Текст книги "Девять дней. Иронический женский детектив"

Глава 2. Ночь

Открыв настежь дверь в ванной комнате, Полина принимала душ, но перед этим попросила сестру не засыпать.

– Я обязательно тебя подожду, не волнуйся, – пообещала Таня.

Завернувшись в тёплый халат, Поля легла рядом с безмятежно спящей Татьяной.

«Как в детстве, ничто её не берёт. Спит себе, а я теперь вряд ли быстро успокоюсь. Зачем такие деньги хранить? Может она квартиру продала и не успела уехать? Как это старушка такие деньги накопила, детей, вроде, нет? Если бы я столько денег имела, то тратила бы их направо и налево. Завтра ведь не бывает, только сегодня. В квартире полная нищета, могла бы машинку стиральную купить, новый холодильник, телевизор. Старушек собирала бы, и чай пила с конфетами».

Незаметно сон, всё же, сморил женщину, правда, ненадолго. Ей приснились кошки, много кошек. Одна их них легла ей на шею, и Полина начало казаться, что она задыхается.

Резко проснувшись, гостья машинально смахнула с себя рукой невидимую кошку. Встала, прошла на кухню. Сестра жила в большом многоэтажном доме, но на первом этаже. Руки дрожали, к тому же было очень душно. Она открыла окно, и свежий ночной воздух помог ей успокоиться. Усыпанное звёздами небо подмигивало Полине, а может это падали звёзды, они часто падают в середине лета. Почему-то она нигде не увидела луны.

«Куда она подевалась? Спряталась? Сколько загадок хранит это небо! Да что небо, на земле ничего не понятно».

Тишина ночи прерывалась звуками музыки, доносящейся издалека.

«Молодые гуляют, и правильно. Зачем дома сидеть, если самое время влюбляться. Вот я бы не сидела… – успела подумать Полина, но её мысли прервал страх, вновь быстро завладевший ею».

– Господи, Боже мой! – вырвалось у неё.

Поля быстро захлопнула окно и повернула ручку на пластиковой раме. Задёрнув штору, она наблюдала за тёмным силуэтом, появившимся на углу дома, через узкую щёлку между шторой и стеной кухни.

«Кто ходит в одиночку в четыре утра? Хоть кто, конечно. Кто хочет, тот и ходит. И чего я так пугаюсь? Спать нужно, а не придумывать себе убийц. Таня завтра поднимет часов в восемь».

Поля отошла от окна, легла и опять задумалась.

«Страшно это – большие деньги. Вроде бы хочется их, а вот лежат сейчас в кладовушке и от них идёт какое-то зло, даже непонятно почему, метафизика. Интересно, а если бы они заработанные были? Энергетика денег зависит от того, как их заработал?»

Нагруженная всеми прочитанными книгами и теориями, Полина ещё долго не могла уснуть, пока мысли её не переплелись со сновидениями, и она перестала ощущать своё тело.

– Вставай! Скоро служба закончится!

Таня кричала из кухни, но её голос долетал до спальни, без всяких преград. Хозяйка гремела посудой, явно накрывая стол для завтрака.

– Слышишь меня? Вставай, уже девять. Сейчас чаю попьём и пойдём.

– Я не сплю уже, почти встала!

– Знаю я тебя, сейчас снова уснёшь, нужно деньги нести, а то как-то погано на душе.

Полина умылась и села за стол.

– О, ты уже блинов напекла.

– Да, чего тут печь. Завела много, на поминки тоже надо. Тебе кофе или чай!

Чуть не поперхнувшись от блинчиков для поминок, Поля

сразу потеряла аппетит.

– Лучше чай, зелёный. А в чём в храм пойти? У меня только сарафан и шорты, на пляж собиралась.

– Надевай сарафан, но там ещё прохладно.

– Пиджак надену, он по цвету подойдёт.

– Какой тут цвет, пошли уже.

– А накраситься? Что я с таким лицом на люди выйду?

– Пять минут даю, я пока деньги в сумку переложу.

