Текст книги "Открывая двери"

– М-да, гладко рассказываешь…

– Если не верите, обратитесь к записям на моем компьютере. Там есть все. В том числе там полно свидетельств преступлений Альянса, которые я собирал все эти годы. Вы можете – нет, вы должны забрать эти данные и предать их огласке.

– А почему ты сам этого не сделал до сих пор?

– А кто бы мне поверил? Вы же сами сказали, что я – военный преступник, и я в любом случае останусь таковым в общественном сознании. А вам же как боевому офицеру и герою войны люди могут поверить. Так что забирайте мои записи.

– Попробую угадать: ты отдаешь мне записи, а я тебя отпускаю. Таков твой план?

Доктор Линкс опустил взгляд и едва слышно прошептал:

– Нет, я отдам вам записи, после чего вы меня убьете.

– Кхм… неожиданный поворот.

– Я сделал все что мог, мне пора уйти. Я больше не желаю быть марионеткой в чужих руках. Так что стреляйте.

«Вот черт! – подумал Хэмилл. – Что же делать? С одной стороны, я так долго ждал этого момента, но сейчас, после всего услышанного, я не должен его убивать. Даже если все, что он тут наговорил, ложь, я все равно должен сначала это проверить».

– Я не буду тебя убивать, а передам лучше властям.

– О нет, я не желаю, чтобы надо мной устраивали показательный суд, это будет им только на руку.

– Выбора-то у тебя уже нет.

– Еще как есть! – с этими словами Линкс мгновенно сунул руку во внутренний карман, откуда выхватил пистолет, но капитан оказался быстрее: прогремел выстрел, и доктор Линкс рухнул на пол.

Хэмилл подошел к нему, проверил пульс. Все было кончено. После этого он осмотрел пистолет Линкса, и оказалось, что тот не был даже заряжен.

«Какого черта! Он что, действительно хотел умереть?..»

Затем капитан стал изучать данные на компьютере Линкса. Там действительно обнаружилось много интересной, странной, неожиданной, а подчас и пугающей информации. Хэмилл решил пока не докладывать об этом руководству, а сначала самому во всем разобраться.

Покинув пещеру, капитан направился к тому месту, где оставил свой корабль. Перед тем как взойти на борт, Хэмилл еще раз окинул взглядом окружавший его пейзаж: как же тут все-таки здорово! Хотелось побыть на этой планете чуть-чуть подольше, но задерживаться не следовало, так как, если верить полученным данным, у капитана Хэмилла теперь новое задание и новый противник, значительно превосходящий по влиянию и могуществу старого. Но капитан справится, как и всегда справлялся – ведь у него есть верный друг Энджи, которая рано или поздно поправится, звездолет, голова на плечах и много терпения.

Снимается кино

Надпись на двери:

«Тихо! Идет совещание»

За дверью и вправду шло совещание. Один известный голливудский режиссер небезуспешно пытался выбить у продюсеров деньги на новую картину.

– Так о чем же ваш фильм? – спросил Первый Продюсер.

– В первую очередь о простых американских гражданах, которые каждый день сталкиваются с проблемами, но, несмотря на все трудности, справляются с ними и пытаются жить дальше, – не задумываясь, ответил Режиссер.

– Это понятно, – сказал Второй Продюсер, – мы, как известно, других фильмов и не снимаем, но все же хотелось бы узнать какие-то подробности, прежде чем мы выделим вам двести миллионов долларов.

– Конечно-конечно… – Режиссер указал на Сценариста. – Мы с моим старым другом написали невероятный сценарий, который не оставит равнодушным никого.

– Мы бы его почитали, но у нас очень плотный график, – с намеком на сожаление произнес Первый Продюсер. – Но, зная вашу прекрасную репутацию – ведь именно вы подарили нашей студии такие шедевры, как «Дендрарий раннего мелового периода», «Бросить генерала Райана» и тетралогию о приключениях Небраски Джеймса, – мы дадим вам деньги. Итак, вам только надо вкратце пояснить суть вашего нового шедевра и рассказать, чем он отличается от других ваших работ.

