивность и на гору Махамеру не ходят. Иногда посещают меньшую.

Многие, из учащихся тут людей, не бывали даже в Джакарте никогда. А прогуливать университет тут не принято почему-то. Наверное есть и прогульщики, можно и пропустить по важной причине (как Рашид – летал в Малайзию), но это редкость, не общепринято.

Да, – студенты за своё обучение, как правило, платят. Стоимость учёбы тут – примерно 200 долларов в год. Некоторые подрабатывают на месте, другим деньги присылают родители, – но в целом это не все ещё расходы. Платить нужно также за общежитие – комнатка общаги стоит ещё примерно 240 долларов в год (20 долл в месяц). Некоторые учатся бесплатно, но это мало кто.

Общежития тут отличаются от типичных советских. Большинство общаг – небольшие, частные двухэтажные домики. В них по десять или двадцать комнат, а туалет и манди (помывочная) – на этаже. Комнаты маленькие. Один или два человека могут жить в такой комнате, а больше – уже вряд ли. Каждая комната запирается на ключ, и есть ещё ключ от общего дома. Ворота запираются на ночь. Каждая улочка-переулочек тоже запирается, с 23.00 до 4.00. В Джакарте тоже переулки закрывают, шлагбаумом. Пешеход может пройти, а вот мотоциклист – уже нет.

Здание общежития принадлежит хозяйке (которую в разговоре зовут «мама») или хозяину. Хозяева общежития живут тут же, в большом жилом помещении, и выполняют функцию – сторожиха, уборщица, поддержательница общественного порядка, блюстительница нравственности. У Рашида в общежитии хозяйка – тётя сорока примерно лет, есть у неё и двое детей, живущих тут же; у Эбу хозяин общаги – мужичок. Оплата за свет и воду – входит в эти 20 долларов в месяц, которые платят студенты. Студенты не пьянствуют и – большинство – не курят. Воровство не происходит, потому что контингент живущих в каждом общежитии постоянен и ограничен. Есть граждане, увлечённые компьютерными играми – у кого комп есть. Чисто достаточно, чище, чем в наших общагах, и в туалете не воняет. Электричество и вода бесперебойно подаются – горный район, возможно ГЭС стоит, да и река под боком – воду есть откуда брать.

Когда Ращид меня «вписывал» в общежитие, он сначала немного стеснялся – это ж не отдельный дом, а комнатка, и ему казалось, что меня смутит небольшой размер комнаты, «не мистерский», с общим душем. Впрочем, он быстро сориентировался. Нужно было представить меня «маме» (хозяйке) и объяснить, что я поживу тут, пока Рашид будет в Малайзии. Она согласилась, но пришлось с ней долго сидеть и пить чай, чтобы её интерес ко мне удовлетворить. Потом ещё нужно было меня «сдать в полицию». Как мы помним, хозяин должен привести иностранца в милицию и зарегистрировать. Но Рашид улетал в Куала-Лумпур и не успел это сделать, передоверив деликатное занятие своим соседям по этажу. Те же поленились и не сходили, кому охота тащиться с иностранцем к ментам и докладываться: так мол и так, пропишите этого! Вот меня и не зарегистрировали, но никто не пострадал. Все в округе видели, что повился иностранец, начал посещать местную мечеть, интернет и другие полезные места, – но никто не «настучал». Это вам не Египет, где в первый же вечер стукнули бы – пришли бы менты – отвели бы аккуратненько в гостиницу, а студентам – строгий выговор с занесением. Может быть, с новыми веяниями в Египте будет как-то по-другому?

Город Маланг очень дёшев, как и вся Восточная Ява. Цены на конкретные продукты я вам тут писать не буду – во-первых, это всё же не путеводитель, а во-вторых, если вы, читатель, узнаете, сколько тут сто. т всяческие продукты и удовольствия, то вы тут же устремитесь в Маланг… Не дочитав эту книгу. А тут, на Яве, если уж питаться, то в столовой – рис, соевые штучки, ой! Как всё вкусно! Очень много столовых и продавцов еды – такое ощущение, что до 10% людей здесь готовят и продают еду (а остальные 90% её потребляют).

Ходить есть приходилось довольно часто, на меня жор напал, я даже стеснялся немного, потому что студенты если меньше, чем я. И были стройными. А я увеличивался в толщину и достиг восьмидесяти килограммов. Турников-то нету.

