Текст книги "Психосоматика"

1.16. Личность как опытное переживание и телесное вложение

Любой тип персонализации всегда связан с чувством обитания в собственном теле, следовательно, она всегда рождается из опыта собственного тела. Мы могли бы даже определить личность как упорядоченную систему пространства.

Заболевание индивида всегда является следствием информационной ошибки

Личность всегда означает то, что имеется, знание того, что я есть. Если мы внимательно вглядимся в это «я есть» или «некто есть», то увидим, что наше «Я» всегда рождается из нечто, ему предшествующего, первичного еще до достижения любого сознательного состояния, обладающего собственной полнотой, которое онтопсихология определяет как Ин-се. Но в то же время это означает, что моя прямая стойка, мое самосознание, мое зрительное, слуховое, пространственное самовосприятие, осознание вещей, мое Бытие, моя телесность обладают своим смысловым богатством, о котором я знаю, от которого я завишу, в котором я структурирован, в котором я свершаюсь.

Часто при проведении психотерапии в случаях неврозов, психозов я замечал, что в зависимости от интенсивности или степени дисфункции личности обнаруживается нарушение физической размеренности, того, как мы воспринимаем, располагаем или распределяем собственное тело по отношению к самим себе, к другим или к собственным потребностям, предметам, пространству. В зависимости от того, насколько неорганично отношение тело-среда, настолько же неорганизованным является и «Я» в самом себе.

«Я» узнает себя в процессе аутогенеза, непосредственно постигая себя в непрерывном предметном соотнесении, и аффективность представляет собой тот энергетический стиль, посредством которого «Я» постигает себя в любви или гештальте среды. Рост определяется возможностью вложить «меня» как объект в многообразие проявлений среды. Ин-се всегда отмечено взаимодействием, осмотическо-симбиотической связью со средой; как только я фиксирую себя в какой-то единственной индивидуальности, я останавливаюсь на одной из стадий процесса, теряю возможность обрести ту конечную цель, которую так жаждет каждая моя часть, и из-за этой потери испытываю тревогу.

1.17. Тревога и регрессивный гомеостаз

В зависимости от типа информации, полученной субъектом еще в детстве, модулируется и тревога. Первичное понятие тревоги усваивается организмом вследствие утраты объекта, спровоцированной материнской средой. Следовательно, любое преждевременное расстройство (возникшее еще до формирования характерной органической реакции) фактически выражает критическую ситуацию нарушения нормального функционирования (или вовсе отказа от функционирования) диады «мать – ребенок». Виновником или, если угодно, зачинщиком этой ситуации неизменно оказывается аффективный динамизм, управляющий семейной группой, выражением и связующим моментом которой всегда является мать.

Чувство опасности, таким образом, представляет собой необходимую и достаточную первопричину тревоги; естественно, чувство опасности может порождаться и внешним событием, но к нему с легкостью присоединяется весь заряд неорганизованной, неэгоизированной, растраченной впустую энергии, не получившей функционального вложения. Однако это чувство опасности всегда следует адекватно соизмерять с субъективным восприятием: понимания объективности опасности еще недостаточно для того, чтобы вызвать тревогу, однако для ее возникновения вполне достаточным основанием является то чувство неуверенности, которое возникает в детстве из-за разлуки с матерью или боязни этой разлуки. В любом случае речь идет о потере первичного объекта, обеспечивавшего универсальное удовлетворение.

Тревога высвечивает действие механизма на уровне комплекса, активное вытеснение, энергию, которая не переносится опорной структурой «Я». Эта энергия давит, она внутри нас, ибо мы во всех отношениях являемся ее центрами; рано или поздно ей удается сенсибилизировать межклеточное магнитное поле, и, естественно, она структурирует его как чувство тревоги. По этой причине индивид стремится каким угодно способом освободиться от этой тревоги, даже жертвуя каким-нибудь органом.

