Текст книги "Мерцание тумана"

3
Яспер
Прошлое

Так вот она какая. Новенькая.

Моя мама, директор школы, хотя и предупредила меня, что в класс придет новенькая, ни словом не обмолвилась о том, какая она красавица. Тогда я бы точно оделся прикольнее и не торчал бы в старом свитере перед, наверное, самой красивой девушкой в параллели.

Спасибо, мама.

– Привет, я Калла, и я новенькая. – Она коротко машет в знак приветствия и собирается что-то добавить, но стоящий рядом с ней господин Каппен ее опережает.

– Если верить классному журналу… – он открывает журнал и в замешательстве листает страницы, – …у тебя другое имя. Как оно произносится? И как ты хочешь, чтобы к тебе обращались?

– Калла.

– Может, назовешь классу свое второе имя?

Она переминается с ноги на ногу и теребит одну из многочисленных длинных косичек, которые туго заплетены волнообразными узорами вдоль головы и падают на узкие плечи. В четырнадцать лет мне захотелось сделать себе такую прическу, но родители были против. Хотя я до сих пор не понимаю почему. Они сказали, что тем самым я присвою себе чужую культуру или что-то в этом роде, и сегодня я им за это благодарен. На мне эта прическа смотрелась бы не так круто, как на Калле, которая продолжает держать свое имя в тайне. Возможно, она его стыдится. Как и я стыжусь своего второго имени. Ну кто, скажите на милость, захочет зваться Бенедиктом?

Поэтому, когда полные губы Каллы нерешительно раскрываются, я ожидаю, что ее имя прозвучит не менее дерьмово, чем мое, но вместо этого…

– Меня зовут… Обиома.

Необычное имя, но стыдиться тут точно нечего. Наоборот! Я бы хотел услышать это имя еще раз, но из ее уст, потому что мне нравится, как она его произносит. Когда я собирался попросить ее повторить, за спиной раздаются хихиканье и шепот.

Я почти на автомате поворачиваю голову к Изе и Лидии. Поймав на себе мой мрачный взгляд, они молниеносно замолкают.

– Думаю, нам будет проще называть тебя Каллой, – слышу я слова господина Каппена и поворачиваюсь обратно к доске. – Если хочешь, можешь сесть. Рядом с тобой свободно, Яспер?

Вообще-то нет. Но, учитывая, как часто Тоби прогуливает школу, пусть не удивляется, если я уступлю его место кому-то еще.

– Да, свободно.

У нее такой вид, словно она испытала облегчение. Вряд ли это связано со мной: стоять перед классом, когда на тебя все пялятся, – отстой. И все же я не могу отвести от нее взгляд, когда она идет ко мне в обтягивающих джинсах и широком белом свитере, выделяющемся на фоне коричневой кожи.

– Можно? – спрашивает она и указывает на рюкзак, который я стремительно убираю со стула.

Я киваю, а она улыбается самой очаровательной улыбкой. Я улыбаюсь в ответ – и на протяжении следующих уроков не могу произнести ни слова.

Хотя у меня тысяча вопросов. В какой школе она училась. Переехала ли она в Люнебург или всегда здесь жила. И не могла бы она повторить свое имя. Ладно, вопросов всего три, но я не могу задать даже один. Каждый раз, когда я поворачиваю к ней голову, и наши взгляды встречаются, язык немеет. Рот отказывается открываться, словно у меня свело челюсть. А я ведь не из робкого десятка. Напротив, я представитель всей параллели. Как раз потому, что спокойно говорю перед аудиторией в сотню человек, даже в школьном актовом зале. И только рядом с ней я нем как рыба, потому что ее взгляд напрочь выбивает меня из колеи. Ее глаза огромные, обрамлены длинными черными ресницами и до того темные, что я с трудом различаю в них зрачки. Это придает взгляду что-то загадочное и даже пугающее. Когда после уроков она говорит мне «До завтра!», я не в состоянии выдавить даже элементарное «Пока!».

На следующий день и через день это дерьмо повторяется. Но только в общении с ней. Чтобы исключить вероятность того, что у меня скоропостижно развилась фобия девочек, я на переменах осознанно вступаю в разговор с Мэнди, Лорой и несколькими другими ученицами из параллельных классов. Без проблем. Но стоит мне сесть рядом с Каллой, как блок возвращается. Теперь мне страшно даже смотреть на нее. Терпеть, как кто-то молча на тебя таращится, – то еще психологическое испытание. Вдруг после этого она станет меня бояться и куда-нибудь отсядет?