– Самое главное, – начал отвечать Режиссер, – это то, что мы нацелены на «Оскар».

При этих словах глаза продюсеров загорелись. Что сказать, миллиардные кассовые сборы – это, конечно, здорово (а если честно, то это чуть ли не единственное, что по-настоящему имеет значение), но для имиджа студии получить «Оскар» было бы очень неплохо.

– Очень интересно, – потирая руки, сказал Первый Продюсер. – И что же, по-вашему, позволит нам претендовать на премию киноакадемии?

– Во-первых, – взял слово Сценарист, – это актуальная история об обычном афроамериканском парне с нетрадиционной ориентацией, больным СПИДом и только что вернувшемся из Ирака, где он потерял обе ноги, и узнавшем, что на родине он теперь никому не нужен. Плюс ко всему на протяжении фильма его преследуют ужасные воспоминания о войне, на которой он потерял всех своих товарищей…

– Достаточно, – прервал его Второй Продюсер. – Я в жизни не слышал более трогательной истории, поэтому мы согласны дать вам деньги на этот фильм и желаем вам удачи.

– Спасибо вам! – поблагодарил Режиссер. – Вы не пожалеете об этом.

***

Чуть позже Режиссер уже обсуждал детали фильма со своим Ассистентом:

– Это будет грандиозно! – восторгался Режиссер. – На главную роль мы пригласим Уилла Смита; может быть, и ему наконец-то «Оскар» перепадет. А роль его матери будет играть Холли Бери.

– А вам не кажется, что она для этого слишком молода? – усомнился Ассистент.

– Зато она замечательная актриса и зрителям нравится. К тому же сыграла ведь Анджелина Джоли мать Колина Фарелла в «Александре». Так что я никаких проблем здесь не вижу.

С такими аргументами Ассистент спорить не стал.

– А где мы будем снимать? – спросил он.

– По сюжету основное действие происходит в Нью-Йорке, поэтому разумно предположить, что снимать будем в Чикаго.

– Почему в Чикаго? – удивился Ассистент.

– Ты еще так молод и неопытен! Всем ведь известно, что киношный Нью-Йорк совсем не похож на настоящий, а вот Чикаго – похож.

«Век живи – век учись», – подумал Ассистент, открывая сценарий на 92-й странице, и у него снова возник вопрос:

– Здесь у нас есть сцена, где герою кажется, что война пришла в его родной город, что по улицам разъезжают танки и все вокруг взрывается…

– Да, потрясающая будет сцена!

– Так вот, я не совсем понимаю: мы снимаем драму или боевик?

– Наше кино о жизни, сынок, – вздохнув, ответил Режиссер, – а в ней всему найдется место.

– Муниципальные власти могут возражать по поводу военной техники на улицах города…

– Тут сложностей не будет. Фил Брукс, мэр Чикаго, – мой хороший друг, и мы с ним легко договоримся.

– А как будем снимать сцены воспоминания об Ираке?

– В павильоне, на фоне зеленого экрана. Я специально заказал десять тонн искусственного песка за несколько миллионов.

– А не дешевле было бы обойтись настоящим? – Ассистент был явно растерян.

– «Дешевле» – не значит лучше. Искусственный песок, он более. хм… песочный, а я хочу, чтобы киноакадемик. ну, то есть я хотел сказать – зритель, так вот, чтобы зритель получал эстетическое наслаждение при просмотре. Еще есть вопросы?

– Вроде бы нет, – Ассистент задумался, потому что вопросы были, но задавать их не имело смысла.

В таком случае завтра приступаем к работе.

Ассистент уже собрался уходить, но Режиссер остановил его:

– Да, чуть было не забыл: снимать будем в формате 3D. У нас там полфильма на арабском языке, и ты только представь, как здорово будут смотреться субтитры в 3D!

