Текст книги "Вечные знаки"

Магическими звёздами называются геометрические фигуры, проведённые непрерывной линией, опирающиеся на точки окружности, расположенные через одинаковое число промежуточных точек. При правильном построении такая фигура должна замкнуться на исходной точке. Для пятиконечной звезды существует единственный способ прорисовки – минуя одну точку (рис. З).

Рис. 3. Прорисовка пентаграммы потомкам через одну

В литературе бытует мнение о первичности пятипалого счёта (и десятипалого) как основы пятичастных символов. Косвенным подтверждением тому может служит ассоциация в Древней Индии пятидневной недели с пальцами руки бога, вращающего небосвод. Пятизначные календари созданы у индусов и китайцев, а пятилетний цикл известен был в Европе с неолита; празднование во имя богини Геры также совершалось каждые пять лет. Пятиконечная звезда в Египте обозначала божество вообще, у богини Неба – Нут было пятеро детей. Всё это стандартная календарная символика, указывающая на пятичастную градацию (рис. 4). В системе первоэлементов пятичастная звезда приобрела широкое распространение, хотя сами элементы варьировались (рис. 5 а, б). Пятизначные системы часто связаны с женскими божествами. Пятница у славян и практически всех европейцев была посвящена божеству любви под разными названиями: Венера, Фрейя и пр.

Эзотерически «пять» символизирует человека (голова и четыре конечности), здоровье и любовь, а также квинтэссенцию, действующую на материю (священный брак в алхимии обозначался числом пять). Пифагорейцы считали пентаграмму одним из своих символов, справедливо обратив внимание на то, что общей характеристикой органической природы является пятиугольная симметрия, подразумевающая присутствие золотого отношения[44]44
  Число золотого отношения Ф =1,618…=(1+ √5)/2. – Прим. сост.


[Закрыть]. Связь пентаграммы с четырьмя стихиями и их обитателями-элементалями в европейской традиции сделало пентаграмму инструментом магов для «связывания» или «схватывания» духов при составлении диаграмм-пантаклей.

Следует упомянуть европейскую алхимическую традицию, связывающую планеты с пентаграммой в порядке, немного отличающемся от китайского (в соответствии с изначальным пространственным крестом – иным, нежели у ханьцев): Марс, Венера, Меркурий, Сатурн и Юпитер (см. рис. 5 б).

Перейдём к шестичастному представлению. Шестиконечная звезда в архаике не только не являлась исключительным символом еврейского народа, но в эпоху значительно более раннюю, чем все упоминания об этом народе, была распространена как колесо с шестью спицами. Оно символизировало собою Солнце у индоевропейцев и, как считает французский исследователь Марсель Омэ, – также у гиперборейцев, обитателей «северного материка». Он называет её знаком «путешествующего солнца» и приводит данные повсеместного её распространения ещё 12–14 тысяч лет до н. э. по обе стороны Атлантического океана (рис. 6 а).

(астрономическая таблица на памятнике Рамзесу IV)

Рис. 4. Пятиконечные звёзды в астрологическом тексте у египтян

Рис. 5а. Китай

Рис. 56. Европа

В своём фундаментальном исследовании мифов и символов А.Голан высказывает предположение (вполне обоснованное строением храмов с фиксированными точками наблюдения), что известные в Индии «шесть сторон света» получены в результате деления горизонта в точках восходов и заходов Солнца в периоды равноденствия и солнцестояния. Таким образом, помимо оси север – юг, образуются ещё две солярные оси кардинальных точек. Любопытно, что у древних тамилов имеется шестиликое божество Солнца и огня – Муруган, это явная персонификация шестисезонного года. Шестиконечная звезда, собственно говоря, не является настоящей магической звездой и не может быть построена непрерывным скольжением, как пятиконечная. Она строится комбинацией двух взаимнообра-щённых независимых правильных треугольников, что считалось в алхимии обозначением союза воды и огня — символ человеческой души. Древние греки считали такую фигуру знаком гермафродита (рис. 6 б, в).

Шесть и пять сезонов в году имели важное календарное значение не только для Индии, но и для Китая. Пентаграмма «пяти вращений» (дерево, огонь, земля, металл, вода) делила год на 73,05 суток, а «шесть энергий» (сухость, влажность, ветер, холод, жара, огонь) – уже на шесть шагов по 60,875 суток. Совокупность сочетаний «вращений» и «энергий» даёт полный китайский 60-летний цикл с учётом и внутригодовой ритмики.

