Текст книги "Дворец, где разбиваются сердца"

– Chere[3]3
  Дорогая (фр.).


[Закрыть], а кто это дитя джунглей в страшном платьице? Боже, и где только они такое нашли?

– Не иначе как у старьевщика, – ответила ее подруга. – Это одна из дочерей Рокасолано. Похоже, он решил, что одной недостаточно, поэтому вывез из леса и другую.

Дама рассмеялась, прикрывая зубы веером:

– Она хорошенькая, однако это платье ее портит! Неужели никто не может сказать бедняжке, что такое одеяние вышло из моды лет двадцать назад? Ведь молодым барышням, чтобы преуспеть в свете, нужно одеваться comme il faut![4]4
  Как приличествует (фр.).


[Закрыть]

Каролина сгорала от стыда, слушая едкие фразы модно одетых дам. Платье в самом деле принадлежало ее матери, оно сохранилось с тех времен, когда та сама дебютировала на балах. Но еще в большей степени Каролину душил гнев. Как они смеют так рассуждать о ней!

Девушке хотелось подойти к сплетницам и при всех вылить на их дорогие и, без сомнения, сшитые в соответствии с последними веяниями парижской моды платья шампанское из бокалов. Каролина сдержалась, тогда они точно будут уверены, что она выросла в джунглях!

Она дала себе слово, что никогда больше не наденет старое платье. И поклялась: скоро настанет момент, когда эти кумушки ахнут от зависти и прикусят свои ядовитые языки, поразившись шикарному наряду, в котором она появится на балу. Но когда такое будет?

Каролина чувствовала головокружение. Ей было обидно, никто не хотел приглашать ее на танец. Наконец перед ней вырос статный военный, и в нем Каролина узнала свою подростковую любовь – Артуро Асунсьона. Артуро стал офицером и делал карьеру в армии. Ему было уже за двадцать, и Каролина отметила, что форма капитана ему идет необыкновенно.

– Каролина, как я рад видеть вас, – произнес он, склоняясь над ее рукой. Каролина затрепетала. Ей еще никто и никогда не целовал руку. – Вы превратились в самую очаровательную барышню, которую мне приходилось встречать!

У Каролины снова закружилась голова, но на этот раз от счастья. Артуро, о котором она мечтала в сладких снах и который казался для нее недосягаемой мечтой, сам признавал ее совершенство.

– Разрешите пригласить вас на танец? – спросил молодой военный. Каролина испугалась: сейчас все увидят, что она не умеет вальсировать! И это станет лишним поводом для насмешек!

– Ах, Артуро, – сказала она, пытаясь повторить интонации и ужимки светской дамы, – давайте выйдем на террасу, мне надоела суета, а в глазах рябит от постоянно кружащихся по паркету пар. Я сегодня уже натанцевалась!

Ложь слетала с ее очаровательных розовых губок, как будто Каролина была рождена для флирта. Артуро отправился вслед за ней на огромную террасу, которая выводила в сад, где били искусно подсвеченные фонтаны и белели во тьме мраморные статуи.

Каролина не знала, о чем говорить с Артуро. Ведь детство безвозвратно прошло, раньше она могла запросто поболтать с ним о рыбной ловле, оборотнях из джунглей или привидениях. Но к лицу ли это молодой барышне?

– Вы самая очаровательная девушка на этом балу, – сказал Артуро. Каролина подставила лицо теплому ветру. Он не забыл ее! Ну конечно, он всегда любил ее, просто пытался скрыть это. Все же она была ребенком, а теперь все изменилось.

Он рассказал ей о службе в полку. Каролина знала, что Артуро на отличном счету у командиров, ему пророчили быстрый карьерный рост. Ну что же, она вовсе не против, чтобы ее муж стал генералом или фельдмаршалом. А затем и президентом страны!

Артуро говорил и говорил, а Каролина, блаженно улыбаясь, не вникала в суть слов. Она млела от его улыбки, его голоса и вообще только от того, что они стоят вдвоем на террасе, над ними – черное небо со сверкающими звездами, внизу шумят фонтаны, в воздухе разлит аромат орхидей. Каролина не замечала гостей, которые толпились на террасе, музыку, которая доносилась из настежь раскрытых стеклянных дверей, смеха и разговоров.

