Текст книги "Волшебство не вызывает привыкания. Книга 5"

Глава 94

Наверное, именно так себя чувствует курица в духовке.

Существует даже похожий рецепт в походной кухне, известный ещё с древнейших времён. Пойманную рыбёху приправляют солью, заворачивают в листья лопуха и обильно обмазывают глиной, после чего запекают несчастную на костре. Либо разводят огонь прямо сверху, чтобы не возиться с переворачиванием.

Это как раз мой случай, ибо я за малым не приготовился.

Ощущения оказались очень… познавательные. Даже когда меня едва не разодрали на куски демоны на окраине Новороссийска, это была сущая ерунда, оказывается. Про ампутации, сломанные кости и прочее вообще можно не вспоминать. Не боль, а один смех.

Воистину, всё познаётся в сравнении.

К счастью, большая часть болевых рецепторов довольно быстро отмерла, и тело практически перестало ощущаться. До того момента, пока организм не начал регенерировать обратно. Тут и не скажешь сразу, что хуже – гореть заживо или пытаться нарастить новые ткани взамен спёкшихся, которые постепенно поглощались на нужды перестройки. Я практически переваривал сам себя. Жуть.

И при этом нельзя было издавать ни звука, хоть камни грызи. Айрат прекрасно знал, что у него не получилось меня прикончить, и он мог бродить где-то неподалёку. Поэтому я не спешил с возвращением. Девчонки никуда с болота не денутся, а там их обнаружить очень трудно.

Сорваться оттуда они вроде бы не должны. Пелагея сразу чувствует чью-то смерть, особенно близких ей людей. Даже если это происходит очень далеко, как в случае с Настей. Тяжёлая ноша лича – ничего не поделаешь. И пусть они не были особо близки с матерью, эта новость и внезапное похищение заложили прочный фундамент её психической нестабильности. Не говоря уже о том, что с ней сотворил проклятый Шевцов. Теперь-то и мне довелось почувствовать, каково это – гореть заживо, подобно свечке.

А что взять с маленького ребёнка, который ещё недавно рисовал на обоях?

Я несколько раз пытался пообщаться с ней и хоть как-то обсудить случившееся, но она постоянно съезжала с острой темы и заявляла, что всё в порядке. Ну да, для лича – может быть. А вот для шестилетней девочки это, мягко говоря, перебор. Возможно, со временем всё как-то устаканится, а пока за ней нужен глаз да глаз. Вся надежда на Шухерезаду, как бы страшно это ни звучало.

Пелагея точно знает, что папа жив и надерёт ей задницу, если она ослушается его приказа. А ещё отберёт всё сладкое, к которому маленькая повелительница Смерти питает особую слабость. Приходится быть жестоким, но по-другому никак.

В итоге я почти сутки пролежал неподвижно, пока не восстановился от горелого куска мяса хотя бы до стейка с кровью. Лишь тогда начал понемногу шевелиться, ломая плотную корку вокруг себя. Глинистая почва вокруг спеклась от невыносимой температуры, превратившись в грубый аналог керамики. Если честно, мне с ней очень повезло, как и со всем прочим рельефом. Не будь поблизости балки с мутным ручейком на дне, куда я сиганул на остатках рассудка, всё могло бы закончиться куда печальнее. Свою лепту внесла и моя окрепшая кожа, сопротивлявшаяся до последнего. Обычного человека просто бы испепелило на месте, даже с высоким сопротивлением к магии.

Айрат очень сильный противник, тут спорить глупо.

Жаль, что воды внизу оказалось всего по колено, а дальше шёл сплошной глинистый ил. В него я и закопался, словно матёрый сом, пока наверху бушевал огонь. Шайтан откровенно переборщил с заклинаниями, отчего всю балку почти сразу окутал горячий пар вперемежку с дымом. Видимость стала нулевая, и мне удалось отползти подальше, пока я не уткнулся в чьи-то корни на глубине. Причём ещё живые. Они поделились со мной энергией и не дали окончательно потерять сознание. А затем почва вокруг начала спекаться. Возможно, Айрат хотел таким образом если не добить, то хотя бы выкурить меня из укрытия. Знай он точно моё местоположение, прожарил бы до углей.