Рис. 6а. Знак «путешествующего солнца» по Марселю Омэ

Рис. 6б. Малая Азия (6 тысяч лет до н. э.)

Рис. 6 в. Троя

В систему соответствий включены и планеты. В Китае на пять первоэлементов влияли Юпитер (весна, восток), Марс (лето, юг), Венера (осень, запад), Меркурий (зима, север), Сатурн (поздняя осень, центр). Причём, что интересно, богом времени Тай-Суй у китайцев был персонификат планеты Юпитер (Суй-син), 12-летний цикл которого лежит в основе календаря. Это божество заведовало временами года, месяцами, днями, и считалось, что противодействовать ему так же вредно и опасно, как стремиться обрести его расположение. Он изображался с копьём (или секирой) и колокольчиком, улавливающим души (связь колокола и колокольчика с духами мёртвых, в частности, предками, – традиция у различных народов: звон колокола считается «голосом мёртвых», благословляющим или проклинающим живых).

Планетарные влияния рассматриваются и через другую магическую звезду – семичастную, полученную из ближневосточной традиции (рис. 7). Как и все магические звёзды, семилучевая имеет два типа движения от точки к точке – в порядке «лучей» и в порядке «окружности». Если для китайской пентаграммы одно называется подавлением, а второе – порождением элементами друг друга, то для звезды магов это образует сакральные ряды, в соответствии с которыми рассчитывались, например, суточные часы планетарных влияний, необходимые для построения пантаклей при вызывании духов и гениев посредством особых ритуалов (по окружности, если двигаться против часовой стрелки: Венера, Меркурий, Луна, Сатурн, Юпитер, Марс, Солнце и снова – Венера).

Что касается христианской седьмицы, то она появилась в календарях европейцев позже пятидневных и пятилетних циклов. Об этом, в частности, свидетельствует сохранившаяся в астрологии система пяти терм—делений 30-градусных астрологических знаков, упоминаемая Птолемеем в его четырёхкнижье (в египетском и халдейском вариантах), где каждая терма посвящалась одной из планет (а светила, как и у китайцев, были исключены из системы пентаграммы). Сейчас термы более всего употребляются в хорарной, часовой астрологии, самой близкой именно к жреческим гадательным практикам.

Рис. 7а. Семилучевая «звезда магов»

Рис. 7б

В Европе, помимо семидневной недели, где каждый день посвящён планетам или светилам в порядке, указанном звездой магов, расположены и годы семилетнего эзотерического цикла. В Индии также можно обнаружить семисезонный год: в гимнах «Ригведы» говорится о семи сыновьях Адити или, что Солнце имеет семь лучей, семь коней[45]45
  «Семь лучей, семь коней» в теософской традиции означает, в частности, семь принципов (тел, оболочек) человека, вообще – семь планов (сфер, уровней) мироздания. – Прим. сост.


[Закрыть].

«Семь» фигурирует как шесть направлений пространства и центр или как примирение четырёх и трёх[46]46
  «Примирение четырёх и трёх», согласно теософии, символизирует соединение всех семи принципов в человеке и подчинение четырёх низших принципов трём высшим – Атме, Буддхи, Манасу. – Прим. сост.


[Закрыть]. В «Ригведе» упоминается обряд, где четыре жреца представляют собой стороны света, а три жрицы – три уровня мироздания: верх, середину и низ. Это очень распространённый вариант сакральной трактовки «семи». У народа бомбара в Нигерии семь тоже является священной суммой четырёх и трёх.

Для аборигенов южных морей «семь звёзд» означают зачастую не созвездие Большой Медведицы, а Плеяды (рассеянное звёздное скопление. – Сост.). В полинезийских языках их название так и переводится: семь звёзд. У древних шумеров оно называлось – «звёзды» и считалось семёркой великих небесных богов. В Индокитае существует миф о двух братьях – северном и южном, первый связан с Большой Медведицей, а второй – с Плеядами. Однако справедливо отметить, что семь великих небесных Мудрецов – Риши, упоминаемых в «Ригведе» (Владыки Мудрости. – Сост.), бесспорно, персонификаты отдельных звёзд Большой Медведицы.

