Текст книги "Воинская культура Японии. Боевые искусства, мифы и история"

Воинская традиция воздвигать в додзё синтоистский алтарь (камидза), посвященный богам Такэмикадзути и Фуцунуси, сохранилась до наших дней. Камидза или камидана – «полка бога», место, где находится додзё-но ками (дух додзё). Зачастую изображения богов в современных додзё заменяют портреты основателей стиля, например в айкидо – Уэсиба Морихэя, что тоже соответствует представлениям о синто, как о культе предков. Перед каждой тренировкой люди совершают поклоны портрету Основателя, сопровождаемые хлопками, что является актом поклонения духу Основателя и призыв к нему помочь достичь мастерства. Несмотря на то, что у иностранцев такая практика вызывает ощущение обычного уважения и почитания основателя школы боевого искусства, смысл этого ритуала остается религиозным. Данная социокультурная практика претерпела характерные и объяснимые изменения среди российских последователей. На камидза помещают портреты не только умерших основателей и мастеров, но и живых наставников. Таким образом, в современных российских условиях социокультурная практика ритуала перед началом тренировки лишена религиозного смысла, являясь формой этикета.

Рисунок 4. Фотография камидза в современном российском додзё

Еще одним интересным ритуалом являлись молитвенные обращения (гаммон) воинов и полководцев с просьбой к богам о даровании победы над врагом. Данные обращения оформлялись как официальные документы и подавались в синтоистские святилища с соответствующим подношением, а также с обещанием в случае победы новых даров. До наших дней сохранился гаммон Такэда Сингэн датированный 1559 г., поднесенный им в святилище Икусиматарусима, в котором он просит божеств о помощи в борьбе против Уэсуги Кэнсин: «Молюсь о том, чтобы сразившись с войском Этиго, как того желаю, одержал победу, а Кагэтора потерпел поражение и погиб»[263]263
  Цит.: Полхов С.А. Взывая к помощи божеств: молитвенные обращения японских князей эпохи Сэнгоку. С. 124.


[Закрыть]. Божество Сува, к которому обращался Сингэн, также считалось покровителем воинов и охранителем страны с тех пор как, по преданию, помогло полководцу Саканоуэ-но Тамуромара одержать победу над племенами эмиси.

Таким образом, социальное возвышение воинов и установление военного правительства ознаменовали собой новый этап в развитии воинской культуры и боевых искусств. В символическом и ритуальном плане воинство создало новые виды социокультурных практик, важной составляющей которых стала сакрализация оружия и боевых искусств. Огромный опыт применения боевых искусств в ходе междоусобных войн и войн против племён эмиси позволил выделить основные технические направления развития боевых искусств, став реальной практической основой для создания передаваемых в воинских домах традиций. События и герои войны Гэмпэй послужили исторической, художественной и мифической основой для многих традиций боевых искусств. В качестве основателей школ традицией были выбраны гении военного дела, например Минамото-но Ёсицунэ. Кроме того, им же приписываются и создание особых социокультурных практик боевых искусств, таких как передача учения при помощи стихотворений. При этом включение в канон школы духовно-религиозных практик, мифических, исторических и философских концепций позволило данному явлению выйти за рамки сугубо узкого практического применения, став вершиной саморефлексии воинской культуры.

Кроме того, возвышение воинского сословия привело к тому, что воинская тема получает всё большее отражение, как в японской литературе, так и в изобразительном искусстве.

Школы боевых искусств, созданные в период с XV по XX век включали в свой канон и систему обучения традиции и социокультурные практики, связанные с синтоистскими культами и шаманской традицией. Рецепция синтоистских традиций и мифов позволила школам боевым искусств органично встроиться в структуру японской культуры. Практики, включенные в канон школ боевых искусств, основывались на реально существовавшей традиции. Сегодня сохранившиеся в школах будзюцу ритуалы и мифы позволяют прояснить некоторые черты, существовавшей в дофеодальной Японии, воинской традиции, связанной с шаманскими культами. Синтоистское влияние находит своё отражение в практике сакрализации оружия, в особом этикете, в ритуалах и методах психологической подготовки воина, в практике передачи учения, а также в мифических историях об основании школ. Социальное возвышение воинов в XII веке ознаменовало собой новый этап в развитии воинской культуры и боевых искусств. Вместе с социальным возвышением воинов произошло и возвышение воинских традиций в символическом и практическом плане. Боевое мастерство, знание стратегии и уникальные навыки стали серьёзным подспорьем в деле подъёма воина по иерархической лестнице и в конкурентной борьбе между воинскими кланами. Первые мастера-основатели школ боевых искусств аккумулировали знания и практические навыки, полученные в ходе военных противостояний, дополняя их различными мистическими и ритуальными практиками. Создание определенного технического и теоретического канона вместе с системой обучения позволило боевым искусствам перерасти в особую традицию, передаваемую из поколения в поколение. Зачастую эти традиции были тесно связаны с определенным феодальным кланом и строго охранялись от посторонних, что предопределило создание большого количества школ, отличающихся друг от друга специализацией, технической и теоретической составляющими. Первые школы боевых искусств принято относить к рюха будзюцу. Среди рюха будзюцу можно выделить школы, связанные с синтоистской традицией – Катори Синто-рю, Касима Син-рю, Касима Синто-рю и другие, рассмотрение практик которых проведено в первой главе. Процесс рецепции синтоистских практик должен был быть определенным образом легитимизирован при помощи истории о божественной передаче учения. Данный механизм предопределил возможность одновременного совершенствования технического мастерства с духовной практикой, целью которой было совершенствование личности.