Здесь, кто имеет мотоцикл, ездит на нём всё время, даже на сто метров. В Университете и повсюду есть парковщики – дядьки, которые следят, чтоб ты не забрал чужой мотоцикл. Парковка в Университете стоит 200 рупий (65 копеек), в других местах – до 500 рупий. Студенты любят ездить на мотоцикле, так как это значит – ты более крутой, чем пешеход. Эби меня возил на мотоцикле всюду на мои лекции – я сперва беспокоился (очень лихое там дорожное движение, тысячи мотоциклистов) – потом привык.

Строят в Маланге очень быстро. При мне, за неделю, построили целый этаж общежития, из кирпичей и цемента – десяток рабочих. Начали с нуля (правда, яму под фундамент я не застал, не знаю что там под землёй), и быстро, стены толщиной в один кирпич, кирпичи легче, чем у нас – более тонкие. Построили бамбуковые леса, опалубку, подливают цемент, размещивают, несут кирпичи – оп, за шесть дней уже стены высотой 2,5 метра соорудили. Рамы окон встроили деревянные.

В Маланге много банков, которые я пытался использовать для обмена денег. Пустое дело. В одном даже висели курсы валют. Отсидел очередь, тёти – извините, именно сегодня мы не принимаем доллары! В другом банке, самом большом, поксерили мой паспорт, переписали в бланк номера купюр, вот возвращают две – эти, мол, не правильные, эта согнута, эта помята. Переписали в новый бланк номера оставшихся, пошли к шефу банка, возвращают: это, мол, недостаточно новые купюры! Так в двух банках мне не удалось сплавить СКВ, ну обратился к менялам – меняльные конторы тоже есть, и тоже привиредливые, но менее бюрократические, чем банки.

Все студенты изучают английский язык (и арабский, кажется, тоже), – но мало кто способен разговаривать на каком-либо языке. Несколько вундеркиндов, типа Эби и Рашида, освоили иноземную речь, а большинство студентов – как наши школьники, слушают, но не разговаривают. Любой необычный вопрос – то есть не содержащийся в учебнике вопрос – приводит многих в большое смушение. Ну я не удивляюсь, ведь есть в Индонезии учителя английского языка, совсем не понимающие английского языка – как, впрочем, и в некоторых других странах мира подобное же есть. Почти все, кроме троих моих активных друзей, постоянно называли меня «Мистер Антон», а мне уж надоело быть «мистером».

Весь Маланг застроен статуями разных героев («пахлаван» на местном языке), но кто это – молодёжь точно не знает. Женщины с бомбами, позолоченные солдаты, какие-то повстанцы типа «герои Октября», участники борьбы за независимость – исторические деятели все неведомы ни мне, ни молодёжи. Нет единого главного памятника, как у нас – Ленин. Разные все. Я спрашиваю – а это кто, а это, может быть это первый президент? Или это генерал Судирман? Может быть… – А это тоже он? Не знаем, может быть. Удивительно, а тем паче тем, что у каждого монумента табличка есть: каждый может прочесть, кто знает местный язык.

Турников и спортплощадок нет в Индонезии почти нигде, и каждый спортивный снаряд – редкость большая. То, что у Эби в комнате имелась гантеля – это уникальное природное явление: обычно индонезийцы не имеют никаких гирь и гантелей. Ну Эби вообще уникум, человек огромного для Индонезии размера, пусть ещё увеличивается.

Прошла целая неделя. Я писал путеводитель по Индонезии – исправлял и дополнял, переписывал предыдущее издание. Осталось только главу про Папуа (западную половину острова) доделать, после того, как я обновлю всю информацию. Кроме того, я выкладывал в интернет фотографии Индонезии (рядом с общагой было уютное и недорогое интернет-кафе, да вообще интернетом заполнен был весь студенченский Маланг); активно посещал столовые и ел там всё самое вкусное и дешёвое. Я провёл две лекции о вольных путешествиях – одну в университете Мухамадия, другую в познавательном молодёжном клубе. На обоих мероприятиях Эби переводил меня с английского на индонезийский язык – хоть студенты и учат английский, но в большинстве своём не понимают его. Эби же так уже проник в структуру моих мыслей, что уже мог отвечать на вопросы слушателей, не переводя их мне – вопросы же повторялись. По вечерам ко мне, в комнатку Рашида, приходил Юсварди вместе с Эби и другими студентами – пообщаться, узнать о России, о моей сущности и о путешествиях вообще. На молитву мы ходили в мечеть тут же во дворе, и однажды, случайно, даже выдвинули меня имамом, в связи с большим размером бороды – штатный имам опоздал на молитву, потому что застрял в пробке, а среди прихожан моя борода внушала наибольшее уважение.

