Текст книги "Волшебство не вызывает привыкания. Книга 5"

В принципе, матёрые орки способны пережить даже обезглавливание – главное, отсечённую башку на место приладить поскорее, но проверять это на собственной шкуре как-то не тянуло. У нас хоть и полное взаимопонимание с симбиотами, до того же Солода мне всё равно далековато. Мои способности ушли в другую плоскость, нетипичную для Хаоса.

Вампир слишком поздно понял, что я не собираюсь умирать из-за разбитого сердца. Перекачку крови взвалил на себя дублирующий орган, да и без него несколько секунд в запасе имелось, а дальше всё зависит от регенерации. Пока вокруг полно растений, готовых отдать за меня жизнь, со мной очень тяжело справиться.

Мужик в плаще попытался было снова провернуть фокус с исчезновением, но «Аспиринка» ему этого не позволила. Секира мигом всосала в себя тёмную дымку, в которую превращался вампир, и довольно засияла узловатыми рунами. Молодцы гномы, на совесть сделали. От противника остался лишь жалкий огрызок, который вряд ли регенерирует обратно. Система зачла ему полное поражение и отсыпала новую щепотку опыта. До четырнадцатого уровня мне нужно наколотить шестьдесят одну тысячу, так что даже всей толпы не хватит.

Раз мне выдали так мало, Шухерезада всё ещё жива, и это воодушевляло больше всего. Я рванул навстречу ближайшим фигурам, но тут в меня полетели новые сосульки из затвердевшей крови. Пришлось немного подкорректировать курс и расправиться с очередным обладателем стильного плаща. Это и стало последней каплей, потому что земля вокруг меня задрожала, а откуда-то сверху раздался громоподобный голос:

– Как ты смеешь!

– А что такого? – нахально спросил я, стряхивая с себя останки очередного кровососа. – Ты сам привёл на убой своих подручных. Теперь это моя добыча!

Так и знал, что дело тут нечисто. Ну не может такая разношёрстная орава бродить сама по себе. Вот и хозяин объявился…

– Твоя живучесть тебя не спасёт! – продолжал настаивать голос.

– Ты хоть покажись, а то я как будто сам с собой разговариваю. Или страшно?

– Я не боюсь смертных.

Земля перестала дрожать, а откуда-то сверху величественно опустилась высокая человекоподобная фигура. Даже не в плаще, а уже в какой-то мантии, которая развевалась во все стороны, подобно крыльям. Этот экземпляр выглядел гораздо внушительнее предыдущих, хотя на человека походил слабо. Уши заострены, как у эльфа, на голове ни единого волоска, кожа словно кладбищенский мрамор, а глаза полностью чёрные, без зрачков. Вокруг него клубилась непроглядная тьма, давящая на психику.

Система наконец-то разродилась предупреждением, что предо мной высший вампир. Даже уровень у него оказался скрыт, а моих ментальных данных не хватало для преодоления барьера. Спасибо, хоть не падал ниц перед ним, держась на морально-волевых. Всё же в Разум надо было вкладываться больше.

– Значит, это ты истребляешь младших, – хмыкнул главный кровосос, продемонстрировав игловидные клыки. – С виду обычный орчонок…

– Вообще-то мне уже за тридцать, – признался я.

– Мой род меряет время тысячелетиями, смертный.

– И ты всё это время в деревне жил, что ли?

– Меня здесь не было. Но скоро вся эта земля будет моя.

– Ты конкретно про Нижегородскую область или вообще?

– Здесь слишком много претендентов, чтобы рассчитывать на большее, – покачал он лысой головой. – Один из них пообещал мне щедрый надел, если я разберусь с вами. Но…

– Тебя смущает, что мы такие слабенькие?

– Да. Ты умён для орка.

Высший вампир повёл рукой, и прямо из темноты внезапно вывалилась Шухерезада. Живая, но без сознания. Судя по её прикиду, она действительно отправилась изучать уличные удобства и была перехвачена на полпути. Зато теперь ясно, почему амулеты не сработали как надо. Наоборот, удивительно, как один из упырей с такой магической поддержкой умудрился поджариться. Не иначе как нам брак подсунули.

– Ответь мне, чем вы с ней прогневали владыку, и я обещаю вам лёгкую смерть, – предложил вампир, указав на спящую девушку. – Умрёте во сне, это дорогого стоит.

