Текст книги "Такая разная тьма"

Глава 8. Вдоль берега и дальше

Первым делом жрец сунулся к водам Пурпурного моря с металлической флягой. Набрал, тщательно закрутил крышку и запеленал, вдобавок, сосуд в плотную материю. Мой вопросительный взгляд проигнорировал – пришлось спросить.

– Видите ли, Тави, я не могу упустить случай, и не обзавестись столь ценным ингредиентом для изготовления некоторых устройств, – поднял сухой, бледный палец вверх он, – поскольку воды Пурпурного моря идут не только на различные приправы, но и применяются для травления черной бронзы. А она, в свою очередь, великолепно работает как щит от призрачных ударов, которые могут повредить рассудок.

– Сколько я всего не знаю, – разочарованно сказала я, затем придумала еще вопрос:

– А Пурпурного озера?

Изрядных размеров водоем является своего рода феноменом. Весной и летом он – озеро с пресной водой, а осенью и зимой – соленое море. Четыре месяца так, четыре иначе. Я уж не говорю о том, что его вода не синяя, как в океане, и не зеленовато-бурого оттенка, как в грязном пруду, а нежно-лиловая с красноватым отливом, на глубине приобретающая цвет императорской мантии.

Здесь водятся диковинные рыбы, вокруг них крутится множество различных легенд, от бессмертия и до ужасной чумы. Скажу лишь, что в детстве пробовала одну такую, и ничего особенного в ней так и не нашла. Ни бессмертия, ни чумы, какая жалость.

Кроме того, в окрестных лесах куча разного зверья, а молодые Искатели из Ордена Нистоборцев приходят сюда, чтобы выслеживать различную мелкую нечисть, которая также роится вокруг озера. Силами Ордена часть лесов на западном берегу озера-моря организована в заповедник, доставляющий много мелких хлопот окрестным городам.

Тем не менее, вес слова магистров в политике империи велик настолько, что им спускают с рук подобную выходку. Грайрув многим обязан Ордену Нистоборцев, и ни один правитель не рискнет с ними ссориться, учитывая, что они несут на себе бремя эдаких героев для элиты, не для простого народа.

– Нет, они почти бесполезны. Хотя я слышал, что маститые парфюмеры пользуются водой отсюда для создания духов, – неуверенно ответил Ажой. Вообще, человеку его профессии стоило бы обрести полезную привычку говорить твердо и нерушимо, а так все поведение жреца сквозит подозрительными жестами, словами, даже мимикой.

– Духов? – скривилась я.

– Как сказал бы наш дорогой друг, оставшийся чинить корабль, важная строка в экспорте столицы, – ухмыляясь, заметил Джад. На этих словах мне вспомнился один случай:

– Твою мать, Стефенсон, зачем ты мне напомнил. Помнишь, в бухте Тевелкнехт?

– Ага, когда ты посшибала торговцу все баллисты и снаряды с борта, так они принесли часть груза… более идиотского поступка даже я себе представить не могу, – фыркнул он. – Зато по «Храпящему» еще декаду витал запах парфюма отвратительнейшего качества.

– Тьфу. Как вспомню, – закатила я глаза.

Нет, духи – конечно, неплохо. Но в умеренном количестве, а не когда их на тебя швыряют бочонками. Бочонки, правда, мелкие, какие-то специальные, однако, разбиваясь, они обильно поливали палубу содержимым. Желтоватым, вонючим, с запахом одновременно и спирта, и какой-то жуткой эссенции, забивающей нос и горло.

В те дни мы не брезговали возможностью лишний раз нырнуть в океан, настолько доставал вездесущий запах. Сижу в каюте, жгу часть травяных запасов, пытаясь отгородиться, слышу – бултых! Очередной матрос не вынес тяжкой доли. Кто нюхал табак, кто просто ходил в намоченной тряпице на морде.

