Текст книги "Восьмой смертный грех"

Нуазье вышел в коридор, я отправился его провожать. Вытирая пот с затылка, он пожаловался:

– Вот он, молодой и прыткий. Еще бы, наверху решили подключить к этому делу международную полицию. Возможно, это и правильно, так как с момента похищения минули третьи стуки, а прогресса в расследовании все еще нет. И похитители молчат. Адам Сен-Реми… Его родители – богатые и знатные бертранцы, которые уже много лет, едва ли не с момента его рождения, живут во Франции. Сен-Реми – древняя и уважаемая фамилия, а Адам – гордость княжества. Ну что ж, если он думает, что сможет справиться с этим делом лучше меня…

Я пригласил униженного инспектора в бар, он принес мне извинения за свою горячность, а я заверил его, что он был прав, и если бы не моя самодеятельность, то Бернадетта давала бы сейчас показания.

– О, мистер Терц, даже если бы она осталась в живых и рассказала нам все, что знала… Сомневаюсь, что это вывело бы нас на похитителей. Кажется, мы имеем дело с профессионалами, которых просто так не вычислишь.

Мы расстались друзьями. Я вернулся в пентхауз, где Адам Сен-Реми и люди из его команды устроили штаб. Адам говорил сразу по двум телефонам, время от времени изучая что-то на экране ноутбука и просматривая бумаги, которые подсовывали ему подчиненные.

– Мистер Терц, вы должны рассказать мне еще раз все по порядку и со всеми деталями, – шепнул он мне, отрываясь от мобильников. – Да, да, я слушаю, итак…

Мне пришлось ждать, пока он договорит, затем я дал показания, то и дело прерываемые звонками и донесениями подчиненных Адама. Сен-Реми обладал совершенно иным подходом к ведению расследования, чем пожилой инспектор Нуазье. Адам использовал современную технику, был знаком с Интернетом и очень ценил время.

Мне удалось избавиться от него и его шумной команды только ближе к ночи. Наконец я остался в полном одиночестве, принял ванну и смог расслабиться. Этот день принес мне много нового, я напал на след похитителей Терезы, а затем опять потерял его. И что будет дальше?

Скажу честно, расследование захватило меня. Это было так интересно и в то же время… В то же время опасно! Я с удивлением отметил, что моя тяга к алкоголю несколько уменьшилась. Интересно – почему? Или мой организм считает, что приключения компенсируют все остальное?

Следующий день не принес ничего нового. Адам Сен-Реми навестил меня и сказал, что я могу покинуть Бертран. В его словах содержался прямой намек: мне не следует путаться у него под ногами. Ну что же, раз за дело взялся Интерпол… Адам, как я выяснил, проживает попеременно то в Париже, то в Вашингтоне. Его отец долгие годы был известным дипломатом, послом Бертрана во Франции, а мать – представительница богатого и влиятельного американского семейства. Вот сын и делал карьеру… Будем надеяться, что удача не отвернется от Адама. И он сможет найти маленькую Терезу.

Но верил ли я в это? Честно скажу – нет. Похитители и не собирались требовать выкуп, но тогда закрадывалась страшная мысль – для чего именно они украли девочку? В прессе строились ужасные предположения, и я искренне сочувствовал Денизе: если ей приходится читать эту чушь, то ее сердце наверняка разрывается от ужаса и отчаяния. Я навестил бедняжку, она сильно сдала. Ей требовался кто-то, кто мог успокоить ее и защитить. Пришлось мне занять это место. Дениза, как я видел, была мне благодарна.

– Кирилл, – шептала она, все еще ожидая, что похитители выйдут на связь и предъявят свои требования. – Почему они не позвонили? Я не понимаю! Это так страшно! Я хочу увидеть мою дочь. Ведь если этого не произойдет…

Я понимал: если этого не случится, то карьера Денизы Ровиго окажется под вопросом. Я успокаивал ее, как мог. Ко мне присоединились многочисленные родственники, но и те не могли утешить Денизу. Мне казалось, что она медленно сходит с ума. Она отказалась покинуть виллу, заявила, что не будет сниматься ни в одном фильме, пока Тереза снова не окажется вместе с ней.