Глава 2
Этапы и формы влияния китайских философских учений на развитие японской воинской культуры

2.1 Роль китайского фактора в формировании японской воинской этики

Влияние китайской культуры всегда было источником для развития и эволюции японской культуры. Контакты между японскими островами и Китаем, а также культурный обмен между ними существовал уже в период Яёй (III в. до н. э. – III в. н. э.), соответствующий бронзово-железному веку. В захоронениях этого периода на севере Кюсю были найдены бронзовые мечи, являющиеся образцами мечей цзянь китайского производства доциньского периода, лезвия мечей были острыми, что может говорить об их применимости в бою, также вместе с оружием находили и формы для отливки мечей[264]264
  Ма Минда. Историческое исследование китайско-японско-корейских обменов в области фехтования мечом // Научно-методический сборник «Хидэн» (боевые искусства и рукопашный бой), выпуск 8 / А.М. Горбылёв и др. / Пер. А.М. Горбылёв. М., 2012. С. 12.


[Закрыть]. Японские правители посылали к китайскому императору посольства, что для китайцев означало признание со стороны молодого японского государства своего вассального статуса по отношению к Китаю. Среди товаров, поставляемых из Китая в Японию начиная с III в. н. э., одним из главнейших были различные виды мечей дао и цзянь. Мечи поставлялись как по неофициальным каналам, так и привозились в качестве ответных даров с возвращавшимся посольством. В сокровищнице при храме Тодай-дзи, где хранятся драгоценности японских императоров VIII века, сохранилось много образцов мечей китайского производства, которых невозможно найти в современном Китае[265]265
  Ма Минда. Историческое исследование китайско-японско-корейских обменов в области фехтования мечом. С. 20.


[Закрыть]. Китайская традиция оказала большое влияние на развитие кузнечного дела в Японии. К VIII веку искусство изготовление мечей в Японии достигло такой высоты, что поставки мечей из Китая больше не требовались. В свою очередь, из-за пренебрежения китайских чиновников военным делом и сопутствующими ремеслами искусство изготовления мечей в самом Китае пришло в упадок, и, начиная с X века, японские мечи начинают завозиться в Китай, приобретая славу лучших мечей Востока[266]266
  Там же. С. 26.


[Закрыть].

Влияние китайской стратегии на японское искусство войны по летописи «Сёку Нихонги» («Продолжение анналов Японии») началось с того, что Киби-но Макиби, плававший дважды в Китай в качестве посла (первый – 716–735 гг., второй – 752–754 гг.), привез целую коллекцию книг, среди которых были знаменитые военные трактаты: «Сунь-цзы», «Лютао», «У-цзы», «Саньлюэ» и другие[267]267
  Горбылёв А.М. Ниндзя: боевое искусство. С. 68.


[Закрыть]. Согласно летописи Киби-но Макиби был не просто коллекционером книг, он изучил наставления, содержащиеся в военных трактатах, и применял их на практике в войнах с врагами японских императоров и в обучении воинов. В «Нихон гэндзайсё мокуроку» («Каталог книг, имеющихся в настоящее время в Японии», 891 г.) упоминаются уже шесть различных списков трактата «Сунь-цзы»[268]268
  Там же. С. 69.


[Закрыть]. Киби-но Макиби также был известным коллекционером оружия, привозя из поездок различные образцы луков и стрел[269]269
  Ма Минда. Историческое исследование китайско-японско-корейских обменов в области фехтования мечом. С. 24.


[Закрыть].