Ассистент, уже стоя в дверях, некоторое время обдумывал все, что он сегодня услышал, а потом решился-таки спросить:

– Простите, а обычным зрителям вообще интересен будет этот фильм?

Режиссер с недоумением посмотрел на Ассистента, а потом улыбнулся и сказал:

– Да черт его знает, главное – «Оскар» у нас в кармане…

Лучший друг

Это было прошлым летом. Как-то вечером на набережной я увидел симпатичную рыжеволосую девушку, которая в одиночестве сидела на скамейке и плакала. Я решил узнать, в чем дело, поэтому обратился к ней:

– Простите, с вами все в порядке?

– А по мне разве не видно? – сквозь слезы ответила она.

– Единственное, что по вам видно, – так это то, что красивая девушка чем-то расстроена в такой замечательный день, а это, я считаю, неправильно.

– У меня есть причины быть расстроенной… – девушка понемногу стала успокаиваться.

– Хотите поговорить об этом?

– А вы что – психоаналитик?

– Да нет, просто я не могу оставаться безучастным, когда вижу плачущих женщин.

– А я уже и не плачу, – она действительно перестала лить слезы.

– Вот видите, как хорошо. Стоило нам совсем чуть-чуть поболтать – и результат, можно сказать, налицо.

– Боже! – Видимо, вспомнив про свое собственное лицо, девушка полезла в сумочку и, немного там покопавшись, извлекла зеркальце. – Ужас, вся тушь потекла.

– Ну, все не так уж страшно, – попытался я ее подбодрить.

– Вам-то легко говорить, вы небось никогда не красились.

– Это верно, чего не было, того не было. Но в любом случае вы и так хорошо выглядите.

– Не говорите глупостей!

– Тогда, может, поговорим о вас?

– А вам действительно интересно?

– Не знаю, зависит от вашей истории.

– Да не было никакой истории, все так банально, что даже смешно.

– Почему же вы тогда плакали, а не смеялись?

– Ну, у меня было два варианта, и я выбрала тот, что больше подходил по настроению.

– Так что же стряслось?

– Просто меня бросил молодой человек.

– Хм… кажется, что он от этого больше потерял.

– Как вы можете судить? Ведь вы меня совсем не знаете!

– А вы, в свою очередь, не знаете меня, поэтому не можете судить о том, что я не могу судить о вас.

– Как-то вы очень сложно это сказали.

– Я имел в виду, что иногда о человеке можно судить по одному взгляду.

– Я не уверена, что это правильно.

– Так я и сам не уверен, но если тебе кажется, что перед тобой хороший человек, то почему надо думать как-то по-другому?

– Наверное, вы правы… Однако что-то мы с вами заболтались, а уже поздно и мне домой пора.

– Могу ли я вас проводить?

– Вы предлагаете это всем незнакомым девушкам, плачущим на скамейке?

– Если учесть, что вы – первая и единственная, то – да: я предлагаю это абсолютно всем.

Она улыбнулась и сказала:

– А вы забавный. Что ж, пойдемте тогда. Может, вы мне поможете отвлечься от грустных мыслей.

И я проводил свою новую знакомую до дома. По дороге мы болтали о том о сем, и от ее прежней печали как будто не осталось и следа. На прощание я спросил:

– Могу ли я снова с вами увидеться?

– Почему бы и нет? Давайте завтра встретимся на том же месте на набережной. – Подумав, она добавила: – И давай будем обращаться на «ты», а то как-то уж слишком официально получается.

Я согласился. С этого момента мы и начали встречаться. Оказалось, что у нас очень много общего и всегда было о чем поговорить. Было такое ощущение, что я общался со своим зеркальным отражением, только гораздо более симпатичным и милым. Со временем мы стали видеться все чаще и чаще, и меня это только радовало. Обычно мы гуляли в парке, когда там было поменьше народу. С каждым нашим свиданием я все больше укреплялся в мысли, что эта девушка словно была создана для меня. Сейчас, оглядываясь назад, я этому совершенно не удивляюсь и могу с полной уверенностью сказать, что полюбил ее с самого первого взгляда еще там, на набережной. Я был счастлив, и она тоже, из-за чего я становился еще счастливее. Все было хорошо вплоть до того дня, когда… В общем, когда все стало не так хорошо.