– Можешь сначала уточнить, кто именно нас заказал?

– А ты что, знаешь многих?

– Вообще-то да.

Старый кровосос нахмурился. Видимо, не почувствовал лжи в моих словах. Я действительно сталкивался не с одним Покровителем, и под подозрение попадали как минимум двое. Это ещё не считая мою спутницу, которая тоже работала не пойми на кого. Вампира можно понять, в таких делах нужно быть предельно осторожным.

– Значит, вы тоже последователи, – пришёл он к логичному умозаключению. – Кто за вас будет мстить?

– Видишь, тут такое дело… Тебе, скорее всего, даже спасибо скажут. Правда. Но есть один нюанс. Маленький такой, но важный.

За моей спиной раздался громкий треск, а моего собеседника внезапно перекосило, будто от острого приступа радикулита. Видимо, он был как-то связан со своими подчинёнными, и мгновенная их гибель не прошла для него даром. Даже мелкие морщины на гладком лице прорезались. А мне пришло очередное поздравление, на этот раз гораздо солиднее.

– Как… – прохрипел он, выпучив чёрные глаза.

– Нюанс, – напомнил я ему. – Так что советую отвечать, как на исповеди. Кто там хочет от нас избавиться?

Однако вампир не намерен был общаться и резко рванул ввысь, как ракета. Обратно он упал уже закатанный в метровый слой чёрного кристалла, который оставил крупную вмятину на земле. Ещё немного, и пришибло бы мирно дрыхнущую Шухерезаду. Вот уж кто пропустил всё веселье…

– Это плохой дядя?

Ко мне, позёвывая, подошла сонная Пелагея в мягких тапочках и ночнушке с единорогами. Прикупил бельё за большие деньги на рынке, между прочим, такое нынче не шьют. На всклокоченной белокурой голове истребительницы вампиров красовалась фирменная корона с шипами, сильно съехавшая набекрень. При контакте с владельцем артефакт сразу увеличивался в размерах, как раз на взрослую голову. Наверное, лет в шестнадцать будет впору, а пока явно великоват обруч. Но несмотря на это, с украшением дочка не расставалась.

– Очень плохой, – подтвердил я. – А ещё упрямый. Не хочет разговаривать.

– Сейчас.

Громадный кристалл частично пошёл трещинами и осыпался пылью, открыв перекошенное лицо вампира. Надо признать, у Пелагеи всё лучше получается пользоваться способностями. Не иначе как корона помогает.

– Ваше высочество, простите меня! – заголосил кровосос безо всякого пафоса. – Я не знал! Меня подставили!

Мы удивлённо переглянулись. Я понимаю, что этот утырок из другого мира с прибабахом, но что-то его совсем не туда понесло.

– Эй, ты там не на голову, случаем, приземлился? Какое ещё высочество?

– Она! – с жаром выпалил вампир, с благоговением уставившись на Пелагею. – Принцесса! Не гневайтесь на меня!

– Все девочки маленькие принцессы, – успокоил я его. – А насчёт короны не переживай. Её позавчера гномы сварганили.

– Ты что, не видишь?! Она принцесса смерти!

– А, ты про это… Не бери в голову, мне специалист сказал, что такое редко, но бывает. Лич ничем не хуже других классов.

Но пленник не слушал меня, внезапно завыв на одной ноте, после чего стал истаивать, будто забытое на подоконнике масло. Спустя несколько секунд от него осталась лишь горстка маслянистого праха, заключённая в кристальную оболочку, а меня наконец-то система поздравила с новым уровнем.

Вот блин! Так и не поговорили толком.

– Это ты сделала? – строго спросил я у Пелагеи.

– Не-а, он сам!

Она покопалась в останках вампира и выудила из них небольшой каменный кулон на шнурке. Что-то красное, как кровь, и непрозрачное. Яшма, наверное. Однако камешек оказался с трещиной, которая открывала полость внутри. Я потряс скорлупу и высыпал на ладонь щепотку порошка, отливавшего металлом. Похоже, серебро.

Кто-то очень не хотел, чтобы кровосос выдал все секреты. Ну и чёрт с ними, больно надо.

– Ладно, егоза, пошли-ка домой.