Для нее все ограничилось только одним человеком – Артуро. Неужто это и есть любовь, мелькнула у нее в голове мысль. Она любит Артуро! И он ее тоже! Иначе почему он провел с ней уже столько времени?

Последовал фейерверк, небо озарили разноцветные всполохи, а Каролина бесстыдно думала, что, если бы Артуро сейчас прижал ее к себе и поцеловал, она бы не сопротивлялась.

Затем наваждение прошло. Около Каролины появилась массивная фигура ее отца. Дон Витторио, сухо перебросившись несколькими ничего не значащими фразами с Артуро, строго сказал:

– Каро, нам пора. Мы уезжаем!

Каролине так не хотелось уезжать, ей так не хотелось расставаться с Артуро. Но отцу нельзя было противоречить, иначе он запретит ей вообще выезжать в свет. Артуро, снова склонившись над ее рукой, заметил, что нежные пальчики Каролины дрожат.

– Я был очень рад снова повидаться с вами, Каролина, – были последние его слова, которые вызвали у девушки бурю в сердце. Однако она старалась не подать вида, иначе отец взбесится. Он же велел ей вести себя прилично!

Всю дорогу до дома Каролина молчала, откинувшись на мягкую спинку кареты, и делала вид, что спит. На самом деле она вызывала в памяти все снова и снова те сладкие минуты с Артуро. Как он посмотрел на нее, как он прикоснулся к ее руке, как он смеялся... Боже, она его любит!

Она с нетерпением ждала следующего бала. На этот раз она тщательно подготовилась. Тайком от отца, который снова предавался кутежам и разврату в городе, она вытащила из тайника, где хранились золотые дублоны, усеявшие поместье в ночь ее рождения, несколько монет, съездила в лавку и купила материи для платья. О, она сумеет создать себе самый великолепный наряд из всех, какие только могут существовать!

Под руководством Лулу, которая по просьбе Каролины стала работать в особняке (дон Витторио, кажется, и сам не знал, что Лулу приходится ему дочерью, дети от рабынь его совершенно не занимали), она создала изумительный наряд. Каролина сравнила его с рисунками в журнале – один в один, самый последний писк французской моды.

Оказавшись перед старинным венецианским зеркалом, девушка поразилась тому, что увидела: на нее смотрела взрослая, чрезвычайно красивая и таинственная незнакомка. И этой незнакомкой была она сама! И куда только делась нескладная девчушка, которая смешила всех на балу древним платьишком?

В комнату зашла Мария-Элена и прошептала в изумлении:

– Каро, но ты настоящая светская дама! Боже мой, как ты преобразилась!

Похвала старшей сестры окончательно убедила Каролину в том, что она произведет фурор. Между сестрами не было особой близости, однако Каролина знала: Мария-Элена никогда не обманывает и всегда говорит то, что думает.

– Подожди, – сказала сестра и исчезла в кабинете отца. Она вернулась с небольшой деревянной шкатулкой. Там хранились драгоценности покойной донны Паулины. Мария-Элена перебрала немногочисленные ожерелья и, вынув одно, обвила им тонкую шею Каролины. Та ощутила прохладу бриллиантов и жемчугов.

– Теперь ты выглядишь как подлинная красавица, Каро!

Каролина это знала. Не хватало только веера, но и эту проблему она решила: когда их семейство наносило визит соседям, Каролина, изловчившись, украла шикарный веер из спальни хозяйки. Та не заметит его пропажи, а у нее будет роскошный аксессуар!

Теперь требовалось убедить отца в том, что Каролина может появиться в этом наряде на балу. Однако дон Витторио не разбирался в тонкостях дамской моды, поэтому он ничего не возразил, увидев дочь в новом платье.

– А ожерелье матери, зачем ты его напялила? – только и произнес Рокасолано. – Ну ладно, так и быть, позволю его тебе надеть только один раз!