Опасение сбывается в четверг утром. Я вхожу в класс и замечаю, что она сидит в другом месте. Рядом с Каримом – и они разговаривают. Мне так больно, словно меня пырнули ножом, и тонкое острое лезвие прошло между ребер.

Ну почему именно Карим? Он такой тихоня и молчун. И именно он сейчас ее смешит! Чтобы никто не заметил моего раздражения, я иду к своей парте, наклонив голову, и сажусь.

– Вижу, ты сменила соседа по парте, – замечает некоторое время спустя господин Каппен и вонзает лезвие еще глубже между моими ребрами. – Теперь будете сидеть так?

Вопрос адресован Калле, и она уверенно отвечает «да!». Мое тело напрягается. Я чувствую, как на меня все смотрят и как краснеют мои уши. В результате я ничего не усваиваю из урока о кривых. Дерьмово. Большую часть урока я дискутирую сам с собой, решая, что делать дальше, и наконец вырываю из тетради лист. Пишу записку, аккуратно складываю ее, передаю назад и шепчу:

– Калле.

Господин Каппен стоит у доски спиной к классу и, как обычно, что-то объясняет. Он не замечает, как листочек дрейфует от парты к парте, пока наконец не добирается до последнего ряда. Раскроет ли она записку, когда поймет, что она от меня? Или увидит и выбросит?

4
Калла
Прошлое

– Вот, от Яспера, – шепчет мне светловолосая девочка и протягивает клочок бумаги.

Я быстро хватаю записку. Не хочу оказаться виноватой, если господин Каппен вдруг что-то заметит, и у нее (если не ошибаюсь, ее зовут Анна) возникнут проблемы. Девочка отворачивается, а я робко смотрю на бумажку. Хочу ли я знать, что внутри? Разумеется, ничего хорошего, учитывая то, с какой злобой этот Яспер пялится на меня последние два дня. Его поведение было настолько отталкивающим, что я решила пересесть за другую парту.

К счастью, мои опасения, что против меня настроен весь класс, не подтвердились. Карим с первых минут отнесся ко мне очень доброжелательно. Думаю, он даже обрадовался, что я к нему пересела. Я успела пообщаться и с парой других одноклассников. Так что дело не во мне. Что бы ни было в этой записке, это проблема Яспера, а не моя.

Я с подозрением смотрю на Яспера. Разумеется, ровно в этот момент он оборачивается. Его взгляд кажется не таким враждебным, как обычно, но, возможно, с его стороны это трюк. Уловка с целью усыпить мою бдительность, как в первый день, когда он мне улыбнулся.

Убедившись, что господин Каппен стоит к классу спиной, я разворачиваю лист бумаги и… пытаюсь разобрать почерк. Яспер пишет как курица лапой, и это еще мягко сказано. С трудом одолев оба предложения, я удивленно моргаю:

Если ты пересела из-за меня, мне очень жаль. Я не хотел тебя прогонять или что-то в этом роде. Яспер

Я поднимаю на него взгляд, как будто это позволит мне узнать, действительно ли он так думает. Но он смотрит вперед, а я в замешательстве смотрю ему в спину.

Что мне делать? Ответить ему? И если да, то что? Что бы посоветовали Лиса и Лео? Я бы с удовольствием сфотографировала текст записки и отправила его своим лучшим подругам, но это привлечет лишнее внимание. Кроме того, они обе сейчас, как и я, сидят в классе, отключив звук на телефонах. Так что попросить совета мне не у кого, и, поразмыслив, я пишу:

У меня другое впечатление. Ты вел себя грубо.

Два коротких предложения, которые я перечитываю раз сто, после чего шепотом прошу Анну передать бумажку. И вот записка отправляется в тот же путь, только в обратную сторону. От Леа к Саре. От Сары к… кажется, его зовут Кевин. И от Кажется-его-зовут-Кевин к рыжеволосому парню в очках. Когда листок бумаги достигает места назначения, мое сердце колотится как ненормальное. Я вдруг задаюсь вопросом, не переборщила ли я со стервозностью в этом ответе? Или не слишком ли была вежлива, учитывая, что ответ адресован человеку, который относился ко мне, как к воздуху. Возможно, мне вообще не следовало отвечать, а вместо этого следить за уроком. Но теперь уже поздно, ничего не изменишь. Яспер прочитал записку, и меньше чем через минуту его ответ у меня в руках.