На соматическом уровне тревога может принимать различные формы:

1) соматогенная тревога, которая является уже следствием, поскольку возникает ощущение приостановки какой-то жизненной функции, асфиксия, грудная жаба или же эндокринно-вегетативная реакция, вызванная резким поступлением адреналина в кровь;

2) психогенная тревога, вспыхивает в области коры головного мозга, запуская ощущения, связанные с сознанием;

3) тревога, явно связанная с психиатрической патологией, выражается как «белая горячка», сопровождается приступами галлюцинаций. Для нас важно то, что на психосоматическом уровне тревога всегда едина. Не имеет значения, что именно выступает в роли продуктивного органа – тело, нервная система, эндокринная система или дух. Во всех случаях субъективный эффект того или иного процесса идентичен.

Тревога может вспыхнуть вследствие объединения остатков страхов, образов, которые могут образовать скопление совместно с вытесненными влечениями. В других случаях тревога может проявиться в виде магической независимости. То есть в состоянии, вызывающем в субъекте чувство страха, зависимости перед лицом его психических затруднений. Тревога как бы запускает определенные магические формулы, приводящие к серьезному расстройству как органической, так и интегрирующей функции «Я», доводя субъекта до рассеянных форм дологической «симпатии».

Магическая или ритуальная постоянная возникает (отсюда и получает свое определение) из импульсных отложений или непосредственно из влечения, полностью поглощаемого контрзарядом «Сверх-Я» или социальным давлением, и «Я» оказывается в его власти без альтернативы реальной функциональности. То есть вследствие неравенства «Я» заряд («Оно») и контрзаряд («Сверх-Я») сливаются, или, точнее, инстинкт сакрализуется, и, таким образом, включается цензура. С помощью такого механизма инстинкт каким-то образом переживается и прощается, или даже «предписывается», пациенту. Навязчивая повторяемость ритуала указывает на патологическое смещение инстинкта.

Таким образом, независимо от способа разрядки тревоги, сознание реагирует одинаково на любой из трех. Для бурного развития психосоматической, невротической, шизофренической ситуации необходимы определенная причина тревоги и несостоятельность «Я» перед лицом сложившегося у него в результате интроекции образа реальности. Учитывая бессилие «Я» или его состояние неуверенности, тревога приводит к развитию дологических форм: любая часть организма может взять на себя организующую функцию «Я», однако при этом вместо организации мы получим дезинтегрирующую регрессию.

Чтобы пояснить феномен психосоматики, в качестве аналогии рассмотрим энкопрез[22]22
  Непроизвольное испражнение. Прим. пер.


[Закрыть], которым страдают дети в возрасте от двух до пяти лет. Это явление подобно энурезу[23]23
  Непроизвольное мочеиспускание. Прим. пер.


[Закрыть]. Ребенок, усвоив понятие чистоты собственного тела, пачкается своими экскрементами. Вложение собственного тела в свои же испражнения, а в определенном смысле речь идет о всем его «Я», выраженном посредством тела, является как бы попыткой снова обрести то вознаграждение, которое он получал совершенно необоснованно от матери или материнской среды. Ребенок прибегает именно к экскрементам, так как привык получать вознаграждение за испражнение, которым радовал мать. Таким образом, пачкая себя экскрементами, ребенок пытается вновь обрести прежнюю непосредственность контакта, то есть вернуться к нарциссизму, полностью вознаграждаемому матерью. Следовательно, энкопрез есть попытка восстановления утраченного дологического гомеостаза[24]24
  Гомеостаз (греч. “homoios” – подобный и “stasis” – неподвижность) – относительно динамическое постоянство состава и свойств внутренней среды и устойчивость основных физиологических функций организма. Прим. пер.


[Закрыть].

Внимательно наблюдая за ребенком, мы понимаем, насколько все реально: слово, тело, рука, имя, игра и т. д. Склонность субъекта к заболеванию отражает типологию, усвоенную им посредством прямой передачи информации в первые три года жизни. В первую очередь, психосоматические болезни всегда зарождаются именно в раннем детстве, когда «Я» учится посредством тела, через предметы.