Я подхватил спящую скрипачку на руки, но вовремя заметил, что Пелагея стала смущённо ковырять тапочкой землю. Не к добру это.

– Ну, что ещё? В туалет хочешь?

– Прости, пап. Нет у нас больше домика…

Глава 93

После той истории с кровососами мы стали выбирать места для ночёвки куда тщательней. Потому что правило второго снаряда – это не про нас. Упадёт как миленький и даже третий с собой позовёт. Раз уж нашей компашкой заинтересовался кто-то наверху, вряд ли он ограничится лишь одной попыткой. Пусть и довольно серьёзной.

С высшим вампиром нам крупно повезло – пока он осторожничал и пытался разобраться в ситуации, стало уже слишком поздно. А он вполне мог избавиться и от Шухерезады, и от меня. Или хотя бы попробовать. Мало ли какие козыри у него за столько лет завалялись в рукаве. Даже странно, что древний монстр не стал мериться силой с Пелагеей и сразу попытался удрать. Увы, патологическая осторожность сыграла против него.

Из-за выплеска, который уничтожил всех клыкастых в округе вместе с несчастной избушкой, мы потеряли заодно часть вещей и припасов. Не особо критично, но уже ни о каких разносолах не могло быть и речи. Благо хоть путешествие обещало быть коротким.

Следующую ночь провели в чьём-то гараже, перестроенном под долговременные посиделки с друзьями. Большинство охранных артефактов оказались безнадёжно испорченными, поэтому я почти не сомкнул глаз, постоянно прислушиваясь к окружающим звукам. Как назло, с вечера заморосил мелкий дождик, снижавший слышимость, однако никто нас так и не побеспокоил, кроме одного залётного мертвяка.

Не иначе как сам хозяин гаража решил высказать своё возмущение, ибо припёрся он к нам аж с другого конца деревни. Обычно нежить находится в «спящем» состоянии, пока не почует кого-нибудь поблизости. Тогда она мигом переходит в активный режим и начинает охоту. Исключением являются лишь массовые миграции, разорявшие целые районы, но сейчас они практически сошли на нет. Видимо, всему виной магические бури, которые в последнее время тоже поутихли. Бушуют они в основном лишь на границах с Хаосом и редко долетают до живых земель.

Нежити не нужны обычные органы чувств, чтобы засечь свою добычу, лишь бы та была живой. Радиус восприятия у всех разный, но мертвяки даже среди других представителей Смерти отличаются в худшую сторону. Поэтому в регионах с преобладанием других фракций их почти не осталось, хоть в Красную книгу заноси.

Бедного зомби каждый обидеть может…

Благо я успел засечь бродягу раньше, чем он добрался до нашего куцего кольца обороны. Не хватало ещё тратить заряды на такого слабака. Самые мощные из ходячих мертвецов, что мне попадались за всё время, достигали пятого уровня. Они двигались чуть быстрее других и неплохо восстанавливали раны, но серебро их приканчивало без шансов. Этот же экземпляр и вовсе был второго. Ни серебра, ни тем более адамантина из него, разумеется, не выпало.

Утром взошло яркое солнышко, и всю сонливость с меня как рукой сняло. Пока девчонки собирались, я залез на крышу и замер там с распростёртыми руками, впитывая в себя живительное тепло. Стало так хорошо, что пришлось заставлять себя спускаться. Того и гляди корни пущу, как настоящее дерево, пусть и ядовитое. Та самая «Ошибка природы» сделала моё тело крайне токсичным, и кусать меня теперь строго противопоказано. Не самая полезная опция для обычного человека, но благодаря работе симбиотов мне ничего не грозило. Более того, я мог при желании снижать содержание отравы в организме до обычных значений. Правда, восстанавливалась она не мгновенно, так что к очищению следовало подходить с умом.

И эта особенность уже успела принести плоды при атаке вампира. Парочка шустрых противников могла преспокойно высушить даже полноценного орка, но не в моём случае. Я теперь сам могу кого хочешь грызнуть, и он с высокой вероятностью покинет этот мир. Причём в муках. Яд представлял собой адский коктейль из различных растительных токсинов, так что даже повышенная регенерация ничего не гарантировала. И хотя того кровососа уберёг иммунитет к ядам, свойственный нежити, но он всё равно оказался неспособен пить мою кровь.