Дашь ли ты мне шанс доказать тебе, что я не просто милый, а вообще-то еще и крутой?

Глядя на зачеркнутое вообще-то, я внутренне закатываю глаза. Вместо крутой следовало написать самодовольный. Тем не менее на губах у меня появляется улыбка. В том числе от облегчения: кажется, он ничего против меня не имеет.

И как ты это докажешь?

– вывожу я мелкими буквами под его вопросом, потому что на листе почти не осталось места. Анна реагирует слегка раздраженно, когда я в очередной раз тихо прошу ее исполнить роль почтальона. Я ее понимаю. Я мешаю ей следить за уроком, да и мне самой следовало бы поучиться. Тем более что я не сильна в математике. Но я все равно не смогла бы сосредоточиться, потому что со слишком большим нетерпением жду ответа Яспера. Когда он встает и идет к мусорному ведру, мой пульс резко учащается. Вдруг он выбросит бумажку и тем самым демонстративно завершит наше общение? Но от мусорного ведра он идет не к своему месту, а делает крюк к моей парте. Не глядя на меня, он проходит мимо и бросает мне записку. Это замечают все. Кроме господина Каппена. Учитель по-прежнему стоит у доски и ведет урок сам для себя. Он или о нас забыл, или его не волнует, успеваем мы следовать за его расчетными действиями или нет. Из-за этого мне ничего не стоит тайком прочитать записку.

Предлагаю перемотать время назад и начать все сначала. Согласна? Только, пожалуйста, не смотри мне в глаза.

Почему?

Я хмурюсь, записывая этот вопрос на уже безнадежно скомканной бумаге в клетку. Просить Анну я больше не смею, ждать ответа до перемены не хочу, и мне не остается ничего другого, кроме как поступить как Яспер. Я встаю, подхожу к господину Каппену и говорю, что мне срочно нужно в туалет. Он кивает, и, когда поворачивается обратно к доске, мне приходит в голову, что было бы проще подойти к мусорной корзине и незаметно передать листок Ясперу. Когда я сворачиваю бумажку в комочек и собираюсь незаметно подбросить его на его парту, записка падает на пол.

Ну, супер.

Я инстинктивно дергаюсь, чтобы подобрать шарик, но я подавляю в себе это желание, иду дальше и открываю дверь. Если я сделаю вид, что ничего не произошло, возможно, на мою неудачу не обратят внимания. Никто, кроме Яспера. Покидая класс, я краем глаза вижу, как он тянется ногой к бумажному шарику.

Я хожу туда-обратно по коридору с зелеными стенами и тяну время, чтобы все решили, что я ходила в туалет. На стенах висят плакаты-афиши. Скоро покажут спектакль «Волна». Книга мне понравилась, и постановку я, скорее всего, тоже посмотрю. Я даже подумывала записаться в драмкружок, но меня удерживает страх, что не останется времени на учебу. Я безумно хочу изучать психологию, а для этого нужны пятерки. Мне и сейчас следовало бы сидеть на уроке и внимательно слушать учителя, а не делать вид, что я в туалете. Но писать друг другу записки и перебрасываться бумажками во сто крат интереснее нулевых координат и точек пересечения с осями. Я смотрю на часы и решаю вернуться в класс. Открываю дверь, и мой взгляд сразу обращается на парту Яспера. Но записки я на ней не вижу, а значит, я зря проделала весь этот маневр. Я проглатываю разочарование – ни в коем случае не хочу, чтобы его кто-нибудь заметил. А уж тем более Яспер. Я намеренно на него не смотрю, тем более что он сам просил меня избегать зрительного контакта. Господин Каппен сидит за учительским столом, но на меня внимания не обращает. Я как можно тише прохожу к своей парте. Мимо Яспера, еле заметно протягивающего мне руку.