В один из дней я съездил в пригород Маланга, где на сахарном заводе существовала действующая узкоколейка, с небольшими тепловозиками на ней. Правда, сезон сбора сахарного троситника ещё не начался, поэтому мини-поезда не ездили, и идею покататься на индонезийской узкоколейке я отложил на два месяца, до мая, когда я воротился на Яву и осуществил задуманное.

Локомотив на сахаровозной узкоколейке. Ява.

…Через неделю из своего первого заграничного вояжа вернулся довольный Рашид. Студенты с интересом слушали его рассказы об удивительной, но не очень далёкой стране Малайзии. (Как показало будущее, Рашид не остановился на Малайзии и через год после описанных событий проник и в другую цивилизованную страну – США, по какому-то студенческому обмену.)

Вечером в воскресенье настала пора мне уезжать из Маланга. Хорош город Маланг, и вообще Индонезия хороша, и народ там хорош, но виза имеет ограниченную длительность, да и ждёт меня главная цель этого путешествия – восточная Папуасия… Именно в Маланге я стал обдумывать – не создать ли мне, в будущем, Дом АВП на острове Ява. Ведь там много, очень много мест, которые можно посетить, только живя тут. Только жить надо не в Джакарте, а в каком-либо городе посередине Явы. Сколько тут гор, вулканов, железных дорог, интересных мест, и людей тоже… Так что, иншалла, и на Яве поживём ещё тоже. Если всё сложится, как планируется – то в 2015 году44
  Так и вышло – я организовал Дом Для Всех на острове Ява, в Джокьякарте, он существовал три месяца – с февраля по май 2015 года.


[Закрыть].

Вдоволь наобщавшись с Рашидом, Эби и Юсварди – они, кстати, приглашали в гости хороших людей, моих друзей, кто будет на Яве! Маланг ждёт! – настала пора мне отправляться на вокзал. Ребята поехали провожать меня, на этот раз на маршрутке – не на мотоцикле!

Да, большая редкость встретить на просторах Азии кого-то, кто тебя понимает – это и в России не всегда происходит, и людей, близких по духу и интересующихся одними вещами со мной, приходилось подолгу искать. Сейчас, по счастью, Интернет и книги мои (на русском) помогают таким интересным людям самим находиться и меня находить тоже. В далёкой Азии же, где книги мои не печатают и не продают, и не только язык другой – другая система мышления, другой стиль жизни – там вообще большая редкость встретить кого-либо, кто будет понимать практически все темы, которые водятся у меня в голове.

Тем более интересно это для них, малангчан. И я надеюсь, что эта не последняя наша встреча.

Слева направо: Рашид Харман, Юсварди, Эби

и ещё какой-то индонезиец. Город Маланг.

Итак, мы прибыли на ж.д.вокзал, сели меня провожать и ожидать вечерний поезд – он почему-то опаздывал с прибытием, как и тот поезд, на коем я приезжал в Маланг.

Наконец в сумерках появились свистки, гудки и фара тепловоза. И на лицах людей, сотен людей, ожидающих поезд, нарисовалось такое же выражение, как у героев Индонезии в военном музее, и у людей на памятниках. С чего бы такое выражение? Такое сосредоточение и тяга к победе? С чего бы позы людей напоминают позы борцов за Независимость Индонезии в их схватке с колониальным режимом? Ах, вот и причина: состав подали уже набитый битком! Оказывается, это был проходящий поезд с другого города, вот народ и изготовился брать его штурмом, что и мне пришлось сделать. Народ Индонезии, в поездах едущий, маленький и хиленький, – ведь только Эби мог сравниться со мной по силе и величине, – так что я с рюкзаком продрался в поезд, где занял вполне достойное стоячее место, и даже не в туалете. Возможно, кто-то из местных при этом немного и пострадал – был мной приплющен.

Поезд погудел, тронулся, проехал четыре метра… кто-то сорвал стоп-кран, люди продолжили набиваться и налипать в тамбура, наконец поезд опять загудел и уехал в вечернюю тьму, а ребята – трое студентов города Маланг – махали ему вслед.