Каролина, поднимаясь по лестнице в бальный зал, ловила на себе взгляды. Но в отличие от прошлого раза, они были не насмешливые или уничижительные, а удивленные и восхищенные. Когда хозяйка салона несколько недовольным тоном заметила, что платье Каролины великолепно, та ответствовала заготовленной заранее фразой с легким недоумением и небрежением в голосе (интонацию, поворот головы и взгляд она две недели тренировала перед зеркалом):

– Вы правы, мадам. Отец выписал его из Парижа. Такие носят при дворе императора Наполеона Третьего и императрицы Евгении!

Посрамленная провинциальная модница замолчала. На этот раз недостатка в кавалерах не было. Каролина не теряла времени зря и взяла несколько уроков танцев. Когда отца не было на плантациях – а он все реже и реже появлялся в особняке, предпочитая общество развязных шлюх и сомнительных картежников, – она вальсировала вместе с Лулу по огромному, покрытому пылью бальному залу, который уже в течение нескольких десятилетий не видел гостей и не слышал музыки.

Поэтому, когда хозяин приема пригласил ее на танец, она смело протянула ему руку. Конечно, не хватает тренировки, вынесла себе вердикт Каролина, но она заметила, что никто не обращает внимания на ошибки в фигурах. Все, в особенности мужчины, были заворожены ее внезапно пробудившейся к жизни красотой, грацией и шармом.

Отдыхая после танца, Каролина опять стала свидетельницей разговора двух дам.

– Молодая Рокасолано ведет себя вызывающе! Пусть у нее платье из Парижа, ce n’est pas une beauté![5]5
  Но она не красавица! (фр.)


[Закрыть] Сколько ей лет, шестнадцать или около того, а корчит из себя даму! Как она может! И куда смотрит отец?

– Известно куда, – усмехнулась собеседница. – Вы же знаете, ma chere, он завсегдатай злачных мест. После смерти жены, которую, как говорят, он сам и убил, дон Витторио не вылезает от продажных девок.

Дамы звонко рассмеялись. Каролина приблизилась к ним. Мимо проходил официант, держа серебряный поднос с несколькими бокалами. Она вспомнила детские шалости, и через секунду бедняга-слуга, споткнувшись о ножку Каролины, потерял равновесие, и шампанское вылилось на двух сплетниц.

Наряды двух дам были безнадежно испорчены, слуга в шоке пытался успокоить разъяренных модниц, но те, все в слезах, стали всеобщим посмешищем. Каролина, распустив веер, улыбнулась. Так им и надо!

Проходя мимо истерично кричащих сплетниц, Каролина, желая показать, что знает французский, с легкой улыбкой проронила:

– Sois bien et tais-toi![6]6
  Будь добра – держи язык за зубами! (фр.)


[Закрыть]

Того человека, ради которого она и затеяла весь маскарад, на балу не было. Артуро Асунсьон был в действующей армии, подавлял очередной мятеж где-то в глубинах Коста-Бьянки. Зато присутствовал его кузен Сильвио. Невысокий, плотного телосложения, напористый и наглый, он пригласил Каролину на танец. Ей не нравились его юркие глаза-маслины, покровительственный тон и начинающаяся лысина. Тридцатилетний Сильвио, в отличие от Артуро, не имевший ни малейшей склонности к военной карьере, стал адвокатом и занимался различными сомнительными финансовыми сделками.

– У меня болит голова, – ответила Каролина на предложение разряженного в нелепый фрак Сильвио потанцевать.

– Я вижу, вы скучаете по моему кузену Артуро? – произнес густым баритоном Сильвио. В его голосе было что-то завораживающее. Он считался великолепным оратором и мог заставить собеседника поверить во все, что угодно, используя свой непонятный магнетизм и красноречие.

Каролина вспыхнула. И что надо этому наглецу?

– Артуро красив, как молодой бог, он делает быструю карьеру и наверняка станет прекрасным мужем, – сказал Сильвио. Он походил на вальяжного кота, играющего с мышью. – Однако он до ужаса добропорядочен и пресен. Он никогда не сможет дать то, Каролина, что вам требуется. О, я же вижу, что вам нужно! Блеск, страсть и богатство. Я смогу дать все это, Каролина! И мне нужна женщина, которая сможет стать моей единомышленницей!