Восьмеричные структуры во многих отношениях отличаются от семичастных по своей символике и характеру эзотерических действий. Чётные числа чаще всего фигурируют в качестве «стабилизатора», выполняя охранительные функции. Вместе с тем, как один из элементов мандалы, или мирового круга, восьмилучевая звезда имеет отношение к солнечному циклу. Известны протоиндийские знаки восьмичастного Зодиака: эду (баран), йал (арфа), нанд (краб), амма (мать), тук (весы), кани (дротик), куда (кувшин), мин (рыба). Верховный бог из Мохенджо-Даро также приравнивался Солнцу в своём путешествии по созвездиям, и отсюда его эпитет: «бог восьми форм». Сопоставление знаков даёт совершенно чёткие аналогии с более поздним 12-частным Зодиаком, причём видно, что к кардинальному кресту четырёх сторон света добавился ещё один, косой крест, тоже считавшийся ориентиром на дополнительные стороны горизонта (у индусов существовало восемь локапал — божественных хранителей сторон света). О том, что восьмичастная система имела большое значение для йогических практик, напоминают восемь сид-дхи — сокровенных сил, придающих адепту сверхъестественные способности (например: махима — огромность, способность произвольно увеличивать свою массу; пракамъи, или плотность, – абсолютная проницательность ума и чувств)[47]47
  Заметим, что если первое звучание соотносится с нашим «максимумом», то второе – с «проницательностью». -Прим. сост.


[Закрыть].

Понятие о восьми сторонах света имелось и у китайцев, индейцев Мезоамери-ки (Центральной Америки. – Сост.), скандинавов.

Ассоциативная связь солнечных богов с лошадьми породила восьминогого скакуна Одина Слейпнира, восемь волшебных скакунов китайской мифологии. У китайцев существует традиционный эпос о восьми бессмертных, персонифицирующих волшебные качества восьми сторон света. И у китайцев же огромное значение придавалось восьми триграммам, осуществляющим материализацию всей «тьмы вещей» и перемен в мире.

Восьмёрка связана и с понятием бессмертия (бесконечного времени). Так как на небесной сфере бессмертие выражают звёзды (в отличие от рождающихся и умирающих светил – метеоров, болидов, комет, а также «блуждающих» планет), то в средневековой сакральной космогонии восемь соответствует фиксированным звёздам небесного свода, символизирующим преодоление планетарного влияния. Уже кардинальный крест имеет своё «звёздное» воплощение в виде четырёх «стражей неба»: Регул – страж севера, Фомальгаут – юга, Антарес – запада, Альдебаран – востока (ярчайшие звёзды четырёх созвездий, соответственно – Льва, Южной Рыбы, Скорпиона, Тельца. – Сост.). Астрологи полагают, что эти значения были приписаны данным звёздам во времена, когда вблизи них находились точки равноденствий и солнцестояний. (Эти звёзды расположены вдоль эклиптики – пути Солнца на небе Земли; практически на нём находится голубой Регул, остальные звёзды рядом. – Сост.).

Ещё одно календарное значение восьми состоит в том, что один раз за восемь лет полнолуние совпадает с солнцестоянием и потому отсчёты по Луне и Солнцу совмещаются между собой. В странах Ближнего Востока и Древней Греции был принят восьмилетний календарь, в Спарте царь правил восемь лет.

В христианской мистике восьмёрка была символом регенерации и крещения водой. Вместе с тем, в русской иконописи и православной символике дониконианских времён двойной квадрат из взаимнопересечённых крестов сопровождал изображения бога-отца Саваоафа; он помещался чаще всего в правом верхнем углу, либо вместо нимба, либо как фон за головой. Обозначала восьмёрка восемь «веков» (под «веком» старославянская традиция подразумевала тысячу лет). В дальнейшем эти изображения были признаны еретическими и запрещены официальной церковью.

Следующей магической звездой является девятилучевая. Она также первоначально представляла собой аспект восьми плюс центр, но затем преобразовалась в нечётную структуру – трижды три. Троичная система в наибольшей степени была связана с символикой вертикали, или «трёх миров», «трёх солнц». Девятичастная структура, тем самым, представляет собой идею утроения на каждом из уровней. Девятилучевая звезда из всех магических звёзд в наибольшей степени связана с идеей иерархичности и, в то же время, с идеей потустороннего мира, мира духов, богов и их обиталищ. У Данте и рай, и ад имеют девять кругов, в иудаизме и христианстве существует девять ангельских и демонских чинов, у индейцев Мезоамерики как небеса, так и подземный мир могут подразделяться на девять ярусов (и ими правят, соответственно, девять богов).