Возьмем, например, срыгивание, представляющее собой как бы отказ от матери, симуляцию внутри себя отказа от матери и одновременно – удерживание ее посредством полужевательного действия, которое свойственно всем грудным младенцам или маленьким детям. Взрослым, привыкшим к рациональности, но утратившим психосенсорную, психомоторную, психотелесную непосредственность ребенка, трудно уловить реальность ребенка, который воспринимает происходящее в психических системах через самообъективизацию.

Все болезни представляют собой формы борьбы за приспособление внешней среды к собственным нарциссическим потребностям. Сами дети не заболевают – любая болезнь ребенка обусловлена беспорядочным откликом на материнскую и общественную среды.

Таким образом, возникновение психосоматических или различных форм психических заболеваний всегда зависит от двух факторов: 1) постоянного отклика матери на требования ребенка или 2) излишнего поглощения, привязывающего ребенка к матери, вследствие чего в процессе роста ему не хватает самостоятельности.

Поэтому перед лицом опасности, воспринятой на субъективном уровне, которая может привести к реактивации отвергнутых желаний или вытесненных комплексов (обычно агрессивных и сексуальных), субъект пытается скрыть их, отказаться от них или реализовать под видом инфантильной зависимости, вместо того чтобы подготовить их к реалистической контратаке. Таким образом он переводит беспокойство и, следовательно, тревогу (являющуюся следствием фрустрации) в различные области собственного тела.

Вторичный аспект любой болезни[25]25
  Laughlin H. R. Le nevrosi nella pratica clinica. – Firenze: Giunti Barbera, 1977.


[Закрыть] проявляется в инфантильной попытке добиться внимания, любви других, в желании вернуться на стадию диады «мать – ребенок», не требующей личных ответственных действий. Болезнь есть поиск состояния гомеостаза в регрессивной ситуации.

На этих предпосылках, укрепляясь, накапливается вся проблематика экзистенциальной жизни; поэтому тело может быть публичным разоблачителем семейных проблем, несостоятельности в дружбе, неспособности к социальной жизни вообще, даже в ее позитивных аспектах. Моральные недуги свидетельствуют о внутренней дисгармонии, самонаказании, отсутствии гигиены, угрызениях совести, самоочищении, комплексах вины. Нередко боль становится катарсисом[26]26
  Катарсис (греч. “katharsis” – очищение) – 1) термин «Поэтики» Аристотеля, очищение духа при помощи «страха и сострадания» как цель трагедии; 2) в психоанализе – специальный терапевтический прием, заключающийся в разрядке, «отреагировании» аффекта, ранее вытесненного в подсознание и являющегося причиной невротического конфликта. Прим. пер.


[Закрыть], духовным лекарством, если она осознается субъектом. В противном случае боль непременно, даже при угрызениях совести, разрушает, так как всегда представляет собой регрессивный уровень: она является не знамением будущего, но всегда отсылает к чему-то уже свершившемуся.

1.18. Энергетический континуум и экзистенциальная дихотомия

Причиной болезни может быть и воздействие чужой негативной психологии. Здесь я сошлюсь на все, написанное по поводу негативной или вампирической психологии[27]27
  Негативная психология представляет собой инволюцию или аспект шизофрении субъекта, который устанавливает симбиоз с другим человеком и паразитирует на нем. Возникает вследствие экзистенциальной фрустрации из-за недостаточно полной компенсации потребности ситуации конкретным действием. См. Менегетти А. Клиническая онтопсихология. Указ. соч.


[Закрыть]. Благодаря этой форме глубокой зависимости или способности идентифицироваться в партнере-авторитете, другое тело, другое «Я» может заразиться вследствие существования биоизлучающего континуума. Ни один человек не отличается от меня, каждый – это я. И сюда входит все поле парапсихологии, вся реальность, основанная на эфирных полях, динамическая конкретность семантических полей. Семантические поля представляют собой взаимодействующие, метаболические каналы между организмом и окружающей средой.

Все феномены экстрасенсорного восприятия доказывают взаимосвязанность всего – от высшего разума и метафизической интуиции человека до самых элементарных жизненных функций растений.

Духовное, или первичная психическая энергия, воздействует на все организмы: индивид в равной степени представляет собой и психическое, и физическое целое.