– Единомышленница синьора стряпчего? – рассмеялась Каролина. – Страсть и блеск в конторке за бумагами? Вы, может быть, и богаты, но вы скучны и нудны, Сильвио!

Асунсьон осклабился:

– Уверяю вас, у меня далеко идущие планы. Артуро никогда не даст вам и сотой части того, что смогу дать я. Но я понимаю, сейчас не место и не время... Однако мы еще вернемся к этому разговору, Каро!

Он склонился перед ней, ища ее руки, но Каролина не протянула ему ладонь. Загадочно улыбаясь, Сильвио неспешно удалился.

– Наглец! – сказала ему вслед Каролина. Что он себе позволяет, этот адвокатишка? И как он может сравниться с ее прекрасным принцем – Артуро! Впрочем, она сразу же забыла о бахвальных словах Сильвио и погрузилась в разноцветный водоворот бального великолепия.

Повидаться с Артуро она смогла только спустя несколько недель, в поместье его родителей. К этому времени молодой человек уже получил чин майора – он отличился во время военных действий против мятежников. Каролину никогда не занимала политика, она знала, что в Коста-Бьянке имеется президент, этим ее познания и ограничивались!

Вместе с отцом, который имел некоторые вопросы к дону Асунсьону, они нанесли визит в поместье Артуро. Каролина довольно отметила, что Артуро чрезвычайно рад ее видеть. Она так и знала – он влюбился в нее! Ну что же, стать его супругой она согласна хоть сейчас!

Они прогуливались вместе с Артуро по старинному парку, Каролина чувствовала, что сердце у нее бьется быстро-быстро. Наконец молодой человек произнес:

– Милая Каролина, я должен признаться вам кое в чем...

Она не решилась посмотреть на него. Вот он, такой сладкий и одновременно пугающий момент! Они остановились перед клумбой, на которой пламенели пурпурные азалии. Каролина взглянула на Артуро. Она заметила его смущение.

– Я... Мне очень сложно сказать об этом, но я уверен, что вы поймете меня, дорогая Каролина. Дело в том, что я влюблен. Влюблен внезапно и безнадежно!

Каролина улыбнулась. Ну что же, она тоже влюблена! Как все просто! Если Артуро попросит ее руки, то она сейчас же ответит ему согласием. Он поможет ей вырваться из мрачного отцовского дома, они переедут в это прелестное поместье, она станет синьорой Асунсьон. А ее молодой муж непременно станет генералом!

Она вдруг вспомнила слова Сильвио и его страстное признание. И чего добивался от нее этот самоуверенный толстяк? Сильвио хотел, чтобы она отдала предпочтение жалкому и смешному адвокату перед блестящим молодым военным!

– Давайте присядем, – продолжил Артуро, и они опустились на скамью. Он взял в свои руки ладонь Каролины, и та замерла от блаженства. Артуро продолжил:

– Эта любовь похожа на водоворот, она завладела моими чувствами полностью и безраздельно. И я хочу... Я хочу, чтобы вы знали об этом, Каролина!

Ну что ж, теперь она знает! Каролина ласково посмотрела на смущенного майора. Румянец растерянности ему очень идет!

– И я хочу, чтобы вы помогли мне, милая моя девочка. Как только я увидел на балу вашу сестру, Марию-Элену, я понял, что она – ангел! Мое сердце принадлежит ей, Каролина! О, как же я люблю ее! Это настоящее безумие!

Каролина окаменела. Она почувствовала дурноту, которая комком отчаяния подкатила к горлу. Ей захотелось закричать, кинуться на землю и заплакать. О чем он говорит? Или у нее галлюцинации? Как Артуро может любить Марию-Элену? Сестра, бесспорно, красива, однако она так скучна!

– Дорогая моя девочка, – продолжал восторженно Артуро, не подозревая, что каждое его слово, как кинжал, пронзает сердце Каролины. – Вам всего шестнадцать, поэтому вряд ли любовь уже вошла в вашу жизнь. Я хочу, чтобы вы помогли мне! Я не смею лично излить свои чувства вашей сестре, поэтому передайте ей письмо! Прошу вас!