– Держи… – шипит он, и я замечаю в его ладони бумажку. Разочарование сменяется тревогой, что господин Каппен заметит эту тайную передачу, когда наши пальцы соприкасаются. На короткий миг, не дольше двух взмахов ресниц. И все-таки я отмечаю этот мимолетный контакт с его кожей, тепло его рук. Мое осязание словно обостряется. Я стараюсь не обращать внимания на покалывания в кончиках пальцев и сажусь. Темноволосая девушка объясняет, как с помощью какой-то формулы вычислить x, а я читаю ответ Яспера. Ответ, из-за которого мое сердце начинает биться в два раза быстрее.

Я почему-то теряю дар речи. У тебя самые красивые глаза, которые я когда-либо видел.

О господи.

Такого мне еще никто не говорил. И не писал. Часть меня готова растаять и безоговорочно поверить написанному. Яспер самый красивый из ребят в классе, и я подозреваю, что он точно знает, что нужно делать и говорить, чтобы девичьи сердца забились быстрее.

Намного быстрее.

5
Калла
Настоящее

Они приехали. Лиса и Лео.

Завернувшись в полотенце и обмотав вторым голову, я выбегаю из ванной в коридор и едва не спотыкаюсь о чемодан, который до сих пор лежит посреди дороги. Я нажимаю на кнопку домофона и открываю дверь квартиры. И улыбаюсь, услышав на лестнице не только шаги, но и голоса моих лучших подруг. Мое измученное сменой часовых поясов тело наполняет радость. Я ощущаю прилив энергии, и он возвращает к жизни мои уставшие клетки.

Еще мгновение – и мы снова окажемся в полном составе.

Пока они поднимаются, я откатываю чемодан в спальню. Это самая красивая комната в квартире: в ней высокий скошенный потолок, поперечные деревянные балки и окно, из которого открывается вид на внутренний двор. Я опускаюсь на корточки перед чемоданом и достаю несколько вещей. Это одежда, которую я стирала еще незадолго до отъезда из ЛА. Ведь большая часть моих шмоток и некоторые личные вещи до сих пор лежат у родителей, после того как Лиса и Лео отвезли их туда из нашей квартиры после расставания. «Из квартиры Яспера», – быстро поправляюсь я. Мысль о том, что мы больше не живем вместе, пронзает грудь стрелой и проходит в миллиметре от сердца. Я гоню эти думы, потому что сегодня хочу одного: расслабиться и провести душевный вечер в компании Лисы и Лео. И не вспоминать о нем.

Я достаю футболку для сна и трусики и быстро надеваю и то, и другое. Наряд для ресторана подберу чуть позже.

– Привет!

– Есть кто-нибудь дома?

Услышав голоса девчонок, я несусь в коридор и с криком радости кидаюсь к Лисе и Лео. Мы обнимаемся, жмемся друг к другу, смеемся и визжим. Господи, как же мне этого не хватало! И мою сонливость как рукой смело!

– Я та-а-а-ак по вам скучала, – шепчу я и крепко прижимаю их к себе.

Они тоже стискивают меня в своих объятиях, и мы раскачиваемся из стороны в сторону, пока Лео, наконец, не хрипит:

– При всей любви к вам… – она безвольно опускает руки, – мне нечем дышать, а на спине наверняка останутся синяки.

Мы с Лисой смеемся. И прежде, чем одна из нас успевает серьезно пострадать от объятий, отпускаем друг друга. Я смотрю на подруг и улыбаюсь во весь рот. На Лео короткий джинсовый комбинезон, на Лисе – трикотажное платье того же оттенка фиолетового, что и волосы.

– Отлично выглядите!

– Спасибо! Ты тоже. – Голубые глаза Лисы весело поблескивают, когда она демонстративно переводит взгляд с красного лака на ногтях моих ног на синий махровый тюрбан на голове. – Но… разве мы не собирались выйти через полчаса? – Она вскидывает бровь, словно сомневается, что нам удастся уйти вовремя. У Лисы свое, особенное понимание пунктуальности, а значит, нам придется прибыть в ресторан на пятнадцать минут раньше.

– Я уснула и забыла поставить будильник, – объясняю я. – Не волнуйтесь, я успею привести себя в порядок. Мы выйдем ровно в шесть. Я переоденусь – и все.

Лео понимающе ухмыляется.