Существует мнение, что китайские военные трактаты могли попасть в Японию гораздо раньше, а именно в период с I в. н. э. по VI в. н. э. вместе с китайскими и корейскими иммигрантами. В «Нихонги» под 527 г. А. Горбылёв находит скрытую цитату из «Сунь-цзы»[270]270
  Горбылёв А.М. Ниндзя: боевое искусство. С. 69.


[Закрыть], когда император Кэйтай наставляет главнокомандующего своей армии Мононобэ-но Аракапи-но Опомурази: «Доблесть достойного полководца состоит в том, чтобы распространять добродетель и насаждать снисходительность, управляя людьми, проявлять сдержанность. В бою же он – как быстрая река, в сражении он – как буря… Сам награждай и наказывай…»[271]271
  Цит.: Горбылёв А.М. Ниндзя: боевое искусство. С. 69.


[Закрыть].

Китайские учения проникали в Японию одновременно, зачастую воспринимались японцами не по отдельности, а комплексно, образуя сложную синкретическую систему религиозных практик, ритуалов и морально-нравственных учений. Даосские поиски бессмертия и ритуалы оказали сильное влияние на аскетические практики и на культ гор в японской традиции. Учение о пути «Инь и Ян», использовавшееся для расчета благоприятных сроков и направлений[272]272
  Трубникова Н.Н. Традиция «исконной просветленности» в японской философской мысли. М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2010. С. 12.


[Закрыть], получило своё особое развитие в трактатах о стратегии и тактике боевых искусств. В правительстве императора Момму (697–707 гг.) занимали официальные должности семь мастеров инь-ян, знаток календаря и астролог, а конфуцианские праздники отмечались наряду с синтоистскими и буддийскими[273]273
  Китагава Дж. М. Религия в истории Японии. С. 55.


[Закрыть]. Конфуцианская мораль, требование почтительности и верности подданного правителю оказали влияние на формирование системы отношений «слуга-господин» в воинском сословии.

С другой стороны, китайская модель устройства государства и постепенный переход функций правителя в область совершения ритуала привели к кризису системы власти в Японии. Вместе с китайскими учениями в Японию проникла мысль о том, что профессия воина является недостойным занятием, а совершенномудрый способен управлять империей посредством ритуала. Японский историк Рай Дзё писал, что императоры перепоручили набор войск и ведение войны двум родам Тайра и Минамото, при этом сами императоры презирали военное дело, считая его низким, а представители воинских родов не допускались ко двору и в сферу управления государством: «Самое ужасное, что военных третировали как слуг-холопов. О них отзывались презрительными фразами: «Это всего лишь воевода. Это всего лишь дружинник только». Когда случалось обсуждать их военные заслуги и присуждать награды, то нередко бывало, что наград жалели и не давали вовсе»[274]274
  Мендрин В.М. История сёгуната в Японии: Нихон гайси. С. 60.


[Закрыть]. Таким образом, представления конфуцианских книжников о военном деле как о «низком» сослужило плохую службу для императорского двора. Разрыв между придворной аристократией и воинскими родами становился всё больше, а реальной власти у императора становилось всё меньше. И если род Тайра во главе с Киёмори, узурпировав фактическую власть, попытался встроиться в существовавшую систему государственной власти, то род Минамото под предводительством Ёритомо после своей победы полностью отстранил императорский двор от управления страной, создав новый орган власти бакуфу – военное правительство.

Японские полководцы, представители воинских родов и мастера боевых искусств обратили своё внимание на китайские трактаты о военном искусстве. Копии таких трактатов хранились как большое сокровище, а их знатоки ценились и приглашались на службу к известным даймё.

Известный полководец времен войны Тайра и Минамото Минамото-но Ёсицунэ был знатоком китайского стратегического трактата «Лютао», полное название которого «Тай-гун Лю Тао» или «Шесть секретных учений Тай-гуна»[275]275
  Горбылёв А.М. Ниндзя: боевое искусство. С. 162.


[Закрыть]. Автором считается Тай-гун-ван (Люй Шан, Цзян Цзы-я) – ближайший советник основателей древнего китайского царства Чжоу Вэнь-вана и его сына У-вана.

Одна из историй основания школы Касима син рю также связана с трактатом «Тай-гун Лю Тао». По этой версии Мацумото Бидзэн-но ками Ки-но Масамото получил от божества Касима (Такэмикадзути-но ками) свиток, что когда-то был преподнесен храму Касима самим Минамото-но Ёсицунэ. Свиток этот содержал трактат «Тай-гун Лю Тао» (в Главе 1.1 была описана история с получением свитка «Писания Тэнгу»). Об истории похищения «Тай-гун Лю Тао» у Мастера Киити подробно рассказывает «Сказание о Ёсицунэ». Несмотря на то, что в «Сказание о Ёсицунэ» описано как Ёсицунэ обманом выкрал трактат и скопировал его без ведома Мастера Киити, по версии последователей Касима син рю Мастер Киити передал свиток и учение Минамото-но Ёсицунэ, а тот впоследствии пожертвовал его храму Касима.