Он отпустил ее ладонь, и Каролина ощутила внезапный холод, который сковал ее тело. Она не знает, что такое любовь! Она для него «моя дорогая девочка»! И не более того! И Артуро смеет просить ее стать посредницей в его любовной связи с Марией-Эленой! Неужели он не в состоянии заметить, что она, Каролина, влюблена в него!

Артуро извлек из кармана сложенный вдвое блекло-сиреневый конверт и протянул его Каролине:

– Я знаю, что могу вам доверять, милая девочка. Ведь вы еще ребенок, и сердце у вас наивное и чистое. Ваш отец отличается некоторой эксцентричностью, он может, если ему взбредет в голову, положить конец нашим чувствам. Передайте, прошу вас, это письмо Марии-Элене и скажите, что она для меня значит больше всего на этом свете!

Автоматически, боясь, что из глаз у нее хлынут горькие слезы, Каролина взяла письмо, которое протянул ей Артуро. Он считает ее несмышленой девчонкой, он никак не может признать, что она выросла. Она для него – все та же непосредственная девчушка Каролина, какой была несколько лет назад.

– Я знал, что могу довериться вам, – произнес Артуро. – О, если бы вы поняли, Каролина, какое это счастье – любить вашу сестру!

Каролина была уверена – окажись у нее под рукой в тот момент пистолет, она бы или сама застрелилась, или застрелила Артуро, который вещал о своих чувствах к Марии-Элене. Она была вынуждена внимать каждому его слову, он говорил о ее сестре с таким восторгом и упоением, что Каролина даже усмехнулась – и как это она не смогла раньше заметить, что Артуро любит Марию-Элену?

Полчаса, которые она провела в обществе Артуро на скамейке в саду, показались ей вечностью. Каролина была несказанно рада, когда услышала голос отца, который велел ей собираться: они отправлялись обратно в поместье. Впервые ей захотелось расстаться с Артуро как можно быстрее.

– Я так вам благодарен, – сказал на прощание Артуро. – Вы мой ангел! Уверен, что вы станете моей самой лучшей подругой!

Подругой! Она хочет стать его женой и возлюбленной! Какой же ты дурак, Артуро, так и хотелось ей крикнуть в лицо молодому военному. Как ты смеешь не замечать, что я страдаю из-за тебя!

Он поцеловал ей руку, и Каролина отметила, что прежней истомы от прикосновения к коже его губ уже не было. Она еле сдержалась, чтобы не разрыдаться, хорошо, что отец, довольный земельной сделкой, которую заключил со старым Асунсьоном, не обращал на Каролину ни малейшего внимания, и она, глотая слезы, смотрела в окно кареты.

Только оказавшись у себя в комнате, она дала волю слезам. Бросившись на кровать и зарывшись в подушки, она заплакала, понимая, что приняла мечту за реальность. Артуро, ее Артуро, которого она любила больше, чем кого бы то ни было на этом свете, предпочел ей Марию-Элену!

Прорыдав около часа, она вспомнила о письме. Первым ее порывом было уничтожить послание. В ее голове мгновенно созрела коварная мысль – она может делать вид, что на стороне Артуро, и выступать посредником между ним и сестрой. А на самом деле методично уничтожать все письма и сказать затем безутешному молодому человеку, что Мария-Элена совершенно к нему равнодушна и, более того, смеется над его чувствами. Быть может, тогда он обратит внимание на нее, Каролину!

Девушка зажгла свечу и раскрыла конверт. «Моя любимая Мария-Элена, вам пишет тот, кто боится признаться, смотря в ваши чудесные глаза, что любит вас безмерно...»

Каролина снова зарыдала. Она не смогла дочитать письмо до конца. Он любит эту мерзавку, ее родную сестру. И за что, неужели потому, что сестре уже девятнадцать, а ей только исполнится семнадцать? Как Артуро может пренебречь ее чувствами!

Она поднесла конверт к потрескивающему пламени свечи. Сейчас письмо превратится в пепел, и Мария-Элена никогда не узнает о том, что чувствует по отношению к ней Артуро. Она имеет право на собственное счастье!

В дверь комнаты Каролины постучали, она отдернула конверт от пламени свечи и произнесла:

– Войдите!