Устроившись на пуфике возле зеркала, Полина достала тушь и помаду. Подкрашивая губы, она посматривала, как сестра выбирает ей платочек. Сама она уже облачилась в серую юбку и достаточно открытую чёрную кофточку, хотя и с длинными рукавами.

– Вот этот возьми, сиреневый. Возле храма наденешь.

– А вырез на твоей кофточке не сильно-то скромный.

– Некогда об этом думать. Платок большой завяжу, и всё будет прилично. Что под руку попало, то и надела. Накрасилась?

– Почти.

Татьяна, мельком взглянув на себя в зеркало, пошла в кладовку. Но очень быстро вернулась и уставилась на сестру странным взглядом.

– Поль, а пакета там нет.

– Как нет, а где он?

– Дурацкий вопрос. Если бы я знала где, я бы не говорила.

Полина выронила тушь, сердце кольнуло, предвещая что-то нехорошее. Она прошла мимо сестры и заглянула в кладовку. На полу в кладовке стояла только зелёная эмалированная кастрюля и несколько пустых трёхлитровых банок. На кастрюле сверху валялись старые рабочие куртки Таниного мужа Николая. На крючках, прибитых к стене, висели два пальто. Больше не было ничего.

– Во вляпались мы, Полина, – сзади, заглядывая через плечо, прошептала сестра.

– Но кто мог взять? Дверь закрыта на замок, окна тоже. Ты сама не убирала в другое место?

– Какое место, я спала как убитая. Подожди, я сыну позвоню.

Поля наблюдала, как Таня, по свойственной ей привычке, опять забыла где её сотовый телефон. Он оказался в ванной. Она набирала номер сына, а на лице её можно было прочитать надежду и тревогу одновременно.

– Мишенька, здравствуй сынок. Спишь, ну извини, не ругайся. Ты вчера ночью в квартиру не заходил, случайно? Нет? В семь утра пришел на дачу? А отец? Уехал на работу, а во сколько? До твоего прихода. Ладно, спи. Ничего не случилось, тётя Поля приехала, мы в храм собираемся. Всё, не ори! Куда хочу, туда и хожу, не твоё дело!

Таня резко нажала на кнопку телефона,

– Тоже мне, умник. Зачем я тебя в храм тащу, что там делать. Лучше бы работу нормальную нашел, тридцатник скоро. Пошли, батюшке всё расскажем, пусть он и судит.

В Шаринске, как и любом провинциальном городе, храм был самым красивым и ухоженным зданием. Золотые купола сияли под восходящим солнцем, навевая покой и уверенность в счастье на земле. Чем ближе сёстры подходили к храму, тем медленнее они шли. Старушки, женщины, дети, даже несколько мужчин умиротворённо поглядывали на Таню с Полиной, пребывая ещё в том неземном состоянии, которое бывает только после прослушивания церковного пения и проповедей. А вот сестрам идти к батюшке и рассказывать про потерянные деньги не очень-то хотелось. Хотя в полицию хотелось ещё меньше. Лучше уж батюшке, чем в полицию.

Глава 3. Батюшка

Когда две женщины, столь разные по виду, но с одинаковым выражением лица, появились в храме, то батюшка сам направился к ним навстречу.

– Татьяна, здравствуйте! На службе не были, проспали? Мне пора уходить.

– Отец Александр, простите. У нас к вам разговор есть, важный очень. Да, это моя сестра Полина. И лучше бы с глазу на глаз.

«Сколько ему? Тридцать с хвостиком? Красавец! Глаза голубые, добрые» – думала Поля, пока сестра разговаривала с батюшкой.

– Пойдемте, но пять минут, не больше. Прибрали квартиру Клавдии Митрофановны? Всё выбросили, или что-то новым жильцам оставили?

– Осталось, батюшка, стол да два стула. А вот кое-что пропало, – как можно вкрадчивей объявила Таня, как только они вошли в небольшую комнату, увешанную иконами. На столе стоял ноутбук, а рядом с ним лежал новенький сотовый телефон.

– Вы загадками не говорите, Татьяна. У меня времени в обрез.