В календарном значении деление 360 на девять даёт сорокадневные месяцы, отмечаемые как священные у друидов. Астрологи считают сорокаградусные аспекты кармическими (т. е. ответственными за проявление опыта прошлых жизней). Мы отмечаем девять и сорок дней после кончины как особые периоды. Есть мнение, что у кошки (одного из персонификатов богини Луны) – девять жизней.

Десятка знаменует собой начало нового цикла отсчёта. Локаманья Бал Гангадхар Тилак в своей книге «Арктическая родина в Ведах»[48]48
  См. «Дельфис» № 2(18)/1999. – Прим. сост.


[Закрыть] указывает, что у индусов колесницу Солнца могут везти как семь, так и десять коней. В «Ригведе» упоминаются две категории жрецов – Ангирасов, называемых наеагеа и дашагва: первые служат девять, а вторые – десять месяцев (нава — девять, дата — десять). Тилак последовательно относит увеличение светлых месяцев к миграции в более южные широты, где постепенно исчезает полярная ночь, «съедающая» остальные месяцы года.

Необходимо заметить, что 10-месячный год и 10-дневная неделя невероятно широко были распространены в древности именно в тропической зоне. М.С.Полинская в книге «Язык Ниуэ» упоминает о таком календаре как о широко распространённом у полинезийцев. У китайцев в 60-летнем цикле такая градация сохранилась как «десять небесных стволов». У народов мяо-яо изначально небо освещали десять солнц и девять лун, которые за семь лет так иссушили землю, что люди стали стрелять в них из луков, пока не перебили все лишние, оставив одну Луну и одно Солнце. Градация на семь и десять небес очень распространена в Индокитае. Предположить, что все эти народы являются мигрантами от Северного полюса нам кажется невозможным. Периодизация же в тропиках, как упоминалось, была связана с сезонными дождями, приурочивалась к цветению и созреванию растений, сельскохозяйственному году. Аналогом зимы часто являлись два наименее благоприятных месяца, которые сначала составляли один и только затем были разделены на два.

Кстати, у римлян тоже существовал 10-месячный год, даже название декабря (дека — десять) напоминает об этом; январь и февраль были добавлены позднее. Число 10 было первично для обозначения «космического человека»; согласно древнееврейской традиции, десять сефир образуют Адама Кадмона – первочеловека.

Наконец, одиннадцатикратие. Число 11 часто считается неблагоприятным, несущим опасность и конфликты. Отчасти это может быть связано с тем, что это одно из естественных «солнечных чисел», связанных с 11-летним циклом солнечной активности, двояко влияющим на Землю. В европейском символическом эзотеризме Солнце рассматривалось как не столько благоприятная, сколько «злая планета», ведь даже число 666 было обозначением Солнца (казус состоит в том, что Христос, будучи солярным божеством, также имел отношение к данной цифре, которая иногда рассматривалась как «число Христа»)[49]49
  666 лет, оказывается, требуется гравитационным волнам от четырёх гигантов Солнечной системы (Юпитера, Сатурна, Урана, Нептуна), чтобы одновременно придти к Солнцу (Казанкова Э.Р., Новиков А.И., ГАИШ, Москва).
  Обратим внимание, что число 666 является слагаемым двух сакральных зеркальных трёхзначных чисел, состоящих из последовательности цифр: 234 и 432; оно вовсе не зловещее, а по ряду признаков – «солнечное число» {Ключников С.Ю. Священная наука чисел. М.: Беловоды, 1996).
  Интересно, что важное рациональное число 8/3=2,666… (шесть – в периоде), в котором присутствуют цифры 8 и 3, расположено посередине между парой фундаментальных иррациональных чисел: квадрата золотого отношения Ф²=2,618… и основания натурального логарифма е=2,718…
  Кроме того, сумма 3+8=11 и их же произведение 3x8=24 являются значимыми «сигнальными» числами золотого отношения: если пространственно в системе прослеживается кратность числу 24, а ритмически – числу 11, то такая система организована гармонично и следует принципу золотого отношения. Разность 8–3=5 – опять же сигнал следования этому принципу. – Прим. сост.