В тот день я сразу почувствовал неладное, ибо моя любимая была явно чем-то озабочена. Я спросил ее, что случилось, и ответ, надо сказать, был весьма неожиданным:

– Мы не можем больше встречаться.

О том, что я был потрясен до глубины души, даже и говорить не стоит – ведь ничего вроде бы не предвещало беды.

– То есть как?.. – только и сумел произнести я.

– Дело в том, что я больна.

Господи, чем же?

– Это психическое заболевание. Мне странно и страшно об этом говорить. – из глаз у нее брызнули слезы, впервые с тех пор, как мы с ней познакомились. – Я хочу, то есть не хочу, но должна сказать, что тебя нет.

– В смысле «нет»? Что ты такое говоришь?

Пойми, ты был моим самым лучшим другом, но ты. ты – всего лишь моя галлюцинация.

Да уж, нечасто такое услышишь.

– Что ты хочешь этим сказать? – я уже ничего не понимал.

– У меня и раньше были проблемы, и я даже пила специальные таблетки, но какое-то время назад перестала. Примерно тогда я тебя и встретила.

– Но это же просто вздор!

– Я бы очень хотела, но, к сожалению, это не так. Сам посуди: ты никогда ничего не ешь, окружающие тебя не замечают, да и гуляем мы только в парке – видимо, потому, что мое подсознание старается меня уберечь от неприятностей и не допустить того, чтобы посторонние видели, как я говорю сама с собой. Ты пришел, когда мне было плохо, когда я в тебе нуждалась. Спасибо за все, но так продолжаться больше не может.

Я очень сильно хотел ей возразить, но неожиданно для самого себя понял, что не могу. Она была права. Я нигде не работал, нигде не учился, ни с кем не контактировал, общался только с ней. Все мои знания были ее знаниями, а я сам был частью ее…

– В таком случае мне действительно придется уйти, – сказал я после весьма продолжительной паузы. – Я слишком сильно тебя люблю, чтобы остаться. Ты обязательно найдешь кого-нибудь. хм. настоящего, а я не должен тебя больше тревожить.

И я покинул ее, то есть, конечно, я навсегда остался с ней, но больше не появлялся у нее на виду и не причинял никакого беспокойства. Со временем она более или менее поправилась, и в личной жизни у нее тоже все наладилось, а мне только и оставалось, что порадоваться за нее, ведь она – самый дорогой для меня человек.

А стоит ли?..

В эсэмэске от доктора Блэка было сказано: «Марта, как только приедете в лабораторию, зайдите ко мне. Это срочно».

«Что за срочность? Да еще с самого утра», – удивилась Марта. Она не так давно работала в этом месте (и, признаться, ей очень повезло, ибо отнюдь не просто молодым выпускникам так хорошо трудоустроиться), но уже успела привыкнуть к причудам пожилого доктора Блэка. Тем более что ученым он был пусть и не очень известным, но выдающимся, поэтому девушка сразу направилась к лифту, чтобы спуститься на подземный этаж, где доктор проводил свои эксперименты.

«Забавно, – размышляла Марта. – Ведь, если подумать, я ни разу не видела, чтобы доктор Блэк вообще когда-нибудь покидал свое рабочее место. Когда я вечером ухожу, он все еще там: трудится над каким-то важным изобретением. Кто знает, может, он и вовсе не уходит домой? Я бы этому точно не удивилась».

Она дошла до лаборатории доктора Блэка и открыла дверь своим электронным ключом. На пороге ее уже ждал Блэк – седовласый пожилой мужчина с окладистой бородой и в тонких очках.