Все болезни представляют собой формы борьбы за приспособление внешней среды к собственным нарциссическим потребностям

Мы все больны потому, что не можем устранить состояние расщепленности реальности – единой, целостной, однородной и взаимодействующей. Свойственная нам, людям западной культуры, социально адаптированная рациональность накладывает на каждого из нас «первородный грех»: она заставляет нас видеть во всем различие, разделенность. Постоянно повторяющиеся поступки привели нас к мысли о существовании плохого и хорошего, белого и черного, бытия и небытия, духа и материи, психического и физического. Даже когда мы пытаемся восстановить психофизическое единство, то делаем это посредством проведения параллелей, оставаясь на позициях феноменологического дуализма. Человек становится зрелым, лишь восстановив изначальную природную целостность путем постоянного осознания этого единства.

Современная наука доказала, что жизнь, как бы она ни проявлялась – вплоть до простейшей клетки, – отмечена знаками психических функций. Для того чтобы найти связующее, переходное звено, необходимо обратиться к одной психобиологической концепции. Эфирное поле является энергией, опосредующей любой видимый скачок внутри психобиологического.

В человеке активизирована энергия трех видов: психическая, эмоционально-эфирная и физическая, или соматическая. Это не три различных типа, а три модуса одной энергетической направленности. Первичной энергией, способной управлять всеми остальными, является психическая: она наиболее легкая и поэтому по своим скоростным характеристикам обладает большим потенциалом. Остальные виды энергии могут быть признаны менее значимыми только в связи с их медлительностью. Таким образом, три вида энергии различаются между собой по временно-скоростным характеристикам. Эфирная энергия отвечает за эмоциональную загрузку и разгрузку, физическая – за протекание так называемых физико-химических процессов.

Точкой перехода, уничтожающей скачок и выступающей посредником, является клетка – основа всего органического. Клетка существует, размножаясь, в некой среде, которая ее питает, формирует, оплодотворяет. В свои метаболические и катаболические[28]28
  Катаболизм – метаболическое превращение комплекса в простые молекулы. Прим. пер.


[Закрыть] фазы она включает движение и химическую фиксацию. Метаболизм – это мгновение видимого перехода от внешнего к внутреннему. Поглощение в энергетической среде осуществляется существовавшим ранее ядром, и таким образом происходит эволюция индивидуации. Мы называем энергию психической, если она своим движением предопределяет бесконечные реальности, которые, в свою очередь, взаимодействуют друг с другом. Психическое есть биодинамическая интенциональность любой органической эволюции.

Амебное начало человека питается за счет индивидуализации внешней среды, то есть, становясь чем-то отличным от среды, оно постоянно сохраняет с ней симбиотический и осмотический контакт. Бытие непрерывно, и индивидуации составляют формы идентичного.

Мы думаем, что живем под стеклянным колпаком, забывая при этом, что наша психобиологическая реальность обусловлена и теми девятью планетами, которые вращаются вокруг Солнца. Изменение их энергии приводит к изменению поля и определенным преобразованиям. Жизнь во всех своих формах зависит от магнитного поля этих масс. Таким образом, мы живем в огромном магнитном поле, но не знаем его границ, ибо наша планетная система входит в галактику, которая, в свою очередь, является частью многих других галактик. Существует великий язык космоса, который представляет собой внутреннее взаимодействие, структурное приспособление нашего индивидуального организма. Астрологи, например, хотят знать час, день и место рождения индивида. Это нужно им для того, чтобы установить мгновение этой биодинамической реальности. В то мгновение, когда кто-то рождается, определяется ситуация его магнетизма, собираются вместе те силы, которые сходятся в данном месте, в данной точке, в данный час.

Когда говорят о целителях, проникающих в тело больного и оперирующих, не оставляя никаких следов, речь идет об одной из возможных реальностей. Волны, испускаемые различными источниками, могут сосуществовать в одном и том же пространстве, а источник более высокой частоты может проникать в источник частоты более низкой. Следовательно, мы имеем дело с квантовой энергией, излучаемой бессознательным, которая действует и выполняет операцию по удалению органов, не оставляя следов, которые можно уловить при помощи так называемых внешних чувств.