На пороге возникла та, которую она хотела видеть меньше всего, – Мария-Элена. Она жалобно спросила у Каролины:

– Каро, ты была вместе с отцом в поместье Асунсьон. Ты видела молодого Артуро?

Каролина поняла: сестра влюблена в него. Значит, это взаимно.

– У меня болит голова, – ответила Каролина, не греша против истины. Голова в самом деле грозила разорваться. Но Мария-Элена продолжила:

– Милая Каро, расскажи мне об Артуро! Я... Я должна сказать тебе... Упоминал ли он мое имя?

Ну вот, Мария-Элена тоже решила сделать ее своей союзницей. Каролина отвернулась, ей снова захотелось реветь. Поэтому, собравшись с силами, она сказала как можно более равнодушно:

– Кажется, да, сестра. Кажется, да!

Мария-Элена встрепенулась и произнесла:

– Каро, расскажи мне, как это произошло! Я хочу знать каждую деталь. О, если бы ты знала, Каро, как я люблю его! Я полюбила его в тот самый момент, когда впервые повстречалась с ним на балу. Я сразу же поняла, что это тот человек, ради которого готова умереть...

Каролина предпочла, чтобы Мария-Элена в самом деле немедленно умерла. Такое же бывает! И почему бы сестре не скончаться от укуса змеи или лихорадки? Однако она отогнала от себя безжалостные мысли. Ей пришлось выслушать второе за день признание в любви, на этот раз от Марии-Элены.

– Ах, да, Мария-Элена, – сказала Каролина небрежно. – Он просил передать тебе письмо. Вот оно!

Она протянула замершей сестре конверт с посланием Артуро. Он еще хотел, чтобы она на словах передала Марии-Элене, что он любит ее как никого другого, но делать этого она не собирается! В письме и так все сказано недвусмысленно.

Каролина поняла, что не может сжечь письмо. И не сможет обмануть сестру или встать у нее на пути. Артуро любит Марию-Элену, сестра без ума от Артуро, а для Каролины места не предусмотрено.

Сестра с жадностью схватила конверт и, бросившись Каролине на шею, расцеловала ее:

– Я же знала, что он не забыл меня! О, Каро, ты моя спасительница! Как же я люблю тебя, сестра! Спасибо! Что я могу сделать для тебя?

Ей очень хотелось ответить: «Отдай мне Артуро!» или «Немедленно уйди в монастырь!» или «Умри на месте!»

Вместо этого Каролина медленно произнесла, отстраняясь от лучащейся счастьем сестры:

– О, пообещай мне только одно, Мария-Элена: ты будешь с ним счастлива и сделаешь счастливым и его самого.

Мария-Элена вышла из комнаты. Каролина, чувствуя, что слез больше не осталось, потушила свечу и, поджав под себя ноги, уселась на кровать. Немного позже к ней заглянула Лулу. Мулатка превратилась в изящную красавицу и давно стала наперсницей Каролины, которой та могла доверить любую тайну.

Лулу не знала, что именно произошло с Каролиной, но она видела, как та страдает. Поэтому она только гладила ее по шелковистым волосам и приговаривала:

– Запомни, все в этом мире завершается. Любая боль закончится, как и любое счастье!

Каролина беззвучно заплакала, слушая тихие слова Лулу. И думала о том, что никогда и никого больше не полюбит. Потому что для нее существует только один мужчина – Артуро.

Отец, узнав о чувствах молодого Асунсьона к своей старшей дочери, заявил, что согласен отдать ему в жены Марию-Элену. Каролина втайне надеялась, что дон Витторио проявит строптивость и запретит Марии-Элене встречаться с Артуро, но тот одобрил его выбор. При этом Рокасолано думал о тех богатствах, которыми обладают Асунсьоны: огромный дом-поместье, плантации, несколько рудников, больше пяти тысяч рабов.

– Марии-Элене повезло, – сказал он. – Артуро Асунсьон – очень выгодная партия. Ее будущий муж наверняка сделает блестящую карьеру в армии и займет рано или поздно высокий пост, возможно, даже в столице.

Родители Артуро тоже одобрили выбор сына. Рокасолано были далеко не из бедных, и дон Витторио скрепя сердце дал согласие на богатое приданое. О помолвке Артуро и Марии-Элены объявили официально, и свадьба была назначена на лето 1857 года.