Рассказывая события прошедшего дня, Таня размахивала руками и громко восклицала. Поля, тем временем, любовалась лицом и высокой, ладной фигурой Отца Александра. Правда лицо его, на протяжении всего рассказа, оставалось спокойным и невозмутимым. Но, как только Таня сообщила о пропаже денег, выражение это стало холодным и подозрительным. Он поднялся и посмотрел прямо в глаза Полине. От этого взгляда Поля готова была провалиться сквозь землю.

– И вы совсем не знаете, где эти деньги?

Полина виновато улыбнулась, переведя взгляд на икону Божьей Матери, давая понять, что врать ей совершенно незачем.

– Неисповедимы пути Господни. Откуда у Клавдии миллионы? И куда они подевались? Загадочка.

– Батюшка, а может в полицию, всё-таки?

– Не надо пока, Татьяна, – резко оборвал Таню Отец Александр. – Сразу скандал поднимут, что опять церковь бедных бабушек грабит и себе забирает. Я попробую выяснить, может какие-то родные всё же есть у Клавдии Митрофановны. А вы пока поминки подготовьте.

Говорил он спокойно, но чувствовалось, что он подавляет свои эмоции.

– Батюшка, а где её паспорт и свидетельство о смерти? – осведомилась Татьяна.

– А вам зачем? – чуть громче, чем раньше ответил вопросом на вопрос Отец Александр.

«А и правда, зачем ей паспорт, мало нам неприятностей. Сердится, будто не доверяет Тане», – решила Полина.

– Да так, хоть возраст её узнать. Сколько ей было-то?

– Восемьдесят пять, – улыбнулся Отец Александр, заворожив своей улыбкой Полину.

– Не может быть, мне она казалась моложе. Болела, наверное, очень.

– Вроде бы нет, не жаловалась.

– А на исповеди она ничего про деньги не говорила? – не унималась Таня.

– Татьяна, вы забываетесь. Тайны исповеди хотите узнать? Вас это совсем не касается. Да и не исповедовалась она, говорила, что не готова.

Он ушел, не оборачиваясь, оставив женщин одних в комнате. Потом вернулся и сказал, взяв со стола свой телефон: – О деньгах она не говорила!

Сёстры вышли из церкви, Татьяна перекрестилась три раза, как и положено, а Поля машинально повторила её движения. Пройдя по тропинке и залюбовавшись большим количеством цветов, Поля сняла платок и пиджак.

– Уже жарко, – нарушила молчание младшая сестра, – Ты платок-то сними, а то сама как бабуля.

– Выйдем за ограду, тогда и сниму. Пойдём, что ли, в кафе. Кофейку выпьем и подумаем.

Таня была озабочена. Её вьющиеся русые волосы выбивались из-под платка. Сам платочек сполз на один бок, делая её вид смешным и несерьёзным.

– Мне ещё обед на завтрашние поминки готовить, продукты надо купить. А когда вещи выбрасывать будем? Лучше днём, вечером мне что-то не хочется.

После церковного спокойствия, город встретил их начинавшейся утренней суетой. До кафе идти было недалеко, и сёстры медленно шли по пешеходной дорожке.

– Ах, какая женщина! Вот это настоящая женщина! – раздался голос где-то сбоку. Обе вздрогнули, и обернулись. Подвыпивший мужчина сидел на лавочке с бутылкой пива и улыбался, посматривая на декольте Татьяны. Не ответив ему, обе ускорили шаг.

– Вот придурок, с утра уже пьяный, – проворчала Поля, открывая дверь в кафе. – Хотя, видишь, как ты ещё можешь соблазнять.

– Ага, пьяных мужиков. У меня такого добра хватает.

Они заказали по чашке капучино и два пирожных. Таня любила сладкое, особенно когда нервничала. Сели.

– А ты обратила внимание, что у неё в квартире было чисто и свежо? – первой заговорила Полина.

– Да, там деньгами не пахло, – засмеялась сестра.

– Она не сама умерла, вот что я думаю! – достаточно громко выпалила Поля.

– Только не это, я тебя умоляю. Говори тише, люди вокруг.

Обе замолчали, опасаясь развивать озвученную тему.

– Убили? Из-за денег? Тогда мы тоже соучастники, и батюшка теперь, – прошептала Таня.