Возвращаясь к отношению, связи «мать – ребенок», замечу, что мать вновь обретает в ребенке усиление собственного излучения, территорию психоэнергетического резонанса; ребенок же обретает в ней соответствующую, равную длину волны. Способ восприятия волны определяет воспитание, слово, ритм и психоаффективную связь с личностью. Симпатия, любовь возникают как следствие одинаковой длины волны и усиления или резонанса собственного излучения.

Человек есть совершенное выражение этого поля приемопередачи, присущего также животным, растениям, цветам и т. д. Волны различной длины и частоты создают в одном и том же магнитном поле идентичность энергии. Космос, реальность – это мгновение, а если это мгновение, то нелогично заботиться о способе доказательства таких противоречивых явлений, как предвидение, знание на расстоянии, душа, тело и других.

1.19. Информационная память

Прежде чем перейти к общим выводам, необходимо вновь обратиться к концепции мнемической схемы и аппарата-клетки. Мы знаем, что, несмотря на присущую клетке мнемическую деятельность, которая включает врожденные свойства, при изменении стимулов высшего порядка наблюдаются различные клеточные реакции. Если мы рассмотрим клеточные реакции под воздействием стимулов высшего порядка, то увидим, что клетка меняет эти реакции. Иными словами, один и тот же раздражитель, действующий в разные моменты и на разные клетки, вызывает большое количество разнообразных реакций.

Эфирное поле является энергией, опосредующей любой видимый скачок внутри психобиологического

Реакции могут быть самыми разнообразными, однако влияние факторов среды явно наслаивается на деятельность группы клеток до ее завершения и обуславливает разнородные клеточные изменения, которые придают разным клеточным частицам протоплазматические свойства. Среда, понимаемая в реальном, динамическом, физическом смысле как информационная энергия, размещает свою реактивную переменную, создающую собственную стимуляцию, которая становится эндогенной и экзогенной для клетки.

У нас нет данных, позволяющих уверенно предсказывать будущие физические или химические реакции клеток на стимуляцию; однако именно способ группировки основных химических компонентов клетки является основой будущих реакций, даже если для организма они являются отклонениями. Между тем, нам известно, что каждая отдельная клетка организма обладает, в соответствии со своими химико-физическими характеристиками, различным порогом чувствительности и изменяемой способностью реагировать на стимулы. Эти врожденные свойства позволяют клеточному комплексу разряжать внешние или внутренние стимулы, давать им выход в инстинктной форме. То есть клетка или клеточный комплекс могут конкретно, физически интериоризировать информационную среду, независимо от ее природы – физической, социальной, химико-физической.

В результате определенной повторяемости идентичных стимулов и реакций устанавливается обратная связь, то есть воспоминание, первая фаза, которая обуславливает дальнейшие реакции либо в форме клеточного деления, либо клеточного слияния. Первое, что мы можем наблюдать – это простейшая форма стимуляции, которая выражается через движение, осуществляющее перенос энергии и передающееся в изменениях цито-плазмы, постоянно создавая новые химические свойства, которые представляют собой отложения внешне статичной энергии.

Следовательно, первая стабилизация одной или нескольких реакций определяет последующее образование информативной памяти. Это объясняет, как организм приучается одинаково реагировать на одну и ту же информационную стимуляцию.

Химические элементы – это не что иное, как определенные коды, которые придают форму энергетическому действию; а клеточное и внутриклеточное движение представляет собой базовую схему всех реакций на стимуляцию, в том числе и реакций высшей формы. Если у какой-либо клетки подавляется, замедляется возможность инстинктивного ответа, реакции на внешний или внутренний стимулы, то последующий химический процесс будет так или иначе, насколько это возможно, стремиться найти способ разрядки, а если этого не произойдет, то скопление неиспользованных продуктов приведет к смерти. Все это воспроизводится в знаках психосоматического превращения человеческого организма.