«Шесть секретных учений Тай-гуна» также многократно цитируется в трактате по искусству ниндзюцу «Бансэнсюкай» («Десять тысяч рек, впадающих в море») авторства Фудзибаяси Ясутакэ.

В эпоху сражающихся царств (Сэнгоку дзидай) использование методов китайской стратегии приобрело огромную ценность. Даймё начали привлекать специалистов по искусству военной стратегии и тактике, практически во всем полагаясь на них. Этих специалисты назывались гумпайся (обладатель гумпай – большого металлического предмета похожего на веер). На гумпай стратеги записывали статистическую информацию, таблицу времени, часы приливов и отливов, все остальное, что могло пригодиться в сражении. Гумпайся непременно должны были быть сведущими в «семи классических военных книгах» («У-цзин»), древних китайских военных трактах[276]276
  Варли П. Самураи. С. 89.


[Закрыть].

Огромное влияние на развитие искусства шпионажа и разведки (ниндзюцу) оказала тринадцатая глава «Сунь цзы бинь фа» «Использование шпионов»[277]277
  Сунь-цзы // Военный канон Китая. Сунь-цзы. Сунь Бинь / В. Малявин. М.: РИПОЛ классик, 2016. С. 329.


[Закрыть]. Авторы знаменитых японских трактатов по искусству ниндзюцу «Сёнинки» (Записи об истинном ниндзюцу) авторства Фудзиноиссуйси Масатакэ и «Нинпидэн» (Тайная передача знаний ниндзя) авторства Хаттори Хандзо, возводят свое искусство к китайскому искусству шпионажа.

На 13-ю главу «Сунь цзы бинь фа» опирается раздел «Сёнинки» под названием «Китайские шпионы» (токан), перечисляющий различные виды шпионов: местные агенты, внедрённые агенты, двойные агенты, агенты, жертвующие собой или «обречённые» агенты и агенты, которых можно использовать повторно. Вот как описывается происхождение синоби (шпионов) в «Сёнинки»: «Говорят, что синоби происходят из Китая, где их искусство было впервые использовано еще во время правления императора Хуанди»[278]278
  Фудзиноиссуйси М. Сё: нинки. Записи об истинном ниндзюцу. Харьков: НТМТ, 2011. С. 23.


[Закрыть].

Фудзибаяси Ясутакэ в «Бансэнсюкай» многократно цитирует «Сунь-цзы», «Ши цзи» («Исторические записки» 109– 91 гг. до н. э.) Сыма Цаня, «Вопросы танского Тай-цзуна и ответы Ли Вэй-гуна», «Три стратегии Хуан Ши-гуна» и уже упоминавшийся трактат «Шесть секретных учений Тай-гуна».

Очевидно, мастера искусства шпионажа подробно изучили китайские стратегические трактаты, находя в них необходимые знания по самым различным вопросам от методов проникновения на вражескую территорию до способов распознавания засады. При этом китайские формулы не просто переписывались из трактата в трактат, но были по-своему творчески переосмыслены и опробованы мастерами нинд-зюцу на практике.

Среди первых воспринятых китайских учений было космологическое учение об устройстве мироздания на основе концепции жизненной энергии «Ци», по-японски «Ки». Согласно этому учению всё в мире состоит из Ки, принимающей различную форму: разряженная Ки – дух, сгустившееся – вещество[279]279
  Горбылёв А. Саппо – «смертельная техника» дзюдзюцу // Япония. Путь кисти и меча. 2002. № 2. С. 40.


[Закрыть]. Приходя в движение, изначальное Ки поляризуется, приобретая свойства «Инь» (отрицательного, тёмного, женского, скрытого) начала и «Ян» (положительного, светлого, мужского, явного) начала. По-японски эта дуальная система называется «Ин-Ё». В ходе превращений энергия Ки создаёт пять первоэлементов усин (по-японски гогё): дерево, огонь, землю, металл и воду.