– Давай Мишу позовём в квартиру, или умру со страху. А лучше Колю, он в Шаринске каждую собаку знает. Попросим Мишу, чтобы вещи вынес. Хотя нет, он и так только выздоровел, зачем ему эти стрессы. А вдруг там засада?

– Какая засада, если там денег уже нет? Видимо, они у нас деньги и забрали, вот гады. В мою квартиру забрались, да как умело. Сразу видно, что опытные. Зачем мы им теперь, даже если будем находиться в квартире убитой?

Слово повисло в воздухе, как дамоклов меч.

«Трудно сознавать, что знаешь тайну, которую и знать не хотел», – пронеслось в голове у Полины.

Всё же решили ехать на дачу, посмотреть как там сын, домой не хотелось, а в квартиру Клавдии Митрофановны тем более.

Автобус довёз сестёр за пятнадцать минут, осталось только дойти от остановки до старого бабушкиного дома, превращённого Таней в дачу. Сельская улица, по которой они шли, сплошь была застроена одноэтажными домами, окруженными огородами. Солнце вовсю распалилось, выдавая на головы жителей данного кусочка Земли градусов под тридцать тепла. Такой день всегда похож на счастье, подаренное просто так, без всяких обязательств. Но…

– Поль, посмотри, я так и чувствовала! Зачем надо было все-то окна выбивать?! Все до одного. Сынок, сыночек родненький, ты где? – орала Таня. Полина выронила сумку, и, пока поднимала её, на крыльце дома появился племянник.

– Чего ты орёшь, мама?

Миша в городе считался парнем видным, но с непростым характером. Его умение попадать в сложные ситуации досталось ему от матери, хотя Таня утверждала, что от деда. Поля подозревала, что от обоих.

– Здравствуйте, тётя Поля. Вот, посмотрите, до чего родители дожились. Приходила отцова любовница и расхигачила все окна.

– Я сейчас не поняла, это Людка что ли постаралась?

– Да, отец же у нас герой-любовник, пока ты всё по церквям бегаешь.

– Заткнись, тебя не спросила. А где этот герой? Сейчас я ему устрою.

«Не думала, что буду радоваться тому, что любовница разбила окна, а не убийца», – улыбалась племяннику Поля.

– Он уехал рано, я же тебе говорил. Появится только после десяти вечера.

– А окна кто вставлять будет?

– Сам пусть и вставляет. Я сплю, а она заявляется и давай, материться ещё. Перед соседями стыдно.

– Ты бы работу путную нашел, тогда и не стыдно было бы. Ладно, ты ел?

– Опять ты с этой едой, ел. Заходите тётя Поля.

Гостья, перепрыгивая через осколки разбитых стёкол, зашла в дом. В прихожей ей попался на глаза погнутый электрический чайник. На столе ещё лежали остатки от скромного завтрака.

– Миша, дай хоть я тебя обниму. С нами, родителями, и смех, и грех. Да ещё эта бабушка.

– Какая бабушка?

– Да никакая, ты же знаешь, у твоей мамы все бабушки в подругах. Тань, а что у тебя с чайником?

Полина оглянулась на сестру, а та беззвучными знаками показывала, что при сыне ничего важного говорить не нужно.

– Так, сынок, стёкла я убирать не буду, а обедать в квартиру приходи. Хотя, как теперь дачу оставишь, без окон? Хорошо, сварю вам суп, а ты сходи, зелени нарви. Как это не знаешь где?

– Тань, да я нарву, мне заняться нечем. Пусть отдыхает, не спал почти сегодня.

Полина пошла в знакомый до боли огород сестры. Тридцать лет она каждое лето приезжала в гости, отдыхала на этой даче, но в этом году что-то изменилось.