– Так вот, значит, как ты выглядишь, когда за пять минут до встречи пишешь нам, что готова выходить, и… – она изображает пальцами кавычки, – тебе остается лишь переодеться. Теперь-то я понимаю, почему ты так долго переодеваешься. – Она хитро улыбается, кивая на мою голову.

Пойманная с поличным, я вжимаю голову в плечи.

– Гм-м, ладно… На всякий случай позвоню в ресторан и предупрежу, что мы немного опоздаем.

– Мы позвоним, а ты пока собирайся, – предлагает Лео, и я корчу виноватую гримасу:

– Простите за сумбурный прием. Мы же хотели немного выпить здесь все вместе.

– Наверстаем в ресторане, – отвечает Лиса, так же расслабленно, как и Лео.

– Тогда располагайтесь удобнее. Я скоро. – С этими словами я исчезаю в ванной и начинаю с того, что отнимает больше всего времени. С моих волос. Это один из редких моментов, когда мне хотелось бы иметь прямые, легко поддающиеся укладке волосы. Ребенком, а особенно подростком я ненавидела свои африканские кудри. Стыдилась их, ведь они не позволяли мне делать прически как у подруг и других девчонок. Ненавидела их за то, что все так и норовили запустить в них свои пальцы, а я при этом ощущала себя, как в контактном зоопарке.

Я и сегодня так себя чувствую. Отличие лишь в том, что мне хватает смелости сказать, что мне это не нравится. Больше ничто не мешает мне открыто выразить свое отношение незнакомцам, которые без спроса щупают мои волосы. И теперь другим не удается делать такие прически, как у меня, а не наоборот.

Я быстро втираю немного масла в еще влажные волосы и собираю их в пучок. А чтобы мы вышли из дома хотя бы приблизительно вовремя и спокойно добрались до ресторана, я ограничиваю свой макияж тушью и блеском для губ.

В пять минут седьмого я предстаю перед Лисой и Лео в длинном платье без бретелек.

– Я готова.

* * *

Полчаса спустя мы сидим за круглым столиком у окна в ресторане «Травемюнде». Здесь есть и бар, где подают исключительно напитки. Нам только что принесли три бокала шампанского, и мы поднимаем их, готовясь произнести тост.

– За твое возвращение, Калла!

– За наш совместный вечер впервые за долгое время.

– И за самую красивую квартиру в мире, – с улыбкой добавляю я и подношу бокал к губам. Ощутив приятное покалывание в горле, я вспоминаю, что сегодня почти ничего не ела. По крайней мере, ничего, что послужило бы подходящей основой для алкоголя. А поскольку алкоголь я плохо переношу, особенно шампанское и вино, свой бокал я опустошаю очень неторопливо.

– А здесь и правда симпатично, – озираясь по сторонам, отмечает Лиса. – Мне нравится сочетание стилей, деревенского и современного. Получилось уютно.

Мы с Лео дружно киваем.

Я почувствовала то же, что и Лиса, когда увидела в интернете фотографии этого заведения, и отправила резюме прямо из ЛА. Светлая, затейливо украшенная деревянная мебель и стильные элементы декора понравились мне и сейчас. Я прикусываю язык, чтобы не проболтаться об испытательном сроке. Но теперь, когда мы сидим здесь все вместе, сдерживаться в сто раз труднее, чем прежде, во время общения по мобильному. Держать хорошие новости при себе я не умею. Особенно если меня останавливает лишь смутное суеверие. Так что…

– Я должна вам кое-что рассказать, – начинаю я, когда к нашему столику вновь подходит официантка и вопросительно смотрит на нашу небольшую тусовку.

– Вы уже выбрали, что будете есть? Тогда я приму ваш заказ. Или вас обслужит мой коллега, потому что у меня смена заканчивается.

– Честно говоря, мы меню еще не смотрели, – говорю я.

– Без проблем. – Она улыбается и взмахивает рукой.

Лиса лезет в сумочку.

– А напитки нужно оплатить сейчас?

– Нет, не обязательно. Счет возьмет на себя мой коллега.

– О, как мило с его стороны! – деловито произносит Лео, и мы все смеемся.

Официантка тоже смеется.

– Извините, я не это имела в виду. Если только у кого-то из вас не день рождения. Тогда вам полагается коктейль-сюрприз за счет заведения.