Учение о Ки оказало сильное влияние на теорию и практику боевых искусств. С ним связаны техники саппо (техники убийства) и каппо (методы реанимации). Теория саппо и каппо основана на учении о движении Ки в человеческом организме и наличии жизненно важных точек. Используя технику атэми (ударов по телу) мастера поражали уязвимые места на теле человека для достижения различных целей: вызвать болевой шок, добиться потери сознания или отвлечь внимание соперника. В соответствии с теорией китайской медицины точки на теле человека подразделялись на уровни Ин и Ё, отвечающие за различные пути движения энергии по телу человека. В наставлении школы дзю-дзюцу Ёсинрю «Иллюстрации к «Объяснения [строения] тела» описаны различные приёмы нанесения атэми в соответствии со знаниями китайской медицины: «Убийство [ударом] в точку «мацукадзэ» – это удар в дыхательное горло, отсящийся к уровню Ян (Ё-но курай). [Проходящий здесь] канал – это путь движения, по которому ци (ки) поднимается вверх и опускается вниз»[280]280
  Цит.: Горбылёв А. Саппо – «смертельная техника» дзюдзюцу. С. 42.


[Закрыть]. Та же теория легла в основу разработки методов каппо – реанимации человека. Сугавара Садамото в своей книге «Новый учебник по дзюдо, объясняющий сокровенные секреты» приводит целый раздел под названием «Искусство убийства и реанимации (саккацу-дзюцу)», который был составлен на основе древних свитков школ дзю-дзюцу: «Записи устной передачи способов убийства и реанимации школы Синсин-рю», «Иллюстрированное руководство школы Син-но синдо-рю». Основные секреты мастерства и способы воздействия на точки передавались от мастера к ученику устно, в свитках были описаны лишь общие указания: «Кидзё. Говорится в устной передаче. Это самый первый способ при общей реанимации. Техника выполнения: мять запястьями, надавливать, потирая снизу вверх область от кикайсэкимон (ниже пупка на 3 сун) до самого пупка. Выполнять, вкладывая силу в свои руки. Есть еще один способ: направить большие пальцы обеих рук вверх, отогнуть кончики пальцев и потирать область ниже пупка на 3 сун до пупка»[281]281
  Сугавара С. Новый учебник по дзюдо, объясняющий сокровенные секреты (Гокуи дзукай дзюдо син кёхан). – М.: Издательский дом «Будо-спорт», 2007. С. 111.


[Закрыть]. При помощи знаний о течении энергии Ки мастера лечили целый ряд травм и болезней. В книге Сугавара приводит способы оказания неотложной помощи при: вывихе челюсти, вывихе плеча, вывихе локтевого сустава, вывихе сустава в запястье, вывихе сустава на пальце, вывихе бедра, вывихе коленного сустава, вывихе лодыжки, переломе плеча, переломе голени, приготовление наружных средств лечения, а также действия при ранении, кровопотери, кровотечении, головокружении, отравлении, обморожении, мышечном спазме, случае, когда пища застряла в пищеводе. Там же есть рецепт традиционной японской мази: «японский перец 7,5 г, кора красной восковницы 3,75 г, выжимка, оставшаяся при приготовлении сакэ 18,75 г, красная бузина 7,5 г, уксусная кислота 5 капель, белок куриного яйца. Указанные ингредиенты смешать, нанести на пораженную область. Сверху накрыть японской бумагой и забинтовать»[282]282
  Там же. С. 117.


[Закрыть]. Среди случаев лечения отравления описаны такие экзотичные как отравление рыбой фугу, отравление крабами, укус собаки, укус мыши, укус лошади и укус ядовитой змеи. Все это наглядно иллюстрирует, что система медицинских знаний японских воинов и мастеров боевых искусств была не узконаправленной, а обширной и развитой.

Большую роль в развитии теории саппо и каппо сыграл импорт китайских книг по медицине в Японию. Книга «Ваньбао цюаньшу» («Полная книга десяти тысяч сокровищ»), датируемая началом эпохи Цин, оказала большое влияние на технику школы Синкёку-рю в княжестве Сэндай, из которой она попала в школы дзю-дзюцу Асаяма итидэн-рю и Ягю синган-рю. Книга «Саньцай тухуэй» («Собрание иллюстраций трёх основ») была издана в Японии в эпоху Эдо под новым названием «Вакан сансай дуэ» («Японское и китайское собрание иллюстраций трёх основ»). Эта книга оказала влияние на разработку теории школы Ёсин-рю, а главы этой книги, относящиеся к иллюстрации внутренних органов и каналов движения Ки, без изменений приведены в ряде книг и наставлений по дзю-дзюцу[283]283
  Горбылёв А. Саппо – «смертельная техника» дзюдзюцу. С. 39.


[Закрыть].