– Стоит немного подождать, – говорила она, и в ее голосе сквозило черное отчаяние. – Моя девочка жива, с ней все в порядке? Скажи мне, Кирилл, что это так! По-другому не может быть!

Я говорил, что Тереза обязательно окажется вместе с ней и что ее кинематографическая карьера возобновится. Так как Дениза отказалась от съемок, к ней в срочном порядке прилетели менеджер, продюсер студии, а также режиссер. Они трое, насев на несчастную, твердили одно и то же: она обязана снова появиться перед камерой, это покажет всему миру, что Дениза Ровиго не унывает и не позволяет горю сломить ее. Все эти слова звучали ободряюще и красиво, но я-то понимал, что на самом деле этой троице требуется только одно: заполучить Денизу для съемок. Дениза была вложением капитала, ее имя стоило миллионы, она только начала восхождение к славе в Голливуде и подписала новый контракт, и вот…

Грубо говоря, стоимость Денизы возросла после двух событий – вручения ей «Крылатого льва» на кинофестивале в Бертране и похищения Терезы. Последнее событие обошло газеты и новостные программы всего мира, в Америке напряженно следили за судьбой похищенной малышки, и это событие стало отличной рекламой для Денизы. Теперь было самое время запускать новый фильм, чтобы выжать из сомнительной известности максимум прибыли.

Мне было понятно: рано или поздно они уговорят Денизу и заставят ее покинуть Бертран. Но ведь это и было для нее единственным выходом. Пусть она снова погрузится в обычную жизнь, снова окажется перед камерой. Иначе, проводя взаперти на вилле день за днем, она через очень короткое время сойдет с ума.

Бездушные и прагматичные представители студии попытались вовлечь и меня в свои планы. Они намекнули, что были бы ужасно рады, если бы я смог убедить Денизу сесть в самолет, направляющийся в Америку. Сначала я хотел отвергнуть их предложения, а потом понял, что они правы. Поэтому, не слушая криков Денизы, я сам собрал ее чемоданы, вручил ей паспорт и затолкал в лимузин. Мы вместе доехали до аэропорта в Ницце, а оттуда она отправилась в Париж, где ее ждал лайнер кинокомпании. Дениза проплакала всю дорогу до Ниццы, заявила, что никуда не полетит, однако я встряхнул ее и сказал:

– Взгляни на себя в зеркало!

Дениза замотала головой и закричала:

– Мне все равно, абсолютно все равно, что будет со мной! Где Тереза, я хочу видеть Терезу!

Я сунул под нос Денизе зеркало, и она смогла разглядеть себя – с растрепанными волосами, постаревшую. Раньше Дениза уделяла много времени своему внешнему виду.

– Посмотри! – приказал я. – Когда моя жена и две дочери погибли в автокатастрофе, я начал пить, и это продолжается с небольшими перерывами до сих пор. Я убеждал себя, что имею на это право, а на самом деле пытался оправдать так свою слабость. Чего ты хочешь, Дениза? Терезу ищут по всему миру, ты должна быть сильной, в первую очередь для нее. Когда ее найдут, ты должна стать для нее любимой мамой. Ведь ей во много раз хуже, чем тебе! Запомни это!

Мои слова возымели нужный результат, Дениза немного успокоилась и улетела в Америку. Что ж, я подарил ей надежду. Возможно, зря. Потому что следствие зашло в тупик. След с яхтой Магнуса Хаммерштейна оказался ложным. Но мне почему-то казалось, что «Золотой жук» имеет какое-то отношение к произошедшему.

Я пока оставался в Бертране. Меня принял Клод-Ноэль, я был в хороших отношениях с его матерью, вдовствующей княгиней Беатриссой. Гримбурги были не меньше моего потрясены случившимся. Я отметил, что старший сын Клементины и Клода-Ноэля, Виктор-Иоанн, превратился в высокого подростка, а младшая дочь Анна-Изабелла стала прелестной барышней. Увы, сама Великая княгиня уже никогда не увидит своих чад.