Ох, не так я себе нашу встречу представлял…

Неужели пресловутый синдром «двадцатки»? Но с его способностями добиться следующего повышения – в целом выполнимая задача. Странно это всё. Айрат мне всегда казался одним из самых рассудительных и хладнокровных сталкеров. Не зря же ему доверили целую боевую группу. Среди всех кандидатов на помешательство его место располагалось в самом конце списка. Но что тогда это было?

Он ведь меня явно узнал. И от этого на душе становилось ещё паршивей.

Спёкшаяся корка глинозёма поддавалась очень тяжело, прямо как взаправдашний бетон. То ли на самом деле так крепко схватилась, то ли я слишком ослаб. Пришлось ломать по кусочку, освобождая себе всё больше пространства. В таком однообразном занятии прошёл не один час. Каждое движение давалось с трудом, а не до конца восстановившееся тело грозило рассыпаться окончательно. Дико хотелось пить, но от ручейка осталось лишь засохшее русло. Новой воды так и не натекло.

Когда вокруг стало чуть посвободнее, я смог дотянуться до артефактной секиры, которая так и осталась за спиной. Огонь не навредил ни ей, ни даже чехлу. По словам гномов, его пошили из редчайшей кожи какого-то подземного чудища, который любит купаться прямо в магме, и огонь Шайтана его даже не покоробил. Хорошая штука, стоит своих денег. Что интересно, самого монстра ради материала не трогают, а ищут по пещерам старую оболочку, оставшуюся после линьки.

Такое вот гуманное производство. С другой стороны, ещё непонятно, кто с кого три шкуры спустит.

С «Аспиринкой» дело пошло гораздо веселее. Главная трудность заключалась в том, чтобы не отчекрыжить себе что-нибудь попутно из-за стеснённого пространства. Всё-таки это не самый удобный инструмент. Затвердевший грунт адамантиновые лезвия пластали без проблем, но лишь в одной плоскости. В той самой, где находился я сам.

Наконец, спустя чёрт знает сколько времени мне удалось-таки проковыряться до поверхности. Лицо тут же обдало свежим ночным воздухом, и я смог нормально вздохнуть. Лёгкие с непривычки выразили своё возмущение острой резью в груди, но вскоре приноровились к привычной работе. По артериям пошла свежая кровь, насыщая органы кислородом. Вялость немного отступила, хотя тело всё равно ощущалось каким-то ватным и немощным. Спасибо, хоть почти ничего не болело.

Вокруг стояла тихая безлунная ночь. Узкой полосой наверху поблескивали звёзды, а всё остальное скрывали обрывистые стены оврага, казавшиеся в полумраке почти чёрными. Я какое-то время прислушивался к окружающим звукам – уханью птиц-полуночников и дружному треску сверчков, пока внезапно рядом кто-то не покашлял, прочищая горло.

– Кхе-кхе… Здравствуйте.

Я тут же вскинулся из лёжки, со свистом прочертив секирой полукруг, но вокруг по-прежнему никого не наблюдалось. Лезвия рассекли одну пустоту, зацепив кусочек склона. Не попал.

– Ой, простите! Не хотел вас напугать. Вы меня понимаете?

Слегка дребезжащий голос теперь шёл с другой стороны, где опять же царила одна пустота. И самое странное, что он показался мне смутно знакомым. Долго напрягать память не пришлось – не так уж и много я знаю тех, кто умеет скрываться от посторонних глаз. Проще говоря, становиться невидимым.

– Иннокентий? – прохрипел я осипшим горлом.

– Узнали! – обрадовался собеседник с явным облегчением. – Хотите пить?

Я молча кивнул, и тут же откуда-то сверху к моим ногам шлёпнулась обычная пластиковая бутылка. Когда-то давно, ещё в прошлой жизни, в ней продавали минеральную воду или какую-то крашеную газировку – сейчас уже не поймёшь. Этикетка от времени давно отклеилась, а саму ёмкость испещряли многочисленные морщины и складки. Так бывает от долгого использования, к которому одноразовая тара не приспособлена. Там принцип простой – выпил содержимое и тут же выкинул. Но в урну бутылка так и не попала, превратившись в аналог походной фляги.