[Закрыть].

На Востоке 11 тоже имеет двойственное значение. Одна из почитаемых бодхисаттв[50]50
  Бодхисаттва – от санскр.: «тот, чья сущность {cammed) стала разумом (бодхи)». – Прим сост.


[Закрыть] – Каннон[51]51
  Каннон – так японцы называют Авалокитешвару, бодхисаттву сострадания. На Востоке Каннон – бодхисаттва женского пола. – Прим. сост.


[Закрыть], весьма доброжелательный и милосердный персонаж японского буддизма, людская заступница, имеет одиннадцатиликий облик или голову коня, напоминающую о её солярном происхождении. В то же время Рудр (детей бога ярости) может быть у индусов первоначально восемь, но затем, в более развитом индуизме, стало 11. Любопытно, что, несмотря на буйный нрав Рудр, их связывают с плодородием и жизненной силой.

Число двенадцать повсюду играло огромную роль при формировании пространственно-временных архетипов, хотя различные исследователи неодинаково трактуют его происхождение. В европейском символизме 12 означает космический порядок и закон. В евангелевском описании Небесного Иерусалима имеются четыре стены с тремя вратами на каждую из сторон света. Так как над каждым из врат – по одному имени древнеизраильских колен, то, по всей видимости, племенное деление у протосемитов исторически происходило по принципу: сначала – на четыре, а затем – ещё на три. Астрологи тоже подразделяют каждый из четырёх сезонов года на начало, кульминацию и конец, выделяя таким образом три группы знаков Зодиака, три креста: кардинальный, фиксированный и мутабельный.

Вместе с тем, наиболее распространённой является точка зрения, что 12 месяцев – это согласование в один цикл лунного и солнечного календарей. Так как лунные месяцы не точно вписываются в солнечный год, то совпадение обоих календарей может быть согласовано в упоминавшемся восьмилетием цикле древних римлян и греков, сочетавшем пять лет по 12 и три года по 13 месяцев. У японцев эпохи Хэйан (классическое Средневековье) год мог состоять из 12 и 13 лунных месяцев по 27–33 дня каждый.

Что касается тринадцати, то это важное календарное число у народов майя, Зодиак которых объединял 13 созвездий. У них существовал чрезвычайно сложный календарь из 13-дневной недели и 18-месячного года, где каждый месяц состоял из 20 дней. Священный 260-дневный цикл (13x20) возник ещё до нашей эры; по прошествии такого цикла совпадали число 13-дневной недели и название дня.

Был четырёхлетний цикл, когда совпадали название и порядковый номер дня 20-дневного месяца, а также большой 52-летний цикл, когда совпадали все четыре компонента[52]52
  Рекомендуем книгу ЭАвени «Империи времени», проанонсированную в «Дельфисе» № 1(21)/2000. – Прим. сост.


[Закрыть]. Жители Мезоамерики были убеждены, что всякий раз через 52 года наступает «конец света». Для них это виделось нормальным календарным событием, отмечаемым специальными ритуалами: гасились все старые огни, чтобы затем зажечь новые – типичнейший обычай во всех частях света.

12– и 13-летние циклы наиболее известны нам как основа для культовых праздников, связанных с жизнью и деятельностью божественных личностей. Это в определённой мере циклы солнечной активности, а 12-летний период – время обращения Юпитера вокруг Солнца, что есть срок, за который он восстанавливает на небе своё положение относительно Солнца и звёзд. Вспомним 13 священных праздников в году у христиан (или 12 апостолов и самого Христа, что составляет священное число 13), 12 подвигов Геракла, эпизодов жизни Будды и Гильгамеша у вавилонян, ассоциируемых со знаками Зодиака. 13 считалось числом смерти и воскресения и поэтому также иногда соотносилось с Христом.

В заключение следует отметить ещё некоторые особенности категории времени, характерные для мифологем во всех концах света. Время богов отлично от времени людей тем, что в божественных и демонических мирах оно либо замедляется (один день на небесах равен году, а то и столетию, тысячелетию на Земле), либо невероятно ускоряется, что даёт при сопоставлении шкал времён те исключительно малые доли секунды, которые мы можем встретить в индийской традиции[53]53
  Например, интервал «трути», согласно древним санскритским текстам, равен 0,3375 сек. – Прим. сост.