Таким образом, психофизиологический процесс вступает в действие еще до момента стабилизации какого-либо симптома, преобразования, разнообразные формы моторного поведения приобретаются и стабилизируются за счет повторения, которое становится характерным для индивида, одновременно обеспечивая возможность разрядки накопленной динамики или либидо. Так как если на соответствующий орган (пенис, глаза, руки и т. д.) наложен запрет и, следовательно, разрядка либидо невозможна, а вытеснения или сопротивления, предшествующие импульсу, больше не оказывают противодействия, то очевидно, что импульс стремится разрядиться, где-то в другом месте, где раньше получал вознаграждение, прежде чем смириться с функциональным несоответствием, то есть со смертью.

Организм находится в постоянном метаболизме со средой. Когда этот метаболизм поврежден, возникают каталитические процессы, то есть регресс и патология, вплоть до смертельного исхода. Человек испытывает внутреннее давление, которое он воспринимает как неудовольствие, боль, как заторможенную энергию, наталкивающуюся на преграду в своей интенциональности, химической селективности. Это отличается от эйфорического напряжения – полноты энергии с полнотой разрядки.

Необходимо также помнить, что клетка – и это подтверждает система антител, иммунитет и система прививок – сохраняет память[29]29
  Доказательством тому служит иммунная система и вакцинации.


[Закрыть] (устойчивый способ комбинирования, обуславливающий любой переход поступающей энергии), что выражается в физико-химической фиксации, которая постоянно накладывает особый отпечаток на последующий метаболический процесс. С момента изменения и далее, последующие функции стабилизируются в соответствии с данной причиной расстройства и, хотя первопричина изменения уже отсутствует, в метаболическом клеточном процессе продолжается данная защита.

Следовательно, мнемический след представляет собой результат процесса осаждения, регистрируемого на химико-клеточном или нейронном уровне, поскольку внешние объекты, то есть мать, среда или определенные действия, воспринимаются, познаются, интроецируются в тело через особое сенсорное восприятие. Предметность отождествляется путем сенсорной организации внутриклеточной реакции, которая осаждается и становится основой для последующего развития психического восприятия. То есть объекты воспринимаются и постигаются как проприоцептивные идентификации, а особым энергетическим стимулом является энергетическая или сопутствующая идентичность внешнего объекта. Восприятие опосредует внешний объект, однако для выполнения этой функции оно должно обладать как объектом, так и субъектом восприятия.

Следовательно, в зависимости от типа трудностей, типа воспитания организм с легкостью выполняет различные преобразования и, тем самым, становится способным к обратной связи. В случае поражения субъект или «Я» всегда могут вернуться к старым переживаниям, активизировать мнемические следы – в том числе дологического, предвербального происхождения, – разрядить импульс и, следовательно, стать осуществлением желания объекта в себе. Таким образом, мнемический символ, запечатляясь в теле, обретает силу, становится реальным замещением (к сожалению, в целостном значении он невротичен), что способствует примирению между первичной (то есть психической) и вторичной (то есть соматической) энергией. Следовательно, для бессознательного – как для вытесненного, онейрического, как для первопроцессов – не существует объективного различия между психикой и телом, поскольку все пропитано энергетически непрерывной информацией.

Когда нас охватывает тревога, это не просто чувство, ощущение, а конкретное тело, объект, вполне определенная катастрофа: органический симптом в данном случае представляет собой защитное средство против предстоящей потери объекта вознаграждения, соответствующего инфантильному мнемическому следу. Следовательно, любую психосоматическую реальность всегда следует соотносить с процессом символизации, через который проходит «Я» – как тело, как свершение, как индивидуация – с детских лет до нынешнего дня.

Таким образом, симптом выражает одновременно и влечение, и бегство (так как объект этого влечения является запретным) от символического объекта, активизирующего стремление к устранению чувства потери (потери нереальной, поскольку это субъект сам оценивает подобную ситуацию как потерю данного объекта или как утрату какой-либо другой вещи, вследствие влечения). До тех пор пока существует замещающий объект нормального социологического приспособления[30]30
  См. Менегетти А. Онтопсихологическая синемалогия. Гл. 1.31.9. – М.: НФ «Антонио Менегетти», 2016


[Закрыть] (например, различные механизмы защиты: сублимация, проекция, рационализация, обобщение и т. д.), способность к выживанию достаточно высока; когда же вложение-смещение не может осуществиться в форме, пригодной для приспособления к социальной рациональности, импульсная разрядка выражается в патологическом преобразовании какого-либо органа, сперва на функциональном, а затем на органическом уровне.