От удара о дно оврага несчастная ёмкость едва окончательно не лопнула по швам. Я мигом её подхватил и сорвал крышку. Внутри оказалась обычная вода, которая впиталась в меня, словно в раскалённый песок. Несколько жадных глотков, и полтора литра закончились. Теперь понимаю, как чувствуют себя верблюды после рейда по пустыне. Они за раз могут целую бочку всосать.

– Спасибо, Шланг.

– Не стоит благодарности!

Однако Иннокентий Власов не спешил показываться на глаза. Каждый раз, когда он заговаривал со мной, звук как будто исходил с новой стороны. Видимо, новая фишка его необычного класса. Вежливый сталкер из первой группы и раньше с неохотой показывался публике, а сейчас и подавно.

– Чертовски рад тебя… не видеть, – усмехнулся я. – Гоблин с тобой?

– Савелий неподалёку, – уклончиво ответил Шланг. – Он помог вас отыскать.

– Кстати, об этом. Демон что, с катушек съехал?!

Сталкер словно почувствовал вспыхнувшую во мне злость и немного стушевался.

– Ну… У него, скажем так, трудный этап в жизни. Вы уж не серчайте.

– Давай только без этих твоих анальных векторов и прочего, – попросил я любителя альтернативной психологии. – Говори по существу.

– Он очень изменился, – осторожно начал невидимка. – Особенно после гибели Ксюши. Мы все её очень любили, но по нему эта смерть ударила тяжелее всех…

В моей памяти против воли всплыл образ милой девушки с ручной крысой на плече, и гнев начал понемногу стихать. Я тоже когда-то был сам не свой после внезапной потери Эльги. Хотя это не оправдание тому, что он едва меня не поджарил.

– Соболезную. Что у вас случилось?

– Много чего, – сталкер тяжело вздохнул. – Романиха едва держится. У руля сейчас Александр Васильевич, и только его стараниями всё не развалилось окончательно. Но, с другой стороны, в этом тоже заключена проблема.

– Пересвет? А что с Ёлкиным и остальными?

– Они пока… Скажем так, недееспособны.

– Но хотя бы живы? – уточнил я.

– Вроде того. Это долгая история. Правда, я ума не приложу, с чего бы начать. Столько всего произошло…

– Давай с того, что вы здесь делаете среди ночи, – предложил я. – Неужели сторожить поставили?

– Мы сами вызвались. А так как в успех мероприятия никто не верил, нам дали добро. Понимаете, нынче для жителей Романихи такие, как вы, являетесь врагами. Поэтому с кем-то другим вам лучше не встречаться. Во избежание новых конфликтов и кровопролития.

– Такие, как я? В смысле, орки?

– Нет, вернувшиеся. – Сталкер взял небольшую паузу, после чего добавил: – С того света.

Так вот к чему было «ты тоже», произнесённое Айратом перед атакой. А я всё голову ломал, что это может значить.

– Значит, есть ещё?

– К сожалению.

Странные слова. Многие люди в селе, включая самого Ёлкина, днями и ночами мечтали отыскать методику воскрешения. Да и вообще, это одно из главных желаний для нашего времени. Почти все кого-то да потеряли. Взять ту же Каневскую, где обещаниями вернуть всех погибших одна жрица едва не совершила переворот.

Мне ли не знать, что это вполне возможно…

– А что с ними не так?

– Буквально всё, – принялся объяснять мой невидимый собеседник. – Они нападают на обычных людей и утаскивают убитых куда-то в чащу. Потом те тоже возвращаются… Позеленевшими и крайне агрессивными. С каждым разом их становится всё больше. Даже если выходит уничтожить кого-то, они вскоре снова приходят целыми и невредимыми.

– Я не такой.