– Дорогой Кирилл, – воскликнула Беатрисса, когда мы сидели на балконе дворца, выходящем в прелестный сад, и наслаждались кофе. – Во что превращается наше спокойное некогда княжество! Похищения детей, убийства в автобусе! Слава богу, что террористы обходят нас стороной! Все это началось с гибелью бедняжки Клементины…

Они были правы: прежняя жизнь завершилась, начиналось что-то новое и, похоже, совершенно неожиданное. Я был такого же мнения, поэтому, наткнувшись в одной газете на занимательную статью, задумался.

Итак, совсем скоро, в ближайшие дни, в Риме пройдет большая встреча менеджеров и работников концерна «Хаммерштейн». Того самого концерна, хозяин которого, как я подозревал, имеет отношение к исчезновению Терезы. Эту версию следствие отмело, а зря.

Магнус Хаммерштейн, что мне известно про этого человека? Ему около шестидесяти, он родился в Англии, но в то же время имеет американское гражданство. Один из самых богатых бизнесменов в мире, ему принадлежит едва ли не крупнейший концерн по производству косметики. Сам создал свое благосостояние, причем, как говорят, не всегда честным путем. Хаммерштейн никогда не боялся преступить закон, если знал, что это сойдет ему с рук. Любит подминать под себя конкурентов. Что же, это убийственный портрет. Но таковы почти все акулы бизнеса. Магнус не является исключением из правил.

И все же его личность не давала мне покоя. Я снова и снова вспоминал сцену, свидетелем которой стал: темнота, трое мужчин идут к катеру, а один из них несет на плече сверток. Катер носил название «Золотой жук». Я раздобыл фотографии яхты и трех катеров. Это точно такой же катер, который я видел тогда! Но, похоже, Адам Сен-Реми не хочет слушать меня. Видно, придется снова заняться частным сыском.

Рим – вечный город! Значит, представители концерна «Хаммерштейн» съедутся туда в самые ближайшие дни. Ожидается выступление и самого Магнуса, а также его сына и наследника Эдуарда. А что, если?..

Если мне самому отправиться в Рим и попытаться выяснить… Что выяснить? Я и сам толком не знал. Предположим, Хаммерштейн имеет отношение к похищению Терезы, но вряд ли девочка тоже находится в Риме. Скорее всего она или мертва, или… Или спрятана где-то. Мне бы хотелось задать Магнусу Хаммерштейну вопрос напрямую: что он знает об исчезновении Терезы? Возможно, я так и сделаю!

Поэтому я заказал билеты на рейс из Ниццы в Рим. Бертран порядком поднадоел мне. Я снова навестил великокняжеское семейство. С Беатриссой у нас нашлись общие знакомые, кроме того, мы всегда могли поговорить о болезнях и немощах. Вдовствующая княгиня молодилась и выглядела для своих лет просто потрясающе, однако она уже перешла в разряд старух, хотя и не хотела признавать этого.

В последний вечер своего пребывания в княжестве я решил прогуляться. Меня так и тянуло очутиться снова на месте преступления, поэтому я направился к заброшенным складам. Постоял на пирсе, вглядываясь в темноту. Мне показалось, что кто-то тихо ходит рядом. Страшно! Я вернулся на искусно освещенную набережную, заполненную туристами и публикой, прогулялся между пиниями и пальмами.

Азартные игры никогда не занимали меня, поэтому многочисленные казино оставили равнодушным. Зато мне очень захотелось немного выпить. Я обещал себе, что до приезда в Рим не приму ни капли, но это было так сложно! И я вернулся в пентхауз с твердым намерением насладиться коньяком.

Дверь в мой номер была приоткрыта, я увидел перед ней тележку с бельем. Ага, горничная пользуется моментом, что меня нет, и меняет простыни. Я прошел внутрь и оказался свидетелем презабавной сцены: миловидная горничная, кажется, пила мой коньяк!