Казалось бы, Тави, а почему бы тебе не замаскировать запах, как ты делала это с верным матросом по имени Ямитус Зонг? Отвечаю – принцип работы другой. Источником смрада в данном случае был весь корабль, а, поскольку мы находились на нем, заклинание не возымело бы эффекта. Я попробовала – и оно действительно не возымело.

– Смотри, – сказала я Джаду, и подобрала плоский камешек. Запустила его вдоль поверхности воды, так же, как когда-то в детстве играли в «блинчики». Кто больше блинов напечет, тот и выиграл.

– Ну… а в чем соль?

– Ты смотри, смотри.

Камень завертелся в воздухе, и… ускакал. Просто так, по водной глади, пока не достиг предела возможности нашего зрения.

– М-да, – хмыкнул старпом. – Странная здесь вода.

– Не совсем вода, – усмехнулась я. – Нас на курсе иллюзий как раз сюда водили.

– То есть, ты хочешь сказать, что…

Жрец, стоящий рядом, снисходительно сказал – у него же магический окуляр, все видит, зараза лысая:

– Настоящий камень упал в воду после третьего прыжка. Но вода Пурпурного моря каким-то чудом запоминает образ и продолжает его в пределах видимости.

– Хм. Интересно было бы ходить по таким водам на шхуне, – произнес боцман, задумчиво смотря на водную гладь.

Я поежилась:

– Да брось. Представь, что там может обитать.

– А что, бывает кто-то хуже нас? – усмехнулся Ксам.

Те, кто с легкостью надирает нам то место, что пониже спины? Вслух я это не высказала, но по моей гримасе Рыжий все и сам понял, тоже загрустил. Да, язык у него всегда бежал впереди мыслей. Тем более что у него самого есть не один повод волноваться. Вернее, один и есть. Судно-то отремонтируют, а вот что с девушкой – неясно.

На самом краю бокового зрения что-то блеснуло. Я обернулась и увидела крупный отряд всадников, неспешно приближающийся к нам. Начищенный доспех одного из воинов сиял, как зеркало. Хорошо, что день солнечный – они достаточно далеко, чтобы дать мне время замаскироваться.

Такое расстояние неизбежно размывает зрительные образы. Набросив на себя иллюзию высокой, но обычного вида черноволосой женщины, я достала подзорную трубу и пригляделась. Ну конечно. Штандарт со щитом и тремя жемчужинами, разъездной отряд гражданской безопасности. Говоря обычным языком, военный патруль.

Плохая встреча, откровенно говоря. Суетиться сейчас уже поздно – завидев, что мы уезжаем, они сразу же пустятся в погоню. А вот маскировка, которая не раз спасала меня в жизни, сейчас может подвести. Обычно регулярные армейские части не комплектуются боевыми магами, и уж точно мага не заставишь патрулировать окрестности. Однако, стоит учитывать, что Пурпурное море, оно же озеро, не самое обычное место. Среди солдат вполне может отыскаться ловкач, умеющий бороться с миражами, иллюзиями и наваждениями.

А кандалы специальные у них точно есть. Риск, риск, кругом один риск.

Я решительно сбросила портупею и камзол, забросив их в повозку, к нашим мешкам. Джад остолбенело произнес:

– Ты куда, Тави?

– Объясняйся вон с теми ребятами сам. Мне почему-то ужасно захотелось искупаться.

– Эй, эй, погоди, а как же…

– Что? Документы у нас есть, а вот вблизи им меня видеть и вроде бы случайно ощупывать совсем ни к чему. Сошлитесь на то, что вы слуги могущественной леди Беккенбергской, которая прослышала о таинственном ритуале вечной молодости.

– Придумаем что-нибудь, – коротко кивнул Ксам. Я разделась полностью и медленно вошла в холодную воду. Личина моя все же оставила на себе небольшую часть одежды. Надеюсь, что никто из отряда не пользуется такими же окулярами, как Ажой.

Рассекая соленую красно-фиолетовую жидкость, которую и водой-то не назовешь, мощными гребками, я постепенно удалилась от берега, несколько раз нырнула и показалась на поверхности воды, схватив уши за края и прижав их вдоль шеи. В верхних хрящах что-то неприятно хрустнуло… не беда, залечу. И волосы откидывать назад не стала, лицо у меня чересчур приметное.