– Возможно, – не стал спорить Шланг. – Только сейчас вас никто не будет слушать, поверьте! Слишком много плохого принесли «вернувшиеся», а вы на них очень похожи, к сожалению. Самый первый массовый набег Романихе удалось пережить лишь чудом. Охранные заросли мало того, что пропустили врагов за периметр, так ещё и сами пошли в атаку. Сущий кошмар случился.

– Хищные растения?

– Да, они самые. Некоторые из них тогда получили возможность передвигаться и воспользовались ею не лучшим образом. Стену там ведь хотели закончить в последнюю очередь, вот и просчитались. Тогда помог огонь, но в ту ночь мы всё равно очень многих не досчитались. Даже среди разведчиков… – Сталкер снова вздохнул. – Очень тяжело стрелять в того, кого ты знал при жизни. Выглядят-то они точь-в-точь, только их тела ближе к растительным. У некоторых даже листочки растут. Зато в жестокости и беспощадности «вернувшиеся» могут запросто даже с демонами посоперничать. Поначалу все думали, что это просто чьи-то деревянные куклы, пока не взяли нескольких в плен. Оказалось, те вполне разумны, хоть и не желают общаться. Они явно сохранили большую часть воспоминаний о прошлом, но при этом стали совершенно чужими. Не людьми. От них много народу пострадало…

– А что с «Твиксами»?

– Они не вернулись с задания, числятся пропавшими без вести, – пояснил Иннокентий. – Поэтому Александр Васильевич на взводе. Он практически не спит и частенько сам ходит в рейды. Вам ему лучше не попадаться.

– Спасибо, учту. Какое задание у них было?

– Сопроводить делегатов одного поселения. Те как раз хотели установить добрососедскую связь, но пропали вместе с нашими.

В груди у меня похолодело.

– Малиновка?!

– Она самая, – с толикой удивления подтвердил мой невидимый собеседник. – Так вы уже в курсе?

– Их посланцы успели посетить гномов у Великого Врага, – хмуро ответил я. – Тоже под предлогом мирных отношений и всего хорошего. А как выяснилось, эти липовые дипломаты причастны к похищениям детей по всей стране, а их предложения – чистое надувательство. В итоге они ушли через портал. С боем.

– К сожалению, в Малиновке их нет, мы туда уже ездили. Едва сами там не остались! Александр Васильевич вовремя понял, что там всё заминировано со всех сторон, и беды удалось избежать. Но ваши друзья как в воду канули вместе с другими сопровождающими.

– А Гусевы?

– Вот с ними всё в порядке! – заверил меня Шланг. – Полина Петровна всё так же врачует. У нас добрая половина жителей ей по гроб жизни обязана. Брат её возглавляет охрану госпиталя, там и муха не пролетит. Даже когда на нас напали исподтишка, никто из пациентов и персонала не пострадал.

Стало чуть легче, но всё равно вести были, мягко говоря, тревожные. Особенно учитывая пропажу четы Ерёменко. Хотел, понимаешь, дочку пристроить в безопасном месте…

По описанию те самые «вернувшиеся» и правда походили на орков, но животного в зелёнокожих воителях всё же больше. Листочки из них не растут точно, да и возрождаться из мёртвых они не умеют. Регенерация не в счёт, она не воскрешает убитых. Пока ясно лишь одно – путь в Романиху мне заказан. Мне там и рта раскрыть не дадут, сразу спалят.

Есть надежда попробовать договориться через Шланга, но он не пользуется там большим авторитетом. Да и маленьким тоже. Гусевы более предпочтительный вариант, хотя как они отнесутся к моему возвращению теперь – непонятно.

– Эй, ну чё вы так долго? – послышался новый голос откуда-то сверху.

На дно оврага посыпались мелкие камушки, а следом туда ловко съехал невысокий лысый мужичок в камуфляже и с одноствольным обрезом в руке. Другой на его месте мог бы запросто заработать пару лишних шишек, а то и вовсе перелом, но он спустился удачно, на зависть любому сноубордисту.

Как и всегда.

– Савелий, я же просил! – возмутился его напарник.