Теперь мной любой хищник подавится. Мелочь, а всё равно приятно.

После принятия солнечной ванны я помог девчонкам собрать наши оскудевшие пожитки. С одной стороны, даже стало легче шагать. Жаль только, что быстрее мы всё равно двигаться не могли.

– А давай я на ту сторону уйду, а вечером вернусь? – предложила Пелагея, которой надоело плестись за нами, взрослыми.

«Той» стороной она именовала небытие, куда отправлялась после гибели. Раньше её туда не особо тянуло, потому что рядом были друзья, с которыми можно вытворить очередную шалость. И пусть для лича уход из мира живых был естественным явлением, у меня каждый раз мороз гулял по коже.

Ведь это, как ни крути, смерть.

– Ещё чего! – зарубил я идею на корню. – Синголло же сказал, чем меньше ты там торчишь, тем лучше. А если задержишься слишком долго, можешь вообще не вернуться.

– Много он понимает! – фыркнула она.

– Побольше твоего, егоза. Он старше нас всех, вместе взятых.

Я легонько щёлкнул её по носу, и «принцесса смерти» возмущённо запищала.

– Нечестно! Дядя Синг сказал, что, когда я вырасту, стану самой сильной и могу не есть кашу!

– Вот сначала подрасти, тогда и поговорим.

Пелагея обиженно надулась, но вскоре её внимание привлекла огромная радужная бабочка с полуметровым размахом крыльев. Вряд ли тут раньше такие экземпляры водились. Насекомое некоторое время кружило над нами, после чего уселось прямо мне на голову под дружный девичий смех.

– Папа, она тебя с цветочком перепутала!

– Тебе идет, ага.

– А ну, кыш!

Я прогнал с себя нахалку, и та упорхнула прочь, обдав меня резким порывом воздуха. Крылья у неё оказались чрезвычайно острыми, как лезвия бритвы. Мне разом состригло часть волос с макушки и отсекло фалангу среднего пальца на руке, которой я перед ней размахивал. Блин, а с виду безобидная букашка! Спасибо, хоть фрезеровщиком мне быть недолго. Местным же насекомоядным хищникам оставалось лишь посочувствовать.

Я потянулся было к порхающей бабочке побегами с ближайших деревьев, но в последний момент в меня вцепилась маленькая защитница природы.

– Не трогай её, пап! – взмолилась Пелагея. – Она же не хотела!

– Ну да, иначе эта милашка мне бы трепанацию сделала… Ладно, пусть живёт. Хотя с такими габаритами ей и подсолнух будет маловат.

Я отпустил растения и облизал пострадавший палец. Отрастёт, конечно, но всё равно неприятно. Игнорировать боль у меня пока что не получалось. А вот матёрые орки даже потерю руки не всегда замечают.

– Думаю, цветы для неё найдутся, – предположила Шухерезада. – Лишь бы они её сами не схарчили. Природа у нас нынче такая, небезопасная.

– Только это не мешает тебе путешествовать, – напомнил я ей.

– Ну, не ты один в «дурке» сидел…

– Чего?!

– Прости-прости, это всё твоя доченька, – замахала руками скрипачка. – Я не вынюхивала, честно.

– Пелагея, я же просил!

Маленькая болтунья состроила невинное личико и с интересом принялась изучать ближайшие кусты свидины. Ага, прямо будущий дендролог, так я и поверил.

– Ладно тебе, не злись, – легонько похлопала меня по плечу Аза. – У каждого свои тараканы. Я вот тоже в своё время лечилась…

– В моём случае это нельзя назвать лечением, – вздохнул я. – А у тебя что?

– Всего понемножку. Из меня с детства растили пай-девочку, да как-то не заладилось. У родителей была своя юридическая фирма, они очень хотели, чтобы я продолжала семейное дело. Только это вообще не моё. Вот ни капельки. Я кое-как отучилась в ВУЗе, потом меня пристроили перебирать бумажки, и тут уже начались проблемы. Терпеть не могу офисы, натурально задыхаюсь в них. Пару лет терпела, старалась соответствовать ожиданиям, но в какой-то момент всё вышло из-под контроля. Я чувствовала себя лишней, никому не нужной неудачницей. Пыталась заглушить это алкоголем, куревом, колёсами… В общем, понесло меня куда-то не туда.