Девица, облаченная в униформу служащих отеля, возилась с бутылками, которые стояли на серебряном подносе. Она держала в руке одну из бутылок с коньяком. Я замер, притаившись. Чем еще ты, милочка, промышляешь, крадешь у меня из портмоне мелкие купюры? Вообще-то это был лучший отель в княжестве, а княжество – одно из самых процветающих государств Европы, но это не страхует вас от любопытных и вороватых горничных.

Я решил напугать бедняжку. И поделом, кто ей позволил рыться в моих вещах и пить мой коньяк! Но тут я понял, что она вовсе не собирается пить его. Она ловко откупорила бутылку, и только тогда я заметил, что ее руки облачены в тонкие медицинские перчатки. Разве горничные ходят в таких?

Я наблюдал за тем, как из кармана своего одеяния девушка выудила плоский пузырек, достала пипетку и затем при помощи этой самой пипетки добавила несколько капель из пузырька в бутылку. Я онемел. Что это означает? Закрыв бутылку, она стала делать то же самое с другой.

Мысли смешались у меня в голове. Что она добавляет в мой коньяк? Если бы я не стал свидетелем этой сцены, то потом, придя с прогулки, обязательно бы выпил из одной из бутылок. И что бы последовало затем?.. Я почему-то не верил, что жидкость, которая перекочевала из пузырька горничной в бутылки, полезна для здоровья.

Не желая отвлекать девушку от работы, я осторожно вышел и прикрыл дверь. Выждав несколько секунд, я распахнул дверь, застучал ногами и громко произнес:

– Так, так, разве нет другого времени, чтобы сменить белье?

Когда я оказался в гостиной, милая горничная делала вид, что протирает столик, на котором стояли бутылки. Поприветствовав меня, девица пожелала удалиться, однако я преградил ей дорогу.

– Милочка, у меня есть к вам несколько вопросов, – заявил я. Девушка нахмурилась, а потом сказала:

– Сэр, я к вашим услугам.

Я поднял одну из бутылок и сказал:

– Признавайтесь, что вы добавили туда. Я все видел! И учтите, я немедленно…

Реакция горничной была молниеносной. Она лягнула меня в живот, отчего в глазах мгновенно потемнело, бутылка вылетела из моих рук, грохнулась на ковер, из нее вылился коньяк. Я почувствовал сильный специфический запах. Горький миндаль! Сколько раз я читал о чем-то подобном в детективных романах! Неужели меня пытались отравить, используя давно известный и быстродействующий яд – один из цианидов?

Но в тот момент у меня не было возможности долго рассуждать, я отлетел в сторону и приземлился в кресло, чувствуя, что от удара горничной у меня ужасно болят внутренности. Девица же, проявив неслыханную прыть, вылетела из моего номера. Я, кряхтя, побежал за ней. Она понеслась по лестнице вниз, я же сел в лифт. Однако горничная обогнала меня, она, как фурия, промчалась по холлу, лавируя между гостей. На меня все смотрели, как на сумасшедшего. Девица миновала крутящиеся двери – и была такова. Я не мог угнаться за ней. Мне осталось только наблюдать, как она нырнула в темную машину с выключенными фарами, которая рванула с места, едва горничная плюхнулась на сиденье. Значит, ее ждали.

Швейцар, который знал меня, и в особенности мои щедрые чаевые, почтительно произнес:

– Мистер Терц, вы желаете такси?

Я помотал головой, понимая, что через некоторое время ее машина окажется вне пределов княжества, где-нибудь в Италии или Франции. Я не запомнил ни марку, ни тем более номера. Да это ничего бы мне и не дало. Наверняка номера фальшивые.

Мой забег по холлу вызвал недоуменные взгляды, я пошел к уже знакомому мне менеджеру отеля и заявил, что меня обокрали. Он переполошился. Еще бы, его отель, как я уже знал, дорожил своей репутацией. Я не стал говорить о том, чему стал свидетелем. Если станет известно, что меня пытались отравить, то я опять окажусь в лапах инспектора Нуазье или агента Интерпола Адама Сен-Реми. И я решил действовать на свой страх и риск.