– Да вы тут до утра будете базарить, а меня уже комарьё доедает, – отмахнулся он и тут же протянул мне руку. – Дарова, Сдвиг!

– И тебе не хворать, Гоблин.

Мы обменялись крепким рукопожатием, и баловень Судьбы выдал довольную улыбку, пусть и слегка щербатую.

– Зырь, Шланг! Он в полном адеквате. Вылазь давай, запарил.

– Что ж, Тимофей всегда отличался от остальных…

С этими словами невидимка в фирменных очках на резинке появился в паре шагов от меня. Вот и верь теперь своим ушам, ведь его голос звучал откуда угодно, только не с той стороны. Он тоже оказался вооружён – стареньким угловатым пистолетом. Дуло, правда, смотрело в землю.

– Меня вернул к жизни ангел, которого химеролог держал там же, под землёй, – решил я окончательно рассеять все сомнения. – А зелёный, потому что поторопился выпить одно зелье и стал немножко орком.

Савелий Воскобойников по кличке Гоблин понимающе гоготнул и хлопнул меня по плечу, а вот его приятель задумчиво почесал нос:

– И правда, на выходцев с того света вы похожи лишь отдалённо. Тем не менее вам следует быть очень осторожным и не показываться нашим. Увы, у нас сейчас царит военная диктатура, со всеми вытекающими…

– Ты сказал, что Ёлкин и прочие недееспособны, – напомнил я ему. – Что с ними?

– Беда, как известно, не приходит одна, – начал издалека словоохотливый интеллигент. – Следом за нападениями «вернувшихся» некоторых жителей начал поражать странный недуг. У них как будто пропадает воля к жизни. Они ни на что не реагируют, не говорят и смотрят в одну точку. Полное погружение в себя, так сказать. Полина Петровна уверена, что это не болезнь – физически они все здоровы. Скорее всего, там замешано какое-то проклятие, но наши жрецы не смогли обнаружить даже его следов. Почти каждую ночь мы кого-то не досчитываемся. Их уже негде складывать! Поначалу парализованных несли в лазарет, пока он ещё не был переполнен, но никому так и не удалось помочь.

– Их как будто торкнуло и забыло отпустить, – поддакнул Гоблин. – Скоро загибаться начнут, без жратвы-то.

– Да, Савелий совершенно прав, – закивал Шланг. – Пока их поддерживают усилиями наших медиков, но резервы организма не бесконечны, а поражённых с каждым днём становится всё больше. Словом, обстановка у нас очень нервная. Некоторые подумывают о переезде…

– А кое-кто уже свалил!

– Речь не о том, – осадил друга Иннокентий. – Это пока единичные случаи, но всеобщая паника не за горами. И как её будет подавлять Александр Васильевич, мне лично знать не хочется. А по-хорошему, уходить нужно всем миром. Но кто бы нас послушал…

– Значит, вся эта катавасия началась после того, как те парламентёры ушли? – спросил я.

– Нет, первых экземпляров засекли ещё зимой, как раз, как дожди закончились и стало припекать, – принялся вспоминать сталкер. – А вот хворь да, по времени сходится. Аккурат мы с Малиновки возвратились, и пошло-поехало. Сначала по одному, а потом и группами стало народ выкашивать.

– Ты давай лучше скажи, какого ляда мы вообще тут торчим, – снова вклинился в разговор Гоблин, недовольно почёсывая шею.

Несмотря на запредельную удачу, комары его не щадить не собирались. А вот нас с Иннокентием они почему-то не трогали. Невкусные мы, наверное.

– Да-да! – спохватился Шланг. – У нас ведь миссия! Дело в том, что, когда Ерёменко пропали, Лариса Денисовна неожиданно заявила, что их сможет найти только павший друг, что вернётся с того света. Вот так, слово в слово. Учитывая то, что творили в Романихе эти самые «возвращенцы», к ней тогда никто не прислушался. Даже Александр Васильевич. А спустя несколько дней она сама слегла от недуга. Но я-то знаю, что у неё иногда случались настоящие пророчества, и на всякий случай всё запомнил. Друзей у Оленьки с Олежкой было не очень-то и много, а в последнее время они вообще ни с кем особо не контактировали. Список, прямо скажем, вышел небольшой. А вчера вдруг выяснилось, что именно вас не смог взять огонь, хотя обычно он осечек не даёт. Это просто не могло быть совпадением! Мы с Савелием сразу всё поняли и напросились в дозор. Вы – тот самый, Тимофей. Будет очень славно, если ребята вернутся и вразумят отца, пока он не наломал ещё больше дров…

Глава 95

Как найти иголку в стоге сена?