– К сожалению, именинников среди нас нет, но спасибо, что предупредили, – отвечаю я и в глубине души надеюсь, что все здешние официанты такие же приятные, как и она. С ней я точно полажу.

Мы желаем ей приятного окончания рабочего дня и погружаемся в изучение меню. А иначе опять заболтаемся, и пройдет час, а мы так ничего и не закажем. На нашей последней встрече незадолго до моего отъезда мы поняли, что ничего не ели, только когда оплачивали счет. Пришлось довольствоваться пиццей из закусочной.

Итак, сначала мы сделаем заказ, а потом я расскажу Лео и Лисе, что, возможно, скоро у меня появится новая работа.

– Вы уже знаете, что закажете? – спрашиваю я. – Я все никак не выберу.

– Вот так неожиданность! – фыркает Лео.

Согласна: когда дело касается выбора блюд, я всегда оказываюсь самой нерешительной из нас. Чтобы принять решение, мне сначала нужно узнать, что выбрали остальные, такая уж у меня особенность. Понятия не имею, почему так.

– Я разрываюсь между девятым номером и двадцать третьим, – отвечает Лиса. – Хотя одиннадцатый тоже звучит неплохо.

– Ты же осознаешь, что тем самым только еще больше запутываешь Каллу, да?

– Точно. Мне нужны четкие инструкции, – шучу я, уткнувшись в меню.

– Тогда спроси меня через минутку.

– Я решила, – объявляет Лео. – Я возьму вегетарианский шницель, а на закуску я хочу… вот дерьмо.

– Звучит не слишком аппетитно.

– Вот дерьмо… – повторяет Лиса. – Калла, ты знала, что он здесь работает?

Я отрываю взгляд от меню.

– Кто? – Нахмурившись, я слежу за нервными взглядами подруг – и замираю.

Вот. Дерьмо.

Это Яспер. И он идет к нам.

О господи!

Только не это!

Пожалуйста, пусть это окажется его двойник, кто-то, похожий на него. Как две капли воды. Проклятье. Это он. Я бы узнала его и через десять лет. В моей жизни есть только один человек, при виде которого я задыхаюсь, а мое сердце бьется как сумасшедшее.

Яспер движется к нам. Он все ближе, и я ничего не могу с собой поделать и смотрю на него, хотя и не хочу. На нем черный фартук и белая рубашка, под которой угадывается рельефный торс. Таких мускулов у него не было шестнадцать месяцев назад, его плечи определенно стали шире. Я поднимаю взгляд и смотрю на его скользящий вверх-вниз кадык, мужественный подбородок, подергивающиеся скулы и плотно стиснутые зубы. На его изумрудно-зеленые глаза. Глаза, которые смотрят на меня без всякого выражения. Он отворачивается, словно не узнал меня, словно мы не были счастливой парой целых четыре года. Не строили планов. Не мечтали. О том, чтобы быть вместе навсегда, во что ему вдруг расхотелось верить.

Я так больше не могу. Нам нет смысла быть вместе.

– Калла, ты в порядке?

Обеспокоенный голос Лео и ладонь Лисы, нежно сжимающая под столом мою ногу, выдергивают меня из оцепенения. Как раз вовремя, чтобы я успела взять себя в руки.

Я киваю и стараюсь выровнять дыхание. Но моя грудь вздымается и опускается так резко, что сразу видно: я совсем не расслаблена.

– Если хочешь, можем пойти в другое место, – шепотом произносит Лео, потому что Яспер теперь в пределах слышимости. Ответить я не успеваю: он уже возле нашего столика. Я с трудом поднимаю уголки рта вверх и скрываю свое потрясение за маской спокойствия.

Он обводит нас взглядом.

– Ну, как вы? Все хорошо?

– Привет, – сдержанно отвечает Лиса, а Лео молча кивает.

Я люблю их обеих за то, что они четко показывают ему, на чьей они стороне. Это придает мне уверенности.

– Привет, Яспер. – Я и не ожидала, что произнесу это так твердо.

– Калла, – только и говорит он, и мое сердце сжимается. Я не знаю, что хуже. Почти деловой тон? Тот факт, что он не ощущает необходимости заглянуть мне в лицо? Или то, что он только что дал мне понять, что я больше не его Оби?