– Мистер Терц, – вился около меня менеджер отеля. – Наши самые искренние извинения за этот инцидент! Но уверяю вас, наши горничные не могли бы поступить так, видимо, это была воровка, которая использовала униформу служащих отеля, чтобы проникнуть в номера богатых постояльцев. Я немедленно распоряжусь тщательно проверить всех!

Проверка ничего не дала. Мне представили всех горничных, однако ни одна из них не была похожа на ту девицу, которая подсыпала мне в коньяк цианистый калий, а потом лягнула в живот. Надо сказать, что она наверняка знакома с восточными единоборствами. Темноволосая, лет двадцати пяти… Вот и все, что я мог сказать. Я видел ее практически все время со спины, она обладает великолепной фигурой. Достаточно высокая, но это можно сделать и при помощи каблуков. А темные волосы – если она снимет парик, то окажется кем угодно! Я запомнил не ее лицо, главным для меня было, что она одета в униформу, а если я увижу ее не в форме, а в обычном платье, то вряд ли узнаю.

Я удовлетворился извинениями руководства отеля и сказал, что вовсе не настаиваю на привлечении к этому делу полиции. У меня ничего не украли, а только попытались. Менеджер был весьма доволен.

Вернувшись в пентхауз, я исследовал бутылки. Все, кроме одной, издавали аромат горького миндаля. И наверняка содержали убойную дозу смертоносного яда. Достаточно одного глотка – и я бы отправился на тот свет. Но почему кто-то пытается убить меня?

Почему кто-то убил Бернадетту Лурье, которая раньше была нянькой Терезы и продала информацию похитителям девочки? Потому что Бернадетта слишком много знала и стала опасной. По всей видимости, то же произошло и со мной. Я уверен, что сегодня вечером за мной кто-то следил. И мне только по счастливой случайности удалось избежать смерти. Но кто может гарантировать, что счастливые случайности будут сопровождать меня и в дальнейшем?

Попытка убить меня подтверждает простую истину: я опасен для кого-то, значит, я действую верно. Поэтому мое решение поехать в Рим было совершенно правильным.

Я спустил в унитаз содержимое всех бутылок, тщательно их промыл и поставил обратно на поднос. Пускай думают, что Кирилл Терц вылакал за один вечер содержимое всех бутылок, мне наплевать! Но впредь нужно соблюдать осторожность. Первая их попытка убить меня провалилась, однако кто гарантирует, что и вторая окончится фиаско? Эта девица, которая играла роль горничной, могла быть и убийцей Бернадетты. Ей только требовалось оказаться около несчастной и ткнуть ту ножом в спину.

Мурашки пробежали у меня по спине. Такое могло произойти и со мной! Но мне шестьдесят восемь, самые крупные глупости уже сделаны, так что теперь я могу позволить себе заняться расследованием. Решено – лечу в Рим! И если кто-то думает, что может устранить меня со своего пути, то ошибается. Если мне и не удастся найти Терезу Ровиго живой и невредимой, то я сделаю все, чтобы узнать, кто и зачем похитил девочку.

У меня было неприятное предчувствие, что мне не следует соваться в это дело. Это не просто похищение, скорее всего, это какой-то заговор. Но кому и с какой целью нужна маленькая Тереза? Я непременно узнаю! Даже если придется подвергнуть свою жизнь смертельной опасности.

НИКОЛЕТТА

Время действия: 80-е годы XX века – начало XXI века

Место действия: Республика Коста-Бьянка (Южная Америка)

Николетта Кордеро последние двадцать два года жаждала только одного: узнать, кто же убил ее брата. Убил и подставил. Поэтому она и пошла работать в полицию.