Можно перебирать руками, но это занятие долгое и не особо перспективное. Куда быстрее дело пойдёт при помощи магнита, лучше всего промышленного. Мой же вариант – спалить весь стог в чёртовой бабушке, а золу окатить водой, чтобы смыло всё лишнее. Не очень хозяйственно, зато эффективно.

Мной как раз хотели воспользоваться в роли магнита, потому что даже главная прорицательница Романихи не могла установить местоположение «Твиксов» напрямую. Не сработал и повышенный параметр Удачи у Воскобойникова, который вместе с напарником несколько раз вхолостую мотался по всей округе в поисках хоть какой-нибудь зацепки. По уровням я с ними почти сравнялся, хотя они традиционно являлись самыми «отстающими» среди всех сталкеров.

– Говорю же, везде глухо! – в сердцах выдал Гоблин, потирая места укусов комаров. – Сто пудов эти ушлёпки куда-то далеко свалили.

– А если нет? – продолжал настаивать Шланг. – Они отметились только в одной соседней области, да и то только в паре мест.

– Ну и чё! Точно мы один хрен не знаем, а через волшебные дырки сигануть можно хоть в Африку! Сидят там небось на пляже и кокосы жрут.

– Вообще-то нет, – осадил я мечтателя. – Даже у самого мощного портала есть предел в сто километров. Цепочки прыжков делать сложно, особенно если нет своего специалиста.

– Тогда где они?

Гоблин сделал выразительный жест руками, явно смотря при этом на карту. К слову, она была раскрыта у всех присутствующих, но пока из совестного созерцания ничего так и не вылупилось. Даже Шухерезада подключилась к общему мозговому штурму, сев поближе к баловню Судьбы. Её минус на его плюс давал в итоге ноль, так что рядом друг с другом они оба превращались в практически нормальных людей. Девушка больше не обжигалась горячим чаем с костра, а Саву внезапно перестали донимать комары. Не знаю, чем он их так привлекал, но грызли они его с остервенением. Здесь они воистину с ума сошли. Отдельные камикадзе даже на меня приземлялись, но, на их же счастье, они не могли прокусить мою кожу.

А вот к кому маленькие кровопийцы старались близко не подлетать, так это к Пелагее. Она радостно носилась по лагерю, не в силах усидеть на месте от переизбытка эмоций. Хотя до срыва так и не дошло. Болотце всего лишь окружало небольшое кольцо пыли, не шире нескольких метров. Несколько кристаллов, к слову, так и не развеялись, оставшись торчать беззубым частоколом.

Разведчики уже скормили дочке все самодельные походные батончики из орехов с мёдом и пообещали при следующей встрече обязательно принести что-нибудь ценное. Чтобы она не донимала их каждую минуту, я усадил её рисовать. Благо мне удалось разжиться в крепости новой бумагой и карандашами. И то и другое у нас улетает со свистом, а самые удачные работы приходится ещё таскать с собой. Была мысль обклеить ими детскую комнату, когда доберёмся до Романихи, но с этим пока что проблемы…

Ладно, могло быть и хуже. Спасибо Пифии, которая каким-то образом смогла почувствовать моё возвращение. С другой стороны, кому ещё это под силу, если не ей?

Терпеть не могу все эти предсказания и прочую нагрузку, но ребят нужно во что бы то ни стало найти. И не только чтобы успокоить Дудникова. Они для меня практически семья, пусть мы и были вместе не так уж долго. С некоторыми людьми сходишься моментально, просто потому что чувствуешь их близость. Когда-то давно эта парочка выручила меня в очень непростой ситуации, не струсив даже перед очень сильным противником. По сути, они тогда рисковали собой ради незнакомых людей только потому, что не могли поступить иначе. Прямо как я.