Больше всего Каролину огорчало то, что и Артуро, и Мария-Элена считают ее своей союзницей, они называли ее ангелом-хранителем, который помог их сердцам соединиться. Каролине было больно слушать похвалы Артуро:

– Дорогая моя девочка, если бы не вы, то я бы не знал, что мне и делать! Вы так много сделали для меня и для Марии-Элены! Вы просто чудо! Вы святая!

Лучше бы он не говорил этого! Каролина пыталась убедить себя, что Артуро не заслуживает ее любви. Может, его кузен, толстый адвокат Сильвио, прав и Артуро на самом деле не такой уж умный? И вообще не подходит ей?

Но все же она любила его и пыталась скрыть любовь под маской безразличия. Подготовка к свадебным торжествам шла полным ходом. Венчание должно было состояться в поместье Рокасолано, после чего родители Артуро давали у себя в особняке пышный бал по случаю женитьбы единственного сына.

Когда распространились слухи о том, что в соседнем штате рабы подняли восстание и президент отдал приказ подавить выступления бунтовщиков силами армии, Каролина надеялась, что Артуро получит назначение и свадьба не состоится или хотя бы будет перенесена.

Артуро действительно получил назначение, но свадьбу не отменили, а перенесли на две недели. Настал и тот день, когда Мария-Элена должна была сказать свое «да» Артуро. Каролина хорошо запомнила ту пятницу. Палило солнце, в доме царила суета. Венчание было назначено на полдень. Каролина прошла в комнату сестры. Та в окружении служанок и рабынь облачалась в шикарное белое подвенечное платье. Каролина велела всем выйти и сказала Марии-Элене, что сама поможет ей одеться.

– Как ты добра ко мне, Каро, – сказала счастливая Мария-Элена. Каролина, насупившись, перебирала драгоценности. Наконец вытащила из шкатулки бриллиантовый эгрет, чтобы украсить прическу сестры. Не удержавшись, она со всей силы вонзила длинную золотую иглу украшения в волосы Марии-Элены. Та вскрикнула, и Каролина мгновенно раскаялась в своем необдуманном поступке. Но ей так хотелось, чтобы и Мария-Элена испытала часть той боли, которую ей пришлось перенести.

– Извини, – прошептала Каролина. Она снова бросила эгрет в шкатулку. – Он тебе не нужен. Ты и так выглядишь потрясающе!

– В самом деле? – спросила Мария-Элена. – Каролина, я не верю, что сегодня стану женой Артуро. Я так его люблю!

– Я тоже, – прошептала Каролина. Она любит Артуро и не верит, что сестра станет его женой. Но что еще она может сделать?

Торжественная церемония началась ровно в полдень, католический священник в присутствии двух семейств обвенчал Артуро и Марию-Элену в домовой капелле. Каролина старалась не смотреть на новобрачных. Наконец все шумное общество, рассевшись в кареты и коляски, покатило в соседнее поместье, где родители Артуро давали великолепный бал. Каролина, сказав, что подвернула ногу, осталась дома.

Лежа на кровати, она представляла себе, как Артуро вальсирует с Марией-Эленой. А затем они оказываются в спальне... Она уже знала, что последует за этим, недаром же она общалась с дворовыми детьми. Мария-Элена скинет свой белоснежный наряд, Артуро сложит майорскую форму, и они окажутся на брачном ложе. О том, что последует за этим, Каролина и думать не хотела. Она ведь представляла, что именно ее, а не сестру будет ласкать Артуро, что именно ее, а не сестру он будет покрывать поцелуями и заключит в объятия.

Ночь она провела беспокойно, до нее доносились раскаты фейерверка, который освещал ночное небо. Утром, невыспавшаяся и злая, Каролина отчитала горничную и двух служанок. Все было не так: какао холодное, вода в ванной горячая, одежда грязная. Даже Лулу не могла успокоить подругу.

Некоторое удовлетворение доставила Каролине новость о том, что Артуро спустя день был обязан поехать в армию. Что же, молодая жена останется пока в поместье у его родителей. Внезапно Каролина подумала – а что будет, если Артуро убьют? Она бросилась на колени перед статуей Девы Марии и стала упрашивать ту отвести от Артуро беду.