Когда ее старший брат Максимилиан Артуро, или Макс, как называли его родственники и близкие друзья, погиб, Нико было десять. Она тогда мало что понимала, жила с родителями в небольшой квартирке на окраине Эльпараисо, столицы республики, безобразничала, ходила в школу и ежедневно купалась в океане, несмотря на строжайший запрет отца. Брат Макс был старше ее почти на пятнадцать лет. Родители Нико не ожидали, что у них появится еще один ребенок, и поэтому, когда мать Николетты узнала, что беременна, она восприняла это как божью благодать.

Николетта знала, что ее обожают, в особенности старший брат Макс. Он играл с Нико в футбол и потакал ее шалостям, а сестра считала, что Макс – самый лучший брат на свете. Она знала, что он работает в полиции и, несмотря на молодость – ему исполнилось двадцать пять – уже стал легендарным Максом Кордеро. Преступники боялись его, а жители района, где он нес службу, любили.

Все изменилось в тот момент, когда похитили маленького Флавио Варгаса. Флавио было около пяти лет, он являлся единственным сыном известного и влиятельного банкира Леонардо Варгаса. Особая примета у мальчика – шестой пальчик на ноге. Леонардо был другом всех правительств и президентов, которые сменялись каждые несколько лет, причем почти всегда посредством путчей, восстаний или революций. В течение десяти лет – рекордный срок для Коста-Бьянки, в которой президент в среднем правил не больше трех с половиной лет, пока его не убивали или не смещали, – Леонардо Варгас занимал пост председателя национального резервного банка и был, таким образом, главным банкиром страны. Затем он стал министром финансов и экономического развития, пока наконец не решил уйти в частный бизнес. Так он и сделался президентом самого крупного коммерческого банка Коста-Бьянки.

Леонардо был богат, но еще больше, чем денег, у него имелось связей. При любом режиме он умел предотвратить экспроприацию собственного банка и его капиталов, находил общий язык как с левыми, так и с правыми, был желанным гостем у президента страны и его министров и на квартирах и виллах, где собирались оппозиционеры и противники правящего режима.

Подробностями похищения маленького Флавио Николетта занялась много позже, уже когда училась в университете Барра-Гуартибы. Из детства она помнила тот день, когда погиб Макс: его застрелили, сделав пять выстрелов в спину. У Макса не было шансов остаться в живых, кто-то приложил все усилия, чтобы он покинул этот мир.

Но этот кто-то убил не только Макса, он постарался сделать так, чтобы погибла и репутация брата Николетты. Макс всегда был честным полицейским, ненавидел продажных коллег, боролся с коррупцией в рядах полиции и делал все, чтобы искоренить преступность.

И надо же – после смерти Макса вдруг выяснилось, что он, оказывается, покрывал наркоторговцев, поощрял проституцию и вообще работал заодно с шайкой грабителей, которые обчищали богатых граждан. Ни родители Макса, ни его невеста, ни Нико не верили этим слухам. Сначала, после подлого убийства Макса, начальство заявляло, что наградит его посмертно за мужество, а потом, когда стали известны «подробности» его биографии, о нем предпочли забыть как о предателе и отступнике от идеалов.

Невеста Макса, потрясенная тем, что узнала про своего убитого суженого, быстро нашла счастье в объятиях другого, а Кордеро вместе с дочерью пришлось уехать из Эльпараисо. Николетта помнила, как подслушала разговор отца с его старым приятелем, непосредственным начальником Макса – Бенедикто Альбаро. Бенедикто, невысокий плотный мужчина с обширной лысиной и роскошными усами, не верил в то, что Макс замешан в тех грязных делах, которые теперь стали темой для всеобщего обсуждения.

– Макса устранили за то, что он перешел кому-то дорогу. Он мне говорил, что его пытались подкупить, но ваш сын был честным человеком, он отказался. Поэтому его и застрелили, а потом распустили слухи о том, что он был коррупционером и работал на мафию. Они хотят уничтожить его не только физически, но и морально!

Отец спросил потрясенно:

– Господин Альбаро, кто – они? Что такого сделал мой сын, чтобы кто-то захотел убить и оклеветать его?