«Грядки не прополоты, теплица пустая. Как-будто злая колдунья прилетела на метле из чужого леса, и заколдовала Танин огород. Мужчины! Переходный у них период, видите ли, боятся старости, как чёрт ладана. Хватаются как утопающие за всё, что мимо плывёт, а нет, чтобы руками грести посильней. Нет, чтобы улучшить качество своих потребностей, так им подавай количество того, что уже тысячи раз было. А мир женщины рушиться и ей совсем схватиться не за что, только выплывать, – думала Полина, отрывая листья салата. – Колька весельчак, гармонист, но весь город знает, что без Тани он не он. За каждым мужчиной стоит женщина, и по ней можно судить есть семья или уже нет. Зачем ему кондукторша эта? Понятно зачем, ну а после этого? Что с ней делать? Рушить дом, в котором было тепло и уютно – опасно. Второй такой можно и не построить».

Петрушка и укроп уже не помещались в руку, и Полина отправилась к сестре.

– Хватит?

– Да, я вот подумала, а давай сходим в квартиру, всё получше посмотрим. Я суп им с тушенкой сварю, минут через пятнадцать уже всё будет готово. С мясом некогда варить, пока сходим туда-сюда, день кончится. Вот скотина же эта Людка. Я и не догадывалась ни о чём, пока она по ночам Коле звонить не начала. Потом в квартиру ко мне наведалась, поговорить захотела. Люблю, орёт Колю, замуж за него хочу. Я ей отвечаю, бери, раз так хочешь. Только он не уходит. Плачет, прощения просит. Как ты думаешь, могла она его приворожить?

– Таня, ты же верующая. Какой приворот, седина в голову, бес в ребро, вот и весь приворот. Круговорот дури в природе. Простишь или нет?

– Не знаю. Теперь что смотреть, как она бегает и орёт на всю улицу? Противно всё, сына жалко.

Таня тяжело вздохнула, забросила в суп нарезанный лук и укроп и громко крикнула,

– Миш, иди ешь, мы скоро уходим. Положи зелень в сумку, на салат пригодится.

Прихватив ещё пару банок с соленьями и ведро картошки, нагруженные дамы, поплелись на остановку. Там уже собралось человек десять. Невысокий, загорелый мужчина лет 45 стоял чуть в стороне от толпы отъезжающих. Когда автобус распахнул двери, незнакомец пропустил вперёд Полину, затем Таню, которой даже помог занести картошку.

– Спасибо, – засмущалась Татьяна.

– Да, пожалуйста. Такой женщине приятно помочь.

Таня взялась свободной рукой за поручень и неожиданно спросила: – А вы не поможете нам кое-что выкинуть? Нам одним не справиться, сестра вообще тяжести поднимать не умеет. Бабушка умерла, а старые вещи нужно вынести, прямо сегодня.

– Ваша бабушка? – удивлённо поинтересовался мужчина. – Если только быстро, очень тороплюсь.

– Понятно, жена, дети, – съязвила Таня.

– Нет, я в командировке, у вас же тут строительство развернулось нешуточное. Меня ждут на совещании.

– Тогда почему вы не на машине?

– Мой водитель, Николай, уехал сегодня куда-то. Я искал его дом, но там девушка странная так кричала, стёкла била. Я и ушел, погулял, в магазин зашел, потом вернулся на остановку.

Полина еле сдерживала смех, наблюдая, как сестра из кокетки превращается в удивленную, а потом и возмущённую женщину.

– А куда это Николай-то уехал?

– Не знаю, очень рано видимо. Я подумал, что проспал, сам вчера хорошо погулял на озёрах. Шашлыки, купание, сами понимаете. Я у сына спросил, а он отца с утра не видел, не знает ничего.

Татьяна выпрямилась, поправила волосы, забрала из рук незнакомца пакет с картошкой и заявила: – Вы знаете, я передумала. Мы сами справимся, а вы поезжайте на работу. Вам ещё долго ехать.

Когда автобус захлопнул свои двери, сёстры рассмеялись во весь голос, как обычно и смеются, если до этого долго сдерживать эмоции. Полине, не привыкшей часто ездить на автобусах, даже стало нравится такое перемещение по земле, весело. Идти в квартиру Клавдии Митрофановны не хотелось, но надо.

– Пошли, быстренько зайдём, захватим кули и сразу назад, – дала команду Таня.

– Твоё декольте сегодня творит чудеса, так и притягивает мужчин. Смотри, как бы по дороге ещё кто-нибудь не прицепился, – продолжала посмеиваться Полина.