[Закрыть]. Любопытно, что в психологической практике известен эффект, при котором время словно растягивается, позволяя сделать очень многое за относительно короткий срок…

Литература

1. Голан А. Миф и Символ. М.: Руссолит, 1993. С. 375.

2. Дракон и Зодиак. Сб. статей под ред. Э.Н.Каурова. М.: Астрономическое общество, 1997. С. 100.

3. Древняя высшая магия. М., 1993. С. 111.

4. Керлот Х.Э. Словарь символов. REFL-book, 1994. С. 608.

5. Жэнь Инцю. Пять вращений, шесть энергий. М.: Аслан, 1994. С. 144.

6. Кузъмищев В.А. Тайна жрецов майя. М.: Молодая гвардия, 1968. С. 368.

7. Леманн. Иллюстрированная история суеверий и волшебства. Киев, 1993. С. 399.

8. Мифологический словарь под ред. Е.М.Мелетинского. М., 1990. С. 672.

9. Мурасаки Сшибу. Повесть о Гэндзи. Приложение. М.: Наука, 1992. С. 192.

10. Полинская М.С. Язык ниуэ. М.: Восточная литература, 1995. С. 127.

П.Похлебкин В. В Словарь международной символики и эмблематики. М., 1994.

12.Саплин А.Ю. Астрологический энциклопедический словарь. М.: Тула, 1994. С. 476.

13. Степанов А.М. Толковый словарь по эзотерике, оккультизму и парапсихологии. М.: 1997. С. 336.

14. Энциклопедия оккультизма. T. I. М.,AVERS, 1992. С. 208.

Фрагмент статьи А.В.Добряковой в журнале «Дельфис» № 3(16)/1998, с. 144

Глава II Мировые традиции и славянское язычество

Camino de Santiago (пилигримы)

 
Кладут шаги, как камни Храма.
Не тает Путь в бескрайности веков.
Они идут – туда им надо,
Где Солнце, дождь и звон колоколов.
Рассветный час их снами не обманет,
Им пение птиц понятней всяких снов.
Роса цветов бодрит и манит
Туда, где Солнце, дождь и звон колоколов.
У них есть всё – земля, вода и небо,
Плащ, посох, тыква – дом готов.
Им жажду странствий утолить, но где бы?
Где Солнце, дождь и звон колоколов.
Дойдя, казалось бы, до края,
Где твердь земли коснётся облаков,
Одежды жгут, как Феникс восставая,
Туда, где Солнце, дождь и звон колоколов…
 

Денис Евцихевич

Сравнительный анализ архетипических символов русского язычества и мировых традиций[54]54
  См. также «Россия и гиозис» / Сб. материалов IV научи, конф., М., 1998. М.: Рудомино, 1999. С.4. -Прим. сост.


[Закрыть]

Прежде всего следует упомянуть, что автор считает обоснованными предположения Марселя Омэ и других палеоисториков о том, что праславяне имеют культурное и генетическое родство с единым северным палеолитическим корнем, распространение которого в неолите привело к появлению многих первичных цивилизаций современной эпохи (рис. 1).

Вместе с тем, автор также уверен, что существуют несомненные признаки наличия и южных источников культурного влияния на многие индоевропейские, в том числе и праславянские, традиции, которые, таким образом, являются агрегатной смесью нескольких палеолитических протокультур. В пользу последнего, в частности, свидетельствует характерное для ранней ведической мифологии расположение страны предков (и страны мёртвых, под управлением бога Ямы) на юге. Тогда как у майя и других народов Мезоамерики именно север рассматривался в этом качестве: как страна предков и «пространство позади», куда душа уходит после смерти и откуда возвращается для перевоплощения в новое тело. В свете гипотезы о «смешанном» характере этнокультурных истоков славянского язычества и будут проводиться дальнейшие сопоставления и аналогии.

На протяжении всей ранней истории человечества представления о сакральном и божественном были тесно сопряжены с вопросом появления и исчезновения жизни, рождения и смерти. Поэтому в наибольшей степени мировоззренческие установки и их развитие можно проследить по сохранившимся с дописьменных времён захоронениям и ритуальной обрядности, пережившей многие тысячелетия.