Медицинские знания самураев и ниндзя при этом не ограничивались знаниями о теории движения жизненной энергии, они также владели практическими знаниями о лечебных растениях и о способах оказания первой помощи. Интересные сведения дает нам средневековое наставление по ниндзюцу, написанное в XVII веке Фудзиноиссуйси Масатакэ. В разделе «Как подготовиться к тайной деятельности» одним из основных инструментов являются лекарства от червей (кусури или яку): «Кусури – это снадобье, которое мы называем «убийца червей». Это важный предмет. Причина для его ношения [постоянно с собой] состоит в том, что если вы заболеете, прибыв на место своей деятельности, вы не сможете выполнить свою задачу»[284]284
  Фудзиноиссуйси М. Сё: нинки. Записи об истинном ниндзюцу. С. 39.


[Закрыть]. Валерий Мо-мот поясняет, что в те времена самыми распространенными болезнями среди японцев были расстройство желудка и пищевые отравления из-за употребления в пищу сырых морепродуктов. Данные расстройства в основном приписывались наличию червей, поскольку при употреблении в пищу сырой рыбы риск заразиться червями-паразитами очень высок. Помимо этого в набор снадобий ниндзя входили и другие лекарства, а также яды[285]285
  Там же. С. 76.


[Закрыть]. Интересен также отрывок из главы «Знание о том, как проникать в охраняемые дома», в котором ниндзя притворяется больным: «Дождавшись благоприятного момента, можно притвориться больным у входа в дом, в который необходимо проникнуть, сделав вид, что ослабли и попросить лекарство, подогретой или обычной воды для питья. Болезни, которыми можно пользоваться [для этого]: боль в желудке, вызванная глистами, солнечный удар, приступ гастрита с внезапной рвотой, пищевое отравление, эпилепсия, диарея. Не советуется симулировать опьянение»[286]286
  Там же. С. 53.


[Закрыть]. Сам способ и варианты симулирования болезней говорят о том, что ниндзя, для того чтобы выглядеть убедительно и правдоподобно, должен был, как минимум, знать симптомы этих болезней. Рекомендованный список болезней, очевидно, тоже был не случаен. С симптомами этих болезней японцы были хорошо знакомы и могли помочь страждущему самостоятельно, впустив его для этого в дом. Известный американский специалист в области истории боевых искусств Донн Ф. Дрэггер писал: «Познания ниндзя в медицине были таковы, что они стали сами себе врачами», они знали обезболивающие, лекарства от отравлений, кишечных расстройств, общих недомоганий, для обработки раны, чтобы не было заражения, использовались специальные плесневые грибки, ниндзя искусно умели ампутировать конечности, как для того, чтобы избежать плена, так и для предотвращения развития гангрены[287]287
  Дрэггер Д. Ф. Ниндзюцу – искусство невидимок. Ростов-на-Дону: «Феникс», 2002. С. 54.


[Закрыть].

Среди историй об основании и происхождении школ японских боевых искусств есть и связанные с изучением китайского искусства кулачного боя и медицины. Основатель дзюдо профессор Кано Дзигоро в своей исторической статье о происхождении дзю-дзюцу привел несколько наиболее интересных версий. Школу Ёсин-рю, по версии профессора Кано, создал Миура Ёсин, врач из портового города Нагасаки. В основе его теории была идея гармоничного развития и использования разума и тела при помощи дзю-дзюцу: «Этой школе начало положил Миура Ёсин, врач из портового города Нагасаки, что в провинции Хидзэн. Он стал знаменит в начальные времена правления сёгунов Токугава. Полагая, что многие заболевания проистекают из того, что люди не используют совместно разум и тело, он придумал несколько приёмов дзюд-зюцу. Вместе с двумя своими учениками, которые учились у него медицине, он создал 21 способ захвата противника, а позднее нашел еще 51 способ»[288]288
  Кано Д., Линдсэй Т. Дзюдзюцу. Древнее самурайское искусство боя без оружия / Дзигоро Кано, Томас Линдсэй // Научно-методический сборник «Хидэн» (боевые искусства и рукопашный бой), выпуск 6 / А.М. Горбылев и др. // Пер. А.М. Горбылев. – М.: А.М. Горбылёв, 2011. С. 228.