– Думаю, ему не стоило заниматься делом о похищении Флавио Варгаса, – сказал тогда, тяжко вздыхая, Бенедикто. – Макс слишком глубоко рыл, поэтому его и убили, синьор Кордеро…

Бенедикто всегда был добр к Николетте, постоянно дарил ей сладости и внушал, что ее брат не преступник и она должна хранить добрую память о нем. Николетта так и поступила. Именно Бенедикто помог семье своего бывшего подчиненного с переездом во второй крупный город страны Барра-Гуартиба. Оставаться в Эльпараисо стало опасно, соседи, которые не так давно восторженно отзывались о Максе, теперь проклинали его родителей и младшую сестру. Да и в пенсии семье Кордеро было грубо отказано. Им заявили, что родители, которые воспитали мерзавца и продажную шкуру, не вправе рассчитывать на помощь государства. Макс Кордеро стал после смерти парией, его имя превратилось в синоним полицейского, ставшего на службу преступности.

Николетта помнила переезд в Барра-Гуартибу: нескончаемая дорога, пыль, солнце. В городе тогда проживало почти три с половиной миллиона человек; он, как и столица республики Эльпараисо, был гнездилищем порока, бедности и преступности. Кордеро обосновались на окраине, в трущобах, у них почти не было денег. Николетта ежедневно выходила на берег бухты, около которой в горах ютились полуразвалившиеся домишки бедняков, а на другой стороне располагались сияющие виллы и роскошные особняки. Там жили богачи.

Денег у семейства Кордеро не было, после смерти сына единственный источник финансирования иссяк. Пенсия, которую получал отец Николетты, была мизерной, а мать, всю жизнь работавшая прачкой, вообще не получала ничего. Она с трудом нашла работу в прачечной, где пропадала целыми днями и ночами, а отец устроился в автомобильную мастерскую механиком.

Родители хотели одного: чтобы жизнь у их единственной дочери Николетты сложилась хорошо. Нико помнила, как заглядывались на нее местные мачо, когда она начала превращаться в девушку. Несколько раз к ней подкатывали с недвусмысленными предложениями, обещая много денег и советуя не упускать своего шанса. Николетта же знала: она станет полицейским, как Макс. Родители были категорически против этого, но Бенедикто Альбаро, которого перевели в Барра-Гуартиба, убедил их, что Нико права.

– Я помогу ей получить место в университете, – говорил он. – Если девочка останется на улице, ее судьба уже сейчас предсказуема. Меня радует, что Нико стремится вырваться из замкнутого круга.

У Кордеро не было и десятой части той суммы, которая необходима для оплаты обучения в университете. Нико отлично училась в школе, но это никак не помогло бы ей стать студенткой юридического факультета. Однако Бенедикто, который был ее наставником и лучшим другом, помог получить грант, и Нико поступила в университет Барра-Гуартибы.

К тому времени скончался ее отец, он умер от инфаркта прямо на рабочем месте, а мама была слишком больна и обессилена, чтобы продолжать работу в прачечной. Нико давно работала, стараясь обеспечивать себя и мать. Бенедикто помог ей найти место сначала в ресторане в качестве посудомойки, а затем устроил ночным сторожем в магазин. Это дало возможность семье хоть как-то сводить концы с концами.

Попав в университет, Николетта поняла, что ее окружают дети сливок общества. На юридическом факультете учились отпрыски самых богатых и влиятельных людей страны. Родители Николетты к таким не принадлежали. Она не могла позволить себе дорогие шмотки и украшения, у нее не было шикарного автомобиля (вообще не было никакого), а по вечерам она отправлялась не на прием у кого-то на вилле, не в модный клуб, изысканный ресторан или на элитную дискотеку, а в магазин – сторожить.

Однако это не мешало ей стать лучшей студенткой. Она знала, что многие сокурсники относятся к ней с неприязнью и отвращением. Еще бы, она вылезла из трущоб, у нее нет ни гроша за душой, и в то же время Николетта всегда знала ответы на вопросы преподавателей и прекрасно разбиралась во всех хитросплетениях юриспруденции.