Немного боязно. Конечно, я могу даже из воды применить пару боевых заклинаний, тем не менее, тут и меня достать гораздо легче. Не воинам в доспехах, но какому-нибудь умелому стрелку.

Отряд подъехал, спешился. Старший в точно таких же доспехах, однако, с неразличимой отсюда позолоченной отметкой на груди, поднял забрало угловатого шлема и завел разговор. Рыжий человек, голый по пояс, показал ему требуемые бумажки, затем начал что-то объяснять. Жрец стоял в стороне, смиренно сложив руки на груди. Я сделала вид, что очень занята косметическими процедурами, и снова нырнула, проведя под водой не меньше минуты.

Что плохо – под водой ничего не видно. Чересчур мутная она при таком сочетании цветов, или наши глаза просто не могут к ней привыкнуть. Все как будто укрыто кровавой пеленой.

Снова поднялась наверх, застала только конец разговора. Офицер коротко кивнул, показал ладонью «свободны», и пошел обратно к лошади. Конный отряд красиво выстроился в шеренгу и поехал дальше. Интересно, как у них с боеготовностью? Я подразумеваю, что, спрячься я, к примеру, за повозкой и швырни в них парой-тройкой особо сильных заклятий… кто-то вообще готов к бою, или нет?

В любом случае, пронесло. Странно, что они не проверили жреца… он тоже умеет отводить глаза? Или какой-то секретный артефакт смастерил себе, что более вероятно.

Поплыла обратно. Уши болят. На будущее – ломать себе уши для отвода глаз не очень-то приятно. Особенно когда они большие и чувствительные.

Дно здесь приятное, из мелкого песка и донного ила, который обволакивает ноги при каждом шаге. Я поднялась на берег, обтерлась любезно брошенным мне Джадом куском мешковины и стала одеваться. Подошел Ажой, вежливо сказал:

– У вас хорошо развитое тело. Просто удивительно, такое непривычное сочетание.

– Если хотели сказать, что у меня рожа страшная, мастер Ажой, так бы и говорили, – хмыкнула я, сосредоточившись на целительном заклинании.

– Он хочет сказать, что он старый развратник, – ухмыльнулся Джад, завистливо смотря на окуляр, принадлежащий старику. Странно, никогда не замечала за старпомом желания подглядывать, да и без одежды он меня видел. Правильно говорят, что все запретное и невидимое привлекает больше.

– Я совсем не о том, – возмутился жрец, замахав руками на полного молодого мужчину с раскосыми глазами. – Просто хотел сказать, что знал немало скульпторов, которые сочли бы за честь вылепить вас с натуры.

– Примерно по этот уровень, да? – провела я когтем по шее. – Сообщите им, когда меня поймают власти и отрубят голову. Как раз будет идеальная натурщица, хе-хе.

Ксам заржал и, покачав головой, ушел устраиваться в телеге. За возницу решили посадить Франка – Ажой клянется, что его слуга никоим образом не испортит поездку.

Интересно, насколько умен такой мертвец? Если некромант поднимает нечисть, та обычно руководствуется ненавистью и жаждой убийства. Франк, спокойный, хоть и молчаливый, отличается от подобных существ. Пусть он немногословен, но те фразы, которые я от него слышала, пронизаны не просто исполнением команд сильного чародея, а какой-то собственной волей. Выходит, Лежизаль подарил ему власть над прежним собой, пусть и на мизерную долю? Великий, побежденный и сожранный, но не умерший бог.

Мир полон загадок, черт побери. Надо было оставаться в Академии и читать книги – может, хоть поумнела бы.