– Когда меньше всего думаешь о мужиках, они и появляются. У меня идея, давай позовём соседей, хотя бы девочку.

– Ты что, боишься? Я-то не скрываю, что боюсь. Но ты всегда такая смелая.

– Конечно, боюсь. Пожить ещё не успела. Много мы с тобой видели интересного? Муж и дети? Знаешь, почему я всё узнала о Кольке? Съездила на поклон к поясу Девы Марии и попросила её о том, чтобы все тайны стали явью. Сама не знаю почему.

– Я так верить не могу. Склоняюсь к версии, чем ближе мы к старости, тем чаще к нам возвращаются ситуации и привычки из прошлой жизни.

– Началось, твои теории мне уже и слушать не хочется. Никаких карм нет, да и прошлых жизней. Это всё придумали люди.

– А ваши ритуалы кто придумал?

Сёстры спорили только по вопросам мироздания, вернее о том, почему и как появился человек, и кто он вообще такой. Без зла, без ненависти и обид, как могут спорить только два очень близких человека, без всякого фанатизма. В одном только они всегда сходились, что человек создание несовершенное, но заслуживает счастья и радости хотя бы иногда. Подойдя к подъезду Клавдии Митрофановны, они увидели выходящую из дверей знакомую девочку. За ней вышла полная женщина в красном платье и короткими обесцвеченными волосами. Сходство было очевидное, но мама была ровно в три раза толще дочки.

– Здравствуйте, – тихо проговорила девочка.

– Здравствуйте, мы как раз хотели попросить вас помочь нам вынести мусор из квартиры бабушки.

Женщина в красном платье недружелюбно посмотрела на незваных гостей: – Прошу прощения, а вы кто такие, что ходите в квартиру к Клавдии?

– Мы помогаем организовать поминки, – вызывающе ответила Таня.

«Дама серьёзная, бдительная, но могла бы немого похудеть. Лет сорок, не больше, а покушать, наверное, очень любит, очень», – оценила новую знакомую Полина.

– И откуда у вас ключ? – продолжала настаивать соседка.

– А это вам необязательно знать. Её в церкви отпевали, оттуда и на кладбище отвезли, но завтра девять дней.

– Я бы её не в церкви отпевала, а …, – женщина замолчала, развернулась и вернулась в подъезд. Дочка пошла за ней. Тащить картошку и банки на третий этаж оказалось трудновато, поэтому Таня тоже прекратила разговор, пока они не добрались до нужного этажа.

– Вы её не любили? – тяжело дыша, спросила Полина.

– Да я её и не знала. Она никогда дверь не открывала, как будто и не жила. Раза два только дочке и открыла. Свет горит, а звуков никаких.

Сёстры переглянулись: – Так вы поможете?

– Нет, мне тяжести таскать нельзя, сердце слабое. Пусть Нелька вам поможет, но сильно не нагружайте.

Больше не поворачиваясь, соседка зашла в свою квартиру и захлопнула дверь. Таня опять долго рылась в своей сумочке, не особенно торопясь открыть эту злополучную дверь. Полина наоборот чувствовала себя прекрасно, присутствие этой молоденькой девочки действовало на неё успокаивающе, и мысли становились веселей.

«Ангел ещё, с детьми всегда светлее, и страхи рядом с ними прячутся, слепнут как-то».

Когда все трое вошли в квартиру, то ахнули не сговариваясь. Три куля со старыми вещами были растерзаны, газеты разбросаны по всей комнате, кровать сдвинута и перевёрнута. На кухне всё жалкое подобие посуды валялось на полу, вперемежку с вилками и ложками.

– Похлеще твоей дачи, не Людка, случайно? – попыталась пошутить Полина.

– Да уж, как будто Клава пришла с того света и повеселилась.

От такой шутки Полю передёрнуло. Стало ясно, что выносить пока нечего.

– Неля, ты иди, мы тут сами всё соберём. Не забудь завтра зайти, в двенадцать, пожалуйста.

– Может помочь? – предложила девочка, ей явно было всё это интересно.

– Не надо, мы уж сами, – занервничала Татьяна, нужно было срочно обсудить ситуацию.