Только чем дольше мы сидели над картой, тем сильнее мою душу глодали сомнения. Подходящих мест не было совсем, и даже хоть немного перспективные направления ребята уже успели проверить. Это облегчало работу и вместе с тем заводило нас в тупик. Больше мне ничего не нравилось, сколько бы я ни вглядывался в цветные разводы поверх области. Там чернота, тут краснота, а между ними безжизненная серость.

В общем, так себе из меня магнит получился. Всё чаще всплывала мысль об очистительном огне.

Нужны были хоть какие-то зацепки, но сталкеры ничем помочь не могли. «Представители» Малиновки вели себя очень сдержанно и лишнего не болтали. Погостив пару дней, они якобы отправились обратно, пообещав наладить связь между поселениями. А в итоге как в воду канули.

По одному только словесному описанию я сразу опознал среди них тех самых аферистов, что приходили к гномам. Шмель, как всегда, руководил группой, а у него на подхвате были флейтистка и молодой алхимик. Однако состав делегации совпадал далеко не полностью. Ни Бергера, ни того погибшего воина там не оказалось, зато участников было гораздо больше – целых восемь человек. Солидный отряд по нынешним временам. А ещё между вылазками прошло почти полтора месяца. Некоторые участники вполне могли вылететь из обоймы по разным причинам. Те же Ерёменко наверняка просто так не сдались, когда поняли, что их обманули. С другой стороны, зная способности Кары и её флейты, всё могло окончиться вообще без потасовки.

Смотря что им нужно от пленников…

– Неужели они ничего о себе не говорили? – продолжил я допытываться у очевидцев. – Важна любая мелочь!

– Мы уже по тысяче раз обсудили каждое их слово, – покачал головой Шланг. – Все строго придерживались своей легенды. Вспоминали, как там у них в Малиновке было тяжело первое время и как все рады, что выжили другие люди. Из всего этого Александр Васильевич сделал только один вывод – они действительно там жили раньше, а потом куда-то переехали. Мы пытались изловить тех, кто в деревне подчищает, но никого так и не засекли…

Размышления опять упёрлись в тупик, из которого меня внезапно вывела Пелагея. Ей наскучило разрисовывать альбомные листы, и какое-то время она тихо сидела в сторонке, прислушиваясь к нашим словам. Потом всё-таки не выдержала:

– Пап, а мы теперь сыщики, да?

– Вроде того, – вздохнул я.

– Преступники всегда запутывают следы! – наставительно произнесла она, подняв вверх указательный пальчик. – Нужно их просто распутать!

– Ага, как же…

Я запнулся и с удовольствием хлопнул себя по бестолковому лбу. Ну конечно! Они ведь прекрасно знали, что их будут искать, поэтому и подстраховались с ложной Малиновкой, «озеленив» её. Но это место годится лишь в качестве одноразовой обманки. А раз так, то настоящее логово замаскировано именно от поиска при помощи интерфейса. Мы настолько привыкли к подсказкам системы, что воспринимаем их как должное.

Совсем уже разучились думать самостоятельно.

– У вас есть обычная карта?

– Нет, а зачем? – удивился Иннокентий. – Со встроенной гораздо удобнее.

– Вот и зря! Помнится, Ермак с собой всегда таскал тубус на всякий случай…

Я заметался по лагерю и от безысходности схватил один из разрисованных листков, что валялись в траве. Пелагея его забраковала, но мне требовалась противоположная сторона. Белоснежно чистая и не тронутая цветом.

Разумеется, чтобы перенести туда всю Нижегородскую область в деталях, понадобился бы час, а то и не один, только мне такая точность была без надобности. Я ограничился лишь схематичным расположением рельефа и основных населённых пунктов, чтобы не перегружать рисунок лишними деталями.

– Итак, что у нас тут?

– Черно… – попытался было ответить Шланг.