– Вы уже выбрали блюда?

От-ве-чай, Обиома.

Хочу знать, почему он так поступил. Хочу его обнять. Накричать на него. Поцеловать. Оттолкнуть. Хочу его ненавидеть. И… любить.

Дерьмо.

Такого я уж точно не ожидала. Чувства хлынули на меня лавиной. Я не ожидала, что спустя проклятые двенадцать месяцев мне придется бороться с желанием вскочить со стула и броситься Ясперу на шею. Я давно смирилась с нашим расставанием. И способна спокойно воспринимать его. Нас. Или нет?

– Дай нам еще пару минут, – отвечает Лиса, и я ей за это благодарна. Мне действительно требуется некоторое время, чтобы прийти в себя. Я теперь даже не уверена, что хочу есть. Меня подташнивает, и я вряд ли сумею проглотить хоть кусочек.

– Ясно. Тогда подойду чуть позже. – Он отворачивается, и я могу поклясться, что его грудь резко поднимается и опускается. Как если бы он выдохнул. Как если бы почувствовал облегчение. Я его понимаю и с тихим стоном откидываюсь на спинку стула.

– То есть ты не знала, что он здесь работает, – заключает Лео, проанализировав мое поведение за последние пять минут, которые для меня ощущались как все двадцать или тридцать.

– Более того – я не знала, что он в Любеке. – Я в недоумении трясу головой. – Он на меня даже не взглянул. Как будто мы… незнакомы. Даже хуже. Обращаясь к незнакомке, он на нее хотя бы посмотрел. – Все это я произношу скорее самой себе, наблюдая, как Яспер исчезает за стойкой в дальнем углу помещения.

– Честное слово, Калла. – Лео захлопывает меню. – По мне, так мы можем оплатить напитки и пойти куда-нибудь еще. Я не хочу, чтобы он испортил тебе вечер.

– И я так считаю, – кивает Лиса. – Если тебе рядом с ним некомфортно, а тебе, судя по всему, некомфортно, то давай лучше уйдем. Зачем себя мучить?

– Затем… – возражаю я и тревожно сглатываю. – Не исключено, что с завтрашнего дня мы с Яспером будем коллегами. – От этой мысли у меня в животе все переворачивается.

– Что ты имеешь в виду? – растерянно спрашивает Лео, а Лиса озадаченно хмурится.

– Я отправила заявку на работу в «Травемюнде», не зная, что здесь работает Яспер. В понедельник у меня пробный рабочий день.

– И это тайна за семью печатями? Иначе почему ты не рассказала Лисе и мне?

Я корчу извиняющуюся гримасу и объясняю, что не хотела им говорить, пока не получу работу. И что передумала только сейчас.

– О господи! Ты еще и дня здесь не прожила, а вокруг тебя уже хаос, – озвучивает Лиса мои мысли. – Сочувствую, Калла.

– И что ты собираешься делать? – интересуется Лео. – Откажешься от работы?

– Отказаться не получится. Мне нужны деньги. Но… я должна хотя бы предупредить Яспера. Как вы думаете?

– Не думаю, что ты ему что-то должна. – Ответ Лео меня не удивляет. После нашего разрыва она о нем не слишком высокого мнения.

Я беспомощно смотрю на Лису; в том, что касается мужчин и чувств, мы примерно на одной волне.

– Главное, чтобы тебе здесь было комфортно. И если ты считаешь, что лучше его предупредить, сделай это. Тогда ему нечего будет тебе предъявить.

Я киваю, хватаю бокал с шампанским, залпом опустошаю его и встаю. В животе нервно покалывает. Поймав на себе вопросительные взгляды подруг, я объясняю:

– Хочу переговорить с ним с глазу на глаз.

– Сейчас?!

– Завтра будет поздно.

– Почему бы тебе ему не написать? – недоумевает Лео.

– Потому что мои последние сообщения он не прочитал, – тихо признаюсь я. Лео и Лиса понимающе переглядываются.

Я утаила от них тот факт, что пыталась восстановить связь с Яспером. Это было спустя полгода после нашего расставания, когда я только начала прорабатывать то, что узнала в ЛА. Но Яспер, видимо, меня заблокировал, тем самым дав понять, что мне следует оставить его в покое.