[Закрыть]. В данной истории обращает на себя внимание соседство боевого искусства и медицины, история намекает на то, что именно благодаря своим знаниям в медицине Миура Ёсин сумел придумать свои, зачастую, смертельно опасные приемы. Другая история о создании школы Ёсин-рю говорит о враче из Нагасаки по имени Акияма Сиробэй, который отправился в Китай для изучения медицины, где он также изучил три приема хакуда (искусство, состоявшее из ударов руками и ногами) и 28 способов реанимации человека, находящегося бессознательном состоянии. В дальнейшем он разработал 303 приёма дзю-дзюцу. По легенде просветление Акияма Сиробэя произошло, когда он смотрел на ветви ивы, которые прогибались под тяжестью снега, но не ломались: «Однажды во время снежной бури он увидел иву, ветви которой были засыпаны снегом. Тогда как сосны стояли прямо и ломались под натиском бури, ива поддавалась тяжести снега на ее ветвях, но не ломалась под нею. «Именно таким должно быть дзюдзюцу!» – решил Акияма. Поэтому он назвал свою школу Ёсинрю – “Школа сознания ивы”»[289]289
  Кано Д. Дзюдзюцу. Древнее самурайское искусство боя без оружия. С. 229.


[Закрыть]. Многие исследователи часто отождествляют Миура Ёсин с Акияма Сиробэй, считая их одним человеком, хотя есть вероятность, что это два разных человека, т. к. в некоторых вариантах легенды Акияма Сиробэй жил в XI веке[290]290
  Богуш Д.А. Каппо. Японская техника реанимации в практике боевых искусств. Киев: Ника-Центр, 2011. С. 20.


[Закрыть]. Похожая история создания и у школы Дайто-рю айкидзюдзюцу, данная школа отличается от многих школ дзю-дзюцу большим арсеналом болевых контролей и ударов в жизненно важные точки, основанных на знании анатомии. Легенды приписывают основание Дайто-рю потомку императора Сэйва – Минамото-но Ёсимицу (1056–1127 гг.). Ёсимицу изучал анатомию человека, определяя наиболее эффективные способы ударов, захватов и болевых приемов, по одной из версий делал он это на трупах убитых в бою воинов[291]291
  Жальбер, К. Предисловие / Алан Флоке // Айкибудо. Тверь: «Мартин», «Полина», 1995. С. 9.


[Закрыть].

Учение о Ки было воспринято представителями школ различной направленности: от конфуцианских мыслителей до последователей синто. Среди профессиональных врачей известен Кайбара Экикэн, происходивший из сословия самураев, он был классическим врачом-неоконфуцианцем, был специалистом в традиционной китайской медицине. Кайбара Экикэн оставил после себя значительное сочинение, известное в России под названием «Уроки жизни самурая»[292]292
  Кэйбэра Э. Йоджокун. Уроки жизни самурая. СПб.: «Издательство «ДИЛЯ», 2010. 304 с.


[Закрыть]. Основная идея книги в соблюдении умеренности во всем и правильного отношения к телу, основываясь на учении о жизненной энергии Ки, Кайбара Экикэн предлагает предотвратить болезни или даже исключить их, чтобы не пришлось лечить, но книга также содержит и методы лечения разных болезней. Сочинение Кайбара Экикэна также содержит главу, посвященную медицинской деонтологии: «Если человек, изучающий медицину, понимает, что он не родился с правильным менталитетом или талантом к такой работе, он должен немедленно оставить эту сферу деятельности. Человек без таланта не будет хорошо понимать Путь Медицины. Он только сделает много ошибок и причинит вред возлюбленным Небес, а это – серьезное преступление»[293]293
  Там же. С. 260.


[Закрыть].

Среди современных мастеров боевых искусств есть те, кто продолжают древние традиции и те, кто создал на основе традиционных учений свои. Основатель айкидо Уэсиба Морихэй являлся последователем синкретического синтоистского учения секты Омото-кё. В своих лекциях он постоянно обращался к синтоистским текстам и историям из Кодзики, а также практике котодама (душа слов) и мисоги. При этом свои объяснения Уэсиба основывал также на учении о жизненной энергии Ки: «Айки – это меч Сусаноо, тело Ки»[294]294
  Глисон У. Духовные основы айкидо. М.: Эксмо, 2009. С. 62.


[Закрыть]. В новой философии синто, включившей элементы и понятия других учений, богу Суса-но-о в качестве символа приписывают звезды, которые символизируют науку и материальное начало. На Суса-но-о была возложена миссия развивать материальное начало и очищать возникающую при этом карму, но он отказался и был изгнан с Равнины Высокого Неба. Уэсиба Морихэй считал миссию Суса-но-о-но микото своим личным долгом, а айкидо – средством совершить это великое очищение. Уэсиба пишет: «Айкидо есть второе открытие Ама-но-ивато (каменной двери неба)»[295]295
  Глисон У. Духовные основы айкидо. С. 62.