– Да забудь ты про цвета! Что именно?

– Арзамас. Был.

– Отлично! А здесь?

– Хм, Богородск…

В итоге уже спустя минут пятнадцать у меня на руках оказалась вполне сносная план-схема. С этим уже можно было работать. Первым делом я отметил проверенные разведчиками районы и отдельно – места появлений лжемалиновцев. Теперь стало наглядно видно, что те далеко не забредали. Самыми удалёнными точками стали крепость гномов и военный форпост под Чкаловском.

Они точно сидят либо у нас, либо где-то рядышком у соседей. В любом случае появилась хоть какая-то зона поисков, пусть и обширная.

– Всё равно не понимаю, как это нам поможет, – сокрушённо покачал головой Иннокентий.

– Судя по всему, банда у них крупная, – принялся я рассуждать вслух. – Им необходимо просторное убежище, поэтому какой-нибудь мелкий подвал не подойдёт. Нужна развитая инфраструктура, удобства, а главное – пропитание. Они ведь ещё и людей зачем-то к себе уводят.

– Для жратвы? – испугался Гоблин.

– Савелий! – всплеснул руками Шланг. – Что ты такое несёшь?!

Даже Шухерезада не удержалась и покрутила пальцем у виска.

– Не думаю, – успокоил я везунчика. – Будь они поехавшими каннибалами, опустошали бы мелкие посёлки. Это и легче, и шанс на возмездие не такой высокий. А они шляются везде, даже в самые укреплённые места заглядывать не боятся. Как будто кого-то ищут. Кстати, кто ушёл помимо «Твиксов?»

– Всякие босяки, у которых шило в одном месте, – пожал сталкер плечами. – Остальным смысла дёргаться никакого.

– С ними было ещё несколько детишек, – припомнил Шланг. – В том числе из сирот.

– Их отпустили?!

– Так у нас на тот момент была полная свобода. Насильно никого не держали, тем более с ними находились опекуны и другие взрослые. Это сейчас шагу за ворота не ступишь…

– Опять дети, – поморщился я. – Но даже если они ими торгуют, им всё равно нужен кров и пропитание. И, желательно, поблизости друг от друга. В простых магазинах всё давно испортилось, поля и фермы брошены, а они даже еды с собой не прихватили.

– Точно! – вскинулась Шухерезада, после чего торопливо зачастила. – Когда Лёня нам готовил на привале, он обмолвился, что его рыба страшно достала. Я просто предложила порыбачить в ручье, который мы прошли недавно. А то мне та птичка с перепончатыми крыльями подозрительной показалась, а он такую рожу состроил! Ты тогда с Пелагеей как раз возился и не слышал. Потом мы сели обедать, и варево оказалось пальчики оближешь. Вот.

– Рыба, значит… – Я указал на главную водную артерию, нарисованную синим карандашом. – Они точно где-то на Волге сидят. По ней и катаются, даже в Малиновку.

– Там рядом уже чернота…

– Не совсем.

Я вновь открыл виртуальную карту и убедился в своей правоте. Тёмные ложноножки тянулись далеко от Нижнего Новгорода на восток, но в районе великой реки они резко обрывались, не смея вторгаться на её территорию. На берегах в основном царил серый цвет. Полностью тьма покрывала Волгу лишь в самом мегаполисе. Хаос не любит открытую воду, особенно движущуюся. Вряд ли потому, что она слишком упорядочена, тут куда лучше бы лёд подошёл.

В любом случае с этой стихией у него явные проблемы, и этим пользовались выжившие на юге. И как я сразу не догадался…

С первого же взгляда там нашлось несколько подходящих мест. В основном – острова, образовавшиеся на изгибах русла. Омываясь со всех сторон, они представляли собой изолированные анклавы, где вполне можно жить. Самый крупный из них, похожий на каравай, располагался вплотную к бесцветным владениям смерти, однако пестрел ярко-красным цветом. Как будто там обитал кто-то опасный, питаясь святым воздухом и водицей из речки. Ну, или рыбой с утра до вечера.

Попались, Робинзоны недоделанные!