– Наконец-то вы пришли, – сказал он.

– Торопилась как могла, – ответила Марта.

– Проходите скорее, мне надо вам кое-что показать. Я работал над этой штукой все последние годы и теперь могу с уверенностью сказать, что она готова к запуску.

– Признаться, вы меня заинтриговали…

Доктор провел Марту в глубину зала, посреди которого располагался некий прибор, заключенный в оболочку из плексигласа и состоящий из кресла, двух рычагов и сенсорного экрана.

– Марта, вы – первый человек (не считая меня, конечно), имеющий возможность лицезреть самую что ни на есть настоящую машину времени!

Марта с удивлением уставилась на чудесный аппарат, а потом посмотрела на доктора взглядом, в котором одновременно смешались недоверие и восхищение.

– Вы хотите сказать, что изобрели машину времени?! – спросила девушка.

– Справедливости ради должен заметить, что мне очень помогли профессор Уэллс и доктор Беккет. Без результатов их исследований у меня ничего бы не получилось.

– Это просто невероятно! А как она работает? – скептицизм в сознании Марты быстро уступил место любопытству.

– Очень просто: человек садится в кресло, открывает панель управления, выбирает во всплывающем меню строчку «приготовиться к запуску», затем кресло опускается еще ниже под землю и оказывается внутри огромного кольца, вроде адронного коллайдера. А дальше нужно просто привести соответствующий рычаг в нужное положение и нажать кнопку «пуск»; тогда машина начнет разгоняться и, достигнув определенной скорости, совершит скачок во времени.

– Просто не верится! Я и не подозревала, что прямо под нами может находиться такое сооружение! Я так понимаю, что один рычаг отвечает за движение вперед во времени, а другой – назад?

– Совершенно верно.

– Все это – как в фантастическом фильме… А вы точно знаете, что машина работает?

Доктор немного колебался с ответом.

– Теоретически все верно, вероятность ошибки 0,01%. Но.

– Есть какие-то проблемы?

– Боюсь, что есть. Причем проблемы весьма принципиальные: я никак не могу решиться испытать машину времени в действии.

– У вас нет на это разрешения?

– Не в этом дело. То есть, конечно, никакого разрешения от людей, финансирующих наши разработки, у меня нет, но это не является причиной моих сомнений. Все гораздо глубже. Понимаете, я толком не знаю, какие последствия повлечет за собой путешествие во времени.

– Я не эксперт по квантовой механике, но мне кажется, что можно как-то это рассчитать.

– В том-то и дело, что однозначного ответа нет. Существует несколько теорий о путешествии во времени. Первая гласит, что все в этом мире предопределено и изменить историю просто нельзя. В этом случае перемещение в прошлое не причинит никаких негативных последствий, так как из данной теории следует, что перемещение, скажем, из 2012 года в 1112-й уже как бы заложено в самой истории. Многие люди вроде того же Леонардо да Винчи своими изобретениями намного опережали время, в котором жили. Подобный анахронизм можно было бы легко объяснить путешествием во времени, когда изобретатель создает в будущем машину времени, а затем отправляется в прошлое, при том что уровень его знаний намного превышает уровень знаний людей той эпохи, куда он отправился. Однако никаких достоверных документальных подтверждений того, что данная теория верна, нет. Другая же теория предполагает, что ход времени изменить можно. И тут возникает несколько вариантов развития событий. Первый: небольшое изменение не будет иметь глобальных последствий, а приобретет, так сказать, локальный характер, и история особо не изменится, так как все во Вселенной стремится к упорядочению. Например, можно убить Гитлера еще в юности, но это не будет означать, что удастся избежать Второй мировой войны – просто место великого диктатора займет кто-нибудь другой. Это еще какой-то русский писатель говорил, что не стоит преувеличивать роль личности в истории. Также возможно, что вмешательство в историю всего лишь породит альтернативную реальность, никак не отразившись на реальности уже существующей. Есть ли на самом деле параллельные миры? Кто знает… Вполне возможно, что есть. Однако возможны и другие варианты, не столь, если позволите употребить данное слово, безобидные. Ведь может случиться так, что только одно появление человека из будущего в прошлом изменит все. Мир, который мы знаем, исчезнет раз и навсегда, и его место займет новый мир, совершенно не похожий на наш, в то время как мы с вами просто исчезнем, как будто нас никогда и не было. Данная перспектива меня отнюдь не радует, тем более что вероятнее всего изменения затронут и самого путешественника во времени, что в свою очередь приведет к временному парадоксу: как может несуществующий человек из несуществующего будущего попасть в прошлое, чтобы изменить ход времени? Боюсь, в данном случае последствием перемещения во времени может быть разрыв ткани пространства и времени с последующим уничтожением всей Вселенной. Так что согласитесь: это большой риск.