Она словно предчувствовала: Артуро ранили, но ранение было легким. И все же, вновь отличившись при разгроме бунтовщиков, он прибыл в поместье к жене с очередным орденом на груди. Каролина, узнав, что Артуро ранен, едва не упала в обморок и разрезала себе руку ножом (когда Лулу принесла ей новость о ранении Артуро, она вскрывала в кабинете отца письма для него позолоченным ножиком).

– Осторожнее! – проворчал дон Витторио. – Ты испортишь мне всю корреспонденцию. И до чего вы, женщины, чувствительные! Ну и что с того, что Артуро ранили? Ему вручили новый орден и наверняка скоро дадут полковничьи погоны.

Не выдержав, Каролина отправилась в сопровождении Лулу в поместье к Асунсьонам. Артуро уже был дома. Он стал героем: с рукой на перевязи он выглядел импозантно. А Мария-Элена, молодая хозяйка, светилась счастьем, находясь около мужа. Каролина отметила, какими взглядами обмениваются молодожены. Она раскаялась в том, что вообще нанесла им визит.

Дон Рокасолано тем временем строил свои планы. Вызвав как-то к себе Каролину, он заявил:

– Тебе тоже пора задуматься о замужестве! Что ты думаешь, например, о кузене Артуро Сильвио?

– Он плебей, – гневно отвергла кандидатуру Сильвио девушка. Она понимала, что перечить отцу нельзя. Она все еще хорошо помнила, как в припадке бешенства он избил до смерти ее маму. Однако ей не хотелось идти замуж за Сильвио, единственный человек, чьей женой она бы согласилась стать, был Артуро. Каролина подумала: может, сестра скончается при родах, и тогда она сможет стать второй женой Артуро?

– Ладно, – сказал дон Витторио. – Тогда вспомни о сыне адмирала Вилмайо. Адмирал – уважаемый человек, герой войны, у него большое состояние, и его единственный сын Маркус унаследует все.

Адмирал Вилмайо был еще одним их соседом. Легендарный герой многих морских сражений, он осел в провинции несколько лет назад. Его жена давно скончалась, подарив ему сына Маркуса. Каролина знала отпрыска адмирала – ни рыба ни мясо, смазливый молодой человек, который был уверен, что вскоре унаследует миллионы.

– У меня есть на примете еще несколько холостых друзей, например судья Портарес, – продолжал дон Витторио.

Каролина содрогнулась. Судья Портарес был ровесником ее отца, старый ловелас, весьма состоятельный, на закате жизни он решил обзавестись женой. До этого в течение сорока лет он регулярно прочесывал все близлежащие бордели и спускал деньги на шлюх. Кроме того, судья был на две головы ниже Каролины, с багровой шеей и бакенбардами на обвисших бульдожьих щеках, а из ушей у него торчали клоки седых волос. Представив себе судью на брачном ложе, Каролина почувствовала тошноту. Если отцу приспичило выдать ее замуж, то уж лучше молодой сын адмирала!

– У тебя есть еще время подумать, – заявил дон Витторио. – Я не тороплю тебя с решением, но учти, к концу года ты должна сделать выбор. Затем настанет очередь Антонии. Наконец-то все дочери будут пристроены!

Каролина, получив полгода свободы, решила пока забыть о намерении отца сделать ее замужней дамой. Она снова с головой окунулась в светскую жизнь. Она нравится мужчинам, констатировала Каролина. И многие готовы пойти на безумия ради нее. Она присматривалась к сыну адмирала Вилмайо. Маркусу было двадцать лет, он не отличался умом, однако разве это требуется ее будущему мужу?

Дальнейшие события изменили планы Каролины, которая была готова стать невестой адмиральского отпрыска. Восстание рабов, в подавлении которого участвовал Артуро, постепенно разрасталось. Негры и мулаты, требовавшие отмены рабства, успешно били правительственные войска. Обстановка в штате накалилась. Артуро, несмотря на его ранение, снова отозвали в действующую армию. Балы и увеселения временно отменили, было введено военное положение.