– На «удалёнку» перевестись не пробовала?

– Да иди ты! – возмутилась девушка. – Какая разница, где этой ерундой заниматься? Не в том дело. Короче, родители меня спалили однажды и отправили лечиться. Сначала в одно место, потом в другое… Вроде бы помогло, пока не вернулась в ту же проклятую среду. Это кажется чем-то несерьёзным, понимаю, но для меня это было сродни отсидке в тюрьме. В голове одни чёрные мысли, вокруг всё серое и унылое… Я понимала, что скоро снова сорвусь, и просто сбежала. Какое-то время кантовалась по знакомым, объездила заодно автостопом чуть ли не весь наш округ, и мне неожиданно зашло. Было в этом что-то интригующее. Появился хоть какой-то интерес к жизни, желание двигаться дальше, а не плыть унылой какашкой по течению. Я вернулась домой, отменила всех мозгоправов с лекарствами и рванула в свой первый поход. Родители, конечно, бухтели поначалу, пока не увидели меня вернувшуюся. Едва узнали свою вечно хмурую дочурку. Но вечно сидеть у них на шее не хотелось, и я подумывала стать инструктором. Даже курсы успела окончить. У нас подобралась одна лихая компашка из таких же отбитых бродяг, и они как-то раз утянули меня на фолк-фестиваль в Карелию. Ох, это был настоящий отвал башки! Я бывала на многих концертах, но слушать живую музыку под открытым небом – вообще другое дело. Захотелось как-то к этому действу приобщиться, но из музыкального у меня была только ломота в суставах. До сих пор хрустят, как у старой бабки, не знаю почему. И вот, на одном из таких слётов ко мне подвалил странный мужик, который продавал старинные музыкальные инструменты. Вроде бы у него мастерская была своя, где-то под Выборгом. Он всучил мне ребек и заявил, что мы с ним идеально подходим друг к другу. Мол, потеряли своё предназначение… Наверное, его просто никто не хотел брать, а везти обратно было лень. Я до этого думала освоить что-нибудь попроще, типа бубна, но меня при первом же касании будто током прошибло, отпустить уже не смогла. Пришлось учиться играть, хотя сперва у всех закладывало уши, если честно… Да и сейчас не всё получается, но я стараюсь.

Шухерезада с нежностью погладила инструмент, который мы чудом достали из обломков. За исключением пары сколов и длинной царапины на грифе он почти не пострадал. Крепкая штука оказалась, хоть и деревяшка. Но футляр ей всё равно бы не помешал покрепче. Последнюю мысль я высказал вслух, но исполнительница лишь беспечно отмахнулась:

– Да ну, это чисто походная вещь, её в гробик не кладут. Задохнётся.

– А не страшно потерять?

– Что поделать, новый закажу, чертежи у меня всегда с собой. – Она демонстративно постучала себя пальцем по виску. – Даже с закрытыми глазами могу нарисовать.

– Получается, это не тот самый, что тебе подарили?

– Конечно нет! Свой первый ребек я через полгода в Енисее утопила. Этот мне в Мордовии сделали, из местного клёна.

От сердца у меня немного отлегло.

– И всё равно сейчас не лучшее время для увеселительных прогулок, – вернулся я к своему тезису.

– Ты прямо как моя мама! – с укором произнесла Шухерезада. – Как будто раньше для одинокой девушки было спокойнее… Поверь, придурков всегда хватало, но благо я очень быстро бегаю.

– Да-да, а ещё неплохо по деревьям лазишь.

– Есть такое, да. У нас сад свой был огромный, я с детства там скакала. Жалко его, под «черноту» угодил…

– А твои родители?

– Живы-здоровы все, под Вологдой сидят. Там у них крупная община, которую военные организовали чуть ли не с первых дней. Крутые дядьки, между прочим, некоторые ещё во времена Союза служили. Гвозди, а не люди! Отца тоже подтянули по старым связям, а то он в офисе своём дурацком чуть ли не мхом уже покрылся. Сейчас посвежел даже, ему звание старое вернули. Как всё закончится, обязательно к ним смотаюсь повидаться.

– Далековато, – заметил я.