Протославянский этнос в значительной степени связан с универсальными космогоническими представлениями, что сказывается и в характере погребений. Схема расположения «скорченных», окрашенных охрой скелетов показывает, что этот ареал полностью захватывает все предполагаемые центры происхождения протославян (рис. 1). По мнению академика Б.А.Рыбакова, скорченность трупов как массовое явление сохраняется до рубежа бронзового и железного веков, а кое-где и до VI века н. э. Затем на смену скорченности приходит поза спящего человека, спокойно вытянутая. Скорченность трупа имитировала позу эмбриона в материнской утробе и была призвана готовить мёртвого к новому рождению. Тому же служила и окраска красной охрой, которой посыпались костяки после естественной мацерации. Иногда трупы выкладывались для объедания их птицами, а только затем оставшиеся кости хоронили в посыпанной охрой могиле.

В древности повсеместное участие охры в погребальном обряде привело, например, в поздней ведической литературе к образу «Смерти в красных одеждах».

Рис. 1. «Цепь» захоронений окрашенных скелетов в скорченном положении

Скорченное положение скелетов по М.Омэ, – символ будущего воскрешения «сыновей Солнца». «Цепь» таких захоронений, как и пирамидные постройки, двойные урны, изображения солнечных знаков, прослеживается в разных частях света (см. рис. 2).

Штриховкой обозначена предположительно существовавшая когда-то суша

На Руси в более поздние времена устраивался красный погребальный шатёр. Палачи и жрецы, совершающие жертвоприношения, нередко носили ярко-красную одежду, что привело к привычке ассоциировать красный цвет с угрозой, смертью, бедой. Тогда как в архаичные времена красный цвет символизировал в большей степени огонь, кровь, жизнь, «преодоление смерти», воскрешение, ибо бытовало повсеместное убеждение в том, что покойники воскресают с лучами восходящего Солнца. Это цвет кшатриев, проливающих кровь и «преодолевающих смерть» (по индийским верованиям, красный цвет помогал умирающему снова родиться, воплотиться в виде человека). Римские военачальники также надевали пурпур с золотом во время триумфа, а лицо статуи Юпитера (Дьяуса) в этой церемонии окрашивалось в красный цвет. Такой же цвет приписывался индоевропейскому Дьяусу (Небу) и его сыну Индре (Яйцу), с которым в большинстве случаев ассоциировался покойный.

Охра в наибольшей степени связывалась с тем, что называется «потусторонней кинетикой», а именно ритуальным способом возвращения души покойного в мир живых. Этому же служила и ориентация погребений по сторонам света. Считалось, что «покидающий мир (умирающий) на северном пути, к величию богов уйдя, к слиянию с Солнцем идёт; а кто покидает мир на южном пути, к величию предков уйдя, идёт он к слиянию с Луной, мира Луны достигает». Указанное здесь сопоставление Солнца (зенита) с севером, а Луны (надира) с югом является достаточно редким и свидетельствует об очень древних культурных корнях «Ригведы» (практически везде в развитых эзотерических системах Солнце связывают с югом, а Луну с севером).

Здесь же следует упомянуть разжигание ритуального костра дакши-агни («южный огонь») на алтаре в виде полумесяца: бросаемая в него жертва предназначалась для предков и загробного царя Ямы – внука или племянника Дакттти.

Сочетание знака Луны и звёзд (символ ночного времени) с красным цветом и огнём, сохранившееся в ближневосточной традиции и принятое исламом (в частности, в качестве государственной символики), является свидетельством времён, когда, по предположению автора, Солнце и Луна считались проявлением, ночным и дневным ликом, единого племенного божества.

Любопытно, что по отношению к красному цвету другая монотеистическая семитская традиция, христианство, проделала на протяжении двух тысячелетий эволюцию от обожествления (красный цвет считался знаком божественной жертвы и воскрешения Христа) до резкого антагонизма (красный цвет в Средневековье стал признаком дьявола, в колдовстве могли заподозрить любого рыжеволосого человека).

Автор полагает, что общеизвестный обычай хоронить покойников под южным склоном (по направлению к стране предков) насыпного кургана и делать его более пологим по отношению к северному, крутому и обрывистому, свидетельствует о южном происхождении этого обычая. Южная ориентация погребений по расположению порталов прослеживается уже в куро-аракской культуре, которую считают родоначальницей курганного обряда.