Николетта никогда не забывала, почему она хочет работать в полиции. Чтобы доказать всем, что ее брат Макс невиновен. Она запомнила слова Бенедикто о том, что Макс слишком глубоко копал в деле о похищении сына банкира Варгаса. Мальчик просто растворился в воздухе, похитители не предъявили ни единого требования, хотя Леонардо Варгас был готов заплатить любую сумму, он ведь был миллионером, столпом общества. Похитителей так и не нашли, ребенок бесследно исчез. Нянька прогуливалась во второй половине дня с малышом в центральном парке Барра-Гуартибы, и, когда возвращалась домой, на нее напали около дома, усыпили при помощи хлороформа, связали. Флавио пропал. Нянька не могла описать нападавших, все произошло стремительно, она помнила только, что видела темный фургон, припаркованный к тротуару, незадолго до того, как все случилось.

Чем дольше изучала Николетта это дело, тем сильнее крепла в ней уверенность, что похищение Флавио Варгаса – только одно из звеньев длинной цепочки. Она совершенно случайно наткнулась на потрясающие факты: оказывается, из трущоб Барра-Гуартибы регулярно пропадают дети. Кто стоит за этим и что потом происходит с детьми, никто не знал. Николетта была в курсе, что детей часто используют как рабов на плантациях, а также в порноиндустрии. Но за некоторыми из исчезновений стояли, она была уверена, одни и те же люди. Они целенаправленно похищали детей. Николетта побывала в Эльпараисо и выяснила: там происходит то же самое. Исчезают в массе своей дети бедняков, полиция этим не занимается, она даже не принимает дела к рассмотрению и не начинает расследования. Но иногда в прицеле похитителей оказываются и чада богачей. Флавио Варгас был одной из таких жертв.

Когда Николетта выложила все факты Бенедикто, тот сказал:

– Нико, ты такая же неугомонная, как твой брат. Я помню, как он пришел ко мне в день своей смерти и сказал, что напал на след похитителей. И добавил: «Я уверен, что эти похитители на самом деле принадлежат к группировке, которая поставила на поток исчезновения детей».

– Бенедикто! – закричала тогда Нико. – Мы должны что-то предпринять. Дети не могут просто так исчезать в неизвестном направлении. Их похищают черт знает для каких целей! Нужно обратиться в министерство, к властям…

Бенедикто грустно улыбнулся и ответил:

– Боюсь, это ничего не даст. Наверняка кое-кто из властей предержащих получает мзду за то, чтобы не обращать внимания на похищения детей. Нико, это настоящая мафия. Они убили твоего брата, убьют и тебя, если ты станешь у них на пути. Прошу, прекрати копаться в этом деле! Ради себя самой! И ради своей старой матери. Если она потеряет и тебя, что с ней будет, кто о ней позаботится?

Нико понимала, что Бенедикто прав, однако не желала останавливаться. Она обязательно узнает, кто именно похищает детей и для чего. И сумеет реабилитировать брата. Макс невиновен!

– Хорошо, Бенедикто, – ответила тогда Николетта. – Ты прав. Я все равно ничего не добьюсь. Так что я прекращаю свое расследование.

Бенедикто ей заменил отца, он заботился о ней, и Нико было стыдно обманывать его, но что поделаешь? Возможно, с ней произойдет то же, что и с братом. Однако она будет умнее и не даст подставить себя.

С первым своим делом, которое принесло ей известность, Нико столкнулась именно в университете. У нее практически не было друзей, за годы учебы она ни с кем не сблизилась. Ни с кем, за исключением Анны-Розы Церейло. Анна-Роза, как и сама Нико, происходила не из богатой семьи; ее родители имели небольшую плантацию, где произрастали апельсиновые деревья, однако это не принесло им особой прибыли. Они копили деньги с одной целью – дать возможность дочери учиться в университете Барра-Гуартибы.