Мы помним, что символизация, то есть мнемическое формирование, сенсорное восприятие мира, предшествует всякой другой психической идентификации. Ребенок, узнавая мать или обращаясь к другим объектам, уже интериоризировал, или, точнее, соматизировал, эти представления: психической идентификации предшествует идентификация телесная, соматическая, и именно в силу обращения к этому процессу первичного познания может произойти патологическое изменение. Очень многие формы страха, опасности или такие банальные причины, как отъезд друга, перемена места работы, могут восприниматься субъектом как изначальное отдаление от матери. Впрочем, это свойственно субъектам, склонным к неврозам; иными словами, психосоматический механизм разряжается в защитной реакции, когда «Я» испытывает чувство недостаточности.

Итак, любой динамический перенос всегда согласован с процессом символизации, или образования мнемических следов, который представляет собой как проприоцептивный, так и внешний процесс.

К сожалению, при психосоматических заболеваниях собственное «Я» всегда связано с еще одной зависимостью, с включением в свою идентичность другого существа. То есть посторонняя индивидуация воспринимается как безоговорочное «Я», что препятствует индивидуализации собственной идентичности, собственного организма.

Когда в 1941 году Миллер и Доллард[31]31
  Miller N., Dollard J. Social learning and imitation. – Yale University Press, 1941.


[Закрыть] выдвинули тезис, согласно которому можно научиться контролировать железы и внутренние органы почти так же, как это делают йоги и мастера дзен-буддизма, это было воспринято весьма скептически; но после того, как на Третьем международном конгрессе по психосоматической медицине (Рим, 1975 г.) был продемонстрирован электронный прибор, названный “biofeedback” (биологическая обратная связь), позволяющий расширить обычный процесс научения, эту проблему признали самые выдающиеся медики. Обратная биосвязь, описывая происшедшие внутри организма изменения как следствия сознательных побуждений субъекта, показывает, как различные душевные состояния вызывают реальные органические изменения.

Все, чему мы научаемся или чем становимся после рождения, основывается на определенном типе обратной биосвязи, идущей от ушей, кожи, рта, глаз, рук, ног, половых органов, органически близкой среды и любого другого источника информации, которая посредством семантических полей накладывает свой отпечаток и кодируется в нейроэмоциональном аппарате. В обычных обстоятельствах мы ограничиваемся тем типом обратной биосвязи, который получаем от своего тела. Мы не способны выразить то, что происходит внутри тела. Часто мы даже не можем это идентифицировать: незначительное повышение кровяного давления недоступно нашему сознанию. Это относится и к мозговым волнам. При помощи аппарата обратной биосвязи можно измерить и немедленно продемонстрировать эти чрезвычайно малые внутренние колебания и даже как угодно изменить их. Внутренние реакции регулируются эмоциональными зонами головного мозга (лимбическая система) и аппаратом автономной нервной системы: именно через эти группы в основном осуществляется разрядка любого органического влечения, вытесненного из сознания.

Наше тело представляет собой некий гештальт, образующийся из постоянного слияния его формы, его функций и его среды обитания. Любое изменение, происходящее в любой его части, обуславливает общее изменение всего целого. Как и бессознательное, наше тело также развивается посредством гештальтных скачков, а не в результате накопления добавочной информации. Ощущение здоровья свидетельствует о порядке, согласии, аутентичности; болезнь – это всегда свидетельство ошибочного поведения, повинно в котором, в большинстве случаев, недостаточно осознанное противоречие. Принимать какое-нибудь лекарство при приступе мигрени – это все равно, что прятать термометр, сигнализирующий об опасности, или позволять себе бесцельно растрачивать драгоценную жизненную энергию. Любое психосоматическое заболевание требует – во избежание органической потери – коррекции поведения.