Бесспорно, в древности существовала ассоциация огня – крови – охры. Например, при погребении Патрокла его труп облили потоками жертвенной крови, которая, сворачиваясь, становилась из алой – чёрной. Огонь также превращался в уголь чёрного цвета и сажу, которые, наряду с охрой, были непременной атрибутикой при ритуальном окрашивании захороненных. Здесь отражается древнейшая оппозиция Востока (у майя и индоевропейцев связанного с красным цветом и восходящим Солнцем) и Запада (страны «повелителя черепов» мезоамериканцев, чёрного цвета, области заходящего Солнца). Противопоставление красный – чёрный (ян и инь) было первичным по отношению к противопоставлению белый – синий (белый день и синяя ночь). Более того, вторая оппозиция сначала отражала ось север – юг, где белая часть была связана с севером и полднем, а южная – с синим цветом и полуночью (юг синего цвета можно встретить в тибетской и индокитайской мифологии), поскольку в древнейшем варианте это направление было царством Луны (таково происхождение полуночных ритуальных бдений праздника Рамадан у мусульман). У майя же юг – жёлтый, а север – белый.

Следует заметить, что зелёные, синие и голубые цвета встречаются в захоронениях невероятно редко и только в сравнительно развитых социумах. Ю.Шилов на основании этого делает вывод, что первоначально человечество начало различать цвета длинноволновой части спектра, и только затем – коротковолновой, зелёноголубой. Такое мнение можно подтвердить лингвистически, например, наличием у степных народов (кыргизов, в частности) в языке более сорока оттенков чёрного цвета, выраженных разными словами, тогда как синий и голубой обозначаются одним и тем же словом.

Итак. Поскольку охра и огонь у праславян символически тождественны друг другу, то появление кремации является совершенно закономерным явлением. Б.А.Рыбаков замечает, что обряд трупосожжения появляется у праславян в момент их обособления от общего индоевропейского массива (которое он относит к XV в. до н. э.) и существует 27 столетий вплоть до эпохи Владимира Мономаха, соседствуя с ингумацией прошлого образца. При этом возникает и обычай сооружения домовины, ритуального жилища мёртвых, сгорающего вместе с погребальным костром, что, скорее всего, является отголоском более древнего ритуала сожжения старого поселения у трипольской культуры при переселении на новое место. Символически, такой обряд означает окончание эры или эпохи – очищение мира огнём. Кроме того, в этот же период по Европе, включая Славянские земли, распространяется обычай захоронения пепла сожжённых в погребальных урнах с дальнейшим их закапыванием. Постепенно поля таких урн образуют так называемую «священную землю предков».

Эти погребальные урны Б.А.Рыбаков возводит к обряду общественного опробования первых плодов, связанному с варкой в горшке, именовавшемуся у греков «таргелосом». Можно отметить существенное сходство мифологического предка славян Таргитая (у «сколотов») с другими индоевропейскими персонажами: Тарху у хеттов, Тарку у армян, Таргелий у малоазийских греков, Таргиенос (Зевс) у лидийских греков, Траитана у индо-арийцев (в «Ведах»), Траетаона у иранцев (ариев), Таранис (кельты, у которых он был двойником Юпитера). В ритуалах и мифологии эти божества связаны с плодородием и грозой, а также с ритуальным горшком (котлом) для вкушения первых плодов. Поэтому автор полагает, что захоронение праха предков в таких ритуальных сосудах, посвящённых царю-первопредку, должно было обеспечить процветание потомков.

В дополнение к сказанному стоит отметить два важных обстоятельства: праславяне и индоевропейцы – не единственные народы, у которых известны погребальные сосуды и захоронение в урнах. Кроме того, и в Африке, и в бассейне Амазонки известен обряд, который сопряжён с кремацией: всех покойных сжигают, пепел и размолотые кости в дальнейшем толкутся в специальных ступах (не отсюда ли связь ступы Бабы-Яги, архаичной богини смерти, с царством мёртвых и её полёты по небу, т. е. там, куда уходит дух покойного вместе с дымом погребального костра?). После чего содержимое урн разводится водой и выпивается всеми членами рода, к которому принадлежал покойный.