Через тридцать миль из-за деревьев вынырнула дорога от Тцоммервилля в Роксомм, дальше она шла почти прямо по берегу, вдоль леса. Ехать стало намного удобнее, хоть это и не один из имперских трактов. Те создавались величайшими механиками и дорожными инженерами, а здесь – всего лишь накатанный участок грунта. Тем не менее, движение стало оживленнее. Мы второй раз разминулись с патрулем, даже не проверили, лентяи, затем повстречали вездесущий тарантас грайрувской почты, как всегда, запряженный парочкой лохматых тирренов, сильных тягловых собак.

О крестьянах и говорить не приходится – это же основной доходный путь между четырьмя крупными городами. Есть еще Дайкирия, если от Роксомма ехать дальше на юг, и Энов на северо-запад от Тцоммервиля. То одна, то другая дряхлая телега проезжали навстречу, а один раз обогнал настолько груженный лесовоз, что я с нетерпением ждала, когда же туго натянутые веревки лопнут, и груз покатится по земле. Тот, кто послал подобный груз, явно щедростью не отличается – ведь можно было аккуратно сложить бревна в две телеги, а не в одну.

Нас снова нагнал дождь. Осень, начинающая раскрашивать листья в желтые и красные тона, послала вдогонку ветер, который скрывал мокрые листья с деревьев и швырял их в лицо Франку. Бледный мужчина невозмутимо отлеплял от кожи лишнюю растительность и выбрасывал прочь. Честно говоря, если бы ветра могли бы вздыбливать землю подобно морю, все разумные существа строили бы корабли размером с города и обитали бы в морях.

Не имею ни малейшего представления, с чего вдруг мне в голову приходят подобные мысли. Возможно, нечем заняться – все едем куда-то, и едем, и едем. Средства для того, чтоб ускорить лошадей, у меня в памяти нет. Оно-то, может, и существует, но ни один маг на свете не знает всего.

Оставалось только развлекаться с помощью предусмотрительно захваченной Ксамом колоды карт, спать да подменять друг друга на облучке, сгорбившись и прикрываясь плащом. Презрев капитанские привилегии, я тоже несколько часов протряслась на узкой, хоть и накрытой кожаной подушкой, скамейке, наблюдая за дорогой да лошадиными задами.

На очередном привале, под сенью мощных деревьев мийол с красно-коричневым стволом и пышной лиственной кроной, слушая, как дождь молотит по парусинному навесу, я думала о чем-то своем, вцепившись зубами в хвост хорошо прожаренной рыбы. Меня отвлек боцман, видно, что способы развлечься не могут надолго отвлечь его от главного. С каждой милей на юг Рыжий становится все мрачнее и мрачнее. Сказал, мусоля пальцами рыбью кость:

– Пурпурное море… оно как, вообще? Не вредит?

– Думаю, нет, – честно поразмыслив пару секунд, ответила я. – Со мной ничего не случилось, о каких-то страшных свойствах воды тоже не слышала.

– Но ведь жрец сказал, что такой водой травят черную бронзу, – с сомнением произнес он, глядя на лежащего на боку и тихонько посапывающего Ажоя.

– Не самой водой, дурья башка, а с ее помощью. Если бы вода была опасна, думаю, плоть бы облезла с моих костей еще до того, как я успела бы сказать «мама».

Для пущей выразительности я потрясла у него перед носом рыбьим хвостом.

– А если бы что-то большое вылезло из воды и цапнуло?

– Ха. Мне бы немного мозгов к решительности добавить… зато от патруля отбрехались, – пожала плечами я. – Холодно только, осенью уже не то время, чтобы рыбу из себя изображать.

– Понятно, – ответил Ксам.

Некоторое время мы сидели, совершая запоздалую трапезу, затем он снова заговорил:

– В толк не возьму одну вещь. Да, я не разбираюсь во всех ваших магических штучках, только в рунах чуток мангаю. Помнишь Хельмерские степи?

– Такое забудешь, – ехидно ухмыльнулась я, вспоминая, как резвились Чинка с Дерреком.