Девочка ушла, а сёстры остались стоять посреди горы вещей и обрывок газет. Хорошо ещё, что солнце очень жизнерадостно светило из окон. Полине показалось, что всё это бутафория, и эта квартира, и мусор, и даже смерть этой бабушки. Таня присела на стул, посмотрела на сестру и сказала: – А ведь всё это бутафория. Посмотри, эти вещи слишком чистые, никто их не носил. Газеты никто не читал, она здесь не жила. Постельное бельё пахнет порошком.

– Версия неплохая, у меня тоже такие мысли появились, здесь не пахнет жизнью. Приходила, чтобы соседи видели и уходила. Даже тарелки чистые, это в восемьдесят пять-то, так всё отдраить. Вот же загадка, пошли отсюда, нехорошее место!

Полина начала продвигаться к выходу, но сестра быстро приняла другое решение: – Нет уж, давай быстро соберём всё в простыни и вынесем. Я батюшке обещала. Он завтра сюда явится, а тут такое.

Вернувшись, Полина начала забрасывать всё, что попадалось под руки в простыни, постеленные сестрой. К кровати она так и не подошла, зато часто поглядывала в окно, боясь увидеть там подозрительную личность. С высоты третьего этажа двор хорошо просматривался, но там только весело играли дети. Мамочки сидели рядом на лавочке и болтали, им сегодняшний день явно нравился. Когда почти всё было собрано, она очередной раз выглянула в окно и замерла.

– Таня, мы попались. Там этот мужчина из автобуса. А мы, дуры, решили, что он и правда Колю искал. Он нас искал. В подъезд пошел, бежим.

Таня почувствовала страх сестры мгновенно. Выбежав из квартиры, женщины почему-то рванули наверх, но на пятом этаже стало ясно, что бежать дальше некуда.

– Ну, вот и попались, из-за этих чёртовых денег умирать не хочется, ладно мы бы их украли, – чуть дыша, пробормотала Поля.

– Почему чердаки закрыты? Давай постучимся в квартиру!

Поля уже стучалась, молясь всем Богам, каких только знала. Дверь открыл пожилой мужчина.

«Везёт нам сегодня на мужиков», – успела подумать Поля.

– Здравствуйте, вы не могли бы нам помочь? – обратилась Полина, стараясь говорить, как можно вежливее.

– А в чём дело? Квартира захлопнулась?

– Нет, нет, мы тут у вашей соседки с третьего этажа мусор хотели выбросить, но тяжеловато нести. У покойницы много всякой ерунды накопилось, – несла с испугу всякую ересь Татьяна.

– У нас на третьем этаже никакой бабки нет. Или вы про тридцать шестую? Там приведение живёт, моя жена так говорит. А вы откуда его знаете?

Пока сосед шутил, женщины прислушивались к звукам отрывающейся двери в подъезде.

«Пенсионер, пьющий, может ли он защитить? Подставим человека, а у него семья. Но как же быть, себя тоже жалко», – малодушно размышляла Полина.

– Она в храм ходила, там и познакомились.

– А вы не свидетели Иеговы, случайно? – сосед сделал шаг назад.

– Да что вы. Мы православные.

– Ладно, эти ещё ничего, – ухмыльнулся сосед, и остановил взгляд груди у Тани.

– Сейчас рубашку накину и вас догоню, неудобно в майке, с такими дамами.

«Не жалко, пусть защищает, раз ещё заглядывается на женщин, то силы есть», – успокоилась Поля.

– Мы подождём, – притворно улыбнулась Татьяна.

Через несколько секунд сосед вернулся, надев на майку серенькую рубашку с коротким рукавом. Он пошел первым, а сестры, оставив между ним и собой приличное расстояние, любовались на его блестящую лысину.

– Что же вы дверь открытую оставили? Хотя, как я погляжу, красть тут нечего.

Полина и Таня вздохнули, заглянули в окно, но там никого уже не было. Наступило время ужина и мамы увели детей по домам. Потуже завязав узлы, сосед, представившись Семёном, легко поднял их и понёс вниз. Сестры, собрав остатки смелости, начали спускаться за ним.