– А ты сам сколько отмахал с ребятнёй? Там главное – Ярославль проскочить, а дальше всё плюс-минус спокойно…

Ну что тут скажешь, некоторые люди созданы для кочевой жизни. Держать их в четырёх стенах – только мучить. Главное, что у неё родные в порядке, это нынче большая редкость. Одни отсиживались в крупных городах до последнего в надежде, что всё как-нибудь рассосётся, пока не стало слишком поздно. Другие сгинули в мелких населённых пунктах, фактически лишённых защиты. Выжили только самые инициативные, смелые и везучие.

Как ни странно, к таковым относилась и сама скрипачка. И пусть она откровенно шпионила за мной, назвать её врагом у меня язык не поворачивался.

После откровенного разговора мы продолжили свой путь через поля и перелески, остановившись лишь раз, чтобы наскоро отобедать. Даже костра решили не разводить на всякий случай, однако во второй половине дня на горизонте показалась чёрная пелена дыма. Лесные пожары нынче не редкость, и тушат их в основном лишь дожди, поэтому было решено скорректировать маршрут. И тут в небо поднялся ещё один тёмный столб – совсем рядом, всего в нескольких километрах. Там кто-то явно не со спичками баловался.

Я решил сбегать туда и поругать хулиганов, оставив девчонок возле небольшого болотца вместе со всеми пожитками. Пелагея тоже очень хотела поучаствовать, но угнаться за мной она не могла при всём желании, а скорость сейчас решала. Налегке я вообще летел как ошпаренный, едва касаясь земли.

Однако всё равно опоздал.

Стоило преодолеть очередную рощицу, как под подошвами мокасин заскрипел пепел, в котором валялись чьи-то обугленные тела, скрученные от дикого жара. Навскидку так и не поймёшь, люди это или кто-то ещё. Огонь изувечил их до неузнаваемости. Некоторые уже потихоньку рассыпались в более привычный серый прах, как и положено приличным мертвецам. Ещё несколько кострищ чадили чуть вдалеке, ближе к склону балки, пересекавшей рощицу по диагонали. Один даже пытался передвигаться, но вскоре затих. А прогоревшие костры стали один за другим тухнуть с громкими хлопками. Будто весь воздух резко убирался прочь, как бывает от внезапного перепада давления.

Кто бы тут ни бился, моей помощи им уже точно не требовалось. Ни победителям, ни тем более проигравшим.

Я уже хотел было убраться восвояси, когда увидел посреди последних очагов огня человеческую фигуру в камуфляже. Ничего особенного, куча народа в таком ходит, но на шее у него оказался чёрно-белый шарф в косую клетку. Проще говоря, «арафатка». Это уже более специфический элемент одежды, поэтому я притормозил и дождался системного окошка. А когда убедился в своих подозрениях, то и вовсе пошёл навстречу, убрав секиру за спину.

Тяжелее всего оказалось не сорваться на бег от радости. Вот это встреча!

Мужчина тоже меня заметил и замер на месте. Его можно понять – не каждый день живого призрака увидишь. А ещё зелёного, как новогодняя ёлка. И пусть я порядочно изменился за последнее время, система выдала меня с головой.

– Привет, Демон!

Айрат Сафиуллин по прозвищу «Шайтан» дёрнулся, как от пощёчины, продолжая сверлить меня тяжёлым немигающим взглядом. Выглядел командир второй группы так себе. Форма истрепалась и частично обгорела, бронежилет отсутствовал, но куда сильнее в глаза бросалось его исхудавшее лицо, окаймлённое нечёсаной бородой. Зато пирокинетик мог похвастаться аж двадцатым уровнем, так что его противники были изначально обречены. Он и раньше шёл впереди всех, ничего удивительного.

А вот куда запропастились остальные сталкеры – это вопрос. Больше никого на пожарище не наблюдалось.

– И тебе привет, Сдвиг, – произнёс, наконец, сильнейший воин Романихи.

Голос у него оказался неожиданно тихим и надтреснувшим, под стать внешности. А плечи как будто ещё больше опустились.

– Так ты тоже… – Он сделал многозначительную паузу, после чего всё-таки выдавил из себя: – Вернулся.

– Что значит тоже?

Однако Демон не собирался мне ничего отвечать. Он резко скрестил руки, и я вспыхнул с ног до головы, будто облитая бензином спичка.