– Если можно превратиться в любое существо, есть же столько вариантов маскировки. Ты могла бы стать обычным человеком. Или лошадью. Или превратить нас в птиц, которые умеют далеко летать, и мы пересекли бы все расстояние до Роксомма за считанные дни. К чему все эти сложности?

– Если бы все только было так просто, – вздохнула я, поднимая с примятой травы бурдюк со слабым кислым вином. – Птицами – да, могли бы. Тогда окажемся у чужого города без оружия и денег, потому что металлы трансформации поддаются только в очень малых количествах. Если помнишь, камни твои рунные я тоже не могла ни во что превратить, как ни старалась. Обычным человеком я стать могу, беда только в том, что там, в книге, не описано ни одно соответствие между ингредиентом и существом, в которое превращаешься.

– Наловим «добровольцев» потом, да и попробуешь, – цинично ухмыльнулся боцман.

– Я вообще боюсь, что, будучи человеком, создатель не вплел в структуру заклинания ни одну из трех оставшихся Основ. Кроме саррусов, с ними как-то получилось. Проблематично перекинуться в марда, человека, хоббита. Вероятно, сколько бы мы не пробовали, в существо любой из этих рас может превратить только обратный наговор на уже превращенного во что-то иное.

– Не понимаю, – помотал головой он. – Как такое можно узнать, если не попробовать? Ну, и превратись тогда в сарру. Чего тянуть кота за яйца?

– Внимательно вчитываться в слова, из которых состоит магия. А насчет сарры – не знаю. Иной раз гораздо удобнее пользоваться иллюзией, которую можно сбросить в любой момент. Плюс ко всему, растение то редкое и достать его очень сложно, – пояснила я, затем полезла к костру, чтобы помешать угли и подкинуть еще дров. Вернулась назад, продолжив:

– Смотри. Вот то самое превращающее заклинание. Прочитав его, я уже тогда могла сказать – какие составляющие не используй, я не смогу превратить кого-то в дракона, элементаля, одного из многих демонов. Нет необходимых слов, или слогов, или звуков.

– Вас учили этому, да?

– Сами обучались. В Академии не было обязательных курсов, просто год, в который на что-то записываешься, с определенным набором лекций и занятий по самосовершенствованию. То, что сердцу ближе. Я научилась разбирать древние тексты… возможно, мне такое умение ни разу в жизни и не пригодится, но сэкономит кучу времени на попытках превратить всяких умников в мифических существ, обладающих невероятной разрушительной силой, – усмехнулась я.

Ксам разочарованно спросил:

– То есть, никаких…

– …фениксов, драконов, таррасков, единорогов, чоргулов, зиай-драмхов и прочих волшебных тварей. Только обычные живые существа, в довольно широком разнообразии. И – по крайней мере, пока не найду нужные реагенты – никаких людей, увы.

Мне и самой хотелось бы иметь возможность превращаться в нормального человека. Просто потому, что, если в пиратских рейдах моя внешность служит неплохим подспорьем, то в мирной жизни, чаще всего, мешает.

– Давай спать уже. Железный Франк посторожит, ему, кажется, вообще спать не надо, – предложила я, оглядываясь на застывшего часового-мертвеца. Тот при звуках своего имени повернул голову и, выслушав мои слова, кивнул:

– Да, капитан.

В качестве оружия он использовал небольшую дубинку, густо усеянную шипами. Как первый рубеж обороны, не слишком полезно. Однако, учитывая то, что он уже покойник, убить его сразу не получится, поэтому тревогу Франк поднимет, а большего и не требуется. Первое правило путешественника – перед сном клади оружие под рукой или прячь в изголовье. В случае тревоги ты уже на ногах и уже вооружен.

Утро застало всех в добром здравии и хорошем настроении. Дождь утих, и только редкие капли воды поблескивали на подсохшей траве, уже потерявшей сочно-зеленый оттенок. Остатки от ужина сбросили в небольшую ямку и прикрыли листьями – не ровен час, кто-то из того отряда заподозрит что-то неладное и вернется. Мы же не станем давать ему дополнительных подсказок?