Все это время Марта внимательно слушала и понимала, что доктор прав. Но ведь как-то обидно иметь такой аппарат и даже не попытаться испытать его. Вдруг ей пришла в голову мысль:

– Но это все касается путешествий в прошлое. С путешествиями в будущее подобных проблем возникнуть не должно.

– Вы правы, однако, возвращаясь из будущего в настоящее, путешественник во времени перемещается в прошлое относительно последней точки своего пребывания, и тогда возникают те же самые риски, что и при «обычном» путешествии в прошлое. Поэтому, чтобы не уничтожить Вселенную, путешественнику лучше оставаться в будущем, вот и выходит, что это билет в один конец.

– Но ведь можно перенестись недалеко в будущее, ну там на минуту, например. Предположим, вы садитесь в свой аппарат отправляетесь в будущее, а я жду вас здесь одну минуту. Вы прибываете точно по расписанию и рассказываете о своих ощущениях.

– Я, конечно, думал об этом, но здесь мы приходим к главной проблеме, из-за которой я, собственно, вас сюда и позвал. Я боюсь, что при перемещении во времени может образоваться что-то вроде дыры в пространстве и времени, которая может поглотить нашу планету и все, что рядом с ней находится. Это не связано с тем, куда именно отправляться – в прошлое или будущее, а связано с самим процессом скачка.

– А вы уверены, что так будет?

– Вероятность этого 0,0001%.

– Не сказать, что очень большая…

– Разумеется, но все же наша планета может превратиться в черную дыру с вероятностью один к миллиону, и в данном случае мне не кажется, что это маленький шанс. Вдруг я уничтожу наш мир? Я себе этого никогда не прощу.

– Да тогда уже все равно будет, – иронично ответила Марта. – Но я все же так и не поняла, зачем вы меня позвали. Я здесь работаю недавно, мое мнение не имеет какого-то особого значения в научных кругах. Вы могли продемонстрировать свое изобретение любому другому сотруднику, причем гораздо более опытному и компетентному…

– Ответ прост: вы молоды, и именно поэтому я позвал вас. Я-то уже пожил на этом свете, как и большинство людей, работающих здесь, а проводить эксперимент, грозящий уничтожением Земли, я имею моральное право только с согласия человека, кому еще предстоит долгие годы жить на этом свете. Все самое важное в жизни вам только предстоит пережить: когда-нибудь вы выйдете замуж, родите детей, потом, годы спустя, у вас появятся внуки, правнуки и так далее. Я не имею права отнимать это у вас. По крайней мере без вашего согласия.

Проснувшись сегодня рано утром, Марта и предположить не могла, что спустя пару часов от ее ответа будет зависеть судьба науки и всего человечества. Но Марта была уверенной в себе девушкой, готовой к любым вызовам, поэтому ответ ее был таков:

Давайте запускайте. Мы же ученые в конце концов, и эксперимент для нас – главное.

– А как же последствия?

– Если все пройдет успешно, мы станем героями, а если уничтожим мир, то об этом все равно никто не узнает.