[Закрыть], и еще: «открыть каменную дверь (совершить ивато-бираки) – значит создать общество, в котором тело служит средством для выполнения миссии души и духа. Упорядочивая своё дыхание, приведи под контроль свою ки и твердо встань на путь самореализации. Опираясь на него, практикуй технику такэмусу айки и заключи истинное тело вселенной в своем дыхании»[296]296
  Там же. С. 63.


[Закрыть]. В словах О-сэнсэя Уэсиба мы видим идею усмирения своей природной энергии (силы), контроль над ней для развития духа. Усмирение Суса-но-о, который и представляет эту необузданную энергию, буйство природной силы, искупление вины и очищение кармы – это миссия Суса-но-о, его путь самосовершенствования и улучшения мира. Человек же, по мнению Уэсиба, способен через управление своей энергией Ки объединиться с энергией Вселенной или же в случае боевого противостояния объединиться с Ки противника, предугадывая его действия. Ученик Уэсиба, один из известнейших мастеров айкидо XX в. Тохэй Коити создал свое учение о Ки, организовал Общество КИ и разработал свой стиль айкидо. Тохэй в своих объяснениях полностью отошел от эзотерических и религиозных примеров, выделив учение о Ки в самостоятельную дисциплину.

При помощи специальных техник дыхания, концентрации и правильного мышления Тохэй помогал людям избавиться от бессонницы, упадка сил, депрессии и учил их жить гармонично, продолжая тем самым многовековую восточную традицию учения о жизненной энергии[297]297
  Тохэй К. Ки в повседневной жизни. СПб.: Издательство «Вектор», 2011. 192 с.


[Закрыть].

Воздействие при помощи Ки на противника получило широкое применение в качестве одного из психологических методов воздействия. В поединке нашел применение резкий выкрик, называющийся киай. Современные мастера также демонстрируют, как от киай противник теряет ощущение пространства, впадает в ступор, теряя возможность атаки и защиты, или же просто начинает бояться что-либо предпринять. Японский мастер Киба Косиро писал про киай следующее: «Киай может иметь огромное воздействие. Сосредоточьтесь и выкрикните киай, мгновенно вызывая в себе прилив физической силы и храбрости и понижая силу и храбрость противника; в этом случае Вы сможете нокаутировать противника»[298]298
  Киба К. Кукисин рю будзюцу со: сё. Харьков: «НТМТ», 2013. С. 40.


[Закрыть].

В «Бансэнсюкай» можно встретить совет ниндзя по обнаружению вражеского отряда: «Вы всегда сможете увидеть ки, поднимающееся выше верхушек деревьев или леса, если там скрывается военный отряд. Если в отряде больше ста человек, то ки будет постоянным»[299]299
  Фудзибаяси Я. Бансэнсюкай (Десять тысяч рек, впадающих в море). Том Ё-нин (Сокрытие на свету). С. 131.


[Закрыть]. В данном случае Ки также можно понять как дыхание, изменение потоков воздуха от теплого дыхания большой группы людей.

Учение об Ин-Ё тесно связано с учением о Ки и сопутствовало ему в техниках саппо и каппо. В теории ниндзюцу теория Ин-Ё применялась к различным ситуациям. Существовали явные (Ё) методы проникновения на вражескую территорию и скрытые (Ин) методы. В зависимости от выбора тактики ё-дзюцу или ин-дзюцу ниндзя выполнял различные поручение от сбора разведывательной информации до совершения поджогов и убийств. В соответствии с учением об Ин-Ё определяли благоприятные места для строительства замка или расположения армии. Мастер Тэнсин Сёдэн Катори Синто рю сэнсэй Отакэ Ритсукэ сал о необходимости исследовать баланс между инь и ян, чтобы определить правильное местоположение дома. «Например, концепция инь и ян использовалась всякий раз, когда воин думал о строительстве нового дома или, если он становился богатым и могущественным, о сооружении собственного замка. В таких ситуациях он исследовал баланс между инь и ян, чтобы определить правильное местоположение дома»[300]300
  Цитата по: Рейд Г., Кроучер М. Путь воина: Парадокс боевых искусств. – М.: ФАИР-ПРЕСС, 2006. С. 167.


[Закрыть]. Также эта концепция получила своё отражение в названии технических действий. В школе Катори Синто рю существует стойка с мечом «ин-но камаэ», а также раздел из пяти ката «гогё-но тати» («меч пяти первоэлементов»), каждое ката которого призвана реализовывать принцип одного из первоэлементов в тактике ведения боя.