Хотя, возвращаться сейчас – глупость несусветная.

Я увязала спальный мешок его же собственными тесемками, и закинула в повозку к куче других. Не знаю, нужен ли Франку перерыв, но за возницу сейчас будет Джад. Так, на всякий случай. Лошади выглядели отдохнувшими, а место, где мы их привязали – изрядно объеденным.

И снова в путь. Опять эта небольшая, хорошо утоптанная дорога вдоль берега Пурпурного моря, какие-то граждане империи, пешие, конные или на телегах, различного вида и благосостояния путешественники. Ни одного монстра, кстати. Такое впечатление, что чертов лес в последнее время хорошенько зачистили от различной нечисти, оставив для новичков Ордена только самую безобидную. Чтобы тренировались, значит.

Я обсуждала с Джадом последние новости из нашего Теккеля, все же он там постоянно крутится, как вдруг заметила какое-то шевеление в лесу. Раздался треск, и одно из деревьев повалилось, его верхние ветки как раз опустились на кромке леса. Мы переглянулись, и старпом молча хлестнул поводьями лошадей, подстегивая их, чтобы побежали быстрее. Я одобрила:

– Умный какой. Правильно, нечего нам встревать.

– Ага. Сам знаю, – поджав губы, ответил Джад. Нервничает. Штуки, которые у Пурпурного валят деревья – им незачем обычно деревья валить. Это может означать как то, что зверь безумен, так и сражение двух подобных за территорию, самку или за что они там привыкли сражаться. В любом случае, для нас ничего занятного. Как говорится, будете проезжать мимо – проезжайте.

Остальные тоже встрепенулись, но я жестом показала – сидите на месте. Драка точно не наша.

К сожалению, провидению было угодно, чтобы бой перешел из леса на нашу территорию. Из леса картинно вылетел изогнутый зверь, напоминающий длинного крупного кота в костяной броне, с опасными когтями и шипами на спине. Вылетел он, правда, не прыжком, а словно чем-то отброшенный. И так уж вышло, что приземлился он в метрах десяти от нас, на спину, перевернувшись несколько раз, но тут же вскочил на лапы. Из ран на спине и двойного пореза у плеча сочилась темно-красная кровь.

Зверь, к счастью, не обращал на нас внимания. До тех пор, пока старпом не осадил лошадей, заставив одну из них встать на дыбы. Животные тоже были напуганы внезапным появлением хищника, однако не привлекали его внимания до этой минуты.

– Уводи, уводи! – рявкнула я, кулаком двинув Джада в беззащитную спину.

Он потянул за повод, пытаясь направить упряжку в сторону, но кони не слушались, дергались в упряжи и хрипло ржали, выражая дикий ужас. Сзади уже выпрыгивали остальные, последним из повозки тяжело вывалился жрец, я, схватив оба меча сразу, тоже спрыгнула назад.

К месту событий подоспел второй участник драки.

Выглядел он настолько… неподходяще, что я перевела взгляд на Графа. Нет, пожалуй, Ульгем менее пафосно одет.

Новоприбывший оказался человеком, одетым во все белое. Даже странный металлический шлем, вплотную прилегающий к верхней части его головы, окрашен снежно-белой краской, а на одежде, искусно выполненной то ли из парчи, то ли из чего-то другого столь же дорогого, отсутствуют какие-либо эмблемы. Единственные детали снаряжения, что могут похвастаться иным цветом – рукояти нескольких ножей, подвешенных прямо на груди, они, видимо, контраста ради, оказались угольно-черными.

Кожа его, напротив, смуглая. Подбородок гладко выбрит, и странная улыбка, как будто человек вне себя от боя. В руках, что странно, он также держит два ножа, вокруг которых воздух странным образом искажается и подергивается маревом. И нет никаких сомнений, что именно этот щеголь выбросил монстра на дорогу.

Поскольку на его бедре, подвешенная на серебристой цепи, покачивается иллунэвейс, знаменитая Светлая Сфера, которой пользуются Искатели Ордена.